Рядовой Победы
Собрание трудового коллектива завода на этот раз проходило не как обычно. Выступающие не клеймили позором международную буржуазию и эксплуататоров капиталистов, не критиковали мелких и покрупнее начальников своего предприятия. Ораторы говорили о вероломном нападении фашистской Германии на Советский союз, о вере в великого Сталина, который поведёт советский народ на разгром коварного врага. В заключение приняли резолюцию, согласно которой трудящиеся завода должны собрать средства на колонну танков, укомплектовать экипажи рабочими и ИТР, снять с них «бронь», а оставшиеся на заводе должны будут вырабатывать дневные нормы за себя и за ушедших на фронт.
Токарь Николай Сидоров, которому за три месяца до начала войны исполнилось семнадцать лет, попал в число тех, кому предписывалось идти воевать. Во-первых, он уже обращался в военкомат с просьбой записать его добровольцем, а, во-вторых, он прошёл обучение на курсах шоферов при ДОСААФ. Такие специалисты нужны были в действующей армии.
Немцы рвались к Москве. Один из участков фронта прикрывала танковая часть, в которой механиком-водителем служил Николай. Ему уже довелось участвовать в сражениях. На его счету были и подбитые вражеские танки, и уничтоженные огневые точки и рассеянные цепи фашистской пехоты. Но однажды бронебойный немецкий снаряд угодил в боевую машину Сидорова. Экипаж вынужден был покинуть горящий танк. Раненного в голову и обожжённого молодого механика подобрали санитары и доставили в полевой госпиталь. Следы от ожогов на руках и на спине у него остались на всю жизнь.
Молодой организм, а так же желание побыстрее встать в строй, справились с травмами. Через месяц медкомиссия признала Сидорова пригодным к дальнейшей службе в действующей армии. Для полного выздоровления и, учитывая боевые заслуги танкиста, ему предоставили краткосрочный отпуск с правом выезда на родину, как тогда говорили.
Дома, среди родных и близких, окружённый заботой матери, которая, кроме работы на фабрике, мыла полы и стирала у других людей, чтобы лучше кормить сына, парень выздоровел. Намеревался получить новую машину и бить врага до полной победы. Но командование решило по-другому. Может взрослые командиры опасались, что у молодого бойца появится страх перед бронетехникой (по современному – фобия). Может кто-то суеверно решил не испытывать судьбу, полагая, что вряд ли ему будет предоставлен ещё один шанс пережить то, что он пережил в горящем танке. А может, просто, на тот момент не поступила новая техника, а пехота очень нуждалась в пополнении.
Так Сидоров стал пулемётчиком. Воевал, не прячась за спинами других. Не досуг было размышлять, где легче служить. Рядом погибали товарищи. Гнал от себя мысль о том, что его могут убить.
Однажды в обороне в окопе сидели три бойца. По очереди дремали между перестрелками. Солдат Ринат, татарин, вдруг заговорил печально:
- Ребята, я хочу попрощаться с вами. Простите, если что не так…
-Прекрати ты это нытьё, - оборвал его товарищ, - любого из нас могут убить и нечего об этом думать и говорить.
-Нет, я знаю точно, я видел сон…
В это время над позицией появились самолёты с красными звёздами на крыльях. Неожиданно они стали бомбить своих. Потом, говорили, за эту ошибку виновные были строго наказаны по законам военного времени. Первая бомба упала в нескольких метрах от окопа. Образовалась глубокая воронка. Бытует мнение, что бомбы дважды не падают в одну и ту же точку. Ринат перебежал и укрылся в воронке. Но вторая бомба попала туда же…
Война продолжалась, и испытания для Сидорова не закончились. Его часть попала в окружение. При попытке прорваться погибло очень много солдат и командиров. Было принято решение выходить к своим небольшими группами. Сидоров и ещё три бойца лесами, болотами двигались в сторону фронта. Крестьяне подкармливали, чем могли, указывали путь. Однажды, в каком-то небольшом селе, где красноармейцы остановись на передышку, внезапно появился немецкий патруль на мотоциклах. Немцы вывели на площадь всех жителей села. Построили мужчин . Это были старики и подростки. Среди них выделялись красноармейцы, правда, переодетые в цивильное. Их вывели из строя.
-Кто такие, - на ломанном русском стал спрашивать офицер. – Партизан, красноармеец?
- Мы тут живём. Не воюем.
-Это так? – обратился к жителям села немец.
Толпа молчала. Тогда фашист приказал увести ребят. В это время к солдатам ринулась немолодая женщина. Взяла за руку Сидорова и сказала:
-Наш это, Колька его зовут. ..Пойдём домой.
Немцы отпустили его, а остальных забрали с собой. Потом Сидоров спрашивал добрую женщину, откуда она узнала, что его зовут Коля.
-А я и не знала. Вырвалось. Мне очень жалко стало тебя, ведь ты ещё такой молодой. (Позже Николаю так и не удалось разыскать то село и ту женщину).
После выхода из окружения Сидоров попал в автороту. Подвозил снаряды - подрывался на минах, возил раненных - попадал под обстрелы. Несколько раз был ранен и контужен. Выйдя в очередной раз из госпиталя, он стал шофёром у командира дивизии.
Пройдя войну с первых месяцев до победных дней, вернулся домой с проседью в волосах, хотя ему только исполнилось двадцать один год, с подорванным здоровьем и растрёпанными нервами. Не мог рассказывать о войне без слёз.
А до того времени, когда стали устраивать парады в честь Победы уже при Хрущёве, так и не дожил.