Сыновья Мойши и Якова, получившие свои имена в честь своих отцов,
гуляли по пустыне.
Мойша в соломенных лаптях и яркой тряпке, завязанной как чалма на голове.
Яков был совсем без ничего.
Рыжие волосы прикрывали ему грудь до пупка.
- Тебе здесь нравится? Спросил он у Мойши. Мне нет.
В виде протеста он прикрыл смуглой рукой интимное место.
- Почему нет? Задал Мойша встречный вопрос.
Мой папа сказал, что когда я поумнею, мне здесь понравится.
- И когда это будет?
- Когда песок превратится в манку.
- Почему не в сахар?
- Нам нельзя, нас испытывают.
Когда мы совсем исправимся, нам разрешат одну ложечку сахара в день.
- А потом что будет?
- Манка превратится в сахар.
- А потом?
- Потом нам разрешат всё.
Прошло 40 лет. Мойша и Яков гуляли по Тель-Авиву.
- Слушай, куда делся песок? спросил Яков.
- Он превратился в сахар.
Сколько ложек сахара ты кладёшь в кофе?
- Не считал.
-Я две. Мойша показал два пальца. Знак победы!
- А с одной ты не можешь?
- Могу. Могу совсем без сахара.
Мойша гордился своей тощей фигурой в виде восклицательного знака.
- Но для чего мы столько шлялись по пустыне,
если ничего не изменилось к лучшему?
Я больше диету не соблюдаю.
- Глядя на тебя этого и не скажешь! Яков весил 100 кило.
- Зато я поумнел, сказал он. Ты забыл про манку.
Я из этого когда-то детского продукта, и ещё
яиц, сахара и молока, делаю себе двухэтажный торт.
- Поделись секретом, что на третьем этаже?
- Шоколадные сливки с сахаром.
- Где же здесь диета?
- Может, я ещё раз отправлюсь в пустыню на перевоспитание.
У тебя нет знакомого пророка?
Джинсы на нём не сходились, жир живота вываливался наружу.
Пот скатывался по крупному носу и падал на лопнувшую из-за тесноты майку.
- Нет. Тебе придётся отправиться самому.
Сейчас все пророки живут в своём отечестве.