Часть - 11
Следователь Сан Саныч Мороз
Утро следующего после пожара дня мичман Цырельщук встретил точно так же, как и все предыдущие дни – на плавучем понтоне, с удочкой в руках!
Было около семи часов утра, и небольшая площадка понтона освещалась лишь ярким прожектором, установленным на крыше строительного вагончика, служившего домом опальному младшему командиру.
В последних числах ноября рассветало уже довольно поздно, учитывая так и не переведённые на час назад стрелки часов, замороженные правительством России, по только им понятной причине, и по утрам ощутимо чувствовался крепкий холодок, пробирающий до костей…
Цырельщук курил одну за одной дешёвые сигареты, проклиная свою треклятую бессонницу, вчерашний пожар, дотошных следователей и своё начальство, отложившее эвакуацию базы на неопределенный срок. Ему – мичману, если честно, было страшно здесь оставаться после вчерашнего происшествия, но приказ есть приказ! Даже те часы, когда ему удавалось заснуть, он не мог теперь забыться сном так, как это делают все нормальные люди. А, вдруг, и его тоже захотят поджечь, решив, что он что – то видел? Покинуть пост без разрешения тоже было нельзя – он присягу давал служить Отечеству!
«Вот ведь влип, едрёный корень!...»
Он уже смирился со своей судьбой, решив, что если уж захотят убрать, то уберут непременно, где бы он не прятался, а если не захотят – ещё покоптит небо своим существованием…
Однако, несмотря на такое примирение с судьбой, мичман иногда вздрагивал от хруста сухих веток и завывания ветра за спиной, да, время от времени, зябко ёжился под плащом, заворачиваясь в него поплотнее…
Со стороны берега послышался шум, и, испуганно оглянувшись, мичман увидел высокого человека спускающегося к воде по самодельной, бревенчатой лестнице, срубленной когда – то одним из спортсменов – матросов его подразделения.
Человек вошёл, наконец, в полосу света, и Цырельщук с облегчением выдохнул, узнав своего бывшего подчинённого, служившего у него когда – то в подразделении, а ныне - сотрудника уголовного розыска Александра Александровича Мороза!
Сан Саныч, как его все называли, в прошлом - мастер спорта по водным лыжам, был высоким, сильным мужчиной двадцати семи лет, с серыми, как бы подёрнутыми лёгкой дымкой, задумчивости глазами на спокойном, чуть рябоватом лице.
Вопреки тому, что делает большинство спортсменов, отслуживших в спортивных клубах армии, он не продолжил карьеру, связанную со спортом, а, демобилизовавшись, пошёл работать в уголовный розыск, чем вызвал немалое удивление у своих товарищей по спорту.
На некоторое время Алксандр совершенно пропал из поля зрения своих знакомых, а когда о нём вновь стало что – то известно, то оказалось, что Сан Саныч служит в одном очень известном следственном управлении и является, по словам его коллег, очень ценным сотрудником – честным, умным и отважным!
Когда появлялось немного свободного времени, Сан Саныч делал утренние многокилометровые прогулки на велосипеде, но, даже это время он нередко использовал для того, чтобы собрать какую – нибудь полезную информацию или, чтобы ещё раз исследовать интересующее его место. Вот и сейчас, проезжая мимо родной когда – то базы, а теперь ещё и объекта, расположенного в непосредственной близости от места происшествия, которым он занимается, следователь не удержался от того, чтобы не свернуть на знакомую дорожку.
- Ну, как дела, господин Цырельщук? - улыбаясь, сказал Мороз, подходя к мичману и крепко пожимая его холодную руку. – Много наловил?
- Да какой там… Всё - мелкота! – ответил мичман, поднимаясь на ноги. - Ты по делу или просто так – мимоходом?
«Вот ведь, ушлый чёрт! - глянул на него Мороз. – Всё знать надо… А, вообще, нетрудно и догадаться: вчера – пожар, сегодня – я! Да, к тому же, мои ребята его вчера, почитай, весь день трепали со свидетельскими показаниями – где был, кто мимо проходил и т. д….»
- Так я, Николай Иваныч… По старой, так сказать, памяти!
Он сошёл с понтона на берег, сбросил лёгкую куртку и, закатав по локоть рукава свитера, стал привычно убирать с небольшой территории тяжёлые чурбаки, выловленные из воды, доски, прибитые к берегу волнами и сухие ветки деревьев. Такой уборкой он всегда занимался в те годы, когда служил здесь в армии.
- Да, что ты, Сан Саныч! – оживился мичман, подходя к нему и помогая откатить в сторону ещё одну пустую, двухсотлитровую бочку, в которой хранился бензин. – Да я сам всё сделаю, вот только пусть рассветёт чуток…
Следователь прислонил бочку поплотнее к подкопанному, крутому склону, поаернулся, с улыбкой на лице, и отряхнул руки…
- Хорошо здесь! Легко дышится, свободно! Прямо, как «тогда» себя сейчас здесь почувствовал! С удовольствием пожил бы здесь недельку – другую: рыбку бы половили, в баньке бы попарились!… Жива ещё наша банька – то?
- Конечно, жива! А куда ж ей деться - то? Оставайся и живи – места хватит!
Ещё тогда - в годы службы Александра Мороза, он, вместе с сослуживцами, устроил прямо в строительном вагончике самодельную баньку! Обили маленькую комнатёнку войлоком, сверху прибили листы серебристой, плотной фольги и поставили сильные обогреватели.
Когда все их включали и закрывали дверь, то жар стоял такой, что через десять минут такого томления внутри, народ с криком вырывался наружу и бежал на понтон, чтобы с ходу сигануть в холодную воду!…
- Оставайся и живи! – с надеждой в голосе, повторил Цырельщук, глядя на задумавшегося следователя. – Вдвоём – то, поди, веселее!
- Да дело одно у нас сейчас в процессе расследования находится… Вот и думаю, что в ближайшее время ничего не получится!
- Не вчерашнее ли? – хитро прищурился мичман, надеясь, что следователь его чем – нибудь успокоит.
Сан Саныч промолчал, сделав вид, что не расслышал, разглядывая осенние пейзажи залива.
- Наверное, что – то с бандитами связано? – сделал ещё одну попытку мичман, вспомнив, в то же время, недавнюю передачу, увиденную им по телевизору.
- Да, нет! Бери выше… Дело, похоже, международного масштаба! - произнёс следователь, нахмурившись. – И люди в нём задействованы, я думаю, весьма серьёзные!
Он немного помолчал, глядя на воду, блестевшую в свете прожектора, а потом, вдруг, резко повернулся к сторожу и посмотрел ему прямо в глаза.
- Слушай, мичман! Ты мне вот что скажи! Ты вчера, когда начался пожар, точно никого не видел, как ты в бумаге - то написал, или всё – таки был там кто – то -
наверху, у дома? Что – то не верю я в эту нелепую историю о самовозгорании…
Припомни! Может, на лодке кто перед этим к берегу приставал или что другое?...
Цырельщук посмотрел на следователя, мигнув пару раз от напряжения, глянул наверх и произнёс:
- Понимаешь, Сан Саныч, я, ведь, здесь всё время один нахожусь, потому боязно мне, конечно, обо всём, что видел незнакомым людям рассказывать, да ещё на бумаге подпись свою ставить… Ведь, если захотят избавиться от меня, то сделают это, как говорится «без шума и пыли»! Раз плюнуть – сделать такое…
А если, так сказать, на словах и без протокола, то скажу тебе, что видел я двоих людей… На лодке с того берега приплыли и наверх поднялись... – как раз к тому домику! Один из них, как мне показалось, был невысокий, щуплый, а другой на голову выше своего товарища – широкий, коренастый!… После того, как наверху языки пламени появились в окне, и дым повалил из всех щелей, я увидел, что они хотели спуститься сюда – вниз, но внутри дома, вдруг, что – то взорвалось – газовый баллон, наверное, и пламя полыхнуло в два раза сильнее! Эти двое остановились на полпути и побежали обратно, наверх, где и скрылись из виду… Всё это я видел, спрятавшись за лестницей… Ещё я разглядел, что коренастый мужик сильно прихрамывал на левую ногу, а маленький был в пиджаке рыжего цвета… Или это куртка такая была?!...
Следователь слушал его, нахмурившись, и глаза его затуманились, от нахлынувших мыслей… Дело запутывалось всё больше и больше, однако, он чувствовал, что ответы где – то рядом… Что есть люди, которые знают очень много, и что главная его задача – найти хотя бы одного из тех поджигателей, для начала, чтобы хоть за что – то зацепиться! Найти кончик этого запутанного клубка, чтобы, ухватившись за него, получить доступ к информации, которая поможет выйти на след тех, кто стоит за этим убийством, поджогом и другими
тёмными делами преступников - исполнителей!
(продолжение следует)