Мы были вдвоем в маленьком домике.
Зимний вечер задернул темные шторы, рассыпав на них пригоршню звезд.
Пушистый кот уместился на кресло-качалку и спал, тихо мурлыча про себя.
Уютно трещали дрова в камине, и мы сидели на диване, под теплым пледом, обнявшись и слушая тишину.
Тишина шептала свои сказки, навевая покой и негу.
Ты распушил мои волосы рукой и сказал:
-Скажи мне, что для тебя любовь?
Мысли тут же бестолково заметались в голове, ища ответ.
И тут же я поняла, что все, что я когда-то считала любовью - теперь не подходит.
Ни юношеские размышления, ни повзрослевшие мечтания, ни взрослые разочарования, ни отрицания каких-либо чувств.
Ничего.
Я пыталась облечь в какие-то слова свои мысли, а ты рассмеялся:
-Что, при всем твоем богатом словарном запасе не можешь найти слов?
И я ответила:
-Могу. Знаешь, когда мне было восемнадцать, любовь была безумной. Было много слов, чувств, поступков. Потом, с двадцати до тридцати любовь успокоилась, но слова остались. Пусть не столь фееричные, какие были раньше, но их было много. С тридцати до сорока я поняла, что любви нет совсем, а есть только слова.
Я замолчала.
Ты прижал меня к себе и тихо прошептал:
-А теперь?
-А теперь...
Я повернулась к нему, чтобы видеть его глаза:
-Теперь любовь - это дом, огонь в камине, твои руки, и молчание. Потому что только того человека, с которым легко молчать так, как мне с тобой, я могу любить.
И зарылась лицом на твоей груди.
А ты гладил меня по голове, улыбался и молчал.
И никаких слов было не нужно.
Потому что любовь не терпит слов.
Она просит всего лишь немного тишины.