Однажды летом, защищаясь от сильного дождя, Веденеев зашел в беседку. Случайно он задел ногой древнюю каменную плиту, которая тут же обрушилась, обнажив дары и сокровища бездны. Присоседившиеся мужчины-пенсионеры осыпали Веденеева бранью, в которой прозвучали ностальгические мелодии о старом режиме и ответственных людях. Веденеев воспринял ее с большим достоинством и предложил им явить благородство таких традиций, что они и исполнили, устремившись чинить плиту. Это удалось ненадолго – вскоре она отвалилась снова.
Главное сокровище ждало Веденеева внутри беседки. Стоящая там девушка был поражена его смелостью и открытостью естественного поведения. Казалось, она была готова на все, и даже чувствовала себя близкой к посвящению – тем более что он глянул на нее три раза. Однако дождь кончился, и Веденеев ушел, только слезы стекали из глаз девушки. Теперь она каждый день приходит в то место, дожидаясь заветного часа – продолжения хорошего, что когда-то начиналось в ее жизни.
**
От читателей:
Сокровище вовне то ожидало,
признательность свою ведь выражало,
от смелости той так ошарашена
была, что слов по-видимому
найти так и не смогла.
Он взглянул на неё,
три раза к ряду,
ведь многозначительно
так говорил сам взгляд,
но пелена восторженности
закрывала,
и не увидела,
что он сказал тогда.
И дождь прошёл,
дав Веденееву тем
знаки,
что уж пора тебе идти,
остались слёзы на глазах,
у девушки во взгляде,
то сердце говорило
ей, не спи.
Но ожидание лучше,
осознания,
ведь теплится надежда та,
забыть не может
то свидание,
а Веденеев
тоже вспоминает иногда.
Ведь облик так запечатлился,
куда теперь уж от него,
при взгляде на беседки будет,
лишь подниматься воспоминание
из глубин его.
Достигла встреча
те глубины,
зашевелилася змея,
познал он то,
что в этом было,
и не забудет никогда.
Хотя тем взглядом обладает,
он о себе лишь мало знает,
он знает то, что нужно
лишь ему,
чтобы не попасть
в ловушку, западню.
Силён конечно
раз ногою
открыл он древнюю
плиту,
и видит все дары
под нею,
но всё же
главное сокровище
стояло перед ним.
В том сочетание
смелости и страха
увидела лишь я,
и Веденееву настало
время,
узнать, что двойственность
лишь в нём сама.