В две тысячи третьем году семья в составе трёх человек (папа, мама и совершеннолетняя дочь) отправились в конце июля в Дивеево, чтобы первого августа быть на праздновании столетия перенесения мощей Серафима Саровского. Отец семейства был против паломнического мероприятия, но верующая супруга смогла надавить на нужные места души супруга и тот согласился. Личного транспорта у них не было, вернее, была старая пятёрочка, на которой нельзя рисковать на дальние расстояния, а тем более путешествовать. Поэтому глава семейства попросил на работе газель, и они отправились.
Выдвинулись из Рязанской глубинки через Ермишь, Спасск и, не зная дороги, заплутали: сворачивают в сторону Сарова, а возвращаются вновь на окружную Кадома. Отец психанул, его мужская грубая натура не выдержала искушения и вспыхнула одиночными матершинными словами. Его супруга же, напротив, всё время кружения молилась Николаю Угоднику: читала Святому Акафист, а после взывала о помощи. Новую дорогу, которая сейчас существует, только начали делать, и потому она была закрыта «кирпичом».
Выезжая очередной раз на окружную, газель непослушно съехала в кювет. И вот, все трое вышли на обочину и смотрят на пустую дорогу, так как эта объездная дорога вела в тупик и место, соответственно, глуховатое… не видно ни одной машины.
- Надо молиться Николаю Угоднику, - предлагает супруга, глядя на мужа.
- Бесполезно, - возражает глава семейства, - приехали мы на ваш праздник… всё, конечная станция «Петушки». Вы поймите, у нас микроавтобус – его только трактор или грузовик сможет вытащить. Короче, напрасно я согласился на эту авантюру.
- Лучше молчи, - советует жена, - от твоего ворчания спасение не придёт. Не ропщи, ведь в святое место едем.
Стоят все трое и молчат. Вдруг, смотрят, едет чёрный автомобиль, очень «крутой», по типу шестисотого, только не Мерседес (неизвестной модели). На всякий случай попытались его остановить голосованием. Тот остановился. Из машины вышел немолодой мужчина с короткой бородой, в чёрном костюме и в чёрной рубашке в белый крестик. Молча подошёл, посмотрел в сторону газели, вид сохранял при этом строгий и невозмутимый. Глава семейства подошёл к нему и попытался объяснить, в чём дело, но тот не отвечал и даже не взглянул на него. Мужчина в чёрном сел в свою машину и подал назад, дескать, цепляйся. Отец быстро зацепил свой тросик, который предварительно приготовил, и тот тронул с места и с лёгкостью вытащил газель из кювета. Только успели отцепить тросик и порадоваться своему спасению, а иномарки уже не было: то ли уехала, то ли растворилась в пространстве; даже поблагодарить не смогли.
Минут через пять мимо проезжали Жигули, проголосовали, чтобы спросить дорогу на Дивеево.
- А мы сами туда едем, - отвечают те, - следуйте за нами и все вместе приедем.
Доехали они до монастыря. Торжество потрясло главу семейства, он был восхищён и поражен одновременно: ночные прожектора и вечерний салют оставил незабываемый след в памяти. Он в восхищении говорил, что теперь всегда будет приезжать сюда, к батюшке Серафиму.
Когда возвратились домой, то дочь, посмотрев в передний угол на святые образа, чтобы перекреститься, то узнала в Николае Угоднике того мужчину из чёрной машины. На данной иконе Святитель Николай изображён моложе обычного и с очень строгим видом; именно такого они видали и запомнили.