В многонациональном городке, разделённом на районы и национальности, молодёжь дралась часто. В каждом районе-квартале проходили условные границы, которые постоянно смещались. Существовали свои неписаные законы поведения и нападения для мальцов в каждом районе.
Дрались русские пацаны с казахами, школьники одной школы — с другой, одного квартала — с другим, большие шайки — с маленькими и т. д. Над всеми распрями возвышалась каста неприкасаемых — боксёры. Ты мог быть русским, казахом, немцем, жить в самом захудалом районе, без принадлежности к какой-либо группировке-шайке, но если ты боксер — будьте любезны, проходите, никто вас не тронет.
Боксёров знали все, хороших боксёров почитали. Каждый пацан хотел стать боксёром или футболистом. Поступали в секции бокса многие, и отсеивалось немало: курить нельзя, тренировки четыре раза в неделю до седьмого пота, да и бьют больно, особенно поначалу, особенно хулиганистых с вывертом парней. Так что в боксёрских секциях побывали многие.
Виктор пришёл записываться в секцию с пятого класса, сказали: «Приходи в седьмом». Перезаписался на вольную борьбу. В свои двенадцать лет был он длинный и худой, с трудом подтягивался на турнике. Били его частенько на улице мелкие шайки пацанов. Ни в какой конкретно кодле-группе он не состоял, книги любил читать и в школьных кружках просиживал, нравилась биология.
В борцовском зале крепко сбитые невысокие казашата перекидывали его через себя, крутили колесо, делали подсечки. Постепенно окреп, наловчился делать длинные рывки на себя с подножкой, использовал их в драках один на один, получалось.
Часто после борьбы оставался поиграть в баскетбольной секции. Желающих бросать мяч в сетку было немного, не возражали. По дороге домой сошёлся с боксёром казахом Сериком, года на четыре старше.
Серик, крупный добрый парень, школу бросил, работал в полсмены на металлургическом комбинате. Рассказывал: провожал девушку на окраину, возвращался, человек семь пристали, двоих уложил, трое выломали забор и штакетником по голове, устоял, ещё двоих завалил, остальные разбежались, потом приходили прощения просить — в темноте не узнали.
Взял он Виктора на первую тренировку в молодёжно-взрослую секцию. Народу поменьше и уровень повыше.
На третьей тренировке при игре в баскетбол за грубость послал невысокого паренька подальше и оказался в нокауте. Паренёк по первому разряду в лёгком весе работал. В школу не пошёл, на тренировку явился без опозданий. Тренер, колоритный крупный еврей Додик, пользовавшийся беспрекословным уважением в городе, поставил его на отработку прямых ударов. Виктор с его длинными руками неутомимо добивался быстроты и силы удара.
Другие отрабатывали серии ударов: апперкоты, боковые, а тут левый обманный, правый прямой в челюсть. Месяца через три в спарринге с третьеразрядником ударил правым прямым и остановил атаку. Поседел на полу партнёр, покрутил головой — ну и ударчик у пацана.
Так и повелось: стоило кому-нибудь из взросляка загулять, загордиться, ставил Додик с ним в пару Виктора. Тут и приходило отрезвление. Виктору тоже польза от таких спаррингов: наблюдал, учился хитрым приёмам ухода и контрудара. Помогал Серик, показал встречный правый через руку. Стали отрабатывать.
На городских соревнованиях в финале попался крепкий, очень неудобный парень. Во время атаки сильный наклон головы и молотит боковыми ударами, уличный драчун, выносливая тактика боя. Прямые проскальзывали по голове, апперкоты не попадали в челюсть, хороший синяк заполучил Виктор во втором раунде. В третьем не лез, отходил, держался на расстоянии.
Расслабился соперник, голову приподнял и левой прямой стал прорабатывать, она у него похуже боковой. На этом и попался: пытаясь достать левой прямой Виктора, получил мощный удар правой через руку и оказался на ковре. Писали в рабочей газете: растёт-де в городе хороший боксёр, в школе хорошо учится, член комитета комсомола и т. д.
Молва, она быстро растекается. Провожал одноклассниц после кино, из подъезда деловые пацаны появились: «Какие девочки!» — «Что надо?» — «Витя, привет, наше почтение, звиняемся, не признали».
Вернулся из колонии Мишка Капрал, парень лет семнадцати, сосед по улице. Появились и Мишкины дружки, собирались у него на голубятне, блатовали.
Возвращался Виктор с тренировки, окликнули, подошёл Мишка: «Может, побоксируем?» Надели перчатки, стали в круг. Выплюнув папиросу, ринулся Мишка молотить. Встречный удар в лоб — и на попу блатной уселся, встал, покрутил головой и начал по кругу двигаться. Виктор показал обманный выпад левой рукой и нанёс правый прямой в челюсть. Точный удар, как-то обмяк Мишка и опустился на корточки, сбросил перчатки и побрёл в голубятню. Подружились, Виктор тоже держал голубей.
Частенько сиживали на голубятне, задрав головы. Небо в Казахстане большое, чистое, голубей хорошо видно. Так и погубила Мишку страсть к голубям: стал приторговывать анашой для денег на покупку птиц редких пород. Взяли с поличным и посадили на пять лет в колонию.
После тренировки нравилось Виктору посидеть в тени в городском саду. Сидел, пил из кружки холодную газированную воду, подошли ребята с озера с рыбой. Сели в стороне, в арыке обмыли рыбу и укладывают. Кусты затрещали, и трое великовозрастных балбесов окружили мальчишек: «Сигайте, пацаны, а рыбку нам оставьте». Что-то недоброе всколыхнулось в Викторе. Подскочил и без разговоров ударил в зубы, в ухо, пинком, только их и видели. Вспомнилось, как и у него в третьем классе пару раз рыбу забирали. Попили газировки с рыбаками и пошагали вместе домой.
Сладостен и незабываем запах кожи и пота боксёрского зала, зеркала, штанги, усталость и освежающий душ. Поехал поступать в институт в сибирский город, прихватил с собой кастет: кто их знает, студентов. Вечером шёл, задумавшись, столкнулся с тремя крепкими ребятам, стал в стойку. Они ему: «Извини, нечаянно мы». Тряхнул головой, понял: извиняются, что их трое, он один, и не собираются драться. Такие дела, выкинул в реку кастет.
На каникулах приезжал домой. Ходил в боксёрский зал. Старые знакомые оставались в секциях, тренировался не в полную силу, сбрасывал усталость и суету. Потом пили пиво с солёной рыбой и разговаривали. Подсаживались знакомые: бывшие боксёры и футболисты, спившиеся мужики с сизыми носами и тусклыми глазами. Наливали всем, жалко ребят, чьи имена были известны в городе. В спорте — как на сцене: в область не вышел, в институт не поступил — тоска, все тебя знают, зовут в рестораны. Привыкаешь, начинаешь курить, похмеляться, выступаешь плохо, списывают в резерв, денег нет, пьёшь на халяву. Был талантливый спортсмен, спился — нет человека, нет спортсмена.