Алина

Выражаю огромную благодарность Татьяне Микулич  за помощь в работе.


I.
     Нудный дождь, слезинками скатывался по стеклу, бежал по отливу  и растворялся в сумерках. Алина Сергеевна стояла у большого окна своего роскошного кабинета и с высоты птичьего полета смотрела  на промокший, суетливый город. Единой крышей плыли разноцветные зонты, спешили автомобили, выхватывая лучами ближнего света уставшие  лица горожан. 
     Хозяйка богатого офиса не торопилась, хотя рабочий день закончился. Она сварила себе кофе и в задумчивости бросала взгляд на монитор, одну треть которого занимало фото морского офицера.
     С ним она познакомилась несколько месяцев назад, на одном из литературных сайтов, опубликовав истории, написанные ею ещё в молодые годы. Никто из родных, друзей и знакомых и не догадывался о новом  увлечении Алины. К фитнесу, горному туризму, охоте, автогонкам они уже привыкли, а вот её творчество было за семью печатями. Она зарегистрировалась  на сайте под девичьей фамилией и выставила фотографию молодой девушки Алины, снятой на берегу моря.  В короткие минуты отдыха, Алина Сергеевна открывала свою страничку, с интересом наблюдала, как растёт число её  читателей и отвечала на их отзывы. Со временем, она все чаще стала обращать внимание на короткие, но ёмкие замечания этого загадочного, далекого и неизвестного почитателя её утонченной женской прозы. Так и стали виртуальными друзьями директор известного на всю область рекламного холдинга, жена преуспевающего бизнесмена Алина Сергеевна Савич и морской офицер в прошлом, драматург в настоящем, некто  Староверов.
     Алина уже не могла начать рабочий день, не открыв электронную почту с его очередным содержательным сообщением, и однажды призналась сама себе в том, что с нетерпением ждет этих писем. Её влекло к выразительному  взгляду серых глаз с улыбкой на губах и некой тайны, исходившей с фотографии. Она волновалась, когда письма от него не было и радовалась, превращаясь на некоторое время из бизнес -  леди  в обыкновенную русскую женщину за сорок, когда оно, наконец, приходило. Алина писала обстоятельные ответы, регулярно задерживаясь на час после работы.
    Улыбнувшись в ответ морскому офицеру напротив, отошла от окна в разводьях воды, села за огромный рабочий стол и написала ответ: «Спасибо за рецензию на миниатюру о выборе судьбы моей героини. Работа над ней измучила, видимо, поэтому,  видела во сне девушку, похожую на меня. Она бежала по длинному коридору, заглядывая в каждую комнату, но никак не могла найти свою, с самотканым ковриком у порога, подарком любимой бабушки. Слезы застилали глаза. Вокруг чужие лица, но единственного и желанного, которого хотела найти, так и  не было. Этот сон навеял воспоминания об  одном лейтенанте, который пришёл  в общежитие, преодолев кордон вахтёрши, поднялся на этаж, вызвал меня из комнаты и пригласил в ресторан. Я отказалась. А он, прямо на лестничной клетке, сделал мне предложение выйти за него замуж, потому что влюблен с первого взгляда.  Конечно, оскорбилась. Этот лейтенант был старше лет на шесть-семь, настоящий мужчина, а я вчерашняя десятиклассница, только что уехавшая из родительского дома. Какие тут могут быть свадьбы? Ему, видите ли, жениться приспичило, потому что он уходит в море на целых полгода! Лейтенант ушел, а я всю  ночь проревела, перед глазами стоял взгляд, таких же серых лучистых глаз, наполненных печалью, как у вас. Не знаю, зачем пишу вам об этом, но память вновь и вновь возвращает к тому событию.  С улыбкой и теплом. Алина».
   Письмо ушло, она откинула голову на спинку кресла и закрыла глаза: «Обычный рабочий день подошел к концу, завтра все сначала, а жизнь прошла, скоро пятьдесят». Ей стало нестерпимо грустно, но отвлек телефонный звонок.
- Привет, дорогой. Да, как обычно, корплю над тендером. Сумма обязывает! А вы собираетесь, дочь замуж выдавать, Сергей Петрович? – Алина Сергеевна рассмеялась и утонула в приятном  баритоне супруга, который приглашал её в гости к старому приятелю по преферансу, обаятельному директору театра драмы.
 - К Геннадию Аркадьевичу? С удовольствием! Он изумительный повар, не то, что некоторые мужчины! Пожалуй, я соглашусь, но при условии, если ты заедешь за мной в офис. Моя машина на техосмотре, а дежурная на выезде за городом. О-кей, жду тебя через час, дорогой!
     Багрянец  заката яркой полосой пробивался через разорванную серую тучу. Дождь прекратился, а в душе Алины появилось непонятное беспокойство, причин которого, она понять не могла: «Супруг, как всегда, бодр и весел, дочь недавно звонила, у нее тоже все нормально». Закрыв страничку с фотографией Староверова, Алина углубилась в работу, но через некоторое время снова задумалась: «Почему сон весь день не даёт мне покоя?» -Конечно, сны Алина видела регулярно, но этот был особенным, видимо, интуиция подсказывала о неизбежности события, которое должно произойти. "Но вот что и когда?!"
      И снова звонок сотового вывел её из раздумий.  Сергей сообщал, что подъехал и ждет на парковке. Отключив компьютер, она подошла к шкафу, скинула офисные туфли на тонкой высокой шпильке и надела не менее элегантные ботильоны, цвета какао, на более устойчивом каблуке. В тон им у неё были перчатки и сумка, которую муж, генеральный директор ОАО "СеверИнвестБанк", привёз из очередной загранкомандировки.  Толк в моде Алина знала не только в силу профессии, но и как современная женщина, уверенная в правоте тезиса «Париж - законодатель моды!», а не Пекин, одевалась изысканно, умело распоряжаясь средствами супруга. Свои же, на «чёрный день», держала в активах фармацевтических компаний, ценных бумагах Газпрома и золоте. Алина выключила свет и покинула кабинет.
      Чету Савичей  в доме Геннадия Аркадьевича и Ираиды Георгиевны всегда ждали и встречали с радостью. Богатое убранство гостиной, изобилие закусок и напитков на столе  лишь подчеркивали, что в этом доме любят и умеют принимать нужных гостей. Ужин проходил весело, сидящие за столом слегка касались городских сплетен и международных новостей, умело разбавляемых  традиционными театральными анекдотами от хозяина, седого, как лунь и обаятельного толстяка. Хозяйка, стильная женщина без возраста, каждый раз взмахивала руками, если супруг допускал некие шалости в байках. Когда настало время чаепития, женщины уединились в креслах у журнального столика, а мужчины пересели на диван, ближе к телевизору, включив спортивный канал.
- Алиночка, как дела у вашей дочери? – спросила Ираида Георгиевна,  раскладывая ажурные салфетки.
- Наша девочка продлевает лето, греясь под лучами испанского  солнца на берегу Средиземного моря, тем самым пропускает занятия в университете. Увлечение подводным плаванием с детства,  логично привело нас на кафедру океанологии,  к сожалению, только во Владивостоке, а не Токио или Мадрида.
- Раз уж отпустили Аню на Дальний Восток, значит, так тому и быть! Отучится, а там видно будет, - успокоила Ираида Георгиевна.
 - Насчёт этого я и не сомневаюсь, только скучаем по ней, общаемся  теперь  по скайпу и телефону. Это наш отец во всем виноват, настоял, чтобы дочь училась на малой родине. Мы ведь с Сергеем тоже с Приморья! – Алина укоризненно, посмотрела на мужа, а он лишь подмигнул в ответ и поднял большой палец вверх.
- Между прочим, на днях, прилетел из министерства. По разнарядке об обмене репертуаров, мы во Владивосток, а Приморский театр драмы к нам! – Геннадий Аркадьевич поставил перед женщинами заварной чайник с зелёным чаем, тонкие стаканы в убранстве  серебряных подстаканников и пирожное. – Сам стряпал, угощайтесь, пожалуйста!  Ираида, как вы знаете у нас по большой части из портных, так сказать, а я вот готовить обожаю, особенно для таких красавиц, как вы, Алина! – и галантно раскланявшись, хозяин дома нежно поцеловал руку гостьи.
 - Благодарю. Боже, как вкусно! – воскликнула Алина, откусив кусочек пирожного. - Вы настоящий волшебник!
 - Всё для замечательных дам, которым  нужно было в актрисы, а не в экономисты и модельеры!
- Геннадий Аркадьевич, заинтриговали предложением на счет театра, кстати, что это за гастроли, вдруг, подамся в актрисы? В нашей «Драме» меня не поймут, решив, что госпожа Савич тронулось умом на старости лет, а вот к землякам можно попробовать! – Алина рассмеялась, и с удивлением почувствовала щемящее волнение души.
     - Алиночка, я вас умоляю! – воскликнул хозяин дома. - Если вы с Сергеем старики, то мы с Иридой тогда кто?  Да, время скоротечно, но зато есть, что вспомнить. Вот послушайте! С Семой Зеняцким, это художественный руководитель Приморского  театра, однажды так надрались в столице, когда театру было присвоено звание Академического, что он бедолага на самолет опоздал,  и семь суток потом в поезде, под стук колёс, отсыпался! Деньги-то прокутили, а занимать он не может в принципе! – мужчины рассмеялись, а женщины лишь улыбнулись уголками губ.
 - Да вот он - красава, - Геннадий Аркадьевич достал из-за спинки дивана ноутбук, и открыл папку с фотографиями. – Зондируют почву, хотят к нам  премьеру привезти, для пополнения внебюджета, если найдут спонсора, так сказать, помимо согласованного в министерстве репертуара. Даже фотографии с репетиции прислали.
- А позвольте взглянуть? - с интересом спросила Алина и пересела на диван. Увидев сцены из спектакля, она была ошеломлена. Её сердце, казалось, оторвалось со своего места и устремилось к солнечному сплетению, а затем, горячей волной взмыло к голове. С экрана ей улыбался тот самый морской офицер, её недавний знакомый по литературному сайту. – А вы не знаете как фамилия его фамилия? – Тихим голосом спросила Алина, едва дотронувшись мальцем до монитора.
- Знаю. Валерий Старов, лично правда не знакомы, однако  наслышан, как о неплохом драматурге.  Мы тоже планируем поставить его пьесу на малой сцене в следующем году!
«Боже, именно так звали того самого молодого лейтенанта, которого я мне хотелось найти  во сне этой ночью», - не слушая Геннадия Аркадьевича, подумала Алина. Ей вдруг стало душно, а в глазах потемнело.
- На нашего градоначальника похож! – Машинально бросил Сергей Петрович, с интересом рассматривал фотографии красивых актрис в мизансцене с самим Достоевским.
- Да нет, откуда, ассоциации одного сериала! – тихо ответила Алина.
- Милочка, может воды? На вас лица нет! – засуетилась хозяйка.
- Нет, благодарю,  все нормально!
- А чего тогда побледнела? -  Сергей Петрович не на шутку встревожился, беря жену за руку в поисках пульса.
- Что-то нехорошо, видимо на погоду. Извините!
     Через некоторое время Алина Сергеевна, сославшись на поздний вечер, предложила мужу возвращаться домой.
     Всю дорогу, пока Сергей Петрович внимательно вёл машину, потому что всё же позволил себе выпить немного, Алина молчала.  Она не замечала ночного города, облеченного в осенние одежды, игравшего в потоке света золотом  и багрянцем притихших деревьев вдоль шоссе.  Мысли о настоящем Старове, таком разном, от  молодого лейтенанта до современного драматурга, писателя и актера, о его дороге к ней протяженностью  в четверть века не давали покоя.
«А может это судьба? Ведь он не случайно зашёл на мою литературную страничку, потому и вёл себя так откровенно, хоть и под псевдонимом, теперь всё становится понятным. Буду считать, что сон в руку, господин Староверов», - рассуждала она.   
      Дома, Сергей Петрович первым делом принял  душ и сразу ушёл в спальню. А Алина, стоя под сильной струёй воды, решила попробовать осуществить план, который совершенно неожиданно пришел в голову. Она прошла через коридор, окинув взгладом в большом зеркале красивую наготу тела, вошла в спальню. Муж полулежал, прислонившись к высокому изголовью широкой кровати, и что-то внимательно читал с монитора айпэда. Оторвавшись от экрана на звук отъезжающей двери, он с удивлением посмотрел на жену. Алина подошла к шкафу и, открыв дверцу, начала перебирать в своём отделении предметы нижнего белья. Она спиной чувствовала взгляд Сергея, поэтому не торопилась. Движения её были плавными и игривыми.
- Мать,  с какой такой стати устроила  стриптиз?
- Не хотелось ночнушку на влажное тело надевать, - полностью развернувшись к нему, ответила Алина, и легкий румянец заиграл на ее красивом лице.
- А ты прекрасно выглядишь, - больше с удивлением, чем комплимент, сказал муж. – А что, может, тряхнём стариной?
- А почему бы и нет, - лукаво улыбнувшись, Алина скользнула под одеяло. 
     В последнее время моменты интимной близости стали совсем редкими гостями в супружеской постели. Иногда её сексуальные томления были невыносимыми, но завести молодого любовника Алине было непозволительно. Уж слишком известными людьми они с мужем были в их городе, поэтому она научилась подавлять свои желания, углубляясь в работу и творчество.
 Сергей не был никогда искусным любовником, придерживаясь принципа, что одержимость в сексе случается от безделья. И из года в год доставлял удовольствие жене в одной миссионерской позе, от чего она всегда с завистью относилась к тем женщинам, которые обсуждая интимные вопросы, говорили о своих  любовниках и мужьях - мачо, готовых к таким фантазиям, что современные эротические фильмы, это детские сказки на ночь.
     В этот вечер всё происходило иначе. «А мой Сережа, скорее всего, развлекается с новой секретаршей, и многому научился в постели! Молодец!» – пронеслась в голове Алины мысль и тут же затерялась в море блаженства.
 - Спасибо, дорогая, ты потрясающая женщина, люблю тебя - нежно поцеловав  супругу, Сергей Петрович откинулся на подушку.
-  Все хорошо, милый, и в гостях мы тоже провели чудесный вечер!
- Да, Геннадий и Ираида радушные люди и очень интеллигентная пара!
- А знаешь, меня заинтересовал тот театр, - задумчиво сказала она и решила выдержать паузу, в ожидании реакции мужа.
- Ты что-то хочешь ещё сказать? – за многолетнюю совместную жизнь он умел читать её мысли.
-Да, дорогой, знаешь, мне пришла в голову одна идея. Почему бы тебе, Сергей Петрович, не спонсировать их гастроли? Да и лишний бы пиар перед выборами не помешал!
- Если ты так считаешь, я подумаю. Спокойной ночи!
- Спокойной ночи,  милый!  -  ответила Алина, решив, что для первого разговора о гастролях Приморского театра вполне достаточно и повернулась на бок.
На следующий день Алина перечитала пьесу Староверова и написала восторженный отзыв, ненавязчиво намекнув, что ей очень бы хотелось увидеть эту историю на сцене их областного театра. Автор незамедлительно ответил: «Скоро начнутся  гастроли в вашем городе, и я  буду рад увидеть вас  на премьере спектакля о самопожертвовании ради любви». На её вопрос: «А что такое самопожертвование?», тотчас ответил: «Плохо, если у человека, нет чего-нибудь такого, за что он готов умереть. Л.Н. Толстой».
     Прошла неделя, и плаксивая осень накрыла поземкой ночной город. Алина регулярно располагала супруга к близости и  напоминала ему об оказании спонсорской помощи театру  из Владивостока.
- Дорогая, меня удивляет твой повышенный интерес к этому театру. Я понял бы, если это был театр Табакова или Безрукова, а то приморский, наш - то, чем хуже?!- пытался возразить Сергей Петрович, размышляя, что же это происходит в последнее время с женой, которая вдруг превратилась в сексуально-ласковую особу.
- Что же здесь удивительного, милый? Этот театр из города нашей молодости, ведь там прошли наши самые чудесные годы, там учится наша дочь, в конце концов! А эти актеры для меня, словно, дальние родственники, с которыми интересно встретиться! Лично я уже договорилась о репортаже на местном телевидении с их художественным руководителем и нашим Геннадием Аркадьевичем!
- Возможно, ты права, дорогая! Завтра же переведу необходимую сумму, пусть приезжают, но скоро выборы в областной парламент, поэтому гастроли и по области обязательны тоже! – словно на совещании сказал Сергей Петрович, а затем, обняв супругу и не отрывая от неё взгляда, тихо спросил: - Аля, ты изменилась! Почему?
- Сережа, ты же знаешь, как я всегда загораюсь новыми идеями и проектами во благо тебе и только для тебя, дорогой! К тому же подобное спонсорство культуры,  частичное освобождение от бремени налогов! – с улыбкой ответила Алина и, чмокнув мужа в щеку, откинула простынь и обнаженной легко побежала в ванную комнату. – Больше ни о чем не думай, и не ревнуй! Это ты стал другим, и в постели тоже! – оглянувшись на мужа, добавила она.
  На следующий день Алин Сергеевна пригласила к себе в кабинет лучших специалистов холдинга и поставила перед ними задачу блестяще провести рекламную компанию в интересах Приморского Академического театра драмы  -  от изготовления традиционных баннеров  - до трейлеров спектаклей на огромных экранах в центре города. Отправив в театр копию платежного поручения, она с нетерпением заходила во «входящие» и ждала единственного письма. И вот, наконец-то, оно было получено:  «Дорогая, спешу сообщить тебе радостную весть,  не перевелись ещё меценаты! Постановка моей пьесы о Ф.М. Достоевском профинансирована и, соответственно, включена в репертуар, а это значит, что я  лечу к тебе.  Теперь верю, что мечты сбываются, если очень сильно захотеть! Безумно хочу встретиться, потому что в своей жизни я не любил никого, кроме тебя!»
     Алина улыбнулась и задумчиво опустила крышку ноутбука. «Что это со мной? Бес в ребро или способ самоутверждения?!  Любил -  затасканное слово. Врет лицедей. Любил бы, нашел! Гордыня не позволила морскому офицеру вернуться  и припасть к ногам повзрослевшей девочки, через год после странствий по морям и океанам. Она верила и ждала, чтобы исправить ошибку того дня в общаге кооперативного техникума Владивостока! Пусть приезжает, а там посмотрим».
   Сигнал скайпа, который требовал немедленного соединения, высветив на мониторе ноутбука имя дочери, вырвал из раздумий.
- Привет! Как поживает моя девочка? – с нежностью в голосе, спросила Алина.
- Мамуля, я счастлива! Олежек, он такой славный, умный, мой самый, самый!
- Детка, а он любит тебя?
- Мамочка, ну, конечно! Мы с ним стараемся всегда и везде быть вместе, квартиру сняли, но денег мне не надо, Олег хорошо зарабатывает!
- Ты там смотри, учёбу не забрось, да, и в постели будь благоразумной! – старясь подобрать нужные слова, медленно проговорила Алина, хотя была уверена, что её дочь серьёзная и вдумчивая девушка.
- Мама, мы современные и взрослые уже, не забывай! В приоритете для меня красный диплом и распределение в Приморское отделение Российской Академии наук, а уж потом мы  вас  с папкой сделаем лучшими дедушкой и бабушкой страны! Уверена, мой Олежка тебе очень понравится! Вот он, красавец! – показывая Алине фотографию своего возлюбленного, радостно тараторила дочка. – Правда, хорош?
     Алина внимательно всматривалась в изображение молодого человека, одетого в морскую форму.  «Наверное, все моряки похожи друг на друга» - подумала она и скопировала фото в личную папку.
- Да, такого современные девушки могут и увести.
- Не уведут, мы любим друг друга!
- Я очень хочу, Аннушка, чтобы ты была счастлива! Целую тебя! До связи, у меня через пять минут совещание! – Алина торопливо бросила взгляд на часы и отключила связь.
   
II. За окном мело и вьюжило, снегоуборочная техника не справлялась со снежными завалами на дорогах, но ее служебный автомобиль, ровно в половине восьмого утра урчал у ограды загородного дома. Персональный   водитель отвечал всем требованиям своей хозяйки, был пунктуален и аккуратен. Сама Алина Сергеевна водила машину лишь в исключительных случаях.
     «Мерседес» плавно тронулся, и она  погрузилась в мысли о Старове, который прилетел ночным рейсом из Москвы в составе труппы Академического Приморского краевого театра драмы.
     День перед премьерой пролетел, как в бреду. Алина Сергеевна машинально подписывала бумаги, планерку вообще отменила, после чего, сорвавшись с места, два часа провела в салоне красоты и почти час подбирала вечернее платье в самом дорогом магазине города.
Геннадий Аркадьевич предупредил Алину заранее, как впрочем, и весь бомонд города, чтобы они с Сергеем Петровичем обязательно присутствовали на фуршете. Когда Алина вошла в фойе театра, где ее уже ждал Сергей Петрович, то почувствовала на себе не только его удивленный взгляд,  но и восторженные взгляды  лучших мужчины города. Не скрывая восхищения, на неё смотрели  спортсмены и депутаты, чиновники и бизнесмены, и даже сам мэр!   
     Весь спектакль Алина неотрывно смотрела на Свидригайлова, которого играл Старов в своей пьесе «Зазеркалье Достоевского». Она даже поймала себя на мысли, что от волнения предстоящей встречи уже давно потеряла суть происходящего на сцене. Из романа Алина помнила о персонаже, как дворянине, выкупленном женой из тюрьмы, шулере, развратном  и циничном человеке. У Старова, он был другим, раскаявшимся,  но не сломленным.  Алина так и не призналась Валерию в письмах, что знает об их гастролях намного больше, чем он сам. Как любой женщине ей хотелось увидеть его реакцию, когда он поймёт, благодаря кому премьера его пьесы вообще состоялась.   Наконец, спектакль закончился.  Артисты вышли на традиционный поклон. Зрители стоя приветствовали их  бурными, продолжительными аплодисментами.  Сквозь звон в ушах Алина слышала: «Браво!», видела с ложи, что Старов ищет её глазами в первых рядах партера  и растерянно улыбается, принимая цветы от дам бальзаковского возраста. 
Во время фуршета, у артистов и гостей было праздничное настроение! После того, как первые эмоции улеглись, восторженные поздравления и речи поутихли, заиграла камерная музыка и по залу задвигались официанты, Геннадий Аркадьевич, под руку с главным режиссёром приехавшего театра, и присоединившимся к ним Валерием Старовым, подошли к Сергею Петровичу, рядом с которым была и Алина. Представив её мужа, Геннадий Аркадьевич  обратил внимание гостей на даму.
- А это наша умница и красавица Алиночка Сергеевна, супруга Сергея Петровича Савича. Звёздная семья нашего города не только спонсировала премьеру, но успешно провела рекламную кампанию  гастролей удивительного театра, лучшего за Уралом! Валерий с доброжелательной улыбкой глянул на даму, и Алина заметила в его глазах удивление и растерянность.
- Рада знакомству, - с лёгким поклоном головы сказала она.
- И мне очень приятно, - Валерий  поцеловал вслед за режиссёром её руку, перевёл взгляд на Сергея Петровича. – Мы очень благодарны вам за приглашение и финансовую поддержку, - сказал Старов,  - и мужчины закрепили знакомство крепким рукопожатием.
- А знаете, ведь мы с мужем когда-то жили во Владивостоке, к сожалению, бываем там редко, - начала она  светскую беседу осторожно, словно, опасаясь выдать обоих,- и встреча с вашим театром, это встреча с молодостью.  – Спектакль понравился! Признаюсь, мои познания современного театрального искусства оставляют желать лучшего, но вместе с тем, почему Достоевский? На мой взгляд, этот писатель,  далеко не для сцены сегодня?  - говорила Алина Сергеевна, а глаза собеседника завораживали, в их глубине она совсем утонула и не слышала его пояснений, вежливо улыбалась, чувствуя, что сейчас заплачет от чувств, переполняющих душу. Старов бережно взял Алину под руку и подвел к дальнему столу, тем самым укрывшись от взора Сергея Петровича, увлеченного беседой с заместителем губернатора и Звеняцким, художественным руководителем Приморского театра.   
- Алина, дорогая, ты не представляешь, как я счастлив! Сказать, что я шокирован, это не сказать ничего.
- Валера, молчи, нас могут услышать, - прервала его Алина, понизив голос. – Я знаю, что у вас завтра свободный день, возьмёшь такси и приедешь вот сюда, - незаметно вложив в его ладонь сложенную записку, сказала она. – Я сняла номер на твоё имя, постараюсь приехать к обеду, вот там и поговорим обо всём.  – Дальнейших вам творческих успехов! – уже громче сказала она и вернулась к супругу, который увлечённо общался с Геннадием Аркадьевичем.
- Милая, возьми себя в руки. Уверен, встретимся обязательно!  - зажав в руке её записку, тихо сказал Старов,  и громко на публику, подливая бокал с вином, добавил:
- Я очень рад, если наш приезд навеял приятные воспоминания о Владивостоке. Ждем на других спектаклях!
     Раскланявшись, он направился  к заслуженному артисту, игравшего Достоевского, который  в окружении жен городских чиновников отвечал на вопросы  и рассказывал о японском театре кабуки.  Алина Сергеевна украдкой смахнула слезу и поспешила в дамскую комнату привести себя в порядок. Она  была уверена, что встреча с мужчиной  девичьих и женских грез, теперь обязательно состоится. 
     Дома, за чашкой вечернего чая, Алина, как можно беспечнее, обратилась к  мужу:
- Серёжа, с этой вип-тусовкой, я совсем забыла тебе сказать, что завтра лечу в столицу, а оттуда час до нашего филиала в Ногинске.
- А что так непредвиденно?
- Дела требуют моего присутствия, но вечером следующего дня я уже буду дома, - успокоила она супруга.
- Не знаю, смогу ли тебя проводить, ведь завтра селектор с Центробанком, валюта стремительно падает,- задумался Сергей Петрович, споласкивая чашки.  -О делах дома табу! И как тебе премьера?
- Ну, ты же знаешь, я не люблю модерн в классических произведениях!  Философия Мастера о природе зла мне чужда.
- А мне кажется, что автор пьесы, Старов, правильно сделал акцент на удачно выстроенный  ряд самостоятельных и противоречащих друг другу философских построений великого писателя, защищаемых его героями.
 - Не будем спорить, Сережа! Твою точку зрения ценю, но не разделяю! Устала, честно! А насчет поездки не стоит беспокоиться, меня водитель и проводит, и встретит. – Нежно поцеловав мужа в щёку, Алина вышла из кухни.
     Утром, после завтрака, захватив небольшую дорожную сумку с личными вещами, Алина тепло распрощалась с мужем, и сев в поджидавшую её машину, поехала на работу.
- Костя, сейчас отвезёшь меня в офис и до следующего дня можешь быть свободен!  Обязательно навести маму в деревне! Встречать меня не надо, муж пришлёт свою машину! – быстро проговорила она водителю.
- Есть, Алина Сергеевна, - по старой военной привычке ответил Константин Иванович, и машина плавно тронулась с места. На работу он устроился после очередного сокращения в войсках, откуда уволился в звании прапорщика.
     Проведя планёрку в ускоренном режиме, Алина Сергеевна  сообщила коллегам, что улетает в столицу по неотложным делам.
     На тайное свидание в гостиницу, находящуюся в соседнем городке она поехала за рулем своего «Лексуса», который накануне поставила в гараж офиса, якобы для проверки тормозной системы. До небольшого городка – районного центра, Алина добралась менее, чем за час.
     Припарковав машину на стоянке единственной гостиницы в городе, Алина, в распахнутой короткой шубке из шиншиллы, стремительным шагом вошла в холл здания. 
- Постоялец из четыреста четвёртого у себя? – строго спросила она у пожилой женщины - администратора, мирно дремавшей под звук телевизора в просторном холле гостиницы «Заполярье».
- Да, у себя, совсем недавно заселился, - как-то сжавшись под натиском Алины, ответила служащая, и словно под гипнозом, показала рукой, в какую сторону следует идти импозантной гостье.
     Подходя к заветной двери, боевой дух Алины сменился на трепетное волнение от предстоящей встречи.
     Она толкнула дверь, не постучавшись, и сразу же оказалась в мужских объятиях.
- Наконец-то! Здравствуй, родная!
-  Здравствуй, Валера!
- До сих пор не могу поверить, что ты рядом, настоящая, а не на экране ноутбука, и мы одни. Я так благодарен, что ты смогла вырваться сюда. Как тебе удалось? Сколько у нас  есть времени? – Старов засыпал ее вопросами, словно боялся, что Алина может вскоре  уйти.
- Давай, не будем об этом. Самое главное, что мы сейчас вместе, и нам ничто, и никто не мешает, – сделав паузу, Алина решительно добавила: - До утра!  - и почувствовав, обычную уверенность в себе, как в бизнесе, когда «рубикон пройден», а мосты еще предстоит сжечь, она крепко поцеловала Старова.
     Он обнял её, целуя в висок, прикрытые веки, нежно нашептывал прямо в мочку уха:
- Как же я желал этой встречи и боялся ее, милая сердцу  девушка, женщина из далекого, далекого прошлого!
     Она молчала, покорно опустив руки, сомнения терзали душу: «Зачем все это?» - Тяжелая у вас рука, однако, господин Староверов!  – рассмеявшись, Алина убрала со своего плеча его горячую ладонь. – Надеюсь в жизни, вы не копия вашего сценического героя Свидригайлова и остальных подлецов из добротных повестей, выложенных  на литературном сайте?
     Старов, промолчав в ответ, взял руки Алины в свои и молча их поцеловал.
     Пока гостья рассматривала гостиничный номер, Валерий позвонил в ресторан и распорядился насчёт обеда, который через несколько минут официант привёз на тележке, и переставив её содержимое на стол, сразу же сервируя его.    
     Хотя за обедом Старов и пытался шутить, рассказывать флотские весёлые истории, некое напряжение присутствовало.  Слишком велико было расстояние между простым актером и бизнес-леди, личное состояние которой определялось суммой почти в полмиллиона долларов. Алина ела всего понемногу, но вкуса не чувствовала. Валерий пытался поймать ее взгляд, но она прятала его за светской улыбкой и тихо расспрашивала:
- А как ты? Семья, дети? Почему ушел со службы, давно ли работаешь в театре?
- Сейчас всё хорошо. Второй раз женат. Любящий сын от первого брака продолжил дело отца, но только он гражданский моряк и носит не мою фамилию, а фамилию матери.  Она в девичестве была Радченко, а когда мы разбежались, снова пожелала её вернуть, соответственно сына при получении паспорта сделала Олегом Радченко. Но, а  ваш покорный слуга, после одной нештатной ситуации на подводной лодке, четыре месяца болтался по госпиталям и был списан подчистую, в звании капитана второго ранга.  Спасибо заместителю командира по политчасти, он и пристроил меня после увольнения  шоферить в Дом офицеров, где сцена принадлежала театру Тихоокеанского флота. Далее курсы актерского мастерства, работа в этом театре. Там меня и заметил народный артист Шальников, он в легендарном фильме «Освобождение» маршала Шапошникова играл, помнишь? – Старов разлил остатки вина в хрустальные бокалы.
 - Кроме  Николая Олялина никого не помню! – честно призналась Алина и посмотрела в окно. Ранние, сиреневые сумерки погружали город в темноту северной ночи. Снежинки кружились мотыльками  в неоне лампы фонарного столба  и покрывали пушистым снегом отлив за окном. Старов задернул шторы и тихо в раздумье продолжил: "Вот тогда и решилась моя судьба, встретил Нину, женился и оказался в Приморском театре, где она работает художником. А позже, во мне проснулось и литературное творчество, да, именно проснулось, когда увидел тебя на экране монитора и начал писать только для милой сердцу Алины Савич!"
- Талантливый человек талантлив во всём. Ведь ты ещё и рисовал, я помню твои маленькие записочки, в которых  признавался мне в любви и назначал свидания, с рисунками на обратной стороне.
- А ты всегда смеялась надо мной и моими чувствами и отвечала, что замуж вообще не собираешься!
- Ну, прости, дорогой, дурочкой малолетней была.
     Старов присел рядом, нежно и трепетно поцеловал Алину, слегка касаясь губ, но почувствовав ответное желание, его поцелуй становился жарче, одной рукой он продолжал обнимать, а второй аккуратно освобождать её от одежды. Алина предприняла встречную  попытку и начала расстёгивать мужскую рубашку.
     После шампанского у Алины слегка кружилась голова, и ей казалось, что всё, что происходило в дальнейшем, было словно, во сне.
     Когда за окном уже наступила темная ночь, вспарываемая огнями фар, мчавшихся автомобилей, любовники, оторвавшись друг от друга, упоённые обоюдными ласками, решили заказать в номер лёгкий ужин, фрукты и снова шампанское.
     - Ты волшебница, прекрасная Алина! – воскликнул Валерий, поднимая бокал.  - Не скрою, но и подумать не мог, что ты устроишь мне такой подарок!
- Валера, знаешь, а ведь это я себе устроила этот подарок, - глядя в его серые, лучистые глаза, ответила Алина. – Когда я узнала, что появляется возможность с тобой встретиться, я приложила все усилия, чтобы ваши гастроли состоялись.  Я никогда не изменяла мужу, но вот решилась теперь, потому что уверена у него появилась любовница. Нет, это не месть, а скорее огромное желание почувствовать себя просто женщиной, и общаясь с тобой  в виртуальном мире, мне несказанно захотелось, чтобы именно возлюбленный из далекого прошлого сделал это! За все надо в этой жизни платить, Валера, и за ошибки молодости тоже!
     И снова они оказались в постели, и снова вихрь страсти закружил их в объятиях друг друга, унося в бездонный океан наслаждения. Старов был искусным любовником, он знал не только потаенные уголки женской  фантазии, но умел их свободно и очень нежно воплотить. Алина поднималась на вершину блаженства и падала в самую пропасть бесчисленное множество раз, забыв себя, дом, работу. 
     Электронные цифры настенных часов  показывали пять утра, когда Алина обессиленная и безмерно счастливая, вышла из ванной комнаты. Валерий спал, едва прикрывшись простыней. Его сильное тело в потоке света, падающего из коридора, скрывало возраст, и если бы не седая голова на подушке, то можно было бы подумать, что любовнику от силы лет тридцать! Улыбнувшись, она, едва касаясь, нежно провела кончиком пальцев, от высокого лба до мужественного подбородка через веки прикрытых глаз, которые  полюбила сразу, увидев фотографию на литературном сайте. «Да… время… От молодого, немного прыщавого лейтенанта Старова не осталось и следа» - подумала Алина. Перед ней спал тот самый мужчина, о каких любят поболтать дамы её возраста.
     Она прилегла рядом и  попыталась вспомнить то первое,  радостное чувство, когда увидела  на мониторе его фото и не смогла, мысли заслоняла, как ей уже казалось, давно утраченная нежность. Слезы катились по щекам, а по телу текла сладостная истома от той физической близости, о которой так долго мечтала.
      «Через три часа  блеклый рассвет начнет проникать через тяжелые шторы, и сказка кончится, впереди дом, работа, а что дальше?» - грусть неизбежного расставания  постукивала в больной  голове от бурной, бессонной и счастливой ночи. Алина не стала будить возлюбленного, потому что знала, если он проснётся, то она уже не сможет уехать из этой гостиницы одна.
     Алина гнала свой мощный «Лексус» на предельно допустимой скорости, благо не было гололеда, и яркий свет фар резал лучами мощной оптики  пустую, обдуваемую сильным ветром загородную трассу, прямой линией рвущей бескрайнюю лесотундру, казалось,  напополам.
      В просвете поворота на второстепенную дорогу она увидела золотой купол небольшой церкви за кирпичной стеной.  Ударила звонница, мелодичный звук колоколов проник в автомобильный салон. Алина сбросила скорость и остановилась. «Почему я её раньше не замечала? Всё не случайно. Зовут к заутренней, не исповедоваться ли? – Нашёптывал внутренний голос.  – Оказывается, её Величество Совесть проснулась к пятидесяти годам, пора!» - внезапная мысль  удивила, но не расстроила. Свернув с трассы, поехала вдоль крепкого ограждения, по направлению к церкви. Через некоторое время остановила машину перед зеброй перехода, по которой семенили благообразные старушки и степенно вышагивал высокий мужчина без возраста с густой бородой и в рясе.
– Извините, а здесь исповедоваться можно? – неожиданно крикнула ему Алина, опустив боковое стекло. Священник внимательно посмотрел на женщину в роскошном автомобиле и громко ответил: «Вам - обязательно!»
   Поднявшись по высокому крыльцу, Алина, открыла тяжёлые металлические двери и вошла внутрь помещения. У входа старушка торговала церковными принадлежностями. Попросив три свечи, Алина открыла портмоне. Подавая свечи, старушка ей назидательно напомнила, что женщине с непокрытой головой в храм входить нельзя и предложила купить еще и платок. Алина растерялась, но согласно кивнула и протянула старушке тысячную купюру, сказав, что сдачи не надо, от чего та перекрестилась, и с достоинством поблагодарила. Белый, накрахмаленный платок был в запаянном целлофане, и кое-как справившись с пакетом, Алина накинула платок на голову. С трепетным чувством она шагнула в прохладную негу высокого зала и остановилась.  В мерцании свечей осматривая убранство церкви, она почувствовала внутреннее оцепенение. Ей казалось, что отовсюду, со всех икон на неё с молчаливым укором смотрят лики святых. «Нет, Алина Сергеевна,  нечего фарисействовать, не готова пока к исповеди… не доросла!» - услышав свои мысли, Алина сняла с головы платок. Вернув его вместе со свечами старушке, от чего та, снова перекрестилась и недовольно покачала головой, Алина Сергеевна быстрым шагом направилась к выходу.
     Она снова гнала машину на предельной скорости. Ей хотелось поскорее уехать как можно дальше от того места, где было так удивительно хорошо этой ночью. Алина боялась не справиться со своими чувствами, которые переполняли её, ей казалось, что в любой момент она может развернуться и поехать обратно, туда, к нему, такому нежному и страстному, родному и близкому мужчине, которого она потеряла  тогда, чтобы снова потерять сейчас.
     Приехав в офис за полчаса до начала рабочего дня, Алина Сергеевна, кивнув охраннику, быстро прошла в свой кабинет, а из него уже в свою личную комнату отдыха, где упала на диван. 
     Лацкан делового жакета источал запах мужского одеколона. Она в истерике с остервенением начала сдирать свою одежду, ругая себя последними словами: «Стерва, потаскуха, хотела бросить к его ногам пачку денег, чтобы унизить, показать место у своих ног несчастному лицедею, за ту гордыню перед молодой девчонкой, а нет, не смогла, поддалась чарующим ласкам и отдалась, как портовая шлюха! Как теперь жить?!»  -  Задыхаясь, она с яростью стучала кулаком по коже безучастного дивана.  Дверь медленно приоткрылась, и заглянувшая уборщица тихо спросила:
- У вас все в порядке, Алина Сергеевна?
- Все плохо! Но вам выпишу премию, если будете помалкивать! Кому расскажете, в каком состоянии видели меня, уволю немедля! – выкрикнула Алина, и дверь так же бесшумно закрылась.
     Глянув в зеркало, Алина увидела в нём отражение красивой деловой дамы, с заплаканными карими глазами и припухшими губами после обворожительной, страстной ночи. В эту самую минуту ей нестерпимо захотелось общения с дочерью. Она глянула на часы, и, посчитав время, представила, что Аннушка, скорей всего, уже сидит после лекций в какой-нибудь кафешке со своим возлюбленным на берегу залива «Золотой рог» и с удовольствием уплетает за обе щеки пирожное «Муравейник», рассказывая при этом, как вечно занятая мама его только и готовила ко дню  рождения дочурки, потому что больше из сладкого готовить ничего не умеет. Алина, настолько ярко представила себе эту картину, что улыбнулась и набрала номер сотового Анны.
- Мамуля, здравствуй! 
- Привет, моя хорошая! Как ты? – спросила Алина.
- У меня все окей, лекции, зачеты!
- Твой любимый рядом? 
-Нет, мамочка, Олежка ушёл в море! Представляешь, Мадрас, Сингапур,  еще порт в Австралии, не помню названия, обещал быть на мой день рождения! А после обещал сюрприз! Но я-то знаю его сюрприз! Он хочет, сделать мне предложение!
 - Ты, правда, собралась, замуж?! – с удивлением спросила Алина.
 - Конечно, мамочка, он суперский, я его обожаю!
 - А ты, моя детка, случайно не беременна? – спросила Алина и расширенных зрачках заискрилось веселье.
 - Мама, прекрати! Всему свое время, мы же обсудили с тобой этот вопрос!
 - Я очень рада, что у тебя всё хорошо, когда приедешь, всё нам с папой расскажешь, - сказала Алина, уже собираясь закончить разговор.
- Ой, мамочка, я же совсем забыла! – о чём-то вдруг вспомнив, воскликнула Анна.
- Слушаю тебя, - с тревогой в голосе спросила Алина и почувствовала резкую ноющую боль в груди.
- Сейчас, там у вас, в вашем театре на гастролях отец Олега! Он же и артист, и драматург! – с восхищением говорила Анна, а Алина вдруг ощутила, что земля уходит у неё из-под ног. – Вы с папой обязательно должны побывать на его спектакле!
- Я поняла тебя, - охрипшим вдруг голосом ответила Алина. – А как его фамилия?
- Старов! Его зовут Валерий Иванович Старов! Правда, у Олега фамилия матери, она в разводе со Старовым  уже давно. Олежка рассказывал, что отец ушел из дома, когда ему было шесть лет, но он всю жизнь помогает сыну. Они большие друзья!
     Непроизвольно слезы сами покатились из глаз Алины, а в горле встал такой комок, что дочь забеспокоилась: "Алло, мамочка, ты здорова? Мне показалось, что ты плачешь, почему?!"
- Нет, детка, все хорошо! Я просто очень по тебе соскучилась, - постаралась, как можно спокойнее ответить Алина.
- Мама, по-моему, ты там что-то темнишь! Ты сейчас где?
- Всё хорошо, Анечка! Я уже на работе, готовлюсь к встрече с иностранными партнерами, решила освежить французский.
 - Ne sois pas triste, je t'aime et bient;t d;j; ;tre ; la maison. Bonjour papa.  ( Не грусти, я люблю тебя, и уже скоро буду дома. Привет папе).
 - До встречи, дорогая! Отец, каждый день вспоминает тебя. Поработай над произношением. Целую, - из последних сил пытаясь сохранить спокойствие, Алина Сергеевна  нажала «отбой».
     Откинувшись на спинку дивана, Алина закрыла глаза. Воспоминания медленно потекли по неведомым дорожкам и лабиринтам в побаливающей голове. Вот она счастливая с крошечной дочкой принимает поздравления и цветы от высокого, худого Сергея и  его друзей. Картинка меняется, и она видит маленькую Анюту, семенящую по длинному коридору коммунальной квартиры, потом  в сознании вспыхивает салют на набережной в честь дня военно-морского флота и голос ее первоклассницы в ярких красных бантах: «Вырасту, стану командиром вон того крейсера!» Родители смеются, подняв головы на падающие с ночного неба разноцветные звезды под грохот орудий. Порыв ветра срывает платок с головы  молодой мамы, подхватывает его и швыряет в неспокойное море. «Как же давно это было, совсем в другой жизни…»
  Звонок сотового пропел в кармане жакета, лежащего на полу.
- Алло, дорогая, как первопрестольная, как долетела? – услышала Алина ровный голос заботливого мужа.
- Серёж, столица в огнях. Я уже в машине, еду в филиал, извини, во второй половине дня жду французов, а потом к тебе, мой родной!
     Краска залила лицо.  Алине вдруг стало нестерпимо стыдно от того, что ей пришлось врать, и,  собрав разбросанные вещи, она  развесила их большом шкафу и долго примеряла платья, чтобы отвлечься от угрызения совести и  назойливых мыслей.  «Ну, почему это всё произошло с нами? Почему дочь захотела учиться там, где родилась? Или это судьба? Нет, ее встреча с Олегом предопределена свыше, как испытание! Непостижимо, немыслимо…»
     Решительным шагом и в твёрдом убеждением,  что Старов никогда не станет сватом и любовником в одном лице, Алина Сергеевна ровно в девять часов утра вошла в рабочий кабинет. По устоявшейся привычке деловой женщины описывать все проблемы для их решения на бумаге, она взяла чистый лист, карандаш и попросила секретаря ни кого с ней не соединять в течение часа.
     Красивым, ровным почерком, немного подумав, она изложила свои беспокойные мысли в виде списка:
1. Весь мир, который я создала, благодаря непосильной работе над собой, летит к чертям из-за такого родства!
2. Сейчас  на одной чаше весов оказалось счастье любимой дочери, на другой своя собственная дальнейшая жизнь. Это неправильно!
3. Необходимо приложить  все усилия, чтобы не допустить брака с  младшим  Старовым!
Вывод: Необходимо отправить дочь доучиваться за границу! 
«Другого выхода просто нет!» - вслух добавила она сама себе. Перечитав написанное, Алина Сергеевна почувствовала обычное облегчение и вызвала к себе начальника службы безопасности, машинально закладывая волосы в высокую прическу.    «Заколка-бабочка, видимо осталась в номере»,  - мысль обожгла, с лица слетела маска руководителя. Алина растерялась, и в эту самую минуту слабости, нахлынувшие сладостные  воспоминания прошлой ночи, чуть было не перечеркнули решение оградить в первую очередь любимую и единственную дочь от этой семьи неудачников, старший из которых, к удивлению, стал лицедеем, а младший всего лишь боцманом какой-то торговой шаланды.
     По внутренней связи секретарь доложила, что начальник службы безопасности Тимофеев ожидает в приёмной.
-  Через пять минут пусть заходит! – Внутренне собравшись, резко выдохнув и прогнав все мысли прочь, Алина  перевела взгляд на входную дверь.   
- Кофе, чай или рюмку коньяка, Евгений Семенович?
- Никак нет! Простите, но вы, же в Ногинске?- Майор - отставник, вытянулся в струнку и буравчиком мелких глаз начал сверлить пространство  директорского кабинета, не встречаясь со строгим, прищуренным взглядом красивых глаз хозяйки.
 - Расслабьтесь, Евгений Семёнович, поездку пришлось отложить в силу некоторых обстоятельств!  -  Встав из-за стола, Алина подошла к  бывшему вояке и  положила руку на мощное плечо, тихо спросила:
- Вы сможете, лично для меня выполнить конфиденциальную просьбу, о которой не будет знать никто, подчеркиваю никто, даже мой муж? Через ткань стильного пиджака Алина Сергеевна  почувствовала, что плечо налилось сталью.
 - Вы же знаете, для вас, Алина Сергеевна, я готов на все! – Тимофеев облизнул сухие, тонкие губы и открыто посмотрел в глаза директрисы.
 - Хорошо, присядем,  - Алина рукой показала на стол для совещаний, а сама открыла дверцу музыкального бара, пропевшего незатейливый мотивчик модного шлягера, достала оттуда коробку конфет и початую бутылку коньяка,  налив понемногу в шарообразные бокалы, медленно, выпила жгучий напиток и отошла к окну. Она долго молчала, всматриваясь вдаль, и не могла вымолвить ни слова, размышляя о чем-то глубоко  своём и очень важном.  Евгений Семёнович, понимая, что случилось что-то непредвиденное и ему придётся серьезно поработать, помалкивал. Последний раз он видел свою начальницу в таком состоянии, когда принималось решение о взятке крупному чиновнику, с последующей его нейтрализацией через прокуратуру. Он помнил, когда при зачтении приговора, уже бывший руководитель налоговой инспекции забился в истерике: «Сука, Алька, выйду убью!» Срок его отсидки в местной колонии заканчивался через полгода, и майор из своих источников получил информацию о том, что налоговый начальник  не только не сломался, но уже в авторитете на зоне, так что все возможно! Однако, радости его не было предела, когда он услышал голос директрисы: "Вам предстоит вылететь во Владивосток!" - Развернувшись от окна, глухо сказала Алина Сергеевна. – Ваш объект, Олег Валерьевич Радченеко, боцман теплохода. Какого, не знаю, уточните в кадрах дальневосточного пароходства… сейчас на пути в Сингапур. Из Владивостока вылетите туда, дождётесь его прибытия  и схода русских моряков на берег, поснимайте кино об этом парне и его друзьях на рынках, барах, не мне вам объяснять, а потом завершите, при необходимости, монтажом из публичного дома с участием этого Оле-жэ-ка, - холодно давала инструкции Алина Сергеевна. – Вот его фото, - Алина протянула снимок Олега, который совершенно случайно сделала при разговоре с дочерью, а это адрес  электронной почты моей дочери, - подав яркий листок для записей,  продолжала инструктировать Алина. – Если во время его поисков возникнет необходимость, можете взломать почтовый ящик и использовать информацию из их переписки. Вам всё понятно?
- Так точно!  - ответил Тимофеев.
- Оформим  вам эту поездку, как отпуск! Вы же уже два года не отдыхали, Евгений. Не беспокойтесь, это моя личная просьба  и мои расходы, за них отчитываться не нужно! - Алина подошла к сейфу и достала оттуда пухлый конверт.  – Не стесняйте себя в расходах, но только для выполнения поставленной  задачи, даже если боцман должен будут оказаться за бортом от перепоя или передозировки, – внимательно посмотрев в глаза начальнику службы безопасности, сказала она. – Только, без фанатизма, впрочем поступайте, как посчитаете нужным! В борьбе за счастье моей дочери все средства хороши! Можете идти, Евгений Семенович! Желаю удачи!
     Оставшись одна, Алина почувствовала опустошение в душе и ужасную усталость. Предупредив секретаря, что её на сегодня ни для кого нет, она открыла свою страничку на литературном сайте и сразу же перешла на страницу к Старову. Она долго смотрела в эти удивительно живые глаза, и вспоминала прошедшую ночь. По телу пробегала горячая волна, сердце стучало, готовое выпрыгнуть из груди, не хватало дыхания, а из глаз снова сплошным потоком лились слёзы.
     Валерий открыл глаза. Яркое солнце ласковым лучом, пробившимся через жалюзи, играло в ее заколке на прикроватной тумбочке.  Старов прислушался, но шума воды из ванной не было слышно. Осторожно взял в руки бабочку в золотом обрамлении и прикоснулся к ней губами. Бабочка хранила запах ее волос, волнами перекатывающимся по спине, когда она одаривала Старова ласками, на которые никогда не решалась с мужем. Валерий закрыл глаза и улыбнулся. Он не старался думать, что будет дальше, он просто знал, что любовь придумали мужчины - актеры, и поведали об этом миру со сцены, чтобы отличаться от братьев меньших из царства зверей и птиц, назвав ее половым чувством, выраженным поэтически. Взглянув на часы, он вскочил, закинул ноги на стену и отжался по старой привычке пятьдесят раз, после чего пошёл в душ. Собравшись, он сдал ключи от номера и, вызвав такси, зашёл в бар, где выпил бокал вина, бросая взгляд на наградные «Командирские» часы. Стрелки часов неумолимо приближались к полудню, что означало опоздание на репетицию и истерику режиссера. К удивлению, тот позвонил сам, сообщив потрясающую новость, что  Старова вызывают на кинопробы в Питер, поэтому репетиция отменяется и театр, до его возвращения, уезжает гастролировать на север области.
     Алина вернулась на свою страницу и удалила её. Затем она зашла в электронную почту и аннулировала почтовый ящик, который был открыт только для переписки с драматургом Староверовым. Взяв в руки телефон, она посидела в задумчивости и написала сообщение.
     В нагрудном кармане джинсовой рубашки Старова пропел сотовый телефон, извещая о входящем СМС. Алина писала: «Благодарю, ты разбудил во мне женщину! Но это в первый и последний раз. Для тебя важно прошлое, которое не вернуть, а для меня будущее, которое не наступило. Прощай, Старов! Алина».
     Прочитав сообщение, Валерий усмехнулся и вышел к поджидавшему его такси.
- В областной центр, гостиница «Заполярье», захвачу вещи, и в аэропорт!

III. Настоящая северная метель налетела с тундры, закручивая в вихре падающий снег, и швыряла его на бетонку взлетной полосы под колеса тяжелой техники, брошенной службами аэропорта в неравный бой со стихией – задержки рейсов стали неминуемы. Застылые самолеты,  словно полярники, принимали шквальный ветер в полный рост. Аэровокзал заполнялся пассажирами, которые каждые два часа прибывали из города рейсовыми автобусами, на такси и с частниками.  Зал гудел встревоженным ульем, свободных кресел уже не было, и уставшие люди, привыкшие к климатическим подаркам  севера, безропотно ютились на лестничных маршах, вдоль огромной стеклянной стены поближе к системе отопления, а кто и у пустующих стоек регистрации прямо на полу, разложив чемоданы и саквояжи вместо диванов и кресел. Зал гудел встревоженным ульем. Старов, извиняясь  и спотыкаясь о вещи, поднялся  на второй этаж, где из-за закрытых дверей ресторана неслось: «Поспели вишни в саду у дяди Вани»…….
     Ресторан был полон.  Валерий подошел к стойке бара, у которой оказалось единственно свободное место на высоком вращающемся стуле возле раскрашенной блондинки без возраста с одной стороны и лысого, плотного мужика в строгом черном костюме от Brionj с другой.
 - Закажите и мне, полагаю, гости нашего города более щедры, в отличие от его хозяев! – Дама пододвинула Старову свой шарообразный бокал, жеманно указав  длинным пальцем на мощное плечо соседа.
- Вы психолог или бикса?
Ее большие, разного цвета глаза, были рядом, и горячая ладонь слегка коснулась небритой щеки: "А хочешь,  погадаю?"
     Длинный палец с нанизанным на него перстнем, скользнул по шее и чуть ниже к расстегнутой рубашке, в прорези которой золотая цепь ложилась на волосатую грудь. Старов бережно взял женщину за палец и направил его к бокалу, только что наполненному вином.
 - Все не угомонишься Аглая Селиверстовна, по кличке «Гончая»! - Сосед справа,  не поворачиваясь, небрежно закинул в себя стопку водки.
     Старов посмотрел на него, профиль показался знакомым, повернулся к женщине, но увидел только большие лопатки в глубоком вырезе вечернего платья.
 - Давайте знакомиться! – обратился Старов к мужчине и, кивнув бармену заказал «триста» и лимон. – Валерий  Иванович, можно просто Валера! – Старов  протянул руку соседу. Тот обернулся, и с улыбкой отвечая на крепкое рукопожатие, громко произнёс:
- Здравия желаю, товарищ  Старов! Простите, звания не знаю, давно не виделись!
     Валерий  переводил взгляд с тяжелого, волевого подбородка к перебитой переносице и маленьким безбровым глазкам, искрящимся весельем.
 - Не узнал? Тогда напомню, –  разливая водку в маленькие стопочки, сосед начал рассказывать.
     Перед глазами поплыли лентой кинематографа события тех дней. Команда морских диверсантов построена в родном первом отсеке дизельной подводной лодки Северного флота. Задача в подводном положении  выйти из торпедных аппаратов для постановки мины в заливе одного африканского острова, с которого организованы регулярные поставки тяжелых наркотиков, которые через дипломатического курьера доставляются в СССР.  Во время тренировки, при закрытии задней крышки торпедного аппарата минеру диверсантов сломали ногу из-за неисправности перепускного клапана  системы гидравлики. Старший на борту, контр - адмирал Ватулин, готовый сначала на месте «расстрелять» капитана - лейтенанта Старова, командира боевой части три, в заведовании которого и находились торпедные аппараты, принял потом единственное и верное решение.  Так как на лодке другого специалиста по минному оружию не было, адмирал принял решение отправить на постановку двух мин самого командира  минно-торпедной части Старова в составе диверсионной группы. Группа должна была скрытно покинуть лодку, под водой войти в акваторию острова, на котором по данным комитета госбезопасности действовал мощный завод по производству наркотиков. Взрывом мин должен был быть уничтожен охраняемый караван мелкотоннажных судов с очередной партией наркотиков.  В итоге, будут сорваны не только поставки, но  и спровоцирована война в мире наркодельцов.   Операция имела международное значение и проводилась совместно с Интерполом, который выделял вертолет для возвращения советских моряков на рыболовецкий сейнер под флагом ГДР. Так Валерий Старов в составе боевой группы был задраен в родной аппарат вместе с миной. Сзади за ним на ложементах, в полнейшей темноте, облаченные  в гидрокомбинзоны вытянулись еще два диверсанта в ожидании команд для подводников, которые они не могли слышать, но полностью чувствовали  на своей, как говорится, шкуре: «Заполнить торпедный аппарат водой! Уравнять давление с забортным! Открыть переднюю крышку»! – Легкий толчок в ласты и Валерий, выталкивая мину, покинул аппарат.
- Узнал, Старый?! – Взгляд наполнился весельем, и стопка взметнулась вверх.  В глазах возник жидкий рассвет, огромные, зеленые волны, раскачивающие резиновую лодку,  и точка, стремительно приближающаяся к троим штатским в лодке, а в ушах голос: «Не дрейфь, Старый, ты молодец, крути дырку на кителе под орден! Сейчас вертушка подберет и в баньку к немцам, знаешь какие у них там буфетчицы на траулере!»
- Старший группы, майор Евгений Тимофеев, Женя! – закричал Старов и бросился в объятия соседа, опрокинув вращающийся стул.
     К прогретому «Боингу»,  свистящим «соловьем» на всю округу, автомобиль с зеленой надписью «Служба безопасности» доставил двух пьяных мужиков среднего возраста. Один из них, лысый, едва вылез из машины, поддерживаемый под руки водителем авто, а второй, седой,покачиваясь, волочил две здоровые спортивные сумки. Начальник службы безопасности аэропорта, что-то быстро объяснил стюарду, и Старов вместе с неожиданно объявившимся сослуживцем, стали подниматься в самолет, поддерживая друг друга.
     Метель прекратилась, и яркое солнце залило округу, покрытую белым покрывалом на горизонте и сугробами, вдоль расчищенной территории аэропорта.  Лобастые «МАЗы» воздушными пушками отбивали наледь с взлетной полосы, на которую выкатывались самолеты, получившие разрешение на вылет, и поочередно взлетая в синее, морозное  небо, оставляли за собой белый пушистый шлейф.
     Вскоре «Боинг», на борту которого уже устроились Старов и Тимофеев взмыл в небо и взял курс на Москву. Питер до сих пор не принимал.
     Евгений, всхрапывая, спал, уткнувшись лбом в иллюминатор, за которым простирался бесконечный воздушный океан. Валерий с трудом открыл глаза и полез в карман. Вместе с фляжкой коньяка, наполовину пустой, он обнаружил заграничный  паспорт соседа, с вложенной в него фотографией  своего сына Олега! Сделав приличный глоток, Старов откинулся в кресле и начал судорожно вспоминать события последних двух суток, проведенных в компании с Тимофеевым, видимо, крутым начальником в своем городе,  если их доставили прямо к трапу самолета, пьяных в хлам. Чем скорее проходила боль в голове, тем яснее становились воспоминания, но в пазлы законченной картины они все равно пока не складывались, а главное не находилось ответа, каким образом фото его сына попало в загранпаспорт Тимофеева.  Осторожно вынув фотографию из-за обложки чужого документа, Старов переложил ее в свой внутренний карман, а сам паспорт аккуратно вернул в спортивную сумку приятеля. Беспокойство росло за Олега, и тогда  Старов вспомнил!  Они с Женей уже сидят за столиком в ресторане, к ним подсаживается Аглая, позже они  с ней курят на улице, так как в ресторане курить запрещено. Аглая рассказывает о майоре Тимофееве, как  грозе всех проституток и наркоманов их города в лихие девяностые. На вопрос Старова, чем тот занимается теперь, она ответила предположительно, что он начальник службы безопасности у какого – то «богатого Буратино»!
     «Все это так и было, но Олег с какого бока в этой истории?! Он мне вообще не рассказывал, что в северные порты заходили хотя бы раз, в основном,  работают в Тихом океане?!» - Беспокойство не покидало Старова, а разбудить Тимофеева и спросить его об этом в лоб, он не решался. Не найдя ответа, Валерий так и уснул под ровный гул турбин. 
- Старый, ты мой загранпаспорт не брал? Ни хера не помню, вот дали вчера!- разбудил его Тимофеев.
 - Не брал. Вот, возьми, здоровье поправь и сразу вспомнишь! – Старов, не размыкая глаз, протянул ему фляжку. Тот выпил и в который раз начал выкладывать вещи из сумки.
 - На кой его в карман сумки сунул, чудак на букву М?! – весело  воскликнул Тимофеев, и тут же с досадой добавил: - Вот же напасть, фото посеял!
 - Может быть, подруга Аглая вытащила вместе с деньгами? Ты же с ней завис, когда наш рейс на сутки перенесли! Скажи, на кой тебе эта фотография, если так волнуешься, что вон,   аж испарина на лбу?! - Валерий протянул приятелю носовой платок.
     Легкий хмель кружил голову. Старов понимал, что он сам находится в безвыходном положении. Сын в море, и расспросить его о причинах, почему им интересуется служба безопасности какой- то частной конторы на далеком севере, не представляется возможным. Он понимал, также, что в любом московском интернет - кафе, Тимофеев может запросить копию фото сына по электронной почте. И что тогда? «Рассказывать откуда и зачем у него фотография моего  сына, этот гэбэшный волчара не станет… Может признаться, что фото у меня? Жизнь не сцена в кино, где можно красиво вырубить командира диверсантов и, не добившись признания, пристрелить в подмосковном лесу во имя спасения Олега, который ясно вляпался в историю!» - Мысли требовали действий, которых не было, и от бессилия, и напряжения Старов  стал рассказывать о сыне, который рос без отца, потому что первая жена не смогла ждать его с морей, и они расстались.  И когда Валерий произнес имя Олег и фамилию Радченко, Тимофеев медленно повернул голову  в его сторону. По ледяному пронзительному взгляду, налитых кровью глаз, Старов понял, что тот догадывается, где фотография.
     Шереметьево встретило северян тоскливым дождем.  Валерий топтался в луже на асфальте и не знал,  что предпринять, когда Тимофеев уже садился в такси, он подбежал и  тихо попросил:
- Женя, прошлым заклинаю, сына не трогайте!
- Не дрейф, Старый! Своих не бросаем. Но учти, не пара он дочке олигархов. С твоего пацана теперь волос не упадет, клянусь! Бывай!
 - Кто - они, олигархи эти? – Крикнул Валерий, но дверца такси захлопнулась, и желтый «Логан», рассекая лужи, быстро направился в сторону Москвы.

С большим волнением ожидала Алина приезда дочери на каникулы. В этом году она даже не радовалась самому любимому празднику. Отказавшись от всех приглашений, они с супругом встретили наступление нового года, вдвоём, под бой курантов, выпив по бокалу шампанского, и сразу же легли спать. Последние дни декабря Алина была поникшей, задумчивой, даже дорогие, предпраздничные проекты не смогли поднять ей настроения. Такое  поведение жены не смог не заметить Сергей Петрович.
- Дорогая, что с тобой в последнее время происходит? У тебя всё в порядке? Ты не заболела? – с участием спрашивал он.
- Не волнуйся, Серёжа! У меня всё в порядке! Просто устала, годовой баланс, потеря клиентов из-за внешних факторов, да и депутаты подняли налог на рекламный бизнес. А вот наша девочка меня беспокоит.
- Что такое с Аннушкой? – С удивлением спросил супруг. – Вчера говорил с ней по телефону, здорова и весела, скоро будет! У вас от меня какие-то тайны, девочки?
- Серёжа, я даже не знаю, как сказать, как повлиять на неё, мне требуется твоя помощь!
- Да что происходит? Ты меня совсем запутала! – возмутился муж.
- Происходит, Серёжа! Наша дочь собралась замуж! – выпалила Алина.
- Ну, все девушки когда-нибудь выходят замуж! Пора, ей скоро двадцать три, или ты хочешь оставить ее старой девой?!
- Да, выходят! Но она собралась замуж за моряка! Она просто не представляет себе, что такое по несколько месяцев ждать его из морей! Дети растут, не зная отца! Она вся погрязнет в домашних делах, пелёнках, распашонках, перестанет за собой следить! Разве для этого мы её холили и лелеяли, и зарабатывали всё это добро? – Обведя руками дом – полную чашу, вопрошала Алина.
- Дорогая, я не понимаю, к чему ты ведёшь весь этот разговор?!
- Ты должен убедить её, что она обязана получить образование за границей! А за это время, надеюсь, Анюта забудет о своём возлюбленном, и встретит партию намного интереснее и престижнее! Я со своей стороны тоже постараюсь привести ей доводы, надеюсь, перед нами обоими она не устоит! – Сергей Петрович, услышал знакомые стальные ноты в ее голосе и понял, что возражать бессмысленно.
– Ну, хорошо, хорошо! Болонский университет вас устроит? После праздников лечу во Францию и оплачу обучение, так что о новой машине, можешь забыть, дорогая!
     За несколько дней до приезда дочери, к Алине Сергеевне с докладом прибыл начальник службы безопасности.
- Здравствуйте, Алина Сергеевна! – поприветствовал её Тимофеев и    подал папку, которую она сразу же открыла. Взяв в руки фотографии, находящиеся внутри, Алина начала их быстро просматривать, на некоторых останавливаясь дольше.
- Судя по материалам, это то, что надо, Евгений Семёнович! Благодарю за службу! – по-военному чётко поблагодарила она его. – Что ещё?
- Проведена беседа рекомендательного характера «не садиться в чужие сани»!
- Не думаю, что он из пугливых, но посмотрим, чья возьмёт! – Задумчиво сказала Алина Сергеевна  и, подойдя к сейфу, достала оттуда конверт. - А это праздничная премия! – сказала она, подав его майору.
- Рад служить вашей семье, Алина Сергеевна! - Тимофеев принял пакет и, развернувшись по - военному,  удалился.
     В первые дни после приезда дочери, Алина старалась, как можно больше времени проводить с Анной. Возила её по магазинам, делала подарки, по пути они заезжали в любимые кафе, где вспоминая детские годы дочери, ели мороженое и десерты, и глаза дочки светились от радости.
     Время каникул текло неумолимо и Алина в один из вечеров, когда за окном мело и вьюжило, решилась на разговор.
 - Анечка, мы с папой решили, что пока твой суженый морячит, ты получишь  образование за границей!
-  Почему за границей?  - Дочь быстро набирала замысловатые команды компьютерной игры, развалившись на ковре у камина.
- Да потому, что ты о своём будущем должна подумать, как и мы с папой уже подумали! Пойдём к нему в кабинет, он тебе всё расскажет. Милая, вставай!  - Алина начала поднимать дочку, словно, капризного ребенка. – Анютка, прекрати дурачиться, в куклы тебе еще играть, невеста! Скорей вставай, а то отец  и так сердиться будет, что отрываем его по его пустякам!
- Папуля, расскажи нашей девочке, где она будет учиться! – С улыбкой, попросила Алина и, оставив дочь наедине с отцом, вернулась в гостиную. Она была уверена, что Сергей Петрович найдёт нужные слова, чтобы убедить дочь уехать на учёбу во Францию.
     Через некоторое время дочь вернулась и, как ни в чем не бывало, разлеглась у камина с ноутбуком в руках.
- Мама, я никак не пойму, почему вы с папой так быстро решили меня перевести в Болонский университет, да еще за такие деньги?!
- Дочь, пойми, я не хочу, чтобы ты выходила замуж за своего Радченко!
- Мама, ну почему? – Анна соскочила с ковра и пересела на диван, нервно теребя застежку спортивного костюма.
- Он не достоин тебя!
- Мама, прекрати! Ты его совсем не знаешь! Он прелесть! Прелесть!
- Аннушка, ты ошибаешься! Не рви мне сердце! Я очень хочу, чтобы ты была счастлива! И лучше, если ты всё узнаешь от меня!
- Мама, что я должна узнать ещё?
- Поверь, я очень не хотела, чтобы ты увидела эту мерзость! – Бросила с вызовом  Алина, протягивая конверт с фотографиями,  добытыми начальником службы безопасности. - Но это попало ко мне совершенно случайно! Конкуренты по бизнесу хотели скомпрометировать отца накануне выборов, но наш Тимофеев оказался на высоте! – Добавила она и вышла, оставив дочь наедине с компроматом.
     Алина ушла на кухню и заварила чай. В этот момент ей хотелось одного, чтобы дочь ничего не заподозрила и поверила ей. Налив себе коньяк, она, не чувствуя крепости, запивала его чаем.
     Через некоторое время в кухню влетела Анна и, увидев мать, демонстративно выбросила фотографии в ведро для мусора.
- Твое желание разлучить меня с Олегом шито белыми нитками! – Голос дочери дрожал от гнева. – Скорей всего, вам нужен  богатый зять из узкого круга для приумножения семейного бизнеса?! А вот вам, госпожа Савич! –  Аня молодецки выбросила вперед кулачок с фигой.
     Алина с громким стуком поставила чашку на стол, от чего остатки чая выплеснулись и растеклись лужицей по стеклянной поверхности.
- Как ты смеешь, гадкая девчонка позорить семью. Фото  этого ****уна хорошо рассмотрела в компании экзотичных девиц с улиц Сингапура?!
- Рассмотрела! У Олега член меньше и русалка выколота на груди! Так, что подставы приберегите для своих конкурентов! А Тимофееву, я уже отдала свою кредитку ценой в пять тысяч евро за порнографию, классно сделанную для таких лохов, как ты, мать!  Прощайте, на свадьбу не приглашаю, но заявляю, что ей - быть!
     Хлопнув дверью, Анна, сдерживая рыдания, бросилась в свою комнату, собирать вещи.

                Эпилог

   Евгений Семёнович Тимофеев сидел в баре и безучастно смотрел на разноцветные блики светомузыки, растворяющиеся в хрустале с водкой. Хмель кружил в голове, унося мысли в небытие: «Вот я и очередной военный пенсионер, на заслуженном отдыхе… а то, пора! Чем заниматься ума не приложу! Как Старов в артисты податься? Ну, да, если только играть славянский шкаф!» – Улыбка тронула небритое лицо.
- Плеснешь на два пальца? - К стойке подсела молодая женщина в платье, обтягивающем ее красивые формы с глубоким вырезом спереди, обнажая резинку чулка.  На жест пальцем, тут же появилась вторая рюмка с водкой и пара маленьких бутербродов с икрой.
- Будьте счастливы!  - Кивнул   и выпил. Горечь обожгла глотку. - Угощайтесь, плачу! – Она пододвинула ухоженными пальцами тарелку с закуской. Тимофеев отказался и закурил. Женщина слегка пригубила и манерно начала есть, рассматривая его в упор: "Не помните о нашей первой встрече?"
     На алых, чувственных губах прилипла черная икринка.  Он наклонился и кончиком языка снял ее с вожделенно открытого рта........................

     Луна подсматривала за любовной парой в окно семнадцатого этажа. Путана  была потрясающей любовницей, а Тимофеев давно не испытывал такого блаженства. Имени  в баре  не расслышал и в порыве страсти называл ее разными именами. На "Тане" она забилась в экстазе и накрыла  его грудь упавшими волосами русалки, пахнувшие травами. Чуть позже, лёжа на атласных, темно - синих  простынях, они дымили в потолок и разговаривали.
 - Я сирота, мама умерла, когда мне было пять лет, и меня удочерила её сестра! Тебя я увидела ровно двадцать лет назад, тогда еще молодого и очень красивого, покидающего на цыпочках спальню тётки.
- Как она? Все так же свежа и прекрасна?
- Нет, ей уже шестьдесят. Она стара и больна.
- Почему ты оказалась на панели?
- Лекарства дорого стоят, а тёте нужно ежедневно уколов только на пятьсот рублей. Тимофеев потянулся за брюками, в потаенном кармане которых спряталась стодолларовая купюра.
- Благодарю!  - Татьяна  встала со смятой постели  и быстро заправила волосы в высокую прическу. Обнаженное тело ее было совершенно, как когда-то у её тётки.
 - Кофе с коньяком? - Накинув халат  и присев на край кровати, спросила она.
 - Просто коньяка!
 - О-кей! Только запомни, через час ты уедешь! Таковы правила. Квартира съемная, наша "мамка" следит за этим неукоснительно.
     Прощаясь у двери,  поцеловала его  и тихо сказала: "Светлана Ивановна часто вспоминает о том, что  любила одного морячка. Сегодня я поняла, что тебя. Зашел бы, у нее рак. Ей совсем немного осталось!"
     С арестантским клацаньем отворились двери лифта,  и Тимофеев шагнул на грязный пол.
      В машине, пока прогревался двигатель, Тимофеев позвонил Валерию Старову и отказался от приглашения на свадьбу Анны Савич и Олега Радченко, сославшись на тяжелую болезнь жены.