Дмитрий Донской на Поле Куликовом.
Есть личности, которые смогли совершить одно выдающиеся деяние. Но оно настолько велико, что последующая жизнь как бы уходит в тень. Так случилось и с великим князем Дмитрием, получившим прозвище Донской.
Учитывая, что перед учителем стоит такая непростая задача, как показать в полноте образ великого князя, необходимо познакомить учащихся с особенностями государственного строительства в Древней Руси. В учебниках истории школьники знакомятся с феодальным устройством нашего государства. Однако это не совсем так. Русское средневековое государство «было не феодальным, а потестарным – военно-административным, без явно выраженных политических функций, которые могут иметь место только в случае иных умонастроений». В русском средневековом обществе была сильна идея государства, потому что оно – главное средство коллективного спасения. Отсюда и представление о роли царя, великого князя в жизни каждого православного человека, так как царь несет основную ответственность за спасение вверенного ему Господом народа. Государь исполняет заповеди Бога на земле. Любые его действия, даже казни и пытки, освещаются церковью и оправдывается народом. Измена государю расценивалась как измена Богу, как нарушение заповедей Христовых и обращение к Антихристу.
XII – XIV века кардинально отличаются от нашего времени, и, чтобы понять далекое от нас времени, нужно рассматривать движение народов и племен во всей полноте, ничего не сбрасывая со счетов. Иначе вместо анализа исторического времени перед нами предстанет вольное переложение авторских взглядов на историю. Кроме того, недопустимо рассматривать прошлое через призму предвзятого отношения. К сожалению, при изучении далекого прошлого сохраняется дилемма: «свой» – «чужой». А при таком рассмотрении свои всегда совершали правые и великие дела, а чужие всегда, по меньшей мере, негодяи, а то и вовсе злодеи.
До этого речь шла только об одной стороне, мешающей понять историческое прошлое. Вторая причина – это субъективное мнение по отношению к историческим лицам, выстраиваемое по нравственным меркам сегодняшнего дня. Такой нравственный императив при изучении истории только мешает. И вместо попытки объективно разобраться в далеких событиях, проявляется необъективное отношение к удельным князьям Древней Руси. В действительности, невозможно отдать предпочтение какому-либо одному князю или ветви. Да, есть знаковые фигуры, мнение о которых вполне сложилось: Владимир Святой, Ярослав Мудрый, Владимир Мономах, Мстислав Великий. Однако и их поступки пытаются переосмыслить и переоценить, разумеется, в отрицательную сторону. А что касается московских князей, то их деятельность и в переоценке не нуждаются, потому что можно найти много негативного в их поступках. А как быть с Олегом Черниговским, Михаилом Тверским, Олегом Рязанским. Ведь они были лучше, нравственнее, чище многих московских князей. Все же они не стали объединять удельные княжества в единое целостное государство. Не они стояли у истоков государственности. Более того, они пытались этому противостоять. Поэтому будущее оправдало правые и неправые деяния московских князей. И сколько бы не сетовали по этому поводу, логику истории изменить нельзя.
На историю нашего государства оказала громадное влияние великая империя монголов. А.Л.Юрганов в книге «Категории русской средневековой культуры» указал, какое влияние оказало монгольское право и сама монгольская система властвования на Московскую Русь. Дело в том, что с образованием монгольского государства к власти пришел один род, подчинивший себе остальные. Он и закрепил власть над всей завоеванной территорией. Чингисхан создал свою державу и разделил по обычаю кочевников на уделы между своими сыновьями и ближайшими родственниками. В дальнейшем понятие о родовой собственности переносится на категории «народ – государство». Не было известно ни одного случая, чтобы кто-то мог стать у власти, не будучи членом их «золотого рода». «Тайши, чинсанги, зайсанги, как бы могущественны они не становились, никогда не могли и мечтать войти в род Чингиса: тайджи надо было родиться, родство по женской линии не давало никаких прав в этом отношении. Поэтому монгольским ханом, владыкой всех монголов, мог быть только потомок Чингисхана, создавшего империю – державу для себя и своего рода» . Так как власть и собственность оказалась в руках одного рода, то традиция наследования происходила в двух направлениях: от брата к брату и от отца к сыну. Традиция наследования от брата к брату была более древней, чем от отца к сыну. «Развитие удельно-вотчинной системы в Северо-Восточной Руси показало генетическую близость ее как с древнерусской, так и с монгольской моделями власти и собственности. Но решающее значение в утверждении этой системы имела включенность северо-восточных земель в Монгольскую империю. Род Ивана Калиты как бы повторил в миниатюре путь монгольского общества к империи Чингисхана, создавшего государство для себя и своего рода».
В Золотую Орду на вассальных отношениях входили русские княжества. Каковы же особенности вассалитета в отношениях между Русью и Ордою? Они достаточно традиционны. Это сохранение власти русскими князьями. Это сохранение территориальной целостности. Это значительная свобода действий внутри страны. Но есть и особенности. Форма подчинения была гораздо жестче и напоминала скорее подданство. Так хан мог не только приговорить князя к смерти, но и привести ее в исполнение в самой позорной форме. Михаил Тверской был выведен на торговую площадь в Орде на колени. Михаила Черниговского казнили за то, что тот отказался выполнить языческий обряд прохождения через огонь. Великий князь Ярослав был отравлен по малейшему подозрению. Естественно на княжеском уровне вырабатывается генерация князей, для которых слово хана закон. На государственном уровне вело к тому, что создавался единый русско-монгольский симбиоз. При таком подходе калькировались отношения, сложившиеся в Орде. «Русские князья, обязанные выполнять волю Орды, не могли уже примириться с независимостью старшей дружины, с ее былыми нравами. Становясь «служебниками» ханов, они поневоле впитывали этот дух империи: беспрекословную покорность подданных и безграничную власть правителей».
К сожалению, эти вассальные отношения были позднее подменены понятием «татаро-монгольское иго». В самом понятии уже заложена историческая ошибка: татары были уничтожены Чингисханом за то, что отравили его отца. Потом татарами начали называть всех, кто не являлся монголом. Однако эта ошибка самая незначительная. Другая ошибка гораздо значительнее.
Долгое время в понимании отношений между монголами и русскими существовала мифологема, что Русь изнемогала ордынским монголо-татарским игом. Попробуем беспристрастно рассмотреть этот вопрос.
Традиционный взгляд – это взгляд «западников». Он заключается прежде всего в том, что они отношения, которые складывались между народами в Западной Европе, переносили и на отношения между Ордой и Русью.
Характерными для Европы были отношения победителей и побежденных, проживающих на одной территории. Это вело к резкому разграничению народов. Так произошло во время завоевания франками галлов. Франки не считали галлов людьми. И прошло не одно столетие, пока не исчезло разделение на франков и галлов и не появилась такая нация, как французы.
Такое слияние разных народов происходило не везде и не всегда. Часто они так и не смогли создать единую нацию. И многие конфликты, которые происходят в Европе, корнями уходят в далекое прошлое. Вспомним проблемы в Испании, в Бельгии, когда речь идет об отделении части страны.
Был и второй тип поведенческого отношения между победителями и побежденными. Он еще более «гуманный». В этом случае победитель просто уничтожал побежденных. Физически. И не во время войны, не во время военных бедствий, а в процессе колонизации. Такой пример «гуманного» отношения – это исчезновения полабских славян, ободритов и пруссов, с исторической арены.
Отношения между Русью и Ордою совсем иные, потому что территориально они не были тесно связаны. Скажем так, у монголо-татар был свой ареал обитания, у русских свой. Отношения же между Ордой и Русью строились на принципах вассалитета. Русские князья признали себя вассалами ханов Золотой Орды. Взамен ханы должны были оказывать военную помощь своим вассалам. После Батыева погрома на Русь монгольские воины приходили по просьбе самих русских князей. Кроме того, монгольские ханы решали, кто из русских князей прав. Вмешиваясь в споры русских князей, ханы Золотой Орды не хотели изменять генотип нации, они не посягали на идентификацию народа. Такое отношение нашло отражение в летописях, где ханы назывались царями: «добрый царь Джанибек», «строгий царь Узбек».
Со временем эти отношения позабылись, особенно когда татары приняли ислам. И в истории возобладала мифологема, что Русь изнемогала под монголо-татарским игом. Все стало изображаться в черно-белых тонах, где над своими, русскими, издевались чужие, монголы-татары. Попробуем беспристрастно рассмотреть данный вопрос.
Традиционное «западническое» понимание было главным в исторической науке XIX – XX веков. В.О.Ключевский так характеризовал монголо-татарское нашествие: «Но во всех русских нервах еще до боли живо было впечатление ужаса, произведенного этим всенародным бедствием и постоянно подновлявшегося многократными местными нашествиями татар. Это было одно из тех народных бедствий, которые приносят не только материальное, но и нравственное разорение, надолго повергая в мертвенное оцепенение. Люди беспомощно опускали руки, умы теряли всякую бодрость и упругость и безнадежно отдавались своему прискорбному положению, не находя и не ища никакого выхода. Что еще хуже, ужасом отцов, переживших бурю, заражались дети родившиеся после нее. Мать пугала непокойного ребенка лихим татарином; услышав это злое слово, взрослые растерянно бросались бежать сами не зная куда». Вряд ли жители Древней Руси обладали столь слабыми нервами. Они и сами брали города на щит, не слишком щадя таких же, как они, русских людей. Тверской князь и жители тверского княжества считали москвичей своими врагами, не делая скидку на национальное единство. Так, кстати, считали жители многих удельных княжеств. Поэтому то, о чем писал В.О.Ключевский, не могло произойти: «Внешняя случайная беда грозила превратиться во внутренний хронический недуг; панический ужас одного поколения мог развиться в народную робость, в черту национального характера, и в истории человечества могла бы прибавиться лишняя темная страница, повествующая о том, как нападения азиатского монгола повело к падению великого европейского народа». Как бы то ни было, но желание красиво сказать не разъяснило суть вопроса. Значительная часть Древней Руси вообще не пострадала от Батыева погрома. Многие князья снабдили провиантом и лошадьми монголо-татар и продолжали жить как ни в чем ни бывало. Мало того, русские воины начали служить под началом монгольских темников, а татарские отряды сражались под княжескими знаменами.
Такое положение сохранялось до XIV века. Все изменилось, когда хан Узбек начал проводить насильственную исламизацию Орды. Татары-христиане потоком устремились на Русь служить московскому князю. У московского князя к служилому люду было только одно условие: обязательное принятие православия. Кстати, часть конницы Дмитрия Донского и состояла из выходцев Золотой Орды. Кроме того, «великая замятня» в Сарае привела к тому, что наряду с законным ханом Тохтамышем в Крыму темник Мамай образовал собственную Орду. Мамай считался узурпатором, не имевшим право на власть, так как не был чингизидом, поэтому воевать с ним московский князь имел полное право.
В чем же заслуга Дмитрия Донского перед нашим отечеством? Прежде чем говорить о нем как о великом полководце, отметим его стремление к объединению Руси.
Иван II Красный, отец Дмитрия Донского, умер в 1359 году во время очередной чумы на шестой год своего правления. Повесть «О житии и преставлении Дмитрия Ивановича, царя русского» рассказывает об этих событиях. Воспитателем и опекуном Дмитрия стал митрополит Алексий. Это был человек большого ума, политического здравомыслия. Константинопольский патриарх Филофей писал, что Иван Красный не только оставил Дмитрия на попечения Алексия, «но поручил охрану управление и охрану всего княжества, не доверяя никому другому, ввиду множества врагов внешних, готовых к нападению со всех сторон, и внутренних, которые завидовали его власти и искали удобного времени захватить ее». Таким образом, уже с 13 лет принял Дмитрий на себя тяготы руководства военных действий по укреплению русского государства. Ему удалось примириться с Дмитрием Константиновичем Суздальским, с Михаилом Тверским и Олегом Рязанским. Такая забота привела в дальнейшем к тому, что на поле Куликова вышла почти вся Русь.
Заслуживала уважения и семейная жизнь великого князя. Юный князь Дмитрий, которому было в то время 16 лет, взял в жены из соображений политического характера дочь Дмитрия Суздальского, пожелавшего упрочить свои позиции, породнившись с внуком Ивана Калиты. Евдокии в это время было 13 лет. Венчание произошло18 января 1366 года в церкви Воскресения в Коломне. В браке они прожили праведную и счастливую жизнь. «И обрадовалась вся земля совершению их брака. И в браке жили они целомудренно, словно златогрудый голубь и сладкоголосая ласточка, с благочестием пеклись они о спасении своем, с чистой душой и ясным умом держа земное царство»,- писал о них современник.
Казалось бы, в чем можно было упрекнуть Дмитрия Донского? Сражался за единство Руси, показывал пример в семейной жизни, дал бой Мамаю. Однако находятся и те, кто пытается опорочить великого князя Московского. В чем же обвиняют Дмитрия Донского? В победе на Куликовом поле, считая, что Куликовская битва укрепила монголо-татарское иго, так как татарский хан Тохтамыш разграбил и сжег Москву, заставив Дмитрия из нее бежать.
В чем же еще обвиняет князя московского Андрей Подволацкий? В том, что тот обманул Сергия Радонежского, который предлагал почтить дарами и честию злочестивого Мамая. Князь, по мнению А.Подволацкого, рвется в бой и для него благословение Сергия – всего лишь ритуал. «Что Дмитрию Ивановичу запоздалые нравоучения! Великий князь, если «Житие» точно передает его слова, жаждет сражения и для этого врет как сивый мерин. Никакого злата–серебра он Мамаю не предлагал, ибо весь сыр-бор был как раз в том, что Дмитрий Иванович отказал Мамаю в выплате «выхода», дани, вообще. По данным некоторых летописей, послы Мамая будут встречать великого князя Дмитрия еще в Коломне, будут сулить мир, если Дмитрий даст дань как при Узбеке и Джанибеке, т.е. в размерах, в каких платил дань его дед Иван Калита. Но Дмитрий Иванович будет непреклонен». Как все оказывается просто! Князю Дмитрию жаль отдавать выхода. Это, во-первых. А во-вторых, ему хочется славы. Однако такая простота позволяет не столько упростить сложные взаимоотношения Руси и Степи, сколько их полностью извратить. Ведь Тохтамыш со своей Ордой существовал одновременно с Ордой Мамая, союзником которого были литовские войска. Они опоздали на битву всего на один переход. Но за это время все уже было решено. Поход же Тохтамыша на Москву был его ошибкой, потому что лишил его верного союзника, которого не было рядом, когда Тохтамыш столкнулся с Тамерланом.
Однако зачем все эти сложности? «Еще раз оглядываясь, на события 1370-1380 годов нельзя не прийти к выводу, что выступление Дмитрия Донского было недостаточно продумано с политической точки зрения. Если великому князю Дмитрию удалось бы избежать прямого конфликта с Мамаем и уберечь свои войска от Куликовского побоища, Мамай и Тохтамыш неминуемо бы столкнулись лбами. А у Дмитрия Донского был еще один шанс вывести войска на поле Куликово и сразиться, но на этот раз с обескровленным Тохтамышем.
Еще боле обнадеживающим для Дмитрия Донского был бы случай, когда Мамай и Тохтамыш не смогли бы одолеть друг друга. Тогда у великого князя были бы развязаны руки для внутренних дел.
И уж совсем шикарной была бы ситуация, если бы честную победу в борьбе за золотоордынский стол праздновал Мамай. В результате этой победы: а) у безродного Мамая все равно не было ни единого шанса закрепиться в Ак-Орде; и б) у Мамая не осталось бы сил противостоять Дмитрию Донскому» . А еще лучше было бы, если бы все враги московского князя исчезли, «аки обры». Но, к сожалению, такого в истории не случается.
Во-первых, Андрей Подволацкий дает Мамаю не совсем ту роль, которую тот играл в действительности. Мамай и Дмитрий по рангу были равны, но Тохтамыш был для них царем. Во-вторых, Андрей Подволацкий преувеличивает роль Мамая, Тохтамыша и даже Дмитрия Донского. Они выражали взгляды своих воинов. Орду Мамая составляли потомки придонских половцев, враждебных по отношению к остальной Орде. Тохтымыш – наследник Синей Орды, пришедшей усмирить Великую Замятню в Сарае. Что же касается конфликта интересов, то он касался свободы торговли генуэзцев-католиков. Для Руси был традиционен союз с Ордой, такой же политики придерживались наследники ханов Синей Орды, проводимой со времен Батыя.
Волжские татары неохотно служили Мамаю, и в его войске их было немного. Мамай привлек ясов, касогов и крымских караимов. Но чтобы их содержать, нужны были деньги. Такую финансовую помощь Мамай мог получить лишь от генуэзцев, если тот даст взамен концессии для добычи мехов и торговли на севере Руси. И многим такое предложение казалось выгодным. Однако преподобный Сергий Радонежский заявил, что с латинянами никаких дел быть не может: на Святую Русь допускать иноземных купцов нельзя, ибо это грех. Вот как описывает данную ситуацию Л.Н.Гумилев в книге «От Руси к России»: «Мамай, рассерженный на неуступчивого московского князя, решил подавить Москву, взыскать с Дмитрия повышенную дань и таким образом угодить своим друзьям генуэзцам. Для этого он вступил в союз с Ягайлой, сыном Ольгерда, который, как и его отец, мечтал о захвате части Руси. Мамая и Ягайлу свела вместе идея раздела Руси, при котором часть ее территории досталась бы литовцам, а часть Мамай подчинил бы себе и создал бы на ее основе свое новое государство».
Обращает Л.Н.Гумилев внимание и на положение Рязанского княжества, которое страдало больше всего от нападения со стороны Степи, поэтому рязанский князь должен был вести себя очень осмотрительно. Так, что даже литовцы не смогли понять союзник он или противник. Олег Рязанский с пятитысячным отрядом, искусно маневрируя, сумел задержать литовское войско. Когда воины Ягайла отогнали Олега, битва уже закончилась. И тогда литовские воины напали на русские обозы и вырезали раненых. Такое деяние вызвало возмущение даже в Литве и имело далеко идущие последствия. Так что все было не так просто.
Да в истории вообще все не так просто, как рассуждает Андрей Подволацкий. И вот глубокой осенью преподобный Сергий пешком отправляется в Рязань. Олег Рязанский – давний враг Москвы. Что только не делал удельный князь, чтобы уберечь своих рязанцев. Заключал союзы с врагами Москвы, Тверью, Мамаем, Ольгердом. Предавал, унижался. И вот теперь идет тихая беседа. Как покончить с враждою? Как сохранить людские жизни? Выполнил свою миссию преподобный Сергий. «Князь же великий Олег преложи свирепство свое на кротость и утишись, и укротись, и умились вельми душою, устыде бо столь свята мужа, и взял с Великим Князем Дмитрием Иановичем вечный мир и любовь в род и род». Так все и свершилось. А чтобы союз был крепким, Олег женил на дочери Дмитрия своего сына.
Совсем иное отношение у преподобного Сергия к литовцам. Не зря ему чудились бесы в остроконечных шапках, наподобие литовских. Не раз литовцы наступали на Москву, разоряли и жестоко грабили русские княжества. Ольгерд водил их к Москве в 1368 и в 1370 гг. Простой народ ненавидел и боялся литовцев не меньше татар.
Что же касается захвата Тохтамышем Москвы, то это уже совсем другая история. И началась она с предательства суздальских князей, которые всеми силами старались избежать подчинения Москве. Борис с племянником состряпали хитрый донос, что Москва и Рязань хотят перейти на сторону Литвы – главного противника татар. И Тохтамыш поверил этому доносу. Конечно, это его совсем не извиняет: государственный деятель должен быть более прозорливым. Сам набег должен был нести скорее показательный характер, нежели карательный. Причина взятия Москвы не в полководческих талантах Тохтамыша, а в неумении москвичей держать осаду. «Этот набег был совсем не страшен, если бы не характер населения, осевшего в Москве за несколько предыдущих спокойных десятилетий. Чего хотел простой люд? Выпить и погулять. Поэтому население Москвы, простые московские люди, сев в осаду, прежде всего направились к боярским погребам, сбили замки, вытащили оттуда бочки с медом, пивом, винами и основательно напились». Потом они шли на стену и ругали татар, сопровождая брань неприличными жестами. Когда был выпит весь запас спиртного, москвичи решили договориться с татарами. Сами открыли ворота, чтобы пропустить посольство, и не удосужились выставить надежную охрану. Татары ворвались в город и устроили резню. После этого татарские отряды рассыпались по московскому княжеству.
Сыграла роль в разгроме Москвы и иерархия русско-монгольского государственного образования. Вот что писал Рогожский летописец о поведении Дмитрия Донского, узнавшего о походе на Русь Тохтамыша: «То слышав, что сам царь на него с всею силою своею, не ста на бои против его, ни подня руки противу царя, но поеха в свои град на Кострому». Именно этот поход и начал превращение «своего» царя в «чужого».
Московские бояре, быстро собрав дружинников, начали нападать на татар. Тохтамыш, поняв, что придется воевать всерьез, ограбив Рязанское княжество, ушел в степи. Московский князь Дмитрий и его ближайшее окружение поняли основную подоплеку этих событий и не развязали войну против Тохтамыша. Однако симпатии к Орде необратимо исчезли, что в дальнейшем повлияло и на историю России, и на историю степи.
Какие же выводы можно сделать из этой истории? Андрей Подволацкий считает: «Нам же, ныне живущим, остается только сожалеть, что горячая натура Дмитрия Донского в свое время оставила совет преподобного старца, и принять этот урок свыше к сведению» . Кажется, что очень даже разумно. Однако если бы наши предки прислушивались к подобным советам, то они вряд ли построили великое государство. Совсем по-другому оценил значение Куликовской битвы Л.Н.Гумилев: «Этническое значение происшедшего в 1380 г. на Куликовом поле оказалось колоссальным. Суздальцы, владимирцы, ростовцы, псковичи пошли сражаться на Куликово поле как представители своих княжеств, но вернулись оттуда русскими, хотя и живущими в разных городах. И поэтому в истории нашей страны Куликовская битва считается тем событием, после которого новая этническая общность – Московская Русь – стала реальностью, фактом всемирно-исторического значения» . Именно тогда русские люди осознали свою идентичность.
К ликам святых Дмитрий Донской был причислен уже в наше время. До этого о его деятельности рассказывалось в светских жанрах. Однако эти светские жанры подверглись влиянию житийной литературы.
Житийные произведения стали благодатной почвой для зарождения новых жанров (сюжетной повести, поучительного рассказа). В этих произведениях герои ставятся в ситуации нравственного выбора. Поступки героев, которые обусловлены воспитанием, нравственными и религиозными убеждениями, оцениваются не только прямыми авторскими характеристиками, но и вводится «внутренняя речь» героев, даётся их собственный монолог. Всё это помогает раскрыть сложный психологический мир героев.
В это время возникают и «Похвальное слово», написанные в честь московского князя Дмитрия Донского. В «Похвальном листе Дмитрию Донскому» даётся осмысление событий Куликовской битвы. Оно идёт в духе религиозного мышления: поражение Мамая – это божественное провидение. Рязанский князь Олег отступает от христианского учения. Дмитрий Донской, герой Куликовской битвы, изображён как христианский подвижник. Его душа полна благочестия и любви к Богу и родине. Во имя их он совершает свои деяния. В то же время автором подчеркивается мужество и храбрость князя. Дмитрий Донской пренебрегает личной безопасностью ради общерусского дела. Он говорит, Что не может отказаться от личного участия в битве: «Да как же я скажу: «Братья мои! Пойдём все до одного!» – сам стану прятаться и укрываться сзади? Не могу так делать, но хочу как словом, так и делом быть впереди всех и перед всеми сложить свою голову за братьев и всех христиан; тогда и остальные, увидев это, станут с усердием проявлять свое мужество».
«Слово о житии и преставлении великого князя Дмитрия Ивановича» уделяет внимание не событиям, а их оценке, прославлению князя и описание горя, которое вызвала его смерть. В «Слово…» включён «плач» вдовы Дмитрия Евдокии: «Как же ты умер, жизнь моя бесценная, меня одинокой вдовой оставил! Почему я раньше не умерла? Померк свет в очах моих! Куда ушёл ты, сокровище жизни моей, почему не промолвишь ко мне, сердце моё, к жене своей? <…> Жизнь моя, как приласкаюсь к тебе, как повеселюсь с тобой? Вместо драгоценной багряницы облачаешься в простые и бедные ризы, не мною расшитые одежду на себя одеваешь, вместо царского венца простым платом голову покрываешь, вместо палаты красный гроб себе приемлешь. Свет мой светлый, почему ты померк? Гора высокая, как ты рушишься! Если бог услышит молитву твою, помолись обо мне, о своей княжне: вместе с тобой жила, вместе с тобой и умру ныне; юность не оставила нас и старость ещё не настигла!»
За свою праведную жизнь в начале XIX века княгиня-инокиня Ефросинья была причислена к лику святых. Великий князь Дмитрий Донской был канонизирован Русской Православной Церковью в 1988 году.