Вот вы спрашиваете: «Какой поэт лучше – жмых дво-
ровый или настоящий, маститый?»
Отвечаю, как есть!
Встретились как-то эти-то двое и ну лупить друг друж-
ку по голове. Худородный-то – своими листочками нику-
дышными, а маститый – кирпичом своим: восемьсот ме-
лованных страниц с картинками, да плюс твёрдый пере-
плёт, да плюс медныя пряжки! Как вам? Академия!
Ясен день – пал непризнанный гений! Раньше-то пло-
хо писал, никто в печать не брал, а тут и вовсе все мозги
вытрясло: в передвижники подался. Царапает теперь му-
сорные баки на помойках: «Блюмкин – лох!» да «Блюм-
кин – козёл!» Это тот, который маститый, Блюмкин.
А сам-то Блюмкин водку пьёт, да думает, как бы дурня
в Сибирь отправить, а самому и расшириться: квартирку
освободившуюся под вечерний салон оприходовать.
Жмых-то этот – под кирпич попал!
Какой же он поэт при таких-то делах?
Как вам? Академия!
конец