Драконья кровь - 3. Не тронь сокровище дракона

Написано в соавторстве с Таем Вэрденом.

ВНИМАНИЕ!!! Содержит описание гомосексуальных отношений и откровенные сцены!

Не тронь сокровище дракона

«- Киммириан? Киммириан Саджет тор Эйдириалл, куда ты опять спрятался?! А ну вылезай, негодный мальчишка! Кто будет оттирать мои доспехи от красок?
Ким поглубже заполз в свое убежище - в нишу за гобеленом. Не то, чтобы он боялся наказания, мама никогда не поднимала на него руку. Но оттирать доспехи не хотелось. Он же так красиво их разрисовал! Он очень старался, выбирал самые лучшие краски. И вообще, они теперь такие красивые, разноцветные. Куда красивее доспехов остальных гвардейцев!
Гобелен отдернулся. Ну, вот, нашла. Мальчик поднял глаза, но вместо матери перед ним почему-то оказалась огромная морда бронзового дракона...»
- Ким? Кимушка, что ты?
Сильные руки, любимый бархатный голос... Тан! Ким наконец-то сбросил морок сна и открыл глаза.
- Ты чего?
- Приснилось, что я доспехи маме разрисовал, а она ругается и меня ищет, чтобы я их оттирал.
- А плакать-то зачем? - дракон слизнул со щеки горько-соленую капельку и улыбнулся. - Все хорошо. Но температура еще держится, так что лежи, я принесу тебе завтрак.
Катание по леднику для Кима даром не прошло. Когда они слетали за Гатаром и вернулись в Ниморр, у юноши поднялась температура, опухло горло, и начался кашель. Тан принялся поить его своей кровью, но почему-то это не возымело действия. Сейчас шел уже пятый день, как Ким заболел, а температура все не спадала, и сил у него не было ни на что. Явившийся лекарь осмотрел его, развел руками:
- Не понимаю, он должен был уже пойти на поправку. Нам остается только ждать.
Ким капризничал, хныкал. Вентанамиршалиэрр сбросил все дела на плечи Совета и не отходил от постели любимого. Покормить его удалось совсем немного, Ким выпил полчашки бульона и отказался от всего остального.
- Хочу... хочу чего-то... Не знаю, чего.
- Ну, подумай.
- Я не знаю, - снова расстроился жрец. - Я хочу мяса. Сырого.
Если Тан и удивился, то виду не показал. Метнулся за мясом на кухню, принес по кусочку всего, что там было. Ким радостно сожрал все. А потом с такой же скоростью, но куда менее радостно ринулся в уборную. Правда, вместо мяса из него исторгались какие-то сухие и царапающие горло кусочки. Тан бережно придержал его за плечи, собрав волосы.
- Тише, тише, милый.
- Что со мной? - Ким начинал паниковать.
- С тобой все хорошо, это я дурак, - Тан начал догадываться, что происходит. И удивился тому, как он сразу этого не понял. - Идем-ка. Тебе нужно кое-что другое.
Он поднял Кима на руки и понесся в сокровищницу. Юноша прижимался  к нему и хныкал, как маленький. Сам понимал, что ведет себя странно, но перестать не мог.
В сокровищнице дракон поставил его на ноги.
- Сейчас, детка, потерпи.
По мановению его руки поднялась целая туча золота и серебра, только монеты, без украшений и драгоценных камней. Раскатилась ровным ложем, на которое Тан и уложил своего жреца.
- Вот так. Сейчас все станет хорошо.
Золото обнимало и совсем не казалось Киму жестким и холодным.
- Мне лучше становится, - юноша повозился, блаженно зажмурился. - Оно такое солнечное, так хорошо.
Тан усмехнулся, глядя, как тает и впитывается в кожу жреца золото и серебро, как проступает на ней узор золотых чешуек, пока еще только намеченный легкими контурами. Ким купался в монетах, ему явно было уже гораздо лучше.
- Ой, а я... Я с узо-ором…
- Перерождение, вот что это, а вовсе не простуда.
Тан осторожно дотронулся до горячего лба Кима. Руку почти обожгло, но теперь это не пугало.
- Пере... Я превращаюсь? - Ким еще повертелся на монетах. - А когда у меня крылья будут?
- Скоро, любимый. Совсем скоро. Не будь таким нетерпеливым, - Тан обернулся, снова поманил лапой еще кучу золота, укрывая им свое ненаглядное сокровище, как тяжелым покрывалом, и свернулся вокруг ложа, оберегая.
- Тебе лучше попробовать поспать.
- Хорошо, - Ким закрыл глава и почти сразу же засопел.
Золото с тихим шелестом исчезало, впитываясь в его тело. Тану было совсем его не жаль. Если понадобится, он отдаст всю свою сокровищницу юному дракончику, слетает на Золотое озеро и нагребет еще и оттуда. Никто не будет против. Ну, разве что Полуденные, но на них вообще наплевать. Ким хныкнул, когда золота стало ощутимо мало, монеты сами покатились к нему через Тана. Тот не мешал, подгребал их к любимому, любуясь тем, как начинает изменяться его облик. Вытянулись и укрупнились тело, лапы, одеваясь броней. Щелкнул по золотому ложу хвост, прорезались, выросли и обсохли крылья, пошевелились, раскрываясь, потом снова сложились: полупрозрачные, солнечно-золотые, испускающие собственный свет, как и вся шкура. По хребту пробежал серебряный всполох - наметился и начал расти гребень, пока еще маленький, тонкими шипами. Золото лилось рекой, помогая юному дракончику расти.
Конечно, до размеров Вентанамиршалиэрра ему было еще далеко, и его рост закончился, достигнув примерного размера совершеннолетнего дракона, которому предстоял первый оборот. Тан не удержался от шалости, призвал из кучи драгоценных камней пять крупных, с кулак взрослого мужчины, ограненных бриллиантов. И осторожно приложил их под каждым рогом, венчающим голову новорожденного дракона. Они прилипли, словно шкура Кима была еще мягким расплавом, облеклись, как оправой, крохотными чешуйками. Тан рассмеялся. - М-м-мр-р? - Ким открыл один глаз, попробовал потянуться, понял, что конечностей многовато, запутался и заорал. Тану пришлось мягко, втянув когти, удерживать его беспорядочно бьющие крылья и успокаивать, урча что-то неразборчивое и не имеющее смысла. Дракончик  понемногу затих, увидев свой хвост, потрогал его лапой.
- А это что?
- Хвост, детка, это хвост. И он у тебя пр-р-р-росто очар-р-рователен, - Тан вылизывал его, сдерживая проснувшееся вожделение. Его малыш был прекраснее всех, что в человеческом облике, что в драконьем.
- У-у-у меня? Это мой хвост? Я дракон? А я какой?
- Золотой, очень изящный, как статуэтка, ур-р-р-р! Мой, - полыхнуло золотое пламя в синих глазах Тана.
Ким  игриво боднул его в бок. А бронзовый вдруг испугался. Ким выглядел и в самом деле очень маленьким и хрупким, в нем не было и половины роста Владыки. Конечно, он еще вырастет, но Тан боялся сделать ему больно сейчас.
- А я уже могу летать? Я хочу летать!
- М-м-м, давай, попробуем. Я подстрахую тебя, если что. Но до Врат дойдем пешком, детка. Не хочу, чтобы ты упал и повредил крылья здесь, слишком маленькая высота, чтоб учиться летать.
- Ладно, - Ким потопал, кое-как разобравшись с лапами. Бежал он почему-то иноходью. Переучивать его Тан счел бессмысленным: уж если получилось так, значит, так ему удобнее. 
Когда выбрались из пустынных Глубоких коридоров в переходы Ниморра, навстречу стали попадаться другие драконы. Ким уже знал многих, сейчас узнавал их. А вот они его - нет. Замирали и долго пялились вслед золотому видению рядом с бронзовым гигантом. Ким еще и здоровался со всеми. Тан только посмеивался, не отвечая на лавину мысленных вопросов, догнавшую его уже на выходе из Врат.
Ким восторженно разглядывал открывшееся небо:
- Я буду летать?
- Если не испугаешься, несомненно. Смотри на меня и повторяй, - Тан выбрался на узкий длинный «язык», нависший над пропастью, откуда как раз и прыгали обычно драконята в свой первый раз. Распахнул крылья, чуть прижал их и оттолкнулся всеми лапами от опоры. Ким последовал за ним, напружинился, прыгнул и быстро-быстро замахал крыльями. И, естественно, полетел, кувыркаясь, вниз. Его поймали и отнесли назад, на карниз.
- Неправильно. Не маши крыльями, как суматошная сорока. Ветер тебя подхватит сам, просто расправь их. Испугался?
- Ага, - дракончик посмотрел вниз, шарахнулся. - Страшно.
- А ты туда не смотри. Там, для тебя, всегда буду я. Смотри вперед. А пока следи, как и когда я раскрываю крылья. Ну, еще разок.
Тан снова прыгнул, показывая, что и как нужно делать. Ким повторил, попытался планировать. Наконец, когда полностью раскрыл крылья, его словно мягкая и ласковая лапа подхватила. Стало легко, будто он ничегошеньки не весит. Из горла сам собой вырвался ликующий крик и узкий язык бледно-голубого пламени. Ким испугался, захлопнул пасть и камнем пошел вниз. Его снова поймали, вынесли на карниз.
- А теперь-то ты чего так испугался, детка?
- Я огнем дышу!
Тан расхохотался, запрокидывая голову назад.
- Детка! Любимый мой! Конечно, ты дышишь огнем, ведь ты - дракон!
Ким открыл пасть, выдохнул. Ничего. Ни единого язычка. Тан снова закатился хохотом, потом, немного успокоившись, принялся объяснять:
- Огонь рождается из сильных эмоций. Очень сильных: гнева, страсти, радости, страха. Но можно вызвать его и так, только вспомнить то ощущение внутри, когда выдыхал огонь. Словно щекотка, словно в горле - маленький колючий клубок.
Ким подумал, вспомнил это ощущение, открыл пасть. И ревущая лента пламени простерлась вперед. Пасть со стуком захлопнулась, он икнул и выпустил из ноздрей колечки дыма.
- Ничего себе!
Тан только фыркнул, глядя, как течет по стене расплавленный камень.
- Осторожнее, детка. Ну, что, продолжим урок полетов?
- Да-а-а!!
Через полчаса Ким даже мог летать, правда, приземляться так и не научился. С визгом свалился на Вара, заскреб по его шкуре когтями. Старший сын Тана мужественно удержался от некуртуазного шлепка юному дракончику хвостом по заднице. Подоспевший Владыка осторожно снял золотого со спины отпрыска и фыркнул:
- Ничего, все приходит с опытом. Ты что-то хотел, Вар?
- Узнать, кто это, - признался старший.
Ким пищал и лез к пасынку чесаться о его гребень мордой.
- Узнал? - Тан хмыкнул и прикрыл глаза, гася ревнивые огни.
- Нет, - признался Вар.
- Это же я! - уязвленно возопил Ким.
- «Я»! «Я» бывают разные. Ты... Киммириан? - Вар всмотрелся в серебряные, с яркими сапфировыми огоньками в зрачках, глаза и, наконец, догадался.
- Ага. Я красивый? У меня есть рога?
К его удивлению, Вар, не отвечая, припал к земле, распуская крылья в глубоком поклоне. Тан хмыкнул еще громче. В глубине души, он гордился сыном: тот не просто так посещал занятия, он еще и вспомнить сумел, кто из драконов носит золотую шкуру и пятирогую корону от рождения.
- Не понял, - озадачился Ким.
- Он лишь склоняется перед будущим Повелителем Неба, как должно. Ну, ладно, - Тан шлепнул сына по заду хвостом. - Ступай, скажи, чтоб готовили обед. А мы с тобой, детка, еще потренируемся летать и приземляться. Да?
- Да!
Однако вскоре Ким уже хныкал и просился есть.
- Ну, хорошо, - Тан приземлился. - Оборачивайся.
Ким повернулся вокруг своей оси.
- Я имею ввиду, возвращай человеческий облик, - пояснил бронзовый, старательно сдерживая смех.
- А как? Я не умею.
- Представь себя человеком и... хм... ну, как бы свернись внутрь себя... - Тан еще никогда не чувствовал себя столь косноязычным.
Ким попробовал представить, усиленно попробовал, аж глаза свелись к переносице. Ничего не вышло. А Вентанамиршалиэрр не мог понять, как объяснить ему то знание, что все совершеннолетние драконы получают на уровне инстинктов.
- Посмотри мне в глаза, детка. Ну, это должно быть вот так, - Тан постарался перекинуться в человеческий облик и передать юному дракончику все свои ощущения. Ким попробовал еще раз, и снова неудача.
- Я не понимаю.
- Хорошо, значит, придется лететь на охоту и добывать тебе горного архара. Заодно и охотиться научишься. А на кухне сейчас твоя любимая крольчатина в сливочном соусе, м-м-м!
Ким подпрыгнул и приземлился уже человеком. Бронзовый захохотал, обнимая его.
- Ты запомнил?
- Нет. Но крольчатина... пойдем скорее.
- Ничего, рано или поздно научишься.

- Ты не собираешься возвращаться домой? - Ирс лениво провел пальцем по мощным грудным мускулам своего дракона. Не то, чтобы ему надоело быть рядом. Просто к худшему лучше приготовиться заранее. Он долго к этому разговору готовился.
- Собираюсь. С тобой, конечно, хорошо... Но меня ждут дела, - Горах посмотрел на менестреля.
Внутри похолодело. Ну, а чего ты ждал, певец? Думал, вечность рядом с драконом проведешь? Ха-ха три раза. Нужен ты ему больно.
- О, ясно. Ну, что ж... - больше никаких слов из перехваченного комом горла не добывалось, Ирс соскользнул с кровати, боясь, что сейчас позорно разревется. Думал, в сказку попал? Как бы ни так. Вот соберется сейчас твоя сказка, оденется, за ворота выйдет - и фьюить, улетит на драконьих крыльях. Домой. - Что ж... хорошо. Я пойду, закажу завтрак.
Ирс вылетел из комнаты, торопливо спустился по лестнице, думая, что делать. Лучше всего было уйти самому, первым. К Хорасу все, и дракона тоже. Его и так заждались улицы и площади.
Горах быстро оделся. Пора была улетать. Не прощаясь, конечно же. Это приключение было безумно приятным, но... Именно, что безумно. Пора возвращаться в нормальное состояние. Что там без него Совет уже насоветовал? Он нужен в Ниморре, а этот мальчик... ну, а что - мальчик? Мало ли у него любовников было и будет?  Вскоре на постели остался лишь кошель с полновесным золотом - последнее «прощай» Ирсу. Горах же со всех крыльев несся в Ниморр, выяснять, за что его вообще втравили во все это. Желание надрать задницы одному самовлюбленному, эгоистичному, уперто-твердолобому бронзовому и его не менее упрямому и ядовитому Хранителю росло с той же скоростью, с какой росла усталость Гораха, отвыкшего от полетов за почти полтора месяца счас.... безделья, конечно же безделья.
Пришлось приземлиться на лесной опушке, перекинуться и долго массировать сведенные усталостью плечи, пока не полегчало настолько, что можно было продолжить полет. Острое желание почувствовать на плечах не свои, а чужие, тонкие и умелые руки, дракон загнал усилием воли куда-то глубоко, во тьму души. Нечего тут. Работа и только работа. Он слишком стар для того, чтобы пытаться верить в судьбу и Хранителя. Да и к чему ему вообще хранить свою душу?

Ирс, прокравшийся в комнату за своей лютней и мешком с пожитками, увидел кошель и понял все и сразу. Его взяло такое зло, что несчастный кожаный мешочек с деньгами едва не порвался, когда его швырнули в стену. А певец разрыдался, словно опять был обманутым и брошенным на произвол судьбы мальчишкой. Сбежала сказка. Правильно, зачем дракону смертный? Тем более что тот ни разу не дал понять, что менестрель значит для него хоть на йоту больше, чем приятное развлечение и постельная грелка.
Ирс наревелся вволю, умылся и пошел вниз. За комнату с него денег не брали, еда в «Червонной короне» была вкусная и не слишком дорогая, договор о том, что менестрель развлекает постояльцев и гостей по вечерам, у него с хозяином был... Чего еще желать? Хотя ноги уже зудели от желания начать измерять пыль дорог. Ведь больше его в Ран-Аверине ничто не держало. Да и воспоминания о драконе тут навевал каждый предмет обстановки. Ирс попрощался с хозяином, заверил, что постарается вернуться, и поспешил покинуть таверну.
Он не стал задерживаться в городе, только прикупил себе новый теплый плащ и сапоги, да котомку еды в дорогу. И зашагал прочь от столицы Раннии, намеренно выбрав противоположное Драконьему Краю направление. Там,  в деревнях, менестрелю явно будут рады, как раз скоро пора свадеб начнется.
Ирс перекинул лютню на грудь, принялся подбирать новые мелодии. Но вскоре забросил это дело: почему-то, струны сегодня совсем не хотели вызванивать плясовые и величальные песни. На душе было тяжело, хотелось снова разреветься и заорать: «За что?». Впрочем, ответ на вопрос «за что?» был ему и так известен. За то, что он всего лишь глупый человечек, поверивший в сказку. Нельзя в свои двадцать пять быть столь наивным. Жизнь - строгая дама, и за подобную глупость и отсутствие мозгов больно бьет.
Ему ведь сказали «если сумеешь перевоспитать», наверное, перевоспитать - это не просто провести время в постели, изредка выбираясь поесть. Не сумел. Да, если честно, и не пытался. Слишком уж захватило его глупое и нерациональное чувство влюбленности, затуманило разум. Менестрелю, конечно, полезно иногда влюбляться. Чтоб знать хоть, о чем поет. Но не так... глубоко и болезненно.
«Все, хватит. Надо забыть его и жить дальше. Осень близко, деньги есть, еще немного поброжу по свету и выберу себе замок, чтоб осесть на зиму. И чтоб платили хорошо, и кормили тоже».
Ирс принялся прикидывать. По всему выходило, что  в провинциях, куда он идет, замков хватит для выбора.
- Вот и славно. В путь.

Приближался сезон окота горных барсов. Нет, Тан не забыл о том, что обещал своему Хранителю котенка. На охоту за ним он собирался тщательнее, чем на Большой Слет.
- А куда ты? - Ким же за собственными переживаниями напрочь забыл про это обещание возлюбленного.
- У меня есть небольшое дело в горах. Я постараюсь вернуться скоро, - Тан поцеловал его, с трудом заставил себя оторваться и продолжить сборы.
- Хорошо. Я пока потренируюсь дышать.
- Только на внешних галереях, мой серебряный. Хотя, ты теперь золотой, - дракон рассмеялся, прижал к себе любимого, целуя в шею и вдыхая его аромат, словно никак не мог надышаться им. Ким в драконьей ипостаси пах раскаленным песком, лавандой и санталом. Жрец всегда остается жрецом, даже когда становится драконом.
- Хорошо, я вообще буду на камнях тренироваться. Или спать буду в сокро… а-а-ау-у, - он зевнул, - ...вищнице.
- Как скажешь, любимый. Ну, пожелай мне удачи.
- Удачи, Тан, - Ким поцеловал его.
Минут через десять дракон отпустил его из объятий.
- Ох, любовь моя, я же так никуда не уйду. А я ведь обещал...
Ким подтолкнул его к  двери, засмеялся:
- Иди.
Тан кивнул и направился к Вратам. Гатара с собой на охоту он брать не собирался, все, что нужно, он увязал в небольшой мешок, который легко можно было унести в пасти. Главное, огнем не дохнуть. Через полчаса бронзовый скрылся в синем небе, направляясь к северным отрогам Драконьего края.
Ким же пошел валяться на золоте, закапываться в монеты и наслаждаться. И думать о том, как бы так исхитриться и увидеть себя. Тан как-то создавал зеркальные поверхности своей магией. Интересно, а у него получится? Вот бы попробовать! А где этому можно научиться, если не у дракона? Мысль о библиотеке пришла ему в голову довольно скоро. Дракончик взвизгнул от радости, быстро выкопался из своего драгоценного ложа и понесся в хранилище мудрости. Где и налетел на советника, отчего-то печального и задумчивого. А еще хмурого и злобного, то есть, обычного.
Дракон рыкнул на мелкое недоразумение, чуть не пропоровшее ему рогом крыло, до него, слишком погруженного в свои мысли, не сразу дошло, какого цвета был малыш.
- Извините, - пискнул Ким, протискиваясь мимо.
Горах просто остолбенел, превратившись в статую, глядя вслед... юному Повелителю Неба?! Откуда... Как? У кого родился... Да нет, чушь, дракону явно больше, чем пара месяцев! Он выглядит почти совершеннолетним... А еще очень неуклюжим - своротил столик. Такое ощущение, что он с трудом управляет своим телом. Как малыши-драконы, впервые обернувшиеся людьми... Горах вспомнил, что он советник, бросился догонять золотое чудо, растопырившееся всеми лапами в попытке удержать падающие стеллажи. И как только умудрился сдвинуть?! Наконец, стеллажи были возвращены в исходное положение, перепуганного золотого советник приобнял крылом, успокаивающе лизнул в нос.
- Ты чей, малыш? Где твои родители?
- А... Мама где-то папу ищет. А я это... Я тут живу.
- Вот как? И давно ты тут живешь? А с кем? - Горах едва за голову не схватился: нерадивые родители бросили ребенка - да какого ребенка! - одного!
- А... Ну, я тут с Таном живу, - удивился Ким.
- С кем? - мало ли Танов в огромном городе? Вон, и главу клана тоже иногда так называют.
- Со здешним Главой, - хихикнул Ким. - Я его Хранитель.
Только тесные проходы помешали Гораху отпрыгнуть от мелкой золотой пакости немедленно. Но крыло он тут же убрал, и отодвинулся максимально возможно.
- Прошу меня простить, Хранитель, - из голоса дракона разом ушло все тепло и забота.
Ким почувствовал себя... обиженным? И понуро поплелся искать выход из библиотеки, фыркнув в сторону Гораха. Советник раздраженно хлестнул хвостом по полу. Ну теперь-то что мальчишке не нравится? Он же извинился! Горах посмотрел в спину как-то потерянно ссутулившегося дракончика, отогнал мелькнувшую на секунду мысль, что вот так, наверное, сейчас и Ирс обижается, и догнал золотого.
- Эм-м-м... вы что-то искали, Хранитель? Я могу помочь?
- Я книжку хотел. Про магию.
- О, вот как? Но их много. Что-то конкретное?
Полчаса спустя кто-нибудь, заглянувший в библиотеку, мог бы видеть странное и даже шокирующее зрелище: советник Горах, устроившись у одного из каминов, учил маленького золотого дракона плести магические потоки. Но большим шоком стал бы даже сама эта сцена, а то, как советник обращался с малышом. Удивительно, но его вечно сухой и неприятно-скрипучий голос звучал сейчас тепло и ласково.
- Нет, это плетение нужно сместить вправо. Вот так.
Ким кое-как сделал зеркало и уставился  в него, поворачиваясь то одним боком, то другим, то задницей, то пытаясь разглядеть брюхо, вертелся, поднимал лапы. Горах сдержанно фыркал, прикрывал морду крылом, пытаясь не растерять остатки старательно выпестованного имиджа холодного сухаря, которому нет дела ни до чего, кроме блага народа.
- Я красивый, - решил Ким.
- Будущему королю всех Крылатых и положено быть самым красивым, - согласился Горах.
- Почему все говорят, что я будущий король? - сразу заинтересовался Ким.
Горах, не отвечая, поднялся и убрел куда-то в дебри библиотеки, но вскоре вернулся, неся огромный кристалл.
- Читать ты уже умеешь. Это история королевского рода Золотых драконов. Держи.
Ким сразу же ткнулся в кристалл. Нет, он помнил о своем сне, в котором общался с Хорасом, но вот так вот принять то, что его очень скоро могут назвать королем Разумных Крылатых? Это было сложно.
Советник посмотрел на юного дракончика, вздохнул и поплелся искать нужные ему самому кристаллы. Конечно, Совет клана работал и без него. Но как-то уж больно вяло, а Владыка, как сказали, почти все время проводил с перерождающимся золотым. Горах Тана не винил, это было правильно. Но дел-то от этого меньше не становилось!

Работа вскорости закипела, Горах гонял всех встречных на разгребание дел. Совет стонал, рычал, шипел, плевался и мечтал оттоптать Гораху все лапы, чтоб отлеживался и не мешал жить. Советник был неумолим, как сам Хорас. Договора с альвами сами собой не заключатся, да и дружеские визиты в сопредельные страны тоже с бухты-барахты не совершаются.
Наконец, договора были подготовлены на подпись Главе, одни послы отправлены, другие послы приняты и размещены: Совет решил, что лучше немного побегать, а потом выдохнуть и послать Гораха... в подхвостье.
Советник с тоской рассматривал всего-то три несчастные папочки с требующими подписи главы клана бумагами. Остальной Совет, благодушно посмеиваясь, разбрелся по своим делам, а Горах жаждал зарыться с головой в работу, чтобы не думать об одном русо-рыжеватом мальчишке. Он зарычал и ударил по столу кулаком. Что за напасть? Почему мысли упорно возвращаются к Ирсу? Ну, был, да сплыл. Все, отдых закончился! Так в чем же дело?
Горах сложил все папки в кабинете Тана и отправился полетать. Чтобы устать до умопомрачения, грохнуться спать и не видеть снов. К ночи так и получилось, он едва дотянул до Врат Ниморра, до своей комнаты уже почти полз, и уснул быстрее, чем голова коснулась камня. Во сне, правда, снова приснился Ирс. Горах беспокойно сопел, ерзал, взревывал. Проснулся с колотящимся сердцем и головной болью. Сползал в бассейн, наплескался там, вернулся досыпать... И не смог больше уснуть. Приснившаяся сцена того, как его зеленоглазый мальчишка болезненно стонет под каким-то человеком, кусая и без того распухшие и разбитые губы, отдавалась болью где-то за ребрами. И приснится же всякая чушь! Кто ж тронет менестреля? Но решил все-таки слетать и проверить. Ну так... Удостовериться, что Ирс шляется себе по дорогам. Ведь точно же не останется в таверне. Хотя денег, которые он ему оставил, хватило бы безбедно прожить пару лет. Или купить себе дом и осесть где-то, вступить в гильдию и начать нормальную жизнь. Только Горах был уверен: такая жизнь не по нутру певцу. Слишком живо и ярко тот рассказывал ему о своих приключениях, о том, где побывал и что видел. Дракон тогда слушал и удивлялся, как Ирс мог находить какую-то прелесть в ночевках на сырой земле, в грязных тавернах на клочке соломы, в зимовках в рыцарских замках, когда могли не кормить пару дней, зажать в углу подвыпившие гости, а то и хозяин, ударить... Гр-р-рау!
В этот раз Горах летел даже быстрее обычного, то ли привык, то ли... До Ран-Аверина он добрался за день, соображения войти через ворота в облике человека хватило, а там - бегом до таверны.
- Так ушел менестрель. Собрался и удрал.
- Давно?
- Да, почитай, пятый день как. Сразу за вами и ушел, - пожал плечами трактирщик.
- А в какую сторону?
Хозяин только руками развел: вот ему делать нечего было, только за менестрелями перехожими наблюдать! Горах отправился искать сам, расспросил стражников на каждом из постов у ворот. На это пришлось потратить еще два дня и кошель с серебром. Но след он все же отыскал, надеялся, что стражник, завидев блеск серебра, не солгал. Сначала Горах хотел лететь, но потом подумал хорошенько и купил лошадь. За неделю мальчишка далеко не ушел, а если он будет наворачивать круги в небе, тот подумает... Да, в сущности, неважно, что подумает Ирс. Просто это глупо. И люди перепугаются. Так что лучше уж лошадь, она и бегает быстро, и глаза у нее умные.
Он никогда прежде не ездил верхом. Хорас побери! Он многое никогда прежде не делал, до того, как повстречался с этим зеленоглазым несчастьем... Оказывается, ездить на лошади - это очень увлекательно. А падать с нее - еще более увлекательно. А потом ловить фыркающую, словно смеющуюся над неумехой-всадником, четвероногую тварь - что может быть более увлекательным?
- Я тебя съем напоследок.
Кое-как Горах все же приспособился к тряской рыси. Правда, когда вечером добрался до постоялого двора, хотелось только одного: лечь и умереть. Болело все: ноги, спина, даже руки!
- Хозяин, комнату. И присмотрите за этой... четвероногой.
Комнатка была грязная и маленькая. Впрочем, лучшая в этом месте. Клопов из матраса дракон изгнал одним коротким импульсом силы, сотворил себе зеркало и критически осмотрел, раздевшись. М-да... внутренняя поверхность бедер была стерта до кровавых ссадин. Ничего, к утру все заживет. Ему принесли бадью с теплой водой, так что он даже сумел ополоснуться. И свалился спать.
Лучше бы он провел эту ночь без сна! Видения стали еще более пугающими, более реальными. Так что на рассвете Горах снова погнал лошадь вперед, пытаясь настроиться на поиски менестреля. Этого он тоже никогда не умел так, как должно. Ну, кого ему было искать? А сейчас у него даже локона не было, даже платка, или чего-то еще, принадлежавшего Ирсу. Только воспоминания о времени, проведенном вместе. Навстречу стали попадаться возделанные поля, трудящиеся на них крестьяне, убирающие последний урожай. Он спрашивал, не видели ли они менестреля. Люди пожимали плечами. Им было не до рассматривания бродяг.
- Да проходил тут несколько дней назад. Только у нас на свадьбе играть свой паренек есть, вот он и ушел дальше куда-то.
Дальше, дальше... Горах потерял счет деревням, через которые проезжал. На третий или пятый день пути поля уже были пусты, золотилась под солнцем щетиной стерня.
- Да, проходил, господин хороший. В замок Униват направлялся, - сказали ему в последней деревушке.
Но след оказался ложным: в замке был менестрель, чем-то и впрямь похожий на Ирса, но не он. Горах где-то свернул не туда. Причем, он даже не знал, где именно. Оставалось надеяться только на удачу.

Осень в горах - опасное время. Но Тан обожал их в любую погоду и в любое время года. Свои горы он знал, как чешуйки на груди. И так же как чешуя, горы менялись с течением времени.
«А десять лет назад здесь не было озера и водопада, - думал дракон, пробираясь звериной тропой вдоль обрыва. - Камень упал, перегородил реку - и вот тебе красота какая».
Барсы упрямо не попадались навстречу, самки утащили детенышей в логова, самцы  чуяли странный, тревожащий запах чужака. Тан выкупался в озере, натер тело смесью трав, отбивающей запах. Одеваться не стал, только замотал бедра вымоченной в том же отваре кожаной повязкой. И снова вышел на охоту, стелясь меж скал и кустарника, как бронзовая тень. В этот раз ему повезло, самка вынесла в пасти детеныша, бросила его наземь и примерилась придушить, видимо, котенок был слишком слабым или больным. Отогнать ее удалось без труда. Белая, в серо-черных пятнах, кошка, рыча, попятилась и скрылась за камнями. Котенок тихо, прерывисто пищал, барахтаясь на земле, разевал розовую пасть и тыкался во все стороны мордочкой. Тан взял его на руки, унес, положил в корзинку. Вот Ким обрадуется. А что слаб... Ну, ничего, выкормят, выпоят парным молоком с кровью. Будет у них сильный, красивый зверь с шелковой шкурой.
Котенок устал, свернулся и заплакал. У Тана с собой было немного молока, соску он свернул из тряпицы, приспособил ее на фляжку, в молоко накапал собственной крови, чтоб сил у малыша прибавилось. И взялся поить его. Барсеныш забавно чмокал и махал лапками. Они у него были какими-то несоразмерно тонкими, а подушечки - слишком крупными. И вообще он весь был... не таким, как должен быть котенок барса. Тан не мог вот так сходу определить, в чем же заключается эта неправильность. Не так уж и много он видал котят. Но барсеныш ему нравился. Мурлыкать он еще не умел, напился до состояния шарика, чихнул и уснул, не выпустив соску из пасти.
Тан нес его как можно более плавно, чтобы не разбудить. До этого дня он еще не летал с открытой пастью. С долей мрачного юмора думал, что, пожалуй, будет первым простудившимся по своей вине взрослым драконом, но пасть не закрывал: детеныш мог задохнуться, ведь корзинку с котенком Тан нес тоже в пасти. Ким вышел навстречу, уже человеком, посмотрел недоуменно. Дракон очень осторожно лег и шире открыл пасть.
«Забирай подарок»
Ким взял корзинку, заглянул и едва не запрыгал по пещере:
- А-а-а! Котенок!
Барсеныш как раз открыл пасть и захныкал, ища еду. Ким чмокнул дракона в морду и понесся искать молоко. Тан, закрывший, наконец, рот, обернулся человеком и закашлялся. Ну вот, Хор-р-рас побер-р-ри! Накаркал! Горло немного саднило и першило.
«Любимый, захвати и для меня горячего молока с медом?»
Мед дракон не любил. Но болеть он не любил еще больше. Ким принес молока всем, Тану еще и меда, принялся поить котенка.
- Он такой милый. И будет лучше барса.
- Почему лучше барса? Я так и не понял, что с ним не так.
- Ну, это не барс, это детеныш другого зверя.
- Но он же белый? И пятнышки вроде как... - Тан не то, чтобы расстроился. Просто обещал ведь подарить Киму именно котенка барса.
- Ну, он с точки зрения вида барс, а так не барс, - путано объяснил Ким.
Тан пожал плечами, свернул в корзинке гнездо из мягкой шкуры, поставил это логово возле их кровати и улегся на меха. Его слегка знобило, но через пару дней все должно пройти. Если он не будет забывать пить молоко с медом. Ким переложил уснувшего котенка спать и взялся за своего дракона, лечить. Тан не протестовал: судя по уверенным движениям рук и отголоскам силы, магия в юном драконе вполне себе улеглась и вернулась в нормальное русло. Теперь можно без опаски довериться исцеляющим рукам любимого.
- Вот так, скоро будешь совсем здоровым, - мурлыкал ему Ким.
Тан уснул, не зная: во сне прошептал своему золотому сокровищу «Люблю» или еще наяву. Ким укутал его и свесился с кровати, смотреть на умильно сопящего котенка. Этот неожиданный подарок подтвердил простую истину: Тан, его бронзовый князь, всегда выполняет свои обещания. Всегда. И от этого на душе становилось тепло. Потому что Тан обещал, что всегда будет рядом с Кимом, всегда будет его любить. Ким забрался под бок Тану. Его горячий, безумно любимый дракон. До сих пор верится с трудом, а уже почти полгода минуло, как они вместе.
- Я так тебя люблю, - Ким облапил его, стиснул в объятиях.

Тишина монастырской библиотеки казалась какой-то вязкой, как расплавленный воск. Или, хуже того, патока. Заливалась в уши, оглушая, облепляла тело сухой и пыльной паутиной. Бриджит нарочно задела ножнами тяжелый стеллаж черного дерева, но лязг прозвучал слишком глухо и тихо, как и ее шаги. Как он может тут находиться? Как он вообще может не задыхаться в этом... в этой густой тишине? И как могла она отдать единственного сына в подобную же ловушку? По коже легионом промаршировали мурашки.
- Где ты? А ну, иди сюда.
Странно: металл в этой тишине звучал так слабо, а вот шорох монашеского одеяния она слышит очень хорошо. Он выходит из-за стеллажей, он, кажется, стал еще тоньше, болезненнее, еще более хрупким, чем ей помнилось.
- Здравствуй...те, ваше высочество.
И голос - ломкий и сухой, как страницы древних книг…
Бриджит пристально осмотрела собеседника. Совсем поседел, волосы уже не пепельные, а серебряные, легкие, как пух, кудри обрамляют аскетично-строгое лицо. Спокойное, только в серых глазах тревога. Ну, еще бы ей там не быть: он не ждал, что супруга отыщет его. Кто бы узнал в этом смиренном монахе консорта ее высочества?
- Следуй за мной. И побыстрее.
- Я не хочу, - в ровном голосе, в самой глубине - затаенная нотка паники. Он на самом деле не хочет уходить отсюда. Здесь спокойно, никто не требует от незаметного и тихого брата Симона невыполнимого. Никто не узнает в нем младшего герцога Лантэриана. - Меня мало волнует, хочешь ты этого или нет. Я сказала - следуй за мной.
- Почему ты не оставишь меня в покое? Бриджит, пожалуйста. Я не хочу возвращаться в столицу, - в голосе брата Симона прозвучала мольба.
- Я не собираюсь забирать тебя в столицу. Мне нужно кое-что другое.
- У меня больше ничего нет, - бывший герцог развел руками. - Даже имени, Бри. Я вырвался из мирской жизни, и у меня ничего не осталось. Разве я не подписал бумаги для тебя? Поверенный должен был передать их тебе.
- Мне что-то передали, - рыцарь привела его в выделенную ей келью, приперла дверь мечом. - Раздевайся.
Он стоял и непонимающе хлопал глазами. Потом покраснел, опустил потемневший взгляд.
- Бри, я...
- Что ты? - рыцарь распутывала ремни доспехов.
- Я не уверен, что это хорошая идея.
- Мне нужны еще дети. От законного супруга.
- Что с Киммирианом? - в глазах мелькнули страх и боль. Каким бы рохлей он ни был, слабым, безвольным, но сына любил. Он даже спорил с ней тогда, считая, что отправлять мальчика в монастырь не следует.
- Не твое дело, ты уже давно устранился от семьи.
Симон горько усмехнулся, покачал головой:
- А у нас была семья? Хотя, да, была. В последние два месяца перед твоими родами и первые пять после, пока у тебя было молоко. А потом снова не стало.
- Ну, так ты разденешься или нет? - Бриджит сложила доспехи в углу, стащила поддоспешник.
- Что с сыном? Его угробили в том Хорасовом монастыре, да? Заморили голодом?
- Он вступил в брак с Владыкой драконов.
Брат Симон охнул и прижал руку к сердцу.
- Значит, все-таки судьба... Надеюсь, его не обидят там...
- Мальчик счастлив, насколько я видела, - Бриджит разделась полностью.
Ее муж, пока еще муж, смотрел совершенно спокойно, без капли похоти, любовался, как статуями в храме. И, пожалуй, испытывал столько же желания, как и к этим мраморным фигурам.
- Иди сюда, - Бриджит протянула руки.
Он все же сбросил веревочные сандалии, стянул с себя серый монашеский балахон, белоснежный подрясник, оставшись обнаженным. Надо же, она ошиблась: вовсе он не был тощим. Худым, пожалуй, да, а еще жилистым. В монастыре, наверняка, не только книжицы перекладывать приходилось, за десять лет и трудиться научился, и дряблая фигура изнеженного придворного превратилась в достойную внимания. Шагнул к узкой койке, присел на край, все так же спокойно глядя на нее.
- А ты все такая же красивая, Бри. Неужели, не нашлось достойной замены никчемному мужу?
- Любимому... когда-то, - она скручивала волосы в узел.
Он кивнул, не то подтверждая давность чувства, не то соглашаясь с ней. Так странно: Киммириан взял его внешность, но ее характер, он легко загорается и долго не гаснет, он настойчив в достижении цели. Что возьмет от Лантэриана дочь? В том, что у них непременно родится дочь, Бриджит была уверена, не зря же она почти месяц пила горькие отвары и питалась в соответствии с прописанной лекарем диетой?
- Надеюсь, что она будет похожа на тебя... хоть в чем-то.
Она легла, не отводя взгляда от мужа. Тот улыбнулся одними уголками губ, протянул руку и мягко, почти невесомо погладил ее по боку. А потом Бриджит вспомнила, почему выбрала из всех претендентов на ее руку именно его, хотя брат и отговаривал ее. Не был он рохлей, не был... О, Хорас! Просто уходил от конфронтации, как угорь из верши. Но в постели... ох... не забыл за столько лет, что ей нравилось? И любовником он был умелым, все еще. Во всяком случае, дочери не придется говорить, что ее зачатие было неприятным.
Бри от души отметила его спину и плечи синяками и царапинами, хотя и ногти стригла коротко. Он не расстроился, что стон наслаждения она заглушила, крепко укусив его за плечо. А его тишайшее, едва слышное «Люблю тебя» вообще, наверняка, ей послышались. Значение имело лишь то, что семя он выплеснул в нее. Теперь нужно было немного полежать, не вскакивая сразу.
Он сдвинулся, сел, отмечая, что смотреть на него не желают.
- Благослови тебя Сератус, Бриджит.
Оделся он еще быстрее, чем раздевался. И тихо вышел. Бриджит выждала положенное время, затем принялась одеваться в свою очередь. Оделась, разыскала мужа.
- Если зачатие не удалось, я приеду снова.
Он кивнул, не отвечая. Проводил ее глазами и отправился к настоятелю, за заслуженной епитимьей. Брат Симон и знать не хотел, сколько золота перекочевало в монастырскую казну для того, чтобы настоятель на время разрешил его от наложенного целибата. На душе было невыносимо горько.

Дама Бриджит, вернувшаяся во дворец, отчего-то была задумчива, ходила и ухмылялась так загадочно, что все придворные в ужасе жались к гобеленам, имитируя собой вышивку. Задумчивость первого рыцаря короны никогда ничем хорошим не кончалась. Наконец, словно приняв решение, Бриджит отправилась к брату.
- Я передумала разводиться.
Ивэйн только вопросительно вскинул бровь.
- Что? Ты совсем оглох и отупел от выпивки, братец?
- Бри, прекрати. Это не я отупел, а ты ведешь себя странно. Объяснись, - король после женитьбы как-то незаметно, но разительно изменился. Стал строже и серьезнее.
- Я просто передумала разводиться.
- Риан так впечатлил тебя?
Бриджит мечтательно вздохнула. Ивэйн насмешливо фыркнул:
- Все ясно, Бри. Седина в косу - Хорас за плечом?
- Какая седина? - возмутилась женщина.
- Это поговорка, сестрица. Всего лишь. Иди, не пугай мне придворных. И вот еще что. Даю тебе месяц отпуска. Не спорь! Это приказ.
- Почему месяц? Мне, как минимум, девять нужно сейчас. И еще пять-шесть после.
- Хорошо, - легко согласился король. - Месяц на то, чтобы удостовериться, что последующие действительно тебе необходимы.
Бриджит кивнула и покинула зал, направляясь к лекарю, узнавать, когда уже будет точно ясно, беременна она или нет. Ивэйн посмотрел ей вслед и улыбнулся: он и без врачебных прогнозов мог сказать, что беременна. Хорас его знает, откуда. Может быть, просто насмотрелся на своих жен? Они обе, хвала богам, понесли с первой же ночи и уже знали об этом.

- Ну, - Бриджит сурово смотрела на лекаря. - Я уже... того?
Лекарь обеспокоенно вскинулся:
- А вы ощущаете признаки? Не волнуйтесь, я пропишу успокоительные травы, это, вероятно, просто переутомление.
- Я не свихнулась! Хорасов лекаришка! – Бриджит опомнилась и понизила голос: - Когда ты уже узнаешь, беременна я или нет?
- Да вы и сами узнаете, когда в положенное время не наступят месячные кровотечения.
- Ладно. Но они нерегулярные, учти это. Есть какой-то другой способ?
- Я не маг, леди Бриджит, - покачал головой старик. - Узнаем через месяц. Или через два, когда я вас обследую. Или можете обратиться к кому-нибудь, одаренному силой Сератуса, тогда узнаете раньше.
- Силой Сератуса, говоришь... Хм, ладно, есть у меня один лекарь на примете.
Выданную Таном некогда чешуйку Бриджит берегла, как зеницу ока. И сейчас терла ее так, словно намеревалась превратить в труху. Зеркало, возникшее в воздухе перед ней, едва не заставило ее с проклятьями рубануть по нему мечом. В нем возник очень недовольный и слегка заспанный дракон.
- Что-то случилось, леди?
- Мне нужен Ким. Это срочно.
- Насколько срочно? Мы сможем быть у вас... через десять часов.
- Думаю, что за десять часов я внезапно не перестану быть беременной.
- О. Поздравляю? - дракон произнес это именно как вопрос, не совсем уверенный в том, стоит ли, в самом деле, поздравить, или посочувствовать будет вернее.
- Мне нужен Ким, чтобы удостовериться, жду вас. Приготовлю крольчатину для него и пару оленей для вас.
- Лучше три, ему в драконьей ипостаси тоже нужно хорошо питаться, - ухмыльнулся Тан.
- О? Вот как? - Бриджит, казалось, ничего не может пронять. - Хорошо, тогда сразу кабанов, они в этом сезоне пожирнее, чем худосочные оленьи туши.
- Мы будем.
Зеркало схлопнулось и истаяло серебристым дымком. Бриджит отправилась переодеваться. Носить доспехи в отпуске было бы глупо. Чтобы не выглядеть совсем уж несуразно, пришлось напялить темно-синее платье с открытыми плечами и без рукавов, с закрытым лифом и пышной юбкой. И волосы прибрать в косу. Без доспехов она чувствовала себя голой. Боги милосердные, когда в последний раз... ах, да, когда воскрес Ив. А до того - на собственной свадьбе. Тогда ее тоже заставили снять мужскую одежду и переодеться в платье. Бриджит прикрыла глаза и принялась вспоминать. Ничего толком и не вспоминалось. Разве что сияющие восхищением глаза супруга? Это польстило, но на следующий же день она вернула все на круги своя. Она рыцарь, и никак иначе. Но что делать, если она и впрямь беременна? Кандидатура преемницы уже была и не оспаривалась: Тэа, старшая из дракониц. Девочка согласилась принять этот груз. Что ж, скоро она узнает, будет ли ребенок. Нужно будет отписать супругу. Или сообщить лично.
«Не хочешь в столицу? Прекрасно, увезу тебя на Вишневый Остров, в мое поместье. Но этого ребенка мы будем воспитывать вместе, мой дорогой».
Бриджит отправилась успокаивать нервы, прогуливаясь по дворцу. Пожалуй, леди-рыцарь в платье производила на придворных еще более странное впечатление, чем она же с задумчивой улыбочкой на лице. Ничего, пусть понервничают, им полезно, чтоб не расслаблялись.
- Тэа! Девочка, ты готова?
Драконица, неслышно скользившая за правым плечом, кивнула. Она была молчаливой, серьезной, и чем-то напоминала Бриджит ее саму.
- Отлично. Как только я  узнаю, не пора ли мне похищать мужа, непременно проведем ритуал произведения тебя в рыцари королевства. Так, повара. Тащите  с ледника туши кабанов, скоро тут будут два голодных дракона.
Через десять часов во двор королевского замка с неба камнем рухнул бронзовый дракон, неся всадника. Ким сбросил меховую куртку и шапку: они снова поднимались к самой границе возможного, так что ему пришлось утепляться и лететь верхом.
- Мама? Что случилось? - к Бриджит юноша буквально подлетел. Тан не стал ему говорить о причинах вызова.
- Мы с твоим отцом переспали.
- Он жив? - Ким на секунду замер, не зная, как реагировать. Отец... он не видел его так долго, уже почти и не помнил, как тот выглядит... Да и весеннее напоминание о герцогах Морран было довольно болезненным. Но, все же, отец!
Бриджит возмущенно взглянула на сына:
- Я, конечно, пылкая женщина, но не настолько, чтоб своего же супруга в постели... Разумеется, жив.
- Я не о том, мама! - Ким покраснел, стушевался. - Ну... Я просто ничего о нем не слышал...
- Он ушел в монастырь, так что неудивительно. Я хотела спросить тебя, я беременна или нет.
Ким проглотил возмущенное «И все?!», кивнул и дотронулся засветившимися ладонями до ее живота. Под ними отозвалась яркая искорка новой жизни... И еще одна.
- О, да, - юноша прикусил губу, чтобы не фыркнуть: она напугала его этим вызовом, а он не скажет матери, что у нее будет двойня.
- Отлично, значит, можно красть супруга смело. Не собираюсь воспитывать ребенка в одиночку, я слишком стара для этого.
Ким промолчал. Обиды за свое детство и юность, проведенные в монастыре, уже давно не было. Только кивнул.
- Детка, может, покажешься матери, какой ты у меня красавец? - руки неслышно подошедшего Тана обняли, даря тепло и ощущение надежного убежища.
Бриджит внимательно взглянула,  в глазах мелькнули смешинки:
- Шахматный, как и мечтал?
- Лучше. Гораздо лучше. Давай же, любимый.
Ким отошел на середину двора, сосредотачиваясь.
- Прикройте глаза, леди Бриджит.
Полыхнуло яростным солнечным светом, из которого соткалось прекрасное золотое видение, крылатое и изящное. Рыцарь открыла глаза, ахнула:
- Красавец какой, солнечный!
- Разрешите представить вам: будущий Повелитель Неба, король Разумных Крылатых.
Бриджит гладила сына по морде, восхищалась красотой и мощью. Конечно, рядом с бронзовым золотой дракон казался просто котенком рядом со львом, но каким же красивым! Драгоценная чешуя сияла и переливалась всеми оттенками золота, серебряные рога и гребень сверкали, как полированные, пять бриллиантов ловили солнечные лучи и ослепляли радужными вспышками. Дракончик ластился, легко касался ее плеч кончиком языка, норовил приобнять крылом. Рыцарь сама его обнимала, чесала основания рогов, прижималась к теплому боку. На чудесное зрелище собрался полюбоваться весь двор.
«Завтра они будут рассказывать легенду о святой Бриджит, укротившей солнечного дракона», - мысленно ухохатывался Тан.
«Ну и пусть», - Ким урчал и балдел от почесывания. Сколько ласки и внимания!
«Тебя заласкают, и будет у нас совершенно избалованный король»
Дракончик плюхнулся набок, подставил пузо на почесывание. Тан только вздохнул: недолюбленные в детстве дети никогда не насыщаются ласками. Он дает все, что может, но Киму требуется больше.
- Хороший дракончик, замечательный дракончик, - Бриджит выгладила ему бока и живот. - Пора обедать.
Золотой довольно задрал узкую морду к небу и пыхнул ярко-голубым факелом высокотемпературного пламени. Все ахнули и попятились, Бриджит бестрепетно похлопала сына по боку.
- Идем, кабаны свежие, сочные.
Полыхнуло. Бронзовый бесстыдно подставил и свой нос на почесывание. Нет, они в самом деле выглядели странно рядом. Золотой был раза в четыре меньше, более гибкий, немного отличающийся контурами тела, словно... подросток-котенок. Ну, конечно, он же и есть по меркам драконов подросток: голенастый, длиннолапый, длинношеий.
Бриджит почесала нос обеими руками и Тану. Бронзовый довольно заворчал, сверкая глазами. Огромные синие с золотом омуты едва не заворожили женщину. Дракон прикрыл глаза, приглушая их сияние, и это заставило Бриджит очнуться.
- Так, оба питаться, - она кивнула в сторону заднего двора. - Там кабаны. Большие. Вкусные. Жрать.
Тан захохотал, в исполнении дракона это звучало чудовищно, как будто сразу все трубы сыграли «Атаку», подтолкнул вертящегося рядом золотого в сторону заднего двора.
Тот иноходью убежал питаться. А Бриджит позвали к истошно рыдающему котенку. Мелкое бело-крапчатое недоразумение запуталось в мехах, сброшенных Киммирианом, и теперь отчаянно вопило, разевая розовую пасть с едва прорезавшимися иголочками молочных клычков. Бриджит выпутала его, пристроила на коленях и принялась поить спешно принесенным с кухни молоком. Котенок жадно налакался и замурчал, громко и блаженно. Совсем еще кроха: голубые глазенки только-только раскрылись, еще младенчески-мутные. Бриджит погладила его, положила в меха. Вернулись сын и его дракон, уже в человеческих ипостасях.
- Пожалуй, мы задержимся до утра, если его величество не будет против.
- Вы всегда желанные гости в этих стенах.

Потеряться в практически незнакомом королевстве? Раньше Горахартанурферанарр думал, что это невозможно. Сейчас он понял, что не знает, куда ехать. Не знает, где искать Ирса. Настроиться не получалось, видения больше не посещали, ну, не искать же в каждом попадающемся замке, прилетая туда в драконьем облике? Прошло почти две декады. Он, кажется, ездит кругами. По крайней мере, вот этот замок с фигурным флюгером в виде всадника он уже видел.
- У-у-у... - сам себе пожаловался Горах. Лошадь сочувственно вздохнула. Оставалось только пойти и напроситься на постой. На ночь. Ночевать в чистом поле уже надоело до колик, хотя лошадь привыкла к тому, что рядом с ней временами оказывается огромная и страшная медно-красная зверюга.
В замке его даже узнали, но предупредили, что место есть только на конюшне. Зато на чистом сене. Горах пожал плечами: все не на земле. Осень стремительно вступала в свои права, и ночи уже становились холодными. Иногда даже с инеем на еще зеленой траве. Лошадь тоже обрадовалась теплой ночевке. И нормальной кормушке, со вкусным клеверным сеном, овсом и резанкой из овощной ботвы. Горах растянулся на брошенном поверх душистого стога плаще, на втором этаже конюшни. И взмолился Хорасу-Творцу, чтобы хотя бы во сне увидеть своего менестреля. Неизвестность изводила хуже раны в неудобном месте.
Должно быть Хорас пребывал в отличном настроении, потому как показал сон про Ирса. который, зевая поминутно и кутаясь в дырявый плащ, хромая на обе ноги, заходит в конюшню, плюхается в сено рядом с плохо различимым в темноте соседом и мгновенно засыпает, вздрагивая во сне.
- Где же ты? - сквозь сон выстонал дракон.
Рядом что-то завозилось, и это было уже явно не во сне. Горах вскинулся, моргая, развернулся к неожиданному соседу… Менестрель во сне хныкал и что-то бормотал. Горах не стал прислушиваться, сгреб его в объятия, согревая собой. От менестреля несло дешевым вином, чужим запахом, кровью и болью. В его объятиях он сжался в комок, потом принюхался, чихнул и затих, развернувшись обратно. Горах с радостью бы сейчас обернулся в дракона, чтобы лучше согревать свое потерянное сокровище. Но стоило крепче сжать руки на спине Ирса, тот болезненно застонал. Пальцы дракона нащупали под тонким ветхим полотном рубахи неровности, словно... словно Ирса кто-то бил плетью?!
Горах перекатил его на живот, задрал рубаху, вглядываясь. Вся спина исполосована... некоторым следам явно больше декады, а есть и свежие. И синяки на боках, такие... очень характерные. Горах ощутил, как внутри него зарождается пламя. К счастью, его получилось обуздать и задержать внутри. Вместо этого дракон принялся облизывать спину Ирсу. Тот тихо и болезненно постанывал, но продолжал спать, как смертельно уставший человек, которому удалось, наконец, преклонить голову, лишь едва слышно бормотал:
- Харт... Где ты... Ха-а-арт...
- Фуф я, не фертиф.
Завтра. Он все выспросит у мальчишки завтра. И поступит, как должно поступать. А пока надо укутать вылизанного Ирса в плащ и дать ему поспать. И непременно в своих объятиях.
Утром за менестрелем пришли два мордатых стражника. Ирс, услышав грохот подкованных сапог, перепуганно сжался, еще даже не проснувшись, инстинктивно закрывая голову локтями. Кисти при этом прятал к подбородку, все еще берег - ему ими играть. Зато проснулся Горах.
- Свалили отсюда оба, - тихо рыкнул он.
- Э, ты, господин хороший, не зарывайся. Пустили тебя переночевать, так сиди тихо. Мальчишка - собственность лорда Торка, эвона, и ошейник с биркой имеется.
Горах тут же показал две половины ошейника, после чего  выдохнул все накопившееся пламя аккурат между стражниками:
- Пошли вон отсюда.
Полюбовался, как они бегут, высоко задирая колени и вереща, словно благородные девицы при виде мыши. Повернулся и встретился взглядом с потрясенно расширившимися глазами Ирса. Как у перепуганного кота - зеленые, едва не светящиеся блюдца с огромными зрачками.
- Ты мне не приснился!
- Ага, - согласился Горах, выдыхая облачко дыма. - Тьфу. Кх-ха.
- Как ты меня нашел? - Ирс потянулся к нему, но отдернул руку и отвел взгляд, ставший каким-то пустым и совершенно безнадежным. - Впрочем, это неважно.
- Чудом. Я заблудился в этих провинциях, кругами ездил две недели.
- Драконий Край на восток отсюда.
- Ну да. Я знаю. Я тебя искал.
Ирс тяжело переглотнул и почти прошептал:
- Ты опоздал. Я... кому я теперь нужен?
- Мне нужен, - убежденно заявил Горах. - Сейчас, эту тварь выведу... Возьму с собой и сожру, медленно и с наслаждением.
Менестрель слабо улыбнулся, нижняя губа треснула и закровоточила. Вид у него был такой, что хотелось сделать с теми, кто мучил несчастного певца, что-нибудь особенно мерзкое и болезненное. Засунуть им в задницы тот самый флюгер. И провернуть. Горах наклонился и облизал ему губу, вдумчиво и медленно. Это отвлекало от мыслей раскрошить тут все на щебень.
- Харт, я... - Ирс попытался отстраниться, но дракон не дал ему этого сделать.
- Вижу, что ты. Не мешай, я сосредотачиваюсь, исцеление не моя сильная сторона.
Ирс подался вперед, уткнулся лбом в плечо дракона и замер, наслаждаясь нечаянной и несомненно короткой близостью. Вот узнает Горах, что с ним тут полторы декады делали, и окончательно разочаруется, соберется и уедет.
- Уф-ф-ф, вроде, все. Как самочувствие?
- Не больно, - Ирс повел плечами и улыбнулся. - Совсем почти не больно.
- Отлично. Так, идем, надо раздобыть тебе мехов побольше, наверху холодно.
- У меня отобрали твой кошель, - наябедничал менестрель. - И новый плащ и сапоги.
- Сейчас все вернут, - пообещал Горах, выходя во двор и оборачиваясь.
Дракон был крупный, а от злости еще и раздулся, потом рявкнул во всю мощь своих легких:
-  Лорда ко мне!
Для людского уха это звучало как рев, Горах сообразил это поздно. Но все-таки еще пару раз рявкнул, так, для пущего закрепления эффекта. Кто-то особенно смелый с верхней галереи замка выстрелил в него из арбалета. Горах встал на задние лапы, как кот, поскреб передними по стене. Она была старая, осколки камней так и посыпались вниз.
- Что тебе надо, тварь! - плаксиво завопил голос лорда Торка. Он боялся, что стена замка рухнет.
Дракон  повернулся в его сторону, попытался выковырять лорда из окна. Коготь зацепился за длинный бархатный плащ лорда. Человек завопил, барахтаясь, не в силах отстегнуть фибулу и избавиться от плаща. Горах вытащил лорда к себе, облизнулся.
- А-а-а! Отпусти! Чудовище!
- Он не чудовище, а дракон, - Ирс спокойно стоял рядом с огромной бестией.
Горах кивнул, подтверждая его слова.
- Чего ему надо?!
- Чтобы вы вернули мне все то, что вы забрали.
- Хорошо! Хорошо, я все верну!
- И побыстрее, - велел Ирс.
Дракон поставил лорда наземь. Через десять минут все пожитки менестреля громоздились кучкой на дворе, под бдительным оком дракона. Кошель, плащ, сапоги, новая батистовая рубашка взамен той, что лорд располосовал плетью, наказывая непокорного певца. Ирс натянул сапоги, накинул плащ, собрал в мешок остальное и взгромоздился на шею дракону. Горах взял в лапы лошадь и устремился ввысь, не особо высоко, впрочем, чтобы менестрель не промерз. Меньше всего восторга подобное перемещение вызвало у лошади. Проклятая скотина визжала и полуобморочно дрыгалась.
Горах кое-как доволок ее до опушки леса, поставил, подождал, пока Ирс слезет, и взял животину в пасть. Лошадь взвизгнула и обмякла.
- Э-э-э... ты ее убил? - предположил менестрель.
Горах выплюнул лошадь, перекинулся.
- Нет, напугал до обморока. У меня из-за нее синяки на тех местах, где их вообще быть не должно.
Ирс фыркнул, потряс головой:
- Ты что же, верхом никогда не ездил, что синяки себе в седле набиваешь?
- Нет, конечно. Я же дракон.
- Ну, хорошо. Что теперь, о, мой благородный спаситель? Потешил душу, помог сирому и убогому, можно лететь домой, - Ирс расправил плащ, старательно не глядя на дракона.
- Домой, мы, конечно, полетим, - согласился Горах. - Только я отдохну. Я старый больной дракон, мне столько махать крыльями нельзя.
- Мы? Зачем тебе менестрель, во все дыры половиной замка пользованный? - горечь в голосе Ирса можно было черпать ведрами.
- А это тут при чем? Ну, хочешь, я замок сожгу?
- Да при том! Ты же ушел там, в Ран-Аверине! Я тебе нахрен не сдался! - Ирса заколотило в противной крупной дрожи.
Горах обнял его, прижал к себе покрепче.
- Но я же вернулся.
- Я понять не могу... зачем? - парень вцепился в его камзол, как утопающий в соломинку, вжался лицом в плечо дракона.
- Чтобы тебя найти, - объяснил ему Горах, согревая теплом своего тела.
- Зачем? Зачем? Заче-е-ем?! - справиться с истерикой Ирс не смог, только не сейчас, когда позади оказались две недели унизительного и болезненного рабства, а освобождение было так внезапно и зрелищно.
Дракон растерялся:
- Ну... Потому что ты мне снился постоянно.
Певец выдрался из его рук, добежал до ближайшего дерева, кажется, осины, с размаху ударил по серо-зеленой коре кулаками, не в силах ничего сказать, но эмоции требовалось выплеснуть. На третьем ударе кора окрасилась кровью из разбитых костяшек. Горах снова его поймал, прижал к себе, принялся зализывать ссадины. Ирс дернулся, выгнулся в какой-то жуткой судороге и разрыдался, наконец, обмякая в теплых объятиях. Хотя ответа на свой вопрос так и не получил. Правда, и спрашивать следовало не «Зачем», а «Почему». Дракон убедился, что ссадины затянулись, принялся слизывать слезы Ирса. Юноша плакал молча, только судорожно вдыхал воздух и хлюпал носом. Горах тоже молчал. Да у него язык в узел завяжется, только осмелься он сказать то, что рвалось даже не из горла, а из солнечного сплетения откуда-то, как чистое и очень горячее пламя. Дракон только обнимал его все крепче.
Наконец, менестрель затих, изредка икая. Горах прислушался, учуял ручей, отнес Ирса к нему, умывать. Тихо и как-то жалобно заржала очнувшаяся лошадь. Ирс молча умылся, позволил отвести себя и усадить в седло. Горах взял лошадь под уздцы и повел, направляясь на восток. К Хорасу в подхвостье все людские замки, отпускать мальчишку еще раз? Да ни за что!
- Лететь будем с остановками,  мои крылья уже не так молоды, как прежде.
Ирс только кивнул. Странно, за те полтора месяца, что они провели вместе, Горах ни разу не видел, чтобы менестрель молчал так долго.
- Ты язык не прикусил? - обеспокоился дракон.
Парень помотал головой.
- Тогда почему ты молчишь?
Пожатие плеч и тихий прерывистый вздох. Ирс просто не знал, что сказать. Спросить, куда направляются? Так это и так ясно. Зачем? Дракон уже проигнорировал этот вопрос прежде, вряд ли ответит сейчас.
- С тобой точно все в порядке?
Опять кивнул. Да что ж такое? Может, просто разговаривать не хочет? Шок у человека. Горах несколько успокоился, потянулся, перекидываясь, кивнул, мол, залезай на шею.
- Лошадь до инфаркта доведешь. Не жаль животное? - голос Ирса был на удивление тусклый и ровный.
Горах задумался, посмотрел на лошадь, та посмотрела на дракона. Пришлось перекидываться обратно.
- Ну и куда мне ее вообще девать?
- Продай в ближайшем селе. Хотя, нет, лучше в городе, лошадка-то не крестьянская, плуг да телегу таскать не приучена, загубят.
- Ладно. А до города... У-у-у, Хорасова задница! Ну, доберемся за пару дней.
Лошадь всхрапнула и благодарно заржала. Вздернула хвост и облегчилась от облегчения. Горах удержал пару выражений, пришедших на ум и язык.
- Ладно, забирайся на это. Побредем до города.
- Она унесет нас двоих, - предложил Ирс. Лошадь мученически закатила глаза. Одного дракона она еще могла нести, но не быстрее, чем рысью: не зря же Тан ездил верхом только на звивере, который был гораздо выносливее коня. Двух же существ в одном седле животина бы просто не снесла.
- Я слишком тяжел для нее. Просто пойду рядом пешком.
- Я тоже пойду пешком, - менестрель приторочил свой мешок к седлу и перехватил узду. И первым зашагал в сторону ближайшего городка. Горах пожал плечами и последовал за ним.
В молчании прошло больше часа, потом Ирс не выдержал и все же потянулся за лютней. Любовно огладил корпус, подтянул струны, настраивая инструмент. Петь ему не хотелось, а вот сыграть... Отчего бы и нет? Коль уж руки сами на струны легли. Дракон заслушался, отправил лошадь щипать траву вдоль обочины. Ирс размеренно шагал, словно не замечая дороги. Серебряные струны вызванивали немного печальную мелодию, менестрель еще и насвистывал ей в такт. Горах шагал рядом, наслаждался музыкой. Можно было расслабиться на время. Он все-таки нашел своего рыжего зеленоглазку, так что пока все хорошо. Осталось вернуться в Ниморр. А там уже менестрель устроится со всем комфортом. Правда, дальше этой, мысли как-то стопорились. Представить себе Ирса в своей пещере дома Горах не мог. Просто не мог - и все тут. Потому что его пещера - это нечто такое, пустое. Как там вообще может что-то появиться? Или кто-то? Там должно быть пусто, прохладно и... одиноко. Чтоб ничто и никто не отвлекал от государственных дел. Это правильно. Ведь правильно же? Горах покосился на Ирса и решил, что как-то неправильно. Вот если  в этой пещере встречать будут...
Певец делал вид, что не замечает осторожных взглядов дракона, продолжая наигрывать на лютне. Правда, беззаботно посвистывать уже не получалось. Горах косился все интенсивней и улыбался все пакостней и благостней разом. Ирс неловко дернул струну, сам вздрогнул от резкого звука и вскинул голову.
- Что?!
- А? Нет, просто задумался. Любуюсь. Ты красивый.
Ирс скептически выгнул одну бровь - густую и пушистую, рыжевато-коричневую. Он как-то не особенно обольщался насчет своей внешности. Она была заурядной.
- Для меня - самый красивый на свете.
Менестрель вздохнул.
- А для меня - ты.
Горах все-таки сгреб его к себе в руки, поцеловал, лютня при этом перекочевала обратно за спину менестрелю с ужасающей скоростью. Отстраняться и выдираться из рук Ирс не стал, прикрыл глаза и расслабился, вспоминая, как это - целоваться с драконом. Вскоре перехватил инициативу, закинул руки на шею любовнику, прижимаясь всем телом. Горах чувствовал, что готов взлететь без крыльев.

Лошадь продали на ближайшем торгу, какому-то пареньку, пообещавшему заботиться о животине, как о собственной матушке. Ирс в этом сомневался, но спорить не стал. Он вообще перестал спорить с Горахом, повинуясь любому его слову. Дракон обнимал его неустанно, улыбался, любуясь. И лишь изредка хмурился:
- Ты в порядке?
- Да, Харт, - менестрель кивал. И затыкал любовнику рот поцелуями. Обсуждать что бы то ни было он не хотел. Нужно было пользоваться тем, что есть сейчас. А что будет потом... Какая разница? Без дракона этого «потом» для Ирса не существовало.
Горах привел его в лавку торговца мехами.
- Выбирай плащ.
Ирс знал, что деньги для его любовника - не главное, поэтому выбирал практичный и надежный, теплый мех - буро-рыжий, медвежий.
- Отлично, согреет на весь путь. Готов к долгому полету на драконе?
Менестрель пожал плечами: как он мог быть готов к тому, чего никогда не испытывал?
- Наверное. Не знаю.
Горах расплатился, вышел, повел плечами, перекидываясь, потоптался на месте и протянул Ирсу крыло. Юноша забрался на спину дракону, пробрался вдоль хребта, обходя огромные шипы. И нашел удобное местечко между крыльями. Уселся, укутался в плащ и нахохлился, как воробей. Ему было немного страшно. Он привык мерить землю своими ногами, а тут его ждал полет. Горах напружинился как кот, бросил себя ввысь, крылья мерно заходили, рассекая воздух. Под брюхом дракона замелькали разноцветные квадраты полей и городов. Ирс не орал - горло перехватило от страха, смешанного с восторгом. Дракон несся все быстрей, квадраты превратились в полосы. Впереди в небе мелькнул бронзовый дракон, увернулся от прущего, как кабан на водопой, сородича. Ирс только глаза закрыл и сжался в комок, но столкновения не произошло, и он рискнул снова посмотреть. Бронзовый что-то возмущенно рявкнул, Горах ответил, то ли по чешуе обложил, то ли что-то объяснил, от чего бронзовый забыл махать крыльями и рухнул вниз.
- Что ты сказа-а-а-ал ему-у-у?! - ветер унес слабый человеческий голос, а как говорить с драконом иначе, Ирс не знал.
- Что я тебя люблю!
Драконий рык Ирс не понял, но решил уточнить позже. Судя по интонации, это было что-то приятное. Единственное, что юношу напрягало - это усталость. Он хотел спать, но боялся уснуть и упасть со спины дракона. Не то, чтобы он не доверял Гораху... Под ними были облака, и высоты он не видел, но предполагал, что если упадет, то от него и мокрого места не останется.
Дракон постепенно стал снижаться широкими плавными кругами, приземлился на поляну, ювелирно миновав окружающие ее деревья. Добраться до Ниморра за один перелет не представлялось возможным, так что им пришлось ночевать в лесу. Горах смотрел, как быстро и сноровисто Ирс готовит кострище, ломает ветки елей на ложе, помогал по мере возможности. Командовал менестрель, ему же оставалось только повиноваться. Что поделать, дракон никогда не ночевал в лесу. Ну, хоть костер занялся сразу же, стоило ему выдохнуть струйку пламени на сложенные горкой дрова. Лежать на ветках, укрытых плащом, было... Он не знал, как, и ему было все равно, ведь рядом был Ирс, его Ирс. Горах не сводил с него взгляда, горящего огнем в полутьме.
Парень уснул быстро, а дракону не спалось. Ему не нравилось то, что менестрель стал таким... каким, он и сам не мог бы сказать. Словно всего две недели надломили его, как тонкую ветку. Она еще жива, в ней еще текут соки, но, даже если подвязать, прямым это юное деревце уже никогда не станет. Горах коснулся его волос ладонью, скользнул тенью в сны менестреля. Когда же вынырнул из них, остро захотелось вернуться. Разрушить замок до основания, сравнять с землей, выжечь до камня, чтобы еще триста лет на пепелище не проросла ни одна травина. А лорда Торка... вспороть ему живот, вынуть кишки и прибить их к столбу. И бить его плетью, пока он вокруг этого столба кишки не намотает, как нить на веретено. Но нельзя, с людьми ведь союз. Оставалось только  оставить свой отпечаток во сне Ирса, пускай лучше ему всю ночь снится спящий красный дракон.
Ирс расслабился, прижался к нему ближе, задышал спокойнее.
- Харт... люблю...
- И я тебя, - дракон обнял его покрепче.
Он не знал, хватило бы смелости сказать это бодрствующему Ирсу? Наверное, пока что нет. Да и сам Ирс... вряд ли он сказал бы о своих чувствах прямо, а не во сне. Дракон вздохнул и закрыл глаза. Надо было поспать.
Разбудил его запах готовящегося на костре мяса. Менестрель переворачивал прутики с нанизанным на них вяленым мясом, разогревая его. На чистой тряпице лежал вчерашний хлеб, купленный Ирсом на рынке, пара луковиц и баклажка с вином - весь их завтрак.
- Привет, - сонно улыбнулся Горах.
- Доброе утро, - юноша ответил на его улыбку своей, немного неуверенной. - Ты мне снился.
- Правда? А что я делал?
- Эм-м... спал, - улыбка стала чуть ярче. - Ты спал в моем сне, свернувшись, как кот.
- Это я умею, - согласился Горах, потягиваясь. - Вот еще увидишь.
- Куда мы направляемся? - Ирс протянул ему его долю мяса, сел рядом, прижавшись плечом.
- В Драконий Край, - Горах потерся носом о его волосы.
- Ты забираешь меня с собой?
- Я ведь сказал, что да. К себе домой.
Ирс промолчал, впал в глубокую задумчивость, поедая свою часть завтрака. И молчал, пока собирал лагерь, тушил костер и вытряхивал из плаща сосновые иголки. Горах обеспокоенно смотрел на него, не понимая, в чем дело. Как же ему хотелось знать, о чем его менестрель думает. Но такого он не умел. Оставалось только догадываться. Ирс собрал мешок, вздохнул, выныривая из своих мыслей.
- Летим? Тебе не нужно больше места для взлета?
- Нет, все нормально, я прыгну, - Горах перекинулся.
Ирс забрался по его крылу, угнездился между зубцов, ожидая взлета.
- Знаешь, ты очень красивый, Горах. Ты очень красивый.
И едва слышно добавил, когда ветер мог унести его слова прочь, уже в полете:
- Только я тебя недостоин.
Дракон не услышал, снова вытянулся в струну и понесся вперед, часто взмахивая крыльями и разгоняясь. Ирс не смотрел вниз, только вперед, между двух мощных зубчатых рогов. Иногда переводил взгляд на мерно вздувающиеся под медно-алой шкурой мускулы, на взмахивающие крылья, полупрозрачные, как пластины карнеола, с прожилками сосудов. Дракон был мощный, красивый, как живая картинка из книги. Такую книгу Ирс видел однажды, когда зимовал в каком-то замке. Увидел случайно, но иллюстрация отпечаталась в мозгу навсегда, сказка-мечта. И сейчас эта сказка несла его вперед, в поднебесье. Но картинка, даже так искусно исполненная, не могла быть такой горячей, живой, такой... надежной. И желанной. Ирс хотел Гораха, всем сердцем хотел снова ощутить его ласку. И боялся до судорог, что дракон учует его нечистоту. Он сам себя ощущал грязной тряпкой, которую по какой-то прихоти еще не вышвырнули в мусорную кучу.
Летел Горах недолго, снова пошел на снижение. Устали крылья. В который раз подумал, что он же не стар еще, чтобы так уставать. Это все бумажная рутина и отсутствие тренировок. Нужно прекращать сидеть на хвосте.
- Плечи болят, - объяснил он Ирсу, перекинувшись. - Я ж в бумагах все время.
Ирс сбросил плащ, кивнул:
- Садись, разомну тебе плечи.
Горах уселся, мечтательно улыбнулся:
- Красота.
Менестрель окинул взглядом расстилающуюся вокруг степь, кивнул:
- Да, здесь очень красиво.
- Я не об этом. Сижу с тобой рядом, ты мне плечи разминаешь. Красота.
Ирс промолчал, с затаенной горечью думая: «Почему же тогда ты сбежал от меня? Оставил оплату, как продажной девке, и умчался подальше, это-то ясно. Почему вернулся вот - непонятно».
Горах наслаждался тем, как судорога отпускает плечи, жмурился.
- До Драконьего Края три часа полета. Надеюсь, тебе понравится там. Водопады, облака, драконы разные летают.
- Надеюсь, - эхом отозвался Ирс, погладил его по плечам и накинул на них край плаща. - Посиди немного, чтоб прогрелись мышцы.
- Хорошо. И никого там не бойся, обидеть тебя никто не посмеет.
- Что мне там делать, Харт, кроме как согревать твою постель и бренчать на лютне? Я ничего не умею.
- Как что? Просто жить. Неужели тебе никогда не хотелось своего дома?
Ирс вздохнул, приткнулся рядом с драконом, пытаясь вспомнить, как это - свой дом. Когда-то он у него был. Но этого времени певец, в общем-то на память не жаловавшийся, не помнил. Его мать, после смерти мужа и неправедного раздела его родственниками имущества, оказалась на улице. Кроме красивой внешности и звонкого, мелодичного голоса, никакими талантами слишком юная Милин не обладала, так что очень быстро очутилась в борделе. Там же, при кухне, Ирс рос до пяти лет. Шпынять его особо никто не шпынял, но когда в бордель заглянули веселые циркачи, симпатичного мальчишку им сплавили с радостью. Мать не особенно и переживала. Только почему-то велела имя запомнить накрепко.
- На альвов посмотришь. Они красивые.
- Разве альвы живут в Драконьем Крае?
- Ну, смотря в каком качестве.
- В смысле? - не понял Ирс. - А в каком качестве они могут жить? Торговать приезжают?
- В качестве Хранителей, Ирс.
- Это же легенда! - певец аж возмутился.
- Ага,  у нас эти легенды по всем коридорам шныряют. Только успевай ловить и баллады слагать. А если альва поймаешь, он тебе сам пятистопным ямбом все так опишет, уши завянут.
Горах, конечно, преувеличивал. Хранители были все же очень редки. В Ниморре, кроме Киммириана, жили еще двое, один, в самом деле, альв наполовину. Но, по мнению Гораха, этого было больше, чем нужно. Аж в три раза. А теперь он тащил в Ниморр еще одного... Ирс озвучил невысказанный вопрос дракона самому себе:
- А меня ты туда везешь в каком качестве? Только про дом не надо. Я не знаю, как это, когда есть дом.
- В качестве Хранителя, разумеется.
Ирс хмыкнул. В легендах говорилось, что Хранителем мог стать только чистый сердцем и душой человек. Ну, то есть, не обязательно именно человек по расе, но не дракон. А себя чистым Ирс не считал, только как сказать об этом Гораху?
- Ну что, готов лететь дальше?
- Я - да, а ты? Уже не больно? - теплые мозолистые ладони прошлись по плечам.
- Уже нет, долетим, - улыбнулся Горах.
Весь оставшийся путь менестрель думал о том, что сказал дракон. Задумался так, что едва не пропустил момент, когда перед ними появились величественные Врата. А потом засмотрелся, забыв обо всем. Драконий город был великолепен, поражал воображение, и Ирс восторженно вертел головой, пытаясь запомнить все и сразу. Ради него Горах старался лететь медленней. Ирс вспискивал, как мышонок, руки сами тянулись к лютне, он одергивал себя - не время.
Дракон описал круг, затем все-таки отправился домой. И только влетев в свою пещеру, понял: слишком там мрачно, чтобы Ирсу понравилось. Он не зачаровывал стены, чтобы они казались окнами, а золотистые кристаллы светили тускло, почти не давали света.
- Я приведу все в порядок, обещаю. И тут будет уютно.
- Здесь и так красиво, - Ирс стоял посредине огромного зала, оглядывая высокие своды, отполированные пламенем стены, громадный, сейчас пустой стол, широкое жерло камина, в котором пока не пылал огонь. Горах привык отдыхать в драконьем виде, и кровати, как в пещере князя, у него не было.
- Думаешь? Надо поставить кровать. Я обычно спал в виде дракона, - горах хлопком ладоней заставил светильники сиять ярче.
Причудливые изгибы камня, мерцающего в свете кристаллов, сами по себе были прекрасней любых гобеленов. Ирс прошелся вдоль стены, трогая яркие жилки руды, кристаллики, словно заключенные в прозрачную оболочку стекла.
- Я будто в сказке очутился! В настоящей пещере сокровищ!
- Ну, тут и сокровищ-то нет... в чистом виде, - смутился Горах. У него была сокровищница. Не такая большая, как у многих других драконов, не такая уж и богатая. Но показывать ее... Как-то он пока не мог этого сделать. Не потому, что боялся, что Ирс будет любить его за золото. Не таков был менестрель, это до дракона уже дошло. Просто Горах даже ему стеснялся показывать коллекцию фарфоровых кукол. Их было больше, чем сундуков с монетами. Альвийские, людские, красивые и не очень, грубые и изящные. Но для Гораха они были бесценны. Он не знал, как к этому странному для дракона увлечению отнесется его любовник, потому не торопился пока обнажать душу до конца. Какой-то он неправильный получался дракон, как ему казалось. Богатств нету, даже кровати нет.
- Есть, - Ирс вздохнул, подошел к нему и прижался к груди лицом. - Одно огромное сокровище.
Горах обнял его, растерянно улыбаясь. Он - сокровище?
- Ты, ты. Ты самый лучший. Правда. Я хоть и менестрель, но тебе лгать не стану. Никогда. Клянусь своим голосом, Харт.
Горах поцеловал его, прижал к себе. Ирс смотрел своими хризоколловыми глазищами, в которых мешалась печаль и нежность, любовь и какой-то затаенный страх.
- Я тебя люблю, - сам неожиданно для себя признался дракон.
Мальчишка почти вздрогнул, было видно, что он не ожидал этих слов, не верил в них. Пока не верил, но Горах постарается ему доказать, что он не лжет и не играет с человеком.
- Пойдем выпрашивать кровать?
- А у кого? И почему выпрашивать?
 - Потому что я не знаю, где ее купить... Поищем где-нибудь, может быть, у кого-то найдется лишняя. Ну... тут многие спят на них.
- Все драконы умеют оборачиваться? - Ирс решил расспросить Гораха, пока тот был настроен отвечать на его вопросы.
- Да, конечно, когда им исполнится тысяча лет.
- Ого! А сколько тебе?
- Три с небольшим хвостом.
- О-о-о! - юноша и сам не знал, чего в его возгласе больше: восхищения или удивления. - А ваш князь, он старше или моложе?
- Чуть помоложе. Идем.
В коридоре наткнулись на старшего сына князя. Горах придержал его за плечо:
- Э-э-э, привет, Вар. У тебя есть кровать?
- Кровать? - немного замороченный дракон поднял глаза от каких-то бумаг, кивнул, признавая советника: - А, это вы, Горахартанурферанарр. Отец утром отбыл по срочному вызову в Ран-Аверин. А меня вот заставил работать с документами для посольства. А зачем вам кровать?
- Спать на ней, конечно же.
- А, ну, да... Это у мастеров-плотников спросить надо. Ну, вы же знаете, где? - Вар перевел взгляд на скромно стоявшего за плечом красного дракона юношу, моргнул и спросил: - А ты кто?
- Мой Хранитель, - Горах предупреждающе оскалился и выдохнул язычок пламени.
Вар молча, приоткрыв рот, переводил взгляд с одного на другого, а советник, ухватив Ирса за локоть, быстро пошел прочь, в рабочую часть Ниморра, раздраженно думая, что к утру весь город будет знать, что старый Горах приволок себе Хранителя. А кровати ни у кого днем с огнем не допросишься.
Ирс старался перебирать ногами пошустрее. И не понимал, что так разозлило его дракона? К счастью, Вар очнулся и догнал:
- У меня есть кровать. Хорошая, мягкая.
Горах резко развернулся, взметнув алыми, как его чешуя, волосами.
- Вот как? Что ж, буду благодарен, если ты мне ее уступишь.
- Да, конечно, без проблем, советник.
Кровать оказалась воистину королевской, перетаскивать ее пришлось вчетвером: сделанная на совесть, она не разбиралась. Высокая, набитая то ли пухом, то ли шерстью, Ирс сходу не разобрал, перина была на удивление мягкой, он к подобной роскоши не привык. А уж когда Горах, оставив его «на хозяйстве», умчался куда-то, а потом вернулся с целой кипой завернутых в громадное шелковое покрывало подушек, простыней и одеял, и вовсе потерял дар речи. Забота дракона была непривычной и даже немного пугающей.
- Уф-ф, вот, осталось добыть еще пару вещей. И пещеру можно считать обжитой, - Горах выдохнул.
Ирс, как зачарованный, проводил рукой по настоящему шелку, чуть ежась, когда его мозоли на пальцах цепляли ткань.
- А чего еще тут не хватает?
- Ковра, разумеется, и чьей-нибудь шикарной шкуры.
Сказал и захлопнул рот, да поздно: менестрель уже сникал, опуская голову. Видел ведь в его снах Горах, что делали с мальчишкой на грязном, затоптанном сапогами ковре у камина в какой-то комнате замка Торка. Что стоило вспомнить это раньше? А ковер у Ирса теперь именно с этим воспоминанием ассоциируется.
- Или я попробую что-то сделать с полом, чтобы он был покрасивее.
Юноша кивнул, не поднимая глаз.
- А помыться у вас тут где-нибудь можно? В речке там, или в водопаде?
- У меня тут рядом пещера есть, пойдем, покажу.
Рассчитана эта пещера – с высоким водопадом и небольшим озером – была на дракона, но человеку тоже было, где приткнуться.
- Вода теплая, подземные источники.
Ирс снова замер в восхищении, рассматривая разноцветные блики от кристаллов на воде, причудливые каменные наросты и колонны, украшавшие потолок и стены.
- Как же тут красиво...
Он пока еще не устал от смены эмоций, но это было не за горами. Еще и живот заворчал, напоминая, что с утра у обоих во рту побывали пара кусков вяленой оленины да по луковице с хлебом. А видами сыт не будешь.
- Отмокай пока, я еды принесу, - Горах кивнул на озеро.
Ирс не замедлил воспользоваться таким любезным предложением. Но одежду скинул только тогда, когда Горах вышел. Не хотелось светить шрамами на шкуре. Исцеляющая магия дракона убрала воспаление и боль, но следы никуда не девались. Их было много, били его в эти две недели часто, забили бы до смерти, особой покорностью он не отличался. Хотя, когда двое держат, а третий трахает, сильно не посопротивляешься. Тем более, после порки.
Вернулся дракон через четверть часа, беззастенчиво ограбив сородичей на посуду и еду. Оставил все принесенное на столе и неслышно прокрался в купальню, сам не понимая, почему так поступает. Замер, прячась за сталактитовой, ощетинившейся кристаллами кварца, колонной. Ирс сидел по пояс в воде, подобрав колени и уткнувшись в них лицом. Плечи мелко вздрагивали, укрытые намокшими и потемневшими прядями волос.
- Ирс, что случилось?
Мальчишка вздрогнул, соскользнул в воду целиком, прячась от взгляда Гораха.
- Н-ничего, все хорошо.
Дракон подошел вплотную, забрался в воду, как был, в одежде.
- Посмотри на меня.
Ирс ахнул, вскинул на него глаза - блестящие от слез, испуганные.
- Что случилось? Почему ты плачешь?
- Я недостоин быть твоим Хранителем! Им должен стать кто-то... кто-то чистый, не запятнанный мерзостью, вроде меня! Как тебе вообще не противно об меня руки марать!
- Ты чего? - Горах растерялся так, что даже ответа не подобрал.
- Ты совсем меня не знаешь, может, я вор, или убийца, - Ирс говорил торопливо, словно решил покончить с непонятками раз и навсегда сегодня, сейчас, немедленно. - Может, мне от тебя только золото твое нужно? И покувыркаться на постоялом дворе...
- Глупый,  я же дракон, который ходит по снам. Я знаю, какой ты.
- Я... там меня... - Ирс силился выговорить, но на это даже его выдержки уже не хватало, ком перекрыл дыхание, выдавливая слезы.
- Я видел, Ирс, во снах, - Горах обнял его, погладил по спине. - Все позади, теперь ты со мной, тут тебя никто не тронет.
- Если ты из жалости... то не надо, слышишь? Не жалей меня...
- Я не из жалости, я из любви.
Ирс замер в его руках, потом уперся в грудь дракона, отстраняясь и заглядывая ему в глаза, но так и не спросил, правда ли то, что он услышал. Видно, хватило взгляда. Горах подумал и неуверенно предложил:
- Есть пойдем? Я там у кого-то серебряный столовый набор взял.
- Спер? - уточнил менестрель, вытирая мокрые щеки мокрыми же руками. - Ой... Ой-ей-ей, ты зачем в одежке в озеро залез?
- Не, честно предупредил, что возьму. А одежда... Ну, она высохнет быстро.
Ирс судорожно вздохнул и улыбнулся, почти прежней своей улыбкой - яркой, заразительной.
- Раздевайся, драконище. Сушить одежду на себе - последнее дело, так и заболеть надолго.
Горах, конечно, мог мигом высушить ткань, но предпочел раздеться. Он потом расскажет Хранителю обо всем, что касается драконов и их могущества, потом научит его многому. А пока... ну как можно спокойно ополаскиваться, когда рядом - такое соблазнительное существо?
- Ир-р-р-рс, - Горах потерся о его макушку щекой. - Сокр-р-ровище.
Менестрель тихонько фыркнул.
- Не тяну я на сокровище. Так, довесок да примесок, три полушки на глазок.
- Сокр-р-ровище, - не согласился дракон.
- Ты только под замок меня не сажай?
- Зачем под замок? - Горах целовал его.
- Ну, сокровища же хранят в сундуках, прячут за семью замками. Да? - Ирс тихо застонал, не решаясь прильнуть к дракону всем телом. Хоть и отмылся до скрипа, а все равно боязно было.
- Некоторые - да. А некоторые все время носят с собой, - Горах сам его прижал к себе.
- Это как ваш Владыка, - Ирс хихикнул, вспомнив, как с трудом отлипали друг от друга Тан и его Хранитель. А потом выбросил из головы все и всех, кроме Гораха, окунаясь в его горячие ласки, как в целебный источник.
За то время, что они предавались любви, у входа в пещеру Гораха собралась целая делегация. Всем хотелось посмотреть, в кого так влюбился суровый каменный советник. Но никто не заходил, ждали. Вар, пробегавший мимо по своим делам, рявкнул, тренируя командный голос:
- Вам тут ярмарочный лубок, что ли? Р-рах-хар-р-ро!
Молоденькие драконы пискнули и бросились врассыпную. Драконы постарше срочно сделали вид, что им просто мелочь мешала пройти, заторопились прочь. Вар фыркнул: ну, до чего ж любопытный народ! Притом забыв, как буквально пару дней назад сам по пятам бродил за отцом и его золотым драконенышем. И сам заглянул в пещеру, интересно же поближе рассмотреть...
- Р-р-рау! - сказала красная, злобно оскаленная пасть в опасной близости от его носа.
- И вам доброго вечера, советник. Поможете с договорами? - хоть и поджался хвост у Вара сам собой, но голос не дрогнул, и повод был заглянуть. - Если не ко времени, так я попозже...
- Клац, - намекнула пасть.
- Понял, зайду попозже, - Вар попятился и очень быстро, но не теряя достоинства, удалился.
Горах потопал обратно, не забыв еще разок рявкнуть в коридор так, что оттуда на всякий случай все улепетнули. Ну, почти все, наглая полуальвийская морда, прекрасно знающая, что дракон его не тронет в этом облике, шмыгнула к порогу:
- Здрасте, а можно с вашим Хранителем познакомиться?
- Нельзя! - сказанное на драконьем не произвело на полукровку впечатления, а Ирс попросту не понял, выбрался, проскользнув между лап Гораха и походя погладив его по носу.
- Привет, - он немного настороженно смотрел на полуальва, хотя и улыбался. - Я Ирс. 
- А я Эльг, вернее, это краткое имя. Э… Ой… и-и-извините, - он сглотнул и попятился, кланяясь. – Я прошу прощения, мне не стоило, виноват, больше никогда... Я нечаянно,  я думал, вы человек.
Глаза у Ирса стали очень большими и выразительными. И выражали они полное офигение.
- Ну, да, а что, не видно? - он поморгал, ничего не понимая.
Эльг продолжал пятиться, теперь уже несколько испуганно улыбаясь:
- Я, правда, не хотел вас побеспокоить.
- Эй, да постой. Харт, можно?.. Эльг, постой же! Что за ерунда?
- Ну, вы все-таки принц.
Дракон отчего-то рухнул наземь и принялся издавать странные звуки, сопровождаемые катанием по полу и брыканием лапами. С Ирса можно было писать картину: «Воплощенное изумление пополам с негодованием».
- К-к-какой я тебе принц?! Я бродячий менестрель!
- Вы принц, я же вижу заклинание.
- Ха-а-арт? О чем он! И прекрати ржать!
- Не знаю, - простонал дракон. - Но его морда... перекошенная... - и дальше продолжил кататься и ржать явно в истерике.
- Иди сюда. О, Хораса мне в печень, Эльг! Я не дракон, тебя не съем и даже не понадкусываю! Пусть эта туша бронированная оторжется, а мы чай с булочками допьем. И ты мне все-все расскажешь. И про принца, и про заклинания, и про Хранителей, да? Да! - Ирс цапнул несчастного обмирающего от благоговения полукровку и потащил его к столу, где на подносе оставались еще теплые булочки с вареньем и чайник с травяным чаем.
«Туша бронированная» оторажалась минуты через три. Эльг сидел и таращился на менестреля.
- Ну, и что на мне за заклинание? И почему его видишь ты, но не увидел вот он? - Ирс обвиняюще ткнул в поднимающегося с пола уже в человеческом виде и вытирающего слезы с глаз советника.
- Потому что драконы не видят тайных альвийских заклинаний, которые кровные. А вас спрятали, принц, мне неизвестно, чей вы сын. Но вы наполовину... э-э-э...
- Короче, ты у нас полукровка королевского семейства.
Ирс задумался.
- Значит, когда ты говорил мне, что Йирсеентаанди - это «Рожденный под золотыми кленами», это и впрямь значило, что во мне течет кровь альвов? - спросил он у Гораха.
- Да. Помню, меня очень удивило это имя.
- А снять заклинание? - юноша безотчетно потрогал свое ухо. Обычное, круглое, человеческое... А у Эльга вон удлиненное и с острым кончиком.
- Я не могу, я безродный. Нужен король.
- Вот же не было мороки, так накричали Хорасовы сороки!
- Ну, если надо короля, я притащу. У королевы этих остроухих - пять братьев, и все короли.
Ирс покачал головой:
- Харт, подумай, а оно нам нужно? Если меня спрятали после рождения под заклятье, а потом не сочли необходимым найти, когда... вообще никогда, значит, не так уж я своим альвийским родичам и нужен?
- Ну, это как ты сам захочешь, сокровище.
Юноша хмыкнул:
- Я не знаю, Харт. У меня не было семьи, и мне сложно судить, проиграю я или выиграю, обретя родичей.
- Предлагаю не спешить с этим, сперва обживись здесь, осмотрись. А эту занозу я сейчас сдам его дракону на воспитание хороших манер.
Эльг, и без того бледный и какой-то подавленный, совсем позеленел. Ирс вступился за него:
- Не надо его никуда сдавать. Можно, мы погуляем? Недолго и недалеко, честное слово! И я даже постараюсь никуда не встревать.
- Ладно. Я пока приведу пещеру в более жилой вид. Если что, сразу же зови меня, ладно? - Горах чмокнул его в губы и сурово глянул на Эльга. - Никаких катаний по перилам, прыжков на спины мимопролетающим драконам и дергания за хвост спящего Сольвирайнираастейна, понятно?
- Д-да, советник, - истово закивал полукровка, не до конца веря, что ему доверили такое... сокровище.
- Идите уже. Оба.
Ирс еще раз повесился на шею своему дракону, пылко целуя, потом цапнул Эльга за руку и унесся, только каблуки по каменному полу прозвенели. Горах усмехнулся: вот так-то лучше. С примерным ровесником Ирс быстро отрешится от воспоминаний о времени рабства. А старому дракону надо еще найти стол, шкаф, кресла, диван к камину. Хлопоты, конечно, и немалые. Но какие же приятные! И почему он раньше считал, что зачарованные окна - это моветон и ерунда для изнеженных глупцов? Это же так красиво, а, главное, практично - посмотрел в окно, и уже знаешь, что там, снаружи: град, снег или ясно. А диван у камина? Вот вернется Ирс, они разожгут огонь, сядут рядом... а потом лягут... Так! Ну-ка, срочно думать о государственном благе!
Государственное благо усиленно напоминало о себе. Горах думал о нем непрерывно, пока любовно обставлял свое логово, украшал его мелочами, которые с первого взгляда и не заметишь, но без них неуютно. Вот, к примеру, куколка на каминной полке. Проку с нее никакого, а без нее пусто. И вот этот серебряный подсвечник, украшенный аметистовыми подвесками-капельками. Гораху нравились аметисты, они шли к его глазам. В юности он был весьма тщеславен и собрал прекраснейшую коллекцию аметистовых украшений и просто камней, от необработанных друз и жеод до крупных, с кулак размером, и причудливо ограненных. Эта коллекция тоже была его гордостью. На его камни облизывались все драконы. Вот Тан, например, обожает гранаты и раух-топазы. У него коллекция - закачаешься. Омат собирает голубые и желтые топазы, иногда и от розовых не отказывается. Карра, как и любая женщина, предпочитает бриллианты и рубины.
- Точно... - Горах рванул в сокровищницу, перетряхивать там золото и драгоценности, приводя все в порядок. Хотя они и без того были разложены практически идеально. Это Вентанамиршалиэрр может, смущенно посмеиваясь, жаловаться, что пытался разобрать гору в сокровищнице, но не преуспел, так что понять, то ли уже обогнал Гораха по запасам, то ли еще нет, не может. Советник любил порядок не только в документах. Он с гордостью осмотрел ровные ряды стеллажей и сундуков. Вот справа - жемчуга, каждый вид, цвет, размер и форма отдельно. Вот стеллаж, сплошь набитый узкими длинными футлярами - там разложены цепи и ожерелья из цепочек, не приведи Хорас, запутаются! Пара монет все-таки вылетели из сундука. Неаккуратно как-то. Горах подозвал их к себе, подержал на ладони и уронил обратно. Повинуясь его воле, распахнулись десять сундуков, золото, вылетев роем, смешалось с серебром, драгоценными камнями и жемчугами. И осыпалось высоким курганчиком посредине зала. Горах постоял, гадая, что на него нашло. Потом пожал плечами и усмехнулся: десять сундуков разобрать - не проблема, а Ирса ему хотелось поразить. А сундуками и шкатулками поразить... вряд ли удастся. Он же сказочный дракон? А в сказках сундуки по ранжиру не выстраивают. Он прошелся между стеллажами, рассматривая украшения. Хотелось подарить своему Хранителю что-нибудь, что подчеркнуло бы его красивые глаза, оттенило бы легкую рыжинку волос.
Изумруды? Нет, слишком темные камни, да и оттенок не тот.  Горах открывал все шкатулки, вытряхивал содержимое. Ожерелье из небольших, всего в ноготь величиной, хризопразов в красном золоте попалось ему на глаза случайно, но почти заворожило своей неброской красотой и изяществом. Горах бросил устраивать погром, отправился искать Ирса. Ожерелье грелось в кулаке, жгло руку, он волновался, будто юнец, у которого желток с морды не обсох, перед первым свиданием.
Нашлись Ирс и Эльг у барельефов в Зале Истории. Горах кашлянул. Менестрель, словно зачарованный, медленно отвел взгляд от картин, улыбнулся ему.
- Как же здесь красиво, Харт! У меня от этой красоты вот тут болит, - и прижал руку к сердцу.
- Почему? - удивился дракон
- Потому, что я такого еще никогда не видел.
Дракон улыбнулся немного смущенно, протянул ему на широкой ладони ожерелье:
- Вот, нашел…
- А что это? - Ирс погладил ожерелье кончиками пальцев и прижался к плечу дракона. - Очень красивое. Здесь все... и драконы, и все вокруг такое... У меня слов не хватит, чтоб сложить хотя бы одну песню...
- А это тебе. На твои глаза похоже, - Горах надел ожерелье ему на шею, прижал к себе свое сокровище. - Я тебя еще к водопадам отнесу.
Ирс вообще впал в ступор. Трогал горячее от ладоней дракона ожерелье, смотрел перед собой невидящими глазами, а по щекам катились слезы. Сами по себе, он их даже не замечал. Эльг предпочел тихо исчезнуть, юркнув в боковой коридор.
Горах обнимал Ирса, терся носом о волосы менестреля. И думал, что таких дураков, как он, еще поискать. Ну как он мог не видеть, какой его любовник, там, в Ран-Аверине? Похоть глаза застила? Горах твердо решил замок Торка расплавить. Ладно, людишкам можно дать сбежать. Не всем. А замок сравнять. И сверху еще потоптаться. А что? Он в своем праве будет: они мучили его Хранителя!  Он покрепче прижал к себе Хранителя. Склонил голову, целуя его в висок, и услышал:
- Люблю тебя. Боги всемогущие свидетелями, я за тебя жизнь отдам, Харт.
- Я тебя тоже люблю, очень-очень.
Тоненький золотой контур венца Хранителя на лбу Ирса дракон не увидел - его закрывали пушистые локоны менестреля.

Анносеаннирали, четвертый брат королевы альвов Кориансааллей, нервно теребил перчатки, восседая в седле своего звивера. Поездка к драконам - это вам не прогулка по парку, это ответственность. Королева считала, что этот визит вежливости послужит брату хорошим уроком, заставит его остепениться: у драконов не забалуешь.
- Не хочу туда... Не туда... Ну почему я?
То ли дело было - проехать с посольством по людским землям, не переться в горы к этим... чешуйчатым бестиям. Конечно, власти у драконов куда как побольше, чем у людишек, но там вряд ли удастся так просто подговорить симпатичную девочку или мальчика покувыркаться пару ночей. Негде разгуляться. Чтоб на его сестрицу трухлявый клен рухнул! Не рухнет, но помечтать-то хочется.
- Вперед, что ли.
Его спутники согласно защебетали. Аннир поморщился: сестрица выбрала ему, похоже, самых безмозглых из своей свиты в сопровождение. За что она так ненавидит его? К счастью, звивер бежал вперед очень быстро. Все просьбы подождать и не спешить Аннир игнорировал, пригнувшись в седле и подгоняя тварь острыми шипами на каблуках своих сапог. Можно было бы и голосом, но он же не дикарь, орать, срывая горло?
Впереди мелькнула гора. Живая, дышащая. Открыла глаза:
- Ну, наконец-то.
И развернулась в дракона. Аннир остановил звивера, принялся ждать свиту. Ящер поводил боками, как-то поскуливая. Дракон поглядывал на Аннира со все возрастающим неодобрением в громадных аметистовых глазах. И чего ему не нравится? Альв высокомерно задрал голову, отворачиваясь: какая разница? Эти древние Крылатые, мало того, что имеют наглость именоваться Перворожденными, так еще и смотрят на тебя, как на букашку!
- А вот и вы. И что так поздно? - Аннир смотрел на свиту раздраженно.
- Но, ваше величество...
- Молчать!
- Но...
- Еще одно слово - и отправитесь домой!
Дракон за спиной недовольно взрявкнул, и Аннир осекся.
- Простите...
- Я советник Горахартанурферанарр. Предлагаю вам спешиться. Сейчас прибудут еще пятеро Крылатых, ваших звиверов мы понесем в когтях.
- Я король Анносеаннирали, - альв поклонился, спешиваясь. - Мы общались с вами... Письменно.
- Да, я в курсе, - дракон смотрел с какой-то неявной, но ощутимой насмешкой. Как на неразумное дитя!
Альв принялся ожидать, пока прилетят драконы, с каждой минутой раздражаясь все больше. Чего они тянут? Посмеяться над ним решили? Спешиться и стоять, как дурак, ждать? Его едва не сбило с ног мощным порывом ветра, потом еще одним, потом залепило лицо волосами с другой стороны: рядом с посольством садились драконы. Чуть поменьше первого, не отливающие металлом на чешуе - просто алые, рыжие, кирпичные. Владыка прислал за гостями Ниморра молодняк. Неслыханное оскорбление. Альв скрипнул зубами, взглянул на советника с нескрываемой ненавистью. Ничего, это он тоже переживет.
Горахартанурферанарр наблюдал, как альвы рассаживаются на драконов. Если их королек-выскочка думал, что советник прострет ему свое крыло, то он глубоко заблуждался. Горах не собирался подставлять свою спину этому высокородному прыщу.
Аннир молча взобрался на спину предоставленному ему дракону. Ничего, это просто стоит пережить. Сестра благоволит этим тварям... Хотя, нет, все с точностью наоборот - это Крылатые благоволят королеве альвов. Ладно, они не вечны. Их тоже можно уничтожить. Можно помечтать, как вот эту медно-красную махину разрывает на мелкие клочья каким-нибудь смертоносным заклятием.
Дракон еще и вираж заложил, Аннир вцепился в его шею. Скотство какое-то! И почему эти твари считаются возлюбленными детьми богов?! Это альвы должны ими быть!
«Ничего, я еще отомщу».
Как именно, Аннир еще не придумал, но, несомненно, это будет страшная месть. И тихая. В конце концов, он же не плебей какой-нибудь, орать, нападать открыто? Полет завершился, король кратко поблагодарил богов, спрыгивая. Этот ужасный полет... за него он тоже отомстит. Так, чтоб у драконов крылья отсохли! Аннир с неприязнью глянул на свиту, отчего-то выглядящую очень бледно.
- Добро пожаловать в Ниморр, король Анносеаннирали, - прогремел под сводами пещеры голос рыжеволосого гиганта. Аннир его уже видел в Хрустальном Дворце. Этот... князь, глава клана Заката, Вентанамиршалиэрр.
- Я рад находиться здесь, - альв постарался не скрипеть зубами на каждом слове.
Дракон насмешливо вскинул бровь, но ничего не сказал, только сделал жест, приглашающий посольство следовать за ним. Аннир направился вслед за драконом, передернувшись. Камень, мертвый и холодный. Как здесь вообще можно жить? Как здесь будет жить он? Сестрица, чтоб ей вечно о корни спотыкаться, пригрозила, что его посольство будет бессрочным. Это же свихнуться недолго!
«Сбегу», - мрачно подумал Аннир.
- Я хотел бы представить вас будущему Повелителю Неба, - пророкотал дракон.
«Пове... что? Откуда у драконов вдруг взялся король, пусть и будущий?» - удивился Аннир.
- Хорошо, я сочту за честь, - он все-таки вспомнил подобающие слова.
Они прошли высокий и очень широкий сводчатый коридор, украшенный каменными барельефами и драгоценными кристаллами, испускающими теплый, мягкий свет, и попали в огромный, размером с весь Хрустальный Дворец, зал. Стены его были покрыты резьбой до половины, а далее - отполированы, и их было всего три, вместо четвертой Аннир увидел толстые витые колонны, между которыми мерцала чуть заметная радужная пленка - защита на зиму от ветра и снега. На небольшом возвышении, окруженный советниками, восседал маленький золотой дракончик - изящный, как кот, и как оный же, обернувший хвост вокруг задних лап.
«О... Красивый такой, - удивился альв. - А... Э? ЗОЛОТОЙ?!»
- Ким, позволь представить тебе посольство Альвийского королевства: его величество Анносеаннирали, пятый брат королевы Кориансааллей, со свитой.
Альв поклонился, только сейчас сообразив, что у драконов и впрямь появился золотой Крылатый.
- Рад познакомиться, - промурлыкал золотой, изящно склонив украшенную пятирогой короной голову.  - Мое имя Киммириан Саджет тор Эйдириал.
- Рад знакомству, - Аннир  с любопытством разглядывал дракончика. Выглядел тот от силы на пятьсот лет, а имя было странное, где-то он уже подобное слышал. Альв подумал, что надо будет еще разобраться, что тут такое интересное происходит. Задуматься ему не позволили: золотой развернулся и стек гибкой лентой с возвышения, на ходу перевоплощаясь в невзрачного, невысокого, какого-то серенького юношу. От драконьего великолепия в нем остались только серебряные глаза да золотая татуировка на лбу, украшенная сверкающими капельками бриллиантов. Аннир протянул ему верительные грамоты. Юноша принял их, мельком взглянув на ненарушенную печать королевского дома Энтаандо, кивнул:
- Надеюсь на плодотворное сотрудничество, король Анносеаннирали. Думаю, сейчас вам больше всего хочется отдохнуть с дороги, а через два часа я буду рад разделить с вами обед.
- Почту за честь, - Аннир еще раз поклонился, не особо низко.
Юноша смотрел на него холодными, почти ничего, кроме сдержанного интереса, не выражающими глазами, и от этого взгляда по спине альва прошелся холодок. Вот же... нелюдь! Аннир развернулся и покинул зал, свита последовала за ним.
«Так, а провожатых вообще дадут?».
Дали. Навстречу попался один из стражей, кивнул:
- Следуйте за мной, пожалуйста, - и повел куда-то вверх по широким коридорам.
Аннир шел за ним, оглядываясь и внутренне костеря сестру на чем свет стоит - сунуть его в каменный мешок! Стерва. Но, видимо, драконы понимали, что долго альвы в полностью закрытом помещении не протянут, комната короля оказалась на наружном ярусе Ниморра, там даже были широкие окна, закрытые цельными, прозрачными, идеально отполированными пластинами горного хрусталя. И деревянные панели, которыми были обшиты стены, и узорчатый наборный паркет, закрывающий камень пола. Обстановка была довольно простая: широкая кровать под тяжелым бархатным балдахином, стол для работы, два кресла, камин, несколько полок и небольшой чайный столик. Аннир вынужден был признать, что все пока довольно неплохо. Еще и свиту поселили в соседней комнате, оставив короля в покое. Всех четверых в одной. Аннир злорадно захихикал: пусть теперь помучаются.
Он развернулся и пошел исследовать прилегающую к комнате пещеру с бассейном и небольшим водопадом. Отмылся, переоделся и решил исследовать коридоры рядом с комнатой. До обещанного обеда было еще около часа, главное, не заблудиться в хитросплетении этих коридоров. Аннир  осмотрел парочку коридоров рядом, потом вернулся, прогулялся в другую сторону, услышал голоса, один со вполне узнаваемым акцентом. альвийским.
«Тут есть альвы?»
Голоса были юными, звонкими. О чем-то весело спорили, перебрасываясь рифмованными фразами. Аннир медленно пошел вперед, почему-то не спеша показываться на глаза. Не налетели обладатели голосов на него только от того, что король шел неспешно. Один из них, явный полукровка, ахнул:
- Ой, простите, мы не... Ой! Ва-ваше величество?
Аннир кисло улыбнулся:
- Да, именно. А... Что-о-о? Боги, ну неужели вы решили, что мне и так слишком хорошо тут будет? Вот только ублюдка моего братца, по пьяни присунувшего какой-то человеческой шлюхе, мне не хватало для полноты счастья. Спасибо вам, золотые клены и предки.
Смотрел он при этом не на полукровку, а на второго, выглядевшего человеком, но только не на взгляд альва, прекрасно различившего на пареньке сложное четырехслойное плетение кровной магии.
- Это вы мне? - парень вскинул на него глаза, зло сверкнувшие очень и очень знакомо, фамильные  просто глаза, цвета оливковых хризолитов.
- Тебе, ублюдок, этот, - Аннир ткнул пальцем в Эльга, -  хотя бы в законном браке появился.
- Моя матушка тоже состояла в законном браке, так что не стоит разбрасываться оскорблениями, ваше величество, - титулование он попросту выплюнул.
- Ага-ага. Только вот родила тебя не от законного мужа, - расхохотался Аннир. - И назвать ублюдка ублюдком - это не оскорбление, это факт, полукровка. А насчет шлюховатости твоей матери... если она была в законном браке, то тебе магию крови, видать, ветром нанесло... А мой братец ни при чем...
Ирс посмотрел на него с ясно читающейся жалостью во взгляде, передернул плечами и отвернулся.
- Эльг, идем отсюда. Здесь неприятно пахнет спесью.
- Иди-иди, а то тут внезапно запахло ублюдочной порченой кровью.
Уже удаляясь, парень сказал, так, чтобы его наверняка услышали:
- Не знал, что чистокровки выглядят такими жалкими. Видно, Харт прав, и близкородственные связи ведут к вырождению.
- Надо держаться подальше от этого смеска, мало ли что ублюдок от своей шлюхи-матери при рождении подхватил, - отозвался Аннир, словно сам с собой. - И что это брата вообще понесло в бордель...
Эльг, за поворотом коридора, крепко держал Ирса, жаждущего вбить слова альва в его поганую глотку, закрывая ему ладонью рот.
- Идем, идем же. Я же тебе говорил, предупреждал.
- Уф-ф-ф!

Аннир вернулся к себе в преотвратнейшем настроении, уселся на пол посреди комнаты и сосредоточился, заплетая плющом стены, пол и потолок, лишь бы не видеть камня. Растения, чувствуя настроение альва, получались ядовитыми.
Какая же мерзость! Ну, удружила сестрица! Жить в одном городе с полукровкой, рожденным от шлюхи... бр-р-р! Надо написать брату. Судя по тому, что он уловил, этот мальчишка - сын второго по старшинству,  Айверралиэно. Даже странно, что он не забрал его в Энтаандо, а только наложил скрывающие чары. И от кого он его прятал, интересно? Аннир сотворил магического вестника и отправил к брату  всего с двумя фразами: «Ты сдурел, совать свой член, куда ни попадя? Что мне теперь делать с этим ублюдком, убить лично не предлагай, я твои обязанности выполнять не стану». У полукровки была татуировка Хранителя. Вот пусть братец сам приезжает и разбирается с этим вы****ком.
В дверь постучали.
- Ваше величество, нас приглашают на обед.
- Да, уже иду.
«Надеюсь, этого ублюдка там не будет».
Боги сжалились: кроме главы клана и его золотого, в обеденном зале присутствовали только альвы из посольства. Аннир даже разулыбался и был мил весь обед. Не стоит портить отношения с драконами с первого же дня. Может, Верр тут останется послом? Все-таки, у него тут выродок.
Обед, вопреки ожиданиям, был прекрасен, это примиряло с неприятной действительностью. Хоть пожрать можно вволю, и не травы и овощей, чем в последние годы грешили повара Хрустального Дворца по настоянию ударившейся в новомодные увлечения королевы, а сочного мяса, достойной мужчин пищи. Ну разве это еда - горсти травы? Траву надо выращивать для украшения,  а не есть. Тоже мне, фигуру она бережет. Старшие братья были избавлены от этого унижения, у них были свои обязанности, вдали от Хрустального Дворца, а вот его, как самого младшего, сестрица неотлучно держала при себе. И почему вдруг сподобилась отослать, да еще и так далеко? Неужели, так повлияла его последняя шалость? Всего-то немного подействовал на нервы ее последнему кавалеру. А тот сам виноват. И все-таки, с чего это вдруг? Ну, ничего, его вытащат отсюда, вот узнает Даммис об этом. И вытащит.
После обеда глава клана заверил Аннира, что работа над привезенными им договорами начнется не ранее, чем на следующий день, а пока господин посол может спокойно отдыхать, если понадобится - любой Крылатый будет счастлив показать ему город, хотя он, Вентанамиршалиэрр, посоветовал бы узнавать Ниморр самостоятельно.
- Ваша сестра специально оговорила одно условие: ваше пребывание в Ниморре будет весьма длительным, до ее личного распоряжения.
- Что? - альв уставился на него. - Она не могла так сказать...
- Почему же? Могу ознакомить вас с верительными грамотами, ваше величество, - дракон, как показалось Анниру, ехидно усмехнулся.
- Не надо, - буркнул король. - Я верю.
Значит, даже Даммис ничего не сможет сделать... Вот же попал, как в Хорасово подхвостье! Ладно, он и это перетерпит. Но однажды вернется... Плохо быть младшим. Очень плохо быть младшим из пяти королей.

В комнате его ожидал вестник, птичка покружила над его головой и упала в руки свитком с печатью Айверралиэно. Аннир сломал печать, развернул послание. Брат изысканно, без единого матерного слова, уведомлял, что Аннир может засунуть свой язык и руки себе в задницу и молчать в тряпочку, если не желает огрести не только от драконов, но и от него, Верра. И что Айверралиэно сам решит, когда, как и с какой целью ему нужен этот бастард, и это младшего не касается ни на полноготка.
«Ненавижу тебя, скотина высокомерная, а ублюдку твоему я еще попорчу... либо лицо, либо жизнь. И что ты сделаешь на расстоянии, интересно?»
На зачарованном пергаменте проступила приписка:
«Только протяни к нему руки, мелкий, и я выдерну их тебе с корнем и вставлю в задницу, и даже Кори скажет, что ты таким и родился. Сиди тихо в Ниморре, как мышь под метлой, если не хочешь разозлить королеву еще больше».
Аннир с рычанием швырнул в стену подвернувшийся под руку кубок. Несчастная посудинка смялась, выдавая, что сделана из чистого серебра. Потревоженные лозы плюща зашелестели и заизвивались, как змеи. Альву очень хотелось кого-нибудь убить. Но убивать здесь нельзя. Ладно, хотя бы... О, и верно! У него же в свите есть безотказная подстилка, этот... как там его... Линни, вроде бы?
- Ты, - он возник на пороге комнаты, отведенной свите. - Ко мне, быстро.
Юноша, на которого указал король, подхватился и метнулся к двери, провожаемый брезгливыми усмешками и многозначительными взглядами. Линнаанни был всего лишь третьим сыном королевского сокольничего, но умудрился без оглядки влюбиться в короля, да при том еще в самого сволочного и жестокого из братьев королевы.
- Хотя, нет, я передумал, лучше ты, - Аннир ткнул в самого брезгливо ухмыляющегося. - Быс-с-стро к своему королю.
Обижать свою любимую игрушку Аннир никому не собирался разрешать, это позволено лишь ему, а никак не каким-то там придворным, от которых Линнаанни раньше успешно отводил грозу капризов короля.
Линнаанни покорно остановился, хотя в его глазах и читались непонимание и обида. Зато вот на лице выбранного королем виконта Энлаантаази промелькнула целая гамма чувств, от изумления до ужаса.
- Я предупреждал, что к моим игрушкам нужно относиться почтительно? - рявкнул Аннир. - Я говорил, что не потерплю таких гримас?
- Д-да, ваше величество, - проблеял альв.
- Вы решили, что мои слова - пустой звук? Следуйте за мной, виконт, пора преподать вам урок, вы двое... - Аннир устремил взгляд на оставшуюся парочку. - Когда виконт доползет обратно, в порядке возрастной очередности проследуйте ко мне.
- Сир, - бедный Линнаанни, прекрасно зная, что последует за наказанием короля для него лично, рискнул обратить на себя внимание его разгневанного величества, - сир, я прошу, не надо. Я сам виноват... - он лепетал что-то еще, с мольбой глядя в злые глаза короля.
Аннир поморщился:
- Ладно, я сегодня что-то необычайно добр, аж сам удивляюсь. Расстели мне постель.
Извивающиеся, словно змеи, серебряные волосы и ядовитый плющ, показавшийся вокруг, ясно показывали - добр его величество, ой как добр он сейчас. Юноша проскользнул мимо него, неслышно промчался по коридору и ринулся выполнять поручение, даже не глядя на «украшения», злобно шелестящие листвой и тянущие к нему свои лозы. Через пять минут постель короля была готова, а Линнаанни - обнажен, лежал в ней, немного вздрагивая от холода простыней, согревая их своим телом.
- Еще один косой взгляд на мою игрушку - сверну всем шеи, - спокойно произнес Аннир. - А то что-то меня задрало быть добрым и терпеливым. Один шепоток - сверну всем шеи. Попытаетесь дотронуться до моего имущества - сверну всем шеи. Или разорву на части растениями. Или  просто  запущу семена терна в ваши вены и уйду. Доброй ночи, дражайшие, - и вышел, жалея, что нельзя хлопнуть дверью.
Линнаанни никогда не обольщался насчет своего положения при короле Аннире. Он был для его величества всего лишь вещью, игрушкой, которую можно сломать, как только она надоест. К нему так и относились: иногда, когда на Аннира находил стих, он приказывал своим портным и ювелирам сделать из Линнаанни картинку, причем, мог заставить его одним лишь жестом переодеться в женское платье, натянуть странную сбрую из ремешков и серебряных цепочек, или же не одеваться вовсе, только украсить себя драгоценностями. Мог не вспоминать о нем неделями или же не отпускать от себя целыми днями. До него у Аннира уже были игрушки, впрочем, тех хватало примерно на неделю, после чего они надоедали королю. Линнаанни на положении его вещи находился уже три года. «Я остепенился» называл это Аннир.
- Постель согрета? Неплохо. Хоть от тебя есть какая-то польза, - Аннир потрепал игрушку по щеке, после чего впился в губы  Линнаанни терзающим поцелуем. Плющ послушно раздел короля, унес вещи на кресло.
Линнаанни не знал, как назвать то, что связывало его волю, его разум, не позволяя не то, что попытаться, а и даже помыслить о борьбе за свободу или иное отношение. Едва рука короля касалась его, разум словно застилало пеленой слепого обожания. Он готов был вывернуться из кожи вон, расстелить ее ковриком, если бы только Аннир приказал это сделать. Никакая боль, никакие унижения не могли вырвать его из этого состояния.
Аннир  в этот вечер оторвался от игрушки, только окончательно утихомирив гнев, коротким жестом исцелил, поморщился, содрал запятнанные кровью простыни, с кровати, бросил в угол.
- Вымойся.
И отправился к столу, отправить вестника королеве. То, как остальные альвы посольства смотрели на его собственность, ему очень и очень не понравилось, после официального послания он сделал об этом приписку, в которой предупреждал, что, если на его игрушку еще раз косо посмотрят, он пришлет уважаемой сестре-королеве глаза ее ставленников, засушенные, бусами.

Линнаанни к купальне практически полз. Исцеление короля всегда было чем-то сродни еще одной пытке. Оно залечивало раны, вывихи и переломы, но оставляло боль, которую нельзя было показывать. Поэтому на белом, как снег, лице юноши после всего застывала, как приклеенная, неживая улыбка. От теплой воды стало немного легче, Линнаанни позволил себе одну минутку помечтать о том, как было бы здорово опуститься на дно бассейна, выдохнуть воздух и вдохнуть воду... А потом принялся смывать с себя свою кровь и чужое семя.
Король присоединился, набрал воды в соединенные ладони, несколько мгновений смотрел на нее, словно о чем-то задумался, потом вздохнул, выплеснул воду. На поверхности бассейна проявились серебряные цветы. Линнаанни завороженно смотрел на них, не решаясь дотронуться. Высшая магия, ему недоступная. Ему вообще магия была практически недоступна, так: вырастить из бутона цветок, заставить распуститься почки. Создать на пустом месте, из ничего живое растение он не мог.
- Почему ты за них заступился?
Юноша вздохнул и опустил голову.
- Я не... сир, если бы вы взяли их вместо меня, наказав всего лишь за взгляды, мне не дали бы житья. Дома была возможность закрыться в своей комнате, а здесь у меня ее нет.
- О, вот как. Ладно, думаю, что подстилку в углу я тебе организую. Впрочем, можешь занять кровать, она мне все равно не нравится, отвратительно мягкая.
Линнаанни посмотрел на него расширившимися от удивления, смешанного с ужасом, глазами. Красивые у него были глаза, признал Аннир: ярко-голубые, с какими-то серыми и медовыми прожилками, словно лепестки орхидей. И ресницы угольно-черные, словно подведенные. Когда на них выступают слезы, выглядит это просто изумительно.
- И что ты так на меня уставился? Моя постель не достойна твоей задницы?
- П-простите, сир... Я лучше схожу и попрошу кого-нибудь, чтобы поменяли вам перину... - пролепетал юноша.
- О, то есть, ты мне отказываешь? Отлично, вот этого мне не хватало для полноты счастья!
Цветы рассыпались пеплом. Теперь в глазах Линнаанни был откровенный ужас.
- Н-нет, сир, я н-не отказываю... Как прикажете, ваше величество! Но... Где же вы будете спать?
- На полу, там, где для моей больной спины лучше всего. На твердом и теплом полу. Иди уже, пускай тебе поменяют перину и постель, и ложись спать. И не издавай ни звука до утра.
Когда король покинул купальню, на кровати уже была совсем другая перина: жесткая и не такая высокая, чистые простыни и свернувшийся маленьким клубком на самом краю Линнаанни. Судя по дыханию - не спал, но не шевелился и, как и было приказано, не издавал ни звука. Аннир забрался в постель, прикрыл глаза, пригреб к себе юношу. Теплое тело  в объятиях странным образом успокаивало, король задремал быстро.  Никогда, за все годы, что менял свои игрушки, любимцев и любовников, как перчатки, Аннир не засыпал с кем-то рядом. Раньше ему бы подобное и в голову не пришло - делить свою постель с тем, кого не считаешь за ровню? Бред! Но эта игрушка и впрямь ему чем-то нравилась. Ее можно было взять в постель, опять же, сопит рядом, убаюкивает. Изящное, не костлявое, а вполне гармонично развитое тело юноши было приятно пощупать, даже если и не хотелось немедленно взять. Короткие, по статусу, волосы - всего лишь до поясницы - были заплетены в тугую косу, чтобы не растрепывались. За нее было так удобно хвататься, заставляя его запрокидывать голову...
Аннир понял, что сон сбежал, хотя усталость тоже улетучилась как-то незаметно. Он принялся расслабленно и лениво гладить игрушку, на ощупь та тоже была приятна, теплая, шелковистая, гладкая. И удовлетворенно заметил, что дыхание Линнаанни сбилось, под рукой чаще заколотилось сердце. Предвкушение наполнило душу почти восторгом: мальчишка так отзывчив и послушен, отчего бы не поиграть в новую игру? Немного жестокую, но ведь раньше он успешно чинил свою игрушку? А это просто другая игра.
- У тебя красивые глаза.
«Но мне нравится немного другой оттенок», - это вслух Аннир произносить уже не стал, почти нежно  проводя пальцем по шее игрушки. Повинующийся его жесту плющ потянулся, обвивая шею мальчишки, слегка затянулся, пока что лишь намеком. Король улыбался. Линнаанни молчал: приказ не издавать ни звука король не отменял, так что приходилось ему следовать. Он только скользнул взглядом по тянущемуся вверх плющу, отмечая характерные алые кромки на листьях: ядовитый. И перевел вопросительно-испуганный взгляд на своего короля.
- Просто не шевелись, - Аннир улыбался все так же очаровательно. - Ты же хочешь принадлежать своему королю? А моя магия - это часть меня, значит, ты должен хотеть и ее, вы прекрасно смотритесь вместе, ты знаешь? Эти листья чудесно оттеняют твои глаза. Которые скоро станут еще прекрасней, - плющ обвился сильнее, сдавил горло, перекрывая доступ воздуха.
Вдохнуть Линнаанни не успел, хотя и ожидал чего-то подобного. Пришлось вцепиться руками в простынь, чтобы выполнить приказ не шевелиться, хотя очень хотелось рвануть сжавшие горло плети, вдохнуть хоть полглотка воздуха. Рот приоткрылся, в глазах мелькнул страх.
- Когда твои глаза заволакивает эта дымка, они становятся еще прекрасней, - шептал ему на ухо король, прижимаясь всем телом к игрушке. - Как орхидея  в тумане. И таким ты нравишься мне еще сильнее. Моя любимая игрушка, само совершенство, - плющ чуть ослабил хватку, ровно настолько, чтоб дать воздуху скользнуть в легкие Линнаанни. Ровно на один вдох. Как глоток отравленного вина для страждущего воды. Линнаанни давно отчаялся понять, какими чарами опутан его разум, и что заставляет его желать своего мучителя, даже когда боль или унижение превышают те, что возможно терпеть, оставаясь в рассудке. Он и сейчас был возбужден, как последняя течная сука на псарне, разве что не извивался со скулежом под королем. Аннир слегка ослабил плющ, он не был уверен в своей концентрации в такой момент, однако хватка оставалась довольно ощутимой, позволяя дышать ровно настолько, чтоб не умереть от асфиксии.
- Ты только мой, - мелодично переливался голос. - Я ни с кем не стану делиться. Если ты когда-нибудь надоешь мне, я убью тебя, но не отпущу. Если тебя коснется кто-то другой, я разорву его и тебя, ты мой, только мой, слышишь?
Брать игрушку в такой момент было как-то особенно сладко, словно сознание раздвоилось, оплело плющом постель, перехлестнулось на самого короля, спутывая их тела, притягивая  друг к другу. Линнаанни беззвучно открывал пересохший рот, но все же не сдержался - тихо, на выдохе, прерывисто застонал, подался навстречу, нарушая сразу оба приказа. Аннир  решил отложить наказание на потом, сейчас было не до этого, не хотелось отвлекаться от своего развлечения. Король еще пару раз вбился в податливое тело и  с довольным стоном распластался по нему. То, что мальчишка не кончил, придавало игре особую пикантность. Плющ с горла тоже не убрался, все так же позволяя Линнаанни дышать только поверхностно.
- Нарушил приказ... Оба приказа. Завтра будешь меня сопровождать... И помалкивать, услышу от тебя за весь день хоть один звук - придется наказать непокорную игрушку, как следует наказать... Можешь ополоснуться в бассейне.
Плющ аккуратно завернулся в ошейник без конца и начала. Юноша соскользнул с кровати и поспешил выполнить хоть этот приказ. Он надеялся, что в купальне удастся сбросить нерастраченное возбуждение. Как бы ни так. Стоило взяться не просто обмывать себя, а поласкать, ошейник сжался, к коже прильнули резные листики, с изнанки украшенные у начала черенка тонкими, крохотными иголочками. Не прокололи кожу, но намек Линнаанни понял, наскоро ополоснулся и поспешил назад. Возбуждение, словно назло, не спадало.
- Если хочешь кончить, придется попросить меня. Убедительно попросить.
- Пожалуйста, сир, - игрушка тут же опустилась на колени, - прошу вас...
- Ты не очень-то хочешь, я смотрю.
- Простите, сир, я хочу, пожалуйста, позвольте мне... - Линнаанни не знал, как еще просить. Поднял на короля умоляющие глаза, прекрасно понимая, что если ему придется провести в таком состоянии весь остаток ночи, то днем сопровождать его величество и не издать при этом ни звука он не сможет. А какое наказание будет в таком случае - он и думать не хотел.
Аннир залюбовался его глазами и кивнул. Как же все-таки приятно ощутить себя практически всемогущим.
- Я могу вернуться в купальню, ваше величество?
Дрочить на глазах у короля Линнаанни еще не приходилось, как ни странно.
- Иди, - сегодня Анниру развлечений уже хватило, потянуло в сон. Ему благодарно поцеловали руку, и мальчишка умелся прочь. Вот и славно. А завтра будет новый день. И новое развлечение. Оказывается, в этом каменном мешке можно вполне себе жить, с усмешкой подумал Аннир, закрывая глаза и проваливаясь в сон.
Линнаанни, быстро доведя себя до разрядки, умылся и прокрался обратно в спальню. Король распластался, раскинув руки, так что места для его игрушки уже не хватало. Юноша тихо подбросил в камин еще пару крупных кусков каменного угля, придвинул кресло поближе и скорчился в нем, укутавшись пушистой шкурой, покрывавшей кресло вместо накидки.

Утром с постели короля восстало нечто встрепанное, зевающее и сонное, с листьями в волосах, протопало в купальню. Линнаанни, вскочив, еще даже не проснувшись толком, поспешил помочь своему господину умыться, привести в порядок волосы и одеться. Аннир помощь воспринял благосклонно, видимо, с утра не успели наполниться ядом  горловые мешки и заушные сумки - за глаза короля звали Криллом, в честь ядовитой ящерицы. Юноша осторожно вычесал его волосы, принялся заплетать в традиционные сложные косы, которые потом следует сколоть, собирая в ажурный рисунок. У каждого короля альвов он был свой, Линнаанни за три года уже выучил досконально, в каком порядке следует скалывать косы Аннира.
Аннир одобрительно хмыкнул:
- Из тебя получается прекрасный личный слуга. Пожалуй, так и будешь исполнять его обязанности.
Линнаанни только поклонился. Когда отец приказал ему явиться в Хрустальный Дворец, на следующий после его совершеннолетия день, юноша думал, что его ждет недолгая, всего пять лет, служба пажом в свите какого-нибудь вельможного альва не слишком высокого ранга. И почти неделю так оно и было. Пока он не попался на глаза Анносеаннирали. А младшему брату королевы отказать не посмел не только Линнаанни, но и его патрон. Звание личного слуги недалеко ушло от его статуса личной игрушки. - Идем, - Аннир кивнул. - Пора на завтрак к драконам.
Линнаанни полагалась только одна простая коса, ее он и заплел, торопясь. Одернул сорочку, проверяя, чтобы шнуровка была затянута достаточно туго и равномерно, поправил тонкий пояс, коснулся ошейника из плюща и последовал за королем, держась на положенном расстоянии.

Аннир доблестно заблудился в залах, мрачно бродил и безнадежно разглядывал стены. В том, что на стенах есть вполне себе пристойные указатели, правда, выполненные в драконьей манере - не рунами, а элементами орнамента, первым разобрался Линнаанни. Легко коснулся плеча короля, жестами предлагая следовать за собой. Аннир угрюмо  посмотрел на него:
- Ладно, веди.
До столовой они добрались, почти не опоздав. Правда, за столом пока сидел только тот парнишка, будущий король Крылатых, Киммириан. 
- Доброе утро, - он поприветствовал короля солнечной улыбкой, - присаживайтесь. Тан сказал, что мы можем завтракать без него, он улетел еще затемно, какое-то срочное дело. Но обещал вернуться до полудня. А меня попросил показать вам Ниморр, если пожелаете.
- Доброе утро, - Аннир присел, кивнул игрушке. - Можешь позавтракать, - и переключил внимание на Кима. - Посмотреть город будет чудесно.
«Хотя б ориентироваться буду».
Мальчишка-золотой оказался вполне неплохим собеседником, и, хотя болтать за столом считалось моветоном, Аннир забил на правила этикета. Здесь не было Кориансааллей, чтобы одергивать его. И все эти правила приличия его здорово утомили. Ну кому нужно сидеть с чопорным видом и поглощать еду так, словно это священное действо? С Киммирианом - «Зовите меня Ким, так будет проще» - было забавно, Аннир не успел заметить, что и как ел, но чувствовал, что вполне пристойно наелся.
- А теперь я даже способен осмотреть город.
- Предлагаю начать с Зала Приветствий, - улыбнулся Ким. - Идемте.
Постепенно, по капельке, Аннир начинал видеть в нем ту же красоту, что отличала золотого дракона, только она была словно бы спрятана внутри этого мальчишки. Впрочем, вскоре он переоценил и возраст Кима: двадцать четыре для человека - это уже не ребенок.
- За мной, - бросил король игрушке.
- А ваш спутник... Как его имя? - полюбопытствовал золотой.
- Линнаанни. Он не спутник, он... Как это будет... Фаворит.
- О-о, понятно, а почему он молчит?
- Наказан, - объяснил Аннир.
Ким удивленно вскинул брови, но расспрашивать прекратил - не его дело, как альв обращается со своим любовником. Хотя искусная имитация ядовитого плюща, от которой так и веяло темной силой, на шее юноши его немного покоробила. Аннир мимоходом погладил игрушку по щеке. В благодарность за то, что вывел к еде.
Ким провел их кратким путем к Залу Приветствий, объясняя по дороге, какие знаки что обозначают, как найти дорогу к любому месту в Ниморре.
- На самом деле, здесь все очень просто и понятно. На каждом уровне города есть своя система залов. Внешние ярусы отданы под официальные помещения, и еще там живут те драконы, кому не нравится много камня над головой. Посольские покои тоже расположены там.
- Интересно-интересно. А библиотека? У вас ведь есть библиотека? Я люблю читать, а у вас наверняка есть что-то занимательное.
- У нас богатейшая библиотека, пойдемте, я провожу вас, - кивнул золотой дракончик. - Если хотите найти ее, символ стандартный, вот, смотрите, - он указал на часть барельефа. - А вот так изображается направление движения.
- Хорошо, запомню. Идемте, очень хочу взглянуть на собрания книг драконов.
В Библиотеке у него совершенно невежливо отвисла челюсть.
- Это точно библиотека? Не чья-нибудь сокровищница?
- Это библиотека, будьте уверены.
- Но как же... как читать?
Аннир растерялся. До сих пор он не думал, что библиотека драконов может чем-то отличаться от обычной. Представлял себе огромное собрание могучих фолиантов, которые можно раскрыть только вдвоем. Свитки пергамента размером с бревно. Но не кристаллы, приглушенно мерцающие на черном бархате.
- Просто берите в ладони, и он вам откроется.
В библиотеке были удобные кресла для драконов в человеческой форме, были и площадки, где мог улечься взрослый дракон. Аннир выбрал себе уютное кресло у камина, наугад взял с полки ярко-алый кристалл. Странно, но ничего не произошло.
- Оно не работает.
- Здесь есть книги, которые не откроются не-дракону. О чем бы вы хотели узнать, Анносеаннирали?
- Ну, что-нибудь интересное. Не такое скучное, как законы.
Ким весело фыркнул, прошел вдоль одной из полок и принес ему вычурно ограненный бледно-зеленый кристалл.
- А вашему спутнику?
- А мой спутник просто посидит и помолчит.
Ким пожал плечами и предложил Линнаанни сесть в соседнее кресло. Тот отрицательно покачал головой, устроившись на ковре у ног своего короля. Уставился в пламя камина, уложив голову на сложенные на коленях руки. Ким не стал настаивать, предупредил, что через пару часов зайдет, если господин посол все еще будет в библиотеке, и удалился.
Аннир погладил Линнанни по волосам. И снова попытался раскрыть кристалл. Вместо того, чтобы спроецировать текст или картинки в воздух перед читающим, кристалл распался на грани и затянул в себя, словно на театральную сцену, сознание короля. Книжку Киммириан подобрал ему занятную, о войне и любви, и Аннир словно прожил с героями их жизни, словно побывал на полях сражений и в альковах.
- Фыр-р-р, занимательное чтиво, - альв потер ладонями лицо, возвращаясь.
Линнаанни, так и не шелохнувшийся с того момента, как опустился на ковер, вскинул голову, со сдержанным любопытством глядя на короля.
- Попробуй сам, тебе понравится, - Аннир положил кристалл ему в ладони. И с каким-то внутренним удовлетворением услышал приглушенное «Ах!», когда книга открылась и для Линнаанни. Король принялся ждать, пока игрушка вернется, украшая его косу цветами. Настроение, и без того хорошее, стало вообще отличным. Он не ожидал, что Линнаанни и сегодня нарушит его приказ, так что можно будет позабавиться. Правда, мальчишка явно был не готов к тому, что произойдет, когда откроется кристалл. Но вины с него это не снимает. А пока можно вплести ему в косы орхидеи цвета его глаз. Красиво смотрится. Вообще, Линнаанни красив чистой, весенней красотой. Такой же нежной, хрупкой, как первые цветы. Отзывчив, послушен, даже покорен. Если бы в альвийском государстве еще было в чести рабство, он был бы идеальным рабом, а так он всего лишь игрушка.
Аннир наклонился, вдохнул запах его кожи. Свежесть, чистота, легкая горчинка. Именно то, что ему так нравится. Никаких тяжелых мускусных нот, никакой приторной сладости. Разве что запах крови - он прекрасно оттеняет аромат Линнаанни. Но ненадолго.
Интересно, сколько времени занимает чтение? Как оказалось - немного, около получаса. А ведь самому Анниру казалось, что он прожил с героями целую жизнь. Правда, вынырнул из чтения Линнаанни немного бледный и задыхающийся: драконья магия оказалась для него тяжеловата.
- Ну как, понравилось?
- Да, сир... ой! - юноша прижал ко рту ладонь и побледнел еще больше.
- И какая сцена понравилась больше всего?
В глазах игрушки застыла обреченность, но он ответил:
- Когда король Ирвинг спасает свою королеву, и еще штурм замка Драунгас.
- Да, мне тоже. Нужно будет попросить еще пару книг, мне нравится читать их так.
Линнаанни кивнул, аккуратно уложил кристалл в коробочку-шкатулку. И обхватил руками колени короля:
- Простите, ваше величество. Я не хотел нарушать ваш приказ.
- Но нарушил... Придется придумать тебе достойное наказание.
Когда глаза его игрушки наполнялись такой смесью чувств, как сейчас, они становились еще прекраснее. Блестящие непролитыми слезами, яркие, как драгоценные камни.  Аннир не сдержался, поцеловал его.
- Идем в спальню.
- Да, сир.
Обратную дорогу Аннир даже нашел без помощи. Все же слушал внимательно объяснения Киммириана. Толкнул Линни на постель, навис сверху, оскалившись:
- А теперь, моя любимая игрушка...
Ошейник из плюща сжимался медленно, позволив Линнаанни сделать несколько глубоких вдохов, прежде чем полностью перекрыл ему дыхание.
- Я ненавижу, когда моих приказов не слушают. Я просил что-то невыполнимое? А? Невыполнимое?
Юноша под ним выгнулся, замотал головой в жесте отрицания.
- Тогда почему ты нарушил приказ?
«Я не хотел... простите... пожалуйста... я больше не буду...» - губы юноши беззвучно шевелились, наливаясь синевой. Плющ слегка ослабел, давая шанс вдохнуть, пока Аннир раздевал игрушку, раздирая его сорочку в клочья. Линнаанни не сопротивлялся, он жадно дышал, с хрипом проталкивая в пережатое горло воздух. Он ведь заслужил наказание, да? Он нарушил приказ, трижды, это уже серьезный проступок.
- Знаешь, почему у меня так быстро менялись фавориты? Они не слушались... А ты был хорошей игрушкой, красивый, совершенный, чудесные глаза, изумительно пахнущая кожа, чистый, весенний... оказался такой же тварью, как и остальные. Я дал тебе шанс исправиться, когда ты не послушался... Ты решил, что теперь тебе все позволено?
- Нет, нет, сир... пожалуйста, я больше никогда не... х-х-х... - Линнаанни снова выгнулся, по вискам покатились слезы, мокрые ресницы слиплись стрелочками.
- Я знаю, что ты больше никогда не ослушаешься приказа, потому что я больше не дам тебе ни единого шанса.
Что удивительно: в глазах игрушки больше не было страха, только понимание и принятие своей участи. Любой. И еще что-то странное, словно юноша был даже рад этому.
- Тебе надо было всего лишь слушаться... - Аннир отвесил ему оплеуху.
Линнаанни улыбнулся. В глазах было темно, он и голос короля уже почти не слышал, легкие горели огнем - тело до последнего не верило в то, что умирает, но он только крепче вцепился в простыню, чтобы не тянуться к удавке.
Аннир отпустил плющ, словно что-то решив.
- Ты решил, что я дам умереть тебе вот так легко?
Юноша забился под ним в судорожном кашле. Ответить он при всем желании бы не смог. Аннир навесил ошейник обратно, ласково погладил игрушку по лицу. На нежной коже шеи отпечатались глубокие борозды - следы от витков плюща, царапины с выступившими бисеринками  крови - от шипов.
- А теперь мы идем гулять, - от ошейника протянулся поводок, король перехватил его поудобней, поднялся. Линнаанни последовал за ним, не обращая внимания на то, что на нем остались только брюки и сапоги, а сорочка разорвана в клочья. Пошатнулся, схватился за столбик полога. Аннир плеснул в него заклинание исцеления и поволок за собой. Юноша шел, как в тумане, не осознавая действительности. Что-то в нем сегодня изменилось. Не сломалось еще, но отчетливо надломилось.
Аннир доволок его до библиотеки, швырнул в соседнее с собой кресло. В огромном хранилище мудрости сейчас не было пусто, драконы в обеих ипостасях недоуменно провожали посла и его спутника взглядами, но не встревали. Король погрузился в раздумья. Что теперь делать с  игрушкой? Убивать жаль, он идеален во всем, все еще дорог, все еще хочется прикасаться  к нему, трогать. Но он своевольничает, перестает слушаться, не может выполнить даже простейшего приказа. Выскользнувшая из-под ошейника и прочертившая дорожку через ключичную ямку на грудь капля крови подсказала решение. Конечно же, как он мог упустить из виду магию крови? Давно следовало бы это сделать.
Аннир не хотел раньше творить из любимой игрушки совершенно покорную куклу. Но иного выхода не было: короткий жест, пара слов. Это со стороны кажется, что магия сложна, требовательна к ритуалам. На самом деле, если читать соответствующие книги, прекрасно знаешь, что делать и как делать так, чтобы никто не понял, в чем дело. Это заклинание было обратимо, но лишь в первые несколько месяцев. Сколько - точно было не известно даже создателю плетения. Линнаанни ощутил обволакивающую его магию, вскинул на короля глаза, в которых застыла мольба. А потом они стали пустыми, как раскрашенное стекло. Можно было приказать ему все, что угодно, подчинение было бы беспрекословным. Аннир убрал ошейник и поводок, теперь они не нужны. И можно залечить чудесную изящную шею. Прекрасная кукла, чувственная, нежная, абсолютно покорная... Только теперь ему придется приказывать совершенно все.
Аннир склонился к нему:
- Скажи, что ты меня любишь.
- Я люблю вас, сир, - послушно разомкнулись нежные губы.
Аннир  улыбнулся - идеален. Любящее красивое создание, полностью послушное его воле, что может быть прекрасней? Никаких противоречий, ошибок или намеренных искажений смысла его приказов. Кукла сделает все, буквально все, что прикажешь.
- Я тоже тебя люблю, моя драгоценная игрушка... О, Ким, добрый день. Книга была чудесна, очень необычно выглядит.
Золотой дракончик окинул полуобнаженного юношу удивленным взглядом, нахмурился, рассматривая тонкую сеть чистой, абсолютной Тьмы, опутавшую юного альва, как паучий кокон.
- Тан вернулся, господин посол, и готов принять вас и начать работу над договорами. Простите, что случилось с вашим спутником? - серебряные глаза дракона с явной тревогой смотрели на безучастно сидящего в кресле Линнаанни.
- Линни, подтверди, что с тобой все в порядке, - нежно улыбнулся король. - О тебе волнуются.
- Со мной все в порядке, ваше высочество, не стоит беспокойства, - кукла тоже улыбнулась, но эта улыбка была совершенно неживой с точки зрения Кима.
Аннир поднялся:
- Идем, Линни, тебе нужно поспать, пока я буду заниматься делами.
- Но... простите, господин посол, - Ким решительным шагом догнал альвов, провел рукой перед глазами Линнаанни и покачал головой. - Ему требуется помощь, разве вы не видите?
- Ему не требуется помощь, он в полном порядке, смею вас заверить, - Аннир обнял Линнаанни за плечи.
- Это сделали вы, - догадался Ким, - зачем?
- Я не лезу в вашу постель, не суйте хвост в мою.
- Вы же убиваете его душу, - юный жрец попробовал достучаться до разума альвийского короля.
- Попробуете встать между мной и моим Линни - и все четыре клана драконов вас не спасут. Не суйтесь к нам, - альв сощурился, в глазах мелькнуло что-то темное. - Он мой.
- Его душа принадлежит тем, кто создал ее. Вы посягнули на то, что не в вашей власти, - Ким отошел на шаг, холодно окинул короля чистым и каким-то слишком ярким взглядом серебряных глаз. - Ответите вы за это не передо мной. Но не стоит угрожать мне, господин посол, в сердце Ниморра.
- Я не угрожаю, я предупреждаю - не стоит пытаться забрать у меня моего возлюбленного.
- Мне жаль вас, - дракон покачал головой. - Вы не знаете, что такое любовь. Идемте, - резко развернулся, отметая все возражения.
- Ладно, пойдем, Линни, - Аннир взял игрушку за руку, повел вслед за драконом.
Все существо Кима противилось политике невмешательства, но для начала следовало поставить в известность о том, что посол альвов использует темные проклятья, Тана, а потом уже действовать, если он разрешит. Мальчика было жалко до слез.
«Ким, что случилось?» - Тан явлению альвов несколько удивился, еще больше - виду Хранителя.
«Не сейчас. Расскажу позже, когда вы закончите дела».
«Хорошо. А зачем тут второй альв?».
«Любовник, вернее, игрушка нашего дорогого гостя», - мысль была буквально пропитана ядом.
«Игрушка?».
Анниру наскучило ждать, он вопросительно взглянул на Тана:
- Так мы можем уже заняться делами?
«Работа, Тан. Я все объясню».
- Непременно. Прошу, присаживайтесь, - кивнул дракон. Кабинет был обставлен довольно скудно: огромный стол, полки с документами, два кресла и неизменный широкий камин. Аннир присел, взглянул на Линни:
- Ступай в спальню. Ложись спать. Приду - разбужу.
Юный альв перегнулся в поклоне, развернулся и направился прочь, так ни слова и не сказав. Ким выскользнул за ним следом. Анниру это не понравилось, но он покинуть кабинет не мог - глава клана, кажется, не придал никакого значения тому, что золотой ушел следом за игрушкой, немедленно разложил перед альвом документы.
На оклик Кима Линнаанни не отреагировал, шел, как механическая кукла, такие делают подземники.
- Постой, Линни!
Альв не реагировал,  у него был приказ. Ким аккуратно взял его за руку, удерживая на месте. Линнаанни попытался выдернуть руку, замер.
- Ты слышишь меня? Линни? - Ким провел засветившейся теплым золотым светом ладонью по немного растрепанной голове альва, пытаясь разорвать черные нити, но не преуспел. В глазах альва не мелькнуло даже тени осознания окружающей реальности, он снова попытался уйти.
- Бедняга... Ничего, может быть, я сумею убедить твоего хозяина отпустить тебя, пока не стало поздно, - Ким убрал руку, позволяя юноше продолжить путь. Альв ушел. Ким стиснул кулаки, его аж зазнобило от того, с какой легкостью король Аннир играется с жизнью своего подданного. Но сейчас он ничего сделать не мог.
Через четыре часа Тан закончил разбор одного из договоров с альвийским послом, Ким дождался, когда тот покинет кабинет и неслышно проскользнул туда.
- Это ужасно, Тан. Просто кошмарно.
- Расскажи толком, - Тан устроил его на коленях.
- Ты его видел, этого парня, когда они прибыли: обычный альв, только немного зажатый, словно опасался сказать или сделать что-то не так. Еще утром он был таким же. Анносеаннирали запретил ему говорить, нацепил на шею ядовитый плющ, от которого за лигу несло тьмой. А через два часа вообще лишил свободы воли, опутал каким-то заклятьем, которое мне не по зубам.
- Так... О таком королева не предупреждала.
- Напиши ей. То, что делает король - это чистая Тьма. И он сам весь окутан ею, - Ким прижался, вздрагивая. Ему было страшно, не только за себя: за Эльга, Ирса, за всех драконов.
- Сейчас же напишу. И приставлю пару драконов к охране посла.
- Альвы могут воздействовать своей магией на драконов?
- Да. Но этот вряд ли, мы же сами - Тьма.
- Н-ну... - Ким не нашелся, что возразить. К силе драконов он, дитя, благословенное и Светом, и Тьмой, привык, живя в Ниморре, и почти не замечал ее.
- Ничего, спасем этого мальчика, не волнуйся.
- Я не за него волнуюсь, Тан, - Ким прильнул к любовнику, задумчиво провел языком по шее дракона. - Хотя, нет, и за него тоже, но больше за своих: Эльга, Ирса. Они ведь полуальвы, значит, эта тварь может, теоретически, и над ними поиздеваться.
- Да зачем бы ему это? Он очень умен, логичен. И если не считать больной привязанности к тому мальчику, вполне здравомыслящ. Эльг его не волнует, разве что Ирс...
- Логика пасует перед ненавистью, воспитание отметается в сторону, как ненужная тряпка... Я это уже видел. Морран, тот, мой так называемый дядя, который так хотел позабавиться с принцем крови, что не услышал твою матушку, подошедшую со спины… при дворе он тоже был весьма умен, логичен и здравомыслящ.
- Ты же не предлагаешь мне посадить посла под замок?
- Нет. Просто выбери неподкупных и осторожных стражей.
Тан кивнул:
- Хорошо. И нужно срочно просить прислать сюда кого-то из старших королей.
- Хорошо бы выяснить, кто из них отец Ирса. Горах избалует мальчишку, если над тем не будет никого, кто был бы авторитетом. Только, боюсь, авторитет его папаше придется завоевывать долго и упорно.
- Ну, кто отец, можно спросить у посла, он точно знает. И надеюсь, что не он... - Тан облапил Хранителя покрепче.
- Это да, - передернулся Ким. А потом выкинул из головы послов, полукровок и прочую чушь, почувствовав задницей возрастающую заинтересованность бронзового дракона в своей скромной персоне. Интересовался Тан долго и любопытство свое удовлетворял с удовольствием. Обоюдным и несомненным для обоих сторон процесса. О плетении тишины Тан, конечно же, забыл, так что зачем-то вернувшийся через четверть часа посол альвов застыл у входа в кабинет, как примороженный, жадно разглядывая открывающуюся взгляду картину. Ким, устроившись в кольце мощных рук главы клана, быстро и почти беспорядочно двигался, упираясь ногами в подлокотники кресла и обхватив руками Тана за шею. И мелодично, чуть хрипловато стонал:
- Люблю тебя... Ох, Та-а-ан... Мой... только мой!
Аннир все-таки нашел в себе силы отвернуться, выйти и подождать в коридоре. Правда, стоило только отзвучать последнему стону, сразу же жизнерадостно возопил:
- Я принес карты, о которых вы просили.
- М-м-м, отлично, входите, - откликнулся Тан с небольшой паузой.
На ковре перед камином разлегся золотой дракончик, высокомерно игнорирующий посла и изображающий дрему. Одежда Кима лежала комком под задницей едва успевшего поправить свою Тана.
- Вот, я сделал все пометки, о которых вы упоминали. - Аннир сгрузил свернутые в трубку карты на стол, - а теперь вынужден откланяться, личные дела.
- Будем рады, если вы присоединитесь к нам за ужином, - проявил вежливость глава клана.
- Мы присоединимся, - альв коротко поклонился. Внутри щекотной и жгучей, как перец, волной поднималась зависть вперемешку с радостью: он тоже может так. Вот придет сейчас к себе, а там его ждет его милая куколка. Стоит приказать ему стать страстным любовником - и он станет. Хотя в реальности не отличался особенно бурным темпераментом.

До своих покоев Аннир долетел на крыльях любви.
- Просыпайся, - склонился к игрушке, тронул губами его губы. - Пора проснуться, Линни.
Прекрасные глаза распахнулись, словно только того и ждали. Линнаанни безучастно ждал приказаний. Раздевал Аннир его сам, любуясь.
- Ты самое прекрасное на свете создание, любовь моя, совершенней тебя нет никого. Поцелуй меня.
Поцелуй был в меру страстным, но в нем чего-то не хватало. Чего-то, что ускользало от понимания Аннира, как солнечный лучик из кулака. Это было неправильно. Ведь его игрушка совершенна.
- Что с тобой не так, ответь.
- Со мной все в порядке, господин, - ровно ответил юноша, осмотрев и ощупав себя.
- Аннир. Называй меня по имени, - король снова поцеловал его.
- Как скажете, господин Аннир, - выдохнула ему в губы игрушка.
- Просто Аннир.
Линнаанни отвечал на поцелуй, но больше не делал ни единого движения навстречу - ему ведь не приказывали.
- Веди себя естественно, - приказал Аннир, сообразив, чего ему не хватает. Игрушка была чересчур покорной, не тискала простыни, не вздрагивала. Насладился почти точным соответствием Линни его прежнему поведению, но это было не то, чего ему хотелось сейчас. Перед глазами так и стояли липнущие к вспотевшей спине серебристые волосы, напрягшаяся и выгнувшаяся спина, сведенные лопатки, беспорядочные рывки. Аннир содрал заклинание с игрушки, с досадой запустил пальцы в волосы, ероша их и спутывая.
- Ну, в чем дело,  в чем... Я не понимаю!
Линнаанни приходил в себя долго и болезненно. Но первым, что он увидел, очнувшись от тьмы беспамятства, был чем-то весьма расстроенный король, поэтому юноша кусал губы до крови, но не шевелился и не издал ни звука. Аннир поднялся, с досадой двинул кулаком по стене. Линни вздрогнул, не понимая, он ли так допек короля, или нет, но зная только одно: сейчас ему лучше было бы исчезнуть, а раз уже не получится - стоит быть тише мышки.
- Можешь ополоснуться, - бросил король, не оборачиваясь.
Смывая с себя какую-то потустороннюю усталость и пот, Линнаанни твердил, как мантру: «не совершать ошибок, не нарушать приаказов, молчать, быть незаметным». Переплел косу, укутался в отрез тонкого полотна, осушая влагу с тела, и прокрался назад.
- Иди сюда, - Аннир указал на кресло, поставленное перед зеркалом. Юноша послушно уселся перед ним. Король отодвинул кресло, уселся в него, принялся переплетать мальчишке косы. Пускай все драконы подавятся своей моралью, это его любимая игрушка.
- Какие цветы тебе больше нравятся?
- Ваши, сир. Серебряные лилии, - тихо ответил Линнаанни, не зная, чего ожидать от импульсивного короля в следующую минуту. Но ответил правду: ему в самом деле очень нравились те цветы, что создавал Аннир.
Король провел рукой по его волосам, украшая цветами ажурное плетение кос.
- Такие?
- Да-а-а, они прекрасны, - юноша коснулся одного из цветков.
- Единственное, что меня научили создавать, когда у меня еще была семья.
- Семья? Но у вас ведь есть семья - ее величество, королева, ваши братья...
- Нет у меня семьи, только родичи по крови, - отрезал Аннир. - Одевайся, выбери себе что-нибудь в тех тряпках, мы одного роста и примерно одного телосложения.
Линнаанни снова испуганно съежился, но не посмел ослушаться. Наряд он выбирал быстро, стараясь не трогать обильно украшенные золотом и драгоценностями официальные костюмы короля. Серые замшевые брюки, белоснежная рубашка, серо-голубой жилет и темно-голубой шелковый пояс удивительно ему шли. Даже больше, чем самому Анниру.
- Красив, - оценил король. - Что ж, пока есть время, предлагаю погулять.
«Предлагаю? О, боги, что я пропустил, пока был в отключке?» - Линни встревожился не на шутку, но вслух ничего не сказал, только кивнул. Буквально вбитая привычка молча повиноваться давала о себе знать.
- Ты умеешь разговаривать? - саркастически поинтересовался король.
- Да, сир. Но вы приказываете молчать большую часть времени, - еще тише, чем всегда, ответил юноша. И глаз не Аннира не поднял, ожидая, по меньшей мере, пощечины за дерзость.
- Кажется, я пока что такого не приказывал?
- Простите, сир. Я привык молчать.
- Так ты пойдешь со мной гулять или нет?
- Да, сир, с радостью.
«Я же ваша игрушка, разве нет? Но даже если бы это было не так... пошел бы, пополз на коленях, крался бы в тени, если бы запретили».
Аннир сегодня явно решил заставить игрушку онеметь от удивления - предложил руку. Линнаанни колебался недолго, всего пару мгновений, переводя дыхание. Потом осторожно положил кончики пальцев на локоть короля, боясь вздохнуть и разрушить очарование момента. Или проснуться от своего удивительного сна.
- Ты сейчас кукла еще больше, чем когда ей был. Кажется, я не превратил себя в хрусталь или что-то в этом роде.
- А это разве мне не снится? - в кристально-честных глазах был вопрос и требование ответа. И страх, но не перед Анниром, что радовало.
- Снится, так что пользуйся, пока я весь такой прекрасный и добрый. Сделай... э-э-э, ну, это же твой сон, так что сам придумай.
Он никак не мог ожидать того, что в следующее мгновение сделала его игрушка. Линнаанни, поощренный словами о сне и вседозволенности, поверивший в них, почти одним движением снял с его волос заколки и принялся распускать их, зайдя за спину королю. Потом прильнул, будто принюхиваясь, зарылся в великолепную платиновую гриву лицом, отвел волосы с шеи, привстал на цыпочки и поцеловал туда. Обнял, просунув руки под руками Аннира, замирая на долгие секунды.
- Всегда хотел так сделать.
Аннир оцепенел, не зная, то ли заорать и прибить наглеца, то ли... то ли так и постоять. Нет, слишком часто такую наглость позволять игрушке нельзя. Но сейчас Аннир еще не успел насладиться тем, как разительно эта нахальная тварь отличается от куклы.
- Не думай, что я тебе позволю это делать при всех, - все-таки предупредил он.
- Да, сир, я знаю, что в реальности этого никогда не будет, - горячечный шепот касался кожи, как мягкое перышко. - Но сейчас я ведь сплю?
Обошел замершего столбом короля, ведя тонкими пальцами по его шее, снова прижался, опаляя кожу жарким выдохом, поцеловал под ухом, касаясь языком, словно пробовал свой сон на вкус. Аннир неуверенно положил руки ему на бедра.
- Ну... Э-э-э... Ага, спишь... Или я сплю...
- Не-е-ет, это мой сон, мой!
Шейный платок развязался сам, шнуровка сорочки расползлась, будто была живой и потакала прихотям мальчишки. Тот лизнул ключицу, снова вжался лицом в грудь короля. Бесстыдная тварь! Совершенно бесстыдная! Аннир прижал его к себе сильнее.
- Мне уже нравится твой сон.
А он даже не подозревал, какая бездна чувственности скрывается в его игрушке! Чувственности, перемешанной с робостью в пьянящий коктейль. Линнаанни то принимался ласкаться, настойчиво и жадно, то застывал, просто вдыхая запах Аннира, то мучительно-медленно касался его руками, губами, словно слепец, ощупывающий священную статую. Король не двигался, позволяя себя трогать и исследовать. Было любопытно, до каких границ доберется Линни. Пока что, не отвлекаемый окриками и запретами, юноша изучал его торс, освобожденный от сорочки, но пальцы уже теребили узел пояса, распускали гладкий атлас, сматывали пять положенных витков с тела короля, каждый раз касаясь его кожи то кончиками, то костяшками пальцев, то ладонью.
«Ничего себе, сны у некоторых», - восхитился Аннир, перехватывая пояс и отбрасывая его в сторону. Линнаанни опускался перед ним на колени, целуя, потом провел ладонями по затянутым в плотный атлас ногам короля, заставил приподнять ноги поочередно и стянул сапоги. Так же медленно лишил Аннира и последней преграды - плотных шерстяных брюк. Король возвышался над ним во всем своем царственном великолепии, смотрел изумленно и заинтересованно. Потом задохнулся: Линни просто открыл рот и принялся облизывать его, начиная от колен. Этому совершенно точно не учил его никто, альвы, при всей их прогрессивности, в некоторых вопросах оставались весьма консервативными: поз для соития знали всего три, ласки были вообще ограничены поцелуями в губы, очень редко когда, и только между супругами допускались ласки шеи и ушей, это считалось едва ли не верхом эротизма. Аннир превратился в статую имени себя, пока что фигурально, но дара речи лишился точно. Сей благословенный дар богов вернулся только возможностью растерянно и изумленно застонать, когда горячий рот принялся выделывать что-то совершенно невообразимое с его мужским достоинством. Кому бы пришло в голову вылизывать и тереться носом о яйца или  - о, боги! - вобрать в рот член, сколько поместится, и посасывать его, словно какую-то карамель? Нет, люди и драконы, конечно, те еще извращенцы, но где такого могла нахвататься его милая послушная игрушка? И, Хорас с ним, пусть продолжает!
Руки короля как-то сами собой вцепились в косички Линни, сминая рассыпающиеся серебряной пыльцой лилии. Надолго Аннира не хватило, подобные ласки ему были внове, сдерживаться не было ни малейших сил. Он и на ногах-то с трудом устоял, и только потому, что опирался на плечи юноши. Тот отстранился, облизывая алые, натруженные губы, блестящие и припухшие, стер капли семени, которые не успел сглотнуть, с подбородка и улыбнулся.
- Ну и где ты такому научился?
- Нигде, просто мечтал так попробовать. Это ведь было приятно?
- Очень, - признался король.
- Мне тоже, - Линнаанни обнял его колени, прижимаясь лицом к ногам. - Теперь наказывайте, сир.
- А как же твой волшебный сон?
- А разве он не закончился? Все хорошее мимолетно, как эти цветы, - юноша вынул из растрепавшихся под руками короля волос уцелевшую лилию, бережно взял ее в ладони. - Миг - и рассыпалась.
Аннир принялся одеваться:
- Ну, вообще-то, ты и не спал.
Линнаанни кивнул, не поднимаясь с колен:
- Я знаю, сир.
- Подбери заколки и переплети мне волосы, - привычным тоном отдал приказ Аннир.
Линни кинулся выполнять, так же быстро возвращаясь в реальность, как просыпался - тихо, бесшумно и аккуратно.
- И заплетись сам. Да не одну косу. Ты же не простолюдин.
Юноша разделил волосы на три части, заплел положенные его роду косы, связал их сложным узлом на затылке, пряча кончики под него. Такая прическа открывала его шею и уши, позволяя любоваться ими. Аннир скользнул кончиками пальцев по косам, украсив их одной лилией.
- Идем.
Линни последовал за ним, как всегда - на расстоянии в два шага, безмолвно. Привычная игрушка?
- Так, ну и где тут указатель до библиотеки?
Юноша указал на обычный для всех рас значок открытой книги и извивающуюся побегом стрелку, с молчаливого разрешения короля пошел вперед, ведя его к хранилищу знаний. В этот раз драконы на них уставились по причине, совершенно непонятной королю. Он проигнорировал их, с царственным видом прошествовал к тому самому креслу... и замер, обнаружив, что оно занято полукровкой, погрузившимся в чтение какой-то книги. Аннир только фыркнул и развернулся, взглядом выискивая другое кресло. Настроение все еще было благодушным.
Кресла нашлись неподалеку. Аннир прошелся мимо полок, разбирая знаки драконьего языка на табличках, подписывающих полки. Очередной исторический роман привлек внимание.
- Наверное, интересно, как думаешь?
- Не попробовав - не узнаешь, сир, - Линни рискнул ответить.
- Хм, ладно, попробую. А ты пока можешь тоже чем-нибудь заняться.
- Книги можно читать и вдвоем, - прозвучал за спиной голос Киммириана. Куда более благосклонно, чем еще совсем недавно.
- Как? Кристалл же один.
- Просто положите руки на него одновременно, - посоветовал золотой, направляясь куда-то вглубь библиотеки.
Аннир хмыкнул, кивнул игрушке. Юноша занял привычное место у его ног на пушистом ковре. В Хрустальном дворце ковры не жаловали, ему иногда приходилось сидеть на голом полу.
- Будешь читать со мной?
- Если вы позволите, сир.
- Позволяю, я сегодня милостив.
Читать вдвоем было... странно. В книге они оказались одновременно, но словно бы по разные стороны прозрачного стекла. Аннир несколько раз порывался дотронуться до плеча игрушки, показать что-то, но не мог. Ну да, каждый видит в книге свое. Тем более, здесь повествование велось от лица двух разных героев, и они чем-то походили на самого Аннира и его игрушку. Один - властный, жестокий правитель, второй - безответно и беззаветно влюбленный в него паж, ломающий сам себя в попытках стать идеальным слугой для господина. Аннир внимательно изучал книгу. Любопытно. Интересно, они со стороны так же выглядели? На губах Линнаанни словно застыла понимающая и сочувственная улыбка, он временами делал движение, словно хотел остановить юного героя, или подсказать ему что-то. Но снова замирал. Финал книги был печален, но, впрочем, закономерен: паж погиб, прикрыв своего сюзерена от кинжала убийцы.
- Любопытная книга, - только и произнес Аннир.
Линнаанни не сказал ни слова, вынырнув из грез кристалла, только глаза блестели непролитыми слезами.
- Чем тебя так расстроил этот роман?
- Жаль, что Ульвар не успел сказать своему господину, что любит его.
- Да, наверное. Впечатлительный ты.
Юноша виновато потупился. Король был прав, Линни всегда остро реагировал на песни менестрелей, книги или рассказы о героях и любви.
- В следующий раз будем читать свод законов.
- Как прикажете, сир.
- Пойдем на ужин. Нас уже ждут.
Линаанни поклонился.

Вечером, вернее, почти уже ночью Ким, лежа на широкой груди Тана, задумчиво спросил:
- Ну и почему он снял проклятье, этот альв? Неужели, что-то понял?
- Не знаю, я ему  в мысли не заглядывал. Может быть, головой ударился?
Ким похихикал, в красках представив, как спесивый альв поскальзывается на гладком каменном полу и въезжает головой в какой-нибудь особо прочный кристалл.
- Ой, не зна-а-аю. Может быть, перевоспитывается?
- Может быть, золотой мой.
- Спи, - Ким прильнул, обнимая своего дракона, уложил голову ему на плечо. - Я уверен, что все будет хорошо.
- Ур-р-рк, - подтвердил вымахавший за два месяца до размеров пони снежный ирбис, пытаясь умоститься на жалком краешке кровати. Тан метко пнул его, скидывая: прочная, вытесанная из каменного дуба, конструкция скрипела и грозила развалиться.
- Зачем ты его обижаешь?
- Не обижаю, но разрешения залезать на постель этой туше я не давал. Это твоя Арли может спать, где ей вздумается.
- Он маленький котенок, ему нужно тепло.
- Да он скоро вымахает с тебя в драконьей ипостаси размером! - фыркнул Тан.
Ирбис положил лобастую башку на край постели и душераздирающе вздохнул, жалобно урча и светя глазами.
- Смотри, как он к нам просится. Он маленький еще, думает, что мы его родители.
- Он гораздо крупнее своих сородичей-сверстников, - Тан посмотрел на котенка. - Раскабанел на драконьей крови и молоке звиверов.
- Но это не повод не пускать маленького зверька на кровать.
- На воле он бы уже учился самостоятельно охотиться, - возразил бронзовый. - А ты его избаловал, золотко.
- Он научится охотиться, правда.
- Разве что за кусочком меха или за собственным хвостом. Я знал, что так и будет, когда притащил его тебе. В горах он бы погиб - его мать, скорее всего, загрызли в схватке за охотничью территорию, а его хотела удавить барсиха.
- Ну вот, зато у нас он вырос.
- И проживет до глубокой старости. Но спать он будет на полу! Там теплый ковер! - Тан снова спихнул наглое создание, мостящееся на край пушистой задницей, украшенной роскошнейшим длинношерстным хвостом. Ирбис жалостливо мякнул и ушел на ковер, всем видом выражая, как он одинок и несчастен. Кима, порывавшегося пойти погладить «бедную кисоньку», сгребли в объятия и никуда не пустили. А через пять минут он уже спал, согретый горячим драконьим телом. «Бедная кисонька» тоже захрапела на всю спальню. Тан плюнул на планы усыпить любовника и пойти немного поработать, закрыл глаза и тоже уснул.

Настоятель монастыря Блаженного Ириса второй час наблюдал за семейной сценой, разворачивающейся в его кабинете, и мечтал провалиться куда-нибудь в монастырский погреб, желательно - винный, чтобы запить зрелище «наткнувшейся на камень косы» - разъяренно бегающей по кругу рыцаря короны Бриджит и упершегося брата Симона.
- Ты вообще понимаешь, что я беременна?
- Понимаю, Бри. Не понимаю только, чего ты хочешь от меня. Ты сама сказала, что отец из меня аховый, муж - никчемный, придворный - просто беда. Я нашел свое призвание в тишине и молитве, но ты и сюда ворвалась, руша мой мир.
- Я хочу, чтобы ты был со мной рядом во время беременности.
Лантэриан шагнул к ней, останавливая с неожиданной силой, даже тряхнул, взяв за плечи:
- А потом ты отошлешь меня назад, сказав, что больше в моей помощи не нуждаешься?! Снова отправишь мое дитя в какой-нибудь дальний монастырь, потому что «там его научат всему, и дисциплине в первую очередь»? Не уж, милая моя! Если ты хочешь родить и воспитывать ребенка со мной, изволь забыть о доспехах и научиться быть женщиной, а не рыцарем!
- Если ты еще не заметил, я бегаю за тобой на каблуках и в платье.
- Это не делает тебя женщиной. Пойми, Бри, не в платье и каблуках дело!
- А  в чем тогда? - рявкнула Бриджит.
- Тихо! Не ори, - Риан успокоился так же быстро, как и взорвался, стоял, не отпуская рук жены, и спокойно смотрел ей в глаза.
- Тебе напомнить, кто клялся мне в вечной любви и обещал, что примет меня такой, какая я есть, а потом сбежал в ужасе, увидев доспехи?
- Я не сбежал, Бри, или пара ударов мечом по шлему отшибли тебе память окончательно? Когда Киммириана увезли в обитель, ты сама приказала мне убираться, потому что я тебе более не нужен, а как средство шантажа для моего братца - и вовсе опасен.
- То есть, ты принял меня такой, какая я есть?
- Я влюбился в тебя такую, какая ты есть. Но сейчас пришло время меняться, а ты цепляешься за старое, как будто твои доспехи спасут тебя от перемен.
- А ты укрылся за стенами монастыря и делаешь вид, что тебя ничего не касается за сте... Ох, - Бриджит согнулась, прижимая руку к животу, и постаралась сдержать желание выплеснуть негодование в прямом смысле слова.
- Присядь, - Риан подвел ее к удобному креслу у камина. - Ты ведь приехала верхом, почему не в карете?
- Мне дурно в этой коробке на колесах, - Бриджит сделала еще несколько судорожных вздохов. Лантэриан налил ей воды, взглядом пригвоздив настоятеля, открывшего, было, рот, чтобы возмутиться самоуправством монаха, к его креслу.
- Вот, попей. Одно хорошо здесь, в горах - вода целебная.
Бриджит выпила.
- Так, не мельтеши, присядь уже.
- В столицу не поеду, - в который раз сказал Риан, садясь с ней рядом, на подлокотник кресла, и осторожно укладывая руку на все еще плоский живот. Рука была горячая, это хорошо чувствовалось даже через несколько слоев шерстяной ткани платья и полотно сорочки.
- Я не собираюсь жить в столице. У нас есть поместье, или ты забыл?
- Вишневый Остров? - Риан усмехнулся: в этом небольшом поместье они жили с маленьким Кимом.
- Да. Там уютно и тихо. Я собираюсь поселиться именно там, - Бриджит поднялась. - Решай сам, я заседлаю коня. Если поедешь, значит, поедешь. Если нет... Это твое решение. А я уже слишком стара для того, чтобы бегать за тобой, как девчонка, и ныть. Ох, - они приложила руку к животу, поморщилась. - Я слишком стара.
- Хорошо, - слова о старости супруги Риан пропустил мимо ушей.
Бриджит вышла на монастырский двор, на ходу застегивая фибулу тяжелого, подбитого мехом рыси, плаща и отправилась к конюшне. Почему-то ей упорно казалось, что уедет из монастыря она в сопровождении лишь своих гвардейцев и Тэа. Но, когда ей подвели любимого серого Игра, по стертым ступеням главного здания монастыря торопливо простучали каблуки.
- Надеюсь, ты позаботилась привести коня и мне, Бри? Или вот та коробка на колесах - это для моего изнеженного зада?
- Это для Тэа, нужно же ей отправляться в столицу хоть как-то, раз уж ты займешь ее коня.
Драконица беспрекословно подчинилась, подарив мужчине скупую одобрительную улыбку. Тот с поклоном принял поводья злющего черного жеребца, но прежде помог сесть в седло жене. Затем легко и до обидного изящно взвился в седло сам.
- Возвращайтесь в столицу. - Бриджит кивнула гвардейцам.
Лантэриан снял свой монашеский балахон, переодевшись в мирское. И простые шерстяные штаны, камзол и короткий плащ на нем сидели несколько странно. Присмотревшись, Бриджит поняла: они просто с чужого плеча. Или же его, но из той жизни, где он был поуже в плечах и пошире в поясе.
- Вперед, - Бриджит тронула коня. - Поедем вдвоем.
Риан только кивнул. Он всегда отличался немногословностью. Ехали конь-о-конь, колено мужа касалось ее колен: пришлось взять дамское седло, в платье сидеть в мужском было бы нелепо. Бриджит жмурилась на закатное солнце, подставляла ветру лицо. Солнце было алым, ветер - промозглым, но ей казалось, что вместо глубокой осени вокруг лето.
- Так хорошо. Доберемся как раз к моменту, когда поздние вишни тронут заморозки.
Мерзлые вишни Бриджит раньше обожала. Этот сорт рос только у альвов, да еще на Вишневом Острове. Риан потянулся и взял ее руку в свою, согревая замерзшие пальцы. Бриджит удивленно взглянула  на него, но руку не отняла, все еще красивую, пусть и в мозолях от меча. И пропахшую кремами, которыми Бриджит неистово мазалась в последнее время, пытаясь смягчить кожу и отбелить ее. Теперь ее кисть казалась гораздо нежнее, чем его рука. Бриджит в который раз подумала, что в монастыре он явно занимался больше физическим трудом, чем читал молитвы. Ладонь мужа была жесткой, загрубевшей, хотя пальцы остались аристократично длинными, но костяшки укрупнились. А под длинной манжетой мелькнул золотой блик. Обручальный браслет? Неужели, он его так и не снял? Бриджит перехватила его руку, приподняла манжету.
- Не снял, - на губы сама собой наползла улыбка.
- И не думал даже. Я слишком люблю тебя, Бри, никакие бумаги и подписи не разрушат это чувство.
Она посмотрела на свою руку. Когда-то браслет спас ей кисть, отведя вражеский меч. Но сам удара не пережил. Риан тихо фыркнул, провел ладонью по своему запястью, по обручальному браслету и... снял с него точную копию, оригинал которой остался на руке. Застегнул теплый от тела браслет на ее запястье, слегка сжимая его. Золотой ободок словно подстроился, послушно уменьшившись в размере.
- Ну как у чародея и воина вообще народился жрец? - в сотый раз спросила у воздуха Бриджит.
- Я не чародей, - мужчина усмехался. - Это так, кое-что передалось с кровью предка.
- А кто был твоим предком?
- Какой-то мимопроезжий то ли альв, то ли полукровка. А, может, вовсе квартерон, кто ж его знает. Прабабку обрюхатил и смылся, пока прадед моргенштерн со стены сдергивал.
- Ну, хоть не дракон, что уже несказанно радует, - Бриджит только сейчас поняла, что кони послушно стоят, позволяя  всадникам держаться за руки и заниматься выяснением отношений.
- А может и дракон, - глубокомысленно заметил Риан, перехватывая ее за пояс и одним движением перетаскивая к себе в седло, благо, что передней луки в нем предусмотрено не было. Бриджит ахнула, обхватила его за шею. - Утверждать не берусь, прабабка в своем дневнике расписала только его мужское достоинство, да еще глаза, - мужчина хмыкнул, - «серые, как ненастное небо».
- Вряд ли альв, писала бы про серый жемчуг, - авторитетно заявила Бриджит, обнимая мужа.
- Что ж, теперь ясно, откуда у сына тяга к драконьим х... хвостам.
- Наследственное, - Бриджит стукнула коня каблуком, животное медленным шагом двинулось вперед. Ее крепко обнимали, бережно и надежно. Хрупкой фиалкой она в одночасье не стала, но все равно было приятно. Тем более - от Риана, очень, очень разительно изменившегося за десять лет. Такой муж Бриджит нравился. Этому Риану она согласна была доверить себя и детей.
- Бри, а Вишневый Остров хоть в порядок приведен, или ты, как всегда, с головой в омут?
Проницательность мужа леди рыцаря вогнала в краску: хотя она и думала, что надо бы написать управляющему, чтобы готовил поместье, но так и не собралась этого сделать.
- Понятно, - верно истолковал ее молчание Риан. - Ничего страшного.
- Я доверяю Антуану. Он должен все держать в порядке.
- Надеюсь, - кивнул мужчина, усадил ее поудобнее. - Держись, милая, поедем быстрее. На дворе не лето.
- Мне лучше пересесть на своего коня, я достаточно тяжела и сама по себе, а тут нас еще и трое на одном животном.
- Ничего, до ближайшего постоялого двора он дотянет. Все равно не проедем сегодня и трети пути, - Риан подогнал жеребца каблуками. Ему просто очень не хотелось отпускать свою жену. Бриджит не стала протестовать, а коня все равно никто не слушал.
Через два часа они уже устраивались за колченогим столиком в темноватой, как и все дома здесь, в предгорьях, таверне. Бриджит ограничила ужин овощами и молоком, хотя раньше, не задумываясь, сожрала бы кабанчика, запив вином. Риан, по привычке, заказал постную кашу, посмотрел на глупо округлившую рот служанку и со вздохом потребовал мяса к каше, даже не зная, как отнесется к такой пище его отвыкший от нее организм. В крайнем случае, можно будет отдать мясо Бриджит, вон как она тоскливо косится.
- Кусочек за меня?  - предложил жене Риан.
Бриджит облизнулась, мясо исчезло. Лантэриан весело фыркнул, потихоньку скармливая ей кусок оленины, сам же ограничился кашей с подливой, ему этого пока хватало. Наконец, мясо и овощи были съедены, молоко выпито. Бриджит чувствовала себя странно осоловевшей, будто перебрала вина. Эта беременность проходила вполне нормально, если бы не приступы тошноты по утрам и после тренировок.
- Мне спать пора, - решила она.
Риан только кивнул, понес седельные сумки в выделенную им темную и крохотную комнатку с единственной кроватью, к счастью, достаточно широкой, чтоб лечь двоим.
- Я точно рожать буду драконье яйцо, - Бриджит раздевалась.
Мужчина недоуменно посмотрел на нее.
- Почему это?
- У меня внутри что-то большое и тяжелое. Совсем не так, как с Кимом. И оно прожорливое.
- Двойня, - усмехнулся Риан, - только и всего.
Бриджит уставилась на него, на себя:
- Двойня? Ким не сказал...
- Эй, я не пророк и могу ошибаться, - тут же отговорился Риан, приподняв руки. - Но ты вспомни мое генеалогическое древо. Через поколение рождались близнецы. В нашем с братом поколении их не было.
- Отлично... Мне сорок восемь лет, я беременна двойней. А способа помереть быстрей не сыскалось, видимо.
- У нас сын - целитель, так что, думаю, никто не умрет, - Риану пришлось обнимать ее и успокаивать. Беременной жене изменяло ее обычное хладнокровие. Вот и сейчас Бриджит явно на что-то обиделась, фыркнула и забралась в постель спиной к миру. Выяснять, на что именно и почему, мужчина не стал: эта обида пройдет до завтра, утром Бри о ней и не вспомнит, занятая совсем другими проблемами. Он вышел, потребовал на кухне бадейку, вернулся и тоже лег, обнимая теплую и любимую несмотря ни на что жену. Бриджит в его объятиях расслабилась, повернулась к нему, повозилась, устраиваясь уютней.
Крупная, мощная, к своему возрасту ничуть не оплывшая, не очень женственная, но не всем же быть воплощенной Грацией? Рядом с ней он казался слишком тощим. Риан тихо хмыкнул: придется поработать над собой. На кашах и репе мышц не нарастишь, так что потихоньку надо уже привыкать к нормальной мужской пище. Бриджит прихлопнула его во сне, пригребла к себе, только что в жгут не скрутила.
Он отвык спать с кем-то, да и вообще, он отвык от мира вне толстых монастырских стен. Риан, осторожно выбираясь из рук жены, думал, что «будет непросто» - это очень слабое определение того, что их ждет. Непросто было, когда он десять лет назад приехал в обитель. Непросто вставать с петухами и ложиться после полуночной молитвы, непросто отвыкать от обильной пищи, непросто добираться до кельи после целого дня раком на огороде, когда спина делает вид, что рассыпалась фрагментами, руки словно все еще несут тяжеленные ведра с водой, а ноги просто горят огнем.
Однако он привык, приспособился, смирился. И тут в его жизнь снова ворвалась Бри. Как и двадцать пять лет назад - ураганным порывом, выдирающим из земли столетние дубы. Снова все перевернула с ног на голову. Только теперь он не будет покорно подстраиваться, хватит. Если Бри хочет семью - она ее получит. Ту, о которой он мечтал долгими бессонными ночами, укачивая сына в колыбели, когда она несла караул во дворце.
Бриджит сквозь сон ощутила, что добыча убегает, вернула его стальной рукой на место, себе под бок. Риан хмыкнул и затих. Слишком пока еще силы неравны. Ничего, все у них впереди. Он положил ладонь на живот супруге и постарался прислушаться к своей силе, которой и были-то капли, удивительно увеличившейся в крови сына. Она слабо отозвалась вопросительным всплеском. Ей ответили... О, да, двое. И то, как отозвались, заставило Риана широко улыбнуться: дети будут не слабее Киммириана, правда, еще непонятно, в какой именно области будет их талант формироваться, но он будет.
Бриджит тревожно застонала.
- Тс-с-с, тише, милая, все хорошо, - Риан убрал ладонь и обнял ее. Поцеловал в кончик носа, улыбаясь. Жена успокоилась, снова прильнула к нему.

Утро ознаменовалось именно тем, что Риан и подозревал, когда тащил в комнату бадью. Пока Бриджит расставалась со своим внутренним миром, он оделся и заказал легкий завтрак и еду в дорогу. Перекусить можно будет и в седлах. Бриджит поднялась, прополоскала рот. Служанка утащила бадью, понимающе хихикая и закатывая глаза. Для деревенских баб узнать признаки беременности, даже ранние, не составляло труда. Так что на завтрак Бри принесли отвар из семи трав, от тошноты, а еще завернутые в тряпицу «усоли» - высушенную тонкими полосками массу из ягод, меда и орехов, которая отбивала тошноту своим кисловатым вкусом, и давала силы.
- Спасибо, - Бриджит заботу оценила.
Через полчаса они с Рианом уже выехали из деревни, продолжая свой путь.
- Расскажи мне о Киммириане. Каким он стал? Кто его избранник?
- Он стал золотым и красивым, ах, как он летает! И еще он очень любит, когда его чешут.
- Значит, все же драконья кровь, - Риан вздохнул: у Бриджит горели глаза гордостью за сына, когда она рассказывала о нем. Он тоже хотел бы гордиться сыном, вот только права не имел. Конечно, он заботился о Киме, пока его не отослали в монастырь. Но и только. Нет, этих детей он отправить куда-то там не даст.
- Да. Он чудесный.
- А его дракон?
- Он... Он тоже любит, когда его чешут. А еще он очень любит нашего сына.
- Все драконы любят почесушки, - смеялся Риан. - Вспомни того черного, который прилетал на празднование годовщины рождения Кима.
- Помню-помню, - Бриджит рассмеялась.
Рухнувшая на тропу косматая елочка заставила ее коня шарахнуться, привставая на дыбы. Позади с шумом упала еще одна.
- Кажется, милая, сейчас нас будут грабить, - хмыкнул Риан, остро сожалея об отсутствии хоть какого-нибудь оружия. У Бриджит его, насколько он видел, тоже не наблюдалось.
- Да примут боги души этих бедняг, - рыкнула Бриджит.
«Бедняги» из лесу выскочили нестройной толпой в пять человек, вооруженных дубьем и двумя топорами. Риан наметил себе того, у которого топорик был на длинной рукояти, выслал коня вперед, не дожидаясь начала свалки и как-то очень ловко выдернул оружие из рук мужика.
- Ну?
- Давайте деньги, и мы вас отпустим!
Супруги переглянулись и рассмеялись:
- Давайте, мы вас отпустим? Даже денег не возьмем?
Разбойники уставились на них:
- Чо?
Бриджит поймала вопросительный взгляд Риана, кивнула, и все закрутилось в какой-то жуткой карусели. Проклятущий муженек не дал ей поучаствовать, оттер конем, а потом вообще соскочил наземь и пошел орудовать топором, будто рубил дрова. Только не лезвием, а обухом. Правда, одного больно прыткого Риану все равно пришлось зарубить, развалив ему череп вместе с дубинкой.
- О, Хорас, - сдавленно пробормотал мужчина, когда все было кончено, оглядев место побоища, выронил топор и согнулся под ближайшей елкой. Бриджит сунула ему фляжку в руку.
- Прости, я сейчас, - он смущенно отвел глаза. Ну, не воин он, и никогда не был.
- Ничего, милый, я жду. А лихо ты их...
- Это... я просто... О, боги, - он снова торопливо отвернулся, потом прополоскал рот крепким вином из фляжки. - Стоило уехать из монастыря - и на тебе... Я убил этого бедолагу?
- Поедем дальше, - уклонилась от ответа Бриджит.
Риан оттащил в сторону преградившую им дорогу ель, когда кто-то из «обласканных» им мужиков застонал, приходя в себя. Оба топорика мужчина, поколебавшись, спрятал в седельный вьюк. Путешествовать без оружия? Нет уж, спасибо. Впереди еще два дня пути. И один из них - по Гипшерскому лесу. Бриджит косилась по сторонам, рука сама искала у пояса отсутствующий меч.
- Бри, - Риан поймал ее за руку, крепко сжал. - Не волнуйся. Все будет хорошо.
- Я знаю, ты меня защитишь.
- Да.
Пусть защитник из него и аховый, но он сделает все, что можно. И что нельзя - тоже. Риану вспомнился звук, с которым раскололся череп под лезвием топора - как будто хрустнула переспелая тыква. Крови было немного, или он просто не увидел ее - впиталась в бурые листья? Да он старался лишний раз и не смотреть в сторону трупа. В том, что убил несчастного разбойника, Риан был уверен. Что ж, придется после прибытия на Вишневый Остров усердно помолиться за упокой души и легкое перерождение бедолаги.
- Риан, ты сделал то, что было нужно. Не думай об этом. Ты впервые убил кого-то?
- Да, - мужчина тряхнул головой, коротко остриженные волосы блеснули серебром в солнечном луче, пробившемся сквозь облака. Риан заставил себя улыбнуться. - Я в порядке.
- Я вижу. Но ты защищал семью.
- Прибавим? – сменил тему мужчина. - Солнце уже высоко, а проехали мы всего ничего. Этак путь растянется не на два, а на все четыре дня.
- Прибавим, - согласилась Бриджит, - пока всю вишню птицы не съели.
Риан был благодарен ей за то, что тему с убийством закрыли и очень быстро забыли о ней. То есть, забыла Бри, он-то помнил, хотя и желал бы избавиться от этой памяти. На обед останавливаться на стали, просто перешли на шаг и поели в седлах, благо, что холодная оленина была не менее вкусна, чем горячая.
- Скоро окажемся дома. Камин, медвежьи шкуры... - мечтательно вздохнула Бриджит.
- В лучшем случае, - хмыкнул скептически настроенный Риан. Он был готов к тому, что в доме будут десятилетние залежи пыли, нечищеные камины, холод и полное отсутствие нормальной пищи. Прикидывал, с чего в таком случае стоит начать.
- О, Антуан держит поместье всегда готовым к моему приезду. Или к приезду Кима.
Мужчина оставил при себе свои мысли, только спросил:
- И как часто ты выбиралась в поместье за прошлые годы, Бри?
- Один раз, девять лет назад.
«Проверить камины, растопить, наносить и согреть воды, уложить Бри спать и заняться уборкой. Если там есть дрова. Хорас меня возьми! Бри, беру свои слова обратно: ты настоящая женщина».
- Вперед, надо найти лесную хижину. Не хочу спать на земле.
- О, боги! - Риан пришпорил своего жеребца, пытаясь вспомнить, есть ли на их пути хоть какая-то деревушка. Лесные поселения принадлежали в основном егерям и бортникам, и были не деревнями, а хуторами, в которых жили одна-две семьи. Вскоре Риан заметил ответвляющуюся от дороги тропинку, хорошо убитую и даже с колеями.
- Едем, Бри. Переночуем на хуторе.
Бриджит последовала за ним, прикладывая руку к животу. День в седле вымотал ее сильнее, чем обычно. Впрочем, ничего удивительного: пять дней от столицы, без передышки, и второй день сейчас... Было бы удивительно, если бы она не устала. Сейчас она мечтала просто упасть и уснуть. Да и искупаться бы еще.
Хутор принадлежал семье бортника. Путешественников приняли слегка настороженно, но, когда Риан намекнул, что его жена беременна, и за заботу они хорошо вознаградят, Бриджит получила свою бадью с теплой водой, горячие ореховые лепешки с медом и козьим молоком на ужин, и пахнущий свежим сеном тюфяк в небольшой комнатке, скорее, закутке за огромной печью.
- Я так счастлива, - она разбирала пальцами влажные волосы. Риан вынул из поясного кошеля деревянный гребешок, встал на колени за ее спиной и принялся осторожно прочесывать все еще густые, нетронутые сединой волосы жены. От них пахло медом и травами. Здесь вообще все пропахло медом, и ему это ужасно нравилось. Бриджит этот запах успокаивал, навевал дремоту. А еще муж прикасался к волосам, от этого было так приятно, что глаза сами собой закрывались. Она так и задремала, привалившись плечом к его боку. Риан доплел свободную косу, завязал ее тонким ремешком и осторожно уложил Бриджит, укутывая ее сначала плащом, а потом уж грубым, колючим одеялом, выданным женой бортника. Женщина извинялась, что больше ничего нет. Однако вид безмятежно спящей Бриджит сам по себе говорил, что под этим одеялом очень уютно.
Риана же пригласили посидеть за чарочкой медовухи, и он не счел возможным отказаться. Его расспрашивали о последних новостях в королевстве, не будет ли повышения налогов. И не знает ли он, почему драконы разлетались. Он мало что мог сказать, предположил, что драконы налаживают связи, раз уж принц Киммириан нынче - супруг одного из глав кланов.
- Должно быть, так. А что, ничего не слыхать нового про короля?
- Добрый человек, - Риан рассмеялся, - я десять лет из-за стен обители носа не казал, сейчас вот домой еду, сам еще ничего не знаю.
- О, монах, стало быть?
- Расстрига, - пожал плечами мужчина. - Возвращаюсь в грешный мир обратно, нельзя же оставлять женщину одну.
- Как же ты дитя зачать-то умудрился?
- Ты мою жену видел? А теперь на меня погляди. Против нее не пойдешь, - Риан тепло усмехался. - Повидаться приехала два месяца назад. Вот и... повидались.
- Да уж, хороша красавица. И оружием владеть привыкла, видно.
- Да, она у меня рыцарь, - с гордостью заявил мужчина.
- Прям леди Бриджит Вишневая.
Риан только захохотал, пряча лицо в ладони, но ничего не сказал. Ему налили еще медовухи, сочувственно похлопали по плечу.
Спать улеглись заполночь, Риан чувствовал, что пьян, поэтому лег на лавке в предпечье, где было попрохладнее. И полночи вставал попить воды: медовуха была забористая, но уж больно сладкая. А утром его разбудила Бриджит. Сурово взглянула:
- Та-ак...
- Только не ругайся, Бри. Сейчас, башку в бочку с водой засуну, и буду в норме, - попросил мужчина. Сам не рад был, что пил практически на голодный желудок.
- Вот стоило вытащить тебя из монастыря... Иди уже, чучело моего любимого мужа, оживай.
Хуторяне завернули им в тряпицу корчажку меда и свежую большую лепешку, налили Бриджит глиняную бутыль парного молока и проводили до ворот.
- Светон, это ж сама Бриджит Вишневая с консортом была? - жена бортника толкнула его локтем.
- Да ладно тебе, не похожи, вроде.
- Да много ты рыцарей по имени Бриджит знаешь? А про мужа ее баяли, что король его в монастырь отправил, на покаяние...
- Ну не наше то дело.  Заплатили по-королевски, радуйся, справим тебе и юбку новую и туфли кожаные.
Пару часов после отъезда из хутора Риан маялся головной болью, но холодный ветер быстро выдул ее, привел его в порядок. Оставался еще день пути, ночевка в Ольстоне, ближайшем от Вишневого Острова городке - и переправа через Греву. Бриджит косилась на него и хмыкала, но помалкивала. Риан был задумчив, но мысли явно были не тяжелыми. Странно так - он не спросил ни о чем, ни о своем брате, герцоге Морране, ни о родителях.
- А ты думал над именами детей?
- Не рановато ли? - он фыркнул, сощурил серые глаза в усмешке. - А ты?
- Пока не задумывалась, нужно что-то красивое и  сильное одновременно.
Риан пожал плечами, наморщил лоб и изобразил задумчивость. Надо же, а она никогда не замечала, какая у него живая мимика.
- Надеюсь, девочка будет красивой как ты.
- Упаси ее Сератус! Какая во мне красота, Бри, что ты? - удивился муж.
- Мне виднее, не спорь.
- Ладно, - согласился Риан. - Не спорю. Но тогда пусть сын походит на тебя.
- Я совсем не против, - рассмеялась Бриджит.

Вишневый остров тонул в тумане. Вопреки расчетам, они подъехали к нему только на закате третьего дня - в пути Бриджит стало плохо, пришлось останавливаться и пережидать ее нездоровье. С этого берега Гревы нельзя было рассмотреть прячущееся в гуще садов поместье, но уже то, что на переправе не было паромщика, а полузатонувший паром догнивал, лежа одним краем в воде, говорило о многом.
- Бри? Если мы переправимся, то только в один конец. Две ходки эта рухлядь не выдержит, - Риан попинал рассохшийся борт парома.
- Ну не сидеть же на берегу.
Риан кивнул, нашел в полуразвалившемся лодочном сарае бревнышко покрепче и с его помощью столкнул паром в воду.
- Боги помоги нам... - завел на настил лошадей, пришлось завязывать вороному глаза. Серый Бриджит вел себя спокойнее, но тоже всхрапывал и переступал, чуя под хлипкими досками стылую  воду. Риан взялся за шест.
Перебрались они с трудом, Бриджит еле успела спрыгнуть, когда паром все-таки начал тонуть. Риан, отвязывавший коней, выбрался на берег мокрым по пояс.
- Ничего, шустрее буду двигаться, чтоб не замерзнуть, - усмехнулся, отмахиваясь от тревоги жены. - Идем, милая, нужно разобраться, что с домом, пока не стемнело.
- Где все слуги? Что тут произошло?
- Понятия не имею, у нас еще будет время выяснить это. Давай же, Бри. Идем.
- Идем, - Бриджит зашагала в сторону поместья.
Мощеная дорожка к особняку заросла травой, сад, сейчас голый, все равно казался слишком запущенным, дом зиял разбитым окном на первом этаже, кажется, в гостиной - выбило веткой упавшей яблони.
- Ничего, все поправлю, - пробормотал Риан. - Главное, чтобы крыша была цела.
Бриджит осмотрела поместье, выразительно хмыкнула:
- Осмотрись внутри, я отведу лошадей в конюшню.
Когда она вернулась, Риан уже выбрался на крышу, заглядывал в дымоходы.
- Нам повезло, трубы не забиты! Сейчас нарублю дров и растоплю камины.
- Хорошо. Я пока гляну насчет посуды и одеял.
Дом походил на выпотрошенную раковинку устрицы: целый, почти не пострадавший, но пустой. Не осталось практически ничего, кроме того, что воры или ушедшие слуги сочли не стоящим трудов: огромный котел, который могли поднять только трое мужчин вместе, он висел на кухне, на сложной системе блоков, и в нем грели воду для купания, пара закопченных котелков для пищи, глиняные, самые простые тарелки и кружки, растрескавшиеся деревянные ложки, нож с треснувшей рукоятью... Ни белья, ни полотенец, ни продуктов в ларях. В леднике было пусто - магический лед давно растаял. В гостиной из-за попадавшего в разбитое окно дождя и снега покоробился паркет, на стенах образовалась плесень, мебель пришла в негодность.
Бриджит отпустила пару замечаний в адрес слуг, плесень начала сохнуть от стыда. Риан рассмеялся, втаскивая в комнату охапку нарубленных дров. В пристройке, хвала богам, каменной, дров было много - их не увезли и не сожгли, как опасался мужчина.
- Пусто, да? Бри, этот твой Антуан еще тогда был прощелыгой, вороватым малым.
- Ну, по крайней мере, нам есть, из чего есть, есть немного оленины в сумках.
- Завтра я попробую сделать из останков парома плот и привезти все нужное.
- Я вызову кое-кого, принесет все необходимое.
Риан с каким-то детским любопытством глянул на нее, до дрожи в груди напомнив сына. Еще одна черточка их похожести.
- Впрочем, зачем откладывать. Ормраншаррианвермарин!
Способ связи у драконов был одинаковый: зеркало, а в зеркале - не слишком довольная рожа, на сей раз - драконья.
- Принцесса? Что-то стряслось?
- Мне нужна мебель, посуда, еда, корм для лошадей. А еще ремонт дома. И побыстрее, мне рожать через семь месяцев, я сейчас в очень плохом настроении.
Лантэриан не выдержал, расхохотался, глядя на ошарашенное выражение на морде Орма.
- Чтоб я с тобой еще раз играть сел! Зятя своего бы позвала, - проворчал черный дракон. - Ладно, где ты?
- Вишневый Остров. Жду твоих драконов со всем необходимым. Передавай привет своей чудесной супруге.
- Хоро... Постой, ты сказала - рожать? - Орм даже перекинулся в человеческий облик, рассматривая отражающуюся в зеркале женщину.
- Да. Это такой процесс, когда живые существа размножаются.
- Я в курсе, что это значит. Что ж, поздравляю. До завтра потерпишь? Завтра все будет в ажуре.
- До завтра потерплю, у меня есть муж, плащ и огонь в камине.
Орм фыркнул и щелчком пальцев погасил зеркало.
Риан подкинул еще поленце в пасть камина, сходил на второй этаж и принес оттуда свернутый шерстяной тюфяк - отыскал в одной из комнат. Разложил его на полу перед камином, накрыл своим плащом.
- Садись и отдыхай. Купаться придется уже завтра, полотенец нет, а в доме сквозняки. Не хочу, чтоб ты простудилась.
Бриджит присела.
- Иди сюда. Вдвоем теплее.
- Сейчас, принесу еще дров и закрою ставни, - он наклонился, чмокнул ее в нос, улыбаясь.
Бриджит раздеваться не стала, только скинула плащ. Комната наполнялась теплом и запахом горящего дерева, а ей казалось - она вернулась в детство, в свои десять лет, когда можно было вот так же сесть у камина и смотреть в огонь, а матушкина фрейлина читала какую-нибудь интересную книгу о рыцарях и их дамах. Стало жарко, пришлось раздеться до сорочки. Вернулся Риан, сложил в чугунную подставку дрова, пошевелил в камине уцелевшей кочергой, тоже принялся раздеваться. На бледной коже оранжевым играли отблески огня, на пояснице, над краем штанов, когда наклонился, стали видны три родинки - треугольником, вершиной вверх. У Кима были такие же.
- Иди сюда, - потребовала Бриджит.
Он подошел, сел рядом. А потом наклонился и принялся целовать ее, жадно, словно очнулся от какого-то долгого забытья и теперь жаждал убедиться в реальности этим поцелуем. Рыцарь отвечала столь же страстно, обнимала, тянула лечь с ней вместе. Он уложил ее, навис, опираясь на руку, полюбовался ее раскрасневшимся лицом и зацелованными губами, снова прильнул к ним, уже нежнее, повел рукой по груди, лаская через тонкое полотно. Глаза Бриджит разгорались шальным огнем. Мужская ладонь - шершавая, мозолистая, - скользнула по животу, потянула, собирая, подол сорочки, прошлась по обнажившемуся бедру и принялась ласкать, немного неуверенно, будто он вспоминал, как нужно. Судя по лицу жены, все вспоминалось правильно. Это было куда лучше, чем тогда, в келье. Сейчас не надо было кусать губы и сдерживаться, чтобы не услышали. И он был свободен от обетов. А Бриджит была такой желанной, теплой, так стонала под ним. Снова оставляла на его спине глубокие царапины - как есть кошка. Он брал то, что принадлежало ему, то, что хотел, и отдавал не меньше. Был осторожен: не повредить их детям, не наваливаться всем весом на Бриджит. И засыпала она после любви в его объятиях тихая и умиротворенная, сыто улыбаясь. Лантэриан смотрел на нее и думал, что сколько бы времени они не потеряли, их чувства остались прежними. И это лучшее подтверждение правильности их брака.
Утром Бриджит убежала извергать из себя мнение о мире. Оно было далеким от лестного, и Риан ее хорошо понимал: за ночь комната выстыла, из-за тумана было сыро, из еды осталось только немного оленины, пара луковиц, половина уже черствой лепешки, мед и три яблока, купленные Рианом в Ольстоне. Он вскипятил воды в отдраенном песком котелке, приготовил яблочно-медовый отвар и разогрел на огне мясо на выструганных из веток палочках. Бриджит вернулась, вытирая рот тыльной стороной ладони.
- Иди, полью тебе, вода теплая, - Риан поцеловал ее в щеку. - Полегчало?
- Да, кажется. Надеюсь, драконы скоро прилетят.
- Поешь. Прилетят - и ладно, встретим. У нас впереди семь месяцев, чтобы привести дом в порядок. Вернее, у меня. Обещай не надрываться?
- Обещаю. Буду сидеть в кресле и вязать... Р-р-р! Ненавижу вязание!
- Будешь шить ма-а-аленькие рубашонки, - Риан рассмеялся, подставляя ей рассохшийся, но еще крепкий табурет и выкладывая на тарелку мясо, лук и хлеб. Налил отвар.
- Ешь, я слышу драконьи голоса.
- Встреть, - Бриджит принялась завтракать.
Он вышел, пошел через заросший сад к берегу. Бриджит смотрела в окно, как он идет - спокойный, полный несуетного достоинства. Непривычный. Но отчаянно любимый.
Женщина бросила есть, подперла щеку рукой, вздохнула, отчего-то разулыбавшись.

Орм прилетел во главе отряда из пятерых соплеменников. Драконы тащили упакованный в плотную парусину скарб, садились тяжело: места на берегу было не так уж и много, напороться крылом на дерево не хотелось никому. Перезнакомились, пока таскали в дом принесенное, пока двое из драконов осматривали дом, составляя смету - что требуется для ремонта. Риан включился в их разговор, спорил, смеялся, хмурился.
Орм посмотрел на Бриджит и подмигнул:
- Счастлива, девочка?
- А по мне не видно? - рыцарь  куталась  в плед, восседая в саду на принесенном мужем кресле.
- Дай-ка подумать... Я не знаток человеческих эмоций.
- Я очень счастлива, Орм. А еще влюблена в собственного мужа.
Дракон расфыркался, безуспешно пытаясь подавить смех.
- Тебя это удивляет, Бриджит?
- Ну, скажем так, я не ожидала... мне казалось, я серьезная женщина, взрослая.
Орм хохотал, как ненормальный, по лицу текли слезы.
- Именно! Именно взрослым и серьезным положено влюбляться в своих супругов без памяти!
Бриджит сверкнула на него глазами.
- Перестань хохотать.
Дракон не внял, но постепенно смог успокоиться сам, и уже серьезно сказал:
- Посмотри на Вентана, девочка. Он взрослый, очень серьезный дракон. Из всех глав кланов только он ведет постоянное и тесное сотрудничество с сопредельными людскими странами и всеми расами, только его клан удостоился особого благословения богов. Куда уж серьезнее. И он влюблен, как мальчишка, готов носить своего Хранителя на руках, снять с неба луну и снизать в ожерелье звезды.
- Ну, думаю, что Ким это заслуживает. Да и он сам любит Вентана.
- Вот именно. Ты тоже заслуживаешь счастья, и тебя любят, это видно. Кстати, о видимостях... - дракон очень внимательно посмотрел на ее живот, наклонился и обнюхал Бриджит, потом взял ее руку и уколол палец маленьким, похожим на стилет, ножиком, выдавил каплю крови и изучил ее на цвет, запах и вкус.
- Ага. Интересно, и почему я не замечал этого в Киммириане?
- Чего не замечал?
- Драконьей крови, девочка. Сейчас от тебя просто пахнет ею, как и от твоего Риана. Удивительно!
- У меня муж драконид, знаешь ли.
- У тебя муж - носитель крови Полуденных, - фыркнул Орм. - В Киме смешалась кровь аж трех кланов, кроме Рассветного. Вот уж, воистину, король Крылатых. А твои дети будут весьма сильны, но для того, чтобы выносить их, тебе понадобится подпитка кровью того дракона, что является предком Риана.
- И кто же его предок?
- Вот этого я тебе не скажу. Полуденники весьма замкнутый клан, тем более, они еще не оправились от потери главы.
- Ну что ж, обойдусь своими силами. Я не в той форме, чтоб, потрясая копьем, требовать подать сюда свекра.
- А кто тебе сказал, что сила - это ключ к успеху? - сверкнул глазами дракон, ехидно и весело.
- Ну, уж дипломат из меня никакой.
- Ладно, этот вопрос решаем. Хотя, времени мало...
Орма окликнули, он извинился и ушел к строителям, готовым отправляться за необходимыми материалами немедленно. Бриджит продолжила смотреть, как дом обретает жилой вид. Риан подходил, спрашивал, не нужно ли ей чего-нибудь, принес свежие пирожки с птицей и большую кружку молока, поцеловал и убежал дальше. Работал он наравне с драконами. Бриджит напилась молока и задремала. Кресло было уютным, плед теплым, а ветер стих.
К вечеру дом было не узнать - он словно вздохнул и выпрямился, отряхнув пыль и копоть. Чисто вымытые стекла сияли, стены в гостиной, куда драконы пока не рекомендовали входить, были ободраны от обивки, высушены особым драконьим пламенем, прогрунтованы какой-то едкой дрянью от плесени, и теперь снова сохли, ожидая окраски и обивки. Пол там был снят, мастера решили, что проще выложить новый, чем подгонять кусочки к старому паркету. Обещали не хуже прежнего, узорный и из дорогих пород дерева.
- Какая красота, - Бриджит искренне восхищалась домом. - Все-таки у драконов отличный вкус.
Поместье Вишневый Остров было не типичным загородным дворцом, как у любой правящей семьи, и не охотничьим домиком, хотя по осени охота на берегах Гревы, в тихих заводях, заросших лозняком и тростником, была изумительная. Это было добротное поместье, с собственными садами, довольно большим огородом, хозяйственным двором, где раньше водилась всяческая живность, от кур до коров и свиней. Это все предстоит восстановить. И обзавестись надежными слугами. Ну и еще потом,  в далеком будущем, найти Антуана и хорошенько объяснить, что нельзя грабить благородную леди. Последний пункт мог и подождать, а вот остальное не ждало. Но уже через неделю с помощью драконов - уже по почину самого Орма - были закуплены животные, корм для них, наняты две скотницы, кухарка, садовник, работник на паромную переправу, восстановлен паром.
Бриджит расцветала, радуясь покою. Сообщила в столицу, что до поместья они добрались, и все в порядке. Король Ивэйн ответил, что весной приедет убедиться. Зарядили предзимние дожди, и дороги раскисли, Грева вздулась, затапливая мелкие острова. Вишневый, хвала богам, был гораздо выше, хотя вода плескалась уже в опасной близости от края огорода, перекопанного работниками. Но Риан не волновался: река никогда не затапливала основную часть острова.
Бриджит все больше времени проводила в постели, вставать не хотелось. К тому времени, когда Грева встала, скованная льдом, Риан уже начал тревожиться: Бриджит казалась вялой и апатичной.
- Все со мной хорошо, - бормотала она.
Прилетевший проведать их Орм встревожился и вызвал Тана и Кима. Ким забегал вокруг, хватаясь то за Тана, то за голову.
- Они ее убивают. Они тянут ее жизнь.
- А я предупреждал, что ей нужна будет подпитка кровью дракона, - сказал черный и едва успел остановить обоих закатных: - Не вашей, а того дракона, чья кровь течет в жилах Риана.
- Но чья она? Как нам это узнать?
- Узнать нетрудно, если попросить содействия альвов, с магией крови работают только они.
- Но где мы возьмем альва? - растерялась Бриджит.
- А-а-альва? - протянул Тан, переглядываясь с Кимом. - Есть у нас один.
- Ну, их вообще-то, пять... Но нужен один, - уточнил Ким.
- И не из этих пяти, детка. Нам нужен отец Ирса.
- Ну, чтобы заполучить отца Ирса, нам нужно уговорить помочь нам того альва, который у нас. Потому что на расстояние близкого контакта брат к Анниру не полезет...
- А что мешает тебе просто вызвать его в Ниморр? - спросил Ким. - Город огромен, они могут не пересечься с Анниром вовсе.
- Аннир учует брата и прибежит здороваться...
- Да плевать мне на альвийские нежности! - зашипел Ким. - Мне нужно помочь маме!
- Хорошо. Я вызову этого альва, как только узнаю, кто именно из оставшихся королей нам нужен.
- А я постараюсь как-то выведать это у нашего гостя, - кивнул успокоившийся юноша. - Мамочка, не волнуйся, все будет хорошо.
Бриджит улыбнулась ему:
- Я знаю, сынок.
К отцу Ким не подошел. Как-то так получилось, что тревога о матери заняла все его мысли, и на то, что Риан рядом, он даже не обратил внимания. Консорт после отлета драконов выглядел постаревшим на добрый десяток лет и отмалчивался. Бриджит потянулась к мужу, взяла его за руку. Риан улыбнулся ей. Показывать, что ему больно, он считал глупым занятием.
- Принести тебе чего-нибудь, милая?
-  Посиди со мной, мне становится легче, когда ты рядом.
Он остался сидеть, ласково поглаживая ее руки.
- Бри, все будет хорошо. Драконы слов на ветер не бросают.
- Я верю, - она улыбнулась. - Ох... Они, кажется, тебя почувствовали...
Риан положил ладонь на довольно внушительный уже живот Бриджит, округлил глаза, чувствуя слабенькое шевеление под ладонью.
- А не рано ли?
- Не знаю уже. Это же не совсем людские дети.
- Хвала богам, что это не яйца! - рассмеялся мужчина, но веселья в его смехе было маловато. Мысленно он на чем свет стоит костерил свою прабабку за ****ство, и прадеда - за мягкотелость.
- Ну, яйца я бы и не смогла... ох... произвести на свет.
Риан поцеловал ее, пытаясь вложить в этот поцелуй всю свою любовь и доставшуюся ему силу драконьей крови.

- Нет, я его точно прикончу! - бушевал Аннир. - Он меня достал! Допек! Я шагу не могу ступить без его кислых взглядов! Я этого виконта...
Линнаанни старался слиться с отделкой стены и не отсвечивать. Хотя очень хотелось подойти, обнять, успокоить тихим ласковым словом. Своего короля он понимал очень хорошо. Виконт Энлаантаази мог допечь кого угодно, даже не столь вспыльчивого, как Аннир.
- Ваше вели... Ай! - Линнаанни не успел совсем уклониться от брошенного королем пресс-папье из мрамора, оно рассекло ему скулу острым краем и разбилось о стену.
- Сам виноват! - Аннир, конечно, стал относиться к игрушке гораздо мягче, нежнее, ухаживал, украшал цветами, но полностью не изменился. - Умойся! И чтоб я ни одного хныка не слышал!
Линни передумал пытаться образумить короля и сбежал в купальню. Возвращаться сразу было не обязательно, его присутствие в комнате Аннира раздражало, за водопадом был неисследованный проход, совершенно случайно обнаруженный юношей, и туда можно было пройти по кромке озера. Тем более, что король, судя по всему, собирался отправиться позаниматься делами. Линни осторожно прошел по краю озера, стараясь не оскальзываться на гладком, отполированном водой камне, пробрался в нишу за водопадом и вступил в прохладный и сырой коридор. Тут было темно, источников света не имелось, только впереди мерцало что-то, но слишком далеко.
Юноша вспомнил, как исследовал окрестности своего дома, это было, кажется, так невообразимо давно... и пошел вперед, к тому самому мерцанию, осторожно ощупывая ногой пол, прежде чем сделать шаг. Оно постепенно приближалось. Светились кристаллы, вделанные, верней, росшие в стенах. Линни вышел в пещерку, небольшую по меркам Ниморра - размером с бальный зал Хрустального Дворца. Скорее всего, это был огромный естественный жеод - полость в камне, поросшая кристаллами изнутри. Если судить по мерцанию, это были аметисты, и самый мелкий из них был в руку Линнаанни длиной, а толщиной - с бочонок.
- Как красиво, - юноша любовался ими, завороженный. Как-то незаметно он выбрался на середину пещеры, вертя головой во все стороны. А когда спохватился - определить, через какую именно трещину он сюда попал, не смог - в пещеру вели несколько практически одинаковых проходов, промытых водой. Он сунулся наугад в один,  в другой… И ничего. Темнота, в которую страшно было шагнуть. Шум воды слышался в каждом из проходов. Скорее всего, это был тот самый поток, что питал купальни. Сориентироваться это не позволяло. Линнаанни зябко передернулся: ему становилось холодно. И страшно. Но его ведь найдут? Правда ведь? Может быть, Аннир вспомнит, что давно не видел свою игрушку...
Линнаанни скорчился на относительно ровной части пола у стены, где вода отполировала кристаллы, сгладила их, превратив в гладкие наплывы, и тихо заскулил. Короля рядом не было, можно позволить себе выказать свою слабость.

Аннир прервался на полуслове, встряхнул головой.
- Что-то не так. Простите, я вас покину, Вентан.
По меркам альвов это было неприкрытым хамством, прервать дела и уйти. Но Аннир и не собирался вечно играть в дипломатию с драконами.
- Что-то случилось? - бронзовый удивился, это на миг даже отразилось в его глазах.
- Не знаю, надеюсь, что нет.
- Хорошо, давайте, прервемся, - покладисто согласился дракон. - Если потребуется помощь, обращайтесь.
- Как и вы, - Аннир завершил церемонию прощания и бегом устремился разыскивать игрушку.
Библиотека, комнаты свиты, собственная спальня, купальня... Линни нигде не было. Аннир  носился по этажу, как раздраженный крилл, заглядывал во все углы. Кровь мальчишки не отзывалась - возникало такое ощущение, что каменные стены экранировали магию альва. Аннир встревожился не на шутку, принялся носиться еще быстрее, время от времени окликая игрушку по имени. Ну не решил же он поиграть в прятки? Линнаанни - умница, он бы не стал так делать... Но, может быть, он обиделся за утреннее происшествие? Но даже если б он и обиделся, он бы просто ушел в библиотеку или на галереи. И не было бы чувства, что он в опасности, что ему плохо.
Навстречу попался Эльг.
- Стоять! - рявкнул Аннир на полукровку. - Ты давно видел Линнаанни?
Юноша подумал, пожал плечами:
- Сегодня утром, ваше величество, вместе с вами.
Аннир развернулся, быстрым шагом направившись к себе - может, Линни вернулся. Юноши не было, и тонкие ниточки сигнальных заклятий, развешанных на всех входах, были не потревожены. А чувство опасности усиливалось. Аннир  перевернул комнату вверх дном от бешенства.
- Ну, где же ты?
Оставалось только идти на поклон к драконам. Это значило - стать их должником. Стоит ли быть обязанным Крылатым из-за какой-то глупой игрушки? У него еще три альва в свите, превратить любого в куклу...

- Линни пропал, Вентан. Я не знаю, куда он мог уйти. Заклинания не потревожены, но я нигде не могу его разыскать. И не чувствую... Словно он в каменной коробке.
Тан очень внимательно посмотрел на альва. Дивное зрелище, отрада для глаз - бледный, растерянный, с подрагивающими руками.
- Услуга за услугу, господин посол.
Глаза альва опасно сверкнули:
- Шантажировать меня жизнью моего... Хм, ладно, я согласен. Но не думайте, что я вам это не припомню.
- Никакого шантажа. Вам нужна наша помощь, мы ее окажем. Но и нам нужна ваша помощь, вернее, магия крови. Но об этом поговорим позже. Где вы видели своего спутника в последний раз?
- В своей спальне. Он отправился купаться. А я сюда.
- Значит, шесть часов назад. Хорошо, попробую взять след.
Больше всего здоровяк-дракон в людском теле сейчас напоминал Анниру собаку, огромного рыжего пса, старательно вынюхивающего пропажу. Он уверенно направился в купальню, и альву ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Теперь Аннир нервничал про себя, просто скользил за драконом как тень. В узкую, как щель, нишу дракон протиснулся с трудом, дальше было легче - коридор, промытый водой прежде, чем архитекторы создали единую систему труб, идущих к купальням, был гладким и достаточно широким, чтобы идти ровно, хотя иногда оказывался низким, и Тану приходилось сгибаться чуть ли не вдвое.
- Линни! - Аннир все-таки не выдержал.
Вперед его не пустили, в темноте, с неверным мерцанием где-то вдалеке, альв ничего не видел, сломать ногу или поскользнуться и разбить голову мог легко. Поэтому в пещеру-жеод Тан выбрался первым. Мальчишка-альв лежал, свернувшись клубком, на противоположной стороне пещеры, и то, что на голос своего сюзерена не отреагировал, Тану не понравилось. Каменный сон - опасная штука. Можно и не проснуться, если ты не дракон.
Аннир оказался в пещере следом, рванулся к игрушке, подхватил того на руки.
- Линни!
Юноша крепко спал, холодный, почти закоченевший, хотя в пещере было относительно тепло. Даже положение тела не изменил, разжать его стиснутые пальцы - значило их сломать.
- Что с ним? Он словно каменный.
- Так и есть. Ушел в каменный сон. Нужно вынести его отсюда. Потом я вернусь и запечатаю проходы в эту пещеру. Идемте.
Аннир повиновался, двинулся обратно, прижимая к себе игрушку. Окинув взглядом пещеру, он понял, почему Линнаанни не смог выйти. Он и сам бы не смог, если бы дракон четко не указал ему нужный выход и не подталкивал в спину, пока не дошли до купальни: тьма в проходе давила и лишала способности трезво мыслить. Видно, какая-то иная, не темная и не светлая, энергия была сконцентрирована в этой пещере.
В спальне Аннир уложил Линни на постель, сел рядом.
- Нужен сноходец, - сказал Тан.
- Сноходцы - это сказка.
- Хорошо, нужна сказка, - хмыкнул дракон, развернулся и вышел.
Аннир не понял его действий, остался сидеть рядом, гладить спящую статую по волосам. Было тревожно: а что, если у дракона не получится что-нибудь сделать? Что тогда делать Анниру без любимой игрушки? Собственное бессилие злило до зубовного скрежета, было невыносимо понимать, что он ничем не сможет помочь. Король гладил Линни, безмолвно пытаясь дозваться. Тело юноши даже не согрелось, хотя в комнате стояла жара - холода альвы не любили. Создавалось полное впечатление того, что перед Анниром лежит статуя, идеальная, прекрасная, зачем-то одетая в красивые, но бесполезные одежды, немного испачканные кровью. Он ведь так и не залечил рассеченную скулу Линни, вот эта ранка, выглядящая сейчас сколом в драгоценном мраморе, заполненным красной яшмой - окаменевшей кровью.
Аннир склонился  к нему, тронул губами его губы.
- Не уходи, слышишь? Вернись ко мне. Я приказываю...
Статуя не отреагировала, так и лежала, спящая и безучастная ко всему.
- Приказать-то вы можете, - произнес чей-то насмешливый голос, уже знакомый. Король поднял голову и узрел советника Горахартанурфеанарра. - Но тому, кто попал в плен камня, этот приказ безразличен.
- Но ведь как-то же его можно оттуда вывести?
- Можно. Вот сейчас вы туда пойдете и выведете. Если сумеете, конечно. Я могу только стать проводником в этот сон.
- Проводником в сон? - растерянно повторил Аннир. - Ладно... Что мне надо делать?
- Этого я не знаю. Главное, чтобы ваш Линнаанни пожелал пойти с вами. И приказы тут бесполезны. Ложитесь рядом, - скомандовал Горах.
Аннир расположился на кровати. Дракон опустил широкую, горячую ладонь ему на лоб - и король провалился в какую-то беспокойную круговерть, где тьма мешалась со светом.
- Линни? - Аннир огляделся, пытаясь понять, где находится. Мельтешение прекратилось, и он оказался на солнечной полянке, окруженной со всех сторон непролазными кустами малины и старыми узловатыми яблонями. Посреди нее, спиной к нему сидел Линнаанни, медленно поглаживал траву.
- Линни, - окликнул его Аннир. - Что ты делаешь?
Юноша обернулся. На его лице цвела умиротворенная улыбка, такой король у него никогда не видел раньше.
- Сир? Я... я дома, а как вы оказались здесь?
- Я пришел за тобой. Пойдем обратно.
- Обратно? Разве вы не отослали меня прочь? - мальчишка грустно улыбнулся. - Конечно, игрушку можно отшвырнуть, потом снова подобрать. Но здесь так спокойно, сир. Позвольте мне остаться.
- Я велел тебе умыться, а ты забрался в какую-то пещеру и заснул там, - объяснил Аннир. - Пойдем обратно. Без тебя там слишком пусто и одиноко.
Линни поднялся с травы, покачнулся, схватившись за грудь.
- Мне плохо там, сир. Я больше не могу, мне больно.
- Что у тебя болит? - встревожился Аннир, шагнув к нему.
- Не знаю, - Линнаанни отнял от груди ладони, по которым текла и капала на траву слишком яркая, алая кровь. В середине груди зияла дыра, будто кто-то вырвал у него сердце. А Аннир ощутил слабое трепыхание и, опустив взгляд, увидел окровавленный комок плоти в своей ладони, еще живой, еще бьющийся и брызгающий кровью. Он поспешил вложить сердце обратно.
- Это не поможет. Оно давно принадлежит вам, сир.
- Тогда почему тебе больно, если ты его сам мне отдал? - Аннир гладил Линни по груди.
- Потому что оно вам не нужно. Я отдал вам всего себя, а нужно только послушное тело. Смышленое, расторопное, покорное каждому вашему слову. Лучше бы вы оставили меня под заклятьем крови.
- Глупая игрушка! Если б мне нужно было только твое тело, я бы не снял заклятье. И не стал бы просить помощи у дракона, чтобы тебя найти. Я бы вообще не ощутил, что ты в опасности, если бы ты был мне безразличен.
- А это не так? - мальчишка смотрел на него требовательно и серьезно.
- Конечно же, нет. Я же здесь, я за тобой пришел.
- Но вы все равно зовете меня игрушкой.
- Любимой игрушкой, - поправил его король.
Линни вздохнул, задумался над ответом. Анниру очень хотелось прикрикнуть на него, потребовать подчиниться и немедленно идти с ним. Но он помнил слова дракона, кусал губы и молчал, ожидая решения мальчишки. Сердечко билось в его ладони, и королю казалось, что эти трепыхания слабеют.
- Линни, пожалуйста! – он почти взмолился, сам не веря, что слышит в своем голосе такое отчаяние и искреннее желание. Линнаанни посмотрел ему в глаза, кивнул и вложил пальцы в ладонь Аннира:
- Я пойду с вами, сир.
И солнечная полянка пропала, снова скрывшись за хаосом света и теней. Аннир прижал его к себе, поцеловал за ухом… И проснулся. Тело в его руках было теплым, живым, тихонечко дышало в обычном сне. Ранка на лице набухла свежей кровью. Аннир первым делом ее залечил и принялся облизывать. Дракона в комнате уже не было, и это было очень кстати. Линнаанни тихо пискнул во сне, повернулся и обвил руками своего короля, утыкаясь ему в плечо лицом. Аннир уже наяву поцеловал его за ухом. Острое, нежное, как розовая раковинка, ухо дернулось. Линни проснулся, еще не понимая, где он. Сонные глаза были гораздо красивее, чем когда они покрывались предсмертной пеленой - живые и немного затуманенные еще не отпустившим разум сном. Король с нескрываемым удовольствием поцеловал его в шею.
- Живой...
Линни ахнул: ласка была очень интимной, такой, что позволялась только самым близким и любимым. Аннир еще раз обласкал его шею короткими поцелуями. Запах юноши немного изменился, стал чуть холоднее и острее, как запах листьев горных эдельвейсов. И таким он Анниру нравился еще больше. Хотелось наслаждаться им вечность, дышать, пить его, пробовать на вкус. Король ласкал Линнаанни, забыв обо всем на свете, не выпускал из объятий, зацеловывая. И даже позволил ему отвечать, чем юноша немедленно воспользовался, изучая тело короля бесстыдными прикосновениями пальцев и губ.
- Больше я тебя из поля зрения не выпущу... ты влипаешь в неприятности, стоит мне отвернуться. Ну зачем ты пошел в каменные коридоры?
- Мне... ах... было любопытно... а-а-ах, сир!.. что там светится-а-а-а...
Аннир ответил долгим стоном, коридор около пещеры замело цветами. Больше они не разговаривали - говорили за них тела, говорило то, что исчезли алые кромки с листьев плюща, а сам он расцвел ароматными белыми звездочками. Постель засыпало цветами, они ломались, похрустывали, мазались пыльцой и пачкали соком. Двоим, сплетавшимся на этом цветочном ложе, было наплевать на все.
- А-а-аннир... люб...лю... м-м-м! - Линнаанни выгнулся под королем, сходя с ума от непривычного и слишком сильного наслаждения, не омраченного болью.
- Линни, - Аннир в любви признаваться словами не умел, считал, что магия говорит за него. Она и в самом деле говорила - живыми цветами была устлана комната, коридор и вообще все в округе четверти лиги.

- Тан, там цветы, живые. Много! - радовался Ким.
- Чудно, а еще у нас теперь есть обязанный нам альв, - усмехнулся бронзовый.
Альв отдавать долг явился еще через полтора часа, причесанный, приглаженный, как всегда, холодный.
- Итак, что вы хотите, чтобы  я сделал?
- Вопрос в том, сможете ли. Нам необходимо определить настоящего отца одного из людских аристократов. Предположительно - дракона.
Альв хмыкнул:
- Смогу. К вашему счастью, я владею не светлой альвийской магией. Мне нужна кровь аристократа, но можно и разбавленную, его детей, внуков – до пятого колена.
Ким переглянулся с Таном, отошел к столу и вскоре вернулся, неся небольшой гранатовый кубок с кровью. Альв взял кубок, что-то прошептал, проведя над ним ладонью. Рассыпавшиеся волосы поднялись дыбом, глаза залило странной пугающей синевой, руки украсились длинными когтями. Нет, альв все еще был прекрасен, но при этом пугающ до дрожи, красивое и безжалостное создание. Такое и возлюбленного в куклу превратит. И племянника-бастарда прихлопнет, не морщась.
- Кровь Полуночи... Кровь Заката... Кровь Полудня... Чья кровь тебя интересует?
- Кровь Полудня.
Альв провел рукой, кровь соткалась в какой-то узор, затем в руны имени.
- Проклясть? Обморочить? Подчинить?
- А позвать можете? Чтобы прилетел сюда, - Ким с исследовательским интересом следил за тем, как переплетаются вокруг альва потоки тьмы и короткие искры света.
- Значит, подчинить, - решил альв. - Услышь мой голос.... Приди на мой зов... Иди ко мне... Иди ко мне...
Ноги сами понесли Кима к альву, правда, только на шаг, дальше влияние крови оказалось слишком слабым: он теперь все же в большей степени был драконом иной крови. Тан перехватил его, прижал к себе, давя поднимающийся в груди рык. Кима пробрало запоздалым ужасом и потусторонним холодом. «Это» следовало бы попросту убить, тихо и быстро. Но в его кристальной тьме был и свет, и свет этот даровал Анниру его Линни. Пока это так - поднять руку на одного значило убить другого. Или спустить с поводка чистое зло.
- Ну вот, - уже вполне обычным голосом произнес альв, возвращая себе прежний облик. - Теперь ваши стражи его должны просто вовремя заметить.
- Благодарю, ваше величество, - Ким медленно склонил голову, не слишком низко, но и достаточно, чтобы выразить глубину своей признательности.
- Не за что, это легкое заклинание.
- А сотворение живых цветов - тяжелее или легче? - полюбопытствовал Ким. Альв, к удовольствию Тана, залился ярким румянцем.
- Это для меня неосознанно. Так я могу творить только серебряные лилии. Или ядовитые растения, дурманные травы и ядовитый плющ.
- О, ясно. Эдельвейсы были великолепны, господин посол, - усмехнулся бронзовый.
Альв уже справился со смущением:
- Это не моя заслуга. И я все уберу, если вы об этом.
- Не надо убирать. Боюсь, цветы уже растащила наша молодежь. Они ведь исчезнут сами?
- Н-нет, - смутился альв. - Я преобразую в цветы излишки силы. Боюсь, они не только не исчезнут, но еще и не завянут.
- Что ж, тем лучше, - драконы улыбались одинаковыми понимающими улыбками, стоя слишком близко друг к другу. Аннир ощутил себя лишним здесь и поспешил откланяться. Он ведь выплатил долг? И его ждет Линни. И еще куча цветов в комнате.

Имрис не понимал, что он делает здесь, над землями Закатного клана, но его будто на цепи тянуло сюда. Голову то и дело обносило туманом.
«Иди сюда», - звал голос, смеялся, манил к себе. И противиться сил не было. И желания тоже. Хотелось добраться до голоса. Впереди встала арка Ниморра, последняя вспышка свободной воли заставила его немного притормозить, но вскоре погасла, заставляя устремиться белой стрелой в зев Врат. На него никто не напал, ему даже путь не преградили, но разум дракона этого не отметил. Дракон тоскующе заорал - голос звал, но источник был неопределим, эхо дробилось в камнях. Он заметался по залам, с трудом уворачиваясь от драконов Закатного клана, потом тяжело приземлился посреди одного из них, обернулся симпатичным молодым человеком, очень напоминающим мужчин семьи Морран, заморочено огляделся и побрел куда-то вглубь Ниморра.
- Вентан, там... Полуденный прилетел и бродит, - доложил один из драконов.
- Ведите его сюда, - приказал глава клана.
Ким совершенно не волновался, ожидая прибытия своего настоящего прапрадеда. Больше его волновало то, согласится ли дракон поить своей кровью принцессу Бриджит. Дракона привели, он все время оглядывался, искал кого-то. Внимания на присутствующих не обращал.
- Интересное состояние. Позовите господина посла, - приказал Тан.
Господина посла, судя по слегка туманному взгляду и следам поцелуев, видневшихся в распахнутом вороте рубахи, оторвали от государственных дел и чтения договоров. Альв этим был весьма недоволен, потому заклятие отменил довольно резко: Имрис пошатнулся и с размаху сел на пол пещеры, со стоном сжимая виски руками.
- Если понадоблюсь, я в этом кресле, - альв уселся, разложил принесенные бумаги.
Дракон открыл рот и заговорил чистейшим драконьим матом. Ким заслушался.
- ...я вам понадобился, что вы даже это...
- Тц-тц-тц, - альв головы не поднял.
- Это прекраснейшее из всех творений богов, - глаза у дракона были бешеные, - о помощи просили?
- Именно, - спокойно кивнул Тан. - За собственное недержание члена в штанах иногда приходится отвечать через много лет.
- Что? Чего?
- Того. Поиск по крови указал тебя, как предка консорта ее высочества принцессы Бриджит тор Эйдириал. Твоего правнука.
- Какого правнука? У меня и детей-то нет.
Тан вздохнул, прикрыл Киму уши ладонями и объяснил неразумному собрату всю глубину его заблуждения на столь же чистом неконвенционном драконьем.
- Так доходчивее?
- Нет у меня детей!
- Детей уже нет, а вот правнуки и праправнуки остались, в чьих жилах течет твоя кровь. И правнучка сейчас беременна, ее детям нужна подпитка драконьей кровью, но ни моя, ни кровь Киммириана не помогут - только твоя.
- Да ты что-о?
- Тан, если он походя трахнул на сеновале прабабку моего отца, какой родительский инстинкт ты пытаешься в нем пробудить? - Ким смерил белого дракона отстраненным и холодным взглядом. - Королевская семья готова заплатить золотом за кровь. Это все, что ему нужно знать.
- Мне? Золотом? - дракон захохотал. - Ты смешной. Хотя... Королевская семья, говоришь? - глаза дракона сощурились.
- За жизнь и здоровье моей матери я готов платить. В сокровищнице достаточно драгоценностей, которые даже дракон счел бы достойными внимания.
- Я подумаю, согласен ли я.
- А может, не спрашивать согласия? - подал голос альв, о котором все забыли. - Взять кровь, сколько потребуется, стереть ему память и отправить домой?
- Это как-то нехорошо, - засомневался Ким. - Все-таки, он мне, вроде как, семья...
Белый дракон возмущенно открывал и закрывал рот, но сказать ничего не мог.
- Киммириан, ну, что вы, как маленький? Семья-семья. Ваша семья - это ваш супруг, даже родители уже не семья, - Аннир сморщил нос. - Но я понимаю, что у людей родственные узы несколько прочнее, чем у нас. А этот, - он кивнул в сторону дракона с невыразимым презрением, - всего лишь осеменитель. Какая семья?
- Ну, если вы уверены, что он согласится.
- Кровь, - рявкнула восстающая из кресла прекрасная тварь. - Добровольно. Быстро. Да не ты, Ким!
То ли мстительный альв заклятие не скинул, а лишь пригасил, то ли дракона он впечатлил настолько сильно, но Имрис покорно подставил руку под сосуд, зачарованный так чтобы кровь в нем сохранилась совершенно свежей.
- Вот так, умница, - тварь облизнулась.
Сосуд наполнился доверху, хотя изначально Тан не планировал выцеживать из белого дракона столько крови. Лучше было бы, чтобы он давал ее непосредственно Бриджит. Но - как уж получилось, так и будет.
- Нужно лететь немедленно и отнести это твоим родителям.
- Летим.
- Летите-летите, - промурлыкала тварь, приближаясь к глупо улыбающемуся белому дракону. Новая игрушка, такая забавная... Но вряд ли больше, чем на раз. Хотя вроде выглядит крепкой.
Тварь поманила дракона за собой, совершенно не заботясь о том, что в постели ее ждет любовник, с которым только-только начали налаживаться какие-то отношения, отличные от «сунул-вынул и пошел». Дракон покорно шел, не отрывая глаз от своего прекрасного хозяина. Остановился Аннир, только наткнувшись взглядом на Линнаанни, потряс головой:
- Что со мной? Где... Что...
Юноша смотрел на своего сюзерена, на то, как альв властно приобнимает дракона за пояс, и словно на глазах выцветал, как нарисованная некачественными красками фреска на ярком солнце.
- П-простите, сир, я сейчас уйду.
Аннир отшатнулся от дракона:
- Кто это? А.... Что он тут делает, Линни?
- Вы его привели, сир. Я не знаю, кто это, но смотрит он, как опутанный чарами.
- Какими... Чары... Точно. Так, дракон, сядь в углу и посиди, - Аннир потер виски ладонями. - Линни, принеси воды, будь добр.
Юноша метнулся выполнять. Сердце, едва не остановившееся, когда увидел чужака рядом со своим королем, теперь тяжело и как-то больно билось в ребра, отдаваясь шумом в ушах. Но ему было плевать на свое состояние.
Аннир жадно выпил воду.
- Так. Ладно. У меня есть дракон, которого я зачаровал... зачем-то. Тебе что-нибудь известно об этом?
Юноша внимательно посмотрел на «очарованного», задумчиво покачал головой:
- Это дракон не из Закатного клана, сир.
- Да, это Полуденный. Им нужна была его кровь. И я ничего не помню больше.
Дракон послушно сидел в углу комнаты, как эклектичная статуя, даже не шевелился, только взгляда не отводил от альва.
- Вы его зачаровали, сир. Может быть, отпустите? - Линнаанни осторожно прикоснулся кончиками пальцев ко лбу короля, покачал головой: тот был слишком горяч, да и глаза блестели лихорадочно.
- Милый, а ты так хочешь в нашей спальне злющего дракона? Тебе не хватает острых ощущений в жизни?
Линни отрицательно замотал головой, добыл из своего маленького сундучка шкатулку с лекарствами и накапал в бокал воды из нескольких бутылочек остро и пряно пахнущие настои. Отпил глоток, скривился, передернулся и храбро протянул королю. Аннир выпил залпом.
- Линни. Послушай меня внимательно, я не уверен, что у меня будет время это повторить.
Тревога в глазах юноши почему-то согрела сердце.
- Я слушаю, сир.
- Сейчас ты очень быстро соберешь вещи. И переберешься пожить к этому полукровке, Эльгу. У меня проблемы с магией, я слишком долго не пользовался ей, теперь эта тварь завладевает мной. Я не хочу, чтобы ты пострадал, - Аннир поцеловал его  в шею, и ее оплело ожерелье из плюща. - Это не даст твари приблизиться к тебе. Ни о чем не волнуйся, это просто магия. Когда резерв станет ровным, я снова стану контролировать ее. И не приближайся, пока я не сниму ожерелье с тебя. Помни, что я - это не я. Это просто инстинкты Тьмы, тварь, жаждущая секса, чужой боли и крови. Помни, что я внутри нее. Я помню тебя.
Линнаанни просто кивнул, прижался к его груди на пару мгновений и выскользнул из комнаты, подхватив все тот же сундучок. Все, что ему было необходимо, находилось в нем, а без остального он сумеет прожить. Только суметь бы прожить без своего короля...
- Иди сюда, - проурчала тварь, поворачиваясь к дракону.

Линни предупредил стражей, приставленных к альвийскому послу, и отправился разыскивать Эльга. Но прежде зашел в комнату, где жили остальные трое альвов - их тоже следовало предупредить.
- Смотрите, кто явился...
- Его величество приказал предупредить, что приближаться к нему сейчас опасно, пока он не усмирит свою магию, - тихо и ровно проговорил Линнаанни, стараясь не встречаться ни с кем взглядами.
- О... Ну что ж. Тебе выделить койку? Твоя свободна, правда, на ней лежат наши вещи.
- Нет, спасибо. Мне приказано пожить в другом месте. Я только возьму кое-что, - юноша повернулся, и все увидели яркий след, оставленный королем на его шее. И не один. Ожерелье из плюща только подчеркивало эти багрово-алые следы, расцветавшие бутонами на длинной, нежной шее. Альвы дружно присвистнули и посторонились.
- Линни, скажи, тебе это еще не надоело? - виконт Энлаантаази говорил преувеличенно ласково, как с ребенком или душевнобольным.
- Что именно?
- Ну, все это, - виконт позволил себе подойти и небрежно ткнуть пальцем в самый яркий след, нарушая сразу несколько правил этикета.
- Он меня любит!
Альвы переглянулись и захохотали, искренне и очень весело.
- Любит? Наивное дитя!
- Любит! - стоял на своем Линни.
- Он никого не любит. Он ненавидит весь мир.
- Если бы была возможность, он уничтожил бы всех, от людишек до драконов, и остался бы в гордом одиночестве.
- А тобой он играется, как тряпичной куколкой. А ты - такой добрый и доверчивый - веришь во все, что тебе говорится. Магия-магия... Просто ты ему надоел, вот тебя и отослали. Увидишь, больше не позовут. Если не удавят вот этим, - виконт ткнул в плющ, - то, считай, повезло.
- Вот увидите, он изменился, - Линни гордо удалился, забрав вещи.
- Что скажете?
- Очарован, - пожал граф Инаансеонайо. - Ему уже не помочь.
- Ладно, пускай. Что будем делать с королем?
- То, что и запланировали. Но пока рано.
- Хорошо. Понаблюдаем еще немного.
- Впрочем, может быть, закончим все и пораньше, мне надоело здесь.
- Невыносимо, - согласились остальные.

Линнаанни даже не имел понятия, где обитает Эльг. А спросить у кого-то из стражи стеснялся, еще решат, что он выпытывает. Но можно ведь пожить в библиотеке, забраться в самый дальний закуток, и его там никто не найдет. Да и библиотека на ночь не запирается. А еще там тепло. Линни добрался до библиотеки, забрел в самый дальний угол и устроился в кресле, свернувшись в клубок. Он умудрился даже поспать немного, пока мимо его убежища не протопал какой-то дракон. Потом прошелся по залам, разбирая надписи на драконьем, который неплохо знал, взял себе три кристалла - два описания Южного материка и один приключенческий роман. Снова вспомнил, как они сидели в кресле, читали вместе с Анниром книгу, в тот раз попался какой-то любовный роман. Это был первый раз, когда он видел своего господина с совершенно другой стороны. И когда понял, что Аннир еще молод и очень одинок. Тому так хотелось поделиться своими эмоциями, а магия книги не позволяла...
Линни вздохнул: ну почему он не может помочь королю справиться с этой магией? Бессильная и никчемная игрушка. Всего лишь... нет, нет, нельзя поддаваться на провокации виконта и его присных. Линнаанни помотал головой, стараясь скинуть морок приправленных толикой магии чужих слов. Король любит его, он пришел за ним в сон. И он защитил его от своей магии. Пусть Линни никогда не стать чем-то большим, чем личный слуга или фаворит, но он не оставит своего короля и не ослушается его приказов. И уж тем более - просьб. Так что - читать книгу и ждать.

На Вишневый Остров Тан и Ким прилетели на рассвете, уставшие, но довольные: во-первых, привезли так необходимую кровь дракона, во-вторых, достаточно быстро. Снова пришлось подниматься к границе атмосферы, но это всегда стоило того.
- Решили навестить? - улыбнулась Бриджит. На исходе шестого месяца беременности она стала походить на свою тень: очень похудела, теряясь на фоне выросшего живота. Даже Риан теперь выглядел куда внушительнее жены.
- Лучше, мама. Мы привезли то, что нужно. Все будет хорошо, - Ким погладил ее живот ладонью, вливая целительную силу, чтобы еще немножко поддержать Бриджит. Она поцеловала его в лоб. Тан подал ему бокал и сосуд с кровью.
- Матушка, это нужно выпить.
Золотистая жидкость, как вино, пролилась в бокал, искрясь и переливаясь в лучах рассветного солнца. Бриджит покорно выпила, вздохнула:
- О, мне намного лучше.
- Раз в пять дней нужно выпивать половину бокала, этого хватит до конца беременности, - Ким поставил сосуд на столик. На отца он не смотрел. Из памяти совершенно изгладилось то, что именно  этот человек опекал его с младенчества и до самого отъезда в монастырь. Может быть, потому, что мать всегда была яркой, шумной, внушительной, а отец - незаметным и тихим?
- Спасибо, милый. Риан? Ну, хоть поздоровайся с сыном.
Ким вспыхнул: это он должен был поприветствовать отца первым!
- Здравствуй, отец.
- И тебе не хворать, сынок, - вздохнул Риан, ощущая в голосе сына напряжение.
Бриджит добралась до Тана:
- Прогуляемся, драгоценный зять, побеседуем о семейных делах... быстр-ра!
Дракон галантно предложил леди закутаться в меха и опереться на его руку. На дворе снег был убран, а вот в саду лежал плотным и очень высоким покровом. Бриджит завернулась в накидку, оперлась на подставленную руку. И заперла дверь гостиной снаружи.
Тан усмехнулся:
- Думаете, это поможет им поговорить?
- Я более чем уверена. Не выпущу, пока не поговорят, даже если мне придется рожать прямо на снегу!
- Они не были близки? - память Кима бронзовый не читал, это было бы нарушением свободы личности, а Тан в отношении себя подобного не терпел, и в отношении других позволял только в особых случаях, как с этим белым драконом.
- Были, Риан занимался сыном, пока я несла службу во дворце. Не знаю, почему Ким так относится к нему. Словно они чужие… Я поняла бы, если б он так воспринимал меня.
- Вы больше запомнились, - пожал плечами мужчина. - Сильная женщина, пример, он восхищался вами.
- Меня это радует. Расскажите, как вы вообще живете и что нового?
Тан принялся рассказывать байки в своей неповторимой грубоватой манере.

Риан внимательно смотрел на избегающего встречаться в ним глазами сына.
- У тебя все хорошо, Ким?
- Да, отец, - Ким кивнул. - А у тебя?
- Ты же видишь. Я стараюсь не отходить от Бри, все жду, когда у тебя появятся брат и сестричка, - мужчина улыбнулся.
- Да, это хорошо.
Ким не знал, о чем разговаривать с ним, с этим, чужим, по сути, мужчиной, о котором он ничего не помнил. Только, разве что, улыбку... И голос, который говорил «Молодец, малыш, иди к папе». Словно стерли мокрой тряпкой с пыльного стекла двенадцать первых лет жизни.
- А почему вы решили завести еще детей?
- Детей не заводят, милый. Это не домашние питомцы. Почему Бри захотелось родить - спроси у нее, - фыркнул Риан. Знакомо так, будто Ким себя со стороны слушал.
- Бри... В смысле, это была не твоя идея?
- Я не был уверен, что твоя матушка сможет отказаться от своей добровольной обязанности присматривать за твоим дядюшкой во веки веков.
- Но дяди уже нет.
- Я о короле, - досадливо повел плечом Риан.
- А... Ну, да. Но дядя счастлив. Женат дважды. Нет, один раз, но на двух.
- Я уже в курсе, твоя матушка просветила. Видимо, осознала, что за его величеством есть теперь, кому присматривать, и решила узнать, наконец, все радости материнства.
- А ты не рад? - Ким посмотрел на него.
- Почему же? Рад, и даже очень.
- Не слышу я что-то радости в твоем голосе.
Риан вздохнул, сел в кресло перед камином, кивая на второе.
- Как ты думаешь, могу я радоваться тому, что из-за меня и моей дурной крови любимая женщина едва не погибла?
- Но ведь она не знала, я же нормально родился.
- Не совсем. Ты родился очень слабым, мне пришлось долго выхаживать тебя.
- Но… Но ведь все равно не так!
- Не так. Бриджит через пять месяцев оставила тебя на мое попечение. Было довольно тяжело справляться с капризным и крикливым младенцем без помощи, а мне даже кормилицу не сообразили дать, а я сам не додумался приказать найти ее. Я выпаивал тебя козьим молоком из рожка.
- П-правда? - уставился на него Ким.
Риан усмехнулся:
- Правда. Потом у тебя резались зубки, я сходил с ума, когда ты плакал, понятия не имея, как унять твою боль. Мне казалось, это хуже, чем если бы пытали меня. Потом ты начал ползать, и это был очередной виток моего сумасшествия. Однажды ты едва не забрался в камин, а я почти поседел.
Ким засмеялся:
- А зачем я лез в камин?
- Тебе понравился огонь и яркие уголья, - Риан взял его за левую руку и отдернул манжеты камзола и рубашки, показывая небольшое пятнышко очень старого ожога. - Видишь? Как ты плакал, у меня самого слезы на глазах выступали.
Ким обнял его за шею, сам того не ожидая. Риан фыркнул, погладил его по волосам.
- И обниматься ты с детства любил. Когда мы впервые выехали в Ран-Аверин, ко двору, тебе было три с половиной года. У королевы была фрейлина... уже не помню ее имени. Ты назвал ее «баба» и полез обниматься. Ох, и визжала же она!
- А почему визжала? Я был страшный?
- Просто она терпеть не могла маленьких детей.
- Ох, и оттаскала тогда ее твоя матушка за пат… шлейф. И королеве перепало.
Раздался щелчок замка. Бриджит придирчиво рассмотрела мужа и сына, сидящих на одном кресле и очень мирно беседующих, успокоенно улыбнулась и села напротив.
- Ну, помирились?
- Помирились, - согласился Ким.
- А теперь расскажите про загадочного альва...
Ким схватился за голову:
- Тан! Тварь!
- Хор-р-рас меня побер-р-ри!
Дракон поспешно выскочил и помчался на берег, оставляя Киму в двух словах объяснить, с чего переполох.
- Там альв зачаровывает всех и трахает, - объяснил Ким.
Ни Риан, ни Бриджит ничегошеньки не поняли, но сын уже выбежал прочь и помчался следом за своим драконом.
- Ну, надеюсь, разберутся, - озадачилась Бриджит.
- О, милая, поверь, эти – разберутся, - хмыкнул мужчина, обнимая ее и согревая озябшие руки жены в своих ладонях.

С момента отлета Тана и Кима из Ниморра прошло всего около суток. Но оба справедливо полагали, что ждать от альва любых пакостей куда логичнее, чем чего бы то ни было хорошего. Как ни странно, Ниморр был на месте, армия альвов на пороге не стояла, Ирс был жив. А из пещеры посла летело рычание спаривающегося дракона, перемежающееся матом и стонами. Запах крови витал пеленой. По библиотеке бродил печальный Линнаанни и хлюпал носом. Ким отловил его и с немалой опаской продиагностировал.
- Фух! Жив, цел, орел. Давно твой король бушует?
- Как вы улетели, - грустно вздохнул Линнаанни. - Говорит, что магию передержал. Бедный дракон. Он так кричал... Часа четыре.
- Это всегда так? - Ким посмотрел на юношу с огромным сочувствием.
- Я привык. Да и меня он так не мучил, почти.
- И ты его любишь? - глаза Кима стали очень большими и удивленными. - Любишь, несмотря ни на что?
- Да. Больше жизни. И он любит, я это знаю. Просто он не умеет иначе. Он эгоист, жестокий временами. И защищает меня даже от себя.
Ким зачем-то обнял альва, словно тот нуждался в утешении. Может, и нуждался, кто знает. Такой вот больной любви Ким и врагу бы не пожелал.
- Он очень изменился, я знаю. Ухаживает. И цветы… - альв покраснел.
- Мне кажется, это все же не его, а твоя заслуга. У тебя живот бурчит. Ты когда ел в последний раз?
- Вчера. Не хочу есть без Аннира.
- А если ему понадобится твоя помощь, а ты без сил? Нет уж, так не пойдет. Идем-ка, поедим. Я и сам проголодался, как... да как дракон! И Тан тоже. Мы только и успели - туда смотаться и обратно, даже чаю не попили.
Линни все-таки согласился немножко поесть. А подлить ему сильное успокоительное и снотворное Киму не составило труда - он все же был лекарем.
- Нужно унести его в одну из гостевых комнат, пусть спит. Иначе совсем изведется, дурачок.
Как только Линни унесли, в обеденную залу явилась тварь.
- Добрый... Вечер?
- Вечер, господин посол, вечер, - Тан с трудом удержался, чтобы не морщиться от густо пропитавшего воздух запаха крови, хотя у твари были еще влажные волосы, и она явно искупалась перед ужином.
- Появлюсь завтра. Дракон жив, местами счастлив.
- Чудесно. В живом и по возможности целом виде его оставьте, его еще назад возвращать нужно.
- Я его лефу, - тварь ела. О том, что это именно тварь, а не его величество Аннир своей высокомерной персоной, говорило полное игнорированием манер и несколько дерганные движения. Ну, а для Кима - еще и плотная аура Тьмы вокруг альва, в которой если и были искорки Света, то лишь где-то в самой сердцевине. Тварь наелась и ушла.
- Надеюсь, завтра это уже будет привычный мне засранец, - глубокомысленно заметил Тан.
- Я не думал, что скажу это, но... Я скучаю по альву.
Тан пожал плечами, доел свое жаркое, ополоснул руки в чаше с ароматизированной водой и отправился писать королеве альвов письмо. Очень дипломатичное, но весьма короткое, содержащее только один вопрос:
«Что за хрень творится с твоим братом?»
Королева отписала кратко:
«Он любил не те книги».
«Куда ты смотрела, дура?» - было выражено намного более куртуазно, витиевато, но понятно.
«Мальчик талантлив».
«Я уже заметил. Предлагаю сдать его на переучивание»
«А меня все устраивает».
Тан зарычал, получив это очередное послание, накорябал только одно слово:
«Возвращаю», - и с такой силой выпустил вестника, что за ним остался яркий хвост, как от кометы. Ответа от королевы не пришло, видимо, она решила, что дракон успокоится. Но успокаиваться Вентанамиршалиэрр не собирался. И рисковать своими подданными - тоже. Сейчас твари попался на зубок дракон из Полуденных, а завтра она доберется до одного из стражей? Нет уж, благодарствуйте, не надо нам такого счастья.
- Что ты будешь делать, Тан?
- Чистить глубинные слои памяти мелкому засранцу. Если его сестрице нравится карманный потенциальный скорв в пределах досягаемости, то мне - нет, - дракон ухмыльнулся. - Правда, это может закончиться печально для альва... Но может и нет.
- Ты хочешь... очистить ему память?
- Стереть все, что связано с темными знаниями. Долгая и хлопотная процедура.
- А если это ему повредит? И что тогда?
- Тогда у альвов будет на одного короля меньше, - спокойно сказал дракон, аккуратно ставя точку в каком-то документе, над которым работал. Ким взглянул на него, отвернулся.
- Осуждаешь? - Тан чуть качнул головой.
- Не будем об этом. Делай, как считаешь нужным, если думаешь, что правильно поступаешь.
- Именно так я и собираюсь поступить. И так я поступаю всегда, мой золотой. Да, я не светел, ты прекрасно знаешь, что мне мало когда свойственны излишние... гхм... сентиментальные порывы. В особенности, если что-то угрожает моим подданным.
Ким поднялся:
- Я знаю. Извини, я пойду. Хочу побыть один.
- Хорошо, детка, - Тан посмотрел ему вслед, отложил перо, подошел к стене и саданул по ней кулаком, в кровь разбивая костяшки, и в пыль - камень.

Ким отправился в библиотеку, почитать что-нибудь про магию. Насчет идеи Тана были плохие предчувствия. Чтобы найти хоть что-то по интересующему его вопросу, пришлось просить помощи у старших драконов. Точнее, книг по магии у драконов было столько, что сам бы Ким никогда бы не успел в этом разобраться. Ничего было неясно. Альвы темными не бывают. А если альв темный - это или не альв, или он не темный.
- У-у-у, - пожаловался Ким, зарываясь дальше.
В библиотеку на свои ежедневные занятия пожаловали Ирс с Эльгом. Ким немедленно вцепился в полукровку, затряс, как лис зайца:
- Что случится, если альв будет использовать заклятия Тьмы?
Эльг передернулся:
- Это легенда, конечно, но, говорят, что из альва он превратится в скорва.
- В скорва? Это что еще за хрень? – это слово Ким услышал и от Тана.
- Ну, такое... Ну, страшное...
- Как этот... посол?
Эльг передернулся вторично, решительно кивнул:
- Хуже. Намного. И управлять им сможет только тот, кто будет иметь власть над его кровью.
- А кто имеет власть над его кровью? - Ким навострил уши.
- Ну... родичи по крови? Наверное, в первую очередь, королева? - предположил Эльг.
- Значит, первый родич по кро... Ирс? Ирс же ему родич!
- Не желаю иметь ничего общего с этой высокомерной наглой тварью, - вздернул подбородок менестрель. - А если он сдохнет, буду только счастлив.
Оставалось надеяться, что у Тана все получится. И он не убьет альва. И Линни не останется один. Мальчишку было жаль в этой истории больше всего. Он-то не заслужил того, что свалилось на его голову. Слишком чистым был, даже после всего пережитого.
Ким ушел в спальню, чесать ирбиса за ушами. Хотелось пойти и сказать Тану, что он сейчас уже совсем не осуждает его. Бронзовый был главой клана и имел полное право вообще прихлопнуть мерзкую тварь в облике альва, едва узнав о том, что тот творил с Полуденным. А он, Ким, вообще не имел права, не разобравшись, выказывать своему Избранному даже толику порицания.
Тан пришел сам. Упал на постель, не раздеваясь, отрешенно глядя в потолок пещеры. Судя по виду - не в самом лучшем настроении. Ким его таким видел редко, Тан, оставаясь наедине с любовником, старался забывать обо всем, оставляя все проблемы за порогом пещеры.
- Извини. Я не должен был оспаривать твое решение.
- Главное, что ты не сделал этого перед кем-либо из драконов, - ровно отозвался Тан. - Наедине ты можешь высказывать свое мнение без купюр.
Ким угукнул и пошел мыть руки - ирбис линял. Кошак тут же попытался забраться на постель, получил обидный щелчок по носу и размяукался.
- Ты опять? У тебя мягкий ковер! - возмутился Ким, возвращаясь.
Тан усмехнулся, скинул с постели одну из подушек, которую ирбис тут же пригреб лапами, уложил на нее свою башку и заурчал, довольный. Ким забрался в постель. Тан повернулся к нему, рассматривая что-то, видимое только ему одному, потом щелкнул пальцами, гася кристаллы.
- Иди ко мне, детка?
Ким подкатился под бок. Дракон облапил его, прижимая к своей груди спиной.
- Если ты считаешь, что я в чем-то не прав, пока я глава клана - говори мне это прямо. Но только наедине, детка. Договорились?
- Договорились, - Ким прижался к нему еще крепче.
- Лет через пять, когда ты выучишь все традиции и законы Крылатых Разумных, и все кланы признают твою власть, ты волен будешь не считаться ни с чьим мнением.
- Я не вы-ыучу, - Ким вспомнил количество кристаллов.
Тан тепло рассмеялся, целуя его в шею, откинув косу юноше на грудь.
- Выучишь-выучишь. Это лишь кажется, что их много, и это трудно. Но все гораздо проще.
- Пять лет - ма-а-ало-оу! М-м-м... - Ким довольно выгнулся.
- У тебя будет столько времени, сколько понадобится, детка, - пальцы дракона скользнули по его груди в легкой ласке, чуть задевая соски, поднялись к горлу, очертили ключицы. Ким выкинул из головы все лишнее. Время и впрямь не имело значения, когда рядом с ним был его любимый дракон. И в особенности, когда он так ласкал - неспешно, нежно. Ким стонал, обнимая любимого, прижимался. Бесстыдно раскрывался перед ним, потом уже тихо просил не тянуть его за хвост, взять. Ему хотелось поскорее вырасти, чтобы в один прекрасный день или ночь, весной или летом подняться с Вентанамиршалиэрром в полет, сплести хвосты и отдаться ему в небе, как делают настоящие драконы. Но рос он медленно. Боялся не вырасти вообще. Хотя Тан и сказал, что через пару сотен лет он вполне сравняется ростом с его старшими детьми. Ким забавно ныл и бегал каждый день мерить рост по отметкам на стене.
Но сейчас его даже это не волновало. Тан крепко держал его, не позволяя двигаться, а сам двигался ужасно медленно, только разжигая внутри любовника пожар, но не утоляя его.
- Та-а-а-ан! Пожа-а-алуйста-а-а-а!
- Да, детка? - голос дракона звучал возмутительно ровно и даже весело.
- Ну не ме-едли…
Тан двинулся чуть быстрее, но теперь глубже, заполняя юношу едва ли не до сердца, так, что было трудно дышать, и медленно изменяясь внутри его тела, проходя частичную трансформацию.
- О, да-а-а-а! Та-а-ан! Да-а-а!
- Тише-тише, детка. Не двигайся, - широченная ладонь дракона крепко прижимала Кима к постели, не позволяя дернуться и навредить себе. Тан полностью контролировал процесс соития, лаская и поглаживая его, наклоняясь и целуя в приоткрытый рот, в шею, в грудь. Ким от счастья плакал. Он давно жаждал ощутить Тана в его частичной трансформе. Вот только принять его юноша пока не мог. А сейчас дракон додумался, как удовлетворить его желание и не разорвать в клочья. Было немного больно, но эйфория забивала боль. От накатившего огромным валом наслаждения он просто лишился чувств.
Дракон привел его в сознание, напоил успокоительным отваром, смазал травяной мазью бедную, саднящую задницу жреца. Но Киму было на мелкие неприятности начхать.
- Мне хорошо-о-о.
- То-то ты сознание теряешь, - проворчал Тан, укладываясь и обнимая его.
- Это от счастья, правда.
- К Хорасу такое счастье. Спи, детка. Завтра ведь снова проснешься, едва я встану.
- Это, смотря, где встанешь.
Тан рокочуще рассмеялся:
- Хор-р-рошо, я встану правильно, - поцеловал юношу и вскоре ровно задышал, заснув. Ким залез на него по устоявшейся привычке, как на огромную грелку, и  тоже очень быстро уплыл в царство снов.

Аннир проснулся в чужих объятиях, горячих, жадных и совершенно бесцеремонных.
- Так. Ты кто? Где мой Линни?
Мужик - чем-то смахивающий на золотого дракончика в людском облике - только глупо улыбался и лез ласкаться.
- Так. Замри.
Незнакомец замер. Как послушная воле мага кукла. Что? Кукла? Аннир встал, оделся, отошел к двери, снял магическую паутину и… рванул зигзагами по коридорам. Позади него, исторгая из глотки маты вперемешку с огнем, несся белый дракон, от злости и возмущения забывший перекинуться в драконье обличье. Что было очень кстати, когда Тан поймал его, скрутил профессиональным захватом, словно только тем и занимался, что ловил «залетных гастролеров», сиречь, воров. Аннир, демонстрируя немалое мастерство удирания, несся все дальше. За ним, в некотором отдалении, следовали стражи, которым было приказано не выпускать посла из виду ни в коем случае.
Через час, усыпленного, со стертой памятью о посещении Ниморра и приключениях в городе Закатного клана, Имриса отнесли подальше, к границам, и оставили в одной из теплых пещер, снабдив костром, топливом и мешком с пищей.
Аннир укрылся в объятиях Линни, жаловаться. Юноша, очень обрадовавшийся возвращению любимого короля, старался утешить его всеми способами, которые только мог придумать. И отчаянно запрещал себе думать, что этот самый король, сейчас такой ранимый и обиженный, несколько часов назад трахал чужака, рвал его на куски, лечил и снова трахал. Это все не имело к его Анниру никакого отношения.
Когда пещеру и коридор снова устлало ковром серебристых лилий, в дверь бесшумно просочились стражи, подхватили под белы рученьки еще плохо соображающего и обессиленного выплеском Аннира и его любовника, отрывая друг от друга. Линнаанни завернули в простыню и унесли из комнаты, в которую шагнул Тан. Аннир вскочил.
- Что?
Дракон щелкнул пальцами, и альва словно приморозило к полу.
- Я надеюсь, вы знаете, кто такие скорвы, ваше величество.
- Скорв? Да... Я знаю.
- А то, что именно им вы и становитесь?
- Я им не становлюсь. Я не проклят, я маг.
- Альв, который пользуется заклятьями Тьмы, вне зависимости от того, проклят он или нет, становится скорвом. Ваша магия уже перерождается.
- Нет, - отрезал альв. - Отпустите.
- Боюсь, я не могу этого сделать, - еще один щелчок длинными пальцами - и горло и язык альва онемели, не позволяя ему использовать свою магию. - Вы - прямая угроза моему клану, Аннир. Я не могу допустить, чтобы перерождение свершилось, хотя в планах вашей сестрицы именно это и было.
Аннир замотал головой, в глазах стояли слезы и страх.
- Дать вам порезвиться в Ниморре, насытиться кровью и страданиями. А потом призвать в Энтаандо, на службу короне, только уже не разумным альвом, а полностью подчиняющимся воле королевы зверем, тварью Тьмы. Именно поэтому вас не учили тому, чему положено учить альвийского мага. В библиотеке вы нашли такие интересные книги, но вот беда - все они были о власти над кровью и Тьмой.
Аннир замотал головой еще яростней.
- Не верите?
Альв пытался что-то изобразить, корча рожи.
- Думайте, я услышу.
«Это не так, она не знала, я сам нашел книги».
Дракон рассмеялся:
- Вы еще очень молоды, Аннир. И очень наивны, если думаете, что ваша сестра не знала, что вы читаете, учите, с кем общаетесь.
«Это магия, не больше. И я не превращаюсь».
- Довольно. Я все же больше вашего прожил, и видел не одного альва, увлекшегося Тьмой. Рисковать я не могу. Расслабьтесь и постарайтесь не ставить щиты, Аннир. Я все равно пробью их, а вам будет больно.
Альв зажался.
«Вы не понимаете!»
- Чего?
«Я не превращаюсь! Это я, тварь – часть меня! Вы меня убьете».
- Нет, не убью. Успокойтесь и расслабьтесь, Аннир.
Альв дрожал и явно хотел удрать, несмотря на паралич. По щекам текли слезы. По знаку Тана его усадили в кресло - тело гнулось с трудом, будто его в самом деле заморозили. Дракон услал всех из комнаты, сел напротив и уставился Анниру в глаза, подавляя сознание своей волей. Синева, полная золотых искр, захватила, закружила альва в себе, как ветер кружит листья. Аннир  беззвучно закричал. Внутри взметнулась Тьма, вернее, последние ее силы: он все же довольно много сил выплеснул за два дня. Но эту Тьму, словно слабого скулящего зверя, кто-то перехватил жесткой и даже жестокой рукой. И она обрела форму прекрасной твари с холодными, как синие камни, глазами, острейшими когтями и клыками.
- Взгляни, мальчик. Вот этим ты хочешь стать? - прорычал дракон.
«Да. Я хочу. Он сильный».
- А ты знаешь, чего он хочет больше всего? - усмехнулся дракон. И показал: комнату в крови от пола до потолка, разорванное от паха до подреберья тело на постели, растянутые по всему полу куски внутренностей и еще бьющееся сердце в руке твари. Сердце Линни. Мука в орхидейных глазах, невыносимая и концентрированная, как кислота.
«Нет! Я не хочу!»
- Это ты не хочешь. Но если позволить тебе и дальше становиться им - так будет. Каждую ночь - кровь, агония, почти смерть для того, кто тебе дорог. Пока в один миг тварь не заиграется.
«Линни! Нет! Я не хочу!»
- Тогда впусти меня. Я уничтожу тварь и твою память о ней. Сила останется, но тебя будут обучать ею пользоваться те, кто умеет обуздать Тьму и сплести ее со Светом в гармонии.
«Мне страшно».
- Не бойся, не будет боли, и я не сделаю ничего, что могло бы навредить тебе, - пообещал дракон.
Аннир нехотя согласился. Дракон крепко сжал тварь, она со злобным рыком извивалась в его руках, истончаясь, становясь все менее похожей на альва, пока не превратилась в струйку темного дыма, втянувшуюся в руки Тана.
- Вот так. А теперь начнем, - и время потекло для Аннира вспять, словно разматывались витки спутанной пряжи с веретена. Дракон дотошно докапывался до самой глубины, до момента, когда маленький альв вошел в библиотеку и увидел оставленную кем-то книгу на пюпитре. Картинка, которую он увидел там - иллюстрация заклятия ядовитого плюща - заворожила его красотой, филигранностью исполнения и яркими красками. Несколько минут он смотрел только на нее, водя пальчиками по линиям рисунка. Потом альвеныш неуверенно прочитал строки и уставился на плющ, обвивший его руку, разулыбался и побежал к брату, зашедшему в библиотеку.
Аннир сам теперь видел: в глазах старшего, Даммиса, не было радости, только какое-то злое торжество. Но тогда он похвалил младшего, вместе с ним сел за ту же книгу, отыскивая несложные, но пока еще не слишком понятные мальчику заклятия, у которых была красивая внешняя форма. Острые, как копья, ветви лоз, однажды разорвавшие надоедливую собачонку одной из фрейлин. Аннир смеялся, творил их, играя. Особенно он любил плющ, самое первое заклинание. И все меньше понимал, почему от него шарахаются вчерашние друзья. Зато с ним сидел брат, хвалил за успехи. Пока вся остальная семья морщилась. Второй по старшинству, Айверралиэно, пытался как-то повлиять, теперь он это видел. Подсовывал ему другие книги, временами беседовал... но теперь Анниру все это было не интересно - он перешел от цветочков и лиан к магии более древней и мощной, чем доступная брату сила. Чем больше взрослел Аннир, тем сильней становилась тварь. Альв забывал все, что было с ней связано. Он не помнил череды жутких убийств молоденьких пажей, после которых ему на глаза попался Линнаанни. Но тварь уже насытилась и решила поиграть. Не помнил практически ничего из того, что творил со своей новой куклой ночами в запертых магией покоях. И почему по утрам на него с таким ужасом смотрели слуги. Дальше шла полоса сплошного тумана, в котором мелькали какие-то неразличимые лица. Туман окрасился кровью, из него вынырнула жутчайшая картинка, схожая с той, что показал ему дракон, только вместо Линни его жертвой пал последний сестрин ухажер. Ему как раз дали отставку, и альв напился, а напившись, не нашел ничего лучшего, чем шататься по дворцу и искать королеву. Но вот нарвался он на тварь, вышедшую на охоту. Дальше был приезд в Ниморр, игры с белым драконом, и все закончилось ярким холодным светом.
«Убирайтесь из моего сознания», - хлестнул Тана голос альва.
- Как бы не так, детка. Вычищать, так весь мусор.
«Я сказал - убирайтесь. Вы не получали разрешения на вторжение. Или желаете спровоцировать дипломатический скандал, глава клана?»
Дракон внимательно осматривал золотое плетение его памяти, ставшее больше похожим не на ткань, а на сеть для крупной рыбы, и не находил в нем больше черных нитей.
- Получал, король Аннир, получал. От вас же. Итак, я свою работу сделал. Теперь пусть свою делают Ким и учителя.
Синий вихрь снова закружил Аннира и вышвырнул в реальность. Альв смотрел холодно и зло.
- Успокойтесь, Аннир, - дракон выглядел устало, словно долго ворочал тяжелые камни. Щелчком пальцев освободил альва от сковывающего того паралича.
- Я немедленно извещу королеву о вашей наглости. Покиньте данную комнату, глава клана.
- Не советовал бы вам связываться сейчас с королевой, - хмыкнул дракон и вышел.
Аннир пробурчал, где и в каких видах он видал бронзового, и сел за письмо. Послание вышло длинное, прохладное и официальное, с требованием разобраться, что себе позволяют вообще некоторые драконы.
В дверь робко постучали.
- Да? - Аннир отвлекся от подбора оборота. - Входите уже.
В комнату просочился Линнаанни, понятия не имеющий о том, что произошло. Ему предоставили одежду и возможность искупаться, но войти в комнату короля позволили только сейчас.
- У вас просьба ко мне? - уточнил Аннир.
Красивые глаза юноши распахнулись в удивлении.
- Я... сир, я же Линнаанни...
- И что? Я должен на это имя реагировать... как-то особо?
- Вы не помните? - альв горько вздохнул, опустил голову и, пробормотав: - Простите, сир, я вас больше не потревожу, - выскочил за дверь.
Аннир пожал плечами и приписал к письму просьбу уточнить, кто здесь вообще кто и чем этот кто занят. Вестника удалось вызвать с пятой попытки, будто кто-то выпил из него все силы. Да и заклинание вспомнилось с трудом. Аннир ушел к постели, лег, прикрыл глаза, чувствуя, как вокруг вертится мир. Чего-то не хватало. Будто от него отрезали кусок, оставив фантомную боль. Он глубоко вздохнул, прокляв дракона, залезшего ему в сознание. Что тот оттуда выдрал, скотина крылатая? Аннир повернулся набок, мазнув по постели ладонью, будто надеялся наткнуться на горячее, атласно-гладкое тело. Странно. Интересно, кто тут с ним спал? Этот мальчик, как его, Линнианни, что ли? Наверное. Неудобно вышло как-то, выгнал своего же любовника. То-то мальчишка выглядел таким обиженным - вероятно, решил, что высокородный господин наигрался, и он ему больше не нужен. А вот выходило, что нужен. Сон не шел, в свежих простынях было зябко, с полога спланировал к груди серебристый цветок - лилия с горьковатым и нежным запахом. Аннир все-таки решил найти этого Линни и позвать обратно.
Мальчишка отыскался неподалеку, стоял у окна, пробитого в конце коридора и прикрытого магией, с таким видом, словно примеривался, как лучше прыгать - «ласточкой» или «копьем».
- Э... Линнианни... Кажется, возникло недопонимание. Я был занят письмом и вас не сразу узнал.
Линни дернулся, торопливо вытирая глаза ладонями, повернулся, стараясь встать так, чтобы челка и распущенные волосы прикрывали заплаканное лицо.
- Сир, вы и сейчас меня не узнаете. Я Линнаанни, и вы никогда не звали меня на «вы».
- М-м-м. Мы уже перешли на «ты»? Видимо, из меня выдрали больше памяти, чем мне казалось.
- Мне не было позволено звать вас на «ты», - юноша слегка покачал головой.
- А. Значит, не так близки, как я решил. Идем? Пора спать.
Линни торопливо поклонился, скрывая отсутствие воодушевления в глазах. Да, его возьмут в постель. Но придется заново пройти весь путь, от постельной игрушки до... а кем, собственно, он был?
Аннир отвел его в спальню, улегся, оставив половину кровати... Кто это ему вообще? Фаворит? Ну, видимо. В полумраке мягко мерцали кристаллы, огонь в камине. На белой, алебастровой коже Линни ярко выделялись следы: синяки, укусы, засосы. Их было много, и не только на шее, но и по всему телу. И даже - о, боги! - на бедрах!
- Это, что, все я? - шокировано вопросил Аннир.
Линни кивнул, заливаясь румянцем, скользнул, прячась под простыню.
- Должно быть, я и впрямь сильно тебя любил, - король был потрясен таким непотребством.
- Как и я вас, сир, - едва слышно прошептал юноша, осторожно касаясь кончиком пальца его груди. Чуть ниже соска там темнела точно такая же метка. Аннир смутился, накинул на себя одеяло.
- Спокойной ночи.
- Добрых снов, сир.
Линнаанни лежал очень тихо, но Аннир все равно не мог уснуть вот так, рядом - но не... не вместе? Не обнимая. Пришлось довериться телу и обнять. Сразу стало теплее, уютнее. От волос Линни пахло так же, как от той серебряной лилии - запахом весны и свежести. Он быстро навеял сон. Аннир во сне сполз ниже, уткнувшись в плечо соседа по кровати носом. Беззвучно проплакавший еще пару часов Линни тоже уснул, утомившись просто до крайности. Ничего, он сильный, он выдержит, - была его последняя мысль, пока не сморило окончательно.

С утра Аннир проснулся, будить Линни не стал, ушел осматриваться и соображать, что происходит. Он не помнил большую часть своей жизни. Только какие-то ключевые моменты, но между ними был туман. Стоило бы пойти и устроить дипломатический скандал главе клана за то, что влез в сознание и стер память. Но что-то удерживало. Пусть разбирается сестра, это ведь она его сюда отправила, не так ли? То, что он забрел невесть куда и, кажется, пропустил коридор, возвращаясь, не добавляло счастья.
 «Вот, взгляните, значок библиотеки, - вспомнился голос какого-то дракона, - а вот стрелка, указывающая, куда нам идти».
Аннир сориентировался, вышел к библиотеке. Оттуда к посольским покоям было идти недалеко, но он остановился, как вкопанный: навстречу ему шли двое полукровок, причем, один из них - под чарами сокрытия, а второй отчего-то смутно знакомый. Аннир внимательно их осмотрел. Нет, ничего в памяти не всплыло. А вот в глазах замаскированного полукровки блеснула неприязнь. Впрочем, поклонились оба, достаточно вежливо. Аннир кивнул им и продолжил путь, пожав плечами.
- Какой-то он странный, Эльг, ты заметил? - Ирс проводил уходящего по коридору короля взглядом.
- Более чем. Что это с ним, интересно? Выспался, что ли…
- Хорас его знает. Ладно, идем, грамматика сама не выучится.
- Идем, - согласился Эльг. - На чем мы там остановились?
Заблудиться, после того, как понял, где искать указатели, Аннир не боялся, а вот возвращаться в покои и смотреть в глаза юному любовнику было отчего-то стыдно. Хотя почему бы это? Аннир пожал плечами и вошел в библиотеку. Нужно было прочитать многое, раз уж он посол, надо освежить пару законов в памяти. Долго зависать над талмудами и кристаллами ему не дали - пришел Киммириан, представился и повел на завтрак.
- Я понимаю, что сейчас вам тяжело, господин посол. Но, поверьте, если бы не коррекция вашей памяти, случилось бы кое-что ужасное, и дипломатический скандал разразился бы гораздо более жестокий.
Аннир холодно взглянул на него:
- Не могу судить, ибо не в курсе, что сделал глава клана. Но в курсе последствий его поступка.
- Вы знаете, кто такие скорвы? - спросил Ким, поглядывая на альва из-под серебристой челки.
- Да, прекрасно знаю. Я читал книги.
- Вентанамиршалиэрр оттащил вас буквально за шкирку от перерождения.
- Да вы что? - саркастически бросил Аннир. - Наверное, я и ритуал, предшествующий перерождению, провел?
- Этого я не знаю. В Ниморр вы приехали уже практически на грани, - пожал плечами юноша.
- Не знаете - не говорите. Перерождение проходит наутро после ритуала. Если вам и главе клана что-то показалось... Я не отвечаю за ваши домыслы.
- Да, нужно было позволить вам растерзать вашего любовника, - кивнул Киммириан, - прежде, чем вы бы сами попросили о помощи.
- Я вполне контролировал себя, я в этом уверен, - альв на него и не взглянул. - Максимум мог быть перекос резерва, но он нестабилен в силу возраста.
- Вы считаете, маг такой силы и такого опыта, как Вентанамиршалиэрр мог ошибиться? Ну-ну. Мы пришли, прошу вас, посол, - Ким распахнул двери и вошел в столовую. 
Аннир последовал за ним, сел, ни на кого не глядя, кивнул в пространство. Уставился в тарелку, пытаясь сосредоточиться и хоть что-то проявить в тумане. Как назло, воспоминания, на которых он пытался сосредоточиться, ускользали. Аннир тер лоб. Книга. Там была книга. Или свиток. И магия. Он попытался вспомнить хоть какое-нибудь заклинание, должен же он хоть что-то уметь. Не вышло. Альв расстроено посмотрел на руки. У него ведь должен быть дар?
Драконы ели молча, наблюдая за растерянным послом. После трапезы, во время которой Аннир так и не проглотил ни кусочка, Тан мысленно отослал Кима и спросил, глядя на замершего над тарелкой альва:
- Показать вам, что я убрал из вашей памяти?
Тот кивнул.
- Вы не помните ни одного заклинания, кроме создания лилий. Смотрите же, - дракон сосредоточился, щелчком пальцев сотворил зеркало и положил на его край ладонь, заставляя отражаться в волшебной поверхности все воспоминания альва. Бездонная память дракона их сохранила. Аннир по окончании сеанса молча поднялся и ушел к себе, улегся на постель, накрыв голову подушкой. И расплакался, вжимая лицо в матрас, чтоб заглушить звуки.
Вернувшийся с менее официального завтрака Линнаанни, увидев своего сюзерена давящимся рыданиями, плюнул на субординацию и принялся готовить успокоительные капли, потом пытаться отпаивать его ими. Аннир пить отказывался, из-под подушки вылезать желанием не горел.
- Да возьмите же себя в руки! Что вы, как ребенок - прячетесь под одеялом от страшной буки! - Линни сдернул подушку, силком усадил короля и прижал к его губам бокал. Аннир, уступая силе, чувствуя себя неимоверно усталым, выпил успокоительное и забрался обратно, завернувшись в одеяло.
- Что случилось такого ужасного, сир? - Линни побоялся оставлять его в одиночестве.
- Не хочу об этом.
- Хорошо, хотите, я вам что-нибудь почитаю? Я взял в библиотеке обычную книгу.
- А о чем она? - Аннир даже проявил слабое любопытство.
- Ну, вообще-то, это детская книжка, - Линнаанни смутился до слез. - О магии. Только рассказывает о заклинаниях первого уровня занимательными историями. Мне понравилось.
- Почитай, - согласился Аннир. - Заклинания - это мне сейчас очень интересно.
- Здесь есть история о серебряных лилиях, но вы ее, наверное, уже знаете. А вот сказка о волшебном плюще и храбром рыцаре, который освободил свою принцессу из высокой-высокой башни с его помощью, - Линни открыл книгу, нашел нужную страницу и принялся читать вслух, с выражением, даже голос менял, словно читал по ролям.
Аннир заглянул на страницу. Картинка плюща ему понравилась, альв машинально попробовал такое создать. Линни как раз дошел до подробного описания необходимого пасса и слов заклинания, прочитал медленно и вдумчиво. Тоже попробовал, но у него ничегошеньки не вышло. Аннир же уставился на расползающийся от кровати плющ, появившийся по мановению его руки.
- Так. А еще про что там есть истории?
- Про волшебных бабочек... Про вечную розу... Про мох, который вырастал в кровать...
Аннир подумал, затребовал про волшебных бабочек. Линнаанни читал. Бабочки разлетались из ладоней короля, словно в них образовался крошечный портал в лето. Усаживались на заплетающий стены плющ, кружились, роняя сверкающую пыльцу с крылышек. Щекотали лапками и хоботками уши и плечи Линни, которого, кажется, принимали за цветок.
- Их много, надо выпустить.
- А они исчезнут? - юноша осторожно прошел к двери и открыл ее настежь. Бабочки цветным роем устремились на свободу.
- Нет. Они вечные. Я не умею других, - Аннир вздохнул. - Я вообще ничего не умею.
- Нет, это я ничего не умею - не дано, родился с очень уж слабым даром. А вы... - Линнаанни подумал и закончил: - научитесь всему. Сначала мелочам, вроде бабочек и птиц, потом чему-нибудь посерьезнее. Например, вырастить лес или превратить пустыню в цветущий луг.
Аннир вздохнул, улегся обратно, глядя в потолок.
- Вы поэтому грустите, что не помните заклинаний? - Линни ластился к нему, скучая без внимания, хоть какого-нибудь.
- Нет. Потому что брат превратил меня в чудовище, - Аннир рассеянно погладил его по волосам, машинально украсив их лилией.
- Но сейчас вы не чудовище, сир. И никто не пострадал... Ну, почти не пострадал.
- Но почему он это сделал? Зачем?
- Вы сильный маг, сир. Очень сильный. Может быть, в этом все дело?
Аннир вздохнул:
- Может быть. Но он мог бы попросить. Я ведь не отказал бы брату.
- Значит, ему нужно было, чтобы вы не понимали, что делаете, - пожал плечами Линни.
Аннир закрыл глаза, обнимая юношу. Тот немного поколебался и все-таки прильнул, осторожно тронул губами плотно сжатый рот короля. Аннир разомкнул губы, целуя его. А дальше все получилось как-то само собой. Торопливое стягивание одежды, жадные прикосновения губ к отметинам на теле, протестующий возглас короля, сменяющийся согласным и изумленным стоном. Линнаанни понимал, что для этого Аннира эта любовь и эти ласки - первые, совсем первые.
Аннир раньше не подозревал, что так может быть. Но это было так хорошо. На его белой коже рядом с лиловыми, темными уже метками расцвели новые - пока ему не запретили, Линни пользовался моментом. Но Аннир запрещать и не думал, наслаждался, сам робко целовал, учась. Ему щедро дарили ласки, охотно подставляясь, когда он пытался повторить. Но самое главное Линни все же повторить не дал - приласкал короля ртом, скользнул сверху, торопливо облизывая ладонь и растягивая себя.
- Что ты... Ах-х-х...
Цветы засыпали коридоры, неслись, подхваченные сквозняками.
- Замечательно, - проворчал Тан, выйдя из кабинета и утопая по щиколотки в лилиях. - Кажется, сейчас нам можно уже открывать сезон торговли живыми вечными цветами.
- Ну... А куда их еще девать? - Ким поймал цветок.
- В овечьи загоны, детка. Овцам абсолютно безразлично, есть натуральное сено или живые магические цветы. Думаю, что цветы их заинтересуют больше.
Ким нахмурился, глядя, как цветы темнеют.
- Что это?
Дракон тоже подобрал лилию, на серебряных лепестках которой проступили темные прожилки, будто цветок поставили в краску.
- Прикажу собрать весь этот гербарий и отнести на ферму. Пусть опробуют на одной овце сначала.
- Хорошо, - Ким разглядывал бабочек. С этими воздушными созданиями, в отличие от цветов, ничего не происходило. Наверное, цветы - это самый простой и действенный индикатор для светлого мага, каким и был Аннир.

Аннир смотрел в потолок, думал. Он не знал, что теперь делать. Вернуться в леса? Остаться? Если маленький Линни прав, и его брату, а скорее, все же, не ему, а королеве требовался послушный, посаженный на поводок чужой воли скорв, созданный из него, как она будет реагировать на то, что сделал дракон? Ох, Хорас, а ведь он отправил ей письмо! Хоть беги в земли людей. Или, может, остаться у драконов? Но что ему здесь делать? Никто не станет кормить дармоеда, драконы благотворительностью не злоупотребляют, и альтруизмом не отличаются. А Аннир ничего не умеет, кроме дипломатических уверток, и те не в идеале! Но сестра наверняка лишит его статуса. Значит, и права голоса. А если вернуться? Нет... нельзя. Сейчас он снова - чистый лист, маг без заклинаний, но с развитым резервом. А если он вернется с Линни... если ему будут угрожать сделать больно этому мальчику, что он сделает? Со всех сторон ловушка.
Аннир протяжно, стонуще вздохнул. Может быть, собрать гордость в кулак и пойти к главе клана? Если он вытряхнул Аннира из перерождения, значит, тот ему тоже для чего-то нужен? Нет. После этого останется лишь повеситься от позора. Что же делать? Что. Ему. Делать?
В окно, пронизав хрусталь, влетел вестник, как ответ на его вопрос. Птица была зелено-золотой, значит, от королевы Корианнсааллей. Аннир поймал птицу. Вестник рассыпался искрами, оставляя в его руках плотный пергаментный конверт, с сургучной печатью. Официальной королевской печатью. Руки враз ослабели, задрожали. Аннир вскрыл ее, открыл конверт. В нем было два листка: один - глянцевой гербовой бумаги, второй - обычной писчей, в отличие от первого - просто огрызок бумаги, оторванный наспех. Или со злости. Аннир решил начать с неофициального письма. Там, как правило, самое важное.
«Я убью тебя, мелкая тварь. Убью!»
По почерку было ясно - писала сестра. Аннир вздохнул - семьи и дома у него больше нет. И решил узнать официальную позицию. Витиеватым, таким привычным языком канцеляризмов и бюрократизмов ему выказывалось порицание за проваленную посольскую миссию, за неспособность принимать решения, настоять на своем и прочая, прочая, прочая. Предписывалось свернуть посольство и возвращаться. Аннир отправил письма в камин. Интересно, как ему вернуться, не возвращаясь? Альв отправился в купальню, надеясь, что вода вернет ясность мыслям. Линнаанни нельзя везти в Энтаандо, это ясно, как свет Сератусова ока. Но остальных можно отправить туда хоть сейчас. Король нырнул в теплую воду, игнорируя закравшееся желание не выныривать.
Дверь неслышно открылась, в комнату проскользнул силуэт – прямиком к камину. Линнаанни, спавший всегда слишком чутко, сонно вздохнул и приоткрыл глаза.
- Сир?
Фигура с тихим шорохом нырнула за дверь, щелкнуло. Юноша снова откинулся на подушку, задремывая. Но повалившие от камина клубы белого дыма и специфический горький запах заставили его проснуться. Линни метнулся к двери, прикрывая рот и нос рукавом сорочки, но дверь была заперта. Его величество, судя по звукам, купался, что-то бурча себе под нос, эхо доносило его голос даже сквозь шелест водопадика. Линни схватил одеяло, охапкой швырнул на него одежду и обувь и как был, голышом, кинулся туда же, пока дым не добрался до купальни и не усыпил их навсегда.
- Линни? - король несказанно удивился. - Что... Что это?
- Кто-то запер дверь снаружи, подкинув в камин сонный порошок. Скоро дым доберется и сюда, нужно уходить, - Линнаанни говорил отрывисто и резко, отбросив все свое смирение перед лицом опасности.
- Здесь есть второй выход? - Аннир завертел головой.
- Не совсем. Есть лаз в пещеру, оттуда есть выходы, но я не знаю, куда они ведут.
- Идем. Если мы заблудимся, нас найдут драконы. Останемся - уснем навеки, а изнутри сна не выбраться.
- В пещере тоже нельзя находиться долго, - Линни помог королю вытереться и одеться, оделся сам. - Там специфическая атмосфера, можно тоже уснуть и не проснуться. Вы вытащили меня из такого сна, когда я сдуру туда сунулся. Осторожнее, сир, здесь скользко.
Аннир кивнул:
- Да. Но выбора нет. Или сон в камне или верная смерть, она необратима. Если я вывел тебя, значит, у них есть сноходец. Это шанс спастись, - альв помолчал. - А еще это значит, что я тебя люблю.
Юноша улыбнулся, открыто и ясно, помогая Анниру выбраться со скользкого участка к водопаду.
- Да, сир, я знаю. И я вас люблю, иначе не вернулся бы. Идемте, только осторожно. Здесь темно и неровный пол. Кажется, когда-то здесь текла вода. Держитесь за мою руку.
- Называй меня по имени, как и положено, - Аннир взял его за руку. - Идем, я чувствую запах трав.
Аметистовая пещера, мерцающая лиловыми всполохами в гранях кристаллов, произвела на него неизгладимое впечатление.
- Какая красота! Просто... слов нет!
- Опасная красота. Здесь холодно, но тело не ощущает этого, пока не станет поздно. Так, четыре выхода, кроме нашего. Куда пойдем?
Аннир заставил плющ протянуться по стене в ближайший коридор.
- Нам без разницы. Идем, держись за плющ. Может, выберемся к кому-то в купальню.
Линни кивнул и пошел впереди, осторожно шагая, пробуя пол. Но этот проход оказался заблокирован завалом из каменных глыб, убрать которые не представлялось возможным. Пришлось возвращаться, пробовать еще коридоры. Второй и третий тоже были завалены - то ли Тан постарался уже, то ли сами по себе обрушились когда-то. Четвертый оказался свободен, тянулся и тянулся в темноте, как кишка какого-то доисторического дракона, окаменевшего с разинутой пастью, вверх или вниз – было совершенно непонятно. Оба уже замерзли, шум воды то приближался, то стихал.
- Знаешь, мне хотелось бы вернуться. И стать статуей. Это лучше, чем покушения или заточение в наших темницах. Или подавление воли и повторное превращение в тварь.  Сестра официально возвращает меня.
- Мы не можем просто остаться здесь? - Линнаанни накинул королю на плечи одеяло, обнял, согревая. - Просто жить? Или уехать куда-нибудь подальше?
- Жить здесь… В качестве кого, Линни? Я ничего не умею делать, лишь вести светскую жизнь. Хотя мы могли б попробовать добраться до людей, там есть глухие углы... - Аннир обнял его. - Увидим. Надо сперва отсюда выбраться, а то мне кажется, мы уже вышли за границу Ниморра и скоро наткнемся на патруль подземников.
- Было бы забавно, - фыркнул юноша. - Никогда не видел подземников. А здесь вы могли бы научиться магии. И тогда в любом уголке мира были бы востребованы. Это я ничего не умею, и сил у меня нет. Разве что наняться на соколятню, ухаживать за ловчими птицами меня учили с детства.
- Научиться магии... - Аннир грустно фыркнул. - Драконы темные, а книги с серьезными чарами требуют учителя, вряд ли я сам освою их.
- Принц Киммириан не Темный. Он целитель, азы обучения он может преподать вам и сам. А потом... не только у нас под Кленами есть учителя.
- Увидим. Выберемся, решу проблему с посыльными королевы, с самой королевой...
- Кажется, там свет впереди? - Линнаанни не мог сказать, кажется ему это или нет.
- Сейчас проверим.
Это был свет от кристаллов, и вышли они где-то в самой глубине Ниморра, где располагались жилые пещеры аристократии. В чьей-то огромной купальне, рассчитанной явно на дракона. Хотя сотворена она была по тому же образцу, что и купальня короля: бассейн, здесь озеро, водопад, падающий в него откуда-то сверху. Даже щель-выход располагалась примерно там же.
- Так, быстро пробегаем к выходу, делая вид, что мы две мыши.
Они рванули к выходу из купальни... и замерли: в комнате кто-то был. И не в одиночестве. Очень уж характерные звуки они слышали.
- Ха-а-арт! Сильнее! А-а-а, да-а-а, еще-о-о!!
Аннир приложил палец к губам, потянул Линни обратно в купальню.
- Подождем.
Ждать пришлось довольно долго. На каменную лавочку, теплую от подземных источников, постелили одеяло, сели, прижавшись друг к другу. Линни умудрился даже задремать, сполз головой на колени своего короля. Аннир и сам придремал, веки непроизвольно тяжелели, голова клонилась все ниже.
- Это еще что такое?! - рявкнул над головами голос, легко перекрывший шум воды.
Аннир с трудом открыл глаза:
- Покушение это. На нас с Линни.
- Вы что, опять сунулись в аметистовую пещеру? - Гораху покрутить у виска пальцем помещало только то, что руки были заняты - он нес Линни. Король кое-как перебирал ногами сам.
- Дверь была заперта снаружи, я как-то не решился биться в нее в «сонном дыму».
- Что это еще за гадость? - дракон вывел короля в свою пещеру, кивнул на кресло у камина: - Садитесь. Ирс, милый, ты не принесешь чаю?
Менестрель не стал задавать идиотские вопросы, типа «Как в нашей купальне оказались альвы?», кивнул и умчался на кухню. Жизнь с советником уже приучила его к тому, что тот сам все расскажет, что можно и нужно знать Ирсу. А если не расскажет - значит, это ненужная для певца информация.
Аннир уселся, голова снова стала клониться, король усилием воли вздернул ее.
- Это смесь сухих трав, которую поджигают для сна. Ну, бессонница или срочно нужно усыпить больного или раненого. Но  стоит добавить лишь одну травку, которой там не должно быть,  как это погружает в вечный сон. А потом в этом же сне умирают, постепенно, просто перестают дышать.
- Надышались оба? - дракон бросил на стену заклинание зеркала и склонился над юным пажом, проверяя пульс.
- Да, советник, я слушаю, - в зеркале отразился сидящий над бумагами глава клана.
- У нас покушение на посла, - прорычал Горах. - Нужен лекарь. В мою пещеру.
- Он немного сильнее, но мне тоже досталось, концентрация... - Аннир сполз пониже.
- Не засыпай, альв. Кусай себя, щипай, что хочешь, делай, но не засыпай, - Горах метнулся к нему, встряхнул так, что у короля лязгнули зубы. Вернулся к Линни, приложил руку к его лбу, усилием воли разрывая искусственный морок сна и заставляя его проснуться.
Аннир с трудом поднялся, подошел к Линни:
- Как он?
- Как видишь. Тормоши его, не давай уснуть.
Линни щурился на свет и сонно моргал, никак не понимая, что от него хотят и почему не дают поспать. В пещеру ворвались Ирс и Тан с Кимом. Жрец немедленно приступил к лечению, Горах пересказал главе клана то, что сказал ему Анносеаннирали. Ирс молча расставлял на столе чашки, чайник, вазочки с печеньем и маслом, навострив уши и слушая.
Аннир только сейчас сообразил, как выглядит: с мокрыми распущенными волосами, в сырой одежде, надетой наизнанку сорочке... И попытался хотя бы волосы прибрать в хвост и перешнуровать рубашку правильно. Но почему-то никто не обращал внимания на его внешний вид.
- Горах, мы займем вашу кровать ненадолго? Снимайте сорочку, Аннир, и ложитесь на спину, - скомандовал Ким. Его руки, касающиеся груди Линни, сияли золотом. - Вот так, парень, уже лучше?
Линни закашлялся, но кивнул и улыбнулся. Сонливость постепенно уходила, на смену ей пришел волчий голод. Аннир немного помедлил, однако решил, что ничего страшного не произойдет, разделся до пояса, лег. От волос постель сразу же стала пропитываться влагой. Драконы переговаривались, до короля доносились обрывки реплик:
- Стражи?
- Оба мертвы, Горах.... тонкие иглы с ядом...
- ...скандал?
- Можно заявить, что король останется у нас в заложниках.
Голоса становились все глуше, потом Аннир увидел какое-то золотое сияние на грани сна и яви. Стало любопытно настолько, что он проснулся. Дальше сонливость схлынула.
- Ну, вот, ваше величество, все. Опасности больше нет, - Ким немного устало улыбнулся ему. - Яд я вывел, хотя, скорее всего, когда ляжете спать, проспите дольше обычного.
- Спасибо, - Аннир сел, накинул рубашку обратно, ежась от ощущения мокрой ткани.
Ему протянули полотенце и чистую полотняную сорочку. Что самое главное - сухую.
- Оденьте лучше это. Немного коротко может быть, я ниже вас, - Ирс стоял и ждал решения короля.
Аннир взял:
- Спасибо.
Сорочка действительно  улучшила положение, а просушенные полотенцем волосы стали менее тяжелыми. Линни, пошептавшись с Ирсом, получил тяжелый серебряный гребень и подступил с ним к своему королю, усаживая его на край кровати и принимаясь расчесывать спутавшиеся пряди. Менестрель вручил им по ленте из золотистого паучьего шелка. У него были короткие волосы, всего лишь по лопатки, но и они иногда мешали, и Горах подарил эти ленты, собирать волосы в хвост.
- Просто свяжи на затылке, - Аннир отмахнулся от попыток заплести косы. - Статус теперь не обязывает носить церемониальные плетения. И иди сюда, приведу в порядок твою голову, тебе затылок не видно.
Линни все-таки заплел ему косу, не слишком туго, чтобы волосы могли высохнуть, но и не растрепаться снова. И сам подставился под руки своего короля, жмурясь от удовольствия. Аннир расчесал ему волосы, заплел в такую же свободную косу. Со стороны они казались если не братьями, то уж точно родичами по крови - одного роста, почти одинакового телосложения, одинаково беловолосые, только глаза разные. Правда, если присмотреться, видно было, что и оттенок кос разнится, у Аннира они больше отдавали в цвет старых серебряных монет. И выглядел он постарше, взгляд был усталый, но все еще цепкий и оценивающий.
- Итак, убиты два стража, пытались убить вас, - подвел итоги Тан. - Я приказал схватить остальных,  никто из драконов не стал бы нападать на посла. Считаю, что это дело рук ваших соплеменников, Аннир. Что скажете?
- Драконы не знают действия этих трав на альвов.  Только другие альвы могут такое сотворить. Наверное, сестра приказала.
- Вы все же написали ей, - качнул головой бронзовый.
- С другой стороны, просто так траву не достать, они привезли ее с собой.
- Значит, покушение готовилось заранее? Не понимаю смысла, - озадачился дракон.
- Я тоже. Я вообще не понимаю, зачем ей нужно было, чтобы я тут... перекинулся. Это глупо и ничего не дает, на территории драконов я был бы бессилен, магия действовала лишь при условии, что я получаю добровольно отданную кровь.
- Если она знала о вашей привязанности к Линнаанни, - Тан кивнул на юношу, о чем-то тихо беседующего с Кимом и Ирсом, - то понимала, что чем дальше будет заходить превращение, тем больше крови и боли понадобится, чтобы усмирить тварь. Но своего фаворита вы калечить не станете, поэтому либо переключитесь на других альвов, либо на драконов.
- И умру. Что ей это дало бы?
- С чего вам умирать? Сначала я приказал бы запереть убийцу в камере, списался бы с королевой. Она предложила бы виру, выкупила тварь. Правда, это дорого бы ей встало, но если у нее хватило терпения на то, чтобы почти сотню лет делать из брата идеального убийцу...
- И не только у нее, книгу мне подсунул старший.
- Я уже это понял. Удивительно, как у Ианни могли родиться такие дети, - дракон сокрушенно покачал головой. - Вы не помните матушку, она умерла от горячки, родив вас. Что странно - неужели, лекари не могли ее излечить?
- Я не знаю. Мне сказали, что это было неизлечимо, она слишком быстро умерла.
- Королева Ианниансааллей была очень сильной женщиной. Сейчас я уже сомневаюсь в естественности ее смерти, - задумчиво произнес дракон.
- Не знаю, никогда не видел маму.
- Я могу показать вам свои воспоминания о ней. Если хотите, конечно.
Аннир покачал головой:
- К чему мне ваши воспоминания, они не передадут мне ее голос или тепло ее руки. Я знаю, как она выглядела. Большего вы не дадите. И никто не даст.
- Тан, я могу просить тебя? - Ким подошел, вскинул голову, будто был готов спорить в случае отказа.
- Конечно, мой золотой.
- Я прошу тебя дать кров тому, кого укажу, как ученика.
Тан кивнул, пряча усмешку в глазах:
- Я согласен.
Киммириан повернулся к альву, заглянул ему прямо в лицо:
- Анносеаннирали, по праву владеющего знаниями предлагаю тебе стать моим учеником, обещаю научить всему, что знаю сам, без утайки и искажения.
- Я согласен, - альв кивнул.
Вентанамиршалиэрр гулко захохотал, хлопая ладонями по бедрам.
- Хитрецы. Хорошо, я принимаю твоего ученика под кровом Ниморра, да не омрачат его беды.
Аннир явно уже потерял интерес ко всему на свете, держал Линни за руку, вцепившись тому в запястье и смотрел в стену перед собой. Юноша молча обнимал его свободной рукой, не пытаясь ничего говорить. Знал, что бесполезно. Горах и Тан вышли, нужно было заниматься расследованием покушения и списываться с королевой. Ирс налил почти остывший чай и принес альвам по чашке. Аннир не шелохнулся, так и сидел, созерцая что-то перед собой.
- Растормоши его, а то будет плохо. Если устроит истерику - прекрасно. Ким, прогуляемся?
Золотой дракон внимательно посмотрел на Аннира, оценивая его состояние, потом все же кивнул:
- Недалеко.
Аннир их словно не слышал, сжимал  в руке чашку чая, которую все-таки взял, хотя отпить из нее и  не подумал. Хранители вышли, прикрыли двери.
- Это какой-то кошмар, - пожаловался Ирс. - Как только прибыло посольство, в Ниморре началось Хорас знает что.
- Ну, скоро это все завершится, я надеюсь, - Ким вздохнул.
- Ты согласился его учить, - иронично вскинул брови менестрель. - Как это может закончиться?
- Я имею в виду, все эти беспорядки закончатся, - уточнил Ким.
- Пока здесь альвы, которые не являются Хранителями, спокойствия в Ниморре не будет. Не думаю, что спесь и мерзкий характер короля так просто пропали, стоило стереть его память. Он же потомственный аристократ, высший!
- Кажется, он отнесся к тебе вполне дружелюбно, даже поблагодарил за рубашку.
- Пока он в шоке, я не удивлюсь и братскому поцелую. Но он придет в себя, и посмотрим, какую змею на сей раз ты решил пригреть.
Ким посмотрел на него трудно читаемым взором:
- Я надеюсь, ты не станешь его провоцировать своим поведением?
Ирс передернулся.
- Ни в коем случае. Но его слов о моей матери-шлюхе я ему не забуду. Знаешь, что хуже всего? - певец криво усмехнулся. - То, что он сказал чистую правду, а она бьет больнее лжи. Моя мать была шлюхой. Может, и посейчас еще раздвигает ноги в борделе, я не знаю.
Ким молча погладил его по плечу.
- Пока он не тронет меня, я не стану трогать его. Клянусь.
- Это именно то, что я хотел услышать.
Ирс закатил глаза.
- А мою новую песню не хочешь услышать?
- О, вот это жажду, - возрадовался Ким.
Менестрель прыснул, оттаивая и снова превращаясь в смешливого и немного дурашливого мальчишку, который так нравился Киму. Поначалу, когда Горах принес его в Ниморр, Ирс тоже слонялся по залам и коридорам неприкаянной тенью, когда сам, когда в компании Эльга. Как и альв, он ничего особенного не умел, хотя охотно брался помогать работать на кухне, но Горах, нарычав на него пару раз, сказал, что каждый должен заниматься тем, что умеет лучше всего. И если Ирс умеет играть на лютне и петь, то пусть и играет, и поет. А заодно - учит этому тех, кто пожелает учиться. Так что вскоре у Ирса образовались ученики - аж пятеро, и ему стало не до горьких мыслей. Горах усмехался и говорил, что лучше трудотерапии не выдумано лекарства от скорби.
Заставить бы и Аннира заниматься чем-то таким. Но вот что он вообще может уметь? А этот второй? Забитый зверек, но когда его перестали бить - выпрямился, вон как глаза сверкают, и за сюзерена своего похлопотать успел. Отличные организаторские способности, однако! Придумать бы, куда направить еще и эту энергию. Ким потер лоб: теперь это его забота, даже не Тана. Придется думать, и побыстрее. Он еще раз посмотрел на друга, ловя за хвост ускользающую мысль.
- Ирс, э-э-э... А ты не хочешь все же узнать, кто твой отец?
- А зачем? Если там все такие... лучше уж не будет у меня отца.
- Ну, ты знаешь, Тан рассказывал об альвах... Они не все такие, да и этот тоже не по своей вине стал таким.
- А по чьей вине он таким стал? - огрызнулся Ирс. - Может, это как раз мой... папочка... это сделал?
- Хм... - Ким почесал в затылке. О такой возможности он не подумал. - Но ты все равно не торопись отказываться, ладно? Пока.
- Ладно. Спроси у этого Аннира, кто мой отец, и посмотри на реакцию при осознании, что тут бастард королевской крови.
- Если уж Эльг на тебе плетение королевской защиты узнал, думаю, Аннир в неведении не остался тоже, - пожал плечами Ким.

Аннир все сильнее сжимал запястье Линнаанни, впиваясь ногтями в кожу. Юноша сдерживался, сколько мог, но потом его прорвало, и он резко тряхнул короля:
- Ты мне руку сломаешь! Аннир, очнись! Мне больно.
Аннир моргнул, разжал пальцы, убрав руку. Машинально поднял  к губам чашку с чаем, про которую совсем забыл. То ли в чашке было какое-то мощное успокоительное, то ли шок постепенно отпускал, но допивал остывший травяной чай король уже более-менее осмысленно.
- Нужно проветрить наши покои. И все вещи, они наверняка пропитались этим дымом.
- Да, сир. Только сейчас нам необходимо посидеть здесь, пока не схватят убийц. Пока они думают, что мы мертвы, у драконов развязаны руки, - отозвался Линни.
- Называй меня по имени, - Аннир поставил чашку на стол. - Как ты себя чувствуешь?
- Хорошо, - Линни улыбнулся. Удивительное дело: когда Аннир сам был достаточно силен, чтобы решать проблемы, Линни казалось, что он слаб, никчемен и жалок. Сейчас ему совсем не хотелось снова гнуться в поклонах и унижаться. Словно то, что произошло с королем, затронуло и его тоже, сдернув с души паутину больной привязанности. Боль ушла, а вот любовь осталась.
Аннир кивнул.
- Нужно подумать, остался ли хоть кто-то из братьев, кому я могу доверять. В одиночку я до королевства альвов не дотянусь, нужен кто-то, кто расскажет, что там творится, желательно, родич.
- А кого из братьев вы раньше не любили больше всего? - подумав, спросил Линнаанни.
Аннир задумался всерьез.
- М-м-м. Ну, я ненавидел Верра. Да, кажется именно его, он все время прятал мои книги.
- Напишите ему, но не отправляйте письмо своим вестником. Пусть его отправит кто-то другой.
- Например, ты? Или заставить кого-то из заговорщиков?
- О, я даже не знаю, получится ли у меня создать вестника, - пожал плечами Линни. - Но можно попробовать.
- Я научу, это несложно. А еще лучше, я ничего не буду писать. Сосредоточься, представь себе Верра, - Аннир зашел к Линни со спины, обнял за талию, прижимая  к себе. - И птицу, которая садится ему на плечо. Или на голову.
Второго короля альвов Линнаанни видел не часто - тот был правой рукой королевы в дипломатических отношениях с людьми, и в Энтаандо появлялся редко. Но на память он не жаловался, и представить себе Айверралиэно сумел, и даже птицу на его голове - не удержался от проказы, хотя прежде сотню раз подумал бы прежде. Птичка была маленькая и незаметная - воробьиный соколок, любимый питомец Линни.
- Брат, нам нужно поговорить. Наедине. Срочно. Важно. Вопрос жизни и смерти.
Айверралиэно чуть вздрогнул, но лицо осталось бесстрастным.
- Сейчас. Через пять минут, - почти не разжимая губ, сказал он в пространство.
- Свяжись со мной, когда будешь готов. Линни, отпускай птицу.
Соколок пропал, а юноша, покачнувшись, едва устоял на ногах.
- Ох... не думал, что это так тяжело...
Аннир отвел его к креслу, сел, усадил Линни к себе на колени.
- Отдыхай, ты замечательно справился.
Через пять минут в комнате закружился вестник от Верра - неприметный и больше всего похожий на обычного голубя, каких тысячи в людских городах. Аннир принял его на руку. Ну, конечно же, письмо содержало всего одну строчку: «Что случилось с Йирсеентаанди?». Ни «здравствуй», ни «как у тебя дела». Аннир вздохнул, прижал Линни к себе покрепче:
- Хочешь посмотреть на фамильную магию королевского дома?
- А вам это не повредит? - юноша послушно прильнул, обнимая его за шею, готовый делиться своими невеликими силами, послужить передатчиком и чем там еще потребуется.
- Нет, что ты. Разве что мне в этом слое мира во время общения с братом перережут глотку. Но вроде некому.
Далее последовала длинная певучая фраза на староальвийском. Мир вокруг погрузился в изумрудный туман, в котором проступила фигура Верра. Аннир поставил Линни на ноги.
- Это заклинание позволяет общаться через магию крови альвов. Здравствуй, брат.
- Здравствуй, Анни. Что случилось в Ниморре, что ты прибегнул к этому способу, а не шлешь вестника?
- Посланники королевы попытались убить нас.
- Что? - Айверралиэно сузил глаза, полыхнувшие темным огнем. - Так. А теперь давай-ка поподробнее. Ты прислал мне письмо, спрашивая, что делать с моим бастардом, и когда я прибуду, чтобы его удавить. Дальше?
- С твоим кем? - уставился на него Аннир. - Кого мне надо удавить? Зачем? Хотя нет, виконта я с удовольствием придушу.
- С тобой все в порядке? - брат наклонился, присматриваясь к Анниру. - Ты что, не помнишь?
- Нет,  я не помню. Королева и Даммис сделали из меня скорва. Чуть не сделали. Глава клана Заката выдрал из меня тварь и частично всю память. Так что нет, я не помню, кого мне надо придушить. Но их там всего трое, пойду методом перебора.
- Так, стоп! - Верр приподнял руку. - Никого не надо душить, успокойся. Значит, старик Тан все же углядел в тебе эту пакость. Хвала богам и Хорасу отдельно, за драконов. В столице сейчас, наверное, переполох. Я уже год там не появлялся, и желанием не горю, так что придется узнавать новости через своих людей.
- То есть, ты знал? - уставился на него Аннир.
- Знал. Прости, младший, что не помешал вовремя. Королева устранила меня, убрала из столицы, а тебя оставила при себе.
- Идея попросить помощи была явно лишней. Ладно... Кто такой Йирсеентаанди?
Верр вздохнул:
- Мой сын. Полукровка. А насчет помощи... Ты не замечал, что происходит в королевстве? Кори и Даммис практически открыто демонстрируют свои отношения. И при этом им никто не может указать на то, что инцест повлечет за собой вырождение, в совете не осталось никого из старой гвардии, кто служил еще маме. Меня, близнецов, советника Янниса - тех, кто смел возмущаться - отправили практически в ссылку, нам запрещено появляться в столице без приказа королевы.
- Значит... - Аннир немного помолчал. - Нам нужна другая королева. Или король. В конце концов, у нас еще четыре короля. Что скажешь про остальных?
- Близнецы всего на тридцать лет тебя старше, и на узурпацию власти они не пойдут, - хмыкнул Верр. В свое время ему удалось оградить младших от влияния старшего из братьев, они практически воспитывались Верром и считали его мнение эталоном. А Верр из всех пяти братьев был, пожалуй, единственным, кто ненавидел вооруженные конфликты и предпочитал решать дела мирным путем. - Иммар и Иннир поддержат меня. Но Совет... ни одна шваль из него не вякнет против королевы.
- Мне не нужен Совет, - отрезал Аннир. - Королева и Даммис обратились к темной магии, отдав ей родича по крови. Мнение Совета никто не спрашивает.
- Это переворот, - Айверралиэно внимательно смотрел на брата. - И практически смертный приговор обоим.
- Мне они его подписали, не задумываясь. Так ты со мной или против меня?
Верр задумался, изучая брата и его фаворита.
- Я с тобой. С близнецами я свяжусь сам. Но постарайся пока не делать глупостей. Я прилечу в Ниморр, как только договорюсь с главой Закатного клана о визите, и мы поговорим с глазу на глаз.
- Хорошо, никаких глупостей.
- И ты так и не сказал, что там с моим сыном.
- Я понятия не имею, - огрызнулся Аннир.
- Ладно, я сам узнаю, - Верр попрощался и растворился в изумрудном тумане.
Аннимр вернулся обратно, выпустил Линни.
- Как-то так.
- Но теперь вы знаете, что вас поддержат, сир. И это уже хорошо, - Линнаанни улыбнулся ему.
- Аннир, - поправил король.
- Аннир, - тихо повторил юноша, словно пробовал имя на вкус.
Король  нежно обнимал его.
- Если бы ты был девушкой... Ты бы стал моей королевой.
- Но я не девушка, увы мне, а вы найдете себе ту, которую полюбите всем сердцем, - Линни погладил его по вискам, обнял ладонями лицо короля, наклонился, целуя его в губы. - И я буду счастлив за вас.
- Я уже нашел себе того, кого люблю.
- Но вам нужна королева, Аннир.
- Пока я не правлю, не нужна. А я последний в очереди на трон... если не растолкаю локтями братьев.
- А вы хотите? - Линни усмехнулся. В этом он сомневался.
Аннир беспечно хмыкнул:
- Если я посажу свою задницу на трон, придется жениться, заводить детей, ругаться с Советом.
Линнаанни заткнул ему рот поцелуем, ощущая за спиной почти драконьи крылья. Аннир заткнулся с готовностью, чувствуя, как в груди поднимается счастье. И в штанах - оно же. Линни тихо застонал, тоже ощутив его, потерся, прижимаясь крепче, не отрываясь от поцелуев. Аннир решил, что в чужую постель лезть неприлично, а вот пол тут очень даже... красивый. Удобный такой. Жаль, что без ковра. А можно и не на полу ведь... Кресло тоже очень удобное, ну и что, что в «Устоях» такая поза не прописана? Они и так уже нарушили целую кучу традиций, чего уж теперь-то? А гибкость  альвов - она такая, что даже в кресле...
Цветами в этот раз замело коридор куда основательней, чем раньше. В пещере советника вообще творилось, Хорас знает что. Цветы были везде. Аннир смущенно оглядывал это серебряное великолепие, опасаясь шагнуть - давить лилии не хотелось.
- Нам нужна метла. Или заклинание магии воздуха.
Линни тихо смеялся, перебирая усыпавшие все вокруг цветы:
- Драконы нас проклянут нестоячкой за цветопад.
Где-то в коридоре гремел голос главы клана, приказывающий собрать «это безобразие» немедленно.
- Это не безобразие, это красивые цветы, - пробурчал Аннир.
- Когда эти цветы засыпают мой город по колено - это безобразие. Завтра же учиться! - дракон замер в проеме, рассматривая занесенную цветами комнату. - Троих ваших посольских мы нашли, но жив из них только один. Пытались покинуть Ниморр и сорвались со скалы. Мне очень жаль, ваше величество.
- Мне тоже, хотелось бы прикончить лично.
- Поприсутствуете на допросе?
Аннир кивнул, поднимаясь:
- С радостью.
Тан щелкнул пальцами, и все цветы словно бы испарились.
- Идемте. Вашу комнату приводят в порядок, но я предлагаю вам переместиться в другую.
- Хорошо. Я бы попросил еще дракона в помощь, для приведения вещей в порядок, они пропитаны дымом, и альв уснет.
- Это сделают слуги. Мне написал ваш брат, вернее, двое старших. Оба требуют доступа в Ниморр.
- Кто именно? У меня все четверо старше меня.
- Айверралиэно и Селинодаммис.
- Верра позвал я, глава. Короли альвов не желают видеть на троне королеву.
- Значит, королем станет ваш старший брат? - дракон слегка нахмурился.
- Один из, у меня их трое. Хотя вряд ли близнецы согласятся. Остается только Верр.
- Селинодаммиса вы, я смотрю, вообще больше не считаете братом.
- Как и королеву сестрой, - прохладно отозвался Аннир. - Я хотел бы увидеться с Верром. если вы позволите. Но Даммиса видеть здесь будет выше моих сил. Я отозван из посольства, но срок истекает в течение пяти дней, когда должен прибыть один из королей на замену послу. Думаю, Верр вас устроит?
- Я сомневаюсь, что он останется здесь послом, - пожал плечами Тан. - К тому же, вы в данный момент находитесь под моей юрисдикцией не как посол иностранной державы, а как ученик одного из драконов. По истечении срока замены я просто подтверждаю ваш новый статус, если вы не отказываетесь от него.
- Я не отказываюсь.
- Значит, с этим проблем не будет. Селинодаммису я откажу в визите, за Айверралиэно завтра же пошлю кого-нибудь. Проходите. Послушаем, что скажет нам виконт Энлаантаази.
Аннир стиснул зубы, пытаясь вернуть себе душевное равновесие. Виконт, грязный, в драной, окровавленной и мокрой одежде, сидел на жестком каменном топчане, обездвиженный магией драконов. Над ним стоял Ким, залечивая основные повреждения. Этика лекаря требовала от него вылечить альва целиком. Благоприобретенная драконья мстительность - вообще не лечить сломанные конечности, пусть пострадает.
- Добрый день, виконт, смотрю, вы почти в добром здравии, - прорычал Аннир.
Альв залился зеленоватой бледностью.
- Выжил? Как?! Тварь...
- Я вообще живуч, - Аннир разулыбался. - А что, когда вас посылали убить меня, забыли упомянуть об этом?
- Никто не посылал, - виконт скривился в отвращении. - Я сам решил убрать тебя. Альв, запятнанный Тьмой, не должен жить. Ты убийца и мразь. Мой сын... мой единственный наследник... ты растерзал его, как пес добычу.
- Правда? То есть... То есть, выходит, вас отправила не королева? И не Даммис?
- Я использовал все свое влияние, чтобы отправиться в это посольство, - горько улыбнулся виконт. - И все зря. Тварь жива, а мои помощники погибли.
- Видимо, придется оставить дорогих старших родичей в живых, - решил Аннир. - Ну, или ждать, как скоро они отправят убийц сами, раз уж не получилось сделать то, что они задумали, чужими руками.
- Думаете, Селинодаммис не за этим сюда так стремился? - хмыкнул дракон.
- Не думаю, что так нагло. Скорей всего, новое посольство.
- Что делать с этим? - Тан кивнул на виконта.
- Не знаю. С одной стороны, он мстил за смерть сына. С другой... Линни виноват не был. Отправьте его королеве, думаю, когда она узнает, что он не сумел меня убить, она придумает ему наказание. Или ничего не сделает, смотря, как он себя поведет.
- Ты околдовал мальчика, так же как моего сына и других, ни в чем не повинных! - альв сорвался на вой, как у раненого и понимающего, что умирает, зверя. - Они все были невинны и юны!! Это твоя вина, твоя!
- Мне было восемь лет, когда меня в это превратили, - отрезал Аннир. - Я не помню девять десятых своей жизни. Но я знаю, что не околдовывал Линни и старался беречь даже от себя самого.
- Почему же тогда ты не старался уберечь остальных? Девять смертей, девять погребальных костров, тела приходилось собирать по кускам...
- Потому что их я не любил. А его люблю.
Виконт Энлаантаази заплакал, опустить голову он не мог, так что только закрыл глаза. А потом просто захрипел и замер, и кинувшийся к нему Ким развел руками:
- Мертв.
Аннир кивнул:
- Он был… хорошим… подданным.
- Что ж, придется писать королеве и отправлять тела в Энтаандо. Думаю, хоронить их будут там.
- Возможно. Я могу вернуться к Линни? А где мы теперь жить будем?
- Ким, проводишь? У меня появилась куча не самых приятных дел.
- Да, Тан, конечно, - юноша кивнул Анниру: - Идемте, ваше величество. Надеюсь, новые апартаменты вам понравятся.
Аннир последовал за ним, поминутно зевая.
- А сколько у вас тут полукровок-альвов?
- Двое. Оба - Хранители.
- И который из них сын моего брата?
- Ирс? Эльг, вроде бы, законнорожденный.
- Да, точно, так он и сокращается.
Ким полюбопытствовал:
- А которого из братьев сын?
- Который Верр. Самый умный, самый добрый. И будущий король, я думаю.
- О, вот как? Учту, - Ким взял себе на заметку познакомиться поближе с этим королем альвов. Если уж даже Аннир его хвалит.
- Верр чудесный, он мне сказки рассказывал... кажется... Я не помню. Кто-то рассказывал, это точно.
- Знаете... - Ким усмехнулся, - я тоже не помнил своего детства. Словно меня тоже лишили памяти. Когда встретился с отцом, узнал, что это именно он вырастил меня. А считал, что я был ему не нужен.
- У меня нет отца, верней, он умер до моего рождения. Меня вырастили слуги. И я знаю, что я нужен был своей сестре и старшему брату, очень был нужен. Только мне почему-то ничуть не радостно. Верр выбрал близнецов, а не меня, увез их, чтобы те не попали под влияние королевы.
- Может быть, он просто не успел?
- Я не знаю. Думаю, если бы хотел спасти, успел бы. Я не за пару дней превратился в тварь.
Ким тоже так считал, но свое мнение оставил невысказанным. Они все равно не знали всех обстоятельств того, что произошло при дворе.
- А что вы сделали с цветами, кстати?
- Часть сейчас наверняка упаковывают для продажи, - Ким фыркнул. - А те, что помялись, со сломанными лепестками - увезут на фермы. Овцам они очень пришлись по вкусу.
- О... А... Ой, котик, - альв принял на грудь пушистое тело. - Какой тяжелый, какой большой. Тихо-тихо, я тебя не понимаю, когда ты так быстро думаешь. Кто упал? В какую пещеру упал? Какой дракон в пещере застрял?
- Пушок, веди, - Ким вцепился в густой воротник ирбиса. - Видимо, кто-то из молодняка попал в ловушку.
Ирбис рванул вперед, волоча за собой Кима и скребя лапами по полу.
- Давайте, я  к нему лозу привяжу и пускай бежит вперед.
- А-а-а-да-а-ва-ва-ай! - Ким отпустил кошака, тот рванул пулей вперед, за ним потянулась длинная плеть плюща. Бежать стало значительно легче.
- А мы вытащим дракона? - засомневался на бегу альв.
- Если кто-то из мелких - я вытащу, а если постарше - придется звать Тана и просить помощи.
Пушок нетерпеливо  издавал урчащие звуки на краю какой-то расселины, расширявшейся книзу. На дне валялся без сознания дракон.
- Это мелкий или крупный? - засомневался альв. - По-моему, вообще взрослый.
- Это мелкий, и, кажется, еще несовершеннолетний. Так, летать я не умею, и сомневаюсь, что умеешь ты. Можешь сделать крепкую лиану? Чтобы выдержала нас обоих и не вырвалась?
- Могу, - Аннир сосредоточился. - Так, готово. Можно спускаться. Нет, котик, ты с нами не пойдешь.
- Пушок! Охранять! - скомандовал Ким и первым храбро полез в расщелину, стараясь не смотреть вниз. Ирбис сразу же засел в засаду, пока двуногие уползали вниз. Ким спрыгнул, кинулся осматривать дракона.
- Иди сюда. Покажу заклинание диагностики, но оно в принципе бесполезно, если не знать анатомию. Как у тебя с драконьей анатомией?
- Хорошо у меня с ней. В смысле, я ее знаю.
- Отлично. Итак... - жрец показал необходимый пасс, короткое, всего в два слова, заклинание. Объяснил, куда приложить выплеск силы.
Аннир попробовал:
- М-м-м. Кажется, у него сломана задняя лапа. И он сильно ушибся головой и боком.
Ким продиагностировал сам.
- Не лапа, а крыло. Остальное верно. Ты забываешь учитывать, что у дракона семь конечностей, если считать хвост.
- Да, непривычно с хвостом. Ладно, надо его вылечить. И как-то поднять отсюда.
Ким кивнул, присел у головы дракончика, выплетая пальцами что-то, похожее на сеть.
- Это заклинание статики пространства. Когда сотрясение мозга - это единственное, что требуется в качестве первичной помощи. Я могу исцелить переломы, раны, ожоги, внутренние и внешние кровотечения, но мозг - увы, пока еще нет.
Дракончик тихо захныкал, услышав их голоса.
- Очнулся, - Аннир присел рядом. - Вдвоем мы не справимся, нужна помощь. Залечим ему крыло для начала. И нужен кто-то из старших.
Ким кивнул, сосредоточился, отыскивая сознанием ближайший пост стражей. Позвал их, приказав сообщить лекарю Ниморра, что здесь ребенок с переломом крыла и сотрясением мозга.
- Скоро помощь будет. Тише, не плачь, маленький. Тебя вытащат. Аннир, смотри внимательно и повторяй. Слова здесь не требуются, только сила и четкий рисунок, - он сплетал что-то, похожее на лубок, если бы Аннир не был магом, этого он бы и не увидел за золотистым сиянием рук лекаря-жреца. Альв сосредоточился, повторил. Выплеск получился грандиозный. Все-таки, у столетнего с небольшим альва, Светлого по сути, резерв был мощным.
- Отлично, крыло в норме, ушиб... ушиб прошел. Так, малыш, как тебя зовут?
- Каор, - прохныкал дракончик.
- Где еще болит? Голова?
- Ага-а-а...
- Аннир, обезболивающее заклинание, - Ким показал, какое.
Альв кивнул, повторил его.
- Теперь только подождать, пока нас найдут и вытащат.
Наверху заворчал ирбис, послышались голоса стражей и Тана.
- Здесь! Мы здесь! - Ким вскочил.
Вскоре через расселину были перекинуты тали с блоками, вниз опустили сеть, взрослые мужчины спустились, перегрузили дракончика в нее. Кима и Аннира тоже подняли наверх. Альв принялся обниматься с ирбисом, счастливым от такого количества внимания и понимания.
- На постель не пускают? Кормят плохо? Играть не с кем?
- Ябеда, - беззлобно поддел Ким. - Играет он тут со всеми, кто под лапу попадется. Кормят - сам видишь, пузо скоро до земли достанет.
- Вижу... Не кот, а меховой шар, - Аннир принялся отряхиваться. - Так, насчет комнаты... попробуем до нее все же  дойти? А то что-то мне слегка нехорошо…
- Перенапрягся? Ты не умеешь дозировать силу, но это придет с опытом. Я, когда Тана исцелял после поединка, так выложился, что двое суток проспал потом.
- Я  знаю слишком мало заклинаний пока что, дозу рассчитывать сложно, - Аннир зевал поминутно.
В комнату Киммириан альва практически дотащил на себе. Линнаанни туда отвели раньше, юноша уже спал без задних ног, как и предсказывал жрец, очень крепко, даже не проснулся, когда в комнату ввалились король и золотой. Аннир кое-как разделся, свалился рядом, обнял покрепче своего фаворита и заснул.

- Что значит - он спит? Я здесь уже вторые сутки, а он все еще спит? Тан, ты что-то темнишь.
- Я Темный, мне положено, - голос дракона звучал насмешливо.
- Что с моим братом? - Верр внимательно взглянул на него.
- Я же сказал - спит. Перенапрягся, перенервничал, надышался сонной травой, или как там этот яд именуется...
- Настолько надышался? Я хочу увидеть своего брата.
- Проснется - увидишь. Или ты хочешь ворваться в его покои? Не думаешь, что налаживать отношения с Анниром с такого поступка - не лучший выбор?
Верр вздохнул, взял чашку чая, обнял ладонями.
- Как  поживает мой сын?
- А сам с ним поговорить не желаешь? Объяснить, почему почти четверть века не то, что не общался, а даже не интересовался, как он жил, и что там с ним было?
- Не думаю, что он горит желанием общаться.
- Несомненно. А ты?
Верр  поставил чашку на столик, не отпив ни глотка:
- А я очень хотел бы  с ним поговорить и объясниться. Но не думаю, что он услышит за пеленой обиды.
- И ты предпочитаешь оставить все как было, даже если есть малейший шанс разрушить стену между вами? - Тан смотрел на альва, не осуждая и не одобряя, как может смотреть трехтысячелетний ящер на трехсотлетнее создание, с интересом исследователя мошек.
- Нет, я хочу, чтобы он пережил первые дни своих эмоций. И со мной говорила не его обида, а он сам.
- Да он даже не знает, что ты его отец, - хмыкнул дракон. - Ты для него просто еще одна высокомерная альвийская задница.
- Думаю, что ты ему сказал, что его отец приехал.
- И не думал даже.
Верр пожал плечами:
- Хорошо. Где я могу его найти?
- В библиотеке. Сейчас у него занятия чтением и письмом.
Альв кивнул и отправился в библиотеку. Шел и пытался понять, как так вышло, что женщина, которая родила ему сына, и которой он оставил достаточно денег, чтобы безбедно прожить до самой старости и вырастить ребенка в холе и достатке, оказалась без гроша в кармане и в борделе. А сын - в бродячем цирке, а потом и просто на дорогах. Тан просветил его о прошлом Ирса. В голове ничего умного не проскальзывало. Может, сам Ирс расскажет? В библиотеке звучали молодые голоса. Он замер у входа, пытаясь угадать, какой из них принадлежит сыну. На слух воспринималось плохо. Пришлось заглянуть.
- Добрый вечер. Не помешаю?
Сын по собственному магическому плетению опознался легко. На Айверралиэно уставились пять пар глаз. Один из мальчишек был полуальвом, один - альвом из неудачливого посольства, два юных дракона и его сын.
- Добрый день, сир, -  первым вскочил альв.
- Добрый день... Линнаанни, так ведь? Ты приходил с Анниром позавчера.
- Да, сир, я Линнаанни, - юноша поклонился.
Верр кивнул, осмотрел остальных, остановил взгляд на сыне.
- Позвольте представиться и представить моих друзей, - поднялся один из драконов. - Я Киммириан Саджет, Хранитель главы клана. Это Эльгиртано, Хранитель стража Врат Ниморра. Это Даргариантомиран. Это Йирсеентаанди.
- Хранитель советника, как догадываюсь. Здравствуй, Ирс. Я Айверралиэно, второй король правящего дома альвов.
- И что... - Ким дернул парня за руку, и тот нехотя процедил: - И вам здравствовать, ваше величество.
- И еще я твой отец.
Ирс смерил его с головы до ног, с усилием проглотил все слова, которые рвались с языка: не хотелось оскорблять слух своих друзей неблагозвучными выражениями.
- И что прикажете делать мне с этим знанием?
- Мы можем поговорить где-нибудь? Вдвоем?
Ирс поколебался, раздумывая, но кивнул.
- В любом из пустых кабинетов.
- Веди. Я здесь очень плохо ориентируюсь.
Ирс повел, пытаясь понять, почему он вообще согласился говорить с этим альвом? Он ему никто и звать его никак. Двадцать пять лет ни слуху, ни духу - и на тебе, нарисовался - не сотрешь. Верр думал, с чего начать разговор. Кабинет отыскался быстро - уютное, небольшое помещение с двумя креслами и столиком. Такие кабинеты для работы с документами выбирали обычно советники.
- Ну, говорите, - Ирс остановился у кресла, не садясь, напрягшийся, как перед прыжком в неизвестность.
- Я не знаю, с чего начать, - признался Верр. - Присаживайся,  я не кусаюсь, честно.
- Начните с начала. Например, с того, как вышло, что моя матушка, почтенная замужняя женщина, оказалась вашей любовницей.
- Ее супруг болел, был бесплоден. Наверное, ты понимаешь, что испытываешь молодая красивая женщина, полная жизни, когда понимает, что матерью ей не стать, да и женой быть не особо выйдет. Она хотела ребенка, я... - Верр задумался. - Я был не против, она обещала, что ей нужно лишь мое семя. Я не слишком-то склонен к страданиям по поводу «дикого овса», дать кому-то жизнь - это дар богов. Я наложил на плод чары, выбрал для тебя имя, отдал все деньги. Она обещала, что ты вырастешь в достатке, в любви и покое. А меня отправили тогда послом в приграничье, поближе к королеве. Я не стремился узнать о твоей судьбе, поверил твоей матери. Надеялся, что у тебя любящая семья, может быть, уже другой отец. И альв туда никак не вписывался.
Ирс хмыкнул:
- Спасибо. За правду. За остальное... даже не знаю. Если б я не родился, не прошел бы через то, что пережил, вряд ли у меня был бы сейчас любимый дракон в Избранниках... Так что и за жизнь, наверное, тоже спасибо. Только один вопрос: вы ждете, что я вам на шею кинусь или в ножки поклонюсь? И возлюблю резво? - менестрель рассматривал короля, в принципе не видя меж ними сходства. Хотя, кто знает, может, это из-за чар? Или материнская кровь оказалась сильнее?
- Нет, что ты. Меня, скорей, напугало бы, если бы сделал то или иное. Мы можем подружиться, признаю, что был бы не против стать семьей, но падать друг к другу в объятия и рыдать о том, что мы нашлись, смысла не вижу. Нет, ну если ты хочешь...
- Чур меня! - отшатнулся Ирс. - Обниматься мне и дракона хватает. А подружиться... - он прямо и с насмешливым интересом посмотрел в глаза альву: - Драконы – полезные союзники, да?
- Смотря, в каком плане. Пока что они могут стать полезными союзниками. Если получится кое-что провернуть. На данный момент для меня куда более полезны некоторые альвы.
Менестрель кивнул, подтверждая, что понял. Дураком он не был, а жизнь с Горахом как-то незаметно научила вычленять смысл и подтексты из речей самого советника, Тана, даже Кима, хотя уж юный жрец-дракон был прямее меча.
- Предлагаю просто разойтись. Ни вам во мне, ни мне в вас толку и особого смысла нет.
Альв кивнул:
- Чары снять?
Вот тут Ирс и задумался. С одной стороны, он к своей внешности как-то за двадцать с гаком лет привык, Горах его таким полюбил, его все таким здесь знают. С другой стороны, жуть как любопытно было, а какой же он на самом деле?
- А вернуть потом сможете назад, если что?
- Конечно, это, наверное, единственное, что я умею нормально творить.
- Просто хочется на себя настоящего посмотреть. Но я привык к тому, что я человек.
Альв произнес заклинание, кивнул:
- Смотри.
В кабинете зеркал не было, но в поясном кошеле Ирс привык таскать всяческую мелочевку, подчас нужную вот прямо сейчас позарез, за которой не набегаешься домой. Было там и зеркальце - небольшое и овальное, в александритовой оправе - подарок Гораха. Ирс внимательно изучил себя в нем. Уши подлиннее, чуть заостренные, как у Эльга. Волосы посветлее стали, но все равно не серебро, там, или платина, а тусклое красное золото. Под мороком ярче были, да и завивались, а не уныло свисали. Глаза, правда, не изменились ничуть.
- Нет, верните, как было. Видно, боги пошутили, но полуальв из меня аховый. И так-то не красавец.
Верр, хмыкнув, вернул ему его прежнюю внешность, правда, все-таки сделал чуть поярче глаза, чуть светлей волосы. И уши оставил. Это уже из чистого чувства собственничества и упрямства. Ирс на это только глаза закатил, но изменение принял без возражений.
- Ну, что ж, спасибо. Пойду я, а то у меня урок не выучен.
- До встречи, - кивнул Верр. - Надеюсь, еще успеем увидеться до моего отъезда.
Ирс на это только пожал плечами: ему и эта-то встреча была не особо нужна, а уж последующие и подавно. Ну, увиделись, объяснились. И он на удивление спокойно воспринял слова блудного папаши, хотя... ну, какой он ему отец? Осеменитель, разве. Отец - это тот, кто растил, заботился. Дорога ему мать, бурьян придорожный - отец.
Верр счел семейный долг выполненным. Верней, его часть. Впереди предстояло самое сложное - встреча с младшим братом.

- Ну, что, поговорил? - Ким, Эльг и Линни, и даже Дарг - все сидели и ждали Ирса, и сейчас в глазах у каждого из них светился один и тот же вопрос.
- Угу, - менестрель плюхнулся на диван и потянулся за книгой. Ее отодвинули.
- Ну? И как?
- Что - как? Я живой, он тоже, никто не пострадал.
- То есть, все нормально? - уточнил Ким. - Можем продолжать урок?
- А я что делать собирался? - возмутился Ирс. - Или вы сначала мне допрос с пристрастием устроите? Только поскорей, ладно?
- Какой допрос? - удивился Ким.
- Никакого? Вот и чудно. На чем мы там остановились? У-у-у, ненавижу глаголы!
- А надо. Итак... Линни?
- Пойду, проведаю Аннира, вдруг проснулся.
- Если нет - возвращайся, вместе на обед пойдем, - кивнул Ким. Альв улыбнулся, крутнулся на пятке и рванул к посольским покоям. Как успели выяснить друзья, ему было всего двадцать восемь лет, и он только три года назад справил совершеннолетие. Оттаяв, юноша не стал веселее или говорливее, но хоть не зажимался больше и не молчал часами.

Аннир проснулся, и даже уже умылся, воевал с косами.
- Линни! Ты где был? - улыбнулся юноше.
- В библиотеке. Ваш брат приехал. Давайте, расчешу.
- Верр? - король помолчал, подставляя голову под руки любовника. - И... как он?
- Ну, успел поговорить с Ирсом. А так вроде в порядке, жив и здоров.
В дверь постучали:
- Анни, ты проснулся?
- Да что ж всем так интересно, проснулся ли я, что и выспаться не дадут всласть? - заворчал Аннир, но на губах сама собой вспыхнула улыбка. - Линни, открой ему.
Верр вошел, сразу же сцапал брата в объятия:
- Живой?
- Ых-х... если не удушат сейчас... буду живым! 
Верр отпустил его, осмотрел.
- А теперь рассказывай, все по порядку, подробно. Что помнишь, что не помнишь.
Весь рассказ Аннира уместился в полчаса. Помнил хорошо он только первые шесть лет жизни, возраста так с двухлетнего. Остальное - обрывками, размыто. Лет семнадцать, до совершеннолетия, еще более-менее, потом какой-то провал, и за ним сплошной туман.
- Ну, как я и думал - в двадцать пять провели инициацию, - подвел итог Верр.
- А как там близнецы? Чем они занимаются? Я соскучился.
- Близнецы - как всегда, заняты чем-то совершенно невообразимым, работают над очередным открытием со своими партнерами-подземниками. Ты себе можешь такое представить? Будто магии мало - ударились в механику, вернее, в науку вообще.
- Ну, это может немало поспособствовать в дальнейшем развитии наших земель.
- Это если тот, кто сменит сестру на троне, проведет некоторые изменения во внутренней политике Энтаандо, - заметил Верр.
- Поговорим о смене правления. Близнецов считать не будем, они не дипломаты совсем.
Старший метнул острый взгляд на замершего в кресле Линнаанни.
- Покиньте нас, юноша.
- Верр, вежливей нужно быть с фаворитами младших братьев.
- Линнаанни, будьте так сказочно любезны, покиньте нас немедленно! - процедил Айверралиэно.
Линни исчез моментально, его в жизни так вежливо еще не просили. Верр повернулся к брату, смерил того взглядом и задумчиво и совершенно спокойно спросил:
- Он тебе уже надоел? Или ты, в самом деле, не понимаешь, что чем меньше он знает, тем безопаснее в первую очередь для него?
- Ну, рассказывай уже свои идеи по поводу того, почему мне не следует быть королем.
- А ты так рвешься к власти? - Верр прищурился с легкой усмешкой.
- Ну, корона красивая, трон красивый, опять же, ничего делать не надо, только послам пальцем на карту указывать, пускай сами возятся. Королева так делает, я тоже смогу.
- Плохая и не веселая шутка, братец. Хорошо, если ты сам еще не понял, я объясню. За что Кори и Даммис потеряют короны и жизни, не напомнишь?
- За кровосмешение и вызов темной магии.
- Первое отбрасываем, нам интереснее второе. Кто поддержит обвинение?
- Да все, кто меня видел.
- И мы приходим к чему? К тому, что претендент на корону тоже по самую маковку испачкан в темной магии.
- Эй, я к ней добровольно не взывал, - возмутился Аннир. - Я вообще жертва.
- Это для кого-то будет играть роль? Ты почти сотню лет был ею насквозь пропитан.
- Ладно,  я понял, у нас только один безгрешный кандидат. Но жену тебе я сам выберу.
- Нет уж, - неожиданно резко воспротивился Айверралиэно. - Ту, с кем мне жить, буду выбирать я сам.
- Да ты выберешь, - скептически согласился Аннир. - Скорей я на трон сяду, когда ты помрешь в муках выбора, чем ты остановишься на ком-то.
- Мне всего триста лет, - пожал плечами старший. - Но, так и быть, я спрошу у тебя совета, многоопытный ты мой.
Аннир гордо задрал нос. Верр попросту расхохотался, глядя на него.
- А сам? Только не говори, что этот мальчик, Линнаанни, это твой выбор раз и навсегда.
- Ты это за меня уже сказал.
Старший альв сложил пальцы «домиком» и уставился на него немигающим и пробирающим до костей взглядом.
- Король и слуга? Кто он, сын конюшего?
- Сокольничего...
- Одинаково прелестно. Мой брат влюблен в слугу, в мальчишку, чувства застят ему разум и сердце. Я понимаю, Линнаанни спас тебе жизнь, ты ему тоже. Тан мне поведал. Влюбленность продлится еще пару лет. О, хорошо - десять. Потом ты заскучаешь, тебя начнет грызть какая-то тоска. Поверь, я видел таких много. Ты оттолкнешь его, потерзаешься чувством вины и, наконец, отыщешь себе достойную партию. Если тебя не привлекают дамы, найдешь себе кавалера, но все же более-менее ровню.
- Если меня внезапно начнет что-то грызть, особенно с твоей помощью и воздействием, я помню, где лежат мои книги по темной магии. И тогда, братец, грызть буду уже я.
Верр хмыкнул:
- Никогда не опускался до темной магии, и мои силы весьма невелики.
- Зато ты превосходно умеешь капать ядовитым медом в чужие уши. Увижу рядом с Линни - королевство лишится еще одного короля. Я с некоторых пор очень болезненно отношусь к попыткам уговоров, задушевных разговоров и прочего, что идет на благо кому угодно, лишь бы не мне.
- Хорошо, - Верр хлопнул ладонями по подлокотникам кресла, - я могу и ошибаться. Но если я окажусь прав, не вини меня. Я клянусь, что не стану ничего предпринимать, чтобы разлучить тебя с этим мальчиком. Время все расставит на свои места.
- Вот именно, - Аннира начинало нести, голос становился все более звонким, в нем будто зазвенели тончайшие хрустальные пластины. – Если так подумать, ты вообще не имеешь никакого права мне указывать, ты предпочел сбежать и меня бросить, чтобы они меня превратили! Зато близнецов ты забрал! А меня ты оставил!
- Когда я забрал близнецов, пришлось удрать на самую границу, подальше от нашей сестрицы и Даммиса, - спокойно возразил Верр. - Мать попросила меня, видимо, уже тогда что-то чувствовала. И вынянчить двоих очень сильных магически, и потому почти неуправляемых детей мне было очень нелегко. Даже после совершеннолетия им требовался мой присмотр. Когда матушка родила тебя, я был далеко, получил вестника со скорбной новостью, взял близнецов за шкирки и вернулся в столицу. И еще восемь лет пытался нянчить теперь уже троих. На день рождения Кори ты вырастил у нее под балконом свои первые лилии. Это было бы красиво, не складывайся они в неприличное слово. Королева обвинила в этом меня, запретила общаться с тобой и выперла из Энтаандо, обратно к людям. Она бы и близнецов у меня отобрала, но они уже были совершеннолетними, так что просто уехали со мной вместе.
- Ты мог меня забрать! - Аннир его вообще не слышал и слова разумом не воспринимал. - Я тебя ненавижу! Ты позволил им сделать это из меня!
Айверралиэно пришлось отвесить ему пару тяжелых оплеух, а потом крепко прижать к себе, пока брат не успокоится. Как-то по-другому убирать истерику он не умел. Рыдал Аннир долго, пока не затих без сил, икая.
- Ну, все уже, все. Прости меня, я, как оказалось, хреновый отец и еще худший брат, - Верр невесело усмехнулся, стер пальцами слезы со щек Аннира. - Прости.
- А что за слово-то было?
- Кориас. «Пустоцвет» на старо-альвийском. Похоже на ее имя, но ты ошибся в последней рунной связке.
- А... Бывает. Я думал, там что-то совсем неприличное.
- Это и есть совсем неприличное, по отношению к королеве - прямое оскорбление. Она же должна олицетворять плодородие.
- Кстати, у нее нет детей от Даммиса?
- Нет, и не может быть, хвала Хорасу, - усмехнулся альв, но глаза сверкнули так, что было ясно: он к этому руку приложил.
Аннир решил не вдаваться в подробности.
- А меня тут учат светлой магии, я уже одного дракона лечил.
- Вот и прекрасно. Я Тану должен статую в его рост из чистого золота поставить, за все, что он для нас сделал. Быть должником драконов бывает хлопотно и накладно.
- Ну, думаю, что если делать ее не цельнолитую, а пустотельную...
- И я буду презирать сам себя? Ну, спасибо, братец. Так, давай-ка я тебя заплету, и пойдем на обед. У меня уже урчит в животе.
Аннир подставил ему голову:
- Заплети.
Айверралиэно плел немного неуверенно, сразу было ясно, что опыт-то есть, но давний. Аннир помалкивал,  довольно жмурился. Сам старший брат носил туго свернутый на затылке узел, закрепленный двумя двузубыми шпильками. Хотя ему, в общем-то, полагалась очень красивая, хоть и вычурная прическа и целая гроздь драгоценных зажимов для кос.
- Давай, я тебя заплету? - предложил Аннир.
- Нет, не надо, - отказался Верр. - Я давно отвык от церемониальных кос.
- Когда ты станешь королем, тебе придется привыкать.
- Вот когда стану - тогда и буду думать, многие ли традиции оставлять в неприкосновенности. Ту, что регламентирует ласки, точно отменю, - Верр слегка сдвинул край сорочки с плеча брата и коснулся уже почти незаметной, бледно-желтой отметины на его коже. Аннир покраснел, сердито дернул сорочку обратно:
- Чушь эти ваши устои и традиции.
- О том и речь. Идем, - старший вышел первым, окинул внимательным взглядом подпирающего стенку Линнаанни, кивнул ему и направился в сторону посольской столовой залы.
Аннир поспешил ухватить Линни за руку. Юноша переплел с ним пальцы, стараясь успокоить этим жестом. Припухшие глаза и губы от его взгляда не укрылись.
- Идем, посмотрим, кого сегодня удалось поймать на обед.

Айверралиэно сидел за столом, сосредоточенно резал сочный кусок нежнейшего мяса, запеченного в травах, клал в рот кусочки и жевал их с таким видом, словно это самое важное в мире событие и действие. А на самом деле, даже не ощущал вкуса. Мысли его занимали совсем иные материи. Как отправить на смерть старших, они ведь семья? Пускай такие вот жестокие... Но семья, своя кровь, дурная и глупая. Но Аннир будет настаивать на смерти, а его право голоса будет весомей, как у пострадавшего. Малыш прав, он должен был его защитить, как угодно: выкрасть, опоить и вывезти в седельной сумке, остаться рядом и противостоять Даммису, обучать братишку самостоятельно, ведь у него, почти лишенного магии, кроме родовых, кровных умений, уже был опыт в обучении двух сильных магов. Не сделал, подчинился вбитым с детства правилам и традициям... А теперь те же традиции требуют убить старших. Только колоссальный опыт и умение держать себя в руках помогали его телу сейчас совершать необходимые движения, изображая чрезвычайную заинтересованность в процессе поглощения пищи. Мысленно он был далек от Ниморра, его ум мучительно искал выход, и не находил его. Только смерть, более того - позорная и мучительная казнь, с отсечением от родовой магии, рода и расы.
- Верр, а как ты думаешь... Верр... а, понятно, не думает.
- Думаю, - через паузу отозвался альв. - Что ты хотел?
- Я хотел спросить, как ежики размножаются.
- Как-как... спариваются и рожают ежат, - удивился Верр вопросу, даже в глазах это удивление отразилось: он подобного не ждал.
- А как они спариваются, колючки же?
- «Колючки же» не торчат все время, - Айверралиэно фыркнул: дети в период истинного взросления задают удивительно похожие вопросы. Только для близнецов этот возраст наступил лет в двадцать, и ему пришлось еще и ловить «доказательный материал», а у Анни - сейчас. Что справедливо: детства-то у младшего не было.
- А куда они деваются, ежи же колючие все время?
- Они прижимаются к спинке. Колючки у ежа на самом деле не такие уж и жесткие.
Главное, чтобы не спрашивал, как альвы размножаются.
Минут пять Аннир сидел в тишине, нарушаемой только звяканьем столового серебра о тонкий фарфор тарелок, потом поднял на Верра глаза:
- А как...
- Когда я ем, я глух и нем, - отрешенно заявил тот, с трудом давя улыбку: младшие дети были похожи, как три чешуйки на Хорасовом хвосте. Куда там, Верру еле дали проглотить последний кусок.
- Ты доел? Так как...
- ...размножаются пчелы, осьминоги и альвы? Обязательно тебе расскажу. Но про драконов спрашивай сам.
- Ну, как драконы, я знаю, - отмахнулся Аннир.
Старший только возвел глаза к потолку зала, беря в свидетели тому, что он очень терпелив, богов.
- А что такое осьминоги?
- Морские твари. Вкусные, кстати, - заметил альв. - Когда-нибудь поедешь на побережье и сам увидишь.
- А когда мне разрешат вернуться домой? Или мне туда лучше вообще не возвращаться?
- Не сейчас. Ты сказал, что тебя здесь учат, так учись. Где еще найдется благословенный двумя богами жрец-лекарь? Не удивляюсь впрочем, что именно здесь, под крылом у Тана. Он всегда славился умением находить истинные драгоценности мира.
- А мама, какая она... была?
Верр замолчал надолго, унимая так некстати зашедшееся острой болью сердце. Потом даже нашел в себе силы улыбнуться и посмотреть на брата.
- Теплой. Она была теплой и солнечной. Строгой, иногда почти жестокой, но терпеливой. Справедливой. Умной. С прекрасным чувством юмора. Блестящей королевой, пусть и не слишком красивой. Замечательной матерью. До сих пор не могу понять, как из старших выросло то, что выросло - нам ведь давали любви и ласки одинаково, я всего на десять лет младше них.
- Я не помню, совсем. А она бы меня любила?
- Уверен, что да. Она нас всех любила.
Аннир вздохнул. Обед закончился в молчании.
- Мне нужно к главе клана, и ты идешь со мной, Анни. Один, - Верр предупреждающе глянул на Линнаанни. Линни понятливо кивнул и убежал, коротко коснувшись руки Аннира на прощание.
- Что ты его гоняешь от меня? - недовольно нахмурился младший. - За что невзлюбил?
- Мне безразличен твой любовник, Анни. Но нормы и правила этикета, пока я не снял с тебя тяжкую ношу посольского долга, изволь соблюсти хотя бы в последние часы, - отрезал собравшийся Айверралиэно.
- Ладно. Идем.

То ли приход альвов был драконом запланирован, то ли... скорее всего, первое. Тан ждал их в кабинете, приготовив все необходимые документы для того, чтобы засвидетельствовать отзыв посла и переход его в новом качестве под юрисдикцию клана Заката. Рядом с ним чинно сидел Ким, в облике золотого дракона, и Айверралиэно не смог удержать восхищенный возглас, как ни старался. Все же, драконы его всегда приводили в восторг, а этот конкретный был красив и изящен. Аннир же посмотрел с любопытством, но не больше. Король не впечатлил, маленький. Он и в человеческой ипостаси младшего альва не впечатлял.
Аннир придвинул к себе документы, занес перо для подписи, убрал, снова занес. Его никто не торопил, просто взгляд дракона полнился насмешливой констатацией непостоянства смертных, а Верр явно удерживался от желания закатить глаза. Аннир все же расписался, перо в пальцах переломилось, нервно стиснутое. Старший принял из рук дракона новое перо, черкнул свою подпись под закорючкой брата. Последним подписался Тан. Чернила вспыхнули золотом и застыли.
Аннир отвернулся, разглядывая стену. Вот он и подписал свидетельство того, что совершенно бесполезен. Перед ним лег новый лист, со стандартным ученическим контрактом. Альв подписал, теперь уже без промедления.
- Ну, вот, прекрасно. Свидетельствую отсутствие постоянного посольства королевства Энтаандо в Ниморре. Верр, кстати, что слышно у Полуденных?
- С тех пор, как они нашли второго советника в какой-то пещере, кроющего всех матом и утверждающего, что его какая-то красота неземная с постели подняла, а дальше он не помнит? Ничего, как всегда.
- Второго сове-е-етника, говоришь? - хмыкнул Тан. - И давно?
- Почти декаду назад, - пожал плечами альв.
- Угу. Так. У нас с тобой еще какие-то нерешенные вопросы есть?
- Нет. Я сам решу все остальное, а там увидим.
Дракон усмехнулся:
- Уверен? Если понадобится помощь, ты знаешь, как со мной связаться.
- Знаю. Просто не уверен, что приплести к смене альвийской власти дракона не очень умно.
- Тебе все равно понадобятся доказательства того, что это именно Даммис учил Аннира темной магии. А их предоставить могу только я.
- Хорошо. Нужно назначить день. А мне надо решить, на что я готов пойти.
- И на что же? - дракон даже не пытался подталкивать альва к каким-то решениям, просто смотрел на него испытующе и ждал решения. Мысли Айверралиэно были закрыты, как и у всех представителей этой династии, это был один из даров крови. Но ему и не нужно было слушать их.
- Аннир настаивает на смерти. Я... Я не знаю, Вентан.
Дракон прикрыл глаза и процитировал древнейшее Уложение Воина своего народа:
- «Признав врага своего врагом, отринь узы крови, долга, любви и жалости, ибо, победив в поединке и оставив врага живым, проиграешь, но убив, победишь в вечности».
- Да. Аннир, кажется, взывает к тактике выжженной земли и соли. Я думаю, что смогу.
- Думаешь или сможешь?
- Смогу, - твердо ответил Верр.
- Я буду ждать твоего вестника. Завтра с утра тебя отнесут к границам альвийских земель. Пока можешь развлекаться, ты гость под кровом Ниморра, - официально закончил аудиенцию Тан.

Верр отправился общаться с братом. Еще о стольком нужно было поговорить - про пчелок, ежиков, размножение альвов осьминогами. И просто посидеть рядом, выгнав его любовника за дверь - это его брат, они сто лет не виделись. Анни вел себя, как ребенок, да разве он не был им - недоласканный, недолюбленный, не помнивший ни детства, ни игр, ничего, что было положено прожить ему в этом самом детстве? Он засыпал брата вопросами и не слушал ответы, прижимаясь к Верру и молча утыкаясь в его плечо лицом. Тот обнимал его, ерошил волосы, ловил себя на том, что несет всякую чушь. И гадал, осознает ли это Аннир, или просто слушает его голос, интонации, пребывая мыслями где-то далеко? Они так и уснули, обнявшись, так что явившемуся Линни ничего не оставалось как пойти проситься спать к Эльгу.
- У нас в комнате Аннир с королем спят.
Полукровка тут же радостно уволок его к себе. У стража Врат и его Хранителя пещера была, пожалуй, даже комфортнее, чем у главы клана. Даже не одна пещера, а целых три: большая, где была спальня дракона и гостиная, поменьше - личная библиотека и рабочая зона Эльга, он, кроме того, что писал стихи и сказки, занимался еще реставрацией древних рукописей, свитков и табличек. И маленькая комната - спальня для него и дракона в человеческой ипостаси.
Линни достался широкий и уютный диван в гостиной. Спать на нем было удобно, но немного непривычно без Аннира рядом. «Это только на одну ночь», - утешил себя Линни и все-таки умудрился уснуть.

Спали в эту ночь все. Даже Пушку повезло, пустили в кровать, правда, не в ту. Горах сунул его под бок к Ирсу, а сам отправился вершить месть, тщательно выпестованную и обдуманную. Так и быть, замок сжечь, людишек выгнать. Кроме одного.
Тан месть одобрил, правда, для этого пришлось договариваться с королем людей, Горах летал в Ран-Аверин, свидетельствовал. Едва сдержался, рассказывая, что увидел во сне своего Хранителя. Король впечатлился, сказал, что барон Торка уже неоднократно был замечен в проявлениях немотивированной жестокости к крестьянам и не только. И дал разрешение на казнь. Официально. Неофициально сообщил, что будет совсем не против, если личную гвардию барона случайно пришибет падающими камнями. А все крестьяне подтвердят, что те сами не увернулись.
Так что летел сейчас Горах в ночном небе, как сплошной сгусток багровой тьмы, предвкушающе ухмыляясь во всю пасть, полную острейших зубов. Сегодня он рискнул последовать примеру Тана и подняться выше облаков, туда, где обледеневают крылья, чтобы сократить путь. Злость отлично грела.
Над замком он появился на рассвете, упал с алого неба, словно кусок небесной сферы, как верили в давние времена. Огненный факел с ревом вырвался из его пасти, как цветок. Люди с криками разбегались. Факел стал пронзительно белым, с голубым отливом, оглушительно трескалась и рассыпалась в мелкие осколки черепица, камень же оплавлялся и тек. Горах зорко следил, чтобы слуги успели удрать, в конце концов, людей убивать нехорошо. А вот всяких сволочей, которые недостойны именоваться людьми...  Меткий плевок превратил одного из гвардейцев в факел. Не камень на башку, но тоже неплохо.
А вот самого барона взгляд дракона углядел аж у кромки леса. Проклятый человечишка выбрался подземным ходом. Интересно, почему он не пытался им сбежать в первый раз? Однако думать было некогда, надо было хватать. Он еще никогда не оборачивался в полете, почти касаясь лапами и хвостом земли, а крыльями - деревьев, но казнить насильника он должен был в человеческом виде. Именно так, как планировал это осенью. Так что коготь передней лапы только рассек человеку брюхо. А дальше Горах, поднявшись со снега, дернул еще не понимающего, что уже умирает, почти мертв, барона за собой, к ближайшему дереву, но не в лес, а от него. Как раз в четверти лиги от них стояла осина, высокая, но достаточно тонкая.
Скоба у Гораха лежала в поясном кошеле, кнут висел на поясе. Дракон специально расспросил короля о способе казни насильника. Дядя  Кима оказался самых честных правил, человеком мудрым и очень справедливым: предложил на выбор аж пять, от самых древних до более гуманных. Выбранный драконом способ принадлежал к золотой середине. Три-пять часов агонии - и милосердная смерть. Хотя... зима, все же, может протянуть подольше - замерзнет, боль притупится.
Барон хрипел, явно не понимая, что происходит. Горах напомнил ему, сдирая с человека шубу, шерстяной камзол, пропитавшийся кровью из раны, и сорочку. Штаны и сапоги оставил - дольше пробегает. Нудным и очень спокойным голосом, заставившим человека невольно прислушаться, объяснил, кто он, и что происходит. Человек выглядел жалко, очень, когда пытался умолять о милосердии.
- А Ирс тоже просил, - Горах пожал плечами и ловко извлек из раны петлю кишки, нащупав ее начало у желудка - жирного и крупного. Резанул посредине, тут же затягивая узлом оба конца кишки, и длинный прибил к дереву скобой, просто вогнав ее в ствол пальцами. Барон продолжил скулить и упрашивать, обещая за себя золото.
- Золото, говоришь? - Горах неспешно разматывал кнут. От замка, пылающего высоким костром, собирался народ. Безоружная гвардия - всего с пяток рубак самого разбойного вида, окруженная крестьянами с вилами и топорами, очень быстро смекнувшими, что к чему, выглядела откровенно жалко.
- Много золота!
- И где же оно?
Крестьяне навострили уши. Горах прикидывал, успеют ли люди ограбить тайники, прежде чем в замке прогорят перекрытия, или нет.
- В подвале... Оно под третьей винной бочкой.
- Слышали? - дракон повернулся, безошибочно вычислив старосту ближайшей к замку деревушки. - В замок отряди, кого пошустрее, гореть ему недолго. И чтоб все сюда принесли, до монетки. Не хватит хоть медяка - я узнаю, - аметистовые глаза полыхнули лютым золотым огнем.
Метнулись люди мигом, приволокли три сундучка, доверху набитых монетами.
- Сам раздам две трети. Одна - моя, вернее, певцу компенсация. А теперь - пошел, бегом! - по голой спине барона хлестнул кнут, оставляя пока еще неглубокий рубец. Барон пополз вокруг осины, завывая. Сизо-бурые петли наматывались на серую кору, дракон подгонял. Наконец, кишки закончились. Горах ударил, рассекая граненым наконечником кнута штаны из дорогой шерсти.
- Вы, люди, верите, что умерший без яиц мужик переродится бабой. Тебе выпал уникальный шанс это проверить на практике, - с этими словами дракон снова ударил кнутом, прицельно и жестоко. Полуоторванные, полуотсеченные гениталии барона отлетели куда-то в сторону, над ними сгрудились, огрызаясь, собаки. Барон завыл, как зверь.
- Никто не смеет посягать на сокровище дракона, ибо ни один закон не оградит от гнева его. Разойдитесь, - скомандовал Горах. Народ понятливо отступил, и перед  деревом оказался уже дракон. Смерил взглядом корчащегося на алом от крови снегу человека, вдохнул и выдохнул клуб огня. От осины и насильника остался лишь пепел. Дракон развернулся, окинул взглядом людей. Сундучки с деньгами открылись сами собой, золото и драгоценные украшения из одного исчезли, монеты из двух других разлетелись поровну всем присутствующим. Дракону было безразлично, кто пришел на расправу с бароном. Пусть сами разбираются. Гвардейцев барона он тоже сжег, ювелирно выдохнув пламя между крестьянских спин.  И прыгнул в небо, вскоре пропав в нем совсем. Нужно было торопиться домой.

Успел Горах как раз вовремя, Ирса уже замурлыкали в подушки, зарыли в одеяла и возлегли сверху. Ирбиса бесцеремонно стащили с кровати за задние лапы, не слушая ошарашенных и оскорбленных воплей, освобождая почти задохнувшегося во сне менестреля.
- О-о-о-ох... я думал, тут и смерть моя пришла... пушистая и с хвостом.
«Смерть пушистая» орала и требовала играть. Учитывая, что, встав на задние лапы, ирбис уже получался выше роста человека, играть с котеночком, которому и было-то всего полгода от роду, становилось небезопасно. Тан, конечно, на пару с Кимом когти Пушку подпиливали регулярно, но клыки и внушительный вес никуда не девались, а убойная сила разогнавшегося ирбиса была примерно равна убойной силе чугунного ядра катапульты. Играть с ним нормально могли только драконы в драконьем виде, но ирбис не понимал, чем отличаются двуногие от четырехлапых. Для него все они были одной стаей, ото всех здесь пахло огнем и металлом, выросшего в неволе кота этот запах не пугал, Хранители пропитывались им от своих Избранников. Редкие чужаки пахли иначе, но только первые несколько дней. Потом тоже становились частью стаи. Правда, в посольские коридоры ирбиса почти не пускали - стражи уже научились отваживать наглого кошака. И поэтому он просился играть со всей мощью нерастраченной энергии. Горах отмахнулся от него ногой, успев отдернуть ее в волоске от лязгнувших клыков, зарылся в одеяла и прижал к себе еще сонного Ирса. И на попытки выкопать его не реагировал. Пушку пришлось уходить из пещеры советника, огорченно размахивая хвостом. Впрочем, ему сразу же попался какой-то молодой дракончик, с которым они вместе клубком улетели в коридоры играть.
- М-м-м, где ты был? - Ирс подкопался под бок дракону.
- Дела-а-а, - зевнул Горах, - неприятные, но необходимые.
- А больше не улетишь?
- Не сегодня, милый, крылья отвалились еще где-то над Иммалентой, - Горах фыркнул, зарылся носом в волосы менестреля, докапываясь до его шеи, поцеловал под ухом. Изменения во внешности он отследил, но был не против. Остренькие ушки полуальва было приятно ласкать. И они так забавно вздрагивали, а еще эта заостренная верхушка так и манила попробовать ее губами.
- За такие ушки я альву спасибо скажу, - прошептал дракон, облизнувшись.
Ирс сонно зевнул.
- М-м-м?
Горах осторожно сомкнул зубы на мочке, потом, так же легко покусывая, добрался до кончика раковины, втянул его в рот. Ирс был счастливый, теплый, и мурлыкал. И сам лез ласкаться к своей сказке. В процессе он проснулся, а вот дракона, не спавшего день и ночь, укатал. Горах уснул прежде, чем эхо его довольного рыка улеглось.
- Ска-а-азка, - Ирс радостно обнял его, стиснул и нехотя вылез из кровати, пора была идти завтракать и на урок.

В коридоре у посольских покоев прощались альвы. Верней, Верр обнимал брата, вцепившегося в него, и пытался соблазнить грядущей счастливой жизнью:
- Тебе не надо законы зубрить. У тебя тут учеба, много интересного. А я ненадолго отбываю. И близнецы приедут, когда все закончится.
- Я хочу с тобой.
- А Линни? Ты ведь не хочешь, чтоб его обидели? А ты не сможешь его защитить, если вы отправитесь со мной.
Ирс благовоспитанно кивнул обоим и прошел мимо, не желая подслушивать чужие разговоры.
- Ты, правда, поговорил с сыном? - Аннир даже забыл на пару минут о своем нежелании отпускать брата.
- Да, поговорил. Все хорошо. Ну же, Анни, мне пора, дракон ждет. Где Линнаанни, когда он в кои-то веки нужен?
Юноша выбрался из-за витой колонны, куда забился от бдительного ока не слишком возлюбившего его короля, поклонился.
- Забери Аннира и не давай ему страдать.
Линнаанни спрятал ироничную полуулыбку за очередным поклоном, обнял понурившегося Анносеаннирали и пообещал, что страдать ему не даст, ни в коем случае. Для начала, их ждала целая стопка шкатулок с кристаллами, которые следовало прочесть, и Аннир стребовал со своего фаворита обещание читать их вместе. Хотя для Линни в этом не было никакого толка: максимум, на что его хватало - это заживить пораненую лапку или крыло кому-нибудь из подопечных в соколятнике, когда он еще жил дома.
Верр кивнул и быстрым шагом направился прочь. Слишком много дел - суд над родичами, казнь, чистка Совета. Он не собирался позволять присутствовать на первых двух младшему. У Анни и без этого нервы сдают, ему сейчас сидеть в тишине и безопасности и учиться, ну, и трахаться до звездочек, как раз время. Пускай прибудет уже туда, где будет всеми жалеемой жертвой. А гнев семей, лишившихся детей, пусть падет на королеву.
В который раз Верр пытался понять, как могло случиться так, что они со старшими близнецами, воспитывавшиеся вместе, в любви и внимании матери и отца, выросли такими разными? Чего не хватало им? Пусть инцест, запретная любовь. Кори могла отречься от трона... Не могла. Для этого и нужна была тварь. Мертвые дети родичей советников, хороший аргумент для послушания Совета. Изгнать братьев, изгнать советников, не дрогнувших перед тварью, разогнать придворных, шептавшихся о нарушении традиций. И править вечно. Жажда власти, разделенной на двоих... вернее, сосредоточенной в руках близнецов, воспринимавших друг друга, как одно целое, отсюда и инцест. А еще Верр был уверен: матушке уйти на перерождение помогли именно они.  Но Анниру рассказывать об этом не надо. Может быть, позже.
Верр взбежал на спину дракону. Это был старый знакомец, Гррис, один из стражей, дослужившийся до десятника, что в иерархии стражей Ниморра считалось весьма престижным. У этого темно-коричневого дракона уже начинала отливать металлом чешуя и сгибы крыльев, указывая на приближающийся к полутора тысячам лет возраст.
- Как успехи? - Гррис аккуратно взял в лапы королевского звивера и прыгнул со скалы, расправляя крылья.
- Летим делать меня королем. К приграничью, пожалуйста. Буду собирать армию.
- Из старой аристократии? Слышал, что благородные господа Энтаандо весьма роптали на несправедливость королевы, за что поплатились изгнанием?
От мощных взмахов крыльев воздух ревел, и Верр перешел на мысленную речь, приоткрыв щиты:
«Думаю, начать с них».
«А не маловато ли?».
Верр расхохотался:
«У каждого аристократа своя фамильная гвардия».
«Дай-ка подумать... - дракон мерно заурчал, как всегда, когда размышлял, эта особенность Верра веселила и умиляла одновременно. - Старых семей, изгнанных из Совета и из-под сени Золотых Кленов около десяти. По указу королевы личная гвардия баронов - не более сотни, виконтов - трех сотен, графов - пяти сотен, маркизов - шести сотен. Давай-ка посчитаем, сколько у тебя будет народу?»
«Два графа, два виконта, маркиз и пять баронов. Не так и мало».
«Тебе напомнить численность гарнизона Энтаандо?» - фыркнул дракон.
«Больше мне взять неоткуда».
«А зачем тебе войска? Оружие дипломата - слово, хитрость. Ну, иногда еще яд, но это достойно порицания, - чопорно проворчал Гррис. - Ты столько лет провел среди людей, а их дипломаты - самые изворотливые в мире, это признает даже Вентанамиршалиэрр. Используй то, чему научился. Ведь научился же? Но армию все же собери, лишней не будет».
«Некогда интриговать. Я все упустил, теперь лишь сразу захватывать дворец».
Дракон помолчал, урча. Встряхнул головой - дрожь прокатилась аж до самой спины.
«Глава меня убьет... Летим в Энтаандо, ушастый».
«Я б тебя поцеловал от счастья, но не дотянусь до твоей наглой морды, которую в данный момент люблю всем сердцем».
«Поцелуй меня в хребёт...» - гнусно разоржался дракон, к счастью, только мысленно. Альв пнул его в упомянутое. Особого впечатления это не произвело, да и тяжело размахивать ногами, когда сидишь верхом на драконе и летишь на такой высоте, что волосы смерзаются в ледышку, а нос зарастает инеем, несмотря на теплый плащ, капюшон и меховые варежки, которыми Альв безуспешно пытался прикрывать лицо.
«Замерз?» - участливо поинтересовался Хорасов Крылатый.
«Замерз», - прошипел альв.
«Ну, неудивительно, - дракон поурчал и глубокомысленно закончил: - Зима».
«А еще кое-кто летит, как пчелой в подхвостье ужаленный, и на такой высоте...».
«Пчелку тебе не жалко?»
Дракон даже не подумал снижаться, наоборот, как показалось бедному заледеневшему альву, поднялся еще выше. Он и в самом деле набирал высоту, чтобы сложить крылья, оставив лишь кончики для маневрирования, и спикировать вниз, увеличивая скорость.
«Мне жалко себя, молодого и красивого, не успевшего пожить и ставшего куском льда».
«Под твоей задницей - горячий дракон, а ты мерзнешь? Ляг поудобнее»
«В каком месте ты горячий? Нет, лучше молчи, туда я точно не полезу».
Но совет был дельный. Единственным местом, которому было вполне комфортно и тепло, была задница Верра, которая грелась от чешуи Грриса. Следовало бы лечь и укрыть спину плащом, но Верр, хоть и не раз уже летал на драконе, все равно боялся упасть. Иррациональный страх. Но он слишком редко путешествовал таким образом.
«Просто ляг и закрой глаза. У меня достаточно места на спине, чтобы так сделать. И я тебя не уроню», - насмешливо заметил дракон. Альв выругался: его щиты были приоткрыты всего чуточку, но Крылатому хватило, чтобы услышать и понять, чего он боится. Он неловко улегся, завернувшись в плащ. Действительно, так было теплей. А еще немного кружилась голова, альв побаивался высоты и не очень уютно себя чувствовал. Правда, с закрытыми глазами и под защитой широченного гребневого шипа он не видел облаков внизу и не чувствовал ветра, а мерное урчание дракона убаюкивало... Очнулся альв от оглушительного хлопанья парусов... а, нет, крыльев!
«Энтаандо, ушастый. Прилетели».
- М-м-м? - Верр поднялся, сел, выдернул шпильки из волос, принялся перевивать узел заново. Его звивер в некотором отдалении нервно взревывал, еще не успокоившись после полета, терся боком о кору клена, рыл когтями влажную землю, обнажая зеленую траву под слоем прелого опада. Здесь, на юге, не было снега и льда, но влажное тепло только казалось благословением скинувшему тяжелый мех альву. Вскоре он снова озяб и натянул плащ.
А совсем недалеко раскинули огромные кроны золотые клены. А под их волшебной сенью не менее волшебной картинкой казался город, в котором Айверралиэно прожил две трети своей жизни, и о котором невероятно тосковал. Алмазными гранями сверкала полированная крыша Хрустального Дворца. Альв прерывисто вздохнул:
- Я дома.
Он скатился по крутому боку дракона и, как завороженный, смотрел на город. Гррис обернулся и хлопнул его по плечу, вырывая из созерцательного транса.
- Едем, пора. Чем скорее мы въедем в город, тем больше шансов, что успеем это сделать до того, как на воротах станут досматривать прибывших, отыскивая того, кто прилетел на драконе, и самого дракона.
- Да, давай, - альв свистнул звивера.
В глубине души его точил один вопросик, мерзкий маленький червяк: почему дракон ему помогает? Разумные Крылатые, Перворожденные - это не тот народ, что повально страдает альтруизмом и любовью к ближним. Драконы жадны, высокомерны, свирепы, сильны, эгоистичны, и предпочитают брать, а не давать.  Ну, может, потом Гррис присосется к сокровищнице? Или попросит что-то из фамильных драгоценностей…  Или услугу, например, вырастить что-нибудь, чешую отполировать.
Пристроившийся за спиной дракон шумно и насмешливо фыркнул, а король запоздало прикрыл мысли щитами, смыкая их намертво. И покраснел так, что заполыхали уши, лицо и даже затылок.
- Ты еще подумай, что я на твою аппетитную задницу покушаюсь, и будут все причины в одном месте, - посоветовал вредным голосом дракон.
- Да хоть запокушайся, мои моральные устои не так легко качаются.
- У меня вообще-то жена есть, - Гррис откровенно ржал.
- У меня пока что нет... Но есть работа. И знание о том, что вы вообще не альтруисты.
- А с чего ты взял, что это альтруизм с моей стороны? Отнюдь нет, - дракон устроился поудобнее, грея альва своим телом и крепко обнимая за пояс. - Но цена моей помощи - вовсе не то, что ты думаешь.
- И какова же цена?
- Ты пока еще этого не поймешь, слишком юн. Но я уверен, что Тан меня бы одобрил.
- Ну-ну, так все же объяснись, вдруг пойму.
Дракон хмыкнул, но снизошел:
- Собери ты свою смехотворную армию - две с половиной тысячи против десяти - и отправься на захват власти, рано или поздно, а скорее поздно – из гордости, ты бы вызвал помощь. Но к тому времени ты бы уже потерял многих. А при штурме пострадала бы великолепная жемчужина архитектуры, которую, кстати, драконы строили. А возможно, и драконы - от баллист и магии. Потери были бы колоссальны. А так мы сейчас тихонько проберемся, схватим королеву и короля, и будем диктовать свои условия. Лучшая война – не случившаяся.
- Что ж, вполне разумно. Осталось придумать, как пробраться в город. Видишь ли, короля не узнать сложно, мы светимся.
- Только не в моей компании, ушастый, - захохотал Гррис.
- Ах, да... И перестань меня называть ушастым, у меня нормальные аккуратные уши!
- И что? Запрети мне, - фыркнул дракон, выдох пришелся аккурат в затылок короля, снова вгоняя его в краску.
- Я тебя просто прошу, как друга, хватит меня оскорблять через каждое слово.
Гррис вздохнул:
- Никогда мне не понять, какое оскорбление вы видите в том, что мы отличаем такую милую черту внешности, как ваши ушки, но хорошо, я не стану называть тебя ушастым. Как тогда?
- Отличать черту - это, например, назвать остроухим. А ушастые - совы на деревьях.
- А мне казалось, что «остроухий» звучит пренебрежительно.
- Почему же? Нормально оно звучит. Все зависит от интонации.
- Хорошо, будешь остроухим, - покладисто согласился дракон.
Ворота они миновали без проблем, Верр слегка изменил черты лица, став на себя непохожим. А драконья аура надежно перекрыла его собственную, не позволяя опознать и по ней. Король направился к улице Саженцев, куда выходил один из тайных ходов из дворца. Перекрывать их и не подумали: королева никогда бы не предположила даже, что ее ужасно щепетильный в вопросах чести брат будет коварно красться тайными ходами. Этот ход влился в сеть других, пронизывающих стены дворца.
- Зачем драконы создали этот лабиринт? - поинтересовался альв еле слышным шепотом.
- А вот на такие случаи и создали, - пожал плечами Гррис.
- Ага. Так, вон там спальня королевы.
- Я слышу. Подожди здесь, - предложил дракон. Альв кивнул, пропуская его вперед.
Пятисотлетний опыт в рукопашном бою и скрытном проникновении позволил Гррису проскользнуть мимо стражи и попасть в спальню королевы, никем не замеченным. А там уже было делом техники аккуратно оглушить альвийку и ее любовника, завернуть их в простыни, соорудить кляпы и связать. Верр пожалел, что больше не грызет костяшки пальцев, от нервов хотелось хоть чем-то заняться. Но нужно было лишь тихо сидеть в потайном ходе и ждать.
Дракон выглянул из покоев, молниеносно столкнул лбами двух стражников и уволок их внутрь. Королю оставалось только наблюдать, как этот... ужас, крадущийся в тенях методично убирает охрану с этажа. Ну и укоризненно вздыхать в сторону старших близнецов. Но, вздыхай – не вздыхай, а нужно идти, вызвать вестниками всех тех, кто готов был поддержать его, в столицу, собрать совет.
Верр занялся рассылкой вестников, предвкушая лица... Да всех, мало кто сохранит хладнокровие. Очнувшиеся близнецы прожигали его ненавидящими взглядами, но дракон свое дело знал более чем хорошо: ни шевельнуться, ни произнести что-то, кроме мычания, они не могли. Кроме прочего, Верр отослал вестника и Тану с просьбой прибыть немного быстрей, чем они договаривались. Дракон, получив послание, немедленно сотворил зеркало и поинтересовался, рассматривая Верра:
- Геройствуешь в одиночку? Ты с клена рухнул, или тебя Гррис по дороге вниз головой на камни уронил?
- Нет, доставил в целости и сохранности. Прямо в спальню к сестре.
- Передай, что я оторву ему хвост за самоуправство, но, так и быть, пусть продолжает. Я буду... когда ты рассчитываешь собрать Совет?
- Сегодня к вечеру.
- Хорошо, к вечеру я буду. Естественно, со свитой, как и полагается главе клана.
- И побыстрее, Вентан, если можно. Мне тут... не по себе.
Тан полупрезрительно фыркнул: еще бы альву было не по себе! Полез в одиночку в осиное гнездо. Верр нервно улыбнулся и попрощался. Куда и во что он ввязался? Зачем? Ему совсем не хотелось править. Становиться королем - значит, связать себя по рукам и ногам, а он и так никогда не был свободен, как бы ни хотелось... Но сейчас, если их усилия принесут плоды, придется пожинать их именно ему: принимать корону, власть и тяжкую ношу долга перед своим народом, жениться... Верр встряхнул головой - отставить сомнения.
Корриансааллей умудрялась шипеть, как ядовитая гадина, даже сквозь кляп, хотя смысла в этом было немного. Освобождать ее рот Айверралиэно не собирался, это было бы смерти подобно. Но поговорить, хотя бы односторонне, было нужно. Хотя бы для того, чтобы сбросить немного напряжение.
- Я не понимаю, зачем вам это было нужно. У вас и так было все. Или ты так хотела трон, что не могла отречься даже ради Даммиса?
Кори, прекраснейшая из альвов, Лилия Энтаандо, как ее еще называли, глухо замычала, на высоких скулах вспыхнули некрасивые пятна  гневного румянца.
- Зачем ты превратила маленького Анни в это чудовище? Неужели он заслуживал это? Он сейчас спрашивает меня, как ежики размножаются... Потому что в детстве он этого так и не узнал.
На лице Даммиса возникла гримаса отвращения и презрения, точно такая же, как на лице сестры. Очень наглядно было видеть, как они на самом деле относятся к младшему брату.
- Что ж, он получит свое детство, а вы то, чего заслуживаете.
В комнату вошел дракон, небрежно вытирая окровавленную кисть куском какой-то шторы или полога.
- Я очистил этаж и забаррикадировал проходы.
- Хорошо. Осталось дождаться Совет и Вентана.
- Что сказал глава? - кисло поинтересовался десятник, представляя, какой разнос ему устроит князь драконов за его отсебятину и влезание в большую политику, как немытым хером в квашню.
- Да ничего особенного, сказал, чтобы ты продолжал.
Дракон на миг округлил глаза и кисло усмехнулся: выволочка будет даже грандиознее, чем он думал. Могут и звания лишить, и поделом дураку наука.
- Но хвост он тебе оторвет.
- Я в этом даже не сомневался, - покивал Гррис. - Долго твоих советников ждать?
- Примерно с полчаса.
- Мы тут продержимся недолго, ровно до того момента, как кто-нибудь умный не вырастит плющ под окнами и не запустит сюда гвардию. А дальше варианты: или мы угрожаем смертью этим голубкам, или я сжигаю пару десятков альвов, и устраиваю дипломатический скандал размером с Энтаандо и Драконий Край разом.
- Продержимся, будем отдирать плющ и грозиться выкинуть из окна шкаф на всех особо инициативных.
Дракон подумал, что полчаса у них есть. Смена караула должна была пройти как раз через это время, близнецы выгнали из своих покоев всех, чтобы трахаться без помех, так что никакие праздношатающиеся придворные не обратили внимания на то, что двери королевских покоев заперты. А снаружи не было видно сооруженных драконом баррикад, он лично облазил тайные ходы и заблокировал проходы, чем смог.
- Не уверен, что этот сыр не содержит в себе еще пару дырок, которые я не нашел.
- Ничего... Полчаса - и я обрушу на Совет столько претензий...
Хрустальные окна постепенно окрашивались оранжевым и алым закатным светом, на белоснежной лепнине потолка играли ажурные тени кленов. Верр едва заставлял себя спокойно сидеть в кресле, не глядя на близнецов, его выдержка трещала по швам от осознания того, что он уже сделал шаг к узурпации власти.
- Это неправильно... Я не должен был...
Сестра окатила его таким ледяным презрением, что перехватило горло.
«Если уж ты вступил в это дерьмо, братец, то иди, не останавливаясь», - говорил ее взгляд.
- Но я не остановлюсь, не волнуйся, - огрызнулся Верр.
Кори закатила глаза.
Грохот кулаками сразу по всем пяти дверям заставил короля вздрогнуть.
- Откройте! Ваше величество!
- Что за шум? - гаркнул Верр.
Грохот унялся. Кто-то из караульной смены неуверенно предположил:
- Э... все в порядке, ваше величество?
- В полном! - заверил их Верр. Голоса у них с Даммисом были похожи. Судя по тому, что стражники обознались - очень похожи.  Сам Даммис что-то мычал, но кто его слушал. Верр сидел, смотрел перед собой, время от времени глубоко вздыхая. Наконец, перед ним опустился вестник с коротким посланием с недоуменным вопросом, где, собственно, король, собравший Совет, и что на площади перед ратушей Энтаандо делают десять драконов. Одновременно с этим Гррис получил от своего главы команду «На выход».
- Уходить будем через потайные ходы. Донесешь королеву, остроухий?
- Да без проблем. Тощая как кошка, - Верр взвалил сестру на плечо. Она задергалась, Даммис, на плече у Грриса, тоже заизвивался. Дракон шлепнул его пониже спину и пообещал не слишком заботиться о сохранности его головы на поворотах. Король утих.
- Уроню вниз башкой, сестрица. Затихни.
То ли оба близнеца надеялись на то, что Совет за них вступится, то ли что произойдет еще какое-то чудо, но они успокоились и позволили дракону и альву покинуть дворец без помех. Из Хрустального Дворца они выбрались в тот момент, когда стража взломала двери королевских покоев и разобрала баррикады. Но кроме десятерых связанных и оглушенных собратьев, там никого не было, а о тайных ходах дворца знали только члены королевской фамилии.
Верр, приняв свое решение, как единственно верное, теперь ощущал себя закованным в тонкий звенящий хрусталь, отсекающий все лишние эмоции. Старших близнецов он передал на попечение драконам, в полной уверенности, что выцарапать добычу у них из когтей не сумеет ни один альв. И ожег Совет взглядом, как хлыстом.
- Я собрал вас, чтобы услышать, какого приговора достойны те, кто предал свою кровь и  отдал родича Тьме. Каково наказание тем, кто изгнал противников своих черных замыслов, уничтожил ваших детей с помощью одурманенного ребенка и лишил ваши семьи Света?
- Смерть, - выдохнула вдова Энлаантаази. Она только два дня назад получила страшную весть, что у нее больше нет ни сына, ни мужа, и горела жаждой мести. Кому - ее не особенно волновало.
Верр кивнул, перевел взгляд на остальных. Медленно, по одному, но они озвучивали приговор королеве и королю:
- Изгнание.
- Заточение.
- Изгнание, - пока не высказался последний.
Айверралиэно еще раз обвел их взглядом.
- Я услышал вас. А чтобы вы не думали, что мои обвинения напрасны... Я могу просить показать Совету память несчастного Аннира? - он обратился к Вентану.
Князь клана Заката кивнул, взмахом руки создавая огромное, на всю стену зала Совета, зеркало, прислонился к нему. Образы на экране тоже были крупными, и проходили медленнее, чтобы все успели их увидеть и понять. Советники ошалело внимали происходящему. Верр и сам не отрывал взгляда. Зеркало передавало и звук, но тихо, будто слабым эхом, и это воистину было благом: не слышать криков жертв твари. Зато видели все и всё очень четко. И это было просто кошмарно - смотреть, как методично, шаг за шагом из смешливого любознательного ребенка творят машину для убийств, действующий на инстинктах механизм.
- Довольно, Совет? - король отвернулся.
Альвы молчали, потрясенные увиденным. Свидетельства памяти Аннира было достаточно, чтобы утопить Даммиса. Но все прекрасно понимали, что тот не стал бы делать ничего в обход сестры.
- А вот моя переписка с королевой, - дракон швырнул на стол пачку листов, из которых явствовало полное согласие Корриансааллей с тем, что ее младший брат перерождается в скорва.
- Я повторю свой вопрос. Наказание для изменников?
Совет выдохнул в один голос, не сговариваясь:
- Смерть.
- Кто примет корону Энтаандо, ваше величество? - осторожно поинтересовался маркиз Виантаанлиддо, один из стариков, оставшихся нейтральными в этом Совете.
- Я, маркиз. Кандидатур больше нет.
Маркиз кивнул и отошел в сторону. В принципе, это заявление просто обязано было прозвучать вслух, таковы традиции.
- За подобные преступления закон предусматривает ритуальную казнь, - вскинув голову, сказала леди  Энлаантаази.
- Вы желаете соблюсти ритуал собственноручно?
- По традиции, ритуал проводит родич или преемник короны, - женщина пожала плечами.
- Некоторые традиции нужно менять.
- Пока не время для этого.
Верр кивнул:
- Хорошо. Итак, идемте.
Подготовка к ритуалу заняла не слишком много времени. Единственное, в чем Айверралиэно был не уверен, это в том, что ему хватит сил отсечь близнецов от родовой магии и крови. Он пару раз беспомощно взглянул на Тана. Дракон хранил молчание и подчеркнуто нейтральный вид. Здесь он был только свидетелем. Он ведь спрашивал альва тогда, в Ниморре, сможет ли король пойти до конца. И сюда явился лишь засвидетельствовать его действия.
Айверралиэно произнес все положенные слова и сосредоточился. Он сможет. Это несложно… Это ощущение, выворачивающее наизнанку, чувство вскипающей в жилах крови, сердца, то леденеющего, то пытающегося пробить клетку ребер и вырваться на свободу, он не забудет до конца своих дней. Но это были лишь отголоски того, что творилось с отступниками на алтаре рода. Когда все закончилось, он без сил опустился наземь. К нему никто не подходил, хотя будущий верховный король Энтаандо сейчас был слабее младенца, но Вентанамиршалиэрр и его драконы стояли кольцом, охраняя его. Ничего личного в этом не было, только подчеркнутая позиция Драконьего Края: Крылатые не допустят дальнейшей смены власти в Энтаандо.
Через несколько минут Верр поднялся.
- Похороните тела. Начинайте подготовку к коронации.
Только тогда бронзовый дракон склонил голову, выражая свое уважение альву.
- Мы прибудем на коронацию, Айверралиэно, как и полагается добрым соседям. Сейчас оставляю тебе в знак дружеского расположения пятерку своих Крылатых.
Фраза была сказана негромко, но в воцарившейся тишине ее услышали все члены Совета. Возразить никто не посмел: Перворожденным, любимцам богов, не отказывают. Верр сосредоточился на традиционных фразах благодарности и прощания, благословляя матушку и учителей за намертво вбитые в память правила этикета. Сказать что-то более осмысленное в данный момент он попросту не мог. Поклонился и отправился в свои покои, посмотреть, как там все изменилось. Его сопровождали драконы - половина отряда Грриса. У самых покоев они рассредоточились, вставая караулом, сам же десятник прошел следом за королем.
- Тебе нужно поспать.
- Не думаю, что получится уснуть, - Верр присел на кресло, как всегда, с прямой спиной, отрешенный ото всего и по-королевски спокойный.
- Тогда выпить. Или напиться до полного отрубона. Коронация все равно не завтра, проспаться успеешь.
- Я не любитель выпивки, - альв все-таки поднялся, механически двигаясь, как заводная кукла подземников, вытащил шпильки из волос, положил на столик.
- Хочешь выгореть до пепла? Не лучший вариант для будущего главы альвийского королевства, - дракон потянул носом, безошибочно отыскал тайник с припрятанной кем-то из предшественников Верра запыленной бутылью.
- Я справлюсь, - Верр раздевался, так же механически.
Гррис вздохнул: иногда смертные бывают удивительно упрямы. Как горные ослы. Даже хуже. А сон он насылать не умел, вот беда. Пробку пришлось вытаскивать зубами, вино вливать в пойманного поперек груди альва из горла. Верр покорно глотал, пока не отрубился, повиснув на руках Грриса.
- Вот так-то лучше. Глупый мальчишка. Но стойкий. Но глупый. Эх! - дракон дораздевал альва, попутно рассматривая его, качал головой, бурча, что тот «бледная немочь», и что он, будь его воля, гонял бы короля-дипломата до кровавого пота по арене, пока тот не нарастит нормальную мускулатуру, чтоб не страшно было оставлять в змеином гнезде Хрустального Дворца одного. Альв на его ворчание, к великому сожалению Грриса, никак не реагировал, спал, даже во сне хмурясь.

В Ниморре первым, кого увидел Тан на прилетной площадке, был бледно-зеленоватый, как поганка, Аннир, едва стоящий на ногах, ведь ритуал затронул всех членов королевской семьи, но упорно дожидавшийся главу клана. Короля подпирал его верный Линни, и Тан в который раз удивился тому, что мальчишка остался рядом с Анниром по своей воле, пройдя через такое, что сломало бы иного альва уже давно.
- Как... все... прошло?
- Удовлетворительно. С Айверралиэно остались мои драконы, так что его жизнь в безопасности, суд и ритуал состоялись, во время захвата королевы и Селинодаммиса пострадал только один гвардеец. Ему сломали челюсть. И один дракон, оной челюстью оцарапавшийся.
Аннир невольно хихикнул и облегченно сполз наземь. Тан кивнул стражу, короля подняли на руки - Линнаанни его бы далеко не унес, и понесли в отведенные им покои.
- Уложи его спать, детка, - напутствовал Линни Тан, вздохнул и пошел в кабинет: ему предстояло заполнить нынешний том Летописи, описав события в Энтаандо.

Ким даже во сне чувствовал, что по пробуждению его ждет что-то необыкновенное и очень-очень хорошее, потому возбужденно лягал Тана, не просыпаясь, не в силах вместить в одном сне все это светлое предчувствие, попискивал от переизбытка чувств. При этом ничего особенного ему и не снилось, какие-то отрывочные видения, которые обычно бывают на самой грани пробуждения и забываются после первого же взмаха ресниц. Дракон, и без того встающий обычно с первыми лучами солнца, здесь, в горах - довольно рано, вскочил вообще ни свет, ни заря, решив, что уже выспался, а ноги и бока ему еще дороги. Зато и времени на последние приготовления у него оказалось больше. В Энтаандо, на коронацию Айверралиэно, они летели целой делегацией: главы всех четырех кланов. На ней же Ким, возможно, еще раз увидит своего прапрадеда, второго советника главы клана Полуденных. Если Тан еще не совсем выжил из ума, то, не одурманенный, дракон просто обязан учуять родную кровь. Это было бы интересно.
Самыми долго спящими оказались, как ни странно, альвы. Зато и самыми быстро бегающими. После казни королевы и короля Селинодаммиса, в Ниморр, навестить младшего брата и, что греха таить, познакомиться с ним, приехали близнецы, Иммар и Иннир. Да так и остались. Тан махнул рукой, отдал им на откуп несколько больших залов, взяв слово, что беспокойные, просто брызжущие кипучей энергией альвы не станут разрушать его город, и закрывал глаза на то, что все больше юных драконов проводили время в компании этих чокнутых изобретателей. Аннир с близнецами почему-то не особенно подружился, дичился, убегал, предпочитал читать свои книги по магии. Видимо, ревновал к старшему. Он вообще был ревнив, хотя без мстительности твари это выражалось в том, что альв строил надменно-гордый вид, надувался и ни с кем не разговаривал. Но Ким, в силу возраста, чаще общавшийся с Анниром, замечал, что тот не ждал, когда к нему подойдут мириться, а все чаще подходил сам. Когда до него доходило, что он не прав.
Развитие альва двигалось стремительными скачками от восьмилетнего возраста до его положенных лет. А еще он очень скучал по брату, а близнецы для него были чужими, их он совсем не помнил. Так что сейчас, когда они собирались на коронацию Айверралиэно, Аннир всю предшествующую этому неделю провел в состоянии перманентного возбуждения сам и задергал Линнаанни. Не удивительно, что оба проспали и теперь носились шутихами, собираясь. За два месяца Аннир выучил начальный уровень заклинаний, все, что могли ему дать Ким и близнецы, магически сильные, но практически магию не использующие. И сейчас он надеялся, что брат разрешит ему остаться в Энтаандо, продолжать обучение у светлых жрецов.
- Вроде все, - Аннир пригладил ладонями волосы, одернул одежду. От церемониальных кос он отвык - куда проще было подвязать волосы в хвост или заплести косу, лишь бы не мешались. Длинная, до бедер, грива ужасно путалась, если он оставлял ее распущенной. Но сейчас Линнаанни снова заплел ему положенные по статусу косы и украсил их зажимами, и это воспринималось тяжелым и не очень удобным украшением. Аннир отвык и от королевских одежд, казавшихся жутко неудобными и жаркими.
- Я похож на чучело.
- Ты прекрасен, как весенний рассвет, - Линни критически оглядел своего короля и серьезно кивнул. - Не спорь.
- Не спорю. Пойдем, нам пора.

В Энтаандо уже вовсю цвела поздняя весна, старая листва с кленов облетела еще зимой, словно они тоже отметили смену королей, а новая, еще клейкая и полупрозрачная, была нежно-зеленого оттенка. Накануне коронации над столицей альвийского королевства прошел ливень, и город сиял, как чисто вымытый витраж из разноцветного хрусталя. Аннир вертел головой по сторонам:
- Красота. Ух, ты! А я и не помню...
Драконы покружили над городом, отдавая должное прекрасному виду, затем все же сели перед воротами города. Там их уже ждали слуги с нарядно украшенными звиверами: в Энтаандо гостям были рады, и это следовало подчеркнуть. Ким про себя восторгался всем, что видел, мысленно заваливал Тана впечатлениями. На лице дракона было написано вселенское терпение, лишь подчеркнутое легкой улыбкой. Восторг возлюбленного приводил его в умиление, и, в конце концов, бронзовый, за века своей жизни не раз и не сотню раз побывавший в Энтаандо, сумел по-новому взглянуть на город, будто окунулся в эмоции Киммириана. В синих глазах ярче вспыхнули золотые искры, и улыбка стала не терпеливой, а искренне восхищенной, отчего дракон, кажется, даже внешне помолодел лет на пять.
Звиверы под Кимом и Анниром, кажется, всерьез раздумывали, не цапнуть ли в профилактических целях вьюнов на спинах. Не пришлось: процессия добралась до Хрустального Дворца, и оба юных непоседы одинаково разинули рот, замерев в седлах и разглядывая воздушные арки, тонкие башенки, ажурные переходы и галереи из бело-голубого мрамора, нестерпимо сияющие острыми гранями хрустальные скаты крыш, граненые пластины, украшающие окна залов и галерей, огромные витражные окна коронационного зала.
- В жизни ничего подобного не видел! - в один голос взвыли Аннир и Ким.
Драконы хором расхохотались. С седел мальчишек пришлось стаскивать едва ли не силой, но внутреннее убранство дворца поразило тех вообще до безъязычия: если снаружи он производил воздушное впечатление, то изнутри благодаря легким колонам, аркам, светлой отделке стен и почти нереально-ажурной лепнине создавалось ощущение бесконечности, наполненной светом. После природной каменной, тяжеловесной роскоши Ниморра контраст был потрясающим.
- А...
- Ого... - согласился Ким.
Пришлось их еще и подталкивать в нужную сторону, а то так бы и остались любоваться на потолок. Аудиенция в посольском зале им вообще запомнилась фрагментарно, все, кто прежде не видел расписанных светлыми фресками стен, пялились больше на них, чем на короля. Картины изображали все расы мира и все возможные природные ландшафты, от выжженных солнцем степей до суровых гор, повседневные сюжеты из жизни, животных, птиц, растения. Краски были словно разбавлены солнцем.
Верр даже не пытался призвать в сей грешный мир парочку, таращившуюся на стены. Вместо этого коротко переговорил с главами кланов, пообещав каждому уделить время после коронации, принял предварительные поздравления, отдающие слабо завуалированным сочувствием. В первые недели, разбирая дела и документы, он хватался за голову, за сердце и печень, осознавая, что на его плечи свалилась страна, лишь внешне сонно-благополучная. Королевство напоминало котел, наполненный странным и неаппетитным варевом, стоящий на медленном огне и плотно прикрытый крышкой благопристойности. Хором стенали все: будущий правитель, Совет, стража, явившиеся аристократы, верные Верру. Но мало-помалу все-таки все налаживалось, хотя и не до конца. И немало тому способствовало пребывание в стенах Хрустального дворца Грриса. Невозмутимый, язвительный, дракон имел достаточно наглости и авторитета, чтобы являться в кабинет короля, в зал Совета, в гильдии, и утаскивать Айверралиэно за шкирку в постель, когда тот загонял и себя, и своих помощников до состояния несвежих покойников, силами Тьмы поднятых в ночи. Обычно это происходило далеко за полночь.  Верр был ему невмерно благодарен за все. Если бы не Гррис, альв надорвался бы. Или был убит наемными убийцами. Покушений было уже три, не всем нравились те реформы, которые будущий правитель готовил к проведению. Айверралиэно пугало даже не это, а несомненное и явное вырождение альвийской магии. Рода, изначально славившиеся выходившими из них магами, угасали, прирост населения сокращался. Именно об этом король жаждал поговорить с драконами. Кому, как не им знать о магии все или хотя бы многое? Но это потом. Сейчас надо оторвать молодежь от картин.
Отмахнувшись от тяжеловесного этикета, Верр подошел к младшему брату и приобнял его:
- Ты совсем за мной не соскучился, Анни?
- А-а-а, тут... ВЕРР!!!
Король смеялся, тиская виснущего у него на шее Аннира, подмигнул закатившим глаза близнецам: те, хоть и скучали по старшему тоже, но не так уж и сильно, да и вообще не слишком любили открыто выражать свои привязанности.
- Я больше никуда не уеду, - заявил брату Аннир. - Я соскучился.
- Анни... - Верр вздохнул, - оставаться в Энтаандо тебе пока нельзя.
- Что? - Аннир перестал улыбаться. - Почему? Как?
- Здесь опасно. Я не писал тебе, не хотел волновать, но не всем понравилось то, что у власти не королева, как требует традиция, а король. И еще не все уразумели, что ты не был чудовищем.
Аннир крепко стиснул его в объятиях, не желая выпускать:
- Но с тобой ведь ничего не случится, как с мамой?
- Нет, малыш, конечно же, нет. У меня здесь самые лучшие в мире телохранители, - Верр заставил себя вернуть на лицо улыбку. - Я тебя познакомлю.
- Хорошо. Если с тобой что-то случится... Я их тут всех перекусаю.
- Договорились. А теперь идем, я сам провожу вас в ваши комнаты. Я приказал приготовить для тебя мою комнату, ты не против? - он потрепал брата по плечу и подтолкнул к Линнаанни, скромно отошедшему в сторону.
Аннир был счастлив от того, что ему дали именно эту комнату, возражать и не стал, потащил Линни за собой.
- А у тебя тут семья ведь? Не хочешь с ними повидаться?
Юноша крепко призадумался.
- Я не знаю. Боюсь, меня уже заочно похоронили. Да и некогда сейчас: принять ванну, одеться, волосы тебе уложить. Потом, после церемонии. Может быть, я увижу их в храме?
- Может быть. Ладно, давай готовиться к коронации брата.

Коронация правителей альвийского государства состояла из двух частей. Первая, двухчасовая церемония, проводилась в храме богов-братьев, на которой жрецы испрашивали у Сератуса и Хораса благословения для венценосной особы, приносились бескровные жертвы во имя плодородия и одна кровавая - королева или король окропляли своей кровью жертвенник, принося клятву быть защитником и слугой своего народа и гарантом его благополучия. По результатам жертвы жрецы определяли, каким будет правление. Коронация Корианнсааллей прошла как-то скомкано и быстро, Альверралиэно вообще на ней не присутствовал, не успев прибыть с границ, а Анносеаннирали не помнил результатов обряда. Так что сейчас Аннир таращился на жертвенник так, словно брата на нем целиком приносили в жертву.
Жрец Хораса аккуратно надрезал королю запястье. Струйка крови побежала в сложенную чашечкой ладонь Верра, наполнила ее, и он разжал пальцы над выточенным из цельного кристалла хризоберилла жертвенником, где уже лежали гость зерна, несколько созданных им же лилий, на дне чашеобразного углубления собрались в лужицу пролитые на алтарь молоко, вино и мед. Стоило первым каплям крови упасть на эти дары, как над жертвенником заплясало яркое, золотое с прозеленью, пламя, облизывая руку короля, но не обжигая. Оно больше походило на теплый свет, проникший сквозь молодую кленовую листву. Рана на запястье закрылась сама собой, пламя взвилось вверх, окутывая Айверралиэно целиком, как драгоценное покрывало, впиталось и погасло. Король пошатнулся, опираясь двумя руками на алтарь. Ему показалось, что он напился молодого вина.
Аннир завороженно уставился на брата, кажется, что-то хорошее случилось. У Киммириана от восторга едва не выпрыгивало сердце, да и жрецы храма выглядели взволнованными и обрадованными: боги откликнулись на молитву будущего короля так, как не откликались правителям альвов уже  давно. Драконы, по крайней мере, трое из четырех глав кланов, выглядели обожравшимися сливок котами. Четвертый глава казался статуей, на его красивом лице не отражалось никаких чувств. Впрочем, Полуденные все были немного отмороженными, это никого не удивляло.
Хор вознес благодарственную молитву, наполняя храм хрустальными переливами юных голосов. У многих альвов, собравшихся в храме и на площади перед ним на глазах блестели слезы, из уст в уста в толпе передавали рассказ о явленном чуде. Прозвание «Благословенный» Верру было обеспечено. Можно было не сомневаться, теперь число его сторонников выросло. Верр окинул сияющим взглядом всех собравшихся, улыбнулся. Слов для речи не нашлось, к счастью, ее и не требовалось. Под песнопения он покинул храм, за ним потянулись в церемониальном порядке все остальные.
Процессия направилась в коронационный зал, где заранее избранный Советом представитель должен был возложить на голову короля венец правителя, на его плечи - коронационную мантию. И вручить ему символы власти - жезл, украшенный ограненным кристаллом хризоберилла, частью того камня, из которого был создан жертвенник в храме, обвитый искусно выполненными ветвями клена из золота и плюща из серебра, и чашу, наполненную гроздью винограда из рубинов и гранатов, оправленных в простую медь. Венец был неудобным, возлагали его едва ли не с ругательствами: тяжеловесное украшение норовило запутать волосы, поцарапать кожу, больно прижать. Но на голову Верра он сел так, словно произрастал из волос. Кленовые листья на тонком обруче, практически незаметном, из-за чего создавалось впечатление, что они просто сами по себе каким-то чудом держатся, очень шли к волосам короля. Их украшали алмазные капли росы, рассыпавшие острые радужные блики в луче света, бьющего через круглое хрустальное окно прямо над троном. Ожившая сказка о первом короле альвов, да и только. Но вряд ли тот первый был утонченным красавцем, как потом это воспели тысячи менестрелей, скорее, полуварваром, железной рукой собравшим разрозненные племена едва вышедших из каменного века альвов. Драконы об этом помнили, но сами альвы - уже нет.
- Красивый, - восхитился Аннир. - Прямо как на картине.
Вторая часть церемонии коронации была намного дольше: королю приносили присягу командиры войск и гарнизонов, главы родов, цеховые старшины, за ними шли послы всех государств, с которыми королевство имело дипломатические отношения, и обособленно - драконьи князья. У подножия трехступенчатого возвышения, на котором располагался трон владыки, росли груды даров.
Первым из драконов подошел Полуденный, с намеком на улыбку на тонких губах протянул церемониймейстеру вместительную шкатулку с откинутой крышкой, полную отборнейшего «снежного жемчуга», жемчугом не являвшегося. Это были конкреции минералов, добываемые только в ледяных пещерах клана Полдня, и считавшиеся практически панацеей от любых болезней. Верр поблагодарил от всей души. Полуденный все с той же улыбкой отошел. Видимо, очень уж расчувствовался.
Полуночный преподнес в дар альву, как показалось вначале, огромный черный кристалл. Но при ближайшем рассмотрении это оказался выточенный из цельного рубина сосуд, наполненный черным вином, секрет производства которого Полуночные берегли, как зеницу ока. Это вино являлось противоядием ко всем известным на этот момент ядам. Король и в этот раз благодарил так, будто был отравлен, а ему подарили исцеление.
Глава Рассветного клана, немного смущенно улыбаясь, вручил ему целый сундук, в котором лежали отрезы полотна, грубоватого на вид, желтовато-серого цвета. Подарок был практически незавуалированным пожеланием скорой свадьбы и обильного потомства: такое полотно ткали только в этом клане из особого вида волокон, получаемых из водорослей. Простыни из оного, постеленные на свадебное ложе, гарантировали зачатие здорового потомства, а пеленки - крепкое здоровье ребенку. Засмущался и сам Верр, все-таки, традиции пока что были сильней, так, пламенея ушами, и пробормотал благодарности.
Глава клана Заката шагнул к возвышению, держа на руках что-то, завернутое в плотную холстину. Ким стянул этот покров, открывая искусно выполненный удлиненный щит с гербом альвийского королевства, и лежащий поверх него узкий клинок в драгоценных ножнах. Верр принял дар, альвы слаженно ахнули. Признать кого-то союзником так открыто, что взять оружие от него? Тан улыбнулся. Это оружие он ковал сам лично, Ким напитывал украшающий оголовье меча хризолит магией, вместе они сплетали силы Тьмы и Света в единое филигранное плетение, заговаривая меч на верность руке, остроту, мощь, щит - на непробиваемость и отталкивание стрел. Верр произнес и им благодарность, истинно альвийскую, через десять минут он описал едва ли половину всех эмоций. Оставалось гадать, как короля еще не порвало на десяток альвов поменьше от переизбытка.
Благо, что на драконах, собственно, вручение даров и заканчивалось. На площадях столицы и за ее воротами уже выставлялись столы, выкатывались бочки, из коптилен и жарочных ям цеха поваров выносились цельные туши, истекающие пряным жиром и исходящие умопомрачительными ароматами, громадные казаны каш и тушеных  овощей. Пекари несли корзины с пирогами, хлебом, сладкими, овощными и мясными рулетами. Гильдия рыбаков щедро выставляла соленую, копченую, свежую рыбу и морепродукты. Угощение на коронацию традиционно было подарком народа своему королю, который отдаривался серебряными монетами особой чеканки и особо крупного размера.
- Как есть-то хочется, - шепотом пожаловался Аннир. - Я думал, это все не настолько скучно.
- Прошу всех на пир, - провозгласил выдохшийся и окончивший благодарственные речи король Альверралиэно, не то услышав тихую реплику брата и устыдившись, не то просто время пришло для пира. Пир во дворце не отличался изысками - еще одна традиция: король сегодня ел из рук народа, то же, что и его подданные.

- Р-рыбка копченая, - Аннир исчез, будто телепортировался.
В Аннире вскрылась одна тихая страсть - король обожал рыбу. Урчал над ней как заправский кошак, заставляя Пушка ходить и утробно завывать от зависти к двуногому, который ест восхитительную рыбу, а ирбиса не угощает. Пушок тут же несся к Киму и принимался стенать, громко и очень стыдяще - как так, кормят всех, кроме кисоньки.  Жрец ворчал, что альв будит в его любимце нехорошие чувства, но поделать ничего не мог: умоляющие глаза ирбиса заставляли его сердце таять, и Пушок получал свою долю рыбы. Аннир только хихикал и продолжал провоцировать.
- Ты скоро в темное светиться начнешь! - взывал к его разуму Линни. Куда там, Аннир потреблял копченую и соленую рыбу связками. А потом пил воду кувшинами, бегая в уборную каждый час. Но его все равно это ничему не учило. Видно, организму альва требовалось что-то, чего не было в другой пище. Ким, из опасений, что Аннир доведет себя до проблем с почками, гонял его на осмотр каждую неделю, но потом лишь разводил руками: никаких последствий неуемная страсть к рыбе у Аннира не вызывала. Вот и сейчас Аннир добрался до рыбы. И пропал для мира.
За столами велись негромкие разговоры, поднимались здравицы в честь короля. Постепенно, с каждым выпитым бокалом, пир становился веселее, через распахнутые окна доносились песни и пожелания альвов, празднующих на улицах.
- А с родителями ты так и не повидался? - сквозь рыбий хвост поинтересовался Аннир.
- В храме не увидел, - Линни улыбнулся, - не до того было - на короля засмотрелся. Я завтра их поищу, в соколятню зайду.
- А почему ешь так плохо? Все же вкусное.
- Я хорошо ем! - запротестовал юноша. Но на самом деле есть ему не хотелось. От выпитого бокала легкого вина мутилось в голове, все тело покалывало словно тысячами крохотных иголочек. Хотелось лечь и свернуться клубком в тихом и темном уголке. Или наоборот, выскочить под сень кленов и промчаться в весенних сумерках, босиком по прохладной росе.
- Точно? Пойдем, погуляем?
Линни только кивнул, и они незаметно выбрались из-за стола, пока на них никто не смотрел.
- Веди куда-нибудь. Я не ориентируюсь, - Аннир осмотрелся.
- Может быть, прогуляемся по внешней галерее, а потом махнем в город?
- Давай, - легкомысленно согласился король.
Открытая внешняя галерея обвивала дворец, перетекая в арочные мостики и балконы, поднималась ажурными лестницами, заплетенными плющом, пока не привела их к западному крылу, а там опустилась несколькими ярусами в мощеный дворик соколятни. Линнаанни, сам того не осознавая, привел Аннира туда, откуда начиналось его тернистое служение королям Энтаандо.
Аннир с интересом осматривал все вокруг.
- А где мы?
- Это Соколиный Двор, - Линнаанни вытянул руку и переливчато свистнул, не надеясь, впрочем, на результат. Но откуда-то с верхушки растущего посреди дворика раскидистого клена спланировала серая стремительная тень, и на его запястье, больно впившись острыми коготками, сел воробьиный соколок. Тот самый, чей образ он создавал, когда связывался с Верром.
- Он тебя узнал, - восхитился Аннир.
- Конечно. Это Кайо, я воспитывал его с момента, как он вылупился из яйца, выкармливал сам, - юноша погладил птицу по головке, украшенной двумя «ушками» - стоящими торчком жесткими перышками. Соколок довольно прикрыл желтые круглые глаза. - Хочешь погладить?
- Хочу, - Аннир осторожно погладил птицу. - Теплый.
- Он замечательный охотник, - усмехнулся Линни. - Бьет белок и горностаев влет.
Аннир еще раз погладил.
- Охотно верю.
От здания самой соколятни к ним уже кто-то спешил, неся зажженный фонарь.
- Господа, чем могу быть поле...
- Здравствуй, отец, - Линнаанни развернулся к мужчине, практически ничем на него не похожему, кроме цвета волос. - Ваше величество, позвольте представить вам барона Наолианни Кьелло, моего отца.
- Рад знакомству, - просиял Аннир. - Подождите... Барон? Я думал, ты сын сокольничего.
- Я и есть сокольничий Хрустального Дворца, - с достоинством поклонился мужчина. - Это наследственная должность нашего рода, сир.
- А. Понятно, - Аннир подумал. - Хочешь побыть с родителями, наверное. Я пойду. Куда-нибудь. Тут везде интересно.
Линни удивленно распахнул глаза, не понимая смены настроения своего короля.
- Я... - перевел глаза на отца, коснулся его руки и шагнул к Анниру: - Я хочу побыть с тобой, мы ведь собирались в город. А с родителями я еще увижусь. Завтра.
Аннир только молча кивнул. Сокольничий незаметно удалился, а Линнаанни крепко прижал к себе Аннира, обнимая за пояс.
- Что такое? Чем ты расстроен?
- Просто подумал, что мне не с кем тебя знакомить.
Линни промолчал, только прильнул ближе и нашел губами губы Аннира, заставляя забыть все, кроме поцелуя. Король забыл, прижал к себе Линни, живое и теплое сокровище. Юноша гладил его косы, а под кончиками пальцев рождались маленькие пушистые звездочки белых и голубых хризантем, остро и горьковато пахнущие, совсем не по-весеннему.
- Ой, - Аннир их обнаружил.
- У меня получилось, - с удивлением прошептал Линнаанни. - Никогда не получалось раньше...
Аннир взял его руки, поцеловал пальцы. Линни всхлипнул, судорожно вздохнул и мотнул головой:
- Идем! Идем в город!
- Ага. За рыбкой!
Они рассмеялись в один голос, переглянувшись, переплели пальцы и бодрым шагом двинулись к выходу с Соколиного Двора. Барон Кьелло, погасив фонарь и укрывшись за углом соколятни, долго смотрел им вслед, пытаясь увериться, что глаза его не обманули, и это в самом деле его сын, живой и здоровый, рядом с самым ужасный кошмаром Хрустального Дворца, о котором говорили в последнее время, что он был всего лишь жертвой происков бывшей королевы. «Кошмар» остановился, привлек к себе Линни, снова поцеловал, после чего парочка предпочла нырнуть в ближайший темный угол, временно отложив визит в город. Барон покачал головой и усмехнулся: надо же, какую «птицу» сын приручить сумел! Молодец, мальчик. Звуки из угла неслись весьма игривого свойства. Впрочем, в эту ночь эти звуки откуда только не неслись. Гвардейцы, стоявшие в почетном карауле у гостевых покоев, краснели, нервно переминались и мечтали провалиться к подземникам.
Верр мечтал провалиться примерно туда же, но мог только сунуть голову под подушку. Собственных рук было катастрофически мало, хотелось чего-то большего, обнимать нежное, теплое тело, целовать, наплевав на обычаи, все, что попадется под губы, перебирать мягкие волосы... Король застонал и вскочил, прошлепал босиком к ванной, набрал в кувшин холодной воды, забрался в широкую мраморную чашу ванны и щедро облился, сдерживая вопль: вода была холодная. Зато взбодрила, и думать про всякое непотребство стало недосуг. Стуча зубами, Верр растерся полотенцем и, не надевая ночную сорочку, нырнул в не успевшую еще остыть постель.
«Так, спать. Завтра мно-о-ого дел. Очень много дел и разговоров... И драконы. М-да, Вентан... Но союзник же. Нет, даже не так - был бы только меч, означало бы, что союзник, но щит? У-у-у...»
Король побился лбом об подушку. Хитрости дипломатических иносказаний и телодвижений обычно давались ему легко. Но с Крылатыми, Хорас их благослови хвостом поперек хребтов, никогда и ничего легко и просто не бывало.
- У-у-у! - сон не шел, Верр выхватил из-под головы подушку и метнул ее в сторону двери.
Мягкий снаряд не успел коснуться резного дерева, сильная рука перехватила его в воздухе.
- Ну, что ты опять страдаешь? Выкинь все мысли из головы и засыпай, - Гррис бесшумно дошел до кровати, отодвинул легкий полог и бросил подушку на ее законное место, присаживаясь на край постели.
- Я пытаюсь, - Верр потянул простыню, прикрыться.
- Перевернись, - приказал дракон, отдергивая и простыню, и подбитое пухом одеяло.
Альв удивленно посмотрел, но перевернулся. Гррис бесцеремонно придвинул его поближе, достал из поясного кошеля какую-то круглую шкатулку, открыл ее, и по комнате поплыл аромат горячего воска, трав и еще чего-то сливочно-нежного. На спину альву легли горячие, смазанные мазью руки, задвигались, разминая усталые и почти каменные от неосознанного напряжения мышцы, до сладкой боли. Верр потягивался, выгибался неосознанно. Напряжение потихоньку отпускало, он закрыл глаза, наслаждаясь медленными, мощными движениями чужих рук. Пожалуй, только Гррису он мог вот так довериться, подставить спину. Как уснул, он попросту не запомнил и не заметил, соскользнув в шелковый, пахнущий детством и летом сон. Во сне он улыбался, обняв подушку.
- Вот так-то лучше, мальчик, - дракон укутал его одеялом и тихо вышел, так же незаметно, как и вошел.
В эту ночь так или иначе, но сладкий сон пришел ко всем. Над Хрустальным Дворцом и Энтаандо плыла теплая весенняя ночь, в бархатном, темно-синем небе перемигивались крупные звезды, между гладких серых стволов кленов струился туман, серебрясь от пропитывающей землю магии. Вместе с благословением богов в альвийское королевство возвращалась животворящая магия, вливалась в тела тех, кто раньше, как Линнаанни, не мог сотворить даже простенький цветок, наполняла спавшиеся, как сосуды при потере крови, каналы в их телах силой. Маги, как Аннир, спали тем более спокойно, сам король вообще во сне пригреб к себе Линни и, не просыпаясь, замел цветами коридор от переизбытка любви и магии.

Тан с шипением вскочил, спросонья треснувшись ногой о столбик полога. Комнату заливало яркое утреннее солнце, а от силы зова у него по телу пробегала колючая неприятная дрожь. Матерясь, дракон щелкнул пальцами, создавая небольшое зеркальце напротив своего лица.
- Что?!
- Вентанамирша...
- Кор-р-р-роче!
- Бри рожает. Уже почти целую ночь. Нам нужна помощь Киммириана, - коротко отрапортовал Риан. Выглядел он измученным и серым.
- Сейчас... скоро... КИМ! Подъем!
Жрец подорвался, глядя ошалелыми и мутными со сна глазами.
- Быстро умывайся, натягивай штаны и все остальное. Твоя мать рожает, и роды тяжелые, - Тан выглянул за дверь, вызывая Грриса. Тот появился словно из-под земли через пару минут. - Верру скажешь, что у нас форс-мажор, как только сможем, сразу же прилетим за Анниром. Мы на Вишневом острове.
Коричневый дракон понятливо кивнул и испарился. Через десять минут прямо с площади перед дворцом в небо метнулся бронзовый Крылатый, мощными взмахами крыльев набирая высоту.
«Будем взлетать к Границе, приготовься, детка!»
«Готов. Летим!».
Ким пытался молиться, чтоб у матушки хватило сил дождаться их, но слова убегали из памяти, как потревоженные муравьи, забывались, оставляя только острое чувство тревоги.
«Все ведь будет хорошо? Мы успеем?».
«Я стараюсь, детка», - дракон взлетел в высшую возможную точку, сориентировался по тому загадочному чувству, что было сродни компасу, и рванул вниз по широкой дуге, постепенно подворачивая крылья и ускоряясь. Ким прижимался  к нему изо всех сил. Будто это могло помочь Тану лететь еще быстрее. За ними в небе оставался широкий след, будто дракон разрывал не успевающий обтекать его воздух. Ким даже холода не чувствовал, подгоняемый одной мыслью - они должны успеть.
Тормозил падение Тан с трудом, едва не вывихнув крыло и не порвав перепонку. На берег острова он практически рухнул, распластывая крылья и тяжело, с хриплым клокотанием, дыша.
«Я в порядке, поспеши».
Ким понесся в дом, на ходу растирая ладони и концентрируя силу. Ее было на удивление много, очень много, она, будь чуть более материальна, капала бы с пальцев жидким светом. И успели они как раз вовремя, верней, как раз тогда, когда было нужно. Когда отдышавшийся и собравший себя в кучу дракон нашел силы перекинуться и дойти до дома, а там и до покоев принцессы и консорта, он нашел Риана в гостиной, пытающегося трясущимися руками налить себе воды из кувшина. Из-за двери доносился командный голос Кима, требующий от роженицы тужиться, и хриплые стоны Бриджит.
- У меня лишь один вопрос, Хорас меня побери, - спокойно и устало сказал Тан, - почему вы вызвали нас только сейчас, если рожать она начала еще вчера?
- Она не смогла вспомнить, где у нее чешуйка.
Тан закатил глаза: о, женщины!
- Но теперь все будет хорошо.
Подтверждая его слова, хрипло закричала Бриджит, и следом за этим раздался тихий, похожий на мяуканье котенка, плач.
- Вот так, отлично. Первый есть. И еще немножко, давай!
Риан выглядел пепельным призраком, нервничал, кусал губы, шатался по комнате кругами. Дракон не останавливал, бесполезно. Сам таким был и еще помнил, как наворачивал круги по пещере, когда его супруга откладывала очередную кладку. И вот, наконец, прозвучал плач второго новорожденного и торжествующий голос Кима:
- Ай, молодец, мамочка, смотри, какую сестренку нам родила.
Риан остановился и забегал в противоположном направлении. Через десять минут, растянувшихся для него вечностью, дверь распахнулась.
- Ну, иди, счастливый отец, любуйся на дело рук... э-э-э... чресл своих, - Ким выглянул из спальни, ухмыляясь во весь рот и вытирая руки.
Риан унесся смотреть на детей и жену, расплываясь в дурацкой и счастливой улыбке. Бриджит встретила его суровым взглядом:
- Чтоб я еще раз! Да никогда в жизни! - и тут же улыбнулась, придерживая лежащие на груди крохотные свертки: - Смотри, какие...
- Ага-а, - засиял Риан, поцеловал жену и принялся умиляться на детей. Правда, малышей вскоре унесли в роскошные колыбельки, Риана выгнали из спальни с пожеланием напиться, Бриджит сменили пропитанные потом и кровью перину и простыни, омыли и переодели, и Ким посоветовал ей поспать.
- Кормилицу уже нашли?
Леди-рыцарь хмыкнула:
- Зачем? У меня свое молоко есть, буду кормить сама.
Ким кивнул.
- А хорошо, что им будет, с кем играть, когда подрастут, - задумчиво улыбнулся матери. Королевы не так давно разрешились от бремени, он им тоже помогал, хотя помощи той было всего ничего. И Мирта, и Ирма были женщинами сильными и справились сами, так что в детской королевского дворца сейчас обитали две принцессы и два принца. Боги благословили королевскую триаду многоплодием.
- Да уж, семья будет многодетной, - улыбнулась Бриджит. - Будешь со всеми возиться, когда подрастут.
Ким рассмеялся, поцеловал ее в щеку и вышел, думая, что лет так через пять... у него будет много тех, с кем придется возиться. Очень много. О-о-о-очень-очень много.
Риан утащил Тана напиваться, заявив, что в одиночку как-то не приучен. Он и не в одиночку мог позволить себе только разбавленное вино, а за столом вообще пил чистую воду, вся прислуга в поместье уже знала эту привычку консорта. Но сейчас сами боги велели отметить рождение близнецов и воздать хвалу за них. Но сначала все втроем мужчины спустились и прошли к небольшой часовенке, выстроенной в саду по просьбе Риана. В круглом зале, светлом и как-то по-особому уютном, кроме двух небольших, в пару локтей высотой, статуй богов-братьев и маленького алтаря-чаши, ничего не было. Риан положил в чашу свежую круглую лепешку с медом и вылил бокал густого, старого вина, потом опустился на колени, тихим, певучим речитативом произнося благодарственную молитву. Трое детей. И это когда-то он думал, что их не будет совсем. Риан молился искренне. По окончании молитвы еще помолчал и поднялся.
- Что ж, идемте. Кажется, мне первый раз в жизни хочется выпить.
Тан кивнул, положил в жертвенник две золотые монеты - на счастье новорожденным. Ким, кое-что перенявший от своего подопечного альва, создал маленькую лилию и бросил туда же. И все трое пораженно уставились на объявшее алтарь пламя. Боги приняли благодарственную жертву. Риан снова бухнулся на колени при виде этого чуда. Драконам пришлось утаскивать его под руки: мужчина, впервые узревший истинный отклик на свои молитвы за более чем десять лет, смотрел на них огромными глазами и бормотал:
- Они отозвались, вы видели? Ответили! Вы тоже видели, да? - и плакал, как ребенок.
- Видели-видели, - утешал его Ким. - Отозвались.
Выпить вышло чисто символически, Риан уснул после первой чаши. Вестника королю отправил Тан, сообщил, что принцесса благополучно разрешилась от бремени, дети здоровые, мать так же в добром здравии, отец счастлив до помутнения рассудка. Король искренне порадовался. В королевстве был объявлен праздник.
Слуги носились по поместью шутихами, но почти бесшумными, за чету радовались искренне: хоть у хозяйки и был тяжелый характер, а на последних неделях беременности так и вовсе испортился, но хозяин - кроткий, но не бесхарактерный, справедливый и внимательный, компенсировал все.
На Вишневом Острове Ким с Таном пробыли декаду. Жрец уверился, что с матерью все хорошо, детки замечательно кушают и крепко спят. Риан успокоился и снова стал таким, каким он своему старшему сыну очень нравился. В эти дни на остров пришла настоящая весна, пока еще прохладная, но это не мешало цвести в саду под деревьями первоцветам и ландышам, проклевываться листикам и во всю заливаться птицам. Бриджит весне искренне радовалась, детей и мужа любила. Ким уверился, что все в семье хорошо.
- Надо возвращаться, Тан. На душе неспокойно. Этих альвов на минуту оставь...
- Все с ними хорошо, - хмыкал дракон. - Иначе со мной тут же связался бы Гррис. Но ты прав, надо лететь.

У альвов все было хорошо - король вникал в дела, близнецы умчались к подземникам, налаживать отношения.
- А Анни вместе с Линни к драконам улетел, - сообщил Верр. - Обещали беречь, холить, лелеять и рассмотреть вопросы дипломатических отношений.
- К которым из? - нехорошо прищурившись на своего десятника, поинтересовался Тан. Впрочем, если это были Рассветные или Полуночные, он мог простить Грриса, но если Полуденные...
- Полдень. А что?
Тан сощурил полыхнувшие гневом глаза.
- Надеюсь, ничего. Но Полуденный клан - это Полуденный клан. С ним ухо надо держать востро. Не волнуйся, Верр, я думаю, если драконы пообещали, с твоим братом все будет в порядке, - успокоил вскинувшегося в тревоге короля глава клана. - Гррис, выйди и жди меня.
Гррис поклонился и вышел.
- Глава клана обещал личное покровительство. Аннир сопровождает свиту, кажется, кто-то из Полуденных нашел себе альвийку. А... Нет... - Верр вскочил, метнулся в сторону, сорвал стенную панель и обреченно уставился на пустоту за ней. – О, нет... Только не это…
- Как давно они улетели? - Тан стиснул клыки так, что заныли челюсти, хотя и понимал, что гнаться за Полуденными уже поздно. На своей территории они хозяева.
- Позавчера. Нет, только не это. Здесь были книги Аннира. ТЕ книги.
- Я уже понял. Он сам согласился на это путешествие? Вспоминай, Верр-р-р!
- Сам. Сказал, что раз ему нельзя остаться, он бы отправился послом куда-нибудь. Рассветный сказал, что будет рад. И тут Полдень заявил, что им очень нужен посол. Аннир согласился лететь к ним.
Дракон заскрипел зубами. До Весеннего Слета было еще две декады. За это время может случиться все, что угодно!
- Думаешь, они что-то замыслили?
- Зачем кому-то забирать книги? Аннир знал о тайнике?
- Я не знаю. О тайнике мог знать.
Дракон побарабанил по каминной полке.
- Я разберусь, Верр. Не дергайся и занимайся делами королевства.
Король кивнул.
- Я верю брату. Книги он мог взять, чтоб уничтожить.
- Хорошо. У тебя самого все в порядке?
- Да, в полном.
- Рад за тебя, - Тан хлопнул его по плечу и вышел. За дверями кабинета даже не взглянул на Грриса, только процедил: - Следуй за мной.
Гррис последовал за ним. Тан вышел на одну из галерей, самую дальнюю и обычно пустующую по причине высокой и крутой лестницы, ведущей на нее. Развернулся и в упор глянул на своего десятника.
- Я разочарован, - голос был холодным и ровным. Гнев глава клана уже обуздал.
- Он сказал, что король подписал посольство…
- Мне безразлично, кто и что сказал. Ты служишь мне, и ты не выполнил прямой приказ. Я лишаю тебя звания, Гррис. Возвращайся в Ниморр.
Дракон покосился в сторону королевского кабинета, но покорно склонил голову.
- Полномочия передашь Имхару, - Тан жестом отослал провинившегося дракона и вернулся в кабинет короля. - У тебя будет новый телохранитель и глава пятерки, Верр.
- Меня устраивает Гррис. Ему я хотя бы могу доверить спину.
- А я больше не могу. Он нарушил мой прямой приказ. Извини, Верр, но когда теряют профессионализм, расслабившись и позволяя дружбе застить глаза, до беды недалеко.
- Что ж, ты хочешь, чтобы я сдох от бессонницы, прислушиваясь ко всем шорохам за дверью.
Тан вздохнул:
- Ты пытаешься меня шантажировать? Или, что хуже, давить на жалость? Дракону?
- Нет, я не давлю и не шантажирую, всего лишь излагаю очевидный факт: я не усну без Грриса.
- Вы любовники? - вскинул бровь Тан.
- Не все в этом мире меряется сексом, знаешь ли. Нет, мы не любовники. Он всего лишь разминает мне спину и плечи перед сном.
- Это может делать любой из твоих телохранителей.
- Я никого из них к себе не подпущу, - отрезал Верр.
Дракон сел в кресло, поставил локти на колени и уткнулся лбом в сплетенные пальцы. По сути, он мог отменить наказание Грриса, Хорас с ним. Больше всего его заботила пропажа книг и якобы согласие Аннира.
- Ты можешь связаться с братом? Через кровь?
- Да, конечно, если он согласится, - Верр сосредоточился, послушал ответ, кивнул. - Он сказал, что ему нужно десять минут.
- Хорошо, я подожду. Откройся для меня. Я должен быть уверен, что Аннир полетел к Полуденным по своей воле.
Верр протянул ему руку:
- Я могу взять тебя в туман.
Дракон принял ее.
- Тем лучше.
Читать память любого существа, если его разум открыт, было особым даром Тана. А альвы во время разговора в изумрудном тумане будут открыты. Вот и посмотрим, кто взял книги.
- Мне нужно, чтобы ты задержал его хотя бы на пять минут. Говори, о чем хочешь, только бы он не отвлекся на меня.
- Хорошо. А вот и он... Анни, все в порядке?
Аннир махнул рукой Тану и возбужденно затараторил, проглатывая окончания слов о том, как тут красиво, про архитектуру, про природу, про драконов. Вентан потянулся к нему, проникая в память альва, начиная с утра своего отлета. Все, как всегда: Линни, завтрак, Линни, беготня по дворцу, картины, красиво, фрески, братья, картины, дворец. И Полуденный, красивая статуя.
- Мне нужна твоя помощь, остроухий. Кое с чем, чем тут владел ты один. Дело в моем брате. Идем, я расскажу подробней.
Тан последовал в воспоминание за Анниром. Брат главы клана? Главой у Полуденных стал не наследник Анфая Среброкрылого, а Кирмариенладистарин, о его семье Тан мало что знал.
- Он все время твердит о какой-то неземной красоте, которая его зовет. Я хочу, чтобы ты обучил кое-кого темной магии. Чтобы брат получил свою красоту неземную и успокоился.  К сожалению, попросить об этом своих сородичей я не могу. А вот альв если и не вызовет у него доверия, то хотя бы не заставит бежать в ужасе.
- Я не хочу связываться...
- Это его Хранитель, верней, он им должен был стать. Пока ты не вмешался. Изволь исправить то, что натворил. Обучишь мальчишку темной магии и свободен как ветер в поле. Самому тебе необязательно ей владеть, более того, обещаю тебя от нее отсечь намертво. Будешь светел как ландыш.
Аннир явно колебался:
- Но...
- Ученик несет отпечаток учителя, тебе ли не знать.  Только ты можешь исправить то, что натворила тварь в тебе. Можешь отказаться, конечно. Но тогда я буду знать, что альвы не заинтересованы в налаживании отношений с моим кланом.
Тан скрипнул зубами и вынырнул из воспоминаний Аннира. Посмотрел на него повнимательнее, отмечая некоторую нервозность и слишком быструю речь, то, как перескакивает мальчишка с темы на тему.
- Аннир? - прервал его излияния, приподняв руку. - Почему ты никому ничего не сказал? Хотя бы брату, если не моим драконам. Полуденным нельзя доверять безоглядно.
- Потому что он прав, в этом виноват я. Я мог его отпустить... Но я забыл это сделать. Это я виноват. Из-за меня все.
- Глава клана Полудня солгал тебе. Нельзя обучить тому, чем ты не владеешь. Не открывай, даже не касайся этих книг, и не учи ничему мальчишку. Эту проблему можно решить и иным путем, но Кирмариен пошел самым легким из-за нежелания общаться с остальными кланами.
Аннир нахмурился:
- И что мне ему сказать? Он же надеется...
- Скажи, что отказываешься. Ты имеешь право выбирать, а начав обучать кого-то еще, ты поступишь так же, как поступил Даммис. Даже во благо этого делать нельзя. А Кирмариену скажи, что его проблема решится на Весеннем Слете.
- Ладно, - согласился Аннир. - Я могу пообщаться с братом?
- Общайтесь, - Тан отступил назад, уходя из чужой связи.
Альв, общающийся в тумане, выглядел забавно: голова склонена набок, глаза горят зеленью. Дракон снова сел в кресло, подумал и вызвал Грриса.
«Надеюсь, ты еще не улетел».
Гррис, как оказалось, только собрался и перекинулся.
«Ты остаешься в Энтаандо. Но не главой пятерки, а телохранителем. Полномочия передал?»
«Да, передал».
«Вот и прекрасно. Напоминаю еще раз: мои приказы остались неизменны. Обо всем, что выходит за рамки повседневных дел короля, сообщать мне немедленно. Усек?»
«Да, все понял».
«Свободен».
Хорас-Творец, ну полторы же тысячи лет уже парню, до десятника дослужился - а ума не нажил?
Верр встряхнулся, моргнул, глаза вернули нормальный вид.
- С ним все будет хорошо, не волнуйся.
Король кивнул:
- Лишь бы Полуденные не вышибли посла. С них станется.
- Даже если и так, после Слета им придется извиняться. Двуличные твари! - Тан поднялся, заходил по кабинету, наматывая круги. - Сыграть на чувстве вины и детской доверчивости мальчишки!
Верр только развел руками:
- Анни обещал увиливать елико возможно дольше.
- Две декады. Гр-р-рау!
Король вздрогнул.
- Извини. Я слишком зол сейчас. Да, - Тан остановился на пороге, не поворачиваясь, - я вернул тебе твоего Грриса. 
- О, спасибо, - искренне поблагодарил Верр, счастливо улыбнувшись. - Надеюсь, его супруга не возжелает мне что-нибудь откусить за то, что я его задерживаю?
- Она высиживает яйца, и это еще надолго, так что примерно год у тебя есть.
- Что ж, думаю, мне этого хватит.
Тан кивнул и вышел. Ему нужно было отнести Кима домой и хорошенько подумать. А «высокий» полет, если никуда не торопиться, удивительно хорошо прочищает мозги.