Жила-была одна девочка. Не то чтобы совсем глупая, со странностями.
Вот чем обычно девочки интересуются? Скакалки, куклы, симы и фермы в планшетиках,
на крайний случай Джастин Бибер и Рома Жёлудь, а этой подавай ваам-пиии-рооов!
Во всех видах.
Естественно, что романы Стокера и Райс она знала наизусть. Со стен её комнаты томно смотрели Круз,
Питт и этот, новенький, вы, наверняка, его знаете. А сама она часто представляла себя возлюбленной вампира, как у Гамильтон.
Родители, хоть и смотрели косо на всю эту "готишность", но относились к увлечению дочери снисходительно,
ожидая, когда закончится её беспокойный переходный возраст. Только он никак не заканчивался,
а девочка фантазировала, фантазировала и однажды искренне поверила, что вампиры существуют, и их можно найти в реальном мире.
Ну, не дура ли?
А что может помочь в поисках вампиров? Конечно, оккультизм.
И не ширпотреб вроде Викки, Каббалы и прочих и-цзин, а настоящее.
Станешь настоящей ведьмой и сразу познакомишься с настоящим вампиром!
Железная логика.
— До свидания, барышня, — уже с раздражением, без тёплой улыбки, чуть ли не силой, выставлял её из своего книжного подвальчика
обычно приветливый Соломон Кох. А потом, спровадив, набирал номера на старинном телефоне с диском и звонил своим друзьям и знакомым,
предупреждая о сумасшедшей, ищущей сочинения Джона Ди, «Практическую Демонологию» Киевнаучлита и какие-нибудь книги о Настоящей магии.
А девочка моталась между Петербургской и Саранской, по старым лавкам и сомнительным заведениям, периодически норовя завернуть в Дом с Грифонами,
где в низком прокуренном зале ресторанчика, на первом этаже, по слухам, собирались местные эзотерики и маги. Но все книжники, предупреждённые Кохом,
лишь мило улыбались и норовили подсунуть очередное «Истинное толкование Папюса», притворяясь профанами,
посетители сомнительных заведений сами засыпали девочку вопросами,
а суровый безмолвный швейцар «Грифонов» даже на порог её не пускал, просто тыкал пальцем в вечно висящую на двери ресторанчика
табличку «Извините, у нас банкет».
Ну и чёрт с вами, обижалась девочка. Сама разберусь!
Ведь должна же быть хоть кроха правды во всём, что стояло в разделе Эзотерика в Большом Книжном магазине.
«Магия для начинающих», «Чёрные руны и Будда», «Энергетика и открытие чакр» — родители просто в ступор приходили,
когда видели название очередного тома, тщательно изучаемого дочерью. А девочка только отмахивалась и отыгрывала на
сто баллов историю о предстоящем поступлении на философский факультет.
— Философский, так философский, — вздохнул папа и принялся копаться в старом чемодане на антресолях.
Под изумлённые очи жены и дочери были извлечены две тетради, в красной и чёрной обложках.
— Бабки моей, она же травницей была известной. А что, чем наше старое россейское хуже их... этих... Буддов?
Как найти плакун-траву, как поговорить с домовым и вызнать будет ли урожай - это было что-то, но одновременно не то -
прабабушка писала только о полезных в хозяйстве вещах, ни слова, ни полслова не говоря о чём-то тёёёмном. Заапрееетноом.
Лишь в конце чёрной тетрадки нашлась приписка, сделанная уже шариковой ручкой:
«Люди с двумя тенями многое знают и видят. Могут и научить, только обмануть больше горазды. Никогда не разговаривай с такими».
И всё.
«Так, значит, первая зацепка нашлась».
Девочка на секунду задумалась, на проверку разложила Таро в Кельтский крест и с удивлением поняла,
что карты указывают ей на ПРАВИЛЬНОЕ направление.
— Спасибо, папочка! — чмокнув отца, девочка выбежала на улицу. Ну, ничего же нет проще.
Раз бабка писала о том, что люди с двумя тенями могут научить, значит осталось только найти такого человека и попросить.
Вежливо.
Вдруг получится?
Три, два, раз. Может и получится, но где в такой толпе кого искать? Народ по улице идёт сплошным потоком, какие тут могут быть тени?
Дураки — самые упрямые люди. Упрямее их могут быть только дуры, которые, опустив очи долу, протискиваясь сквозь прохожих и
периодически налетая на них, высматривают тени под ногами идущих и стоящих.
— Что потеряла, девуля?
Ой! Чуть не протаранила головой старушку, тащившую объёмную сумку на колёсах, а теперь стоящую и
внимательно глядящую выцветшими от времени глазами.
Девочка вежливо шаркнула ногой, потому что была хорошо воспитана, и как есть, на духу, выложила бабушке,
что потеряла человека с двумя тенями, а где найти не знает.
Старушка хоть и очень удивилась, но отчего-то не стала кричать: «Помогите, психическая!» — а только огляделась по сторонам и тихо спросила:
— А на кой тебе он понадобился, девонька?
— Я у бабушки в тетрадке прочитала, что такой человек может научить тому, что меня крайне интересует, — ответила девочка. Ответила, а сама глазами, нырк, вниз, вдруг у бабушки самой вторая тень притаилась где-то между колёс тележки.
— Ээ, — рассмеялась старушка, — разве так их найдёшь? Да не косись, не косись, одна у меня тень. Тут всё не так просто.
Взяла девочку под руку и утянула вместе со своей тележкой в сквер неподалёку.
***
— Баушка твоя умная была. Кто ж станет раскидываться такими вещами, как тетрадями с литерами? Не понимашь?
Ну, литеры, в которых вся сила-то и есть. Без них ты и с домовым толком не поговоришь. Зёрнышки он тебе перекинет, да и всё.
Ну, голову можно вылечить, ежли болит, — старушка сидела на лавке, вытирая лицо платочком, — тебе третья тетрадка нужна. Там где литеры.
Обереги. Тех же, с двумя тенями, думашь так просто отловить? Тут уметь смотреть надо. Опять гвоздь нужон заговорённый.
— Бабушка, бабулечка, пожааалуууйстаа, — девочка обострённой отсутствием мозга интуицией поняла,
что нашла то самое ПРАВИЛЬНОЕ направление, — мне очень надо.
Старушка о чём-то задумалась, потом пристально оглядела девочку, словно мерку сняла, и пробормотала:
— А может и к лучшему. Дура-то дурой, но ведь кому-то отдавать надо… Пойдём, девонька. Тут недалеко.
Наискосок, через сквер, где до сих пор остались не тронутыми маленькие домики с разбитыми садиками, через скрипучую калитку, из узкого переулка в тенистый двор.
— Посиди, девонька, на скамейке, сейчас я.
Старушка скрылась в домике, а девочка и усидеть не могла на месте. Сердце стучало так, что готово было выпрыгнуть, и когда старушка вернулась со свёртком, девочка уже кору у яблони чуть не грызла от возбуждения.
— Вот смотри. Тут две тетради обычных, похожие, наверняка, ты и видела своей баушки. Тут заговоры, рецепты. Посмотришь. Их и не сосчитать, сколько. А вот это – та самая. Тут-то литеры и есть, — сказала и протянула девочке тетрадку в синей коже, с замочком.
— Спасиббабль! — протараторила девочка, готовая раненым кабаном рвануть домой, но не по-старчески крепкая рука поймала её и вернула на место.
— Ну-ка, погодь, — неожиданно чётко и как-то даже молодо проговорила старушка, —не положено так. Отвечай-ка, понимаешь, что опасно может быть? Согласная у меня её взять?
— Бабушка, конечно, согласна! А у тебя ещё есть?
Старушка только ссутулилась и покачала головой.
— Беги, детонька, беги. Только смотри, осторожнее.
А этой уже и след простыл, только калитка хлопнула.
— Вот и ладно, — проговорила старушка, а потом поглядела в сторону и словно кому, — видел? Отдала без обмана, сама взяла.
Яблоня тряхнула веткой, словно кто сидел на ней, а старушка охнула, обмякла, да так и осталась сидеть на лавке,
пока её забежавшая соседка не нашла вечером, мир её праху.
Старушки, в смысле.
***
Литеры, литеры. Таблицы. Все синими чернилами, но аккуратно, как будто напечатанные.
Три дня и три ночи девочка спала по три часа, почти не ела и всё читала и читала.
— Как это всё сложно-то. Ужас.
«Всё решает практика. Не зная азов — не достигнешь большего», — гласила надпись на первой странице, на которой упрямо раскрывалась раз за разом тетрадь.
«Буду практиковаться», — решила девочка.
Сначала всё пошло как по маслу. Учиться смотреть и слушать — было очень похоже на медитацию.
На знаки девочка и так внимание обращала, согласно «Знакам судьбы вокруг нас», и сильных волнений не следовало.
Первый прокол случился, когда девочка попыталась, руководствуясь таблицей Верных минут, вызвать домового, чтобы спросить
его о будущем урожае.
Кто или что вылезло из стенного шкафа на зов, доподлинно мне неизвестно, но вместо того,
чтобы складывать в кучки семена, разложенные перед девочкой, это что-то с диким визгом ринулось громить квартиру,
несколько раз пробежавшись по пребывающим в полуобморочном состоянии родителям.
Правда, бегало и громило оно недолго — то ли сил у девочки было мало, то ли элементарно смылось.
Второй эксперимент по гаданию дезинтегрировал фамильное зеркало в резной раме.
Под напором маминых угроз сжечь всю «эту ведьмовскую страсть» дальнейшие опыты пришлось ставить вне дома,
в заброшенной пятиэтажке за пустырём.
Месяц отчаянных тренировок принёс свои плоды, правда, заговаривание пламени обернулось пожаром, лишившим местных бомжей и
шпану отличного места для ночлега. Но девочка перестала обращать внимание на такие мелочи – в упоении обезьяны, получившей
в своё распоряжение гранату, она продолжала читать, заметив, что тетрадь меняется, становясь ощутимо толще по ходу занятий.
«Сущности, называемые нечистью, многообразны, но обычно недоступны непосвящённым, пребывая в Тени, месте вне Мира.
И только Меняющие способны проходить без ущерба для себя грань между Этой стороной и Той. Увидеть Меняющих непросто», —
гласило начало появившейся в середине тетради новой страницы. Девочка с торжествующим криком подпрыгнула на кровати.
Вот оно!
«Имея возможность перемещаться в Тень, они единственные, кто может помочь при установлении сношений с её обитателями».
***
Вычислить волшебника, как упорно звала про себя человека с двумя тенями девочка, оказалось не слишком простой задачей.
Во-первых, был необходим предмет, выкупанный в лунном свете, через который можно было бы Смотреть.
Опущу нетерпение, с каким девочка ждала полнолуния, и душераздирающие подробности подъёма-спуска по пожарной лестнице
на крышу собственного дома ночью.
Предметом стала старая оправа от папиных очков без стёкол, через неделю к ней присоединился медный гвоздь,
найденный в подвале.
Последний перед поиском вечер девочка одной рукой отчаянно соскабливала с гвоздя грязь,
а второй листала тетрадь, ведя расчёты Нужного Времени.
Согласно итогу, ей следовало завтра, ровно в 10–45 выйти из дома и на первом попавшемся перекрёстке встать лицом от солнца,
надеть очки и, зажав в левой руке медный гвоздь, ждать.
Ждать пришлось довольно долго, с глупым видом, не двигаясь с места, стараясь не замечать вертящих пальцем у виска соседей,
проходящих по пересекающимся тропинкам туда-сюда.
— Привет, соседка, — весёлый мужчина из первого подъезда вынырнул со стороны дома, направляясь к автобусной остановке, — прикольные очки.
Девочка поздоровалась, уже не надеясь, поглядела под ноги и увидела длинную иссиня-чёрную, извивающуюся тень мужчины,
протянувшуюся к ней. Всё бы ничего, но вторая его тень, бледно-серая, преспокойно повторяла его шаги, как и полагается верному спутнику каждого из нас.
Ни у кого из более ранних прохожих второй тени не появлялось.
От неожиданности девочка ойкнула и уронила гвоздь на землю. И ей необъяснимым образом повезло —
провидение бережёт детей, пьяниц и кого там ещё?
Гвоздь, как в масло, вошёл в утоптанную тропинку, прибив голову второй тени к месту.
Со стороны показалось, что мужчина врезался в невидимую стену, смешно растопырив руки.
Но когда он повернулся, отчаянно матерясь, девочке стало по-настоящему страшно.
Во-первых, он стал выше, словно кто-то невидимый вытянул его на добрых тридцать сантиметров вверх,
во-вторых, его лицо перекосилось набок, а глаза запали и поменяли цвет, один стал чёрным, а второй ярко-оранжевым.
Ну, и в-третьих, земля ощутимо содрогнулась, начало темнеть, и налетел порыв ветра, чуть не сорвавший с головы девочки все волосы.
— Слушай. Ты. … . Мерзавка. Быстро наклонила свою горбатую спину, …, и вынула свой трижды… гвоздь из земли!
Новый порыв ветра пригнул к земле старый карагач и засыпал тропинку обломанными ветками.
— А вот и не подумаю! — заявила девочка, уперев руки в бока. — Я вас поймала!
— Ах ты, … — невидимая стена, похоже, окружала мужчину со всех сторон. Когда он попытался сделать шаг к девочке, то снова налетел на эту преграду.
— И никуда вы не сдвинетесь, пока гвоздь держит вашу тень.
Ветер стих, а мужчина сразу уменьшился в росте. Может быть, опыта девочке и не хватало, но говорила она чистую правду,
тем более, с места она так и не сошла.
Волшебник гневно сверкал глазами, открывая и закрывая рот, не в силах поверить, что его подловила на беспечности обычная девчонка,
самоучка по виду. Но делать было нечего.
В патовой ситуации одна из сторон всегда начинает переговоры.
— И чего же ты. Хочешь? — наконец выдавил из себя Волшебник.
— Я хочу, чтобы вы научили меня проходить в Тень, — выпалила девочка. А потом, подумав, добавила, — и на Другую Сторону.
Волшебник ошарашенно смотрел на неё, не веря своим ушам:
— И на кой Хаос тебе туда надо?
— Я хочу познакомиться с настоящими вампирами.
Волшебник то ли икнул, то ли всхлипнул:
— И зачем, позволь спросить?
Девочка собиралась уже выложить ему своё сокровенное, но, вспомнив предупреждение о попытках заговорить и обмануть, заявила:
— Это не ваше дело! Я так хочу.
— А если я откажусь?
— Думаю, вам известно, что если мы простоим так до полудня, то ваша вторая тень уйдёт в землю. Вместе с основной частью ваших способностей.
Волшебник изумился ещё больше:
— Однако...
— Вам что, жалко?!
Внимательно посмотрев в глаза девочке и углядев там что-то, Волшебник вдруг улыбнулся и ответил:
— Вынимай свой гвоздь. Клянусь Вратами Иштар, я исполню твою просьбу.
Думаете, обманул? Нет. Клятва Вратами — это вам не фунт изюма, тут хоть все пальцы разом скрести — не поможет.
Девочка вынула гвоздь, а Волшебник, мило улыбаясь, дошёл с ней до своей квартиры и исчез за металлической дверью.
Потом быстро вернулся и протянул девочке сложенную вчетверо бумажку.
— Вот, адрес. Пойдёшь после заката, там тебя встретят и отведут куда надо. Там будут тебе и вампиры, и кто хочешь.
— А ходить в Тень?
Волшебник пожевал губами.
— Они и научат. У меня это врождённое, а научить только они могут.
Девочка мило улыбнулась, поблагодарила и унеслась вниз. Волшебник постоял, невидяще глядя в остывающий след,
покачал головой и исчез за своей дверью.
По слухам, он сделал два звонка — один на работу, где отпросился, сославшись на головную боль
(вот только не надо удивляться, Меняющие тоже работают, питаться воздухом умеют не все),
а второй звонок своему знакомому на элеватор.
***
Напевая, пронзительно фальшивя, девочка нарядилась во всё лучшее, втёрла родителям заготовленную байку о дне рождении подруги
(родители, будьте бдительны)
и отправилась по указанному адресу.
Совершенно обычный дом, буквой П.
«Даже не интересно», — думала девочка, взбираясь по высоким ступенькам на третий этаж.
Остановившись перед дверью и сверив номер с указанным на бумажке, она позвонила.
Потом позвонила ещё пару раз.
Потом, не дождавшись ответа, принялась стучать в дверь кулаком.
— Ну что за, мать вашу? — нежно прохрипел из-за двери низкий мужской голос.
— Девочка какая-то, — пропел высокий голос, вроде бы женский.
— И чего тебе? — спросили из-за двери дуэтом.
— Я, это. Меня послали...
— Ну, так и я тебя пошлю, — просипел бас, — с удовольствием, причём.
— Нет, вы не поняли. Меня послали к вам, чтобы вы познакомили меня с вампирами.
За дверью что-то упало, потом послышалась возня, и донеслись обрывки слов:
— Не вздумай... охотник по любому...
— Какой охотник... где крест хотя бы?
— Чё, ты, в самом деле? Ай.
Снова что-то упало, а потом лязгнул замок, и дверь приоткрылась.
— Раз хочешь познакомиться, входи, — произнёс мелодичный голос.
Девочка, не задумываясь, шагнула через порог. В прихожей было темно, она успела заметить две высокие стройные фигуры перед собой.
А потом дверь захлопнул сквозняк, и навалилась кромешная тьма.
— Здравствуйте, — после повисшей паузы тихо произнесла девочка.
Отчего-то ей стало страшно и очень неуютно в этой темноте.
Кто-то спереди громко вздохнул. И сглотнул.
— Ну вот, а ты боялся, — хрустально рассмеялся высокий голос, — говорю же тебе, дура какая-то. Ни креста, ни оберега.
— Да, — вывел низкий голос, — теперь вижу.
А потом тьма лапами с острыми когтями вцепилась девочке в горло. Последнее, что она увидела -
две пары синих огоньков, словно маленькие газовые горелки, а услышала тихий свистящий шёпот:
— Да не толкайся... здоровая какая. Тут с запасом...
***
Как вы понимаете, дальше начинается очень печальная часть моей истории.
Тело девочки нашли утром, когда трое школьников решили перед уроками покурить за гаражами по дороге.
Приехавшая скорая констатировала смерть от потери крови, сдала тело полиции и спешно уехала. При этом пожилой доктор
что-то долго и яростно объяснял приехавшим полицейским, показывая странные раны на горле и руках покойной.
Полицейские понятливо кивали, а молодой сержант крестился.
Попав в морг, тело не пробыло там и двух часов. Патологоанатомы, увидев его, дружно схватились за сердце и,
найдя единственный рабочий холодильник с замками, упрятали труп туда.
Проявляя чудеса скорости в оперативной работе, полицейские позвонили паникующим родителям в час дня.
В половину второго родители были в морге, а через четверть часа две машины умчались от него в разные стороны.
Одна увозила мать в больницу, а вторая - постаревшего на двадцать лет отца домой. Сопровождали его один из патологоанатомов и суровый следователь.
Что они втолковывали отцу, передавать не берусь, единственный, кто мог слышать разговор — водитель,
но он гнал так, что машина громыхала, подобно тяжёлой артиллерии, и то и дело норовила взлететь.
Возле дома машина сделала крюк и выскочила к воротам маленькой церкви в переулке. Предупреждённый священник уже встречал их.
Похоронили девочку в закрытом гробу на закате этого же дня. Священник в ответ на вопросы не умолкающего следователя только качал головой,
а патологоанатом поддерживал едва стоящего на ногах отца. Могильщики работали яростнее строителей Беломорканала,
поминутно оглядываясь на закатывающееся солнце.
После заката на кладбище уже не было ни души.
***
В полночь могильный холмик взорвался, и девочка с визгом взлетела в небо, тьма стала её крыльями, а жажда вечной спутницей.
— Он издевался надо мной, он меня обманул! — взвыла она и бросилась в Город, прямо к своему дому, чтобы расквитаться с Волшебником.
Улица, фонарь, расколовшийся и погасший от гневного взгляда девочки-вампира, и зерно!
Зерно устилало всю землю вокруг дома, словно недавно здесь проезжал парад мельников.
— Считать! Всё сосчитать! — тьма опустила девочку на землю, и она принялась собирать зёрнышки бледными холодными руками,
все до единого нужно сосчитать,
черёд Волшебника придёт,
но сначала зёрна.
Как их много, кто же их раскидал?
Так она и провозилась до рассвета, не заметив, как первый луч солнца разорвал синий свод,
второй луч разогнал тьму вокруг, а когда она подняла, наконец, взгляд с земли
третий луч накрыл её с головой волной испепеляющего жара, обратив бледное тело в прах.
— Вот, идиотка, — сказал не выспавшийся Волшебник, наблюдавший в окно всю ночь напролёт,
как девочка, ставшая вампиром, собирает зёрна, — и что она хотела найти в своих тетрадках, если самые простые вещи пропустила.
А мораль, спросите вы?
А мораль — не надо, будучи профаном, лезть туда, куда остерегаются влезать даже знающие люди.
Гальдрастав, пентаграмма или соёмбо, нарисованные неумелой рукой, человеком, не знающим до конца смысла и значения,
ничего кроме неприятностей не притянут.
Зависимость от гаданий придёт вернее алкогольной.
А уж если вы-таки решитесь на серьёзные исследования – подумайте о цене, которую придётся заплатить.
Или хотя бы найдите себе наставника.
Только смотрите под ноги - как бы где не проскочила его вторая тень.
Тогда советую ретироваться – вы нарвались на настоящего волшебника, а Меняющие такая ушлая братия,
недаром их на кострах жгли.
Им жестоко обмануть человека или совсем извести его — раз плюнуть.