У нас была дача – дом, построенный дедом моей жены. У соседей жила собачонка по кличке Кукла – живой звонок, бегавший вольно, без привязи. Двор соседей был почти полностью заасфальтирован, и Кукла, спасаясь летом от палящего солнца и жары, любила лежать в нашем саду в тени деревьев, не отрываясь, впрочем, от службы, то есть не спуская глаз с родного двора, реденький дощатый забор между участками не был тому большой помехой.
Мои попытки подружиться с Куклой и привлечь ее к охране нашего поместья натолкнулись на ее вежливую холодность. Она как бы говорила всем своим видом: «Я тебя не трогаю, а ты меня оставь в покое, я верна своим хозяевам и менять их на других не намерена». Наши взаимоотношения были ближе всего к дружественному нейтралитету.
Однажды мне срочно понадобились соседи. Я подошел к забору, разделявшему наши участки, и громко позвал соседей, но у них звучала музыка, и они меня не услышали. Тогда я открыл калитку и смело шагнул во двор. Кукла тут же начала исполнять свои обязанности, то есть залилась звонким лаем. Я к ее лаю присоединил свой громкий голос, пытаясь докричаться до хозяев, но все было тщетно, соседи, оглушенные музыкой, не услышали и наш дружный дуэт. Я уверенно, на правах хорошего знакомого Куклы, двинулся по двору к дому, не обращая внимания на лай.
И вот тут собака меня сильно удивила. Представьте себе собачонку ростом чуть выше кошки. У существа таких размеров мозга едва со спичечный коробок, но это был МОЗГ. Поставьте себя на место собачки: ей надо и честно отработать хозяйский хлеб и со мной отношения не испортить. Я не знаю, как на месте Куклы поступил бы хваленый Соломон, но и Кукла в грязь лицом не ударила. Она подошла, не бросилась, а именно спокойно подошла ко мне сзади, и сжала зубами каблук моей обуви. И мне урону никакого, и Кукла образцово исполнила свои служебные обязанности.
Эх, некоторым бы дипломатам и политикам да мозги той собаки!