- Мама, я хочу, чтобы этот дяденька с красивыми глазами был мой папа, - сказала я в полголоса, показав взглядом на маминого гостя.
Мама просияла, да и «дяденька» был доволен – одним конфликтом меньше. Подарив мне шоколадку, он остался у нас ночевать.
Дядя Витя, так звали маминого героя, носил модный костюм, остроносые черные туфли, был высок ростом, имел, на мой взгляд, редкую достопримечательность для мужчин – невероятно длинные, темные, загнутые ресницы. Он часто усаживал меня на колени, разрешая класть на них спички. Необычная игра меня забавляла, но шоколад мне нравился больше.
Никто не просил, да и я не хотела называть его папой, так как у меня был отец, который почему-то жил с другой женщиной. Моей тайной мечтой было, когда выросту, встретиться с ним. Красавчик, который был моложе мамы, был нужен скорей ей, чем мне. С его появлением в нашей жизни она очень изменилась, стала веселой, жизнерадостной, а радость ее души передавалась мне.
- Мама, какая ты красивая!
______________________
В квартире, где мы жили, было еще четверо соседей. В каждой семье были мужчины. Даже у старенькой, но бодренькой пенсионерки тети Тони был любовник. Теперь и у нас, как у людей, – подумала я, - мою маму никто не будет обижать, у нас в семье высокий, сильный мужчина, который будет помогать нам, и у нас обязательно будет телевизор.
Напротив нашей комнаты жила семья из трех человек: муж, жена и маленькая дочка трех лет. Как во всех коммуналках, вся семейная жизнь была у всех на виду. Дядя Гена, так звали отца семейства, часто был пьян, много рассказывал анекдотов, матерился, унижал свою жену, обзывая её. Дочка была нервной, все время ныла, душераздирающе орала от шлепков своих родителей. Тишина и покой в их семье чаще всего были, когда у них не было денег.
Рядом с нашей комнатой жила тихая, всегда грустная тетя Вера. К ней в гости часто приходила ее младшая сестра с другом моряком. Однажды увидев их и набравшись храбрости, я решила навестить интересную пару. Подойдя к их двери, я постучала.
Крикнули – Войдите!
Моряк с сестрой тети Веры лежали на хозяйской кровати, а самой хозяйки не было.
- Можно мне шапку с ленточками померить?
Мне разрешили.
- Ой, какая хорошенькая девочка, иди к нам, ложись посередине!
Я легла прямо в платье и в сандалиях. Они тискали меня за щеки, дергали за нос, радостно говорили о том, что, когда они поженятся, у них будет такая же дочка как я. Затем дали конфету, объяснили, что это не шапка, а бескозырка, разрешили часик поносить и закрылись на ключ.
Позже я слышала разговор на кухне тети Веры с мамой. Оказывается «жених» ее сестры демобилизовался и уехал к себе на родину, где его ждала невеста. Наверно это было плохо, потому что тетя Вера плакала.
Напротив комнаты тети Веры жил ее бывший муж, дядя Алик, они были в разводе. Детей у них не было. Тетя Вера стирала его белье, готовила еду, но ели они каждый в своей комнате. Дядю Алика соседи называли «тихим алкоголиком». Приходя с работы, он все время был занят, что-то чинил, паял. Его комната напоминала мастерскую, в которой еще и живут, так как был диван, стол и вбитые в стену гвозди, на которых висела его одежда.
- Мой опять пьяный пришел, - жаловалась моей маме на «бывшего» тетя Вера.
Напротив выхода в самом конце коридора, в маленькой девятиметровой комнате, как и у нас, проживала ещё одна семья, но без детей. Муж, дядя Ваня, - сапожник по профессии и его жена, тетя Лида - уборщица в городской бане. Эта пара жила, в основном, спокойно. Ни кто не бывал у них в комнате, они никого не принимали, сами ни к кому не ходили, общались с жильцами только на общей кухне. Но два раза каждого месяца, в аванс и получку, не считая праздников, выдавали «бесплатные концерты». Их праздничное застолье, начинавшееся в их «семейном гнездышке», переселялось на общую кухню, где стояла выкрашенная в зеленый цвет их тумбочка. Здесь, около этой тумбочки, в который раз начинались семейные разборки, решались вопросы: кто больше тратит денег на спиртное, кто больше приносит пользы в жизни, кто из них пьяница, кто кому и как надоел. Затем шли «описания» друг друга. Тетя Лида, со слов дяди Вани, была немытой старой ведьмой, старой калошей и старой сукой. В свою очередь дядя Ваня узнавал о себе как в первый раз то, что ему говорили в предыдущие пьянки. У него не было одной ноги, вместо неё был деревянный протез. Поэтому, со слов тети Лиды, он был хромой хрен, одноногая сука. А дальше шел целый перечень обзывательств с прибавлением, в обязательном порядке, что он одноногий и хромой. Заканчивался «концерт» всегда одним и тем же. Когда все спиртное было выпито, тетя Лида быстро забегала в комнату и закрывалась изнутри. Около дверей их комнаты, в коридоре, стоял старый огромный сундук. Дядя Ваня, настучавшись безрезультатно в дверь, матерясь и, наконец, успокоившись, торжественно пообещав всем завтра придушить свою подругу жизни, ложился на этот сундук, поджав одну ногу, и засыпал. Редко, очень редко, когда дяде Ване удавалось дохромать до комнаты первым и закрыться в ней. Тогда в свою очередь тетя Лида, матерясь и клятвенно заверяя всем сжечь «мужнину ногу», занимала место на сундуке.
______________________
Была еще одна соседка – полноватая, но живенькая пенсионерка тетя Тоня. В её комнате было очень уютно из-за множества вышитых салфеточек, накидушечек, искусственных цветочков из крашеных куриных перьев, высокой кровати с горой подушек, белых слоников, стоявших вряд на комоде, которые, по её словам приносили счастье. Когда к ней приходил ее ухажер дядя Володя, вся квартира слушала уже не модные в то время пластинки с песнями Шульженко, Утесова, Руслановой. Мне нравилось у нее бывать, потому что она всегда меня угощала чаем с конфетами и печеньем. Просила меня что-нибудь нарисовать, а рисунки мои оставляла себе на память. Иногда тетя Тоня сама начинала мне рассказывать, как на войне погиб ее муж, как убили ее маленького сына. На общей кухне соседки шушукались о том, что не было у нее ни мужа, ни сына, да и дядя Володя ходит к ней «по****овать».
Мне было жаль эту женщину, я верила ей всем сердцем.
______________________
Глядя на все, что меня окружало глазами ребенка и подростка, я никак не могла понять, почему женщины и мужчины в большинстве своем обижают друг друга: кричат, унижают, напиваются до беспамятства, дерутся, исподтишка предают, нанося этим мучительные раны . Зачем? Как получается что они вместе? Как они договариваются между собой, чтобы истязать друг друга? В чем же заключается тайна взрослых взаимоотношений, которая стояла барьерной фразой «вырастешь – узнаешь». Может истязать друг друга, а затем прощать? Неужели меня ждет такая жизнь, когда я вырасту? От этой мысли мне становилось жутко.
- Нет, - думала я, - когда я вырасту, меня полюбит мужчина не такой, каких я видела вокруг. Он будет самый красивый и добрый. Он приедет из другого города, увезет меня к себе, где не пьют, не обижают друг друга, где все женщины красиво одеваются и красят губы малиновой помадой, как наша воспитательница в детском клубе, Лариса Николаевна. Когда она приходила на занятия - стройная, красиво одетая, как артистка, мне казалось, что она приезжает из неведомого города, где живут такие же счастливые и улыбающиеся люди, как она.
В четвертом классе меня, как сильную ученицу, прикрепили к слабой по успеваемости девочке Лиде. Однажды мы пошли к ней домой делать вместе домашнее задание и застали ее родителей дома. Мама Лиды, что-то готовила на плите, а пьяный папа сидел за столом рядом, пил вино. Узнав, зачем мы пришли вместе, он, сильно стукнув кулаком по столу, заорал:
- всегда ей говорю: делай уроки! Делай уро-о-ки! А не бегай на улице!
Лида втянула голову в плечи, а я, переборов страх перед этим с выкатившимися глазами и брызгающим слюной мужчиной, храбро сказала:
- А надо так говорить, чтоб человеку хотелось учиться!
У Лидиной мамы, что-то выпало из рук, загремело по полу.
- Что-о-о? - Лидин папа встал. Я зажмурилась.
- Ах, ты, сопля!, - он взял меня за воротник пальтишка, грубо выставил за дверь квартиры. Я некоторое время стояла в подъезде, тихо плакала от унижения и из жалости к Лиде. Я не могла понять, почему так получилось, что мама Лиды выбрала для нее такого страшного папу.
______________________
Через несколько лет мама и дядя Витя расстались. Телевизор мама купила сама, в кредит. Любя его, она многое прощала - пьянки, вымогание денег на спиртное, длительные перерывы безделья между устройствами на работу. Его красота совершенно не сочеталась с его поступками. Мне, в силу своего возраста, было трудно понять ситуацию, созданную ими, но я видела, что мама не светилась радостью как прежде. Я очень переживала, не находя ответа на мучивший меня вопрос: почему же так?! Ведь они уже выросли, они уже давно взрослые, но ничего не умеют! Или не все взрослые знают, как нужно любить, радовать любовью друг друга. Моя душа сопереживала всем, всех было жалко. Хотелось быстрей вырасти, добраться до истины, чтобы помочь людям, скрыто нуждающимся в этом.
Я достала из шкафа альбом для рисования, положила его перед собой, а рядом коробку цветных карандашей. Потрогала их пальцами и, немного подумав, нарисовала большое, тёплое, ярко – жёлтое солнце на чистом небе. Внизу альбомного листа я нарисовала большой крепкий дом с большими окнами. Рядом с домом яркую клумбу с цветами, около которой стоит мужчина, а рядом с ним женщина в нарядном платье. Они крепко держатся за руки. Я рисую на их лицах улыбки. Я очень стараюсь, с радостью подбирая цвета, чтоб разукрасить цветы на клумбе, которые обязательно сорвёт мужчина и подарит той, которая рядом. Я рисую, вкладывая в рисунок всё своё сердце под крики ругающихся соседей, под рёв их маленькой дочки, под пьяный хохот очередного «веселья» за стенкой, под мат и сильный стук в закрытую дверь дяди Вани, под вздох и всхлипывания тёти Веры. Высунув от усердия кончик языка, я очень стараюсь, рисуя свою мечту о счастье тётенек и дяденек, поглядывая на яркий фантик от съеденной шоколадки, подаренной мне когда – то, дядей Витей.
-----------------------------------------------------
С уважением Светлана Досифеевна