На улице осень. Холодно. Холод.
Повсюду холод уже порядка двух недель.
Весь наш обычный город такая странная канитель -
Ни любви, ни тоски, ни злости, самой не ясно мне, почему.
А всё перемываю кости тому, кому бы пора в тюрьму.
И вроде хватит, и вроде тошно, но я их мою и полощу.
И это не по законам Божьим, мол, не суди и я всё прощу.
Инадо б выстроить баррикады - на них бросаться потом костьми,
Но баррикады совсем не рады, что я из "Я" хочу сделать "МЫ".
Я б не сказала, что безысходность - перед глазами табличка "вход".
Никто не знает в какую область меня из двери той понесёт.
Да, надо двигаться, шевелиться, иначе камнем пойду ко дну.
Бежать за бешеной синей птицей по гальке, гравию и по дождю.
Продать полцарства, купить мустанга, седло и сбрую, подковы, плеть.
И под звенящие ритмы танго за счастьем,
Нет,
Не нестись - лететь.