Баба Настасья гадать не умела,
И не умела она колдовать,
У дома её взрывались снаряды,
Пришло видно время им помирать.
И вспомнилось ей про знахарку-колдунью,
У края деревни такая жила,
И баба Настасья, опёршись на палку,
К забытой избушке тихонько пошла.
Колдуньи-знахарки давно уже нету,
Избушка её словно ветхая тень,
Намёком остался у этой избушки,
Совсем развалившийся старый плетень.
Пришла, заскрипели осевшие двери,
Внутри тишина, месяц светит в окно,
И по кошачьи скользящие тени,
Она уж не ведала страха давно.
Девчонкой она это место боялась,
Здесь тёмные силы имели приют,
А в старости ей ничего уж не страшно,
И встретить кого-то нужно ей тут.
Ждала она долго, как будто уснула,
И чувствует рядом вонь от козла,
Копыта как будто стучат по избушке,
И с узким зрачком чертинячьи глаза.
Вздохнула Настасья, ну вот и дождалась,
Пришёл чертеняка на место своё,
Ну вот получай-ка... Настасья сказала,
И палкой дубасить стала его.
Что подлый тебе не сиделось на месте,
Зачем ты покоя людЯм не даёшь?
Зачем чертеняка мохнатый, проклятый,
К людям войною бесовской идёшь.
Откуда и силы взялись у Настасьи,
Откудова в ней появилася прыть,
Завыл чертеняка совсем по козлячьи,
Изыди, изыди, нечистая, гыть.
Наутро Настасья совсем обессилив,
До дому, до хаты еле дощла,
Навстречу ей дочка и внуки с известьем,
Война от деревни их отошла.