Прежде, чем начать свой рассказ, я вам обрисую детали. Я попугай, меня зовут Герман, мне три года, два с половиной из которых я провёл у замечательного человека, которого звали Семён. У Семёна было ещё много всякой живности. В аквариуме, например, жил уж, а в пятилитровой банке паучиха, так называемая чёрная вдова. Всё шло хорошо, пока Семён не влюбился в эту человеческую самку с дурацким именем Жанна. Она на дух не переносила вообще всех животных , птиц, и насекомых, да и, по-моему, всех людей. По правде сказать, она и Семёна любила только из-за того, что у нашего ботаника есть квартира. По крайней мере, она так сказала своей маме по телефону, пока Семён ходил в булочную. Семён человек мягкий, поэтому стал подкаблучником Жанны достаточно быстро. Когда же стал выбор между живностью и Жанной, практически без колебаний мы (живность) пошли с молотка. Паучиху купил какой то волосатый сатанист, он так плотоядно смотрел на неё, что, скорее всего, сожрал, и в природе на одну паучиху стало меньше. Ужа купил какой то лысый со шрамом. Я оставался последним…
- Ничего Герман – говорил потухшим голосом Семён – всё образуется.
Слушая его, я понимал, что навряд ли что-то образуется. И тут к нам подошла очень опрятная, и прямо таки радующая глаз женщина, с такой же милой, и ухоженной девочкой лет семи.
- Сколько стоит ваш попугайчик? – осведомилась она.
- Пятьдесят рублей – отчеканил Семён.
« Пятьдесят рублей!» - я даже тогда обиделся на Семёна «Затхлую паучиху он продал за двести!!!» Но как оказалось это не самое худшее.
- Ну что ж, мы его возьмём – сказала женщина.
Семён получил свои пятьдесят серебренников, и эта барышня понесла меня в свою квартиру. А за ней, в припрыжку, бежала девочка, радостно повторяя;
- Попугайчик, попугайчик, попугайчик…
Что-то, во всей этой красивости, и радужности мне тогда не понравилось, но вот что? Минут через десять меня вносили в квартиру стандартной девятиэтажки, это я подсмотрел в щёлочку под покрывалом, которым Семён заботливо накрыл клетку. Девочка ещё в прихожей начала кричать;
- Я хочу потрогать попугайчика!! Мама дай попугайчика!!!
- Заткнись маленькая дрянь!!! – сорвалась на визг женщина – пока не придёт папочка никаких развлечений!
- Когда придёт папочка, я ему расскажу, что ты с утра приняла без него…
Женщина ударила девочку ладонью наотмашь;
- Если ты скажешь хоть слово, я сброшу тебя с балкона…
- Папочка тебя убьёт…
- Не убьёт, он только обрадуется, потому, что нам больше достанется!
Девочка швырнула клетку со мной на пол. Не знаю, как я уцелел, однако больше отделался испугом. Что самое интересное, клетку со мной не торопились поднимать, я так до вечера и просидел в своём перевёрнутом жилище в прихожей.
А вечером появился папочка… Первый папочкин минус был в том, что он не любил включать свет в прихожей. В результате чего, споткнувшись о клетку, благополучно спикировал вверх тормашками;
- Едри его Бога душу мать!!! – хряпнулся он – Девочки, сто раз говорил, не бросайте хлам в прихожей!!! Ну, вот что за хренота?!
- Папочка пришёл! – радостно закричала девочка из комнаты.
В прихожей зажёгся свет – это была жена;
- Извини дорогой, мы сегодня с дочкой купили попугайчика, и забыли его в прихожей.
- А я думаю, что за корзина? - сказал папочка, улыбаясь, и целуя жену.
- Папочка, - вбежала девочка – мама обещала сбросить меня с балкона, она сказала, что так вам больше достанется!
- Ну что ты дорогая, если нам не станет хватать, вы с мамой будете тянуть жребий на равных правах. Так что, у тебя есть законные пятьдесят процентов на выживание.
Девочка показала маме язык и побежала в комнату. Однако, маму уже не интересовали конфликты с дочерью;
- Что у нас сегодня вечером дорогой? – ласковым голоском спросила она у папочки.
- Сегодня Техасский продукт! – торжественно провозгласил папочка.
- Жанночка, ты слышишь, что папочка говорит? Техасский продукт!
Радостно смеясь, они собрались в комнате, потом начали чем-то шуршать. «Надо же» - подумал я тогда «её тоже зовут Жанна» это совпадение вряд ли станет для меня удачным. Поскольку свет в прихожей тоже выключили, я задремал. Проснулся я оттого, что кто - то поднял клетку. Это был папочка, но только внешне, потому, что глаза его застилала пелена.
- Эй, попугай, - он встряхнул клетку, из за чего я ударился головой – скажи что нибудь, а лучше спой. Хе- хе… Пой тебе говорят!!!
Он швырнул клетку, я поотбивал себе всё на свете.
- Дочя, доченька, твой попугайчик не разговаривает – обиженно пробубнил папочка.
- Папочка, ты расстроился? – подошла к нему дочка.
- Да – сказал папочка, и заплакал – я люблю, когда попугайчики поют, а этот со мной даже не разговаривает.
Папочка начал рыдать взахлёб. Как же было объяснить этому придурку, что я не говорящий попугай? Не все попугаи могут говорить, и я как раз из таких.
- Дай мне его папочка, - сказала Жанна – я его научу говорить, и ты больше не будешь расстраиваться.
- Спасибо доченька.
Жанна схватила клетку и понесла в свою комнату. Комната у неё была, мрачная каких-то тёмно зелёных тонов, повсюду валялись разломанные куклы, а ещё там было чучело полосатого кота. «Живодёры!» - подумал я тогда. Но всё оказалось намного хуже.
- Сейчас мы будем учиться говорить – счастливо улыбаясь, сказала девочка Жанна.
- Сначала тебе надо подкрепиться – сказала она и насыпала корм на дно клетки, где у меня ( как и другого нормального попугая) находиться туалет. Тут её личико сморщилось, она пыталась, что-то сообразить;
- Мама, а с чего начать?!
- Начать что?! – истерично загоготала мамочка.
- Сначала, нужно чтобы попугай научился говорить «предупредительные» слова – сказал папочка.
- А как это?
- Ну, помнишь, я читал тебе, как гуси спасли Рим?
- Да.
- Мы научим попугая кричать пожар. Если у нас что-то загорится, например; ты, доченька, уснёшь с зажжённой сигаретой в постели, попугай нас тут же предупредит.
- А как он поймёт, что такое пожар?
- Очень просто, дай свои спички.
- Их взяла мама. Мама, где мои спички?
- Спички? Как спички могут быть где? – спросила мама, и снова, истерично начала хохотать.
- Папочка, маму уже «штырит»!
- Да? Странно, вообще то, от такой дозы не должно «штырить».
- Она, просто, ещё утром принимала…
- Ах, вот оно что? Значит мамочка у нас «подлая сука»? А что мы, доченька, делаем с «подлыми суками»?
- Шлёпаем! – радостно воскликнула Жанночка.
Папочка достал плётку, и начал хлестать маму по спине. Но мама продолжала хохотать.
- Папочка, маму так «штырит», что ей не больно!
- Да милая, но когда мамочку отпустит, ей обязательно будет больно. Так что, пока папа «шлёпает» маму, поищи ватные палочки.
Когда папочка устал «шлёпать» маму, он принялся учить дочурку поджигать ватные палочки. Подожженные палочки они кидали в меня. Я увёртывался, как мог, но мне всё же опалили хвост. Потом я чуть не задохнулся от дыма, к тому же, начала гореть моя кормушка.
- Доченька, теперь возьми кастрюльку, набери в неё воды, и мы научим попугая говорить слово «наводнение».
Жанна сбегала на кухню, и опрокинула на меня целый шквал холодной воды из кастрюли через клетку. Их это жутко насмешило, и они ржали как лошади минут десять, а потом, резко потеряв ко мне интерес, пошли спать. После чего, я смог задремать, на непонятно как уцелевшей, жёрдочке. Этот ад продолжался полгода. Наркоманская семейка, каждый вечер, накачивалась какой ни будь дрянью, и они начинали чудить. Иногда мне везло, и меня не трогали. Но если я попадал в поле зрения Жанночки, эта маленькая самка издевалась надо мной так, что я едва не сошел с ума. Кормили меня, как попало, клетку мне естественно не чистили, а еду по прежнему сыпали прямо на дно клетки. Я просто вынужден был искать зерна среди какашек. Однако сегодня у меня появилась возможность сбежать. Папочка, в очередном припадке гнева так шибанул клеткой об стену, что край отогнулся. Он в сотый уже раз удостоверился, что я не могу говорить, это привело его в бешенство. План побега созрел мгновенно. Я обратил внимание на такую особенность, что когда они засыпают, первых два часа, их из пушки не поднять. Об этом я узнал, когда однажды, среди ночи зазвонил телефон, трубку так никто и не поднял.
Только все уснули, я осторожно выбрался из клетки, и попробовал пролететься по комнате. Обычно Семён выпускал меня полетать в комнате, но эти полгода в наркоманском притоне заставили меня позабыть об этой традиции. Поскольку летал я теперь только вместе с клеткой. Прежде чем улететь, я решил сделать что-нибудь гадкое. Больше всех из этой семейки я возненавидел маленькую Жанну. Отомстил я ей весьма по-птичьи: нагадил прямо на лицо и вылетел в форточку.
На улице было темно, и я решил дожидаться утра, сидя на дереве. Начиналась осень, и ночью уже было прохладно, чтобы хоть как-то согреться я залез какую-то кучу веточек на суку. Под утро вернулся хозяин гнезда. Им оказался ворон. Я пустился на утек, увертываясь и петляя, пока не врезался в человека и не упал на тротуар.
- Господи, Герман! – услышал я голос Семёна.
«Наверное, я умер» - подумал я – «и попал в Рай»
Когда я открыл глаза, то увидел, что еще жив, и что я в руках моего Семёна.
- Герман, как же я скучал по тебе, меня уже достала эта Жанна.
- Если б ты знал, как меня достала Жанна! – сказал я человеческим языком
- Ты разговариваешь? - удивился Семен.
- Если б ты был на моем месте, Семен, ты бы летать научился. Поклянись, что ты больше никому меня не отдашь!
- Хорошо, только вот не знаю, как взять тебя домой, там эта Жанна…
- Вот за это не переживай. Я знаю один способ как расправляться с Жаннами. И вообще, когда мы придем говорить буду я! Хорошо?
- Хорошо.
Семен шел домой, а я сидел у него на плече и думал, что всё будет хорошо. После того, что я пережил, мне ни одна Жанна не страшна. Да и Семена жалко, пропадет он без меня.
Конец
Стертюков. Д. В. 2006