У окна стою я, как у холста.
Ах, какая за окном красота!
Будто кто-то перепутал цвета,
и Дзержинку, и Манеж.
Над Москвой встает зеленый восход,
по мосту идет оранжевый кот…
Володя играл на гитаре и пел…
Наташа слышала песню впервые и, поглядывая на его лицо, выхватываемое из сумерек вечера робким пламенем костра, пыталась сразу запомнить слова и мелодию, шевеля губами и опаздывая за ним…
Костёр был небольшим, хворост тащили с собой, кроме рюкзаков, набитых минимумом вещей, продуктов, а парень привёз гитару в горы и часто носил, не зачехляя, за гриф. Казалось, он готов в любую минуту запеть...
Радуга повисла разноцветным коромыслом,
Опустив один конец в соленый океан.
Чуть пофантазируй и представь, что ветер свистнул,
Будто над моей мечтой он разогнал туман...
Необыкновенно очаровательна природа в горах с утра до позднего вечера...
«Что же вы видите, когда согнётесь под тяжестью рюкзаков в три погибели и плетётесь еле-еле? – спрашивает мама обычно с насмешкой, слушая восторженные рассказы Наташи по возвращении.
Но даже ночью, когда на небе с различными оттенками чёрного высыпают звёзды и кажутся объёмными, и угадывается в их разбросе манящая перспектива, уводящая в глубины космоса, - сказка гор, подсвеченная небесными светилами, завораживает. Одни звёзды ближе, другие дальше, а бесчисленное множество очень-очень далеко, но видны, если отвернуться от костра и долго-долго смотреть в небо.
Наташа лежала на спальнике, всматриваясь и удивляясь реальности фантастической картинной близости и яркости звёзд, и окрасу гор, обрамляющих по кругу щедрый множеством далёких огней небесный свод. Горы, укрытые вечными снегами, стали серебристыми и светились, разливая серебро в единой цветовой гамме с серебристостью звёзд и выплывшего тоненького лунного серпика.
И зазвучала уже другая песня около костра, тихо-тихо запел Евгений – инструктор:
Не утешайте меня,
Мне слова не нужны.
Мне б отыскать тот ручей
У янтарной сосны.
Вдруг там меж сосен
Краснеет кусочек огня,
А у огня ожидают,
Представьте, меня.
И подпевали ему все знакомый припев:
Милая моя,
Солнышко лесное,
Где, в каких краях
Встретишься со мною.
Но Наташе не нравилось это лирично-страдальческое настроение инструктора. Потому, приподнявшись и протянув руку, она взяла за конец палку, которой сгребали обгоревшие веточки в кучку, и которая торчала с краю от костра, и пошерудила ею затухающие угольки, которые лишь время от времени облизывало уже робкое пламя. И тысячи искр, отделившись от встрепенувшегося и полыхнувшего огня, взвились вверх, выхватив из темноты полноватое и окрашенное в рыжие тона лицо Евгения, что тот опасливо отодвинулся от кострища. А Наташа подняла над собой палку, светящуюся на конце, и стала выписывать ею в темноте круги и всякие зигзаги… разлетающимися от палки веером искрами.
Олег вскочил и попытался выхватить палку, но девушка не отдавала…
– С ума сошла? Хочешь подпалить что-нибудь?..
– Всё!.. Все по палаткам… Завтра восхождение… Подъём в четыре утра… – заглушив струны ладонью, скомандовал Евгений.
«Вот, наконец-то вспомнили» – обрадовалась девушка и, выпустив палку из рук, захныкала:
– Ой! Ой! Как больно пальчики…
– Покажи руку!
Сердито потребовал Олег.
Но Наташа показала ему язык и, пряча слёзы, юркнула в палатку.
А у костра зазвучало тихо, но отрывисто и чётко:
Вот это для мужчин -
Рюкзак и ледоруб,
И нет таких причин,
Чтоб не вступать в игру.
А есть такой закон -
Движение вперед,
И кто с ним не знаком,
Навряд ли нас поймет.
Наташа залезала в спальник и шептала слова звучавшего припева:
Прощайте вы, прощайте,
Писать не обещайте,
Но обещайте помнить,
И не гасить костры.
До послевосхождения,
До будущей поры.
– Почему не спим?
Услышала девушка строгий голос Олега. Он был из другого отделения, его палатки стояли чуть в стороне, но почти весь отряд собрался вечером у костра на голос Евгения, по манере исполнения и внешне похожего на Юрия Визбора и знающего, наверно, все его песни.
Наташа закрыла глаза и вспомнила, как пел Сергей.
Нет, он пел не у костра.
Он пел сидя наверху травяного склона, на котором они отрабатывали технику хождения.
Подъем, траверс, спуск прямо вниз, спуск зигзагом… Сергей научил и при подъеме, и при спуске держаться как можно прямее, вертикальнее, не прилегать к склону, как бы крут он ни был. Оказывается, чем прямее держится альпинист, тем меньше возможности поскользнуться или сорвать ступеньку …и на снежном, и на ледяном склоне тоже.
Они учились зарубаться ледорубом на травяном склоне, упав и покатившись…
Но больше всего девушке понравилось катиться брёвнышком с самого верха. Сергей предварительно прошёлся по склону, зашвырнув далеко, попавшиеся ему на глаза камни и показал, где они могут это делать. Она ложилась поперёк склона, вытягивала руки за голову и сцепив их, отталкивалась и катилась по мягкой коротенькой и шелковистой травке… Удивляло, что она такая ровненькая… Вот какие они, оказывается, альпийские луга на горных склонах…
И вот, когда они с девочками катались брёвнышками, а ребята отрабатывали задержание ледорубом на более крутом его участке, Сергей вдруг взял гитару в руки и, помахав ею и получив от Владимира одобрение, присел на самом верху склона и запел...
Услышь меня, хорошая,
Услышь меня, красивая,
Заря моя вечерняя,
Любовь неугасимая.
Девушки сгрудились около него, а он, оглянувшись на них и подмигнув всем сразу, глядя куда-то вдаль, продолжал:
Иду я вдоль по улице,
А месяц в небе светится,
А месяц в небе светится,
Чтоб нам с тобою встретиться.
Наташа, проследив за взглядом Сергея, увидела далеко-далеко внизу стога сена, мимо которых они шли, поднимаясь по тропе в гору, - со склона копны казались меньше спичечной головки. Девушку удивил сильный и красивый голос обычно негромко говорившего Сергея и то, что песня, которую она никогда не слышала, совершенно не про горы и не про альпинистов…
Еще косою острою
В лугах трава не скошена,
Еще не вся черемуха
К тебе в окошко брошена…
Сергей красиво выводил повторы, а она старалась запомнить слова, шептала за ним…
Еще не скоро молодость
Да с нами распрощается,
Люби, покуда любится,
Встречай, пока встречается.
«Ира, что это с Сергеем? – поинтересовалась Наташа тогда и узнала: – У него девушка есть. Он влюблён и очень скучает». Занятия на леднике и на снегу у них потом были с другим инструктором и вместе с его отделением, так как Сергей на пару дней спускался с гор.
Володя тоже с чувством пел почти каждый вечер у костра про девушку, – новую для Наташи песню, незнакомую, но такую чудесную, что она не могла наслушаться…
Чернобровую дивчину, мою светлую кручину,
И наряд её венчальный я рисую целый вечер.
Наши встречи, наши встречи до обидного случайны,
Словно радость мне на плечи - наши встречи!
Наши встречи!
Нарисованы актёры, музыканты и танцоры.
Отчего ж белее мела их встревоженные лица?
Ну, давайте веселиться и кружиться в танце вместе!
И пускай кобзарь играет только свадебные песни!
Ясный месяц, поразмыслив, обернулся коромыслом.
Ты войди в мой дом под крышей в нарисованные двери!
Никогда я не поверю в то, что ты меня не слышишь,
В то, что ты меня не любишь, не поверю, не поверю!
Наташа напевала вспомнившиеся слова и продолжала устраиваться в палатке...
Чернобровую дивчину, мою светлую кручину,
Я рисую целый вечер, я рисую целый вечер.
Девушка сняла штормовку и накинула её на спальник, укрыв ноги. Оттягивая свитер ниже поясницы, заправила его в тёплые брюки.
Чернобровую дивчину, мою светлую кручину,
Я рисую целый вечер, я рисую целый вечер.
Сегодня легла посередине палатки головой к выходу. Инструктор и Игорь должны были лечь по краям палатки. Так ей будет теплее.
Чернобровую дивчину, мою светлую кручину,
Я рисую целый вечер, я рисую целый вечер.
Натянула вязаную шапочку почти на глаза, а в горловину свитера подышала немного и расправила на шее. Задремала.
Разбудили её два других обитателя палатки, когда стали устраиваться рядом с ней. Девушка лежала, иногда приподнимая голову и поглядывая, насколько она им мешает… - смещала ноги в спальнике, то вправо, то влево… Вообще-то Наташу удивило, что Евгений решил ночевать с участниками в палатке.
Игорь зашнуровал вход, подсвечивая инструкторским фонариком.
Кто-то ещё проскрипел камушками, - прошёл мимо палатки.
Всё, кажется, устроились оба.
Наташа лежала на спине. Спальник не застёгивала до самого подбородка, чтобы легче было поворачиваться. Руки подержала сначала под поясницей, а потом вытянула вдоль туловища, напоминая себе солдатика, с руками по швам.
Игорь привалился к её плечу. Наташа понимала, что так теплее. Не отодвигаться же ему к стенке палатки. Она на предыдущей ночёвке замёрзла на краю, отвернувшись от парней. Одна девушка в отделении. Как непривычно. Ночью парни так откатились от неё, прижавшись друг к другу, что ей было свободно, но она замёрзла.
Когда Наташа была в новичках, то в отделении было четыре девушки, шесть парней и инструктор мужчина. Тогда Люба из Омска взяла над ней шефство, да и не только над ней, но в палатке было даже жарко, - могла Люба, командуя и требуя правильного обустройства бивака, как-то создавать тепло и уют в палатке и даже около кострища. У Наташи так не получалось, - одной с четырьмя ребятами и инструктором ей было неуютно.
Наташа чуть вздрогнула. Игорь вдруг положил руку ей на грудь. Девушка ни ойкнуть, ни вздохнуть не успела, или как-то отреагировать, вытащив руку из спальника, как тут же инструктор положил руку ей на грудь. У них это получилось почти одновременно.
Девушка затихла. Старалась не дышать и глаза не открывала. Чувствовала, как пальцы Евгения, задев ладонь Игоря, напряглись. Да, что там пальцы, вся его рука и он весь оцепенел мгновенно.
Наташа боялась пошевелиться, подавляя смех. И тут инструктор приподнялся и, подняв руку Игоря, откинул её с девушки.
Наталья задышала ровно, неглубоко. «Не смеяться! Тихо! Тихо! Тихо… - приказывала себе девушка. Почему-то подумалось, что будет неловко, если вырвется смешок, и потому чуть улыбнулась с закрытыми глазами…
Евгений повозился и, укрыв Наташу своей пуховкой, затих. Игоря девушка не чувствовала около плеча.
*** фото из интернета