СИТУАЦИЯ
Теплый осенний закат предвыходного дня догорал, все еще освещая верхушки подъемных кранов и мачты судов, стоящих у причалов судоремонтного завода. Ванька Романов, вахтенный танкера «Бородино», облокотившись подбородком на перила лееров, ничего не выражающим взглядом сверлил площадку трапа и в который уже раз проклинал превратности судьбы. Договорились ведь вчера с Пулькановым и Циглевским пойти «погудеть» с девчонками в кафе, так на тебе. Утром старпом определил его на суточную вахту у трапа. А следующего раза погулять, видимо, и не будет - жена грозилась приехать.
Застучавшие по палубе шаги перевели взгляд Ваньки в сторону кормовой надстройки. Что-то напевая, к нему приближался Володя Пульканов, как всегда с блеском одет и непременно в черных лакированных туфлях, которые на судне имелись только у него.
- Не переживай, Ванюша, - обнимая за плечи друга, проворковал Пульканов. – Моя ведь тоже все время грозит нагрянуть, да и только. Так что и твоя припоздает.
Услышав позади себя, на трапе, шаги, оба повернулись и замерли в изумлении.
- И куда же это ты, мой благоверный, навострил мной купленные лакированные туфельки? – широко улыбаясь, пропела Галка, остановившись на площадке трапа. Та самая жена, о которой только что Володя говорил другу.
Уж что-что, а вывернуться из сложного положения Пульканов умел.
- Так на автобусную собрался, тебя встречать, - соловьем пропел Володя и кинулся обнимать жену.
- Что-то не припоминаю, что о своей поездке я тебя извещала, - остановила Галка его порыв и негодующим взглядом окинула мужа.
Тут уж Володя понял, что только наступление может его спасти в этой непредвиденной ситуации.
- Тебя вчера где носило?, - накинулся он на жену. Два раза звонил, никто трубку не берет. Позвонил соседке Верке, а та мне и выдала, что по рынку и магазинам ты бегаешь, так как собираешься завтра вечером к мужу.
Воинственный пыл в глазах Галки погас. Действительно, вчера целый день была в бегах. Но вот почему Верка не сообщила ей о звонке мужа? Ключи ведь ей от квартиры заносила перед отъездом.
Не давая жене опомниться, Пульканов подхватил Галку под руку и что-то воркуя на ходу повел ее в каюту.
Через пять минут он снова появился на палубе, но уже без лакированных туфель, а в домашних шлепанцах. На немой вопрос Ваньки Романова, он только замахал руками и бросился к стоящему у трапа телефону.
- Нужно срочно «спасать» ситуацию, - накручивая циферблат, бросил он Ваньке, - звонить Верке и уболтать ее подтвердить мой вчерашний звонок, которого, как ты понимаешь, не было.
А в том, что Пульканов Верку точно уболтает, Ванька ничуть не сомневался.
БОЛГАРСКИЕ КОМПОТЫ
Саша Сакара, старший матрос танкера «Бородино», красавец парень с фигурой Аполлона, имел две небольшие слабости – семечки и болгарские компоты. Семечками он запасался на целый рейс и постоянно лузгал их, выплевывая шелуху прямо на палубу. На замечания боцмана он обычно отвечал:
- Ветер сдует или вода смоет!
Болгарские компоты, в большом ассортименте, Саша закупал в судовой артелке и, обычно, наслаждался ими в каюте. Жидкость выпивал, а затем принимался за фрукты, отходов от которых у него, практически, не было. Однажды, придя в артелку за очередной порцией компотов, ассортимента не оказалось и Саше пришлось затариться только лишь сливами. Сколько было выпито банок компота и сколько слив съедено в последствие даже сам хозяин не смог ответить. Но так как у Саши ничего не пропадало, то даже сливовые косточки он хорошенько просушил, а затем вечерами, с помощью молоточка, зернышки достал и пополнил ими свой семечковый рацион. В течение целого дня Саша поглощал сливовые семечки, не плевался шелухой, что было положительно оценено боцманом. Но… Что за яд содержат сливовые зерна мы так и не узнали. А Саша отравился, у него поднялась температура, его тошнило и рвало, голова кружилась и он не мог даже сидеть. Ко всему прочему, пальцы и ступни на ногах у Саши приняли синий цвет. Над Сашей целыми днями «колдовал» наш судовой врач Сан Саныч Агинов. То, что он поставит на ноги своего пациента, Сан Саныч прекрасно знал, но так как был по натуре юмористом, то осматривая ноги пациента, загадочно чмокал губами, вертел головой и приговаривал, что, видимо, придется применить хирургическое вмешательство.
Саша упал духом и вообще решил, что он умрет. Поэтому упрашивал Сан Саныча и своего первого друга боцмана Леву передать жене Наде его последние наставления, сводившиеся к тому, чтобы она долго его не оплакивала, а выходила замуж. Просил у нее прощения за несколько имевшихся измен и, главное, открыл тайну своего денежного загашника в доме, который, чтобы не пропал, друзья должны были отыскать и передать Наде.
Через неделю Саша благополучно избавился от токсикации сливовых семечек и слезно упрашивал Сан Саныча и боцмана, за любое вознаграждение, ничего не рассказывать Наде и, главное, не раскрывать тайну загашника.
ПОРОШКИ ОТ ГОЛОВНОЙ БОЛИ
Мой дед, которому было около восьмидесяти лет, лекарств не признавал и, если уж что-то у него болело, то своими стенаниями и причитаниями донимал всех нас и, особенно, бабушку. Так случилось и в очередной раз, когда у деда разболелась голова. Никакие уговоры бабушки принять порошок от головной боли на деда не действовали. Но все же, видимо, боль доконала деда и он поддался на уговоры бабки. А та, обрадовавшись, во имя быстрейшего избавления деда от страданий предложила ему принять сразу два порошка, что дед и сделал благополучно. Не прошло и четверти часа, как дед шустро засобирался и, гремя своей деревянной култышкой (ногу потерял в первую империалистическую), вприпрыжку помчался за сарай в место, куда мы ходим все ежедневно. Вернувшись в дом через некоторое время и только присев за стол, дед снова вскочил и умчался по прежнему маршруту. В очередной приход в дом понеслись на голову бабки проклятия, что она специально дала деду порошки не от головной боли, а от живота. Бабушка же клялась, что порошки от головной боли и, желая реабилитироваться, согласилась тоже принять порошок, что обрадовало деда и он только добавил:
- Принимай только два, сколько и мне давала!
Выполнив условие деда, бабушка ровно через пятнадцать минут отправилась по дедушкиному маршруту. Во второй поход за сарай бабушка прихватила с собой табуретку и больше они с дедом в доме не появлялись. До нас доносились только их голоса, требующие срочно поменяться местами.
P.S. Во времена оные, лекарства в таблетках были редкостью и в аптеках отпускались порошки, доза которых была аккуратно завернута в белую бумажку без каких-либо аннотаций.
РУССКИЙ БИЗНЕС ИТАЛЬЯНЦА
Эту поучительную историю для предпринимателей средней руки рассказал мне хозяин небольшого обувного магазина, расположенного вблизи нефтепричала «Мультедо» в Генуе, куда мы заходили для «отоварки». Торговал он по дешевке обувью, которая уже вышла из моды на «диком западе», но за милую душу покупалась у нас, принося существенную добавку в бюджет, еще тогда советского, моряка. А была уже средина «девяностых» и для иностранцев стало возможным открыть совместный с россиянами бизнес. Вот и надумал тогда итальянец приблизить свой товар к покупателю. Так как клиентами его, в основном, были моряки из Новороссийска, а других городов в России он и не знал, то и отправился итальянец в этот город искать компаньона по бизнесу.
- Нашел я небольшой, захудалый обувной магазинчик, - рассказывал мне итальянец. - Хозяин от моего предложения пришел в истинный восторг. Подружились, обговорили все нюансы предстоящего бизнеса и даже еще в мое присутствие и на мои деньги сделали небольшой ремонт магазина. Возвратился домой и, как договаривались, тут же отправил большую первую партию товара по адресу. Жду месяц, уже и второй на исходе, а от моего компаньона что-то нет запроса на очередную партию товара. Звоню ему.
- Не продал еще, - отвечает. – Так что потерпи пока с отправкой новой партии.
Что-то неладное заподозрил итальянец. Здесь товар идет на «ура», отбоя от моряков нет, а там до сих пор лежит невостребованный. И когда уже пошел шестой месяц ожидания, итальянец собрался и инкогнито, не извещая своего компаньона, приехал в Новороссийск. Зашел в магазин и остолбенел, чуть инфаркт не хватил. На ценниках его товара стояли суммы, в несколько раз превышающие оговоренную стоимость товара.
- В нашем бизнесе успех часто определяется не стоимостью товара, а его оборотом, - сказал я своему уже бывшему компаньону, найдя его в подсобке. – Вы же в деле коммерции пока еще в каменном веке. И попрощался, уехал.
- Жадные у вас предприниматели, - пожаловался он мне. - Хотят много и сразу. А так не бывает. Не удивительно, что того магазинчика в Новороссийске уже нет. Расспрашивал у моряков, нет такого.
ПРИГОВОРИТЬ К ПОВЕШЕНИЮ
Володя Пряхин, в матросской среде прозванный «трактором» за неудержимую страсть к работе, был самым молодым в этом дружном коллективе, но уже пользовался авторитетом. Как самому честному и порядочному, ему доверяли матросский общак. Нет, не денежный. С выходом в море к Володе все матросы сносили свои запасы спиртного, которое переходило в «общественное» и взять назад бутылочку было не так просто – требовалось согласие всего коллектива.
И вот однажды, в столярке, где ежедневно утром собирались все матросы на развод по работам, Володя Пряхин сообщил принеприятнейшую весть – из тайника в его каюте пропала бутылка водки. О том, что ее взял кто-то из матросов, вопрос даже не стоял. Но воришку постановили найти и непременно наказать.
Первую и окончательную наводку на воришку принес в столярку на утренний развод Боря Датченко, или просто Боб.
- Убираю вчера в коридорах кормовой надстройки, - рассказывал он, - смотрю, бегает и заглядывает по всем углам Саша Красильников. Спросил, чем так озабочен. А он мне и выдал :
- Бутылка пустая нужна, с главного двигателя масло на анализ слить, а тут как раз никакой тары. Все этот Илюша Мазуренко виноват. Несколько дней назад распили мы с ним его загашник, бутылочку порожнюю хотел я припрятать, а Илюха не дал, еще и в иллюминатор выбросил. Теперь вот бегаю, пустую тару ищу.
Тут уж и думать было нечего, раз Илюша бутылочку «пожалел» да еще и выбросил, то была она точно краденная. И тут же был разработан план наказания для «маслопупа» Мазуренко. Так обычно на флоте называли мотористов и машинистов, в отличие от матросов, которых прозывали «рогатыми».
Чтобы усыпить бдительность Илюши, начальную стадию плана поручили провести Бобу Датченко и Володе Коврыжко, матросам, которые только недавно влились в коллектив и стояли как бы в стороне от основного костяка палубной команды. Поэтому вечером, перед ужином, когда в курилке собирался чуть ли не весь штат «рогатых» и «маслопупых», Боб Датченко шепнул Илюше:
- Выпить хочешь?
Можно было и не спрашивать. Илюша всегда хотел, да еще если это «на шару», то тем более.
- Там Володя Коврыжко, - продолжил шептать Боб, - на палубе машинистов в пустой каюте уже накрыл. Нам на двоих бутылки многовато будет, так что через минут десять подходи, третьим будешь. Тяпнем перед ужином.
Сомнения какого-либо подвоха, после услышанного, полностью покинули Илью. Во-первых – салаги, только что на флот пришли, а во вторых – в пустой каюте да еще и на машинной палубе. Предвкушая удовольствие, Илюша спустился вниз по трапу, толкнул заветную дверь и … понял, что попал как «кур во щи». Мощная лапища Сани Цыглевского схватила его за шиворот и втолкнула в каюту, дверь быстро захлопнулась и спасительный проем отступления заполнила габаритная фигура Лени Бевз, на руках которого, почему-то, красовались боксерские перчатки. Над головой очумелого Илюши болталась петля с удавкой, ходовой конец которой был пропущен через открытый плафон и находился в руках Саши Сакара. В одном оказался прав Боб Датченко – стол был «скромно» накрыт и заветная бутылочка красовалась посредине. Безвыходность своего положения Илюша оценил сразу, упал на колени и, размазывая по лицу слезы и сопли, честно признался в воровстве и клятвенно просил прощения у матросов. Остановив вопли Илюши одним только своим взглядом, Саня Цыглевский достал из кармана бумажку и стал читать:
- Отрок, уличенный в воровстве, приговаривается судом «рогатых» к повешению ….
В тот же миг боцман Лева накинул удавку на шею Илье, Саша Сакара потянул за «ходовой» конец и Илюше ничего не оставалось, как приподняться с колен.
- Но, учитывая, - продолжал читать Цыглевский, - запрет казни через повешение, согласно советских законов….
И боцман снял петлю с шеи Ильи, который снова упал на колени.
- Наказать отрока спортивно, угостить и, учитывая его чистосердечное признание, отпустить с миром, – закончил читать Цыглевский.
Илюшу приподняли с колен и он получил два увесистых удара справа и слева по скулам от Лени Бевз, отчего сразу же отпал мучивший Илью вопрос, зачем был в перчатках Леня.
Боцман Лева разлил заветную бутылочку и одну из стопок вежливо предложил Илюше. Отказаться, конечно, он не мог. Тост у Левы получился короткий, как у генерала Булдакова.
- Ну, за понимание!
Выпив, добавил, обращаясь к Илье:
- Беги, еще на ужин успеешь!
Илюша выскочил и помчался к себе в каюту смывать слезы и сопли. Ужинать он не хотел, аппетит пропал.
ЖЛОБ
Океанский горизонт был чист и Мишка Калинин, впередсмотрящий, устроив подбородок на ветроотбойник, подремывал и мучился от безделья, завидуя своим товарищам, которые работали в бригаде. Там хоть словом есть с кем перекинуться. Почти неслышно подошел к Мишке боцман Левченко, или как его обычно звали Лева, хотя и был он Александром.
- Чтоб дурью не маялся, ветроотбойник подкрасишь, - без вступлений сказал он Мишке и поставил у его ног две «кандейки». Одна была с краской, а во второй, наполненной водой, торчала деревянная ручка малярной кисти.
Мишка встрепенулся от дремы, посмотрел вслед быстро уходящему боцману и перевел взгляд на «кандейки». Чуть наклонившись, брезгливо, двумя пальцами, он взял кисть и вытянул ее из воды. Скорее всего она напоминала «квач», так как ворса на ней уже, практически, не осталось.
- Жлоб! – громко произнес Мишка и так же брезгливо, удерживая кисть двумя пальцами, подошел к борту и вышвырнул ее за борт.
Через несколько минут Мишка отпросился у вахтенного помощника сбегать на пять минут под полубак по производственным надобностям. Вернулся быстро и, доложив, что снова внимательно обозревает горизонт, Мишка бережно достал из кармана новенькую, иностранную, завернутую в целлофан кисть и принялся подкрашивать ветроотбойник.
Спустя час полтора на мостик поднялся боцман проверить работу вахтенного матроса. Увидев в руках Мишки свою тщательно запрятанную в кладовке кисть, Лева затопал ногами и разразился такой многоходовой тирадой, какую от боцмана можно было слышать только в минуты страшного гнева. Но, видя, что «николаевский босяк», как он обзывал Мишку, не обращает на него никакого внимания, боцман развернулся и, продолжая размахивать руками, умчался под полубак.
- Замки побежал менять, - пробурчал вслед ему Мишка. – Меняй! Меняй! Как будто есть такие замки, которые Мишка не откроет. Сегодня и открою, так как заприметил я в кладовке дефицит – туалетную бумагу.
P.S. Туалетная бумага была действительно дефицитом не только на флоте, но и на берегу. В качестве ее замены на танкере использовали старые газеты, которые из своего «политзагашника» отпускал экипажу первый помощник – комиссар Антон Захарович. Сам же он пользовался исключительно журналом «Партийная жизнь». Там бумага была помягче и без картинок.
РЕДКАЯ ДРУЖБА
Наш сосед по лестничной площадке внезапно собрался и уехал с семьей в Австралию к родственникам на постоянное место жительства, хотя в родном городе был неплохим архитектором. Некоторые его проектируемые дома до сих пор украшают улицу Героев Десантников, в том числе и хорошо всем знакомая «птичка». В лихие девяностые он так и не сумел себя реализовать в родном городе и уехал искать счастье за морями.
Опустевшую квартиру родственники сдали внаем на два года, о чем мы узнали от новой соседки в первый же день вселения новых жильцов. Джульетта, как звали нашу новую соседку, оказалась настолько коммуникабельной и приятной женщиной, что через некоторое время ее суточное отсутствие в нашем доме вызывало у нас беспокойство и тревогу. А с хозяином семейства познакомиться никак не удавалось, так как он с раннего утра и до поздней ночи занимался своим бизнесом, заключавшимся в отправке пиломатериалов в Турцию, а обратно – продуктов питания. Знакомство состоялось через несколько недель. Войдя в квартиру своих соседей и видя поднимающегося из-за стола нам навстречу мужчину, мы с женой оторопели и застыли в неподвижности. Выручила Джульетта.
- Не пугайтесь, это не президент Шеварднадзе, это мой муж Мурман! Прошу знакомиться!
Сходство было настолько разительным, что мы с женой еще долго не могли прийти в себя и Мурман с Джульеттой успокаивали нас, объясняя, что в такое положение часто попадают люди, впервые увидев Мурмана.
Третьим членом семьи наших соседей была их почти четырехлетняя дочь Тамара. Первое ее появление в нашей квартире вызвало у нас тревогу и озабоченность. Все-таки ребенок и как к нему отнесется наша любимица ризеншнауцер Яся, тревожило нас. Но знакомство Яси с Тамарой закончилось довольно просто и весьма миролюбиво. К сидящей на диване Ясе Тамара подошла без боязни и, протянув руку, сказала:
- Здравствуй, собака!
Даже не пошевелившись, приподняв свою увесистую лапу, Яся вложила ее в маленькую ладонь Тамары. Знакомство состоялось. Не испытывая никакого страха, Тамара умостилась рядом с Ясей на диване и как бы продолжая знакомство начала показывать ей свою куклу, комментируя ее наряд и обувку. На удивление, Яся внимательно слушала. Иногда она приподнимала лапу и осторожно дотрагивалась то к Тамариной руке, то к кукле.
Если раньше, при хозяйственных походах на рынок и в магазины, Джульетта вынуждена была брать с собой Тамару, то теперь, только лишь услышав о предстоящем уходе матери, Тамара заявляла:
- А я пойду в гости к Ясе.
Она не ходила в гости к дяде Косте или к тете Рите. Она ходила в гости к Ясе.
Встреча подружек, если их можно так называть, происходила прямо у порога квартиры. Затем они уединялись на диване в гостиной либо на диване на лоджии. Реже они располагались в центре комнаты на ковре. Все время «щебетала» Тамара, демонстрируя Ясе свои игрушки или просто что-то рассказывая. Собака, на удивление, всегда была вся во внимании и что она понимала в этом детском лепете и чем он ее привлекал, мы так не можем понять и до сих пор. Но то, что какое-то взаимопонимание между ребенком и собакой присутствовало, мы не сомневались.
Не обошлось и без игр. Скорее всего, это была игра в догонялки. Хотя кто за кем бегал, и кто кого догонял, понять было довольно трудно. Так как две комнаты соединялись между собой через балкон и лоджию, то бег был по кругу и в проеме дверей поочередно мелькали то Ясин обрубленный хвост, то развевающиеся черные волосы Тамары. Яся никогда не позволяла себе толкнуть Тамару, но иногда, когда они вместе падали, Тамара всегда оказывалась на Ясе, которая, не испытывая никакой агрессии к ребенку, терпеливо ждала своего освобождения.
Значительно позже появилась еще одна игра, которую мы называли «выталкиванием с дивана». Обычно она начиналась с полного игнорирования Ясей встречи своей подруги у дверей квартиры. Вытянувшись на диване, с обязательной подушкой под головой и закрытыми глазами, Яся не подавала никаких признаков жизни. Это было как бы приглашением к игре. Тамара потихоньку взбиралась на диван и начинала продвигаться к подушке, бочком втискиваясь между Ясей и спинкой дивана. Скоро уже две головы покоились на подушке, но, продолжая завоевывать пространство, Тамара, толкая Ясю, переворачивалась на животик, что в конечном итоге приводило к падению Яси на пол. Приземлялась она на лапы, но почему-то еще переворачивалась на спину и только затем вскакивала и влюбленными глазами смотрела на Тамару. Тамара же пронзительно смеялась и хлопала в ладошки. Трудно поверить, но вся эта возня тут же повторялась в обратном порядке. Уже Яся копошилась между спинкой дивана и Тамарой, которая постепенно подвигалась и в конечном итоге падала на пол, заливаясь раскатистым смехом. Яся вскакивала и садилась на диване. Глаза ее блестели и излучали восторг, радость, восхищение и полное счастье. По крайней мере всем нам казалось, что собачья физиономия действительно выражает все эти эмоции.
Жизненные обстоятельства заставили наших соседей в срочной порядке поменять местожительства и они, внезапно, как и появились, уехали в Сочи. Какую-то перемену в поведении собаки из-за отсутствия Тамары мы не заметили. Однако, если в нашем разговоре с женой звучали слова Тамара или Тома, Яся моментально выбегала в прихожую, усаживалась там посредине и с тоской смотрела на входную дверь.
ПАМЯТЬ НЕ ПРОЩАЕТ
Мне уже за 70 и большинство событий шестидесятилетней давности рассеялись в памяти, как утренний туман. Некоторые эпизоды детства мелькают прерывисто, порой без начала либо конца. Но есть одно событие, вспоминая которое, у меня до сих пор влажнеют глаза и неприятный комок подступает в груди к сердцу.
Не часто на российских телеканалах, но иногда, в новостях, нам показывают марши бывших бандеровцев по улицам Киева или Львова. Я всматриваюсь в лица этих уже старых вояк и стараюсь угадать, кто же из них тогда, 60 лет назад, в селе Буда Радынская на Киевщине, распылил заживо, как полено дров, председателя сельсовета, а недавно приехавшую в село учительницу русского языка и двух ее малолетних девочек, расстреляли. Не за этот ли «подвиг» бывший Президент Украины Ющенко награждал государственными наградами бандеровцев, а их идейному лидеру присвоил звание Героя Украины?
За давностью времен, чисто по человечески, может надо было бы и простить этих людей. Но память не прощает!
ВИНИШКО ПОДВЕЛО
Грузовик свернул на проселочную дорогу и помчался в сторону полевого стана. В кузове, цепко удерживаясь руками за скамейку, восседали четыре курсанта. Бранное тело пятого, Мишки Кудинова, лежало посреди кузова и на ухабах дороги перекатывалось либо подпрыгивало. Коллективный поход на танцы в колхозный клуб отпал заблаговременно после принятия нескольких стаканов вина, которое здесь продавалось чуть ли не в каждом доме. Если Вальке Малюта, как самому старшему, вино добавило только веселости, то Саня Басанько, Валера Нестеренко и Саня Костин хорошенько «поплыли». А Мишка Кудинов отключился сразу и окончательно. Во всяком случае привести его в вертикальное положение друзьям не удалось. Вот и пришлось искать транспорт для доставки охмелевшего курсанта в расположение среды обитания – полевого стана. Здесь курсанты только ночевали, а целыми днями помогали колхозу убирать урожай винограда и подсолнуха.
Не доезжая до построек полевого стана, Валька забарабанил по кабине грузовика и тот остановился.
- Чтоб никто не заметил, сойдем раньше и донесем Мишку на руках, - объяснил он товарищам. – Саша и Валера! Быстро вниз и подставляйте руки, сбросим Мишку вам, - распорядился Валька.
Басанько и Нестеренко, спрыгнув вниз, для удобства и устойчивости, уперлись головами в борта машины и задрали вверх руки. В таком положении простояли несколько минут.
- Ну, долго еще ждать, бросайте, - задрав вверх голову, прокричал Саня.
В тот же миг над ним появилась голова Вальки Малюта с бешено вращающимися глазами.
- Так мы уже бросили …. с другой стороны, - упавшим голосом просипел Валька.
Саня Басанько и Валера Нестеренко мигом перебежали на противоположную сторону грузовика. Мишка Кудинов мирно посапывал в придорожной канаве, положив под голову свои собственные ладони.
ПОЛНЕЙШИЙ КАЙФ
Вряд ли в другое время года Коля Скачков изъявил бы желание прокатиться на «Новый рынок» за недостающей мастикой, которой, как всегда, не хватило для наведения полного блеска палубы в роте. Мастика мастикой, а на рынке в изобилии продавалось сухое вино нового урожая и хозяева были так щедры, что даже давали по четверти стакана на пробу. Закупив мастику, Коля так напробовался вина, что с трудом взобрался на подошедший трамвай. А последние проблески памяти покинули Колю после того, как он благополучно сделал на «Комсомольской» пересадку и оказался в родном пятнадцатом трамвае. И надо же было такому случиться, что на следующей остановке, у главного корпуса училища, в трамвай сел сам начальник ОРСО капитан второго ранга Данилов, гроза курсантов и их отец родной. Трамвай был наполовину пуст, поэтому лицезреть мирно спавшего в обнимку с мастикой курсанта, Данилову пришлось сразу. А так как, на первый взгляд начальства, курсант не подавал признаков жизни, то Данилов понял, что доставлять сего отрока в расположение экипажа придется ему самому если и не по обязанностям, то по совести. Поэтому попытка двух курсантов ретироваться с трамвая, во избежание встречи с начальством, была остановлена громким приказом подойти к старшему по званию.
- Авоську с мастикой возьму я, - сообщил курсантам Данилов. – Тяжеловата она оказалась и курсант так устал, что вы уж подсобите ему добраться до расположения роты.
Громогласное «Встать! Смирно!» в один миг перевело дежурного по роте Вальку Кондальского из горизонтального положения в вертикальное и он выбежал в коридор. А там Данилов, взмахом руки остановив приближающегося дневального, повернулся в сторону дежурного по роте и передал ему авоську с мастикой.
- Хозяин этой ценности сейчас будет доставлен, - добавил Данилов.
В тот же миг от удара мощного плеча грохнула входная дверь и два курсанта заволокли бесчувственное тело Коли Скачкова в расположение роты.
- Доставить в кубрик на личную кровать! - скомандовал Данилов и уже собравшимся убежать курсантам не оставалось ничего другого, как снова поднять Колю Скачкова и волочь в кубрик. Дорогу им услужливо показывал шагающий впереди Валька Кондальский.
Бесчувственное тело Коли уложили на кровать и взмахом руки Данилов разрешил курсантам-носильщикам быть свободными, что они и проделали молниеносно.
Капитан второго ранга подошел к кровати, взял правую руку Коли Скачкова, приподнял и опустил. Рука упала, ударившись о бляху Колиного ремня. Данилов приподнял левую руку Скачкова и тоже опустил. Пролетев мимо тела, она с грохотом ударилась о палубу.
- Полнейший кайф!, - констатировал начальник организационно-строевого отдела и под громкие команды покинул расположение 12 роты судоводительского факультета Одесского высшего инженерно-морского училища.
ДЕНАТУРАТ, ИЛИ КАК ГОВОРЯТ В ОДЕССЕ – ФИАЛКА
Эту историю я услышал от нашего старшего механика, одессита Сергея Михайловича Хмелевского. Отец его, тоже бывший стармех, сидел на пенсии. Любил выпить, но мать строго относилась к алкоголю и отцу редко удавалось урвать рубль из ежемесячной пенсии. Как-то мать раздобыла две поллитровки денатурата для розжига примуса, одну из которых припрятала в кладовке. Подозрительно быстро закончилась первая бутылка денатурата и мать отправилась в кладовку за второй. Как не искала, бутылку не нашла. И тут ее осенило, что в пропаже второй бутылки и очень быстрым окончанием первой повинен только ее собственный муж.
- Как ты только мог выпить этот денатурат?!, - с воплем накинулась она на отца. – Ведь ты же мог ослепнуть. Понимаешь? Ослепнуть!
- Так я же от него, мамочка, прозрел! Понимаешь? Прозрел!, - невозмутимо произнес отец, на минуту оторвавшись от газеты
«***НЯ»
Достоверно не могу сказать, что слово «***ня» одесского происхождения. Но что это такое, мне популярно объяснила коренная одесситка Маша, жена нашего донкермана Коли Резутина, тоже одессита из Ближних Мельниц.
Однажды, в поисках донкермана Коли, я вскочил к нему в каюту со словами:
- Что это за ***ня, что я должен тебя искать по всему судну?
В этот же момент медленно приоткрылась кроватная занавеска и мне пришлось лицезреть до половины оголенную Машу, из-за спины которой выглядывал Коля. Не дав мне опомниться, Маша спросила:
- А вы, Константин Федорович, знаете, что такое ***ня?
Видя мою полнейшую растерянность, мило улыбаясь, Маша добавила:
- Это когда у моего Коли стоит “антон” и я беру его в кулак левой рукой, затем поверху правой, а вот все остальное, что еще болтается, это и есть ***ня! Процесс практически не демонстрирую.
Популярное объяснение до меня дошло и я пулей вылетел из каюты.
БЕРКО ГАМАН
Последний раз прогромыхав на трамвайных путях площади Тараса Шевченко в Киеве, тяжело груженная машина вырвалась на простор трассы. Иван Чапик, водитель грузовика, глянул на ручные часы и улыбнулся. Время только приближалось к трем по полудни и это означало, что к шести часам вечера он будет не только во дворе райпотребсоюза, но уже и дома. Переключившись на последнюю четвертую передачу, Иван посмотрел на пустынное шоссе впереди и перевел взгляд на своего попутчика справа. Как всегда, намотавшись по складам в столице, мирно спал и в такт движения грузовика покачивал головой и причмокивал губами экспедитор Берко Гаман. Вообще то его фамилия была Сапожников, но все его звали Берко, а если еще добавляли Гаман, то означало это все равно что “Иван Иванович”. Правда, обликом славянского Ивана Ивановича здесь и не пахло. Как говорил сам Берко Гаман, природа матушка так постаралась над ним, что полностью перечеркнула вопрос принадлежности его к какой-либо расе.
- Одного взгляда на мою физиономию достаточно, чтобы точно определить – перед вами настоящий жид и даже не еврей, - без смущения характеризовал сам себя Берко.
Но не только эта его прямота, а и добродушный веселый характер, юмор, отзывчивость, готовность всегда и в любом случае прийти на помощь, отодвигали портретную несостоятельность внешности Берка на далекий задний план. Кто его знал, у всех, без исключения, Берко Гаман пользовался любовью и уважением.
Далеко впереди, почти посредине трассы, Иван Чапик углядел людей в военной форме и предчувствуя вынужденную остановку, переключившись скоростью, стал медленно подворачивать на обочину. После остановки, выхватив из-под козырька над головой путевой лист, соскочил с подножки автомобиля и остался стоять в ожидании подхода проверяющих. Было их четверо. Один – точно офицер нашей доблестной армии, остальные – немецкие офицер в фуражке с кокардой и два солдата в касках и при автоматах. Ваня Чапик в свое время отслужил свой срок в Восточной Германии и поэтому в форме стоящих перед ним вояк ошибиться никак не мог.
- Никакой проверки, браток, - игнорируя протянутые ему документы, сказал наш офицер. – Учения у нас совместные. А наши немецкие коллеги фиксируют только повстречавшийся им транспорт, такая уж у них задача. Немецкая щепетильность.
Отдавая честь остолбеневшему Чапику оба офицера и солдаты с улыбкой на устах проследовали мимо грузовика.
Выругавшись в пустоту и желая прокомментировать ситуацию Берко Гаману, Чапик открыл дверцу и застыл с приоткрытым ртом. Дверца справа была открыта, экспедитора на месте не было. В течении почти двух часов Ваня взывал в пустоту леса, но Берко не отзывался и не приходил. Охрипнув от крика и решив, что Берко под заблудился и вышел где-то на трассу впереди, но, не обнаружив своей машины, остановил первую попавшуюся ему попутку и уже давно ждет его в Дымере или Иванкове, Ваня включил передачу и направил грузовик в сторону дома.
…Берко Гаман проснулся почти перед самой остановкой грузовика и увидел подходящих немцев.
- Все, - пронеслось в его еще полудремотном мозгу, - немцы уже выбросили десант, Киев окружен, а меня, только лишь глянув на физиономию, расстреляют прямо возле грузовика. С этими мыслями в голове, Берко Гаман приоткрыл дверцу и выпрыгнул в придорожную канаву. Споткнувшись, но не упав, высоко задирая длинные ноги и перепрыгивая кусты, Берко помчался в сторону спасительного леса. Бежал он долго и остановился от полной утраты сил. Привалившись всем туловищем к толстой сосне и немного отдохнув, обнаружил, что с перепугу оскандалился по полной программе – спереди и сзади. И скупые мужские слезы этого уже немолодого человека закапали на золотистый ствол сосны.
Берко Гаману повезло. Буквально в нескольких десятках метров обнаружилось, редкое для тех мест, небольшое лесное озеро. Утолив жажду, Берко принялся за гигиенические постирушки, после чего развесил свой гардероб на кусты для просушки. Имеющиеся в наличии деньги, и не малые, не пострадали, а только лишь были аккуратно переадресованы с кармана брюк в нагрудный карман рубахи. Погода теплого сентябрьского бабьего лета способствовала высыханию. Но все же гардероб окончательно просох к концу дня и в наступавших вечерних сумерках Берко пришлось думать не о каком то движении вперед, а об организации безопасного ночлега в лесу. Оседлать какую-нибудь сосну нечего было и думать так как первые ее ветви находились на недосягаемой для человека высоте. Уже почти в темноте Берко взобрался на разлапистый старый дуб, в кронах которого нашел место хорошо сесть, удерживаясь в равновесии руками и ногами, упираясь на множественные ветви. Лес истончал тишину и только изредка эту тишину нарушал случайный вскрик сонной птицы. Для Берко вся ночь прошла в дреме, постоянных пробуждениях и, конечно, страхе. В ранние сумерки он не отважился спуститься с дерева и только лишь с первыми лучами солнца покинул свой насест и спрыгнул на землю. Для согрева онемевших конечностей Берко немного побегал вокруг приютившего его дуба, а затем, мысленно выбрав направление трассы в сторону дома, трусцой замелькал среди деревьев.
Через часа два, чередуя бег трусцой с размеренной ходьбой, Берко увидел впереди, в просвете деревьев, небольшие строения. Не было никакого сомнения в том, что избранный им путь упирался в небольшую деревеньку и чтобы ее обогнуть, Берко начал “загребать” правее. Еще раз бросив взглядом на оставляемые им слева дома, он вдруг остановился и застыл в нерешительности. Прямо перед ним, в каких-то ста метрах стоял домишко с завораживающей вывеской - “Крамныця”. Подошедшая к магазину полная женщина, погремев замками и засовами, скрылась за дверьми торгового заведения. Видимо то, что продавщица была одна, чувство нестерпимого голода и жажда перебороли чувство страха и Берко Гаман напрямую ринулся к магазину.
Продавщица совсем не испугалась своего первого посетителя, который ввалившись в магазин только и вымолвил – “Пить!” Однако правильно поняв требующий взгляд продавщицы, Берко зашелестел купюрами в кармане и одну из них выложил на прилавок. Удостоверившись в кредитоспособности посетителя, который не что нибудь, а целый червонец выложил на прилавок, молодица выставила бутылку минералки с открывалкой в придачу. В один момент бутылка была опорожнена и тут же, без слов, продавщица выставила следующую. Откупоривая ее Берко просящее произнес:
- Мне бы и поесть чего-нибудь? – Но видя интригующе вопросительный взгляд продавщицы и немного осмелев, Берко добавил:
- Слушай, красавица, если твой снабженец Леня Гегер узнает, что ты спасла от голодной смерти самого Берка Гамана, то он тебя не только расцелует, но и откроет очередь на без лимитный дефицит!
Берко прекрасно знал, что он находиться на территории Дымерского района, где всей торговлей заправлял его коллега и друг Леня. И он не ошибся.
Услышав такие слова, продавщица расплылась в широкой улыбке, нагнулась, пошелестела под прилавком и выставила перед Берком хлеб, банку говяжьей тушенки и бутылку водки, на горлышко которой был надет стакан. Решительно отодвинув водку в сторону, Берко открыл тушенку и с жадностью набросился на еду, не забывая пропихивать тушенку глотками минералки.
- Военных много у вас? - как будто невзначай бросил Берко.
- Да полно…., - продавщица не смогла окончить фразу, так как Берко Гаман поперхнулся минералкой и вода хлынула из его рта и носа. Немного отдышавшись, он вопрошающе продолжал смотреть на продавщицу, хотя лицо его побелело и было испуганным.
- Так я и говорю, - продолжила продавщица, - полно в лесах разных военных. И немцы, и венгры, и чехи, поляки. Какие-то военные учения, Варшавского пакта, как радио говорило…
Она не успела окончить. Берко Гаман обхватил ее голову двумя руками, притянул к себе и расцеловал в обе щеки. Затем спросил, как выдохнул:
- До трасы далеко?
- Прямо по селу и через посадку. Чуть больше двух километров
Загребая своими длинными ногами, Берко Гаман бросился в указанном направлении, даже не услышав вслед ему сказанные слова молодки:
- Якийсь малахольный!
Голосовать на трассе долго не пришлось. Остановившимся рейсовый автобусом Берко доехал до Иванкова, а оттуда, тоже рейсовым, добрался до родного Полесского. К концу рабочего дня Берко Гаман уже сидел в каптёрке завсклада, в его мягком кресле и во всех подробностях рассказывал собравшимся сослуживцам о своих приключениях. Частые и громкие взрывы хохота долетали до кабинета председателя райпотребсоюза Марка Ивановича, на основании которых он заключил, что звонить в милицию и заявлять о пропаже своего экспедитора ему не следует.
РУССКИЙ КАЛЬКУЛЯТОР
В начале семидесятых годов прошлого столетия в Европе, а особенно в Америке, начали появляться первые электронные калькуляторы. И только лишь на необъятных просторах Советского Союза миллионы бухгалтеров и работников торговой сети продолжали греметь костяшками счетов, незаменимым инструментом подсчета дебета и кредита…
Погрузка пшеницы в американском порту Бомонт приближалась к окончанию. Вечером, как всегда, бригадир грузчиков, или как по ихнему говорят – фурман, рослый, плотного телосложения негр, постучался в каюту старшего помощника и войдя, положил на стол перед Виктором Дмитриевичем ежедневный рапорт - сколько и в какой танк было загружено пшеницы.
Проведя пальцем руки по стройному столбику цифр и задержавшись на итоговой цифре, Виктор Дмитриевич Шлемин поднял глаза на фурмана и спросил:
- Правильно?
Без каких либо слов фурман вынул из нагрудного кармана небольшой, величиной с записную книжку, электронный калькулятор и положил перед старпомом. Рассчитан он был на четыре действия, поэтому Виктору Дмитриевичу не составило большого труда добиться результата, в точности совпадающего с “итого”, отчего лицо фурмана расплылось в широкой и белозубой улыбке и он, указывая на рапорт, произнес:
- Пожалуйста, подпишите.
Ничего не ответив, но как будто бы что-то вспомнив, старпом схватил стоявшие поодаль у иллюминатора счеты и водрузив их посреди стола под правую руку, загремел костяшками. Указательный палец левой руки старпома плавно скользил по рядку цифр итогового рапорта погрузки.
Лицо негра застыло в изумлении и только зрачки широко раскрывшихся глаз бегали синхронно за быстро движущейся кистью руки старпома. В последний раз щелкнув костяшками и посмотрев на фурмана, Виктор Дмитриевич произнес:
- Действительно все правильно!
Находясь в том же изумленном состоянии, фурман только лишь направил свой указательный палец на счеты и выдохнул:
- Что это?
Видя состояние фурмана и обладая большим чувством юмора, старпом спокойно, но артистично произнес:
- Русский калькулятор!
Все еще продолжая указывать на так понравившийся ему инструмент, фурман умаляющимся голосом обратился к старпому:
- Подари! Молча, без удивления и сожаления, Виктор Дмитриевич взял счеты и вручил их негру. Поспешно подхватив их под мышку и произнося слова благодарности, фурман ринулся из каюты, но с полдороги вернулся, схватил со стола уже подписанный старпомом рапорт и выбежал на палубу.
На следующий день, где-то ближе к полудню, несмотря на свой выходной, фурман появился на судне и прямым ходом направился в каюту старпома. Через некоторое время мы узнали, что Виктор Дмитриевич стал обладателем небольшого новенького электронного калькулятора.
превратности частного владения
Матрос Ванька Романов даже в отпуску не отдыхал. Некогда. В частном доме за долгое время отсутствия хозяина набиралось столько неотложных дел, что скучать не приходилось. Вот и сегодня он оказался на самой верхотуре собственного дома и тщательно заделывал раствором цемента щели между дымовой трубой и листами шифера. Забраться сюда с помощью лестницы помог ему сын Андрей, он же и ведро с раствором подтолкнул на крышу. Вот только после его ухода в дом к своим школьным заданиям что-то загрохотало и Ваньке пришлось только уж лицезреть, как лестница, по которой он только что взобрался на крышу, грохнулась посреди двора.
- Пока закончу работу, - подумал Ванька, - кто-то да выглянет из дома.
Но никто во дворе не появился и Ванька со злобой швырнул пустое ведро из-под раствора на средину двора, которое, наделав шума, только лишь испугало кота, который с диким воплем запрыгнул на забор , ощетинившись шерстью и задранным вверх хвостом. Ванька вынул из кармана сигареты и закурил.
- Андрей! Алла! – прокричал Ванька с крыши.
- Ты, дяденька, лучше кукарекай, тогда тебя точно с такой высоты услышат! – смеясь, посоветовал Ваньке какой-то прохожий по улице.
Послав советчика подальше, Ванька вспомнил о водосточной трубе, которую он самолично укрепил на одном из углов дома и которая, по всем его расчетам, выдержит его и поможет спуститься с крыши.
- Спущусь и пойду пиво пить, - прокручивал в мыслях Ванька, - пускай тогда они меня поищут.
Приметив направление к водосточной трубе, Ванька вытянулся плашмя на крыше и задним ходом начал движение. Слегка притормаживая руками, благополучно вышел на спасительный объект. Со всеми предосторожностями, обхватив трубу руками, Ванька медленно спускался на землю. Пройдя уже более половины трубы, то ли в спешке, то ли в желании побыстрее оказаться на твердой почве, Ванька увеличил скорость сползания по трубе и … Как впоследствии рассказывал сам пострадавший, он услышал треск разрывавшихся брюк в паху и почувствовал сильную боль между ногами. Затем проблески памяти зафиксировали плач жены, приезд скорой помощи и большой фонарь над операционным столом в больнице.
Очередное пробуждение после длительного наркозного сна было уже в палате. У кровати с красными, заплаканными глазами, сидела Алла и смотрела на детородный аппарат мужа, который, обмотанный множеством бинтов покоился между ног Ваньки. Усмотрев Ванькино пробуждение, Алла расплакалась пуще прежнего и сквозь слезы произнесла:
- Доктор сказал, что ты хорошо отделался. Если бы зацепился мошонкой, то яйца бы точно остались висеть на водосточной трубе.
- Для тебя, дуры, такой вариант был бы лучше, - “успокоил” ее Ванька. – Аппарат бы остался в целости и для твоей радости. А так, что уж толку с меня…
Но к концу отпуска толк получился. Аппарат был испробован и из-за небольшой кривизны и струпьев на швах признан Аллой даже лучше прежнего.