Холодно. Тусклый свет фонаря едва освещает его лицо. Ожидание, счастливое и мучительное, отражается в уголке искусанных губ, блеске синих глаз, в каждом движении и вздохе.
-Всего пять часов, а уже темно,- лепечет он, теребя нелепый оранжевый шарф.- Она могла устать с дороги, передумать. Или просто задержалась в общежитии. Все бывает. Нужно подождать…
Он все больше бормотал, а слова все больше путались, терялись… Но вдруг чьи-то руки вывели его из раздумий. Нежный запах корицы и меда, длинные худые пальцы и смешная шапка с фиолетовым помпоном- все это невозможно не узнать. От нее веет теплом, и он не может нарушить этот трепетный, нежный момент словами. Кто придумал слова? Эти пошлые, грубые рамки! Она смеется. Тихо, словно стесняясь. Он улыбается. Осторожно, чтобы не спугнуть что-то неуловимое, нежное, зыбкое. Но Она безжалостно размыкает руки. Два золотисто-карих глаза смотрят в знакомое лицо. Как всегда по-новому, словно в первый раз. Он любит это в ней. Любит ту легкость, с которой она встречает и расстается, любит мимолетность ее движений и взглядов, парящий шаг и нежные касания. Он не ревнует, нет. Таких нельзя ревновать. Сейчас, в эту минуту, ее взгляд, ее голос, ее мысли принадлежат ему. А завтра- это завтра.
В такую погоду хорошо бы посидеть в кафе, переждать пургу, но он ведет ее в маленький магазинчик. Грубые, неловкие пальцы неуловимо и нежно держат тонкое запястье. Она едва поспевает за его шагами, часто перебирая ногами по снегу. Хохочет. Ласково, без единого упрека. Ее забавляет то нетерпение, та спешка, которая переполняет его до краев.
Крепкое плече упирается в деревянную дверь (кто придумал такие тяжелые двери?), и высвобождает тонкий аромат ванили и хлеба. Довольно жмурясь, словно кот, он пробирается в это царство тепла и света, увлекая за собой девушку. Она растворяется в этом сладком мире, как недостающий пазл в картине. Все в ней: игривый взгляд, волнистые рыжеватые волосы, полчища веснушек, широкая улыбка, ямочки на щеках- каждая мелочь струилась тем же светом, что и все вокруг. Юноша не мог оторвать взгляда, все смотрел и смотрел на нее и сквозь нее, пока пухленькая продавщица накладывала в пакет его любимые пирожки со сгущенкой и шоколадом. Расплатившись, он тут же, словно сгорая от нетерпения, побежал на улицу, и ее спутница еще быстрее замельтешила очаровательными ножками в высоких бежевых сапогах.
Бег остановился возле парка. Вокруг всего два фонаря с нежным голубоватым сиянием и небольшое замершее озеро. Лед на нем, словно хрустальная пелена, сияет и переливается. Иногда холодный ветер подхватывает легкие снежинки с веток деревьев, с тонких тропинок и сугробов, и сотни маленьких искр сияют в лунном свете. Легким движением юноша накинул на лавочку плед, и спутники присели. Тут же из рюкзака извлекли длинный термос и пару кружек. Сладкий запах горячего шоколада наполнил самый холодный вечер домашним теплом и уютом. Горячая кружка ласково грела пальцы. Девушка что-то говорит. Тихо, почти шепотом, но юноша все больше смотрит на ее руки, на пар от горячего напитка. Счастье оглушает, и лишь мелодичный голос обвивает его, словно теплое одеяло. Этому голосу не нужны слова, слова- ложь. Но каждая нотка этой музыки выдает правду. Она говорит об учебе, и голос ее звонок и лучист, она говорит о мечтах, шепот становится дрожащим и трепетным. Он молчит, не смея прервать эту музыку.
-Сегодня красивое небо…- говорит она с легким восторгом, как ребенок.
Юноша поднимает взгляд и замирает на мгновение. Чистое небо при полной луне завораживает взгляд, миллионы звезд алмазами сияют на небе. Недавно было совсем темно, жутко, а сейчас… Сейчас волшебство.
-Ты наколдовала?
-Мы!
… Лишь через полчаса они сумели уйти. Не чувствуя холода, они дошли до остановки, и лишь когда тепло из трамвая обхватило их нежным дыханием, поняли, что продрогли. Внутри пусто. Весь мир словно решил исчезнуть на этот вечер, дать передышку счастью.
Последние сидения, тихий стук колес и тепло… Легкий шепот, смех, бессмысленный забавный лепет. Сегодня весь мир- их царство. Только сегодня вселенная делает щедрые дары.