Очнулся я в темноте. Окруженный кромешной тьмой и жутким смрадом, я долго приходил в сознание. "Ослеп!.."-пронеслось у меня в голове. Жуткая боль в области лица резко вернула меня в реальность.
Область лица. Забавно звучит. Знали бы вы как я выгляжу, посмеялись от души. Спросите почему? Да потому что я стакан, обычный, гранёный стакан цилиндрической формы. Был. До некоторых пор. Сейчас же.. Я не знаю кем считать себя сейчас. Мне бы зеркало, чтобы увидеть себя. Эта неугомонная боль не даёт покоя. Что же произошло? Я смутно помню произошедшие события, но знаю лишь одно наверняка: я разбит.
Жизнь циклична. Мы рождаемся и умираем. Это все естественно. Но как страшно осознавать, что ты живёшь последние минуты отведённого тебе времени.
Мягко.. А здесь склизко, похоже на кисель. Ошметки, похожие на кожуру от картофеля, моркови и лука, были мне мягкой подстилкой. Видимо, благодаря им я ещё дышу, а лучше бы умер сразу. Нет, по жизни я не пессимист, просто сложившаяся ситуация меня гнетет. Разве вы будете радоваться тому, что доживаете свою жизнь в мусорном ведре, зная наперед, что вы обречены на верную погибель и какого-либо выхода отсюда нет? Думаю, ответ очевиден. Вот и я не могу мыслить иначе.
Разрывающая изнутри боль была все ярче выраженной. Но как бы там ни было, именно она выдергивала из моей поврежденной памяти обрывки тех роковых событий. Казалось, я понемногу собирал цельный паззл.
Прокручивая в голове все изъятое из руин сознания, ясно прорисовывалась причина моего нынешнего состояния.
Был выходной день. Первыми по привычке встали малыши: Маня, так называла её мама, задорная девчушка лет пяти с большими голубыми, как небо, глазами, и Павлик, парнишка лет семи-восьми, светленький и все с теми же голубыми глазами. Они частенько хозяйничали на кухне, пока взрослые спали. Нередко они, тихонько пробираясь через коридор в столовую, забирались в буфет и доставали кого-либо из нас. Я, конечно, все понимаю, мы-предметы кухонной утвари-созданы для облегчения процесса удовлетворения естественных человеческих потребностей, но, порой, нас использовали не по назначению. Малыши, что с них взять. Мы давно к ним привыкли и, вместо неприязни и какой-либо брезгливости, испытываем исключительно тёплые чувства по отношению к этим карапузам.
Снова скверные мысли посещают мою больную голову; ну как голову, в голове обычно есть мозги (по крайней мере, нам так в школе рассказывали), а тут лишь пустота. Вывод: либо мы изначально рождаемся безмозглыми, либо это вовсе даже не голова. Нас покупали семьями. В нашем обществе принято стандартное количество домочадцев, но, порой, мы нарушаем эти стандарты. Раньше было страшно терять родных, братьев, однослуживцев, а сейчас.. А сейчас страшно самому находиться на предсмертном одре.
Этот день ничем не отличался от прежних; все те же разговоры ни о чем, те же истории, те же шутки, понятные только им. Я уже давно наслаждался всеми происходящими событиями в качестве наблюдателя, но вот пришёл и мой черед исполнять прихоти хозяев. Запыленный, но не потерявший своего предназначения, я гордо вышел в первые ряды.
- Павлик, помоги, я не достаю, - дрожаще от неизможения проголосила Маня.
- Постой, я принесу стул, а то так и упасть недолго. А шуметь нельзя, родители ведь ещё спят, - прильнув пальцем в губам, шепетом произнёс Павлик.
Пока паренек ходил за табуреткой, я все ещё гордо красовался в первом ряду среди других, не менее хороших стаканов. Среди нас были ещё и кружки, но они чаще старались уходить на второй план. Хрупкие создания. Любое грубое прикосновение им приносило неприятные ощущения, а нередко доходило и до, как говорил наш старина Бокал, боевых ушибов. Но мне было не до их изнежанных душ, ведь я матерый солдат в этом строю. Ни раз падал, но всегда вставал и шёл вперёд, правда, признаюсь, были моменты, когда частичка меня оставалась на полу. Вот, посмотрите, тут, по правому боку, скол, видите? Это меня дети по столу катали.
Вот и Павлик со стулом.
- Павлик, подсади, пожалуйста, а то у меня не выходит.
- Давай лучше я сам достану?
- Нет же, помоги мне, - уже явно злясь буркнула Маня.
- Вот ты вредная, - и ведь мальчуган прав, она очень вредная малая, - говорю же, давай сам достану. Уронишь ведь.
- Вот ты глупая башка. Если тебе сложно, так и скажи, - неожиданно для себя вскрикнула Маня.
- Сама ты глупая башка, - обиженно, но вынужденно, Павлик помог взобраться Мане на буфет.
Кого же выберет эта юная леди?! Все мы были в приятном напряжении. Выбор пал на меня.
Аккуратно спустившись на пол, Маня, точно трудно заслуженный трофей, несла меня на обеденный стол, а следом за нами, как завороженный шёл Павлик. Возможно, я придаю этому событию какой-то торжественный оттенок, но между тем все происходило именно так. Сами посудите, к чему мне вам лгать, ведь вы помните, мне осталось жить совсем немного.
На кухне кипели детские, но вовсе не шуточные страсти; каждый хотел наполнить меня какой-то цветной жидкостью и испить её первым. А я что? А я лишь невольный слуга своих неназванных хозяев, таково моё предназначение.
- Давай по очереди, по старшинству? - строго вопросил мальчуган.
- Ишь хитрый! Девочкам надо уступать, - нахмурилась Маня и показала язык брату.
- Почему это хитрый? Я ведь верно рассуждаю. Ну давай в "чи-чи-ко" сыграем?
- А давай, - уже раззодорившись произнесла девчушка.
И комната наполнилась пресловутой фразой, которая при частом употреблении отдаленно напоминала колдовские заклинание. Хотя, по-моему, оно по-иному и не действовало на детей. Странные эти малыши, все время верят в какую-то несусветную чепуху, которая якобы разрешит любой их спор.
Но между тем это "заклинание" в большей своей степени решало различного рода вопросы. Я заметил, что не только дети его используют. У взрослых это, конечно, выглядит довольно потешно, но во всяком случае вопросы решает с таким же успехом, как и у малышей. Сколько наблюдаю, а так понять магию этой игры мне не подвластно.
- Ты снова жульничаешь! - начала было снова Маня.
- Я не жульничал! Ты показала бумагу после того, как я выбросил камень! Давай играй по-честному! - неистово заверещал парнишка.
А тем временем из спальни родителей послышались вопросительные возгласы, которые со временем утихли. Видимо, родители поняли, что бессмысленно кричать детям, у них ведь сейчас собственные разборки и каждому необходимо доказать свою правоту. Ведь они бьются за право испить из меня первым.
Ой, щекотно. Эта жидкость щекочет мне щеки. Раньше во мне часами стояла вода, а со временем в ней образовывались пузырики воздуха, но они не щекотали меня так, как эти. Ой, нос чешется.
Побыстрей бы они уже закончили спор, мне ведь некомфортно. Совсем они не думают обо мне.
Снова эта ядовитая боль.. Как же она ломает меня. Дайте мне молоток, я остановлю эти мучения. Нет, нельзя так, это грех. Я перетерплю, сколько надо будет, но перетерплю. Я ж солдат. Я продержусь. Моя голова! Снова провалы. По большому счёту, достаточно уже этого, чтобы предположить, что произошло дальше, что привело меня к такому печальному исходу, но я хочу вспомнить все. Для меня это как глоток чистого воздуха. Но я не могу. Последние минуты головной боли доставляют лишь нестерпимые страдания. Аааааа! Как будто стеклорезом по животу. Никогда не подумал бы, что мои братья погибали также. Они ведь ни издавали ни единого звука, так почему же я такой неженка?! Позор мне!
Отступило. Это на время, но немного отпустило.
Да, вспоминаю.. Выиграл все-таки Павлик. А Маня, как истинная девушка старалась его задеть за живое, указав на его негалантное поведение. Да, девушки коварны. Знал я одну на своём веку. Она долго помыкала мной, а я по своей глупости растилался ковром на её пути. Вот и здесь, снова девушка старается завладеть молодым человеком. Но он молодец! Настоящий боец, хотя то, что небрежно толкнул малышку, это не по-мужски.
Я все ещё на столе. Кому же в итоге достанусь? Интересно наблюдать подобные баталии, но намного интереснее, когда противники более равные; например, когда двое мальчиков.
Боже мой, когда же это закончится! Эта раздирающая изнутри боль меня губит. Губит мой характер. Мне надо вспомнить. Но в этот раз боль далеко мне не на руку. Похоже, это последнее издыхание моего раненного тела. Но разум ещё жив. Я ещё жив, а значит, ещё способен противостоять смерти!
Резкое проникновение яркого света принесло немало страданий. Меня ослепило, обездвижило. Ещё несколько секунд я не понимал, что происходит.
Это хозяева открыли крышку мусорного бака. Видимо, пришёл мой час. Но ведь ещё рано, я ещё не вспомнил. Я хочу жить! Дайте мне пару минут. Нет, меня никто не слышит, ведь я рядовой стакан.
И снова темнота. Я ещё жив или уже мёртв? Слишком часто я начал видеть темноту. Смешно звучит "видеть темноту", ведь в темноте ты ничего не видишь, темнота-это отсутствие света.
Меня трясет. Рискну предположить, что меня несут в не самые приятные места завершения жизни. Да, вы правы, меня несут на мусорку. Это привычное скопление наших тел. Это вас, людей, каждого отдельно аккуратно хоронят со всеми почестями, а нас далеко не так. Может, в силу того, что нас намного больше, а может, по другим причинам, но от наших тел избавляются иначе. Мне мой дед рассказывал об этом методе, называется, если правильно помню, утилизация.
Что это за завывающий гул. Очень похоже на большой грузовик. Видимо, я уже на свалке. Меня ждёт последний этап процесса избавления от меня. Ай, больно. Итак все тело ноет, ещё болезненное приземление.
Вспомнил! Пока малыши бранились, я смиренно стоял на краю стола. А этот пронырливый Мурзик, толстый, зажравшийся меховой мешок, который нас молча ненавидит, тихо залез на стол. Его, конечно же заметили, но уже поздно. В испуге он задел меня хвостом, а я в свою очередь покатился кубарем вниз. Мне кажется, это и есть отправная точка, ибо дальше я ничего, кроме темноты, не помню.
Раздался затяжной гудок, оповещающий о начале работы прессующего станка..