Легенды Бухары. Дочь гончара
Прекрасны девушки Востока, стан их гибок, подобно виноградной лозе, глаза бархатны, подобно ночи, губы нежны, подобно розовым лепесткам. Но всех лучше дочери Бухары, ибо они не только красивы, но добры и милосердны, как путеводные звёзды, указывающие заблудившемуся в ночи путнику верную дорогу.
Сурайя — звезда, так назвали свою первую дочь гончар и его жена. Все соседи прибегали полюбоваться удивительно красивым младенцем. Шли годы. Чудесная девочка превратилась в девушку, красотой уступающую лишь дочери эмира. В семье гончара подрастали ещё двое детей, увалень Али и непоседа Феруза. Злые языки утверждали, что Аллах, одарив старшую дочь, исчерпал все свои милости. Даже родители только вздыхали, посматривая на младших, не сумев разглядеть доброе сердце Али и острый ум Ферузы — дары не менее щедрые, чем красота Сурайи.
Каждое желание Сурайи тут же исполнялось родителями, все соседи ею восхищались, лучшие женихи Бухары мечтали завоевать сердце красавицы. Нежные руки девушки не были привычны к тяжёлой работе. Жизнь Сурайи текла бы безмятежно, подобно реке на равнине, если бы не острый, как дамасский кинжал, язык сестры.
Вот и сейчас Феруза, увидев, как сестра кутается в отрез шёлка перед зеркалом, насмешливо сказала:
— Когда явится очередной безумец, вознамерившийся взять тебя в жёны, набери в рот воды.
— Зачем? — Сурайя так удивилась, что даже забыла о зеркале.
— Ты будешь молчать, и он не заметит твоей глупости! — засмеялась Феруза.
— Сестра, с такой красотой, как у нашей Сурайи, не обязательно быть умной, — вмешался Али.
Его неумелое заступничество разозлило красавицу так, что она закричала:
— Чтоб вас Иблис забрал, негодники! — и запустила в брата с сестрой подушкой.
— И не надейся, — опять засмеялась Феруза, — нечистый тоже предпочитает красавиц.
Схватив брата за руку, девочка выскочила на улицу. Она тормошила Али:
— Поторопимся в чайхану. Сегодня Надир-ака обещал рассказать новую сказку.
Сурайя, чтобы успокоиться, уселась на мягкие подушки из лебяжьего пуха, открыла резную деревянную шкатулку и стала перебирать свои украшения: бусы, мониста, перстни. Время незаметно приблизилось к обеду. Девушка вздрогнула, когда вошли родители.
— Сурайя, свет души моей, сходи в чайхану, позови Али и Ферузу, — попросил гончар.
Девушка нахмурилась, вспомнив утренние насмешки. Это не укрылось от внимательных любящих глаз матери.
— Доченька, на обратном пути ты сможешь зайти на рынок и купить себе новые браслеты или серьги, — мать протянула дочери монетки.
Сурайя неохотно поднялась, завязала монетки в конец пояса и отправилась в чайхану.
Ещё издали она услышала звонкий детский смех. Видимо, Надир-ака рассказывал что-то смешное. Увидев вошедшую девушку, старый чайханщик ответил на приветствие и пригласил присесть, протягивая пиалу с ароматным чаем. Надир-ака сказал:
— Сегодня сама дивная пери навестила старика, усладив мой взор чудесной красотой. Я же в ответ постараюсь усладить её слух сказкой.
Дети радостно зашумели, они уже послушали сказку о хитром чабане и глупом судье-кази, и теперь приготовились слушать ещё одну.
И сказка началась:
— Случилось это, когда Бухара была молода. Мудрый падишах правил городом. Но не мудростью и богатством прославился он, а красотой единственной дочери своей. Гюрза — так звали её…
— Но ведь гюрза — это… — начал Али, но сестра ткнула его в бок, чайханщик, пряча в усах улыбку, продолжил:
— Гордая неприступная Гюрза отказывала всем сватавшимся к ней. А ведь среди женихов были и отважные батыры, и богатыри-пахлеваны. Никто не смог тронуть холодного сердца. Это огорчало падишаха, а ещё больше огорчала жестокость любимой дочери. Однажды приехал во дворец чужеземный шейх. Но и его отвергла Гюрза. Не помогли ни богатые дары жениха, ни его невиданная красота. Отвергнутый жених направился к воротам, когда в них вошёл обессиленный дервиш. Стража пропустила его, ибо все встретившие дервишей должны дать им еду и ночлег. Гюрза, увидев оборванного путника, сморщилась и велела гнать прочь. Не смягчили её ни просьбы дервиша о приюте, ни просьба отца, не гневить Аллаха. «Я не ошибся в тебе! — воскликнул чужеземный шейх. — Подумай, мы будем прекрасно жить вместе». И снова отвергла его Гюрза. Тогда чужеземец скинул человечье обличье и стал тем, кем и был на самом деле — Ифритом, огненным джинном. «Ты не захотела стать моей женой, так быть тебе моей вечной служанкой!» В испуге отшатнулась Гюрза, она с ужасом смотрела, как её руки и тело покрываются чешуёй, потом девушку охватило пламя, и она превратилась в большую ядовитую змею. Ифрит подхватил свою служанку и умчался прочь огненным вихрем. С тех пор и стали называть люди ядовитых змей «гюрза».
Чайханщик окинул взглядом притихших слушателей:
— Что, напугались, верблюжатки? Не бойтесь, Ифрит бессилен перед добрым сердцем и чистой душой. А змеи всего лишь змеи. Их нужно остерегаться, а вот бояться не стоит.
Тут только Сурайя вспомнила, зачем пришла в чайхану:
— Али, Феруза, отец зовёт вас домой.
Они попрощались с Надиром-акой. Дети побежали домой, а Сурайя пошла на рынок, думая над услышанной сказкой. Неожиданно путь ей преградили два оборванных дервиша.
— Да хранит тебя Аллах, красавица, — обратился к девушке один из них, — скажи, где найти рынок?
Раньше Сурайя с брезгливостью относилась к нищим, но теперь она не только сама проводила путников к рынку, но и отдала все монетки, чтобы они могли купить еду. Вернувшись домой, девушка забеспокоилась, а с достаточным ли почтением она отнеслась к дервишам. Она внимательно рассмотрела свои руки. Нет, чешуя не появилась. Сурайя вздохнула облегчённо, но тут ей пришла мысль: «А ведь отец и мать устали за день, нужно им помочь».
Дервиши, поев и отдохнув, отправились дальше, неся весть о том, как хороши дочери Бухары, ибо они не только красивы, но добры и милосердны, как путеводные звёзды, указывающие заблудившемуся в ночи путнику верную дорогу.