16.04.99 – 27.04.99.
Краткие путевые заметки.
16.04.99. Пятница. Вылет из Т.А. в 8.40 утра. Лёту – 2,5 часа.
Вышли из самолёта и долго шли к транспортёру с нашими чемода -нами – смотрели на табло с номером полёта, которые указывали направление нашего движения.
Разменяли в автомате первые 100$. Налог – 2% комиссионных и 50 крон с каждой 1000 крон. Получилось на 220-230 крон меньше курса: около 3200 крон. Потом, приехав в Прагу, разменивали в банках – там только 2% комиссионных.
Заказав машину, вышли с девушкой – провожатой на стоянку, чтобы осмотреть машину, которую нам предлагают и проверить те вмятины и царапины, записанные в книжечке, которую нам дали вместе с правами машины. Стоянка недалеко – нужно перейти дорогу. На улице холодно, пасмурно. Когда сели в машину и включили двигатель, оказалось, что на панели есть выход из наружного термометра. Он показывает 5,5 градуса.
Машина – «Опель-Вектра» 1600 куб. См. Переключение скоростей обычное. Обычный и багажник. Чемоданы не влезли. Один пришлось поставить сзади между женщинами, а Неле, вначале под ноги, затем, под локоть, стал еще чемоданчик стюардесс.
Где – то к 12 выехали. На первой же развязке повернули не в ту сторону и, когда увидели, что едем на Лидице, которой при подготовке маршрута не было в нашем направлении, развернулись и поехали в нужную сторону.
Въехали в Прагу. Идём нормально по разработанному маршруту – улицы, которые должны были появляться – появляются. Появился и запах. Очень забытый. Саша предположил, что это запах угля, которым топят. Похоже. Показалось, что это «брикет». Открыли окно – пахнет. По мере приближения к центру города пахло всё сильней, пока на Вильсоновой – центральной улице, в кабину не пошла густая струя дыма. Его заметила Неля – она сидела за водителем – Сашей. Дымило с его стороны.
Вильсонова является главной трассой на юг. Пятница. Конец рабо -чей недели, рабочего дня. Трасса загружена, но нам нужно остановить -ся и мы это сделали напротив выезда из боковой улицы. Съехали в сторонку, освободив, насколько было можно, выезд из неё. Открыли капот. Недаром нам вспоминался уголь – дым пёр из сцепления.
Перед нами недлинная, но дорога – нужно быстро принимать реше -ние, иначе весь план может пойти наперекос. Женщины в напряжении и хотят менять машину, но возвращаться самостоятельно в аэропорт не хотят. Нужно позвонить, нужно купить телекарт. Пошёл искать. Смотрю назад– Саша оставил женщин и идёт за мной c курткой – это к месту. Захожу в магазины и, стараясь говорить медленно, объясняюсь по-русски. Ищу «карта телефоника» – всё-таки коллекционер. Понимают и объясняют где можно купить. В одном месте кончились, в другом закрыто, а в третьем – туристическом бюро покупаю телекарт на котором написана стоимость 300 крон, но просят 400. Женщина, которая мне его продаёт, извиняется и говорит, что цена недавно поднялась. Телекарт мне нужен, а с завышением цен для туристов мы уже встречались.
Идём назад. Нам обоим не хочется терять время на замену машины, и мы ищем в чём может быть причина того что сцепление раскалилось. Саша вспоминает, что всё время держал ногу на сцеплении. Это и может быть причиной.
Женщины уже успокоились, и мы решаем ехать дальше. Посмотрим, что будет.
Всё идёт нормально. Саша вовремя убирает ногу со сцепления, и мы движемся без запаха.
Маршрут выбран самый короткий, но не самый быстрый – мы проезжаем городишки, отмеченные на карте, и сёла, многие из которых на ней отсутствуют.
Видно, что жили здесь богаче чем на Украине. Об этом свидетельствуют постройки в хозяйствах: большие сараи с огромными двустворчатыми дверьми, куда могли заезжать телеги, запряжённые парами лошадей. Кое-где ещё сохранились крытые тока, а там, где двери раскрыты или отсутствуют, видны стеленные полы и сохранившиеся закрома. Есть места для запаса дров и многое другое.
Везде следы запустения и нехватки заинтересованных мужских рук. Мужчины есть, потому что встречаются маленькие дети, но их не видно.
Поля, в основном, обработаны – что-то на них уже зеленеет. Очень много плантаций для выращивания хмеля. Этого ни в одном другом месте не встречал и узнал только по старому чехословацкому фильму «Старики на уборке хмеля».
Дороги ухожены. Обочин нет. Система обгона продумана хорошо, но ещё встречаться с этим не приходилось: есть участки для обгона – здесь дорога расширяется то с одной, то с другой стороны до двухрядной, позволяя безопасные обгоны там, где есть два ряда. Дорожной полиции не видели ни на скоростных, ни на второстепенных дорогах.
Вот и граница. В нескольких сёлах до неё видели отдельно стоящие древние дома на которых, английскими буквами, намалёваны броские названия американских клубов. Днём все закрыты. Такое впечатление, что отсутствие рабочих мест, более активных выбрасывает в города, а менее активные парни работают сезонно и проводят время вечерами с неработающими местными девушками. Проституция ненаказуема, неосуждаема и принимается просто. Женщины тоже ищут средства для существования. Возможно, дети которых мы встречали, от таких связей.
Перед переездом границы решили остановиться; размять кости, перекурить, осмотреться. Знаем, что где-то нужно купить какую-то наклейку на машину, позволяющую проезд по австрийским дорогам, иначе будут неприятности. Кто их хочет? Наклейку на чешской стороне не продают, зато есть магазинчик чешского стекла, которое я вижу впервые. Прекрасные изделия, можно набрать целые букеты цветов из стекла, чашки, рюмки, стаканы, вазы, пепельницы, просто какие-то стекляшки, назначение которых неизвестно, но всё очень красиво, тонко и нежно. Мы ещё не знаем, как сложится наше пребывание в Вене – жильё и машина были заказаны по «интернету», а к нему есть ещё некоторое недоверие – мало пользовались и не уверены, что всё получится как нужно. Стекло хрупко, а в машине тесно – решили повременить.
На улице, неподалёку, грязный базарчик тряпок. Продавцы из восточной Азии, но это не таиландцы.
Интересно, как там торгуют?
Неля решила показать Марине как она это делала в Таиланде. Про -цесс тот же – названная цена резко занижается, ошалевший продавец спешно старается не упустить покупателя, но и заработать на продаже, хватает калькулятор и переговоры начинаются. Неле здесь ничего не нужно, но продавец, встретив знакомую ситуацию не отстаёт. Ажиотаж на всём базарчике – появился настоящий покупатель – подходят продавцы из соседних духанчиков – и это нам знакомо – будут пытаться обворовать. Все часто сплёвывают на землю – это китайцы. На Дальнем Востоке плюются без причины только они. Начинаем двигаться в сторону машины, уходя от всей компании. Продавец соглашается на смехотворную цену, а когда понимает, что сделка не состоится и обокрасть нет возможности, выкрикивает, спасая достоинство, что цена в австрийских шиллингах, а не в чешских кронах, хотя находится на чешской стороне. Через шаг мы понимаем почему он это сказал – с австрийской стороны приехали молодые, но очень несвежего вида люди, которые что- то купили на этом базарчике и садились в машину, чтобы ехать назад.
Подъехали к чешской стороне границы, передали паспорта. На этом въезде в Австрию израильтяне появляются, видимо, не часто потому что несколько раз перевернули наши заграничные паспорта, пока поняли где начало, но печать всё равно поставили где-то посредине.
Между чешской и австрийской границами есть широкая 1-1,5 км. нейтральная полоса. На ней расположены различные беспошлинные магазины. Безрезультатно бродили там в поисках наклейки на машину, и согласились с предложением Марины зайти в какой-нибудь ресторан и поесть. Пошли на запах, но он нас обманул и завёл куда-то на второй этаж. Решили больше судьбу не испытывать и поесть в какой-то пицце- рии на которую наткнулись во время поиска. За прилавком восточный человек – из «братьев». Он нас признал тоже – не европейские у нас лица – и предложил пройти по винтовой лестнице наверх. Не даром мы шли на запах до второго этажа – там был ресторанчик.
Заказали супы, шницеля и пиво. Саша заказал что-то другое, мы потом к этому привыкнем, и очень хвалил свою порцию. После еды спало нараставшее раздражение, мы купили всё что хотели, нашлась и наклейка, и двинулись к австрийской границе. За рулём уже я – Марине казалось, что я обижусь, если мне не дадут порулить. Не очень хотелось, но я решил дать отдохнуть Саше.
Австрийские пограничники точно также крутили наши паспорта, затем поставили печати, и мы подъехали к таможенникам, которые спросили сколько сигарет мы везём. На заднем стекле лежал блок «Мальборо» и мы сказали что это и везём. В багаж они не лезли. Мы и поехали.
С австрийской стороны хозяйства вдалеке от дороги, но то что видно, ухожено намного лучше, чем в Чехии. Австрия не была под сапогом России.
Второстепенная дорога постепенно перешла в международную трассу, где рядом с указателями на Вену, появились указатели на Будапешт.
Уже в темноте въехали в Вену. Дорога хорошо обозначена. Ехали поглядывая только на номер шоссе. То, что мне казалось на карте дамбами, оказалось тоннелями. Шли хорошо, пока на Favoriten – уже в конце пути, на самом кругу, повернули в сторону центра – противоположную нам.
Ехали вдоль трамвайной линии. Хорошо, что передо мной шла машина которая вовремя останавливалась, и просто деться было некуда. Только потом я понял, что мог запросто ехать рядом с остановившимся трамваем, давя ничего не подозревающий и непуганый народ, выходящий из него.
Повернули в обратную сторону, добрались до кольца и поехали вокруг в поисках своей Favoriten strasse.
Опять пролёт. Саша ведёт нас в район Oberla. Это тоже правильно, мы будем жить в этом районе, но у него лежит лист, на котором я расписал маршрут почти до самого дома. Он хочет по-своему. К поездке у меня не было времени готовиться, но маршрут был разработан, как я это понимаю, подробно. Саша этим просто не пользуется. Он, по словам Марины, готовился к этой поездке полгода. Мы думали, что за годы, которые мы не встречались, произошли изменения в его характере, но их почти нет.
Мы опять поехали не туда. Темно, холодно, спальный район – окраина города. Людей не видно. Остановились, нашли себя по карте и начали двигаться до перекрёстка чтобы найти вторую координату. Вдруг, увидели паркующуюся машину. Саша вышел спросить шофёра как нам добраться к своей ночлежке – событие. Он признал этим свою неправоту и своё незнании. Шаг для него нелегкий. Через 10 минут мы уже были у дома.
Саша и Марина пошли к хозяйке, а я, тем временем, разгружаю машину. Всё нормально. Есть жильё. Интернет сработал. Саша с Мариной уступают нам лучшую комнату. Событие тоже знаменательное.
17.04.99. Суббота. Проснулись, выглянули на улицу. Резкий ветер, дождь. Холодно. Страшно подумать выйти на улицу. Пока идём завтракать.
Завтрак хороший, плотный. Хозяйка, увидев, что чего-то нехватает на столе, добавляет не спрашивая. Спрашивает или мы собираемся выходить в такую погоду и, понимая, что мы приехали не для того, чтобы отсиживаться, советует взять свои зонтики. Они не складные, а мы хотим руки иметь свободными и у нас есть свои.
Выходим. Ветер выворачивает зонтики, гнёт их ручки. 7–8 минут идём до трамвая № 67.
Это его конечная остановка, которая называется Kurrzentrum Oberla. Каждые 3 минуты есть трамвай. Он доходит почти до входа в метро. Это конечная станция красной линии – Reumenplats. Билеты, взятые в трамвае, годны и в метро в течении 90 минут, если едешь в одном направлении, но есть дни и направления, когда билеты годятся только на 60 минут. Билеты нужно брать монетами в автоматах. Води -тель закрыт. Билетов у него нет. Пришлось бродить между пассажира -ми и просить разменять деньги. Отнеслись к этому благосклонно и в 2-3 приёма нужная сумма в монетах была разменяна.
Для того, чтобы на остановке открылась дверь напротив тебя, нужно приложить руку к фотоэлементу на двери. Есть места для беременных, женщин с детскими колясками, которые пристёгиваются, стариков и детей.
Мы приехали к Karlspats и вышли. Метро хорошо обозначено. Из большого, хорошо освещённого, с магазинами подземного перехода можно выйти в нужную сторону.
Для туриста хорошо начинать с общего ознакомления с центром. Для этого у здания оперы есть туристические бюро, с помощью которых можно объехать все туристические достопримечательности центра и решить, что смотреть, а что нет. Мы решили этого не делать, т.к. Саша предложил начать со школы верховой езды и посмотреть трени -ровки лошадей, которые время от времени выступают. Попасть на та -кие выступления нужно, заказав задолго до них билеты. На тренировки попасть тоже нелегко, но из-за плохой погоды, малого количества туристов и раннего времени у нас не было проблем. Зал был уже полон, сидеть было негде, но места для фотографирования можно было найти.
Тренировки проходят без музыки и заключаются в том, что лошадей учат вытанцовывать вальсы, вырабатывая чувство такта, передаваемого наездником. В этот день выступали представители испанской школы и это было указано на билетах.
Это интересно. В Израиле этого не увидишь, но по- настоящему это могу оценить любители и специалисты, которые начинали хлопать в определённые моменты. Тогда, если смотрел на нужную пару (лошадь – наездник), понимаю, что особенного в том, что они сделали, а если нет, начинал ждать чего-то необычного от других.
Подавляющее большинство туристических достопримечательностей старой Вены находятся в районе кольца Opernring. Для того, чтобы попасть в этот район нужно приехать на метро на остановки Karlspats, либо Stephanplats.
В это утро мы побывали в старом императорском дворце – Hofburg, где жила императрица Мария-Тереза, родившая 16 детей от своего мужа - венгерского князя, которого очень любила.
Мария-Тереза расширила влияние дома Габсбургов в Европе. Все, дети, дожившие до совершеннолетними были коронованы, но не все закончили свою жизнь счастливо. Дочь - Мари-Антуанет погибла на гильотине во Франции во время революции 1789 года, а сын Максимилиан, получивший престол в Бразилии, почти сразу был казнён во время народного восстания.
Габсбурги, за 800 лет существования семьи, всегда где-то правили, всегда были покровителями искусств, собирали коллекции и, по этим признакам подбирали себе пары. Эта семья являлась примером для правителей всей Европы в течении настолько длительного времени, что сравнительная интеллектуальность и любовь к искусству успели пропитать широкие слои населения континента и, до сегодняшнего времени, по широте интересов, есть отличие Европы от богатой Америки.
На выходе из замка Hofburg множество молодых людей, одетых в камзолы 17-18 веков, продают билеты на различные концерты вечером. Уже распогодилось, но всё ещё холодно. Молодым людям холодно – у них красные носы, это студенты (как потом выяснилось), ищущие приработок.
Выбрали концерт с избранными произведениями Штрауса –мы в Вене. Нам обещают концерт с ариями и бальными танцами. Концерт завтра.
Мы уже находимся в этом районе и идём в Kunsthistoriches Museum. Это музей истории искусств – здесь собраны разные коллекции Габсбургов. Есть много залов с картинами европейских художников, поделок, монет, скульптур… Австрия делает деньги на своём бывшем величии. Есть разные виды билетов – за 80 и за 100 шиллингов. В зависамости от того, хочешь ли ты видеть часть экспозиций или все. Стоило смотреть всё.
Выходим полные впечатлений, смотрим на часы – у нас сегодня ещё опера – «Волшебная флейта». Одеться нужно по-другому – пиджаки, галстуки и т.д. Билеты были заказаны по интернету и прийти нужно заранее, чтобы их не отдали желающим, потому что за 30 минут до начала их выбросят в свободную продажу.
Где-то перехватываем, возвращаемся в свой 23 район, приводим себя в порядок, переодеваемся и, знакомой дорогой возвращаемся в центр. Если бы мы, как и думали вначале, взяли проездные билеты на 72 часа, то проезды, которые оказались частыми, обошлись намного дешевле.
Всегда слыхал, что Одесский и Венский оперные театры – близнецы, поэтому жадно вглядываюсь и ищу.
Ничего подобного!
Венский – намного больше, менее украшенный, более функциональный. Наши билеты на галёрке, поэтому видна невероятная глубина сцены. Саша попросил Марину сфотографировать его на фоне сцены, и она это сделала. Заторопился и я оставить себе память, но не тут то было – строгая девочка билетёрша прогнала. Нельзя говорит. Придётся прожить так!
«Волшебная флейта» стилизована, но костюмы классической постановки. Исполнение на австрийском языке, публика артистов знает, и некоторым, на выходе, аплодирует. Это, конечно, не Вебер, но зритель- но и, самое главное, достаточно пристойно, чтобы местная консервативная публика приняла этот вариант.
После окончания, идем в гардероб, взять свои куртки. Стоим в очереди. Я, вслушиваясь в гоготание австрийцев, пытаюсь выловить знакомые немецкие слова. Очередь движется, и, как-то индифферентно, вижу, что Марина по-нашему, «по-зраильски», просовывает номерок между людьми, пытаясь пораньше получить свою верхнюю одежду. Она просовывает, а старик – гардеробщик её обходит и берёт номерок у следующего в очереди, получает свои несколько шиллингов, говорит «данке», отходит, ложит монетки в коробочку, которая стоит тут же на прилавке, не спеша приносит нужное пальто, не забывая при этом обсуждать с людьми похожего возраста что-то своё, и опять обходит Марину, которая уже готова взорваться.
Одевшись, мы с Нелей ждём пока эта насмешка кончится. Саша тоже недоволен – он позже. Марина приходит и шипит «фашист». Мы её успокаиваем. Старик, просто педант, пытающийся придерживаться правил приличия.
18.04.99. Воскресенье. Утром, по дороге в центр, в вагоне метро оказывается местная «шваль», возвращающаяся после ночной гулянки. Двое усаживаются на место для стариков и женщин. Там уже сидят две женщины, и третий провокативно выплясывает перед ними, теряя штаны. Все трое австрийцы – грязные, вонючие с пустыми глазами. Двое нагло и громко хохочут, женщины отворачивают глаза – деться им некуда – мерзавец стоит в узком проходе. Редкие пассажиры делают вид, что не видят и не слышат. Кровь во мне загорается, но Неля рядом, знает, что может произойти и хватает за руку. Остановка. Двое выходят и, подбадривая друг друга, пинают ногами проносящийся в другую сторону состав. Третий, оставшийся в вагоне, пересаживается от женщин и делает вид что уснул. Женщины, до этого момента, перепуганные, бросают благосклонные взгляды на гуляку и благожелательно обсуждают сегодняшнюю молодёжь. Они его понимают и принимают такое поведение. Полиции нет. Возможно было всё.
Мы едем в дворец Schonbrunn. Своей красной линией U1 добираемся до Karlsplaz, пересаживаемся на зелёную U4, которая идёт в сторону Hutteldorf, и доезжаем до Schloss Schonbrunn. (замок Шенбрун).
Это не Версаль, но очень красиво. Дворец и парки. Не все деревья уже распустились, но зеленеющие аккуратно подстрижено, огромные клумбы ухожены. Полно местных – воскресенье. Входим во дворец. Покупаем билеты. Вход с раздельным стартом, чтобы не толпились. На билете написано время, и не пройти раньше через турникет – не откроется. Система осмотра, как в предыдущем дворце: можно осмотреть часть экспозиции, можно всю. Когда-то это было загородной резиден -цией династии. Жили здесь и Мария–Тереза после смерти своего мужа, и Франц - Иосиф со своей красавицей – женой, экстравагантной Сиси. Память о них тщательно сохраняется. Система комнат, соединённых между собой – для экспозиции, внутренние комнаты закрыты для посе- тителей. В углу комнат огромные, красивые кафельные печи, топка которых обращена вовнутрь – в коридоры обслуживания. В эти холод -ные дни их отапливают, и на расстоянии можно почувствовать жар.
В замке есть кафе, которое было закрыто и ресторан с достаточно «императорскими» ценами. Решили, что обедать можно и дешевле, но Саше опять вожжа зашла под хвост. Он, выросший в Черновцах, городе, который был когда-то под властью Австро-Венгерской империи, постоянно подчёркивает, то, что он вырос среди таких домов, ожидая нашего признания его интеллигентности и, поэтому, всевозможных привилегий. Он в очках, ходит с достоинством, достаточно начитан, хорошо знает английский (намного лучше меня), постоянно слушает классическую музыку и, чему я очень завидую, часто знает, что исполняется, но он не интеллигент. Он знает об этом, смириться не может и постоянно ищет признаки, которые бы укрепили его в этом вожделении.
Он хочет отобедать в замке Шенбрун!
Не тут то было – Марина ставит его на подобающее место. Ей можно - она жена. Мы отходим подальше чтобы процесс был завершён без оскорблений в нашем присутствии – тогда это ранит ещё больше. Марина хочет восстановить отношения между нами, Неля хочет ей в этом помочь, а я насторожено смотрю до какого уровня уступок, с нашей стороны, хочу допустить. Старого не восстановить. Автономность должна соблюдаться.
Саша с Мариной подходят. Компромисс достигнут: Шенбрун нет, а национальный австрийский ресторан – да! Ресторан должны выбрать мы, а он посмотрит, как мы без него справимся. Нет проблем. Саша знает то, что вычитал и знает, что я не готовился к поездке и не читал. Я просто захожу в первую попавшуюся «едальню» и спрашиваю где находится хороший австрийский ресторан. За углом замка. Приходим, усаживаемся. Саша ревниво проверяет меню и перестаёт брыкаться – он нашёл то, о чём вычитывал, значит мы попали туда куда нужно. Слава богу, конфликт окончен.
Насытившись, решили позвонить домой. Это оказалось проблемой. Австрия – страна отсталая в компьютеризации и связи. Телефонной карточки для международных переговоров у нас не было, и Саша воспользовался своим кодом I.B.M. Оказалось, что звонить нужно через переговорную, предварительно набросав 20- шиллинговых монет в пасть телефону - автомату. Эти деньги он потом возвращает, но длительность разговора зависит от количества монет и настроения телефонистки на международной переговорной. С монетами управились – я разменял сколько могло влезть в автомат, а с остальным не справились. Звонили в три места с тем же количеством монет, но длительность разговоров резко отличалась.
Вернулись в центр, вышли на Stephanplaz и пошли слушать хоры в кафедралах. Это воскресенье - только молельни открыты в городе. Заодно осматриваем внутреннее убранство. Красиво и торжественно, но не оставляет ощущение того, что основная часть денег на строения, в хорошие времена выдавливались налогами из местных евреев, а в плохие –простым грабежом тех же евреев. И молятся, и прославляют обрезанного Иисуса, и кричат о своём главенстве. Соборы богатые, на входе хотят денег, торгуют в магазинчиках всякой церковной всячиной. Денег не даём. В Израиле, своим «датюкам», не даём. На Штрауса решили идти как есть. Все путеводители предупреждают чтобы спрашивать об отоплении на концертах. Концерт в каком-то подсобном помещении дворца. Есть фойе. Потуги на пристойность. Стулья обычные, купленные на каком-то аукционе – это нас не волнует. Дают программку. Выступают «лабухи» из Volkstheatre. Нас провели к местам – как положено, но народу немного, и мы сели на ряд сзади и чуть шире, чтобы было удобно. Да, это «лабухи», но австрийские - мы вышли удовлетворёнными. По дороге к метро будка – продают Hot dog и пиво. Уже поздно, и Саша снизошёл до уличной еды. Возле будки двое уже хорошо накаченных алкашей. Мы недалеко от них едим свою «пайку».
Приезжаем домой поздно и, сразу спать. Завтра переезжаем на новую квартиру.
19.04.99. Понедельник. После завтрака рассчитываемся и переезжаем на один день на новую квартиру. Это в 9-м районе. Близко к центру. Переезд должен был занять не более часа, но я,- штурман, не угадал поворот. Переезд занял 2 часа, зато сразу же нашлась стоянка – пришлось только оттащить чей-то мотоцикл на пару метров. Многоэтажный дом – работницы полячки. Комнатки, по сравнению с предыдущими – «Э». Но нам только ночь переспать. Дали Марине с Сашей комнату лучше. Ехали трамваем в центр, но сели в обратное направление. Пересели и поехали в Schoten Museum - музей искусства. Затем разъехались каждый по своим делам. Мы в магазин телекартов. Встретились через 2 часа. Погода хорошая, в небе военные самолёты прочерчивают белые полосы. Босния недалеко. Это, видимо, самолёты НАТО, взлетающие с союзных аэродромов для бомбардировок сербских войск.
Идём искать банк, чтобы разменять деньги. Неудачно – то перерыв, то уже закрылись. Возле разменных пунктов очереди. Нашли один с маленькой. Я на улице курю перед дверью. Всем видно, что нездешний – чёрный, патлатый с рюкзаком. Двое русских – один похож на бегуна, другой «молотобоец» в спортивных брюках, туфлях на босу ногу. «Бегун» только что подошёл. «Молотобоец» ему сообщает что меняют деньги. «Бегун» вошёл с мелкой купюрой в руке. Я подвинулся ближе к двери – ловить если придётся. Подальше от здоровяка. Что-то им не подошло, и они исчезли, просто растаяли. «Бегуна» я видел еще раз, но уже в другом месте. Обоим по 35 – 40 лет. В нескольких местах группы крепких мужчин приблизительно такого же возраста пьют пиво и гром- ко разговаривают по-русски. Они не туристы, хотя и тех немало. Похожи на 5-ю колонну. Может быть это связано с войной в Югославии. С по лицией в Вене слабо – не видно. В метро, подземных переходах, телефонных будках, везде, где можно сесть или лечь полно пьяной (воз -можно, наколотой наркотиками), грязной швали. Женщинам нужно бы- ло в туалет – за 5-6 шиллингов при них всё вытерли, закрыли, стерегли и вывели специальные работники. Создаётся впечатление, что австрийцы могут докатиться до Ливана. Либерализм и многотерпение должны иметь какую-то границу, чтобы всякая нечисть не захлестнула. Через год на выборах там выиграют неонацисты, а пока что неясно как этот гнойник ещё не взорвался.
Перебираемся в городской парк – там есть кафе, в котором играл Штраус. Но Саша, вдруг, заартачился потому что мы не так одеты. Не заходим в кафе, в котором играл Штраус – гуляем по парку. Тут мы встречаем русского парнишку в камзоле, продающего билеты на один из концертов типа вчерашнего. На фотографиях, которые он показывает, я узнаю вчерашнюю певичку. Она уже в другой компании. Парнишка знает пару слов на иврите, говорит, что он студент и подрабатывает. Сам он из Москвы, а папа родился в Николаеве.
В фешенебельном кафе не побывали и отправились домой в надежде, что поедем в Grinzig – район, где гуляют простые туристы. Благо, ехать туда от нашего нового места одним трамваем № 38. По дороге, у входа в метро, женщины покупают несколько видов различных пирожных, которых, как нам кажется, мы лишились не зайдя в кафе. Продаёт бухарский еврей, решивший ехать в Вену, а не в Израиль. Хорошо, что они их купили, потому что и в Grinzig мы не поехали по причине «многолюдности и простонародности». Так закончился этот день, а утром мы выехали в Прагу.
20.04.99.Вторник. Выехали рано. На границе вернули австрийские налоги за покупки сделанные в больших магазинах.
Гоним! В 10 должны были встретиться с нашей хозяйкой – Милас в Праге у гостиницы «Интеркониненталь» на улице Европська. На встречу мы не успеваем. В 13 должны сдать машину – можем успеть. На възде в Прагу на заправке звоню Милас и прошу нас встретить в аэропорту. Всё срабатывает хорошо и, где-то к 14.30 мы уже у своего дома на улице «У обеднего двора» №8. Получаем короткий инструктаж и рас -стаёмся. Саша с Мариной решили отдыхать, а мы выходим на проме -наж. Староместская площадь в 5 минутах ходьбы от нас. На углу на -шего дома гастрономчик со всем необходимым. По-русски стараюсь говорить медленно. Меня понимают. В чешском языке много славянских слов. Если они говорят медленно, то и я их понимаю. Смесь русского, польского, украинского и, частично, немецкого. Немецкий им ближе английского. Решили использовать телекарт. Система связи очень удобная, европейская. Чехия, по отношению к Австрии, впереди. Дозваниваемся к Лиле, сообщаем свой номер телефона, просим перезвонить через пол часа. Закупаемся в гострономчике и домой. В заданное время звонит телефон – Михаэль. Лиля позвонит чуть позже – кормит детей. Приходят Саша и Марина – прошло уже 2 часа, и они отдохнули. Ждём телефона. «Тары–бары». После разговора с Лилей выходим гулять. На Староместской площади есть Пражский меридиан – Саша на него указывает, а я о нём и не знал. Бой часов и появление знаменитых фигурок пропустили. Ещё будет не одна возможность – нам здесь быть 6 дней.
Если стоять спиной к памятнику Яна Жижки и его сторонников, то слева от него, внутри старых зданий находится вход в красивую двуглавую церковь св. Марии – божьей матери. Эта церковь, вместе с ратушей, на которой знаменитые часы возвышаются над Староместской площадью. Рядом с входом в неё есть кассы, где можно купить билеты на вечерние концерты – только выбирай. В самой церкви похоронен Тихо Браге – знаменитый астроном средневековья. Датчанин – был приглашён чешским королём на должность королевского астронома. Здесь я узнал, что он был пьяницей и бабником. Что в молодости в драке с чьм-то мужем ему отрубили нос, и вся жизнь прошла с серебряной приставкой. Что умер от того, что поглощая пиво, уже не мог во- время мочиться – камни в почках, видимо, и лопнул у него мочевой пузырь. Я занимался астрономией, но этого не знал. Справа от памятника Жижке ратуша с часами. Часы идут, показывая три времени: обычное, старочешское и астрономическое.
Ян Жижка был чешским священником, призывавшим к независимости. Поднял восстание против Габсбургов. Проиграл главный бой у Белой Горы, вместе со своими сторонниками покинул страну. В Констанце их окончательно сломили и сожгли как еретиков.
Почти история нашего рабби Акива, только через полтора тысячелетия. За памятником знаменитая улица Парижська. Это одна из улиц, которой можно прийти в старый еврейский район Йосифово. Мимо ратуши влево – попадаешь на знаменитый Карлов мост, прямо – площадь Вацлава, в конце которой геологический музей и опера. Длина этой площади – 700 метров, ширина –60, т.е. не пугаться расстояний на кар -те. Там же ответвление на улицу Водичково. В доме номер 20 хороший ресторан, где за 20 $ на пару, включая «тип», можно поесть вкусно и сытно. Немного говорят по-русски. Есть и меню на русском.
Всё это не в 1 день. В Праге бежать нельзя – это город, где о каждом доме в старом центре есть история, свой рассказ. Нет у нас цели въед -ливо изучать эти истории, а просто гулять, наслаждаясь атмосферой города, время от времени ныряя в справочник, выяснять, а что это за дом, который нам сейчас понравился! Возвращаясь домой, Саша ревниво спрашивает, как найти дорогу. Желание быть первым, главным и важным, тяжело сочетается в ситуации тесного контакта, в котором мы находимся. Он пытается самоутвердиться за счёт окружающих. Мы знаем об этом его качестве и прошли период, когда пытались добиться изменений. Указываю приметы, которые сам себе наметил, гуляя до этого с Нелей.
Мы идём поесть в ресторанчик, который рекомендовала Милас. Готовят вкусно, сравнительно недорого, и публика приличная. Публика, действительно, приличная – там какой-то клуб, но ресторанчик уже закрыт. Предлагаем поесть у нас – мы уже закупили еду. Отказ. Марина что-то пытается доказать Саше. Мы прерываем их на мгновение, пытаясь выяснить, где они хотят поесть. Они ещё не решили – Марина хочет «Кентаки», для Саши это слишком просто. Мы их оставляем и идём искать «Кентаки» – чаще всего Марина убеждает своего мужа.
Полицейские у ратуши указывают нам дорогу и мы, разглядывая по пути дома, витрины с чешским стеклом, изделиями из чешского граната и народ, попадаем на площадь Вацлава, которая просматривается почти до конца. «Кентаки» не видно. День был длинный, мы тоже устали, что есть - нам не важно и мы остановились у будки, где продают «Hot dog». Стоим, едим – съедобно. Будка эта, оказывается, стоит возле полицейского участка, и мы видим, как в него гонят группу русских, которые почти не сопротивляются, потому что упрямых бьют палками по ногам сзади. Больно, но кости не страдают. Летят русские «маты» по площади. За это тоже бьют – не оскверняй рот свой и уши других людей. Уже 11 вечера. Пора отдыхать.
21.04.99.Среда. Позавтракали и вышли. Саша спросил куда бы мы хотели пойти – знает, что времени на подготовку не было. Но я кое что успел почитать и советуем пойти в близлежащий старый еврейский район. Несмотря на недовольство идём туда. Ближе всего находится испанская синагога. Покупаем билеты. Они дорогие – около 55$ каж -дый. Всё расписано по времени. Переходим из испанской в синагогу Пинкас (обращает на себя внимание скрупулёзность постройки; там, где можно было обойтись 4-я арками нефа купола – их 5, чтобы не получилось креста). Переходим на старое кладбище, затем в синагогу Клауса, затем в обрядный зал, где выставлены принадлежности еврейской семьи средних веков от рождения до смерти. Таких экспонатов не видел ни в одном музее. Экспозиция бедная, несмотря на то, что фа -шисты, желая создать здесь музей исчезнувшей расы, свозили экспо -наты со всей Европы. Всё в запасниках. Это видно на фотографиях. Нет места. Нет заинтересованных людей. После войны осталось 2% чешских евреев. Поражает что это ещё существует. Видимо сказывается влияние мировой общественности. В здании Староновой синагоги назначение стен - вместить имена погибших евреев. Мадлен Олбрайт – сегодняшний(1999г.) государственный секретарь США– еврейский ребёнок, спасённый в Праге во время войны, и только недавно ей стало известно кто она. Есть доказательства вклада евреев в развитие страны, и доказательства того, как их притесняли, каких трудов стоило добиться элементарных прав. Пример - кладбище. Захоронения в 9 этажей.
Выходим с тяжёлым чувством. Нужно пройтись, развеяться, прийти в себя.
Идём, осматривая здания, по направлению к Влтаве. Выходим к Майнешеву мосту. Площадь Яна Палаха. Вдалеке, 10 минут ходу, виден Карлов мост. Решаем выйти на него после обеда в рекомендованном Милас ресторане. В этот раз приходим вовремя и нам подают обед. Действительно, вкусно и дёшево. 6 – 7$ на человека, включая пиво. Теперь можно бродить.
Саша готовился не зря. По пути на Карлов мост мы заходим в кассу театра теней на улице Парижска №4 и покупаем билеты. Саша постоянно читает. Его проблема - принять решение. Если ему в этом помочь, всё происходит нормально. Нужно поймать момент сомнений, иначе начинается бестолковая «топотня».
Карлов мост – не только переход через Влтаву в сторону Пражского Кремля, но место разных событий. Оркестры, представления, художники, продавцы всяких поделок, и многое другое. Мост очень живописен и привлекает людей своей архитектурой и скульптурами. Есть даже скульптура Христоса с большой надписью на иврите «Свят, свят, свят». В конце 17 столетия местные власти заставили еврейскую общину сделать надпись из золота в наказание за насмешки одного еврея над скульптурой. Она существовала до фашистов, которые её сорвали. Теперь эта надпись, позолоченная. Перейдя мост, движемся по ул. Мостецька и, среди всяких магазинчиков и забегаловок, доходим до Малостранской площади. Там храм святого Миколаса. Строение и внутреннее убранство очень красивые. У меня опять возникло ощущение что, стараясь прославить любое проявление преданности христианской религии, просто грабили еврейскую общину, все представители которой страдали, и намного больше из-за своих соседей, чем из-за религиозной преданности.
Националист я!
Нам нужно возвращаться. Нас ждёт представление в театре теней «Чёрное и Белое».
На входе в театр толпа, ищущая билеты на сегодня. Почти нет счастливчиков. Всё распродано заранее. Театр небольшой – человек на 600. В зале удобные стулья, сцена небольшая. Стены и потолок – как сегодня в театре «Гешер», в Яффо. Представление необычайное, цвето-музыкальное, без слов, исполнение без «халтуры». Группа маленькая – 6 или 7 человек с хорошей акробатической подготовкой. Получили большое удовольствие. Вышли в мелкий дождик, но, решили ещё погулять. Подсветки ратуши и храма Марии, на Староместской площади во время этого моросящего дождика с ветром, создавали ощущение не -реальности того что мы видели. Я очень сожалел о том, что нет со мной видеокамеры. Гуляя, вышли на площадь Вацлава и дошли по ней до улицы Водичково, на которой я напомнил о том, что в Вене мы не посетили Гринциг и не попробовали там местной еды. Сказал, что попробуем здесь. На лице Саши отразилось некоторое чувство. Не радость. Решили что-то поесть, потом, возвращаясь, решили это сделать дома, затем, решили поесть каждый у себя. Оказывается, Саша с Мариной тоже закупились – можно было за них не беспокоиться.
22.04.99. Четверг. Раньше 9 выходить не удаётся, но мы никуда не опаздываем. Сегодня, опять через Карлов мост идём в Пражский Кремль, который здесь называют «Град». На мосту только начинают располагаться первые художники и продавцы. Атмосфера - Монмартр.
После моста дорога постоянно идёт вверх мимо магазинчиков и всяких ресторанчиков. Пропасть от голода тяжело, правда готовят, как утверждала Милас, нехорошо, а деньги берут одинаково. Можно проехать в «Град» трамваем №22 – он заезжает сверху и нужно спуститься, что всегда легче. Саша ведёт вверх – сейчас нас это не волнует. Посмотрим ещё один знаменитый уголок Праги.
Выползли на площадь перед входом, где уже полно народа – похоже, что откуда-то привезли школьников на экскурсии. Полно экскурсоводов, созывающих свои группы разными отличительными знаками: кто флажком, кто цветком и т.д. Играет оркестр из 5 человек – есть банка, куда бросают деньги, но не ради этих денег играют ребята.
Самое высокое здание – собор святого Вита. Пытался выяснить в «Христианской энциклопедии» какая связь с пляской св. Вита, но не нашёл. Покупаем билеты и заходим. Окончательный свой вид собор приобрёл в прошлом столетии, а начал строиться в 10-м. Забрасывался, наносились повреждения, достраивался. В 14 веке отец и сыновья Парлеж оформили его архитектурно и скульптурно. Вовремя восстания гуситов был повреждён. В 19 веке было создано акционерное общество и собор был окончен. Приложено было много стараний.
В соборе много захоронений знаменитых людей Чехии. Захоронения с скульптурой похороненного на верхней крышке. Чаще всего, это воин в латах и мечом с ручкой в виде креста, лежащим на изображении. Поднимаемся на смотровую площадку собора. Лифта нет. Лестница винтовая. Французы Парлежи скопировали лестницу Нотр Дам. В окошко лестницы видим два этажа больших колоколов – идёт реставра - ция. Наверху открывается красивый вид на старую Прагу. Видимость хорошая – можно фотографировать. Людей немного – среди них крутится парнишка-наблюдатель. Он оставляет смотровую площадку с последним посетителем. Спускаться тяжелей, чем подыматься. Лестница освещена скупо. Между лампочками большие расстояния, свет от которых мы заслоняем собой.
«Град» – это королевский дворец. Постройка намного мощней всего, что мы видели раньше. Убранство и украшения намного грубее. В церемониальный зал, высота которого больше чем в любом месте старой Европы, есть въезд для всадников. Площадь зала вторая в Европе. До сегодняшнего дня здесь происходят правительственные церемонии: приёмы, аккредитации послов и т.д. В боковых комнатах кафельные печи, знакомые нам по дворцам Вены. «Град» - скорее крепость, в которой пытались создать дворцовый уют. В таких строениях нет места для утончённости души, нежности, а об интеллигентности и говорить не приходится – нужно было выживать. Есть сады. Плоские идут внутри крепостных стен, наклонные – снаружи. Солдатик в парадной форме, но без оружия, курить внутри крепостных стен не позволил. Вспомнился удивительный дорожный знак, висевший в 1990 г. у входа на Красную площадь в Москве: «На Красной площади не курят».
Выходим в сторону Златой улочки – тут было разрешено жить и работать людям, обеспечивающим запросы дворца – мастеровые, ювелиры. Поделки, продающиеся там, дорогие – район туризма. Зигзагами спускаемся к Карловому мосту. Там всё в полном разгаре. Толпы зевак. Где-то здесь должны быть воришки. Милас нас предупреждала, что специалисты они невиданные. Их не видно. Наверное, где-то есть более «хлебное» место. С удовольствием посмотрели несколько представлений и начали двигаться в сторону нашей харчевни. Время работы мы уже знаем. Решили не опаздывать. В «Граде» запасливая Марина выдала нам по яблочку – для поддержания сил и мы в норме. Пришли за час до закрытия, но обеда нам не дали – оказывается у повара есть привилегия. Он не работает до закрытия.
Да! Из трёх раз две неудачи. Саша, в отчаянии, решился идти на улицу Водичково. Ему уже не до «простоты и народности» - нужно поесть. Проходим мимо нашего дома, где есть еда. Мы нацелились на «колено», расхваленное Илюшкой. Хочется верить, что мы не «пролетим».
Находим, заходим. Место красивое, большое. Называется «Староместский пивовар». Подходить официант, предлагает сесть, но я его спрашиваю подают ли они «колено». Да. Садимся. Началось обслуживание. Видим каких размеров блюда выносят из кухни. Осилим ли? Но все голодны и не сомневаются. Саша заказывает «другое» и к нему ещё что-то. Официант знает, что ему этого не осилить и переспрашивает. Мы оставляем это на всех. Нас хватило только на то, чтобы чуть поклевать из него. Нельзя заказывать на голодный желудок. Горячий, жестоко чесночный, суп вкусен и вполне насыщает. Приходится запивать его пивом, сваренным здесь же. Ой, будет у меня изжога! Ничего не было. Суп заправлен зелёными вершками чеснока. Главное блюдо – «колено» с хрустящей поджаристой корочкой, как написано в меню, приходит с торчащим в нём ножом. Каждый осилил свою порцию не прикасаясь к хлебу.
Все остались довольны, а Саша «окрестил» ресторан одним из лучших. Всё это обжорство стоило около 10$ на человека, включая «тип». Такой ужин нужно было «выгулять», и мы пошли. Билеты на представления заставляли передвинуть поездку в Карловы Вары на завтра, а Милас ещё об этом не знала. Позвонил и договорился. Без проблем.
Все наши гуляния начинаются со Староместской площади. В этот раз тоже. По ул. Жилетна идём к пл. Республики. Там находится самый большой универмаг, с достаточно большим выбором чешского стекла и хрусталя. Цены – самые дешёвые. Это рекомендации Милас. Универмаг закрыт – уже поздно, и мы просто гуляем. Вышли на ул. На Прикопе и зигзагами, передвигаясь от консерватории к театру, теряя направление, заглядывая в карту, движемся от одного интересного здания к другому. На одном из углов поёт арии рослая, слепая, красивая, молодая певица. Небольшая группа людей слушает её. Она сама. Возле неё велосипед с багажничком впереди, где стоит банка, куда люди бросают деньги. Голос певицы намного лучше той, которая пела в Вене на концерте Штрауса.
Так закончился и этот день. Завтра Карловы Вары.
23.04.99. Пятница. Утром за нами приезжает сын Милас – Ян. Ему через несколько дней 30, женат, имеет дочь. Зарабатывает, видимо, возле мамы –туризмом. Неплохо говорит по-английски. Типичный городской житель. Сажусь возле него и прошу говорить по-чешски медленно. Можно понять. Создаётся впечатление, что чехи – народ трудолюбивый, но совсем не дураки погулять и отдохнуть. Два этих качества уравновешены – зарабатывают столько, чтобы хватило погулять. Этого не скажешь о Милас – постоянно в работе. Наверняка есть много таких, как она, нырнувших в бизнес, от которого не взять отпуска.
Карловы Вары городок небольшой. Находится в долине среди невысоких гор. Основная деятельность сосредоточена вокруг центральной улицы вдоль речки Тепла. Там источники, лечебницы, торговый центр. Много русских. Ян говорит, что 40% центральной улицы ими уже куплена. Есть места, где написано «Только для русскоговорящих».
Есть, видимо, и мафиозные структуры, потому что прогуливаясь возле одной знаменитой гостиницы видели трёх: парня и двух девушек, которые договаривались на 10 часов вечера. Мы проходили рядом и всё слышали. Парень стройный в костюме с галстуком говорил по-чешски. Это - работник гостиницы. Девушки – одна чуть постарше с «паскудным» выражением лица, другая – писаная русская красавица с глубоким шрамом от брови до скулы на правой стороне лица. Такие шрамы получают от кастета. Красавица переспросила по-русски о времени. Русский с украинским акцентом. «Паскудница», глянув на парня, повторила: в 10. Проститутки: красавица - работница, другая – сводница. Там, где это есть, должен быть сутенёр и его защитники. Там, где есть один, есть и другие. Это выползает по вечерам. Мы на вечер не оставались.
Женщины нашли магазин с поделками из чешского стекла, которые им понравились и начали покупать. Получилось много коробок – запечатывают хорошо, затем попробовали знаменитые «Карловарские вафли» и потащились к месту встречи с Яном. Долго ждать не пришлось и мы поехали «домой». Саша решил развлекать нашего водителя и выяснял где продаётся хрусталь в Праге.
Вернулись часам к 7. На этой широте светло в это время. Я вышел с камерой снять бой часов, а Неля с Мариной и Сашей должны были встретить меня на площади. Я их нашёл возле телефона – звонили домой. После разговора пошли бродить в районе базара, который был заложен в 1242 году – так, по крайней мере, написано. Везде ресторанчики, везде магазины стекла и чешского граната – один красивей другого. В ресторанчиках сидят люди, едят, пьют пиво, разговаривают. Все молодые, красивые, никто не спешит, все улыбаются. В одном баре, куда я зашёл в туалет – место сбора, видимо, друзей. Люди постарше стояли у стойки и о чём-то спорили. На вопрос, указали направление и продолжали своё. Благожелательность, говорил ли я по- русски или по-английски. Может быть потому что чёрный и патлатый – значит не русский. В старом городе такие закоулки, как в старой Риге, но там, я даже в 1969 не заходил вечером в их темень. Наши рижские знакомые не советовали, а здесь, Милас прямо сказала, что ходить даже одинокая женщина в 2 часа ночи может везде. Бояться нужно только воров, приехавших из России, Польши и Украины, да и то, там, где много народа собирается вместе.
Вокруг красивые, молодые, стройные, улыбчивые, прилично со вкусом одеты. Просто зависть берёт. В понедельник мы увидим обычный народ идущий на работу. Пролетариат, возвращающийся с работы, мы тоже увидим, когда в своих блужданиях днём забредём в район заводов. Рабочий люд везде одинаков, когда он в спецовках. Я подозреваю что переодевшись, люди в Праге стараются подобаться «благородным». Так когда-то было и в России, когда тянулись вверх.
24.04.99. Суббота. День посвящён соборам. Открыты с утра. Есть службы. Где лучше, где хуже. Мне особенно понравилось убранство собора св. Николаса, стоящего в начале Парижськой. С подсветкой - канделябром, огромной величины в виде царской короны он выглядит очень выигрышно и уютно. В 1868 году этот собор был арендован рус -ской ортодоксальной церковью и получил в подарок от русского царя Александра Второго, (того самого, которого 01.03.1881 убили терро -ристы) этот канделябр. Размер его 4,5 метра, а вес 1400 кг. Пообедали в нашем ближнем ресторанчике, сведя вничью количество попаданий и отказов, переоделись и пошли по Парижськой к Туньской галерее, находящейся на ул. Сальваторска слушать Реквием Моцарта.
В вестибюле нам старательно продавали «Архипелаг ГУЛАГ» на чешском. Шли дни Солженицына под названием «Из Праги в ГУЛАГ». Пожилые покупали. Во время исполнения решил на сцену внимания не обращать. Хотел только музыки. Пришло понимание зачем власть имущим нужно было развивать искусства.
25.04.99. Воскресенье. Этот день мы посвятили Вышеграду – замку чешских династий. Сюда, по преданию, они должны были проделать путь пешком, в память о своих знаменитых предках. Два или три раза, на волне народного энтузиазма, в связи с приходом к власти «своего», а не ставленника Габсбургов, Вышеград начинал отстраиваться, но затем, снова приходил в запустение.
Здесь находится и кладбище, где похоронены знаменитые чешские композиторы, ученые, писатели, учёные и т.д. Здесь я узнал, что отец Антонина Новотного, до Второй мировой войны, тоже был политическим деятелем.
Это воскресенье. Люди отдыхают. Есть большой, красивый парк. Сюда приходят с детьми поиграть, посидеть, понежиться на солнышке, полюбоваться видом на Влтаву и саму Прагу сверху. Погуляв, мы вернулись к Карлову мосту и прогуливаясь по нему, не заметили, как Саша потянул нас вверх. Фотографируя, я как-то отстал на 50-70 метров. Передо мной возник «некто» подняв с земли толстое обручальное кольцо и протянул его мне. Неужели Неля потеряла его? Пока я пы -тался разобраться в том, что за сигналы подают мне наши, «некто» этот уже напялил мне кольцо на палец, и я поймал себя на том, что уже плачу ему за находку. Когда он сказал мне, что это мало я обратил внимание на какой палец он мне его напялил – кольцо было большим. Всё ещё сомневаясь в правильности поступка, я отдал кольцо и поспешил выяснить не потеряла ли его Неля. Нет. Оказывается, он пытался это проделать и с ними, и их сигналы мне были об этом.
В Европе появился новый жульнический трюк с «подарком». Год назад на нём поймался Аркадий со Светой, кто-то поймался в Париже, и вот, сейчас я был очень близок к тому же. Как будто есть школа, изучающая психологию среднего класса, работающего на зарплату, позволяющую туризм, но не знакомого с изменениями, происходящими в повседневной жизни городов.
Мы, всё-таки не уследили за Сашей. Он нас «затопал» и мы оказа -лись у входа в Град. Оказывается, напротив есть МИД Чехии, в котором когда-то работал Ян Масарик. Окно, из которого его выбросил капитан КГБ, постоянно открыто. Ну, мы уже вошли. Всё очень, очень скромно. В книге отзывов я, на иврите, написал о своём почтении к нему за его мужество, когда он, вопреки приказу Сталина, продолжал свой вклад в становление Израиля. Надеюсь, что есть достаточно записей на иврите в этой книге.
После этого мы пошли в Страховский мужской монастырь. Не из-за него, а для того, чтобы посмотреть его библиотеку, потому что монастырь возник для её прикрытия, и она является достопримечательностью. Саша потянул вначале в собор, а когда вышли, библиотека была уже закрыта. Очень жаль. Испытывая некоторую озлоблённость за бестолковость планирования, мы шли в парк Мала Страна, где находится самая высокая точка в Праге – копия Эйфелевой башни высотой в 60 метров. Её используют как телевизионную вышку. В парке есть много молодых людей «отдыхающих» во многих узловых точках.
Подъём на вышку пеший. Только Саша поднялся наверх и, спустившись, расхваливал виды, открывшиеся перед ним, сожалея, что мы этого не видели.
Озлоблённость была тесно связана с чувством голода и мы поспешили на Водичково 20. Насыщение было приятным, но напряжённость дня сказалась – женщины восстали против дополнительных порций алкоголя, которых нам захотелось.
Напряжённый день был закончен, и мы прогулочным шагом двинулись к своей последней ночёвке в Праге.
26.04.99. Понедельник. В этот день мы сдали Милас одну комнату, рассчитались, попрощались и «двинули» в универмаг за последними «стекляшками». После этого, разгрузившись в квартире, побродили по одному из островов и по закоулкам правого берега реки. Поели очень невкусно приготовленное «колено» у «Швейка». Затем небольшой круизик на катере через шлюзы вдоль старого города. Он стоил менее 5$. В этот день мы ещё побывали в опере, здание которой находится в конце Вацлавской площади, где слушали «Риголетто». Билеты стоили около 20$. Где-то в 11 вечера Ян забрал нас в аэропорт и в 2 часа ночи 27.04.99 мы вылетели домой.