Такова природа человеческого разума – он жаждет установления истины (и в этом его сила!), но, увы, чаще не для того, чтобы утвердиться самому, а для убеждения других или всего общества в своей правоте (и в этом его слабость!). Ничтожны усилия человеческие, затраченные на поиск и открытие всех истин в сравнении с теми гигантскими силами, которые положены на убеждение общества в существовании даже самых простых из них.
Познание истины зачастую не требует слов. Суть истины безразлична к языку. И только для убеждения других в истинности суждений приходится облекать суть в словесную скорлупу понятий. Мы превозносим язык как вершину человеческих достижений, не замечая в нем растлителя и убийцу разума. Естествоиспытатель не нуждается в словах, один опыт для него ценнее тысячи слов. Математик будет смешон в своих попытках доказать теорему прибегнув к обыденному языку улицы. История развития математики – яркий пример укрощения языка ради достижения истины! Язык – камень преткновения разума!
Ложь завлекает пышными одеждами многословья. Истина - соблазняет наготой фактов. Истина – откровение избранных, не сразу и с трудом осознаваемое всеми. Ложь – легкая нажива для толпы, проста в восприятии и апеллирует к мнению едва ли не всего народа. Истина всегда есть результат познания. Процесс познания чаще мучителен, чем сладок. Чтобы достичь истины иногда не хватает всей жизни человека, а чаще человеку просто не хватает сил продолжать поиск истины. От истины нельзя отречься как от веры!
В истину нельзя верить – её можно только познать. Ложь, наоборот, зиждется на вере, а вера – это дама, неравнодушная к слову. Вера – промежуточное состояние – что-то вроде вынужденной, однако соблазнительной для уставшего разума, остановки в пути: между не найденной истиной или не распознанной ложью.
Истинная суть или божественная сущность. Все сказанное да будет услышано. Прав ли говорящий или нет – кто знает? Нет границы между истиной и ложью, правдой и вымыслом, сутью и личиной её в языке твоём, как нет её ни в одном языке на свете! Каждый услышит то, что хочет услышать или что может услышать, не будучи умудрённым в речах и письменах.
Теми же словами и проклинаем и восхваляем мы, ими – награждаем и караем, ими же – ободряем и стыдим. Нет слов от природы дурных и благородных. Суть - в помыслах говорящего и чаяниях слушающего – но кто ведает, что в душе у них?
И обречены мы верить в слово сказанное или не верить в него по разуму своему, по настрою души, а чаще по глубине обиды на ближнего, а то и на весь мир.
И знают поднаторевшие в искусстве слова эту слабость нашу, и восклицают неистово, обращаясь к нам – вот суть, вот истина! Веруй! И верим: кто слаб, кто болен, кто устал, кто не укрепил разум достойным учением, кто, распознав ложь, узрел в ней корысть свою и промолчал.
Вера торжествует, но не поверившие! Слепые обрели надежду, но не зрение, проходимцы нашли оправдание, но не успокоение. И время здесь не судья, а соратник тех, кто силен в слове. Ибо память свидетелей короче века, а деяния помним только через слово о них.
Первое слово будет украшено другими словами, а те ещё словами и вновь словами и конца не будет тем словам. И кто уже вспомнит первое слово?
Не живёт давно тот, кто его сказал, и нет среди нас уже тех, кто передал смысл сказанного, и ушли в небытие те, кто знал, как объяснить истинную суть слова того. Но вера в него (вот парадокс!) окрепла, но сила его возросла от многих других слов, сказанных теми, кто не видел, не знал и даже не понял первородной сути его! Так родилась божественная сущность! И верить уже вроде как надо, а не верить просто нельзя!
Легко сказать – верую, когда все верят, опустив глаза. Страшно говорить против толпы – нет веры сему! Страшно умирать раздавленному толпою бывших единоверцев! Почему благости Божьи для смиренного человека, а дерзновенному, по примеру Христа, только распятие на кресте, только Голгофа?
Все слова мира, все речи мудрецов о любви Бога к человеку, о его наставлениях к спасению скольких спасли? А скольких погубили, накрыв пеленой смирения в тот миг, когда разум человека должен был восстать против сил зла и победить их?
Самые справедливые слова – не произнесенные, самые страшные, ибо лживые – те, которые высказаны перед толпой. И ведь знаем! Но говорим, говорим, говорим... И сеем обильно ложь в уши людские. И ждем - что прорастет? А урожай наш на кровавой ниве не нам ли собирать?