На орбите надежды

Виктория Лысенко
                Лысенко Виктория Никодимовна.
               
                Член Московского СП и СП России. 
                Рассказ опубликован в журнале «Юность»  № 10, 2012 г.   
                НА ОРБИТЕ НАДЕЖДЫ               
         
        Елена Николаевна, для ровесников – просто Лена, жила  в Ленинградской области в пятиэтажном кирпичном доме, одна, в квартире, которую она купила десять лет назад, сразу после выхода на пенсию. Бывший  муж, стоматолог, эмигрировал в Германию  в восьмидесятых годах прошлого века.
          Ходила Лена  с трудом из-за артроза с болевым синдромом. Не  помогали уже ни мази, ни таблетки, ни уколы. Боль в суставах  немного ослабевала, если она была чем-нибудь увлечена, и почти прекращалась, когда что-то целиком захватывало её мысли и чувства.
          Чтобы скрыть редкие седые волосы зимой она в помещении часто не снимала шапку, а летом носила или лёгкую шляпку, или бейсболку, или оригинально повязанную косынку. Лицо было почти без морщин, поэтому она выглядела моложе своих лет.
          Ей удалось пару раз воспользоваться льготой  для пенсионеров – съездить в санатории по бесплатным путёвкам. Она называла это «отдыхом в квадрате»: пенсия – и так отдых, а провести время без готовки и уборки - отдых, умноженный на отдых.  На будущий год она также подала заявление на такую путёвку.
        Лена любила уезжать из дома в феврале - марте, потому что это самое  трудное время для пожилых и больных людей – промозгло и скользко – легко простудиться или  упасть и получить тяжёлую травму. Она несколько раз падала, но всё как-то обходилось.
        У Лены была одна близкая подруга – Надя Лунёва. С Надей они дружили с детства и долго работали вместе. В их организации борьба за карьерный рост часто сопровождалась подсиживаниями и наговорами. Приходилось сталкиваться и с предательством. В такой обстановке они не раз  выручали, и даже спасали друг друга. На пенсии Надя начала писать очерки на основе опыта своей жизни, потом рассказы и повести, и её даже приняли в Союз писателей. Сейчас они жили по соседству, и каждая знала, что в трудную минуту подруга окажется рядом, чтобы поддержать и помочь.
        Собираясь в поездки, Лена всегда надеялась завести новые интересные знакомства. Ей хотелось обменяться с кем-нибудь номерами телефонов и хотя бы перезваниваться, а  лучше -  приобрести ещё одну приятельницу. Найти друга, конечно, нереально. Да и какая может быть дружба между мужчиной и женщиной - она в это не верила. Однако, с женщинами тоже почему-то ничего не получалось. На курорте всё хорошо – полный контакт, а разъехались по домам, и отношения закончились.
        Вскоре после новогодних праздников сотрудница Управления социальной защиты  предложила Лене  путёвку с конца  марта в санаторий в Псковской области, и она согласилась.
      
        Лена подошла к зданию метро, откуда отправлялся специальный автобус, и увидела  группу пожилых людей с чемоданами и сумками.  Среди них была пара, непохожая на супругов - старик с недовольным выражением лица, явно старше восьмидесяти лет, и моложавая блондинка в простенькой синей куртке и вязаной шапочке. Кроме того, внимание Лены привлёк  высокий худощавый мужчина, похожий на киноактёра, с зачехлённой гитарой и большим портфелем, а также красивая дама в черно-белой шубке.  Немного в стороне стояла женщина с самой обычной внешностью, чем-то похожая на Лену. Она что-то кричала в мобильник, размахивая рукой, в которой держала бутылку воды.  Остальные пенсионеры ничем особенным не выделялись.
        В автобусе Лена заняла место  в середине салона у окна, и к ней никто не подсел. Дама в чёрно-белой шубке села где-то впереди, а женщина с бутылкой воды и мужчина с гитарой – где-то сзади. 
        Недовольный старик и блондинка в синей куртке сидели  сразу  за ней, и она слышала, как женщина называла его папой. Наверное, дочь, хотя сейчас  содержанки называют своих «спонсоров» папами, и некоторые жёны зовут так своих мужей. Такая манера ей не нравилась.       

       У входа в жилой корпус санатория, где находилась и администрация, курил седой мужчина. Он сидел в инвалидной  коляске.
        На территории санатория были расположены четыре строения, между которыми пролегала круговая прогулочная дорожка длинной около километра.      
        Направо от жилого корпуса находилась столовая, налево – лечебный корпус,  напротив, на противоположной стороне круга – здание клуба.
        Дорожка, соединявшая здания, называлась «орбитой». Отдыхающие, расходясь по своим делам, обычно говорили: «Встретимся на «орбите». Лена спросила у медсестры, откуда взялось такое остроумное и меткое название, и получила ответ, что так впервые назвала дорожку писательница Надежда Лунёва, отдыхавшая у них лет пять назад.
       Лену поселили с женщиной, которая перед отъездом разговаривала по мобильнику. Её звали  Любой. Она была журналистом и до пенсии  работала руководителем отдела  в редакции популярной газеты. Они быстро выяснили, что обе не любили сериалы, много читали, и  обе  -  «жаворонки», так что  совместное проживание при таких одинаковых привычках не должно, по-видимому, доставить каких-либо неудобств.
       Распаковав чемоданы, они  пошли обедать.
       Возле столовой симпатичные кошки поджидали гостинцев.
       За столом Лена и Люба сидели вдвоём, два места пустовали. 
       На выходе из столовой они встретились с дамой, которую Лена запомнила по чёрно-белой шубке. В отличие от всех остальных, обедавших в брюках, свитерах и сапогах, дама была при полном параде – в нарядном  зелёном костюме и туфлях, на лицо нанесён лёгкий макияж. Когда она успела?  Часа не прошло после приезда. Дама кивнула им, как старым знакомым,  представилась Натальей и спросила их имена. Обмениваясь первыми впечатлениями, они вместе дошли до спального корпуса.
   
        На ужин Наталья  пришла в сиреневом облегающем трикотажном платье с воротником–шалькой, обрамлявшем довольно глубокий, но не вызывающий, вырез на спине. Подол платья  был не  ровный, а выкроен углами. Женщина  проходила через всю столовую, держа спину прямо, не обращая внимания на немногие одобрительные и многочисленные недобрые взгляды.
        Вечером Люба сказала Лене:
        - Наташка совсем из ума выжила, нашла, где выпендриваться.
        - По-моему, её наряды смотрятся на ней довольно органично. Мне кажется, она просто не умеет одеваться по-другому. В её внешности есть аристократизм.
        - Она такая же аристократка, как я – Франсуаза Саган.  Или ты считаешь признаком аристократизма одетые не к месту дорогие шмотки?
        - Нет. Я считаю признаками аристократизма её открытость и доброжелательность,
хороший вкус, утончённый облик и полное отсутствие высокомерия. При первом же знакомстве она вызвала симпатию и расположение. Люба, давай прекратим этот разговор - сплетни уж точно никакого отношения к аристократизму не имеют.
        - Я могу сказать ей прямо в лицо, что своими туалетами она демонстрирует только собственную глупость и неадекватность.
        - Лучше не надо. А у тебя острый язык. Ты, наверное, была очень хорошим, но злым журналистом.
        - Не мне судить.  Коллеги относились ко мне по-разному: многие не любили, многие уважали, некоторые боялись. В нашей редакции для  аристократизма места не находилось.
        - В этом я тебя понимаю. У меня на прежней работе было то же самое.
        - Что-то мы заболтались. Пора спать. Спокойной ночи.
 
         Утром Лена, как и все, прибывшие накануне, пошла на приём к врачу. Ей назначили гимнастику, массаж, бассейн и витаминные уколы. Все процедуры Лена  успевала сделать в первой половине дня, а вторая – полностью свободна. В такое свободное время она вновь увидела возле корпуса мужчину в инвалидной коляске.
         - Хотите, я Вас покатаю? Здесь, в парке санатория есть  то ли небольшое озеро, то ли пруд, а на берегу -  скульптуры животных: медведя, оленя, волка. Я буду опираться на Вашу коляску, и мне легче будет идти.  -  Она подумала, что с коляской должно быть так же удобно ходить, как в супермаркетах  с  тележкой для продуктов.
         - Ну, если  действительно  будет легче...  Меня зовут Владимир.
         - Лена.
        Она еле сдвинула коляску с места. Особенно трудно приходилось на спусках и подъёмах. Вниз надо было коляску удерживать, толкать вверх вообще сил не хватало. Владимир, как мог, помогал ей, вертя большие колёса. Так «по орбите» они доехали до поляны со скульптурами. Владимир перебрался на садовую скамейку. Лена села рядом.
        - Я живу один в Пскове – у бывшей жены другая семья.  Есть сын и внуки, работал юристом на заводе, сейчас на пенсии по инвалидности  - рассеянный склероз. А у Вас, что со здоровьем?
        - Артроз, только я не люблю говорить о болезнях. Давайте поговорим о другом.
        Она рассказала ему о своей профессии, она была экономистом, о посёлке, в котором жила, и спросила его о внуках.
        - Первому – три года, а второму – полтора. Младший внук у нас иногда бросается на пол. Так поступают многие дети в определённом возрасте, требуя  выполнения своих желаний. Но наш малыш сначала берёт какую-нибудь мягкую  кофточку или пушистое полотенце,  потом ложится,  кладёт под головку то,  что приготовил заранее вместо подушки, и тогда уже  начинает орать. Мы уходим из комнаты, и крики прекращаются. 
        -  Забавно. Хотя, если говорить серьёзно, то этот ребёнок, когда вырастет, не даст себя в обиду.  А у меня, нет детей и, соответственно, внуков. Но у моей лучшей подруги, Нади, – внучки двойняшки. У них в школе, в первом классе учительница как-то попросила учеников привести примеры длинных и коротких предметов. Одна из сестёр подняла руку и выдала следующий текст: «У меня на одной кроссовке шнурок длинный, а  на другой – короткий, потому  что  оборвался. Мне его неудобно завязывать. Я говорю маме: «Мама, давай сходим на наш колхозный рынок. Там всё есть, и мы  купим  новые шнурки. Так нет же. Ей всегда некогда и некогда».
          Тут кругом лес – чудесное место. Природа красива всюду, где её не испортил человек. В этом голу весна запаздывает. К сожалению, сейчас на озере лишь снег и лёд, а летом мы, наверное, увидели бы  здесь мои любимые цветы: кувшинки и лилии. Вы не знаете, почему они совсем не могут стоять в вазах, возможно потому, что растут в  воде?
         - Они растут не только в воде, но одновременно и в земле и, видимо, крепко связаны с этими двумя стихиями.
        - Удивительно! Обычно люди вспоминают о том, что Земля и Вода - стихии, в связи с астрологией или катастрофами, а Вы упомянули об этом, говоря о цветах. Но, давайте вернёмся  к Вашим делам. Вам кто-нибудь  помогает по хозяйству?
        - Никто. Я всё делаю  абсолютно самостоятельно. Только я не могу не думать о том, что меня ждёт, и поэтому являюсь сторонником эвтаназии, -  ухода из жизни тяжело и неизлечимо больных людей  по их воле с помощью медицины. При моём заболевании в перспективе  паралич, полная обездвиженность. Но есть и другие страшные недуги, которые приводят к удалению кишечника, сжатию гортани  и прочим ужасам. Считаю, что право на жизнь логически предполагает право на её прекращение.
         - Что Вы такое говорите! Как можно убивать людей.
         - В вопросе об эвтаназии, как ни в каком другом, приверженцы и противники  не слышат друг друга, как в старом анекдоте:
         Встречаются  двое глухих, и один другого спрашивает:
         - Ты идёшь на рыбалку?
         - Нет, я иду на рыбалку.
         - А я думал, что ты идёшь на рыбалку.
        Кто не хочет эвтаназии, к тем её не применят. Дайте уйти тем, кто хочет! Не решайте за других, что для них лучше. Быть может, они не только понимают в полной мере отсутствие иного выхода, но и осознают правильность и своевременность окончания
жизни, исполнение своего предназначения на земле.
         - Никто не знает должного срока завершения земной жизни и выполнено ли до конца всё, что предназначено. Это решается свыше. Возможно, человеку ещё предстоит сделать что-то важное: дать кому-то совет, или что-нибудь написать, или нарисовать картину.      
         - Вот, именно то, о чём я говорил. Вы меня не слышите. Какой совет, какие картины!
Речь идёт о неимоверной физической боли, о бессилии, о беспомощности, вызывающей зависимость, а с ней  моральные страдания. Для животных эвтаназия  - это гуманно, а для людей…
         - Для людей – это бесчеловечно.
         - Мне известно, что в некоторых, даже на первый взгляд благополучных домах престарелых и в хосписах, люди живут в нормальных условиях только до тех пор, пока они на ногах и могут за себя постоять. Если  человек слёг или перестал соображать и уже не может сам себя обслуживать, его переводят в отдельное помещение, где грязь и смрад. Там никто не убирается  и не ухаживает за больными.  Они  лежат истощённые, с пролежнями и язвами, и умирают своей смертью не только в муках,  но и в жутких, скотских условиях –  в крови и нечистотах. Чтобы избежать подобной участи  и не быть в тягость  своим близким, тысячи людей, не доживая остаток жизни, идут на самоубийства,  и, не зная лёгких способов, принимают мучительную смерть до срока, опасаясь, что позже у них не хватит на это сил, Если была бы эвтаназия, они смогли бы прожить дольше.
        В некоторых государствах эвтаназия применяется, например, в Голландии, Бельгии и в Швейцарии. Туда приезжают пациенты из других стран Европы, где эвтаназия  запрещена, в частности, из Англии и Германии. Они представляют медицинские документы, подписывают необходимые бумаги, прощаются с близкими родственниками и засыпают навсегда. Разве можно считать, что врачи, которые этим занимаются, -  мерзавцы?  Их организация называется «Дигнитас» - достоинство, потому что они помогают людям уйти  достойно.  Правда, эта услуга стоит дорого, но там у населения высокие доходы, и многие готовы заплатить большие деньги за такую помощь.
         Во Франции тоже запрещена эвтаназия, однако, подавляющее большинство граждан выступают за её разрешение путём внесения поправки в действующие законы.
        Недавно я увидел по телевизору в сюжет о том, что в Голландии появились мобильные  бригады, типа скорой помощи,  осуществляющие эвтаназию по вызову. Это  во многом упростило формальности, предшествующие её применению, и сделало её более доступной.  Было сказано, что  почти в равных количествах вызовов пациенты или отказывались от эвтаназии сами, или отказаться от своего решения пациентов уговаривали врачи, или пациенты настаивали на своём желании сделать последний шаг, а врачи с ними соглашались. Журналист говорил об этом  тенденциозно, в резком негативном свете, а, по-моему, то, о чём он рассказал,  свидетельствует о глубоком взаимопонимании и доверии между врачами и пациентами.
           - Чудовищно! Я в данном вопросе  на стороне журналиста.  И уж если обсуждать возможность эвтаназии, то в редких, исключительных случаях, а не в массовом масштабе.
           - К сожалению, люди умирают в массовом масштабе и лишь в редких, исключительных случаях - безболезненно.
           - Больного человека легко обмануть и принудить к подобному волеизъявлению в чьих-то корыстных целях.
          - Преступления  совершаются в любой области. С обманами и принуждениями должны разбираться правоохранительные органы и назначать соответствующие уголовные наказания. Но нельзя приравнивать к преступникам отчаявшихся людей, совершающих как милосердие эвтаназию в странах, где она под запретом. Не раз бывали случаи, когда родные люди, видя  и ощущая всеми чувствами, как свои собственные, нестерпимые страдания  матери или отца, дочери, или сына, не смогли воспротивиться настойчивым просьбам умирающего - ускорить его смерть. Они были обвинены в убийстве, несмотря на то, что медицина документально  зафиксировала неизлечимость болезни, сопровождаемой жестокими муками.  Хочется крикнуть судьям этих людей: «Где Ваш разум! Видимо, особенности Вашей психики не позволяют Вам представить в такой ситуации себя. Но когда наступит Ваш час, пусть Вам не придётся  умалять кого-нибудь именно о том, в чём сейчас Вы обвиняете сильного, мужественного  человека, осуществившего, может быть, самое трудное в своей жизни решение.  Не осуждения заслуживает он, а понимания и поддержки». На мой взгляд, это  ещё одно подтверждение необходимости инициировать законопроект  об эвтаназии.
        - Мне кажется неправильным и недостойным просить об этом близкого родственника или друга, взваливать на него тяжкий груз вины. Я бы так никогда не поступила.
        - Вряд ли кто-то может предвидеть, как поведёт себя в обстоятельствах, о которых идёт речь. В периоды инквизиций, войн, репрессий  под пытками ломались и изменяли своим идеям даже очень стойкие и выносливые люди.         
         - Всё равно, я с этим не согласна. Я – верующий человек, православная. То, к чему Вы призываете, – грех.
         - Возможно, через энное количество лет Ваше мнение изменится.
         - Скоро ужин, пожалуй, нам пора возвращаться.
         Лена подумала, что её подруга, Надя, безусловно, согласилась бы с убеждениями Владимира. Как же болят руки от этой коляски!
         
          После разговора об эвтаназии остался тревожный осадок. Лена старалась от него освободиться: гуляла по «орбите», чередуя ходьбу с отдыхом. Таких высоких, пушистых ёлок, как в этом санатории, она давно не видела. Некоторые из них  украшены электрическими гирляндами. Разноцветные огоньки зажигали после ужина, и казалось, что  в неласковую зиму от них исходило тепло. 
        По вечерам Лена читала взятые в библиотеке детективы или ходила в клуб на старые советские фильмы. Они привлекали и очаровывали её не только сюжетами, режиссёрским мастерством и игрой актёров - эти фильмы, кажущиеся теперь наивными, вызывали сердечный трепет атмосферой знакомого с детства быта, узнаваемостью старых городских улиц её молодости, без реклам и иномарок, без шикарных ресторанов, супермаркетов и бутиков. Она всматривалась в лица героев, не знавших, что такое бизнес, и не озабоченных состоянием своих финансов, и уверяла себя, что люди не стали хуже – просто условия жизни стали другими.
         На субботу Лена заранее записалась на обзорную экскурсию по Пскову.
         Она вошла в экскурсионный автобус, увидела у окошка Наталью и опустилась на соседнее  сиденье.
        - До завтрака я успела сходить на гимнастику. Здесь хорошие групповые занятия. Без физических нагрузок, пусть и небольших, мне не удалось бы поддерживать себя в форме.
        - Я тоже занимаюсь, но самостоятельно, выполняю комплекс упражнений, который подобрала для себя сама. Я стала  уделять спортивным занятиям больше времени после того, как в прошлом году вышла на пенсию.
         - Вы совсем не похожи на пенсионерку. Вам никто не даст больше сорока. Вы  сумели сохранить стройность и привлекательность, и смогли сберечь главное -  женственность и ощущение собственной молодости. Вам помогла в этом гимнастика? 
         - Не только. Я всегда чутко прислушивалась к своему организму. Пробовала ограничивать то соль, то сахар, то мясо и быстро приходила к заключению, что от этих экспериментов мне становилось хуже, а лучше -  когда я просто соблюдала во всём умеренность. Ещё скрывать возраст помогает косметика и уход за собой. 
          Мимо прошла та самая пара, которая сидела за Леной по дороге в санаторий.
           - Наташа, Вы не знаете, кто это?
           - Отец – участник Великой Отечественной Войны, кажется, занимал ответственный пост в Правительстве при Леониде Брежневе. Как его зовут, я не знаю. Дочь -  Валентина, приехала с ним в качестве сопровождающей. Она работает в ветеринарной лечебнице. Мы часто с ней и её отцом  подкармливали кошек у столовой. Местные кошки отличаются деликатностью - они берут еду из  рук осторожно, не касаясь пальцев.  Валя любит животных. Она  очень понравилась  Семёну – музыканту с  гитарой.
           - Почему Вы так решили?
           - Однажды, она зашла на  пятнадцать  минут на дискотеку. Он сразу же бросился к ней, танцевал только с ней и пошёл провожать до комнаты.   
           - Странно, я ни разу не видела его и Валентину вместе.
           - Отец не отпускает её от себя. Семён считает, что отец разрушит любые отношения своей дочери. Это его и останавливает.
           - Если Валентина живёт вместе с отцом, то это  вполне вероятно. Но для сильного мужчины такое обстоятельство  не обязательно послужит препятствием. Женщину выбирают по многим критериям.
           - У Вали тоже вполне хватает женственности и привлекательности.
           - Семён Вас заинтересовал? 
           - Он образован, умён, и, видимо, талантлив.
           - Он не женат?
           - Недавно третий раз развёлся.
           - Уверена, что, в конце концов, Ваша красота и элегантность покорят его. Однако, мне кажется, с Семёном было и будет тяжело любой женщине. Он как творческий человек, скорее всего, потребует максимум внимания к себе, и придётся большую часть времени посвящать ему. Зато, скучно не будет. Кроме того, по-моему, он относится к типу мужчин, которых постоянно нужно  завоёвывать, но Вы на это вполне способны, поэтому я думаю, Вы - именно та, кто ему подойдёт. Вы прежде были моделью?
           - В молодости я участвовала в телевизионном конкурсе: «А ну-ка девушки». После этого меня пригласили работать манекенщицей. Спасибо Вам за поддержку. Через неделю Семён будет  выступать перед отдыхающими. Он - исполнитель классической и современной инструментальной музыки. Я пойду на концерт обязательно, а Вы? 
          - Вряд ли. Музыке надо было учиться, чтобы понимать её. В моём детстве этого не случилось, и  музыка для меня, как иностранный язык, которым я не владею. Вот  мы и приехали. Теперь будем слушать экскурсовода.
          
         Вернувшись домой, Лена застала Любу в плохом настроении. Люба поругалась с лечащим врачом, потому что он отказался назначить ей массаж, ссылаясь на противопоказания.
        - Я лучше врачей знаю, что мне можно, а что нельзя. У медицине появилась новая цель – погоня за деньгами, и врачи перестали выполнять свой долг бескорыстно. Чтобы воспитать нравственность в человеке – нужно затратить много сил и времени, а развратить можно очень быстро, и это уже практически необратимо. У врачей хорошая зарплата, но им всё мало. Они  выписывают больным неэффективные дорогие препараты, потому что получают взятки от фармацевтических компаний, да ещё тянут с пациентов деньги без стыда и совести – вот к чему привели рыночные отношения.
         - Но не все же врачи такие, есть и исключения.      
         - Ты хоть понимаешь, что ты сейчас сказала, вот именно, -  исключения.    
         - Я не то имела в виду. Есть много порядочных и честных врачей, а подонки встречаются среди людей любых профессий.
         - Если ты действительно  так думаешь, то ты сделала оговорку по Фрейду.
         Чтобы не продолжать неприятный разговор с Любой, Лена   после обеда не стала заходить в комнату,  а сразу отправилась на прогулку. Вскоре  на дорожке появилась Валентина и поздоровалась с ней. Несколько минут они шли молча.
         - Я  впервые вижу Вас одну, без отца.
         - Сейчас он спит после обеда. Он не любит оставаться в одиночестве, до сих пор скучает по работе, часто говорит о войне, сравнивает наши дни и то трудное прошлое.
          - Отец  рассказывал что-нибудь о своей фронтовой жизни?
          - Да. Недавно он вспоминал такой эпизод. Батальон, в котором, он служил,  дислоцировался в деревне.  Однажды зимой в сильный мороз отца направили с почтой  в роту, располагавшуюся в пяти километрах от батальона.  Дорога шла через поле.  На обратном пути дорога  исчезла. Её  полностью занесло метелью. Он не знал, что делать, куда идти. За спиной отца вдруг раздался голос:
          - Не оборачивайся. Иди прямо, и ты увидишь дорогу.
          Отец дошёл до своей деревни и только тогда оглянулся. Дороги не было. Кругом - сплошная  заснеженная гладь. Он до сих пор не смог понять, что же тогда произошло.
          Лене показалось, что она где-то слышала эту историю или читала что-то подобное, а может быть, она ошибалась.
          - Вы живёте вместе с отцом?
          - Да, я вернулась в его квартиру после гибели моего мужа в Чечне и смерти матери. Это было уже давно.
          - Вам пришлось пережить страшные потери. Такие раны не заживают. Я Вам очень сочувствую.
          - Спасибо. Извините, я должна с Вами попрощаться. Папа скоро проснётся.             
          Лена замёрзла и тоже пошла домой. Всё время пребывания в санатории  она непроизвольно возвращалась к своёму первому разговору с Владимиром, к его главной теме. Твёрдая мировоззренческая позиция  Владимира произвела на неё огромное впечатление. Она не смогла избавиться от беспокойства и сомнений по этому вопросу.
         Люба лежала на кровати и смотрела в одну точку.
         - Люба, что ты думаешь об эвтаназии? Несколько дней назад я разговаривала с Владимиром. Он ярый сторонник  этой идеи, конечно, только в отношении людей, чьё состояние медицина уже не в силах облегчить.
        - Медицина не в силах облегчить даже наше с тобой состояние. Однако,  если человек находится на последней стадии болезни и ему ничем  нельзя помочь, то медицина обязана обеспечить не эвтаназию, а хороший уход за ним, надлежащие санитарные условия, заботу и внимание до самого конца, причём, бесплатно. В этом заключается истинное выполнение врачебного долга.
         - К сожалению, это – утопия. Санитарок не хватает почти везде. Уход за лежачими больными – работа не просто трудная, а иногда для них непосильная, и не просто неприятная, а зачастую, вызывающая  брезгливость и отвращение. За одну зарплату её никто не делает. И за разумные деньги найти кого-нибудь  крайне сложно.. Больницы стараются таких больных не принимать. Но, даже при самых лучших сиделках и докторах люди могут испытывать невыносимые физические боли. Им дают обезболивающие препараты с содержанием наркотиков, которые  помогают лишь на короткий период, и  приводят к умственной деградации. Может быть, Владимир прав, считая,  что для этих пациентов эвтаназия  стала бы спасительным исходом?
          - У каждого свой крест.  Однажды мне поручили сделать репортаж о спортивных клубах, где занимаются инвалиды и пожилые люди под наблюдением докторов и инструкторов. Там я встретила врача лечебной физкультуры, которая обладала незаурядным поэтическим даром. Мне запомнилось начало одного из её стихотворений:

                Если в боль и недуг попадаешь, как в плен, -
                Ни рыдать, ни роптать не пытайся,
                Но давай же, давай, поднимайся с колен,
                За что можешь – хватайся, цепляйся! *
   
        - Действительно, замечательные стихи.  Звучат убедительнее любых научных рассуждений и доводов.
          - Сейчас многим приходится думать не о том, как умирать, а о том, как выживать.

          Дней через десять  к Лене и Любе за стол посадили двух старушек. Лена отметила, что старушки выглядели неважно: лица у них были морщинистые, руки дрожали. Она и Люба по сравнению с ними просто ягодки, правда, совсем перезревшие и основательно подпорченные своими диагнозами. Но кто в таком возрасте здоров!
         Новые соседки рассказали, что приехали сегодня, живут они недалеко, в  районном центре. Туда ходит рейсовый автобус, и  на нём всего полчаса езды до их города.
         На второе блюдо у Лены по меню была заказана птица по-деревенски, и она не поняла, какую именно съела птицу. Официантка уточнила, что это – курица. Было очень вкусно, чем-то похоже на одно из её любимых блюд - запечённую утку, и Лена высказала соседям по столу то, что ей пришло в голову во время обеда:
         - Мы в Санкт-Петербурге уже забыли вкус натуральных продуктов. Я живу за городом, но и там - то же самое. Не знаю, чем на птицефабриках кормят кур, скорее всего какой-нибудь гадостью, и что уж говорить о рыбе, -  покупаешь тушки на всю огромную сковородку, но после жарки они превращаются в малюсенькие кусочки. Хлеб стал намного хуже, чем  раньше. А здесь такое качественное питание: разнообразие овощей, фруктов, выпечки, кисломолочных продуктов, повара отлично готовят. И это по бесплатным путёвкам. Хорошо, что пенсионерам предоставляется такая льгота.
         Старушки взглянули на неё и Любу:
         - У нас путёвки не бесплатные - мы за них заплатили полную стоимость.
         - Как же так, почему?
         В нашем городе  не дают льготных путёвок.  Здесь больше всего москвичей и петербуржцев. Видимо, им легче получать такие путёвки.
         Неожиданно на повышенных тонах в разговор вступила Люба:
        - Значит, петербуржцы и москвичи отобрали у Вас бесплатные путёвки! А вы понимаете, что Москва – столица нашей Родины, а Санкт-Петербург -  фактически  вторая столица, и в этих городах должно быть всё самое лучшее. У нас плохая экология, перенаселённость, безумный ритм жизни,  и мы больше болеем.
        - Мы тоже болеем. Извините - старушки быстро поднялись и ушли, не допив компота.
       Лена вообще-то предполагала, что  Люба имела склонность к вспышкам злобы и агрессии, но в данном случае и повода, по существу, не было. Наверное, причина кроется в её собственных проблемах.
        А Люба всё никак не могла успокоиться:         
         
_._._
        *Стихотворение Ирины Михайловой, посвящённое С.М. Бубновскому.
- Я не останусь за этим столом. Такие неприятные женщины  каждый раз во время еды будут портить мне настроение и аппетит. - Люба обратилась к подошедшей на звук громкого голоса диетсестре:  -  Пересадите  меня, пожалуйста, за другой стол.
        -  Сегодня был большой заезд отдыхающих, поэтому свободных мест практически нет. Всё занято.
       - Тогда я пойду к директору санатория и скажу ему, что напишу в газету, как невнимательно и бездушно у Вас относятся к людям.
        -  Я подумаю, что можно сделать, уверена, мы сумеем разрешить эту проблему. – 
Диетсестра обратилась к  Лене:
        - А Вы будете пересаживаться?
        -  Нет. Меня здесь всё устраивает.   
        В следующий раз за столом рядом с Леной появился Владимир, а Люба сидела вместе с его бывшими соседями.
         Лена  мысленно восхитилась изяществом, с которым диетсестра справилась с возникшей коллизией. И в наблюдательности ей не откажешь.

         Проходя по коридору корпуса к своему номеру мимо комнаты, где жили Валя и её отец, Лена услышала слова отца:
         - Не смей никуда уходить. Сиди дома. Ты приехала сопровождать меня, вот и изволь находиться при мне.   
         Да, пожалуй, с Семёном можно согласиться - с таким папашей личную жизнь устроить не просто.      
   
          Семён стоял у окна и смотрел на «орбиту». У садовой скамейки в своём кресле сидел Владимир.  Было время полдника, и отдыхающие потянулись в столовую на чаепитие.  Вот с палочками пошли  Лена и Люба. Они остановились около Владимира,  о чём-то оживлённо поговорили и направились дальше.  На дорожке появились Валентина с отцом. Он опирался на её руку. Подавляющее большинство отдыхающих – старики – больные и немощные, но, как ни странно, они не выглядели слабыми и несчастными, их жизнь  полна не одной повседневностью, в ней есть воспоминания, раздумья и чувства.
К спальному корпусу  быстро шла Наташа. Не ожидал он, что в его жизни случится такая встреча. В голове зазвучала мелодия. Он взял со стола лист бумаги и  записал её. А ночью возникли стихи. Удивительно! Давно такого с ним не происходило.
    
         Лена заметила, что Владимир всё чаще стал смотреть на неё недвусмысленным, пронизывающим взглядом. Не нужно объяснять, что это означало. Может быть, кому-то из дам приятно ловить такие взгляды своего кавалера, но  у неё это теперь не вызывало ничего, кроме протеста. Она помнила строки «Евгения Онегина» не по опере Чайковского, а по  стихам Пушкина:

                Любви все возрасты покорны;
                Но юным, девственным сердцам
                Её порывы благотворны…

 А ниже, через несколько строчек следовало:

                Но в возраст поздний и бесплодный,
                На повороте наших лет,
                Печален страсти мёртвой след…

Лет тридцать, в крайнем случае, двадцать назад что-то ещё,  возможно,  могло бы получиться. Она не сомневалась, что Владимир из тех мужчин, которые  умели сделать  женщину счастливой.  Ей нравилось общение с ним, её  привлекал его образ мыслей, и он
это почувствовал. Но сейчас – слишком поздно. Ей страшно даже подумать о каких-либо изменениях в своей жизни, а такой груз она просто не выдержит.
         Однажды в столовой он  наклонился к ней слишком близко, она непроизвольно отшатнулась.
           - Я не собирался целовать Вас, Лена. Но если бы я решил сделать это.… Неужели я Вам так неприятен?
           - Помилуйте! О чём Вы говорите!
           Это уже чересчур! Вот незадача. Что же делать? Кажется, она знает один способ. Правда этот способ жесток по отношению к ней самой, но ничего, от неё не убудет.          
           Она пришла в столовую пораньше и впервые без шапки. Владимир уже был там.  Он внимательно заглянул ей в глаза:
           - Вы как-то странно сегодня выглядите. Что с Вами?       
           - Я забыла надеть зубные протезы. – Дикция  была нарушена, она картавила и не могла чётко произносить слова. - Придётся сходить за ними.
            В ванной комнате Лена взглянула в зеркало – беззубая старуха с проваленными щеками и седыми космами – вылитая старая ведьма. Для полноты картины только метлы в руках не доставало.
           Она вернулась  с протезами, как ни в чём не бывало. 
           Он коротко и крепко сжал её руку:
            - Я Вас понял. Вы - сильная женщина.
           Лена спрашивала себя: а если бы он не был инвалидом-колясочником. Отвечать  на этот вопрос не хотелось.  Хотя, пожалуй, ответ очевиден: тогда  он нашёл  бы  женщину моложе, здоровее и красивее. Поэтому она всё сделала правильно. Странно, суставы почему-то почти перестали болеть.
   
           Выступление Семена произвело настоящий фурор.* Семён включил в свой репертуар, главным образом, русские романсы. По просьбе публики он несколько
романсов даже спел, хотя обычно этого не делал. Каждый номер сопровождался рассказом об авторах стихов и музыки и о том, где и в какой исторический период создавалось произведение. Ещё Семён исполнил один романс собственного сочинения, который написал совсем недавно здесь в санатории:             
            
                Возле сосен и елей
                Воздух чистый и свежий,
                Там  выводят аллеи
                На орбиту надежды.

                На орбите надежды
                Безгранично пространство,               
                Здесь мы будем, как прежде,
                Вместе слушать  романсы
               
                О душе, что бессмертна,
                О судьбе беспощадной,
                О спасительной вере
                И о Родине нашей.

*Эпизод написан под впечатлением от выступления певца, исполнителя романсов, композитора, лауреата международных фестивалей и конкурсов – Александра Сибирёва.
               
                О любви роковой               
                Зазвенят две гитары,
                Молодец удалой
                Рвётся в терем отрады.

         Музыка  была написана в ритме вальса и хорошо сочеталась с включённой после этого куплета мелодией из романса: «Живёт моя отрада». Затем  прозвучали несколько тактов романса «Ночь светла». Семён продолжал петь:
             
                Заблестит на волне
                Серебром лунный лик…
                Не жалея коней,
                К «Яру» гонит ямщик.

Последний  куплет был такой:

                И охватит нас  радость,
                Восхищенье и нежность.
                Мы забудем про старость
                На орбите надежды.*

        Заканчивая программу,  Семён объявил, что в зале присутствует ветеран - фронтовик, защищавший наше отечество от немецко-фашистских захватчиков, и специально для него он споёт песню композитора - Константина Листова и поэта - Алексея Суркова - «В землянке».   Зрители подпевали, а потом долго аплодировали.
         На другой день все говорили только о концерте. Даже Люба была в восторге.   Владимиру вечер доставил особенное  удовольствие, потому что  в городе  он теперь выходил из дома только при крайней необходимости.
       Лена очень пожалела, что не пошла на  концерт. Романсы она любила.
        Отец Валентины  выглядел гордым и счастливым. Наконец-то, он встретился с настоящим искусством, как в доброе, старое время, и никогда он не забудет, как, исполняя  песню военных лет, Семён подошёл к нему, пожал руку, и все хлопали не только Семёну, но и ему.
        Валентина не могла скрыть грусти, и Лена понимала, почему.  В то утро Наташа появилась за завтраком в великолепном чёрном платье  с  чёрно-белой отделкой, повторяющей рисунок её шубы. Она словно светилась и была исключительно хороша. И в столовой произошла ещё одна рокировка, в результате которой Семён оказался за столом рядом с Наташей.    

         Наступил день отъезда. Автобус Лены отправлялся сразу после обеда, поэтому вещи в багажное отделение погрузили заранее. Владимир уезжал позже.
         Владимир ждал её на улице. Она подала ему руку со словами:
         -  Ну что же, good-bye forever?
         -  Вы сказали, прощайте навсегда. Но в жизни подчас происходят невероятные вещи: необъяснимые исцеления, странные совпадения, Может быть, когда-нибудь доведётся встретиться на другой орбите. До свидания.
         - Вы правы. До свидания. Мужества Вам, оптимизма и надежды.
         - Спасибо. -  Владимир поднёс её руку к губам.
 
_._._.
* Стихотворение Виктории Лысенко.
         
Администрация санатория  попросила отъезжающих занять в автобусе их прежние  места. Лена села одна у окна в середине салона. Валя с отцом -  сразу за ней. Наташа – где-то впереди, Люба и Семён – где-то сзади.
         Скоро она будет дома. Автобус  тронулся. Можно подводить итоги этого «отдыха в квадрате» и делать выводы.  Итак, за восемнадцать дней она подлечилась, почувствовала прибавление сил и энергии. Глубокий след и сомнения оставили в душе разговоры об эвтаназии. Об этом нужно ещё как следует подумать. Она отвлеклась от бытовых проблем, увидела прекрасные места, получила массу впечатлений от знакомств с новыми людьми. Однако, ей снова не удалось приобрести ни друга, ни приятельницы, и она даже не обменялась ни с кем телефонными номерами.    
         Но как всё было интересно!               

                Пос.  «Сосны» Московская область.


Вы прочли главу из одноимённого романа в рассказах. Всего в романе - 17 глав - рассказов, это около трёхсот страниц. Полностью роман можно приобрести на сайте электронного издательства "Дельта-инфо" http://delta-info.net/. Кликните на обложку и вы перейдёте на страничку автора с подробной аннотацией.

                Виктория Лысенко