-8-
На сей раз беременность у Жульки протекала совсем по-другому. Может быть, она чувствовала себя уже опытной дамой, поэтому все шло спокойно и размеренно. Поначалу мы очень нервничали, боялись повторения предыдущей истории. Но во второй половине беременности в животе у Жули начались шевеления, и у нас не осталось сомнений: щенки будут! Мы прикладывали уши к ее животику и ощущали, как они молотят лапками.
К родам мы готовились очень ответственно, изучили справочник по собаководству, особенно главы о подготовке к родам и о самих родах. Со страхом читали о возможных непредвиденных вариантах и последствиях неудачных родов. Особенно нас потрясло, что, когда рождаются больные щенки, животное может их съесть. Каждый день по календарю мы отсчитывали дни, советовались со знакомыми «собачниками», впитывая и запоминая все советы. Подготовили перинку, пеленки, сделали домик из коробки, ну, в общем, все как было написано в мудром справочнике. А главное — приготовили плитку шоколада. В книге было написано, что в перерывах между схватками нужно прикармливать собаку шоколадом, чтобы у нее хватило сил на роды.
Наконец этот день настал. С утра нас трясло от страха и волнения, но все началось только к вечеру. Вдруг Жуля как-то взволнованно заходила по комнате и шумно задышала. Мы побросали свои дела, и постелили пеленку на диван и, уложив на нее Жулю, приготовились страдать вместе с ней, как вдруг раздался какой-то писк. Я в страхе зашептала дочери:
— Ой, Лена, что это?
А Жуля, такая молодчина, быстро отгрызла пуповину и начала вылизывать щенка. Потом она, видимо, решила переложить куда-нибудь его, открыла рот и взяла щенка за голову, а так как мы начитались и нужного и ненужного в справочнике, то от ужаса мы не совладали со своими нервами. Лена громко закричала от страха:
— Мама, она съест его!
Бедная Жулька от нашего крика выронила щенка на пеленку. Мы осторожно взяли его и приложили к соскам Жули. Это была крошечная девочка. После того, как она немного пососала молочка, мы переложили ее в коробку с грелкой. Дальше, соблюдая все инструкции из книги, Лена протянула Жуле дольку шоколада, но Жуля почему-то не обратила внимания на шоколад. Оно и понятно: она книжек не читала.
— Мама, Жуля не хочет. Можно я съем?
— Ешь, Лена, ешь,— машинально сказала я.
В заранее приготовленной таблице под названием «Жулин первый выводок» (как оказалось, и последний) появилась первая запись:
Время 19:50,
Величина маленькая,
Цвет черный,
Пол женский.
Графу особые приметы и таблицу под названием «Вес» мы заполнили на следующий день.
Пока мы записывали столь важные детали, Жуля снова часто задышала, и с каким-то резким звуком типа «чпок» на свет появился мальчик. Мы поморщились, он показался нам ужасно некрасивым, непонятного цвета, наверное, потому что он был мокрый и казался огромным по сравнению с девочкой. Пока мы растерянно смотрели на него, Жуля все сделала, как полагается без нас. Щенок жадно сосал молочко и прихрюкивал. Мы положили его в коробку к девочке, где он быстро обсох. Он оказался красивого абрикосового цвета. В таблице появилась еще одна запись.
Время 20:10,
Величина большая,
Цвет «аброкосовый»,
Пол мужской.
Следующий щенок не торопился появляться на свет. Жуля отдыхала, а мы любовались щенками.
В 21:30 родился еще один мальчик черного цвета, он был тоже маленький. Жуля быстро отгрызла пуповину, вылизала щенка, покормила его и спокойно доверила его нам. Только Лена волновалась больше всех и продолжала нервно уплетать шоколад.
Щенки пригрелись в коробке и смешно посапывали во сне. В ожидании четвертого прошло больше часа. Без особых усилий, очень легко Жуля родила еще одного мальчика, отгрызла пуповину, взяла его ртом за голову и положила сразу в коробку с грелкой к другим щенкам.
— Э! Э! Жуля! Так дело не пойдет! А кто будет вылизывать, кто кормить?
Щенок оказался удивительно красивого шоколадного цвета.
Так как у Нюрки, Жулиной матери, в помете было восемь щенков, мы просидели до часу ночи в ожидании, но никто больше не родился.
Когда страсти улеглись, я напомнила дочери:
— Лена, дай Жуленьке дольку шоколада, может, теперь она захочет.
Лена растерянно посмотрела на пустую обертку:
— Мамочка, а где шоколадка?
Мы посмеялись: "Ну что же, бывает. Нервное это дело — принимать роды". День был очень напряженный, все страшно устали, поэтому мы положили Жулю со щенками в приготовленную коробку и пошли спать.
За ночь мы еще несколько раз вставали и проверяли, как себя чувствует Жуля и не задавила ли она во сне щенков. Но мне кажется, что она совсем не спала, как вы помните, она была очень ответственной мамашей.
На следующий день с утра мы взвешивали щенков. Девочка оказалась совсем маленькой: всего сто восемьдесят граммов, абрикосовый бутуз двести шестьдесят граммов, а два других мальчика по двести двадцать граммов. Весь день мы наблюдали за малышами и в конце дня заполнили графу «Особые приметы».
Девочка: шерсть темно-черная, гладкая, мало «прачет».
Абрикосовый мальчик: очень крупный, часто ест и ревёт.
Черный мальчик: волнистые волоски на шее, рёва.
Шоколадный мальчик: Цвет шерсти светлый, отливает коричневым.
Этот документ, написанный Леной, мы храним доныне, иногда достаем из шкатулки, вспоминаем Жульку и ее щенков, и смеемся.
Со следующего дня для нас с мужем начались довольно трудные дни и ночи. По ночам я вставала проверить, как спят щенки и не задавила ли их Жулька. Я руками ощупывала каждого щенка и успокоенная уходила спать. Вот что значит начитались справочников: бдительная и ответственная Жулька и чересчур беспокойные хозяева.
Первые три дня мы с трудом выводили Жульку на прогулку. Она не хотела разлучаться со своими щенками ни на минуту. Рычала на нас и упиралась изо всех сил. В конце концов она поняла, что щенкам ничего не угрожает, но на прогулке долго не задерживалась и далеко от дома не уходила.
Дня через четыре мы пригласили домой ветеринара для купирования хвостиков. Муж увел упирающуюся Жулю на прогулку. Ветеринар был опытный, но ему нужна была моя помощь. Я, отвернувшись, держала на вытянутых руках каждого щенка по очереди, пока он проводил операцию. Удивляюсь, как я все-таки не потеряла сознание при этом, так мне было не по себе.
Щенки росли на удивление очень быстро. Мне показалось, им не хватает одного Жулиного молока, а может быть, я снова что-то прочитала в справочнике, только добавила себе еще одну заботу: я стала варить им жидкую манную кашу и кормить их из пипетки. Жуля сидела рядом и облизывала им мордашки. Лучше всех ел абрикосовый мальчик. Так как он был очень похож на своего отца Мишу, мы стали его тоже называть Мишей. Девочка Вита и черненький мальчик Тимочка ели мало, но вели себя спокойно, а вот шоколадный мальчик, которого мы потом назвали Ричиком (Ричардом), был с самого начала очень привередливым, он, как маленькие дети, выплевывал кашу.
Вылизав всех щенков, Жуля с жадностью доедала остатки каши, ей всегда хотелось есть, несмотря на то, что я ее кормила очень хорошо. Со временем за ночь мы вставали к ним четыре раза, чтобы покормить. Жуля будила нас, давая понять, что щенки голодны, но на самом деле ей самой хотелось есть. Мы с мужем вставали по очереди. Мне было легче проснуться в первой половине ночи, а ему — под утро. Сначала мы кормили щенков, а потом изнемогающую от нетерпения Жульку.
Не помню, сколько прошло времени, когда щенки первый раз вылезли из коробки. Для них, наверное, это было сильным потрясением, они вопили на разные голоса и не знали, куда идти на своих расползающихся по линолеуму лапках. Но в коробке им уже не сиделось, и любопытные "ребятки" стали выползать на просторы кухни все чаще и чаще. Таких шалунов я не видела никогда. Хулиганистей всех был Миша, он гонялся по всей кухне за щенками, хватал их зубами за коротенькие хвостики, трепал их за уши. Виточка сердито на него рычала, и вообще она была очень серьезной девочкой. Тимочка был такой же шалопай, как и Миша. Я постоянно вынимала его отчаянно вопящего из-за батареи. Что уж ему там надо было я не знаю. А Ричик оказался очень обидчивым, на него даже прикрикнуть нельзя было, уходил, повесив головку в коробку.
В середине февраля в наших домах резко убавили отопление, так как наш университет хорошо задолжал теплосетям. Котельная у нас была общая, поэтому пострадали и мы. Бедные щенки, побегав немного, убегали в коробку. Лапки у них были ледяные, пришлось на задней стенке коробки пристроить электрическую грелку, а для Жульки мы привезли будку от бабушки и дедушки. Она стала спать отдельно от них в нашей комнате и ходила только «навестить» их среди ночи. Разбудит их, разбудит нас, поест и удалится в спальню. Теперь она нам полностью доверяла и уходила досыпать с видом: «Ну, вы надеюсь и без меня управитесь». Наевшись, щенки еще и играли, а мы в первое время сидели на диване и наблюдали за ними. И так четыре раза за ночь.
С утра муж уходил в «бочку» за молоком и за творогом (в день уходило три литра молока и полкилограмма творога). К тому же я варила каждый день по кастрюле супа с фрикадельками, а чтобы они ели каши, я варила говяжью печенку. Отварив и прокрутив ее через мясорубку, посыпала им кашу. Они ели с завидным аппетитом из одной миски, отталкивая друг друга, а вечно голодная Жулька (хотя, я ее, как кормящую маму, кормила очень хорошо) сидела рядом и, сглатывая слюну, следила за ними. Несмотря на сытную еду, щенки все же очень любили сосать Жулино молочко. Упитанные пострелята так донимали бедную мать, что она пряталась от них, забравшись на диван. Они прыгали на задних лапках вдоль дивана, пищали и скребли передними лапками покрывало. Но Жулька была невозмутима. На улицу она уже ходила спокойно, гуляла долго и не рвалась домой.
Прошел месяц, и мы стали задумываться, куда будем девать щенков. Соседи из нашего дома и из соседнего приходили полюбоваться на шалунов, а Жулю распирало от гордости. Казалось, что она всем своим видом говорила:
— Это мои, мои детки!
Все дружно умилялись, так нравились им щенки, но никто не хотел взять себе хоть и очаровательную, но обузу.
По правилам заводчиков собак одного щенка мы должны были отдать хозяевам Миши, они, естественно, облюбовали маленького Мишутку. Но ближе к сроку отдачи они извинились и отказались. У них были на то свои семейные причины.
Это был конец девяностых. Телефона у нас тогда еще не было. Что делать? Я устала от бессонных ночей, от бесконечных луж и от маленьких хулиганчиков я тоже устала.
Перед восьмым марта мне повезло. Я гуляла с Жулей по университетским аллеям, и вдруг ко мне обратились студенты, не знаю ли я, где можно купить щенка пуделя. "Господи, не знаю ли я?" Я не верила своему счастью! Они взяли у меня адрес и обещали прийти. Вечером к нам пришли ребята и выбрали нашу девочку. О том, что ее назвали Виточкой, я узнала от них потом, все так же гуляя с Жулей. Они мне рассказали, что Виточка стала обожаемым, самым главным, самым избалованным членом семьи.
В следующую субботу мы с подругой, посадив в сумку Мишу, Тимочку и Ричика поехали на птичий рынок. Мишу купили почти сразу, мы воодушевились, но напрасно. Простояв до обеда, не чуя ног и спины, поехали домой. В воскресенье забрали Тимочку родственники мужа, несказанно удивив и обрадовав нас. Остался один Ричик, самый капризный, самый обидчивый, тот, которого я в сердцах иногда грозилась продать первым. Ричик жил с нами еще две недели, мы к нему очень привыкли. У мужа и дочери периодически возникало желание оставить его у себя. Но моё категорическое нет, звучало как угроза.
— Вы что, уморить меня хотите?
Совершенно неожиданно нашелся покупатель для Ричика. Я сама отвезла домой его к этой женщине. Назад я ехала почти невменяемая, прижавшись головой к трамвайному окну, я уже не испытывала никаких эмоций: ни радости ни грусти. Мне хотелось только одного выспаться, только выспаться.
Жуля после исчезновения щенков дня два, тревожно поскуливая, ходила по комнатам. Но у животных, видимо, это быстро забывается, она снова стала прежней Жулей, смешной и беззаботной. Приступы тоски у нее потом периодически повторялись, но, несмотря на то, что мы все-таки жили с этими проказниками очень весело, больше на такой подвиг мы не решились.
Продолжение: http://www.proza.ru/2014/11/10/1249