В объятьях памяти

 

   Собаки шавкали у каждого дома, когда Ариадна Васильевна Бархотова проходила мимо, но она, живя в уединении и неприметно, не придавала тому иного значения, здраво рассуждая: "Пока тебя облаивают - ты жива!".. Она прогуливалась, тихо любуясь весенней природой.
   Ариадна Васильевна проснулась сегодня довольно поздно, За окном всё склонялось к обеду, а она, свесив ноги с постели, еще досматривала интересные сны, о которых рассказывать не очень-то удобно, - впрочем, и некому
   Ариадна Васильевна, женщина видная, с лицом былой красоты, - как  сказали бы мужчины, убеленные опытом, - и теперь смотрится...Если бы могла она это слышать на самом деле! Увы, ни одна близкая душа не оценит этих поздних, приятных достоинств, не возрадует медовом словом, не востребует, хотя бы к любезному разговору. Так сложилось.
   Это у птиц - каждый раз все сначала, а у нее - только то, что вспомнит... Ее любили,и она любила. Мужа. Потом Исаака... Сказался Николай - и его любила, но недолго, кто осудит?
   Нежданный дождь расстроил, потому что обувь была не на дурную погоду - замшевая, безупречного служения и удобная в носке... "Сколько им лет? Приобрела как раз, когда Петр встретился...Господи! Когда же это было?! Не менее тридцати тому...". Ариадна Васильевна достала из кармана аккуратно сложенный целлофановый пакет, спрятала голову и продолжила путь.
  А дождь веселился, образуя, как память,ручейки,утверждая свою ручьистость и где-то там сливаясь в звонкую реку. "Так и жизнь, - подумала просто Ариадна Васильевна, - кому-то она рекой течет!.. "И вдруг почувствовала - протекла обувка!.. Поспешила домой.
   Уже в постели, отходя ко сну, снова вспомнила: Петр - единственный, кого не успела полюбить, - ушел, не объяснив... А вот Васючку - любила, не знаю как!
   Долгие светлые сны... Только горшку с гречневой кашей, наутро зарытому в  подушки, известны их сокровенные тайны.