Нет. Это тело ещё должно жить.
Неимоверных усилий мне стоило снова заставить себя вернуться. Словно желаешь соединить два магнита. Воздух между мной и скрюченной фигурой на полу словно уплотнился, будто идёшь по дну океана, с трудом переставляя ноги и руки. Вот только вместо конечностей у меня была только сила, и ей я пользовался чуть ли не до изнеможения. С каждой секундой я приближался к телу, которое казалось мне не родным, бездушным, пустым. Я не узнавал себя и даже подумал, что обознался. Но нет. Кроме него в гостиной больше никого не было.
Последний рывок, и мои другие глаза открылись. Без тела я не распознавал запахов и не чувствовал ни боли, ни жара, ни холода. Зато сейчас всё ощущалось в полной мере. Тело горело, в горле першило, а правая щека пульсировала от боли. Я не шевелился, приходя в себя. Глаза бегали по комнате, которая выглядела до смешного перевёрнуто. В носу кроме запаха деревянного паркета ощущался ещё запах чего-то горелого. Через миг я понял, что горю сам. Подскочив, отчего гостиная пошла кругом, осмотрел себя, в поисках выхода внутреннего огня. Не считая лёгкого дымления рук и тела, я был чист, ни одной искры. Но запах ел глаза. Рука сама собой дёрнулась к макушке, и ладони нащупали что-то горячее. Мои волосы горели! Лихорадочно пытаясь потушить пожар, забил руками по голове. Я хотел, чтобы пожар не прекращался, но тело ныло от боли и страха. Мне удалось сбить огонь, впитав его через кончики пальцев в себя. Из-за небольшого переизбытка жара в организме выдохнул облако дыма, прибавляя его к уже витавшему по комнате.
Ничего себе я. Что на меня нашло?
Ещё раз досконально осмотрев себя и не найдя ничего вызывающего подозрения я, наконец, поднялся на ноги. Правая щека засаднила сильнее. Приложив ладонь к больному месту, вздрогнул – неприятно. Должно быть, ударился, когда неудачно упал.
Тело всё ещё тряслось, и на нетвёрдых ногах я прошёл в ванную комнату. В зеркале на стене, отражающее меня в полный рост, увидел на щеке красное пятно, которое, судя по всему, будет увеличиваться. Надеюсь, не шишка, а просто ссадина. Но помимо травмы на лице моё внимание привлекли волосы. Не сказать, чтобы они очень пострадали, такие же лохматые и чёрные. Вот только… на макушке были абсолютно белыми, будто меня припорошило снегом. Встряхнув головой в надежде, что это просто пепел, удостоверился, что я поседел. Вот так вот. К чему только не приводят пожары внутреннего сгорания.
Минут пять я вертелся у зеркала, рассматривая себя и отыскивая ещё какие-нибудь дефекты на теле. Но больше ничего не пострадало, только ладони сильнее прежнего раскраснелись и немного пульсировали. От моей одежды пахло подгоревшим мясом, и я скинул пиджак и рубашку прямо тут. Туловище тоже немного покраснело, словно я только что вышел из бани, и на уровне сердца вырисовывался ровный круглый ожог. Намочив руки, провёл прохладными пальцами по ссадине на щеке, поёжившись от резкого перепада температуры. То же самое сделал и с ожогом на груди. Будем надеяться, что всё заживёт быстро.
Подхватив одежду, чтобы отправить её в мусорное ведро, вышел из ванной комнаты и тут же замер, увидев на диване сидящую Элли. Она равнодушно щёлкала пультом, переключая каналы телевизора.
– Привет, – грустно улыбнулась она, не отрываясь от телевизора.
– Привет.
Я был удивлён видеть её у себя дома. Она давно не приходила ко мне, и должно быть сегодняшнее присутствие обусловлено важными причинами. Глянув на пиджак и рубашку, я забросил их обратно в ванную, чтобы больше не дымили, и подошёл к дивану. Элли выглядела непривычно серьёзной, глядя на мигающий экран телевизора. Когда я сел рядом с ней, она не перевела взгляд на меня. Её даже не заботил витавший дым в комнате. Мне стало тревожно. Случилось ещё что-то ужаснее, чем возвращение Гласа?
– Элли? – осторожно спросил я.
Она замерла, перестала щёлкать пультом, но не отрывала взгляда от экрана. Я взял её за руку, и только тогда она посмотрела на меня. Зелёные глаза, которые всегда искрились светом, сейчас как будто потухли. Мне показалось, что я опять приложил ледяную ладонь к лицу – по спине пробежали мурашки. В голове в один миг пронеслись самые ужасные вещи, которые могли бы случиться с Элли, Арозоном или кем-то другим.
– Я волнуюсь, – наконец, произнесла она надломленным голосом.
– О чём? – спросил я.
Глупый вопрос. Элли, должно быть, имела в виду Гласа…
– Об Арозоне.
Я понимающе кивнул. Я тоже тревожился о нём, но успокаивал себя мыслью, что с ним Джасмин, которая лучше всех нас вместе взятых может помочь ему. Вот только Элли этого не знала. А должна ли?
– Я хотела поговорить с ним, когда он уходил, но… он был таким расстроенным. Я не смогла. И теперь, я волнуюсь… Что с ним? Вы говорили? Он у себя дома? Когда вы расстались? – Её вопросы вырвались против её воли.
Моя ладонь до сих пор сжимала её руку, и я погладил её мягкую кожу и улыбнулся. Элли чуть нахмурила свой гладкий лоб.
– Не беспокойся. Я думаю, с ним всё хорошо.
– Ты думаешь? – переспросила она.
– Уверен.
Элли непонимающе посмотрела на меня, а я задумался. Должен ли я говорить ей о девочке? Чем это опасно? И главное, кому. Нет, конечно, не опасно. Возможно, Элли даже что-нибудь знает о Яре…
И я рассказал ей о Джасмин. Пришлось поведать ей и о моём плане самосожжения. При этих словах, она подозрительно осмотрела комнату, до сих пор слегка задымлённую и мой ожог в районе сердца. Я сделал вид, что не заметил её взгляда и продолжил. В моих словах встреча с девочкой и дальнейшее к ней восприятие звучало не так, как было на самом деле. Я не стал признаваться Элли, что ревновал Арозона к ней, и сразу сообщил, что я довольно сносно к ней отнёсся. Элли очень рассердилась, когда я рассказал ей о Яре, бросившей ребёнка умирать от холода. Она так возбудилась, что её глаза перекрасились из зелёного в ярко-алый цвет. Я сказал честно, что с первых минут общения с Джасмин, Арозон привязался к ней и мысль, как сделать её счастливее, стояла на первом месте.
– Это хорошо, что она с ним, – сделала вывод Элли. – Только не понятно, кто её родители и почему Яра её бросила. Ты поэтому спрашивал про рождаемость?
– Да, думал, что про Джасмин известно в Совете…
– Я хочу её увидеть, – не дослушав меня до конца, перебила Элли.
– Э-э… Я думаю, на сегодня поздновато. Я только что от них, и Джасмин, должно быть, скоро ляжет спать.
– Это понятно… А сколько ей лет?
– Девять.
Элли озабоченно нахмурилась, приложив тонкий палец к подбородку. Проведя линию на шее, она закрутила и так кудрявый рыжий локон на пальчик.
– Да. Я хочу её увидеть, – повторила она. – Как насчёт завтра?
– Завтра понедельник и я работаю. Насчёт Арозона не знаю. Он же говорил, что хотел поговорить со свидетелями, которые видели Гласа. Не знаю, в общем. Надо договориться с ним. Думаю, против твоей встречи он ничего не будет иметь.
– Я была бы очень тебе благодарна, если бы ты поехал со мной. Не обязательно завтра… Ты же понимаешь. – Она сконфуженно улыбнулась.
– Да, понимаю. Вот бы у меня было с Зарёй так же, как у тебя с Арозоном – неловкость и только. Мне порядком надоели её ненавистные взгляды в мой адрес.
Элли рассмеялась, должно быть, что удалось разрядить обстановку.
– Мы с Арозоном расстались по доброй воле, а ты бросил Зарю ради Латиши.
Я закатил глаза.
– Ну, я и Латишу сегодня бросил.
– Вот как? – удивилась Элли. – И ради кого на этот раз? Ради Памбы? Или Мохини? С кем ты там уезжал в Брюссель?
– Вот только не говори, что ты веришь этим слухам.
Элли рассмеялась, уткнувшись лицом в ладошку.
– Всё равно, я рада, что ты отвязался от Латиши. Мне она никогда не нравилась.
– Как и Арозону.
– Да она вообще никому не нравилась, кроме тебя. Должно быть, она страшно верещала! Представляю её лицо. Её бросил Ливви ЛеМарко! Идол для всего молодняка!
Тут же вспомнилось сегодняшнее собрание. Я сморщил лицо в болезненной гримасе.
– Ну, вот спасибо вам с Воуртом, устроили вы мне жизнь!
Элли сразу поняла, про что я.
– Ты отлично справишься с этой ролью! – Она ободряюще похлопала меня по плечу. – А что? Что от тебя требуется? Снова ходи на вечеринки и усмиряй наиболее прытких. Всего-то делов!
– Вот возьми и сама этим займись.
– Куда мне до твоего авторитета! – Элли громко рассмеялась, согнувшись от хохота. – Особенно с таким белым чубом на макушке!
Я рассмеялся и вдруг понял, как давно я улыбался. Не искусственно, а на самом деле. Искренний смех вырывался откуда-то изнутри меня. Я думал, что потерял возможность веселиться вместе с утраченным сном, но как же я ошибался! Мне захотелось обнять Элли, получить от неё заряд энергии. Она была способна воскресить во мне умершие чувства.
– Элли, ты чудо! – сказал я, сжимая её тёплую руку.
Девушка покраснела и внимательно посмотрела на меня.
– И как тебе в голову пришла идея умереть, – вдруг сказала она. – Ты ведь живой. Ты не Филарет, ни Антонио с Александром. В тебе кипит жизнь. И ты подумал об Арозоне?
– Не хочу об этом говорить.
– Ты его единственный близкий человек.
– У него есть ещё ты, – напомнил я, и тут же пожалел о сказанных словах.
Элли закрыла глаза и скрестила руки на груди. Она всегда так делала, когда хотела отгородиться от собеседника. Не успел я извиниться, как она спросила:
– У Арозона есть кто-то?
– Нет, ты разве не знаешь?
– Откуда? И у него не было девушки после меня?
– Нет, ни одной, – сказал я, неведомо, почему гордый за друга.
– И ему никто не нравится? Даже так, просто… провести время.
– Он же не такой, забыла? – усмехнулся я.
– Да, точно. Он же не ты. – Элли улыбнулась краешком губ.
– Он же не я, это точно.
Мы просидели в гостиной до самой ночи. Я никуда не торопился, так как вряд ли смогу уснуть, даже после сегодняшнего внезапного и неудачного самосожжения. Но Элли была так измотана заботами обо всех подряд, что решила уйти пораньше, и завтра с утра с головой уйти в поиски родителей Джасмин. Пожелав мне спокойной ночи, она ушла.
Ночь и вправду прошла спокойно. Я лежал в кровати и пялился в белый потолок, дожидаясь пока тонкая светлая полоска, пробивающаяся через стык штор дотянет до двери. Восемь утра.
До работы добирался пешком. Надо как-нибудь забрать машину домой, не вечно же ей стоять у "Котвы"? Зато было время подумать о создавшейся проблеме, а точнее о моей новой должности в Совете. Старший смотритель, если можно так назвать мой род занятий. Элли сказала, чтобы я посетил какое-нибудь сборище демонов. Самый оптимальный вариант это прийти в "Дыши огнём", но вряд ли Воурту понравятся, что я начну наводить порядок в его клубе. Хотя… он же первый настоял на моей кандидатуре, кот его дери! Пусть будет знать, как иметь дело со мной. При этих мыслях я рассмеялся, отчего прохожие с опаской на меня оглянулись. О чём они подумали, глядя на меня? Побитая физиономия, беспричинный смех и седая макушка. А что подумала бы Латиша? Я так ясно представил её ошеломлённую реакцию, что снова расхохотался. То ли дело в недавнем самосожжении и нервы совсем расшатались, то ли в чём-то другом. Одно могу сказать точно – сегодняшний день начался очень необычно. Да. Очень необычно. Я прошёл к своему кабинету, быстро поздоровавшись с Линдой, но только когда отошёл от её стола на несколько шагов, замер и изумлённо повернулся.
Линды не было. Зато была Валери.
Хм. Что всё это значит?
– Доброе утро, Ливви! – Она с широкой улыбкой поднялась на ноги. – Э… что у тебя с волосами? Твоё лицо! Тебя побили?
– Э-э… привет. Что ты тут делаешь? – Я пропустил её вопросы мимо ушей.
– Жду тебя, – сказала она таким тоном, будто я спрашивал о чём-то глупом.
– А где Линда?
– Сегодня я за неё.
– Ты за неё?
– Ага!
Та-ак… Это что-то непонятное. Либо я плохой руководитель, раз мои подчинённые сами по себе решают, когда им брать отгул. Либо Валери показалось, что вчера мы с ней хорошо подружились, и она может не бояться моего гнева на её сестру. Пострадает, всё-таки, Линда. Это что-то с чем-то.
– А у тебя есть... то есть, ты знаешь, что надо делать? – спросил я, вспоминая, что на сегодня было назначено совещание (обычное, человеческое).
Валери хихикнула и взмахом головы убрала свои длинные распущенные волосы за спину.
– А что? – Она схватила трубку со стола. – Алло? Это офис Ливви… Ливви… э-э… ЛеМарко. Что ему передать? Или чем могу служить? – Она посмотрела на меня и положила трубку. – Вот так. Линда говорила, что это не трудно.
– Гм… Линда тебя учила?
– Да.
– И как долго?
Валери замялась:
– Ну, мы начали сегодня утром.
– Звучит многообещающе, – выдавил я, поворачиваясь к своему кабинету.
Я не представлял, зачем она пришла и тем более, выгнала Линду с рабочего места. А то, что она её выгнала, я был уверен на все сто процентов. Мне нравилась Линда. Она ответственная, пытливая, собранная и пунктуальная. Вот так просто бросить работу, не оповестив меня, она просто не могла. Валери умеет управлять людьми, в этом я уже убедился. Да взять, к примеру, Арозона! С первой минуты прибрала его к рукам и напросилась не только в магазин, но и в гости. Бойкая девушка, от таких просто не избавляются. Ну что же! Посмотрим, какая она в деле.
Не успел я сесть в кресло и включить компьютер, ожил интерком.
– Ливви? Э, то есть, господин ЛеМарко, не желаете кофе?
Я поморщился.
– Нет, спасибо.
– Тогда чай?
– Я позавтракал дома.
– А протеиновый коктейль?
Глубокий вздох.
– Я тебя позову, если надо. Работай.
– Что делать? – переспросила она.
– Сиди тихо и не мешай!
Сумасшедший дом какой-то! Надо срочно позвонить Линде, чтобы она приехала! Схватив мобильный телефон, нашёл её номер, но она, как назло не отвечала. Я, было, подумал, что в этом каким-то образом виновата Валери, но за неимением доказательств, не стал зазря чернить девушку.
За утро я немного успокоился. Просмотрел документы, которые успела подсунуть мне Линда, сделал несколько обыденных звонков. Всё, как всегда. На послеобеденное время было назначено совещание, и я подготовился к нему, разложив нужные бумаги по столу…
– Это я! – Двери распахнулись вовсю ширь с диким грохотом.
Валери влетела в мой кабинет, подскочила к телефону, сняла трубку и сунула её мне.
– Вам звонят!
Ничего не понимая, я ответил. Звонил управляющий одного из казино. Он что-то начал говорить про проверку, но я не понял ни слова, так как Валери, не шевелясь, смотрела на меня широко распахнутыми глазами, мешая сосредоточится.
– Э… да, хорошо, – сказал я и повесил трубку.
Валери облегчённо вздохнула.
– Хух! Я так и думала, что звонок был очень важным! Хорошо, что я успела.
Она не тронулась с места, рассматривая меня, словно намеревалась нарисовать портрет. Я нахмурился.
– Зачем вы так вломились? – Я сразу решил поставить дистанцию. – Вы, кажется, уже научились пользоваться интеркомом…
– Но он сломался! – воскликнула Валери.
– Сломался?
– Ну, да. С каждым могло случиться! Я пролила на него кофе, и теперь он, кажется, не работает…
Это шутка? Линда и Валери решили так подшутить надо мной?
Не смешно.
– Выйдите из моего кабинета.
Наверное, по моему взгляду она поняла, что шутки кончились. Не сказать, что у меня отсутствовало чувство юмора. Скорее наоборот. Но знать меру всегда полезно. Валери такая бесшабашная девушка, кто-то уже должен поставить её на место и научить, что не всё дается так просто. Она печально вздохнула и, понуро опустив голову, вышла из моего кабинета, закрыв за собой распахнутые настежь двери.
Но не успел я вздохнуть с облегчением, как…
– Обед! – заверещал интерком.
От неожиданности я вздрогнул и нечаянно подпалил длиннущую таблицу с прибылью, которая до сих пор была у меня в руках. Как полоумный, я замахал руками, пытаясь потушить маленький пожар, но он только разрастался, вцепившись в мои руки. Никогда мне ещё не доводилось бороться с собственным огнём! Обычно он слушался меня с малейшего прикосновения, но я, видимо, точно ослаб, раз теряю силу воли.
– О, Боже мой! Ливви! Ты горишь! – услышал я голос Валери.
Вот только её не хватало!
В ту же секунду над головой запиликала система безопасности, компьютер на столе погас, а ещё через мгновение… полил дождь. Валери закричала, как полоумная, а я готов был подпалить её, чтобы она заткнулась.
– Замолчи! – рявкнул я, пребывая на последней стадии бешенства.
В мой кабинет залетела девушка из соседнего отдела:
– Господин ЛеМарко, эвакуация! Быстрее!
С распахнутыми глазами в пол-лица, она выбежала обратно в коридор. Валери подлетела ко мне, сняла свою тонкую, уже насквозь промокшую верхнюю кофточку и накинула её на мои дымящие руки.
– Ливви, бежим!
Она потянула меня к выходу, и мне ничего не оставалось делать, как бежать следом.
В общем коридоре тоже шёл дождь, и за исключением суетящейся Валери, все были относительно спокойны. Мне пришлось сжать её руки, чтобы она от паники не выпрыгнула в окно. Потоком мы продвигались к лестнице и спускались вниз. Здесь не было воды, и от мокрой прилипшей к телу одежды, стало холодно. Я задрожал всем телом, но никто этого не заметил, двигаясь вперёд и глядя строго себе под ноги, чтобы не навернуться. Рядом со мной кто-то вслух рассуждал о причине начала эвакуации. Мужчина предположил, что это, возможно, учения. Валери, стуча зубами больше от страха, чем от холода, этого не слышала. Будем надеяться, что она вообще ничего не поняла.
Что она подумает об огне на моих руках? Не назовёшь его небольшим пожаром. Этого хватило, чтобы привести в действие пожарную систему безопасности. Не хотелось бы, чтобы она начала расспрашивать меня.
Мы долго спускались по лестнице. В сильно проветренном спуске мне было до ужаса холодно, даже человеческие тела, идущие в непосредственной близости, не спасали меня. Они были мокрыми и ледяными. И от этого я чувствовал себя только хуже. Руки тряслись, ноги подкашивались, а перед глазами начали плыть белые пятна. Я испугался, что так же как и Джасмин могу ослепнуть от холода. Внезапная паника накрыла меня с головой, но я сумел совладать с собой.
То, что я не помню, как оказался на улице, привело меня в замешательство. Провал в памяти, хоть и такой небольшой, заставил меня сконцентрироваться на происходящем. Валери тащила меня дальше от здания. Всё равно нам туда нельзя возвращаться, так как всё залило водой. Встряхнув головой и разгоняя туман перед глазами, увидел перед собой ярко-розовый "пежо". Меня запихнули на пассажирское сиденье, а через минуту заработала печка. Как наркоман, я припал лицом к струе горячего воздуха, в надежде получить всю дозу целиком. Краем уха я услышал смех Валери, но не обратил на неё внимания. Мне нужно тепло!
Машина тронулась, а я всё не разгибался, скрючившись над печкой в салоне. Я не видел, куда везла меня Валери, вдыхал тёплый воздух и чувствовал, как внутри меня ломаются ледяные глыбы льда, возвращая мой жар.
– Приехали, – спустя некоторое время сказала Валери.
Приподняв голову, выглянул в окно и увидел ворота моего дома. Хотел спросить, откуда она знает, где я живу, но опомнился.
– Надеюсь, твоей жены не будет дома, – выдала Валери.
Сильный поток тёплого воздуха влетел в горло, и я закашлялся.
– Жены? У меня нет жены.
– Тогда девушки.
– У меня нет девушки.
Валери задумчиво поджала губы.
– Тогда, вылезай и пригласи меня к себе.
Снова вернулась её настырность. Но деваться было некуда. Не выгонять же её, когда она так любезно подвезла меня до дома? Или точнее почти выкрала моё тело из рук моих сотрудников и полицейских.
Глотнув напоследок тёплого воздуха, вышел из машины и мелко затрясся. Быстрее бы в горячий душ, а ещё лучше прямо в огонь! Не было бы Валери, с удовольствием посидел бы в камине, и плевать на тело! Она посигналила мне, и я открыл ей ворота. Розовый "пежо" быстро въехал на территорию дома.
– Вот это нифига себе! – воскликнула Валери, выскакивая из машины.
Я испугался, что она увидела что-то, что не должна видеть, но посмотрев на ней, понял – ей больше понравился мой сад. Забыв закрыть дверцу машины, она как загипнотизированная направилась по узкой мощённой камнем тропинке вдоль дома к заднему двору.
– Если что, я внутри, – бросил я, вбегая по лестнице в дом.
Не слышал, что она сказала, но меня это и не волновало. Стрелой промчался в ванную комнату, сбросил с себя всю мокрую и ледяную одежду и забрался в душ под кипяток.
Не передать словами, что я почувствовал! С чем это можно сравнить? С завядшим цветком, который полили и он ожил? С голодным желудком, которому дали пищу, и он снова заработал? С перерождением? Не знаю. Неописуемый восторг! Мне казалось, что я весь превратился в ледышку, и теперь медленно оттаиваю.
Я пробыл в душе не столько, сколько позволяет воспитание, а сколько мне было нужно, и вышел ровно через полчаса нашего с Валери приезда. Замотавшись в халат и обув домашние тапочки, в которых я обычно не хожу, вышел из ванной и позвал Валери. Она не отозвалась. Прошёл по всему первому этажу – заглянул на кухню, в гостиную, игровую, где царил страшный беспорядок, и даже в холл. Её нигде не было. Кутаясь в халат, вышел на улицу. Её "пежо" был на месте. Неужели она до сих пор торчит в саду?
Спустившись с крыльца, прошёл по мощённой камнем тропинке, по которой доселе скрылась Валери. Обогнув дом, миновал невысокие цветущие кусты и попал в земной рай, который специально для меня сделала Латиша. Вот тут она заслужила похвалы, так как была просто помешана на цветах.
Небольшая квадратной формы территория была усеяна клумбами с многолетними цветами и низкими кустарниками. Несколько высоких деревьев вишни росли вдоль задней ограды, но на моей памяти они ещё ни разу не цвели. Прямо около задней двери дома располагалась беседка с москитной сеткой, а в ней – продолговатые диваны бежевого цвета. Идея Латиши вытащить мебель на улицу. Дождь в наших краях редкость, поэтому, помниться, я и согласился на это. Но и там не было Валери. Я ещё раз просканировал взглядом задний двор и увидел девушку в самом центре сада. Она сидела на траве, пушистые кусты почти полностью закрывали её. Прикрыв глаза, Валери сидела и не шевелилась, глубоко и размеренно дыша. Я замер на месте. Не хотелось тревожить её, раз уж она увлеклась йогой или ещё чем-то. Но и уходить я тоже не спешил. Вместо этого прошёл к беседке и сел на диван. Давно я здесь не был. Оказывается тут тихо и спокойно, то, что нужно для холостяка пятисотлетнего возраста…
– Сад у тебя просто нереальный, – произнесла Валери.
Я открыл глаза. Девушка стояла надо мной, но продолжала смотреть на растения и, наверное, живность, обитающую здесь. Надеюсь, белочки-то были…
– Сам смастерил? Или вызывал специалистов?
– Ни то и ни другое.
Валери перевела взгляд на меня.
– Как это?
– Одна… знакомая сделала. Я знаю, что это не в её духе, но уж чего не отнять, того не отнять.
– А-а… Это которая ни жена и не девушка твоя, да?
– Что? – не понял я.
– Ну, вчерашняя особа, которая налетела на тебя? Такая жгучая брюнетка. Она испанка? Или кто?
– Э-э. Латиша.
– Лати-иша, – протянула Валери, снова оглядывая мой сад. – Это её рук дело?
– Да.
– Она твоя сестра?
– Нет.
Валери удивлённо нахмурила лоб.
– Мама?
– Что это за допрос? – ощетинился я.
– Мне просто интересно, что связывает тебя и ту… Латишу. Латиша. Ну и имя.
– Ничего. Она моя подруга. Сейчас, наверное, бывшая.
– Вы поссорились? – не унималась Валери.
– Можно сказать и так.
– А из-за чего?
– Это уже точно тебя не касается.
Валери поджала губы. Некоторое время мы оба молчали. Она смотрела в сад, а я на неё.
– Так можно я воспользуюсь твоим душем? – неожиданно сказала она.
На ней до сих пор была мокрая, хотя с некоторых сторон и уже высохшая одежда. Валери многозначительно посмотрела на халат, в который я был завёрнут.
– Да, конечно, – спохватился я. – Идём.
На этот раз мы вошли в дом не по мощённой камнем дорожке, а через чёрный вход. Оказались мы сразу на кухне, где Валери остановилась на целую минуту, осматривая пустые столы и зеркальную плиту. Я терпеливо ждал, пока она наохается.
– Ванная комната недалеко от игровой, – сказал я, когда девушка смогла сдвинуться с места.
– У тебя ещё и игровая?
– А что такого?
– Можно нескромный вопрос?
– А у тебя бывают скромные?
Валери пропустила мои слова мимо ушей и спросила:
– Кто были твои родители? Уголовники? Мафия? Кинозвёзды? Бизнесмены?
Я ошарашено покосился на неё.
– Нет.
– А кем же они работали?
– Какая разница?
– Видно, что ты не привык жить в однокомнатной квартирке под чердаком.
– Это преступление?
– Красиво жить не запретишь, – пробормотала Валери.
Я провёл её к ванной комнате и сказал, что принесу халат. Она кивнула и быстро юркнула внутрь.
– Ой! Ну и напарил ты тут, – донеслось из-за двери.