16.11.1917 Роза собралась с силами и написала сестре Ханса ответное письмо:
«Глубоко уважаемая милостливая фрау!
Большое спасибо за ваши строки.Если при такой боли возможно говорить об утешении, то ваши слова мне его доставили. Наши мысли пересекаются. Ещё до получения вашего письма я решила, что как только буду опять на свободе и смогу распоряжаться своим временем, поеду в Штуттгард, чтобы познакомиться с вами. Мне сейчас таково, как-будто я должна где-то на свете разыскать и собрать ещё живые следы его существования, а где же мне легче всего их найти, как ни у вас! Ханс много раз рассказывал мне о своей тесной братской дружбе с вами во времена ранней юности, и о совместном путешествии в Венецию. Что вы с ним потеряли, думаю, никто так хорошо не понимает, как я. Вы правы: Ханс превосходил всех людей, которых я знаю, по внутреннему благородству, чистоте и доброте. Всё низкое было ему абсолютно чуждо, как-будто он был сделан из наилучшего и чистейшего вещества, из которого делают людей. Его слабости были слабостями ребёнка, который не был подготовлен для борьбы с жестокостью реальной жизни, и жившего в постоянном внутреннем страхе перед ней. Я всё время подозревала, что он останется перед ней вечным дилетантом, будет подвергнут всем её штурмам; на сколько это было в моих возможностях, с мягким нажимом я пыталась как-то привязать его к реальности. Теперь же это всё ни к чему. Одновременно я потеряла самого дорого друга, который как никто другой понимал и принимал моё настроение и каждое движение моей души. В музыке, живописи и в литературе, которые были для него, как и для меня отдушиной, у нас были общие боги, и мы совместно делали открытия. Как раз сейчас я читала для отдыха замечательную переписку Мёрике с его невестой и при каждом удачном месте думала, из привычки: «На это я должна обратить внимание Ханса!» Я не могу привыкнуть к мысли, что он бесследно исчез...
Сердечно пожимаю вашу руку.
Р.Л.»
И в своём очередном письме Луизе Каутской Роза признаётся:
«Милая Лулу!
Я недавно написала тебе пару строк. Сейчас использую возможность, хотя как раз сейчас мне тяжело что-то писать. С тобой я могу теперь говорить почти только об ЭТОМ, но как раз здесь нечего сказать. По крайней мере я не нахожу слов. Я не должна об этом и думать, потому что от этого становится невыносимо. Напротив, я живу в мечте, что он есть, вижу его перед собой живым, обо всём с ним говорю, во мне он продолжает жить дальше.
Вчера мне прислали обратно второе письмо от 21.10., это уже второе, которое его не застало в живых.
Я получила милое письмо от его сестры, это должна быть чудесная женщина, ведь она же сестра Ханса.»
Далее Роза вспоминает, как Луиза навещала её в мае, в крепости Вронке. Роза признаётся , что наблюдала, с каким страхом в глазах Луиза пересекала тюремный двор.Пытается утешить и ободрить подругу:
«Не унывай, посмотри, у нас сейчас- по крайней мере здесь - такие чудесные по-весеннему тёплые дни, и красивые вечера с серебрянной луной. Мне просто не насмотреться, когда я в сумерках гуляю по тюремному двору (я специально выхожу вечером, чтобы не видеть стен и всего окружения). Читай что-нибудь хорошее! У тебя есть хорошие книги? Напиши же мне, пожалуйста, что ты читаешь, может быть я тебе вышлю или хотя бы посоветую что-либо хорошее, чтобы тебя порадовало.
Я до ушей погрузилась в геологию, которая меня необычно возбуждает и приносит счастье. Однако я пугаюсь, когда думаю, как коротка моя оставшаяся жизнь, а как много есть чему поучиться!»
И Луизу Роза спрашивает, рада ли она событиям в России, и ей пишет, что сомневается в их победе. Причину поражения она видит в трусости социал-демократов на высокоразвитом западе, в том, что они не посмеют поддержать русских. Однако она надеется на что-то гораздо большее в грядущих годах, только не знает, удастся ли ей покинуть тюрьму.
Вопрос об отношении к событиям в России Роза задаёт всем своим друзьям: и Францу Мерингу, и Кларе Цеткин. Кроме природы, это почти единственное, что её вдохновляет.