2
Запах разложения пропитывал воздух, вызывая рвотные позывы. Сладковатый привкус тления оставался во рту и многие не выдерживая загибались пополам, чтобы выплеснуть содержимое своих желудков на омертвевшую землю. С каждым шагом эта нестерпимая вонь только усиливалась...
Мертвые деревья, некогда густо растущие здесь, теперь лишь печально шумели сухими ветвями на ветру и закрывали обзор, а их корни так и лезли под ноги, заставляя то и дело спотыкаться. Войско продвигалось очень медленно и очень тихо, даже лошади старались хранить молчание, лишь изредка недовольно фыркая. Процессия своим видом напоминающая скорее королевские похороны, чем военный поход, вышла на огромную полосу пустыря, покрытого рядами надгробий и саркофагов, преграждавших путь к невысокой каменной стене, увенчанной металлической решеткой.
Обелиски, монументы и гранитные изваяния были хаотично натыканы то тут, то там, создавая мрачный лабиринт, где повсюду мог протиснуться лишь один человек за раз. Лошади и подавно бы здесь не прошли. Лагерь разбили чуть поодаль, вернувшись в лес, на небольшой поляне, окруженной необъятными стволами высохших деревьев. Потемневшие ветки хорошо горели, но пересохшая и покрытая прахом земля при беге поднималась вверх, забивая нос и горло, вызывая дерущий глотку кашель. Трупная вонь чуть поутихла, а может быть стала более привычной. По-крайней мере, желудки солдат пришли в норму.
Сальвен стоял на возвышении и всматривался в ряды могил. Он был облачен в черную с зеленым кантом форму, поверх которой на ремнях были пристегнуты вороненные наплечники. К нему подошел один из бойцов, облаченный в закоптившиеся пластинчатые доспехи и глухой шлем с широкой прорезью для глаз, а на его поясе висела грозная шипастая палица.
— Генерал, лагерь разбит. Все подразделения в полной готовности, какие будут приказания?
Сальвен выждал паузу, не спуская глаз с могил и надгробий, прежде чем сказал:
— Посмотри сюда — это однозначно ловушка. Стоит нам подойти к стене, как из всех этих могил повалят задохлики и зажмут нас в тупик.
— Может быть можно как-то обойти это кладбище?
— Нет. Я более чем уверен, что оно опоясывает город, и прохода в ней нет.
Мертвым не нужны ворота, в их город никто не входит... А мы будем первыми, — он засмеялся и достал сигарету, солдат дал ему прикурить от самодельной зажигалки. — Судя по всему ничего не поделаешь. Распорядись, чтобы все оставили мечи и копья, а вооружились чем-нибудь тяжелым. Если не хватит, пусть выломают дубины, заодно раздайте все ломы и веревки. Два часа на отдых, затем выступаем.
Лагерь оживился, смуглые солдаты в пластинчатых доспехах и молодые бритые наголо парни в стеганых куртках из кожи, вооружались шестоперами, дубинками, кастетами, молотками и ломами. Было видно как кто-то не успевший на раздачу, стругал попавшуюся под руку корягу, подгоняя ее под себя, а затем обжигал в углях для прочности. Чуть больше чем через два часа они выстроились ровными шеренгами, в каждой было около сорока человек, а во главе стоял облаченный в перепачканные копотью доспехи офицер.
— Две роты остаются в лагере. Расставьте часовых и ни на секунду не теряйте бдительности! Остальные, хватайте веревки — мы выступаем.
Командующий развернулся и, ведя свою гнедую лошадь под уздцы, пошагал в сторону кладбища. Колонны бойцов последовали за ним нестройным шагом.
***
Работа оказалось гораздо тяжелее, чем казалась на первый взгляд, но все же темпы ее нарастали. Солдаты закидывали веревки на обелиски и наваливались всем весом, чтобы опрокинуть их. Очередной монумент поддавался под напряжением и с грохотом падал, поднимая в воздух клубы едкой пыли. Другие выкорчевывали ломами саркофаги и надгробные плиты, разбивали их и оттаскивали в стороны. Время от времени под крышками встречались древние полуистлевшие скелеты, им сразу отрывали руки, а черепа отбрасывали как можно дальше.
— А в чем смысл, этой расчистки командир? Или я чего-то не понимаю? — спросил один из офицеров, подошедший к Сальвену. — Мы и за год тут все не разгребем!
— Все и не нужно. Достаточно лишь, чтобы смогла пройти колонна лошадей.
— Какой смысл от лошадей, если перед ними окажется стена? Гораздо больше толку будет изготовить лестницы и перебросить всех поверх стены.
— Ты видишь, как далеко она расходится?
Солдат кивнул в ответ, стена расходилась настолько, насколько позволяли видеть глаза.
— Подумай какого размера город за ней, если под каждым из этих камней, — он обвел рукой кладбище, — лежит по одному мертвецу,. Сколько, по-твоему, их будет за стеной, где как мы все слышали, склеп громоздится на склепе?
— Много, тысячи, десятки тысяч...
— Да. Нам нужен один точный удар, чтобы обезглавить их, у мертвых нет своего разума, ими командует их король, которому уже давно пора на покой. Будем надеяться, что он где-то в сердце этого города. Вели складывать камни по бокам прохода.
— Будет сделано! — офицер удалился, сразу принявшись громко раздавать приказы бойцам.
***
Два вала из каменных обломков высотой в метр ограждали проход, упиравшийся в стену. Смеркалось, небо и без того безжизненное, как и все кругом, вдобавок стянулось свинцовыми тучами, готовыми в любой момент разразиться затяжным ливнем. Большая часть солдат выстроилась вдоль валов, остальные же запрягали лошадей.
— Все готово, ждем лишь вашего сигнала. — обратился к Сальвену один из латников.
— Начинайте.
— Слышали командира?! — завопил офицер. — Трубите наступление!
Временно возникшая тишина разорвалась гулом рога и было видно как в конце коридора из каменного крошева суетятся солдаты, тянувшие от стены моток шнура. Все-таки, как он и думал, приволочь сюда эту слежавшуюся взрывчатку было не самой плохой идеей. Насколько было известно, больше таких шашек в городе не было, а способа их изготовления больше никто не знал. Сальвену еще никогда не доводилось использовать ее, но ходили слухи, что это было самое опасное вещество из всех которыми когда-либо пользовались.
Затихающий звук рогов не сменился затишьем. Наоборот, внизу, прямо под ногами, слышалось сначала тихое, но затем все усиливавшееся копошение. Земля зашевелилась, а крышки не разрушенных саркофагов медленно поползли в сторону. Фитиль, тянущийся от стены, загорелся, и искрящийся огонек спешил выплеснуть невероятное количество энергии, скрытое в связках этих цилиндров грязного цвета. Вокруг уже совсем стемнело и стали накрапывать капли дождя.
Тем временем, первые противники показались из земли в полный рост, большинство из них были уже древними скелетами, облаченными в сгнившее тряпье и ржавые железки, но были и те, кто еще сохранил остатки человеческого облика. Некогда бывшие людьми, теперь они представляли собой фигуры с рваной и потемневшей, изъеденной червями плотью. Были и совсем свежие тела, едва-едва поддавшиеся разложению. Все они двигались достаточно быстро, хоть и уступали в скорости живым, но при этом каждый из неупокоенных точно знал, куда нужно идти.
Огонек фитиля уже прошел больше половины пути к своей цели, когда первый мертвец, перебравшись через вал, прыгнул на бритоголового парня и получил сразу несколько мощных ударов дубинками, разбившими ему череп. Тело перестало двигаться лишь после того, как еще пара пинков отломила от него руки и разбила грудную клетку. Следом за первым шли еще и еще, на вал забирались десятки, а подходили к нему уже сотни. Крупные капли били по доспехам и пустым черепам, превращая пыльную землю в грязь.
Волна мертвых двинулась с вала, открыв пасти в немом боевом кличе и размахивая самым разнообразным оружием, пока не встретилась с первыми рядами живых. В этот же момент раздался оглушительный взрыв, разметавший каменный блоки стены и контузивший всех кто стоял поблизости. Однако на мертвых он не произвел не малейшего впечатления, а за оседающей пылью были видны орды новых мертвецов, судя по всему ожидавших все это время за стеной.
Всадники, ведомые Сальвеном, выхватили оружие и помчались между рядами сминаемых нежитью товарищей. У пехоты не было никаких шансов долго выстоять против таких противников, тем более, что темнота уже поглотила все вокруг, а ноги вязли в грязи, доходившей до щиколоток. Но генералу не нужно было много времени, чтобы прорваться. Конница на полном скаку ворвалась в трещину стены одновременно с защитниками и смяла их с корежащим слух хрустом.
Город мертвых и вправду был необъятным. Длинные улицы серых склепов и разрушенных построек сплетались в причудливый лабиринт, ведущий к дну котлована, в котором он был расположен. Там высился блестящий кислотно-зелеными светом комплекс сооружений, увенчанный металлическим шпилем. Кто и когда выстроил все это, оставалось неясным. Живые ли возводили этот город или же уже мертвые? На этот вопрос не было ответа, да и не было времени раздумывать. Сальвен издал клич, указывая своим мечом отражавшим блики бледного света, исходящего казалось бы отовсюду, в сторону комплекса и кавалерия помчалась за ним, вытаптывая врагов, дробя их кости и растаптывая тела.
Командующий размахивал оружием, разбивая черепа, разрубая тела пополам, дробя суставы. Клинок разбивал проржавевшую броню как скорлупу и с каждым таким ударом, глаза его владельца горели все ярче и ярче. Язычки безумия плясали в них какой-то демонический танец, а из горла вырывались дикие вопли, рвущие связки.
Они неслись по улицам, встречая на своем пути все больше и больше мертвецов, прервавших свой покой, чтобы оградить город от посягательства. Несмотря на то, что чем ближе к центру города они подбирались, тем крепче становилась броня трупов, лошади все еще были способны опрокидывать их и превращали своими копытами в бесформенные груды костей и плоти. Скачущий в авангарде Сальвен настолько вошел в боевой кураж, что уже не видел ничего кроме очередного разлетающегося черепа и не услышал криков своих солдат, когда в них с фланга влетели закованные в железо трупы лошадей, несущие на себе таких же запечатанных в броню наездников.
Опомнившись, оказалось, что было уже слишком поздно что-то предпринимать. Треть отряда уже лежала на земле, терзаемая копытами мертвых коней, а выжившие были разделены, так как нежить разбила их строй на перекрестке улиц.
— Скачите вправо! Через несколько кварталов вам надо свернуть и прорваться к центру! Встретимся там! — Сальвен своим звучным голосом старался перекричать шум битвы, было видно, как один из офицеров кивнул и стал махать палицей, указывая на путь отступления.
Сам же командующий помчал своего коня во весь опор сквозь уплотняющийся строй противников, выжившие всадники помчались за ним. Как и часть конницы неприятеля. Мертвые лошади уступали живым в скорости, но не в натиске, они подобно отточенному плугу прорезали толщу своих же солдат, которые даже и не думали расступаться и превращались в костную муку.
Сальвен постоянно изменял направление движения, делая это резко, почти молниеносно. Отряд, привыкший к подобным маневрам, успевал реагировать столь же быстро, как и отдавались приказы. Солдаты влетали в проулки, петляли и делали ложные повороты. Несущие на себе невероятную тяжесть доспехов лошади мертвых не могли поспеть за ними. В конце концов, генералу удалось оторваться от вражеской кавалерии, и, сделав это, они устремились к хорошо различимому теперь некрополю. Это было большое здание, выстроенное наподобие ступенчатой пирамиды, с отдаленными по углам каждого уровня башенками, каскадом, уходящими вверх и сходившимися двумя пересекающимися арками в высокий шпиль. Кислотное свечение издавали, казалось, сами стены, а при ближайшем рассмотрении оказалось, что сиял металл покрывавший их.
У подножия входа толпились мертвецы законсервированные в железные листы и прочные доспехи. Они ощетинились копьями и баграми, выстроившись широкой фалангой. Мертвые всадники, шедшие позади, заметно отставали, и у Сальвена было немного времени для действий.
Его люди достали веревки и скакали вдоль защитников на безопасном расстоянии, схватывая их петлями и оттаскивая от общего строя, там их разрывали на части спешившиеся или потерявшие лошадей бойцы. Фаланга заметно поредела к тому моменту, когда сверху показались остатки второго отряда, заметно уменьшившегося в числе, гонимые все той же мертвой кавалерией. Сальвен выругался и сплюнул. Дождавшись пока отряд воссоединится, он, уже в упор прижимаемый сзади, скомандовал лобовую атаку. Смяв фалангу прямо по центру, в этом прорыве еще треть живых была или поднята на колья, или отрезана от основного отряда, быстро накинувшимися мертвецами. Несмотря на свой полусгнивший вид, дралась нежить весьма прытко. Спешившись буквально на ходу и с грустью бросив лошадей на верную погибель, отряд Сальвена помчался в проход, поскольку на лошади туда было не войти. Это давало им небольшое преимущество, так как всадники противника тоже не смогли бы последовать за ними.
Внутри стоял все тот же сводящий с ума запах тления, который всего день назад доводил до безумия всех его бойцов. На сей же раз не выдержали лишь двое. Подгоняемые шорохами снаружи, все они побежали по узким коридорам и лесенкам, снося редких защитников, пробираясь то вверх, то вниз, но все глубже в некрополь. Из множества разветвлений они всегда находили нужное. Сальвен не думал над тем как так получалось, а просто шел вперед интуитивно выбирая направление. Стены, слабо подсвеченные все тем же бледно-зеленым светом, освещали барельефы и гравюры на стенах, странные символы и размашистые надписи, прочесть которые никто не мог.