8. Будни короля Владислава.
Подготовка к сейму.
Король Владислав, неторопливо мерял шагами просторную залу в Вавельском замке. Королевская резиденция выглядела неуютно, как собственно и Краков без Ядвиги. Он не любил Вавельский замок и бывал в нем крайне неохотно. Камин не мог обогреть просторное помещение, и король мерз. Делая очередной круг вдоль стен с развешанным оружием, он то и дело останавливался возле, полыхавшей жарким пламенем каменной ниши и потирал ладони. Дуб был старым, и горел долго, превращая свою органическую сущность в тепловую энергию, согревающую физическое состояние царствующей особы. – Так и мы, смертные на этой земле! Кто горит ярким пламенем – сгорает за считанные годы, кто тлеет словно сырой дуб – коптит этот мир, наполняя его лживой мудростью.
Владислав, я буду и так именовать бывшего Великого князя литовского Ягеллу (Ягайло), для большего удобства. После смерти королевы Ядвиги, король хандрил. Наверное, и войну Ордену – проиграл из-за этой хандры. Королева умерла давно, но забыть ее он так и не смог. Даже поражение от тевтонцев три года назад, тяготило его в меньшей степени, чем уход из жизни Ядвиги. Она подарила ему в 1399 году дочь, но Господь прибрал невинное дитя и мать в один месяц. Владислав вздохнул и опять отправился по обширной зале, вспоминая девочку, которая сделала его королем. После ее смерти он ни о ком и думать не хотел и даже чуть было не вернулся на Литовский великокняжеский трон, но Малопольская и Великопольская шляхта, настояли на его повторном супружестве.
Став единоличным правителем Польши, он остался без наследника и без особых прав на трон. Конфликт между дворянами Малой Польши, симпатизировавшим ему, и Великой Польши не очень жаловавшей его, возник нешуточный и грозил распадом королевства. Чтобы сохранить подписанную годом ранее Виленско-Радомскую унию, укрепившую связи между Польшей и Литвой и успокоить противников, в 1402 году он женился на Анне Цельской, внучке Казимира III. Она не стала ему близким человеком и это тяготило обоих супругов. Вспоминая прошлое, король, не мог не отметить: тогда, пожалуй, было самое сложное время. Нет, он не сдался. Он не был столь дерзок, талантлив и умен как его двоюродный брат Витовт… Ему не хватало внутреннего воинского стержня брата-полководца; Ягайло понимал это, но удача сопутствовала ему: он – король Владислав II Ягайло и это нужно ценить.
Он по-прежнему прагматичен – этот устремленный в будущее литовский князь, но как же ему не хватало близкого человека, которым была, пожалуй, только Ядвига. Владислав мечтал о господстве не только над Литвой и Польшей – ему виделась вся земля Новгородская, вплоть до Московского княжества – улуса Орды. Но все было бы мило с ней, с его любимой и безвременно ушедшей королевой Ядвигой.
Король опять остановился возле камина и зябко поежился. Мысли постепенно направились в русло нынешних проблем. Да! Уния Литвы с Польшей, после его вступления на престол в результате брака с королевой Ядвигой, дала ему фактически неограниченную власть над огромной территорией. Неурядицы с Витовтом, двоюродным братом и Великим князем Литовским – это семейные разногласия, которые двум умным и амбициозным правителям приходилось решать каждодневно. Коварство одного и другого – были на слуху. Правда, Витовт, все же не переступал некую черту, которую постоянно пересекал его двоюродный брат Ягайло. Но это их жизнь, жизнь без которой они бы никогда не стали теми, кем стали! Они, пожалуй, и существовать друг без друга не могли. Постоянно интригуя между собой, эти два правителя были словно два сапога одной пары и эта пара – была Польско-литовским королевством. Уния создала самое большое государство в мире – это признанный факт. Московия постоянно гадила, но она была слишком слаба, чтобы ее бояться.
Поражение в войне с Тевтонским орденом, потребовало от него мобилизации всех людских и денежных ресурсов, чтобы Уния выстояла и смогла противостоять обнаглевшим рыцарям Тевтонского Ордена Дома святой Марии, то есть Ордена Приисной Девы Марии.
Хуже всего, что в этом же, 1404 году, скончался и папа. Бонифаций IX пробыл на Святом Престоле довольно долго – целых 15 лет и часто в спорах с Орденом, выступал на стороне Польши с Литвой, чем явно обескураживал братьев во Христе. Надавив на гроссмейстера Конрада фон Юнгингена и, заключив кратковременный мир, папа облегченно вздохнул и скончался со спокойной душей.
Устремив взгляд на огонь, король перебирал в памяти условия договора. Согласно Раценжскому договору, он формально уступил Ордену Жемайтию и пообещал поддержку в кампании против Пскова. В свою очередь Конрад фон Юнгинген обязался продать Польше Добжиньскую землю и Златорыю, а также помочь Витовту против Новгорода. Великий Новгород нужно было держать в узде, слишком своенравен и опасен он своими северными владениями и людьми. Московия тоже путается под ногами, и ждет момента, где б получше и побольше урвать.
Татарско-московские ханы и каганы хотят величия, но… но им до этого далеко. Орден – вот, что на первом месте. Конрад фон Юнгинген скончался. Заменит покойного гроссмейстера, вероятнее всего, его младший брат – Ульрих фон Юнгинген. Есть еще Фридрих фон Валленрод, но он не справится, вернее, его попросту не изберут Верховным магистром – уж больно сильно влияние брата покойного гроссмейстера и его сторонника Куно фон Лихтенштейна. Ульрих, на вид – не воздержан, не имеет опыта брата, но хитер, и это плохо для меня. Николай (Миколай) Куровский, Завиша Черный и Зындрам из Машковиц сейчас в Мариенбурге на избрании нового главы тевтонского государства, а это уже неплохо – скоро будут свежие новости.
– Где же Януш? – произнес вдруг вслух король, не в унисон своим мыслям. – Пора бы ему объявиться.
Почти год назад Ягелло отослал своего верного рыцаря для проведения встреч в Империи, чтобы нащупать союзников. Причиной послужила одна из бесед с братом Витовтом. О чем они дословно говорили – не суть важно, но после этой встречи, он стал тайно готовиться к новой войне. Ни король, ни Великий князь литовский не сомневались, что и Орден тайно готовится выступить против Унии.
Это противостояние, по мнению короля, должно было отличаться от предыдущих. Чего греха таить – Орден пользовался авторитетом среди европейского рыцарства и под его знамена по первому зову, стекались лучшие витязи со всего мира. Победить их силами польского воинства – сложно.
Беседуя с Витовтом в очередной раз за чаркой вина, Ягелло подкинул тому идею объединения против орденских братьев рыцарей, недовольных или обиженных ими.
– Хорошая мысль – война не за горами… Жемайтию нужно вернуть, – не подал виду брат, что именно он вложил ее ему в уши месяц назад. – Я всегда готов прийти на помощь близкому родственнику! – Он не добавил сюзерену, а Ягайло «не обратил» на это внимания. – Мои воины – твои воины, ты же знаешь. – Последние слова брата – вполне удовлетворили короля.
Витовт хитрил, потому что, он-то, больше всего прибегал к помощи орденских братьев в противостоянии, как с самим Владиславом, так и с братьями Скиргайло, Свидригайло и зятем – Московским князем Василием. Но Ягайло услышал то, что хотел услышать и одобрительно кивнул.
– В этот раз нужно так ослабить Орден, чтобы он больше не представлял опасности нашей Унии и землям! – Прозвучало с его стороны. – Ты навсегда получишь Жемайтию, и развяжешь руки на Востоке, а я – заберу Добжиньские земли. Князю Мазовецкому Зимовиту, отдадим часть городов в Ливонии и побережье Вислы на северо-востоке. Для Унии – ослабление Ордена, дает возможность укрепить самое большое и, надеюсь, сильное государство в мире.
– Мысль правильная, и нам необходимо противопоставить рыцарям со всей Европы – рыцарей всей Европы.
Сказав такую заумную фразу, Витовт хитро прищурился.
– Что ты имеешь в виду? – хорошо поняв, прикинулся Ягелло.
– У тебя есть умные преданные рыцари; отправь их в Рим, Чехию, словом, в Империю и Францию… Пусть привлекут искусных в бою витязей: тогда Западная и Средняя Европа – выступят против Западной и Средней Европы за нас, за Восток.
– Нужны искушенные и опытные люди, таких не вижу!
– Ну-ну-ну!.. Чего только Януш из Вержбны стоит! Если б не он, тебя бы пленили тевтонцы.
– Ты имеешь ввиду из Лощины?
– Насколько мне известно, этот замок в Лощине, то бишь пади-расселине? – вопросительно глянул Витовт.
– Да, верно! Но его отец, дед и прадед род ведут из самой Вержбны! – пояснил Ягелло, и завершил: – Януш, молодец! Вовремя отразил меч! Молод, но искусен в битве!
– Вот и отправь!
– Хватит ли опыта?
– Зындрам – Завише из Гарбова, то бишь Черному, в императорских войсках, был первым другом, если помнишь, а твой Януш – весь в отца! Справится! Да и староста краковский, Ян из Тарнова, о нем высокого мнения.
– Слышал! Он мне здесь нужен, но ты прав – миссия при императоре важнее. Послушаю твоего совета!
– Пусть к теске, Яну в Троцнова завернет – больно тот хорош!
– Говорят – он слеп!
– На один глаз, зато вторым – видит лучше двух! Мне рассказывали о его подвигах, но, главное – он приведет к тебе немало воинов! Любят его и пойдут за ним! Чехи – хорошие воины!
– Слыхал, он не жалует Святой Престол!
– Он не жалует тех, кто обдирает народ и мелкую шляхту – за это и любят его! Нам то что? Воин, пан Ян, знатный – не прогадаешь!
– Сможет ли Януш уговорить его?
– Не пошлешь – не узнаешь! – усмехнулся Витольд. – Но о миссии твоего любимца, никто не должен знать!
– Легко сказать, ушей охочих до сплетен при дворе, что блох на собаке! – проворчал Ягайло.
– Пошли его официально в Тмутаракань…
– Куда? – не понял король.
– В Тартарию, то бишь Московию к кагану Василию – зятю моему. Слыхал ты собираешься отправить к нему архиепископа гнезнинского Николая Куровского? Пусть Януш захворает по дороге… Ну!.. Не мне тебя учить!
– Ладно, придумаю что-нибудь! Спасибо за совет! – кивнул венценосный брат Витовта, не очень довольный, что тот так хорошо осведомлен о его планах.
Заметив тень недовольства на его лице, Витов добавил рассудительно:
– Мы готовимся к небывалой войне – нужно все учесть и обдумать!
Давно состоялся этот разговор: Ягелло успел поссориться и помириться с двоюродным братом, но мысль о войне с Орденом – не оставил. У Витовта же в это время было непростое противостояние с зятем, князем-ханом Василием Московским за Одоев и Новгород, но… но он привык добиваться своего. Одоев – уже его, а в Новгороде князь Юрий Святославович смещен с наместничества и посажен Мстиславский князь Лигвений-Семен.
– Непростого братца послал мне Господь – все время нужно быть начеку! – вслух произнес король.
Он конечно «скромничал», по причине того, что у Витовта как раз, был очень немалый счет к брату. Великий князь литовский, был более доверчив и сохранил понятие о чести и совести, редко нарушая их. Сам же Ягайло множество раз пересекал черту, за которой казалось бы должна быть зона невозврата, но каждый раз Витовт его прощал. Простил ли он до конца смерть своего отца князя Кейстута, вероломно убитого по приказу Ягайло? – этот вопрос задавали себе многие современники и в последствие историки.
Пребывая в раздумье и зябко кутаясь в шубу из волчьего меха, он ждал… Прошлые деяния накатывали на короля, подсказывая; как поступать в будущем. Он поежился и нетерпеливо окинул взглядом внутренне убранство залы, как будто ожидал от сыроватых стен ответа. Да! Король ждал…. Кого ждал? Януша!.. А тот все не ехал, хотя, когда королю донесли, что видели его невдалеке от Нессау и вероятно раненного, он отослал доверенных лиц и те под видом охотников прочесали весь лес, но Януша не обнаружили. Встретились лишь с агентом короля, который помог изловить шпиона Ордена, следившего за посланником короля, да не уберегли – сбежал окаянный. Но то, что успели узнать у него – встревожило короля. Подготовка к войне осуществляется под большим секретом и обнаружение шпиона – неприятное известие! Беспокоило Ягайло и исчезновение Януша. – Жив ли? Агент сказывал, что жив, но найти его пока что не смог. Вопрос этот был для короля очень немаловажным. Молодому шляхтичу необходимо встретится с нужным для короны человеком, и встреча должна была состояться в Нессау, а теперь, видимо, после этой шумихи с побегом, она произойдет в Мариенбурге – сердце Тевтонского Ордена. Здоровье самого Януша, его возможное ранение, или даже смерть – такое в те далекие времена не очень беспокоило власть имущих. Но Ягайло был привязан к молодому шляхтичу и выделял того среди других. Это была своеобразная благодарность за спасение, однако… однако смерть – у каждого рыцаря за плечами и могла в любой момент снять свою жатву. При этом, король четко исповедовал одну истину: дело и цель, которым служишь – всегда незыблемы. Во всей земной жизни, важно лишь одно – цель! Сейчас Ягайло беспокоился за порученное дело, вернее за ту информацию которую должен был ему доставить молодой шляхтич. Ян из Троцнова – рыцарь-легенда! Его воины – необходимы для будущего противостояния с Орденом.
Прерывая мысли короля, вошла королева Анна.
– Чего тебе? – увидев супругу, нелюбезно спросил Ягелло.
– Твоей ласки и любви! – отреагировала та, через силу улыбнувшись.
Владислав окинул ее взглядом и на некоторое время воцарилось молчание. Длилось оно долго, по крайней мере так показалось королеве. Наконец, он заговорил:
– Для нас это роскошь! Умер Конрад фон Юнгинген – будет война!
– Все смертны! – отреагировала королева. – Мир и война в руках воли Божьей, да и мой супруг хочет этой войны! Верно?
– Точнее, ее хочет Витовт! Ему необходима Жмудь!
– А Польше – Добжиньские земли! – улыбнулась Анна.
– А Польше – Добжиньские земли! – эхом повторил супруг, отвечая своим внутренним мыслям. Он тряхнул головой и уже мягче добавил: – Мы все зависим от Божьего провидения. После Ядвиги, мне сложно полюбить другую женщину, но ты Анна – хороший человек… – король сделал паузу. – Хороший человек и преданная жена, а я не хороший, может, даже, жестокий и уж точно не тот, кто может сделать тебя счастливой!
– Внучка Казимира Великого – тебе не ровня?
– Я не об этом! Ты прекрасная и умная женщина и выше меня на три головы, ты моя супруга и я почитаю тебя… но… но, любить не смогу.
– Я и не требую! Улыбайся иногда – этого достаточно!
– Впереди нас ждет война, равной которой, в истории человечества не было! Весь цвет рыцарства встанет против нас! Будущее – это невзгоды, лишения и реальная возможность потерять королевство! Ты это понимаешь? До таких ли разговоров сейчас?
– Выиграй войну в собственном доме! Заставь близких полюбить тебя и поверить, как в человека – способного на многое. Прости тех, кого не прощал до этих пор и скажи им: «брат» – все остальное придет само!
Владислав удивленно окинул ее взглядом.
– Ты сама к этому пришла?
– Нет, с твоей помощью! – улыбнулась супруга.
– Когда это я помогал? – недоуменно переспросил Владислав.
– Каждый твой поступок, каждое решение – давали мне возможность лучше узнать тебя и прийти именно к таким выводам. Ты Витовту не друг, хотя и брат, как, собственно, и Скиргайло, Свидригайло, Корибуту и Лугвелю. Представь себя в постоянном братском союзе с ними – вы были бы властелинами всей Европы.
– Abyssus abyssum invocate! – отреагировал он по латыни, на что она тут же перевела вопросительно:
– Бездна – вызывает бездну?
– Дружба – непозволительная роскошь для королей: тебе ли этого не знать, внучке Казимира Великого! – кивнул Ягайло. – Человеческие страсти, стремление к власти и богатству – никогда не позволят объединить братьев-властолюбцев. Это законы жизни и бытия. Но спасибо, что пытаешься нас помирить и объединить! Это по государственному! – и Владислав, возможно, впервые, улыбнулся супруге, которую не любил, но женщине, которую, наконец-то, заметил в их общем королевском доме.
– Мне понятно значение цеха краковских мясников, не раз спасавших центр королевской власти Краков, и самого короля; мне ясна преданность наших близких доверенных людей: архиепископа гнезненского, каштеляна и подкаштеляна, великого коронного маршалка, чащника и подчашника, мне вполне понятна и преданность других баронов из окружения, но ни Николай Куровский, ни Ян Тремба, ни Збигнев из Бжезя, ни Зындрам из Машковиц и даже Завиша Черный, не смогут служить верно и с полной отдачей сил, когда родственники грызутся словно звери лютые. И потому нужно искать взаимопонимание между кровными друзьями, то бишь братьями!
Ягайло не удивился словам супруги: Анна была очень умна и как государственный деятель, могла поспорить даже с собственным дедушкой – покойным Казимиром Великим, и потому, отдавая должное ее личным качествам, только и сказал, улыбнувшись:
– Но у меня есть вы, ваше величество – вместе мы все преодалеем!
Когда нотарий Збигнев доложил венценосному правителю Польши о прибытии великого князя Витовта, он уже пребывал в благожелательном состоянии духа. Тревоги отошли на задний план, и заслышав шум гулких шагов, король совсем мягко сказал:
– Ты позволишь, дорогая? Нам надобно кое-что обсудить с братом.
– Конечно, супруг мой! – немного удивленно отреагировала королева Анна и в ее глазах зажглись огоньки. Так, супруг ее еще не называл.
Великий князь был чем-то раздосадован. Войдя к брату и лишь кивнув, без приглашения уселся в кресло.
Король не впервые видел его в таком состоянии и не обратил внимания на явный казус в этикете. Видя, что брат молчит, он уселся напротив и, не говоря ни слова, стал за ним наблюдать. Пауза затянулась и всегда тактичный Витовт, как бы отрываясь от чего-то, выше стоящего над обычным поведением, произнес извиняющимся голосом, но с некоторым раздражением.
– Извини, брат, рад что ты в здравии!
– Что случилось? – не реагируя на его слова, поинтересовался король.
– Свидригайло затеял очередное предательство.
– Кого?
– Меня, а значит и тебя!
– В чем оно заключается?
– Решил под руку Василия Московского переметнуться!
– Тебе это достоверно известно?
– Из самой Москвы весть пришла.
– От Софьи? – предположил Ягайло.
– Не всеравно от кого? – вскинул брови Витовт – он никогда не выдавал своих источников, даже самым близким людям. Брат не относился к близкому окружению, хотя по родству… по родству с ним можно заключать лишь кратковременные союзы.
– Ладно, твое дело! Что собираешься предпринять?
– Если бы не ты и наше родство – давно казнил бы! – уже более спокойно произнес Витовт и окинул брата внимательным взглядом.
– Дай ему кость – успокоится! – пренебрежительно отреагировал Ягайло, заметив взгляд.
– Уже отдал Подолье и королевские соляные копи – не успокоился!
– Чего ж ему надобно?
– Корону! – крякнул Витовт.
Вошел паж и принес кувшин медовухи и два кубка, отправленные королевой Анной.
Налив себе и брату хмельного напитка, Ягайло, указав взглядом на его кубок, констатировал:
– Мне не нужен Свидригайло, либо кто-либо другой на троне Великого княжества Литовского. Ты выстрадал этот трон и заплатил большую цену, чем кто-то может предложить. Никто – тебе не ровня! Иногда мне кажется, что на троне Польши должен сидеть ты, а не я! – Сказав, Ягайло прищурился и хитро заглянул в глаза брата.
Но Витов прекрасно его знал, и отреагировал с усмешкой:
– Предложишь… Займу!
– Правда?
– Истинная!
– И где ж твоя хваленные честь и верность, так провозглашаемая по всей Польше и Литве?
– А зачем тебе нужен этот разговор? Ты знаешь: Польша никогда не была моей целью. Мне Русь удержать надобно, чтобы татарское-московское воронье ее не растаскало – это и все!
– Не верил бы тебе – не отдал бы Великокняжеский престол.
– Вот и выяснили… – дипломатично уклонился от продолжения разговора Витольд. У него была своя аргументация о правах на престол Литвы, но не за этим он пришел. – Так что делать с твоим родным братом? – перевел он разговор в нужное русло.
Ягайло ответил не сразу. Король налил в свой кубок и предложил взглядом брату, но тот отрицательно качнул головой.
Витов был всегда воздержан в подобном вопросе – это выгодно отличало его от придворного окружения того времени. Отец, князь Кейстут, с детства на наглядных примерах спивающейся шляхты и баронов, вселил в него отвращение к хмельным излияниям. Была история, когда отец казнил своего ближайшего соратника, в пьяном угаре перебившего деревню с мирными жителями.
– Что хочешь делай! Не убивай только! – прервал молчание король. – Посади в тюрьму до конца жизни, но не убивай!
– Хорошо! – лаконично отреагировал Витовт. Этого было достаточно. В душе он торжествовал. Через полчаса, откланявшись и обнявшись с братом, он ушел вполне удовлетворенный.
*****
***
*
Месяцем ранее, архиепископ гнезненский Николай Куросвкий, воевода краковский Петр Кмита из Вишневца (Старший), каштелян и староста краковский Ян из Тарнова, мечник короля, Зындрам из Машковиц, решали важную задачу. Ягелло приказал собрать Великопольскую и Малопольскую шляхту на сейм для обсуждения неотложного вопроса: готово ли шляхетство выступить как один в случае новой войны с Орденом, и поставить объединенному войску Унии фураж с лошадьми и бронью. Задача непростая – сеймом нужно было руководить, иначе все пойдет не в то русло и можно достичь абсолютно обратного результата.
Шляхта еще не оправилась от войны с рыцарями, после кабального договора 1404 года, когда была утеряна Жемайтия. Во многом, бароны и князья винили самого Ягеллу, а многие неприязненно смотрели в сторону Великого князя Литовского – Витовта.
Воевода краковский Петр Кмита, каштелян и староста краковский Ян из Тарнова и мечник – Зындрам из Машковиц пользовались непререкаемым авторитетом у баронов и князей, но и им решить задачу проведения сейма было непросто. От имени короля, они задействовали все королевское окружение. Для встречи с местными баронами в Малую Польшу был отправлен подскарбий Димитр из Горая с чашником – Влодеком из Харбиновиц. В его годы это было непросто, но уж очень сложный стоял вопрос. Чтобы унять горячие головы своевольной шляхты, они должны были предварительно провести сеймики в Кракове и Люблине.
Подкормий Спытко из Тарнова (брат Яна из Тарнова) вместе с Гневошом из Долевиц – отправились на север Великой Польши: им предстояло провести свой сеймик и привлечь на него баронов Зимовита Плоцкого (князя Мазовецкого).
Архиепископ гнезнинский Николай Куровский вместе с Зындрамом из Машковиц и Завишей Черным отправились в Мариенбург, для участия в тризне по покойному гроссмейстеру Ордена Конраду фон Юнгингену и должны были задержаться вплоть до избрания нового Верховного магистра Тевтонского Ордена – это несколько сбавило работу по проведению сеймиков в воеводствах и сейма в Кракове. Но… Но, вопросов для обсуждения с новым главой Ордена было много, и главный: касался Добжиньской земли. Рыцари Девы Марии, согласно договора 1404 года, давно должны были продать ее Владиславу, но не спешили этого делать. Не менее важным было получение информации о дальнейших планах нового руководства Ордена, поэтому подготовка сейма легла на плечи остальных его организаторов.
продолжение следует: