В дверь раздался настойчивый и противный звонок. Ваня открыл двери и никого не увидел перед собой.
- Экой ты, под ноги-то тоже смотреть надо.
У порога стоял странный зеленый тип ростом не более полуметра. В руках он держал обыкновенную трехлитровую банку с карасями. Ваня потряс головой, думая, что ему привиделось. Но странный гость всё ещё стоял на прежнем месте.
- Вам кого? – немного растерявшись, спросил Иван, пытаясь понять, кто бы это вообще мог быть. . К неказистому молодому человеку уже давно никто не ходил в гости. Беки его голубых глаз имели розоватый оттенок. Взгляд хозяина выражал равнодушие и сонную негу. На небритом вытянутом подбородке ошметками висели крошки от съеденного недавно куска белого хлеба. Волосы сосульками поблескивали в свете электрической лампы. На грязных, почти никогда не снимаемых джинсах появились коричневые пятна, ткань на коленках вытянулась и залоснилась. Мятая рубаха застегнутая наспех и на разные пуговицы небрежно выбивалась из-за пояса.
- Ох ты, а еще хозяин, – С каким-то упреком заметил тип. – Захарыча зови.
Тут Иван оживился.
- Захарыча, так это домового что ли?!
- Что ли… - рассмеялся зеленый, обнажая почерневшие зубы.
По рассказам родных, Захарыч жил с семьей Поповых уже не меньше ста лет, со времен деревенской прабабки Ивана. Когда продали дом в деревне, видимо перебрался жить в квартиру вслед за хозяевами.
- Захарыч, - забрякал Ваня по железной решетке закрывающей вентиляцию, - к тебе родственник кажись…
- Кажись, или родственник? – злобно забурчало в вентиляции. – Кого там леший принес?
- Никого, один нынче пришел без лешего – крикнул ему в ответ гость.
Решётка вентиляционной шахты открылась, и из нее показалось мохнатое лицо. Потом высунулось тело, похожее на резиновый полосатый шланг. Захарыч словно змей сполз на пол кухни и стал надуваться, приобретая человеческую форму. Одет он был как Распутин, портрет которого Ваня видел в какой-то желтой книжке. Босоногий, косматый, в суконных штанах и рубахе. Мохнатым оказалось не только лицо, но и руки и ноги домового. Гость кинулся его целовать, оставляя на полу мокрые следы.
- Захарыч, дружище, мы с тобой лет так тридцать не виделись.
- Дак, посчитай, – отмахиваясь от нежностей, ответил домовой, - как дом настасьин продали, так и не виделись больше. Вот, Ванята, это мой друг из деревни Водяной Семен. Мы сейчас ко мне пойдем, посидим чуток, потолкуем.
Иван смотрел на эту странную компанию и чесал в затылке. В голове его не как не укладывалось, как эти двое уберутся в небольшой вентиляционной шахте. К тому же ему было невыносимо скучно. Ваня сидел и смотрел в телевизор, ругая и проклинал всю бесполезную жестокую жизнь. Он давно перестал вести счет чесам и дням. Лицо его приобрело желтоватый цвет, осунулось, появились две синих подглазины. На кухне стоял терпкий запах табака, алкоголя и перегара.
- Оставайтесь мужики, вместе потолкуем. Скучно мне одному. – неожиданно даже для себя предложил хозяин.
Водяной Семен. еле-еле взобрался на табурет у телевизора. Домовой Захарыч сел напротив Ивана.
-Ты на него погляди, Семен, совсем соседушка то у меня унылый. У него тут девица одна завелась - Света, вот по ней тоскует.- деловито показал на него мохнатой рукой домовой Захарыч.
- Стало быть, ведьма, присуху поди наложила, – живо заинтересовался Водяной.
- Какая она вам ведьма, это моя девушка. – обиделся Ваня.- Она хорошая.
Домовой ткнул Водяного в бок и показал на фотографию, которая висела на холодильнике. На них смотрело улыбчивое упитанное лицо Светки.
- Токмо, она его бросила. Говорит, не нужен ей такой простофиля, денег в дом нести не умеет, только все пропивает.
- Точно, ведьма. – посочувствовал водяной Семен. – Не горюй Ванятка, у меня в пруду такие девчонки есть – закачаешься.
- Знаем мы твоих девчонок, - отмахнулся домовой,- нам, женщина нужна, хозяюшка.
- Да, что вы нелюди, понимаете… - горевал Иван и мечтательно смотрел на фотографию, – Она вернется, обязательно вернется.
Водяной щелкнул зеленым языком:
- Давайте-ка мужики мы с вами жахнем за возвращение. – Он потряс банкой с карасями и подставил их домовому. – И закусочка имеется.
- Давайте, - подхватил Иван и достал пол-литра.
- Эх, - неодобрительно пробурчал под нос Захарыч, но ничего не сказал. Карасей решили отложить на потом.
Сели выпили, закусили салатом и сосисками добытыми из немытого пахнущего тухлятиной холодильника. Сразу стало хорошо и как-то даже уютно.
- А ну её! - махнул раскрасневшийся Иван.
- Кого? – переспросил водяной Семен.
- Светку, много она о себе возомнила. Золотые горы ей подавай и остров в придачу.
- Царевна, что ли? Беда.
- Да нет, - ответил домовой Захарыч, - Девка простая. Где ты царевну-то в наше время видел?
- Как где, в этом самом, дворце Букингемском.
- Да это все не то, – поправил его Захарыч, откусывая лист петрушки из салата. – Не царевна там, а королевна.
- Не говори-ка, бабы дуры, с каждым годом все дурней и дурней. Вот есть у меня утопленница одна, Амалия зовут. Имя-то какое - Амалия. Так вот она от дури своей и утопилась. На вид годков четырнадцать, волосы черные, губищи черные. Страша!
- Сейчас многие и не утопленницы так ходят, словно среди огородных пугал конкурс красоты. – заметил Захарыч и опрокинул еще стопку.
- Так вот та самая девчонка-то, мне говорит я, мол, гот.
- Ясно теперь, почему страшная-то… - посмеялся Ваня.
- Я мол, гот, это мода такая… Я ее спрашиваю, а топиться тоже мода? Да, отвечает, мы все смерть любим. Вот такие девки пошли. Раньше, бывало утопнет красавица от неразделенной любви, женщина от тягости забот житейских, ну или муж утопит от ревности… А сейчас нате…я мол гот. И страхолюдины вереницею идут, поступают ко мне.
- Хватит о своих утопленниках, чепуху молоть. – Перебил домовой – Ты поразмысли, как парню помочь?
- Я в делах таких помощник никакой… А пошли-ка Ванятка ко мне в гости. У меня и водка позабористей и девки еще красивые не все перевелись. – предложил Водяной похлопав маленькой мокрой рукой Ивана по плечу.
- Девки, говоришь? – повторил захмелевший Иван, глянув на него осоловевшими глазами.
- Думай скорее. Мне, мой хороший, пора домой, а то я тут засохну с вами.
- А пошли, была, не была – брякнул на свою беду Ваня.
- Эх, - пробурчал недовольно домовой Захарыч – Мало тебя мамка ремнем порола.
- Да, ладно тебе Захарыч, посидим чуток. Я ни разу у Водяного в гостях не был.- оправдывался перед ним Ваня.
- Вот и правильно, вот и верно – обрадовался гость и подлил водки в рюмку Ивана. – Ты Захарыч, лет сто у меня не бывал.
- И не пойду еще столько же, а к нам милости просим всегда. –ответил ему Домовой, вылизывая тарелку из-под салата.
Ваня вступился за нового товарища.
- Не бурчи, посидим и домой!
Захарыч, убрал сосиски в холодильник.
- Идите вы знаете, куда и не говорите, что я не предупреждал.
Гость ждал Ивана у входной двери. Ваня одевался спешно и с радостью, предвкушая прекрасный вечер на природе в кругу юных девиц. Он напялил стоптанные туфли и линяющий пуховик и конечно же щегольской шарф.
Захарыч, пока не видел водяной, пихнул Ивану коробку.
- Вот держи, это подарочек гостьюшке, скажешь от нас. Да не дари сразу, домой пойдешь и подаришь. Сюрприз.
Иван мотнул одурманенной головой.
Вышли из квартиры. Водяной Семен достал из кармана, какую-то слизистую субстанцию и растянул на полу подъезда.
- Быстрее, любого трамвая – показал он на субстанцию и нырнул внутрь.
Иван стоял в недоумении.
- Чего встал. - послышалось из субстанции,- Залетай!
Молодой человек поставил ногу на слизистую дрянь и нога куда-то провалилась.
- Ух ты, штука! – удивился Иван и нырнул внутрь полностью.
Они оказались в какой-то склизкой комнате. Окон не наблюдалось, стены покрывала густая зеленая жижа. Ивану стало не по себе. Почему-то сразу вспомнилась мама, которая в детве всегда монотонно твердила ему: «Прежде чем что-то сделать, подумай головой». Обычно он зевал в ответ и всем видом показывал скуку. Но тут до него впервые дошел истинный сакральный смысл этих слов.
- Где это мы… - спросил он неуверенно.
- Дома у меня. Уютненько тут? – заулыбался водяной.
- Да, - Ивана передернуло, – уютненько.
Водяной хлопнул в ладоши. Рядом на стульях с ним появились две дородные девицы с рыбьими хвостами и голой грудью. Водяной был в хорошем настроении.
- Смотри Ванятка, какие. У вас таких нет. Эх, выпить тащи – крикнул он.
Из слизистой стены вышла опухшая синяя женщина с коричневыми ногтями. Пшеничные редкие волосы скатались на голове. Одной груди не было. Ваня ужаснулся.
- Эко страхолюдище, – начал ругаться недовольно водяной, - Где Надя, почему Лукерью посылаете. Не переживай Ванята, этой утопленнице лет триста уже, поистаскалась чуток, это все от сырости.
Из стены появилась молоденькая, но все же синяя девушка с подносом и принесла бутылку и тарелку с какой-то закуской.
- Кушай, пей, не стесняйся. Водочка на можжевельнике настояна, чилим вот, очищенный, деликатес… - гостеприимно подчевал Семен, гостя.
Ваню тошнило. Он смотрел на руки Нади с синими ногтями и трупными пятнами.
- Ты что, какой скромный. – удивился водяной Семен.
- Да я уже, как-то есть не хочу – ответил Ваня протрезвев. Теперь он думал, как выбраться из этого странного места. Он осмотрелся по сторонам и сделал вид, как будь то вспомнил что-то очень важное.– Я не надолго, ко мне друг хотел зайти.
- Ну вот, ненадолго, друг… И друга сюда зови. Ах да, согласен, скукота здесь зеленая, даже поговорить не с кем по душам.
- Ну, как не с кем, вон у вас тут русалки, утопленники.
- Непутевые они все, глупые. Хотя есть тут у меня один ботаник, искал на болоте папоротник и утонул - бедолага. Умный человек, образованный, но как понял куда попал, уже два года молчит. А я так думаю, он столько всяких умных вещей знает. Не говорит со мной. Молчит. Тут они все не разговорчивые.
Водяной увеличивался в размерах, словно дрожжевое тесто на печке и вскоре стал ростом намного выше Ивана.
- Слушай, если тебе твоя баба наскучит совсем, сюда зови, здесь мы ее быстро воспитаем. Плесни можжевеловой… - приказал он молодой утопленнице. – Карасиков ешь, жареные, с корочкой золотистой. И давай выпьем, наконец, за знакомство.
Они выпили. Руки Ивана стали трястись, расплёскивая водку по столу. Он утер рукавом нос и вперился в водяного.
- Слушай Ванята, у меня тут такое творится…
- Я заметил, - Озираясь на утопленницу согласился Иван.
- Да это все нормально!
- А что ненормального?
- Вот то, что вы людишки мои владения загадили. Гадите, где не попадя, так и умереть не долго. И еще у меня план есть.
- Какой такой план? – Ваня нервно сглотнул.
- По утопленникам, выполнить надобно к концу года, хоть тресни, так начальство распорядилось.
- А у вас тут и начальство есть? – тихим голосом спросил Иван.
- Начальство оно везде есть.
- И кто?
- Тебе этого знать не положено. – шепотом ответил водяной.
- Ну, Семен, чувствую, засиделся я, спать мне пора, пьяный я слишком и ты тоже. Пойду. Ах да, подарочек мы тебе тут сообразили с Захарычем – пытался, не выдавая страха, улизнуть Иван.
- Вянят, оставайся, у меня выспишься, у меня тут тишь да гладь… – уговаривал как-то подло водяной и распаковывал коробку. В коробке оказался фильтр для воды и записка от домового Захарыча. «Семен, я знаю, что будешь в загрязнениях с перепою винить всех подряд. И еще, верни Ваню ».
- Эх, - с глубоким сожалением вздохнул водяной, поглаживая подарок, - Хороший фильтр! Внимание, это так приятно. Ладно, иди домой Ванюша. Хороший ты мировой мужик, нам таких не хватает. А план выполню в любом случае, скоро купальщики пьяные пойдут…. Бывай.
Водяной хлопнул в ладоши.
На полу в подъезде появилось склизкое пятно.
- Опять весь подъезд загадили! - Ругалась разъяренная баба Люба, потрясая клюшкой - управы на вас нет, паразиты.
Из пятна появилась голова, потом туловище, потом и все остальное тело Вани. Он чихнул, поправил стоптанный мокрый ботинок и растерянно посмотрел на старуху.
- Батюшки, - испугалась старуха – Это же сколько надо нагадить, чтобы в лужах люди тонули. Говорила же, домофон чинить надо!
Иван добрался ползком до квартиры. На кухне он взгромоздился на стул и обмяк, положив голову на стол заваленный грязной посудой.
- Вернулся, развратник, - раздался голос домового из вентиляции, - как посидели? Девчонку присмотрел?
«Он еще и издевается!» - подумал Ваня.
- Ведь знал подлюка, что там. Чего же не остановил меня? – спросил он Захарыча.
Домовой вылез из вентиляции, подошел к столу и принялся сгребать хлебные крошки в кулак.
- Знал, как не знать, да уму тебя учить надо! Звони Светке! – захихикал домовой и сунул газету под заголовком «Работа» в руку Ивана.
Иван растерянно оглянулся вокруг. Сейчас даже эта заваленная хламом, вонючая, неубранная квартира, казалась ему дворцом. Он мысленно радовался жизни, ощущая последствия тяжелого похмелья и жажду.
«Все, - твердо решил Ваня, - бросаю пить».