ГГУ, РФ-67
Моим детям и детям моих однокашников
Мы познакомились в университетской читалке.
- Вафка – представился он.
- Лео – представился я.- А что значит Вафка? Впервые слышу такое имя.
Дальше что-то случилось. Не помню. А может, и не случилось. Только и мне, и ему стало ясно: вот тот, кто всегда тебе будет рад, кто счастлив с тобой, и с кем ты тоже счастлив.
Мы с Вафкой стали как ртутные шарики. Безболезненно разлучались, но тут же сливались в единое целое, как только оказывались вместе.
В русском языке я не знаю слова, обозначающего такую степень родства душ, а вот в индийском языке знаю. Сангам.
За окнами читалки зеленел и благоухал липкими тополями май, а мы готовились к надвигающейся сессии.
Университетская читалка жила своей жизнью. Внешне всё было благопристойно: сидящие студенты, учебники перед ними. Но легкий шум и пустующие места с призывно раскрытыми учебники – настораживали. Шум читалки вовсе не походил на пчелиное усердие, это был приглушенный шум базара, где при желании каждый мог узнать все университетские новости: новый анекдот, впечатление от нового фильма, какие появились джазовые записи, и кто куда собирается в поход на байдарках.
Все привыкли к отсутствию тишины. Никто не жаловался.
Как-то мне понадобился учебник, которого не нашлось в фонде, и я вынужден был поехать в центральную городскую библиотеку. В мертвой тишине я с огромным трудом одолел полуторачасовой материал, то и дело засыпая над книгой. Больше нашей читалке я не изменял.
Каждый вечер, утомленные процессом освоения накопившихся учебных долгов из пропущенных в свое время лекций, мы с Вафкой пешком направлялись на Свердловку – городской молодежный бомонд – место прогулок, встреч и романтических вожделений.
Прогуливающиеся исподволь приглядывались друг к другу. Взгляды сталкивались. И тогда могло произойти нечто, ради чего сюда и приходили все эти нарядные люди.
Но взгляды не так часто высекали искры, способные разжечь пламя. Обычно же, они наоборот гасили огонек надежды. Тем не менее, некоторые так часто встречались пустыми взглядами, что, не будучи знакомыми, начинали здороваться при встрече – и возникала приязнь одноклубников.
В первый же совместный выход нам приглянулись две девушки. Не скрывая своих намерений, мы пристроились на некотором расстоянии, и приступили к рекогносцировке.
Уже через пару минут стало понятно, что наш выбор не совсем удачный. Девушки вовсе не искали случайной встречи, они явно кого-то ждали.
Наш задор поугас.
Новый объект искать не хотелось, и мы по инерции продолжали тащиться сзади, нахально и обреченно разглядывая встречных.
Время шло, а к девушкам никто не подходил.
Подружки уже давно заметили нас, и демонстрировали полное безразличие. Но видимо мы стали им надоедать, и они решили избавиться от прилипал. Девушки резко замедлили шаг, и когда мы, не успев отработать их маневр, почти уткнулись в их спины, круто повернувшись, они оказались лицом к лицу с нами.
- Ну, и что вам надо,- вызывающе спросила одна из них.
Я-то как раз собирался хоть что-то предпринять для завязки знакомства, и набрал полную грудь воздуха, чтобы начать беседу. Но тут от неожиданности проглотил заготовленную фразу – и подавился. В ушах заложило.
- Хотели пригласить вас на выпускной вечер,- как из бочки услышал я голос Вафки.
Чувствуя, как мое лицо начинает вытягиваться в гримасе удивления, я глянул на Вафку - и стер не успевшую проявиться гримасу. Вафка контролировал ситуацию.
Девчушки фыркнули, и снисходительно посмотрев на нас, сказали:
- Мы в школу уже не ходим.
- Мы тоже,- сказал Вафка.
- На какой же выпускной вы нас хотите пригласить?
- В автодорожный техникум,- ответил Вафка.
Вот оно, Вафка ввел меня в тему.
- Поищите других,- девушки повернулись к нам спиной и застучали каблучками.
Это был вызов. Возник спортивный интерес.
Повеселев, мы шли сзади и негромко, но так, чтобы девушкам было слышно, в подробностях обсуждали возникшую ситуацию и попутные проблемы. Мы театрально перебирали возможные недостатки девушек, которых мы найдем взамен этих, идущих впереди. Мы были рискованно откровенны, раскрывая кое-какие мужские секреты и мужские критерии женских качеств.
Видно было, как девушки иногда с трудом сдерживали смех.
И, когда я, исчерпав тему наших невзгод, спросил Вафку:
- Ну, и как тут быть?- Он многозначительно ответил:
- Давай посоветуемся.
И мы поравнялись с девушками, разъединив их. Возражений не последовало.
Кураж – великая сила. Весело болтая и ёрничая по каждому подходящему поводу, мы прогуляли с девушками дотемна.
К счастью для нас жили они близко, и даже в одном доме.
Свердловка в то время представляла совершенно уникальное городское явление. Хотя это была центральная городская улица, со всеми полагающимися атрибутами, но стоило свернуть с неё в какую-нибудь арку или проулок – то ты мог оказаться в романтическом дворике дореволюционного купеческого города. Бревенчатые постройки перемежались с двухэтажными дощатыми сарайчиками, сооруженными явно не по проекту. Причудливые сочетания таких двориков жители называли шанхаями.
Как-то, заглянув в такой дворик на Свердловке, вовсе не из любопытства, я к своей досаде обнаружил там симпатичную девушку. Она сидела на деревянном крыльце в пять ступенек и вязала на спицах. Желая скрыть причину своего появления, я подошел и, поздоровавшись, сообщил, что ищу её по совету знакомых, чтобы сделать заказ.
И попросил её связать для меня нательную майку.
- Приноси шерсть,- как-то сразу согласилась она.
Договорились.
Через три дня я уже форсил в шикарной полосатой майке, которая потом много лет была предметом зависти свердловских пижонов.
Деньги девушка брать отказалась категорически. Мне до сих пор немного стыдно, что я тогда обрадовался этому обстоятельству и отделался одной шоколадкой. Жил я на одну стипендию.
С подружками Ленами мы попрощались у подъезда двухэтажного каменного дома, и стояли в ожидании, когда же они уйдут. Мы молчали, переминаясь с ноги на ногу, а они всё не уходили.
Наконец двинулись к двери. Одна задержалась и, повернувшись, спросила:
- Вы ничего не хотите?
Писать хотелось так сильно, что ни о чем другом мы думать уже не могли. Вопрос показался нам ниже пояса. Тоскливо переглянулись.
Молчание затягивалось, а вопрос продолжал висеть в воздухе.
- Ну, телефон вам не нужен?- теряясь от непонятного ей молчания, переспросила она.
- Не,- отрубил Вафка. Сразу отлегло, и мы, круто развернувшись, резво двинули искать укромное место.
Забава понравилась, и в ближайшие дни мы побывали студентами консерватории, мединститута, иняза. При этом мы усложнили себе задачу. Сначала провоцировали к себе недоверие, а затем весь вечер преодолевали его, демонстрируя находчивость и изворотливость, изображая якобы профессиональную осведомленность.
Усложненная постановка задачи позволила включить в круг наших метаморфоз и Университет. Эффект оказался неожиданным. Впервые, нам не поверили. То ли это было следствием того, что девушек было три, и одна из них, предугадывая свою участь, была особенно въедлива; то ли из-за оскудения нашего красноречия при изложении правдивой информации. Правда оказалась для девушек скучноватой и не убедительной. Однако, разоблачать, и гвоздить нас к столбу позора, они не стали, снисходительно оправдав наше правдивое враньё одурманивающей силой своих чар.
В тот год, на юге случился ранний урожай черешни, и уже в двадцатых числах мая городские улицы оживились лотошницами, торгующими привозным летом.
В тот вечер, того года, проходя мимо ресторана Серая Лошадь, мы с Вафкой купили по кульку черешни. Он выбрал жёлтую, а я – красную.
Перейдя кольцевую дорожную развязку, мы устроились на одной из скамеек площади Горького. Не спеша, растягивая удовольствие, мы тщательно обсасывали каждую косточку, затем зажимали её двумя пальцами – и стреляли в клумбу напротив. Причем, стреляли прямо перед проходящими девчонками, вызывая их бурное негодование, на которое у нас было заготовлено слабое оправдание: черешневые косточки, в отличие от вишневых, не пятнают одежду.
Когда нас третий раз обозвали психами ненормальными, мы вынуждены были обсудить причину такой повторяемости. Обсуждение было коротким, но захватывающим, и мимо нас мирно прошли три пары.
Последняя пара, сзади выглядела очень привлекательно. Мы с сожалением глядели вслед фигуристым девчонкам, когда я обратил внимание на странное явление.
- Слушай! - призвал я Вафку к вниманию.
- Что слушать?- удивился он.
- Каблуки.
- Что каблуки?
- Шаркают. Каблуки шаркают.
Вафка послушал, подумал чуть-чуть, и выдал диагноз:
- Зажимаются, вот и шаркают.
Вафка очень умный, а я наблюдательный.
- Мимо нас шли – не шаркали, значит, дело не в зажимаются.
- Да?- Вафка внимательно посмотрел вслед удаляющимся девушкам. Я тоже.
И тут вновь послышалось шарканье, которое перед этим только что прекратилось.
- Телепатия,- выдал окончательный приговор Вафка.
- Давай проверим.
Говоря, проверим, я имел в виду, исследуем, но не употребил точный термин из-за его неуместности по отношению к окружающей и дефилирующей мимо нас красоте. Но Вафка понял все как надо – и мы приступили.
Нахально пялились на девчонок на подходе и на проходе.
Делали вид, что увлечены беседой и ничего вокруг не замечаем, а затем смотрели им вслед.
И не смотрели им вслед, а только думали о них.
И даже смотрели с закрытыми глазами.
Шаркающий эффект был устойчивым. Но полной повторяемости не было.
Если мы на девушек не обращали внимания, то, проходя мимо нас, некоторые все же шаркали, а другие не шаркали. Значит, работал и первый диагноз Вафки, а он нам был не интересен.
Необходимо было усовершенствовать методику, чтобы отделить одно от другого, т.е. повысить чистоту эксперимента. Мы это не обсуждали. Это было понятно обоим.
Наши взгляды одновременно остановились на чужеродном объекте, стоявшем напротив соседней скамейки. Это был маленький автофургончик, приспособленный под бытовку, видимо для озеленителей, создававших окружающее нас цветочное великолепие. Сейчас фургон был пуст, и его дверь, смотрящая в сторону Свердловки, была приоткрыта. На каждой боковой стене фургона было по два малюсеньких оконца, каждое с форточку.
Лучшего оснащения полигона для наших экспериментов придумать было невозможно.
Мы подошли к фургону и осмотрели его внутренности. Было пусто и чисто. Мы в задумчивости стояли перед этим чудом, думая видимо об одном и том же. Какое стечение обстоятельств должно произойти, чтобы вот так удачно здесь оказался фургон, идеально нам подходящий. А может всё это не случайно?
Убедившись, что с аллеи через оконца нас не видно, если не плющить нос о стекло, начали с калибровочного эксперимента. Спрятались в фургон и пропустили несколько групп, не высовываясь и не глядя на прохожих. Каблучки ритмично стучали мимо, стихая вдали без всяких сбоев.
Затем мы стали пропускать группы мимо так, чтобы фургон с гарантией не попадал в зону бокового зрения, и после этого начинали пристрастно смотреть в спины. Шаркать каблуками начинали практически все прогуливающиеся. Деловые прохожие шаркали реже, но они чаще оглядывались, причем с явной тревогой.
Оглядывались и прогуливающиеся.
Иногда мы, не высовываясь, пропускали прохожих на расстояние до 50 м, и только после этого смотрели им в спины – телепатия работала.
Те, которые оборачивались, вели себя по-разному. Некоторые проявляли какую-то досаду, даже опаску, а некоторые оглядывались с кокетливым достоинством, как бы зная, что сейчас поймают призывный взгляд.
Нас в глубине темного фургона они не видели, это мы проверили.
- Ты как смотришь?- спросил я Вафку.
- Обыкновенно …, как получится.
- А куда конкретно? Давай смотреть одинаково.
- Давай,- согласился Вафка, не задавая лишних вопросов,- с чего начнем?
- Давай, злобно и угрожающе, в затылок.
Оборачиваться стали чаще, и все как-то с тревогой. Парни тоже оборачивались, даже чуть чаще.
После затылков стали смотреть между лопаток.
Потом ниже.
Потом еще ниже.
- Теперь давай смотреть ласково,- предложил я.
- Это как?
- Ну, с любопытством, с вожделением.
Вафка подумал - и отклонил мою установку, как вялую и не конкретную, предложив рассматривать девчонок, мысленно раздевая их. Мне идея понравилась.
Теперь девушки оборачивались еще чаще, и почти с полным отсутствием тревоги. Некоторые не оборачивались, но бессмысленно поправляли прическу или одергивали короткую юбку.
- Читал про рудимент третьего глаза на затылке?- спросил Вафка.
- Читал.
- Сходится.
Помолчали.
- Давай проверим,- сказал я.
- Ну, да. Шикарная будка. Мы же можем смотреть в лицо,- согласился Вафка.
Мы начали смотреть не в дверь, а в окна. Сначала сбоку, а затем спереди, еще на подходе. По той же программе.
Опять закончили раздеванием, забавляясь нюансами поведения, в общем-то, одинаковой реакции девушек.
Больших отличий мы не обнаружили, всё повторялось. Глаз на затылке не прорисовывался.
А вот без нашего взгляда никакой телепатии не наблюдалось. Если взгляд фиксировать на отстоящем в стороне объекте, и следить за девушками только боковым зрением – телепатии не обнаруживалось. Получалось, что излучают глаза, а вот что реагирует на излучение, осталось непонятным. Создавалось впечатление, что самым чувствительным местом является оголенная часть бедер, А может, наоборот – прикрытая?
Публика уже расходилась, когда мы ощутили усталость и необычно сильный голод. Решив закончить наше исследование на сегодня, договорились продолжить в другой день. Но когда мы вернулись для этого, будки уже не было.
***
Наш сангам оборвался так же неожиданно, как и начался.
В Университет прибыла полномочная комиссия по отбору одаренных математиков для формирования ведущей математической школы при недавно созданном Новосибирском Университете.
Поехали вместе, предложил Вафка, радиофизики наверняка там тоже нужны.
Нужны, безропотно согласился я.
Самолет вылетал днем. Группа избранных студентов мехмата отправлялась от Университета, на автобусе. Собрались отъезжающие и провожающие. Вафку провожал я и его старший брат, который тоже учился на мехмате. Может, был еще кто, но я никого кроме Вафки не замечал.
Все время, пока продолжался сбор, мы молчали. Я прощался с Вафкой, улетавшим в манящую неизвестность, к загадочной звезде своей судьбы. Полет, в котором нет точки возврата.
Я уже знал, что Вафка - бесценный дар судьбы мне, который я теряю. И подсознательно понимал, что переписка ничего не спасет, а только испортит всё, даже то, что уже случилось.
Он тоже знал.
Объявили посадку. Мы обнялись. Уже надо было что-то сказать.
Вот когда в полной мере я ощутил смысл и емкость литературного штампа «комок, подступивший к горлу».
Вафка повернулся и двинулся к автобусу. Было заметно, что он не идет, а переставляет ноги, делая каждый шаг всё шире и шире. До бесконечности.
Вафка исчез. Не из жизни. Из моего окружения.
Больше о нем я ничего не слышал.
Вафка, отзовись. Дай знак, что ты есть.
Если ты сосредоточишься, я услышу тебя.
Все годы я храню объединявший нас кайф – наш сангам.
Нашу телепатию.
Нижний Новгород, ноябрь 2014г.
Мой Интернет-адрес: vleonovich@yandex.ru