В нашей армии имеют место нормальные человеческие отношения, доведённые до абсурда…
Неправда, что гласность пришла к нам вместе с Горбачёвым. Ещё в конце семидесятых командование нашего авиационного полка вдруг неожиданно решило провести конкурс кандидатов на замещение освобождаемых должностей. Понятное дело, понедельник — самое время.
В список претендентов на должность штурмана отряда угодил и я. К счастью, в день проведения конкурса угораздило меня попасть в наряд. Остальных, кому не повезло, хотя они считали обратное, собрали в классе и приказали письменно, чтобы ни у кого не возникло подозрения в предвзятости, отвечать на каверзные вопросы по специальности.
Старший штурман полка, увидев меня в этот день в штабе, воскликнул:
— А ты почему не в классе — за вышестоящую должность не борешься?
— Думаю, с таким аргументом у меня претендентов не будет, — ответил я, небрежно хлопнув себя по кобуре с пистолетом.
— Ну, да ладно. Для тех, кто был в нарядах и командировках, проведём конкурс дополнительно, — сказал он и забыл.
В конце месяца на подведении итогов командир полка, читая свой доклад, неожиданно огласил:
— В этом месяце штурманская служба провела конкурс на замещение вакантных должностей штурманов авиационных отрядов. Лучшие знания показали: старшие лейтенанты Жилин и Монько.
Надо сказать, что мой однокашник Витя Монько в этом цирке-шапито тоже не участвовал — был в командировке.
Чувствуя неловкость положения, на следующий день мы обратились к старшему штурману:
— Товарищ подполковник, вы давали данные по штурманской службе командиру полка?
— Да. А что такое?
— Мы же не участвовали в конкурсе. Неудобно как-то получается.
На самом деле нормально думать, что ты умнее окружающих. Главное — не вслух.
— Неудобно штаны через голову надевать! Ишь, учить меня вздумали! Эти участники там такого понаписали — волосы дыбом! Вот они — их ответы! — взмахнул он в воздухе пачкой листов.
— Любая комиссия читать охренеет! И выбросить нельзя — гласность же надо показывать! Чем больше бумаги, тем чище задница. С меня потом спросят, кого на повышение выдвигал. Хорошо, ваших фамилий тут нет. Может, хоть вы что-нибудь знаете. Верю и надеюсь. Свободны!
Сработал извечный армейский принцип — поощрения не участвующих, наказания невиновных. Вот так, благодаря гласности, я поднялся на следующую ступеньку своей офицерской карьеры.