- …Но посмотри вокруг! Мы сидим тут на лужайке, на чистом воздухе, едим вдоволь, от работы разыгрывается аппетит, вокруг горы, бескрайние просторы! Красота! Это отличное место для жизни.
- Мы шли в город. Ты помнишь? Город! Чистая одежда, хорошая еда, безопасные улицы. Помнишь, какие у нас были планы? Мы же хотели жить цивилизованно! Стоило ли переться в такую даль, чтобы осесть в очередной грязной первобытной дыре? Мы могли бы с тем же успехом остаться дома.
- Ну, не скажи. Это поселение гораздо лучше нашего. Дальше от опасных районов, люди здесь умеют выращивать продукты, что-то делаю, мастерят, и вообще у них как-то все организованно. Дома приличные. Тебе мы тоже построим дом. Я сам помогу. По-моему вполне цивилизованное место и это большая удача, что мы на него наткнулись. Нам с тобой уже не так долго до старости. Почему бы не встретить ее здесь?
- Нет уж, я прошел весь этот путь не за этим. У меня есть мечта. И у тебя она была.
- Я хотел хорошо и спокойно жить. И получил то, зачем шел. Может нам пора радоваться тому, что мы имеем? Хватит искать лучшей доли. Эти люди позволили нам остаться. Они вполне радушны. Надо это ценить.
- Это тебя просто девка с толку сбила. Сразу тебе все стало в радужных тонах видеться.
- Это конечно, тоже важно, но дело не только в ней. Черт его знает, что там в том городе за стеной. Говорят не очень-то там хорошо и люди, мол, там жестокие. Раньше выбор был хуже, и я не сомневался. А теперь я не уверен, что хочу рисковать.
- Но из города, тем не менее, никто назад не возвращается. Говорят такие вещи те, кто мечтал попасть в город, да так и не встал с насиженного стула. Сразу начинается «да я не так уж и хотел», «да там не очень-то и хорошо». И ты таким же становишься. Мы два года сюда добирались! То, что мы до сих пор живи – это невероятное везенье! И когда осталось всего ничего, ты вдруг садишься на лужок и встаешь в позу из-за девки!
- Я же сказал, дело не в ней. Точнее не только в ней. Мы искали место под солнцем, искали лучшей доли. Мы все нашли. В любом случае путь был проделан не зря.
- Мы не достигли цели. Мы не сделали того, что собирались.
- Ну, может и черт с ней? С той целью. Зачем быть таким принципиальным? Кто сказал, что человек должен быть последовательным? Мы захотели, и наша заслуга в том, что мы встали и пошли, когда никто не верил, когда никто не решался. Когда все терпели. Наша награда в том, что мы теперь сильнее, увереннее. Мы все доказали. Даже если бы мы ничего не получили, даже если бы мы погибли, мы были бы правы, мы бы победили, потому что когда пришло время действовать, мы двинулись в путь. Но более того, мы не только уцелели, но и действительно получили возможность улучшить свою жизнь. Даже если ты прошел большую часть пути, если ты многое пережил, и очень постарался, вывернув себя наизнанку, ты все равно можешь сесть и сказать: «че-то уже не хочется дальше идти, я, пожалуй, передумал». Потому что надо всегда оценивать ситуацию с текущего момента, надо быть гибким. Иногда цель выглядит не так, как мы рассчитывали. Иногда судьба подкидывает нам новые возможности. Я же остаюсь не потому, что выдохся, а потому что я получил то, чем не хочу рисковать ради призрачной надежды.
- Ты просто слабак. У меня есть правило, никогда не соглашаться на меньшее. И я не остановлюсь за сто километров до цели ради красивых видов и рубашки из крапивы. Я знаю, чего я хочу, и я не буду довольствоваться малым. Завтра сюда придут Шакалы и загрызут всех насмерть. Долго они смогут защищать свой райский уголок? Мы его нашли, и другие найдут. Или еще что-то случится. Выпадет радиоактивный дождь. Это же Азия! Азия давно не предназначена для жизни людей. Здесь нельзя ничего изменить, здесь можно только выживать, но не жить.
- Ну, давай теперь спасаться от всех вероятных и невероятных напастей. По-твоему в городе ты сможешь жить без проблем? Везде людям приходится стараться, везде люди выживают. На этом месте тоже был город. Ты помнишь? И что с ним стало? Все может быть. Но пока здесь хорошо и не надо лишний раз брыкаться. Город твой никуда не денется. Так что ты решил?
- Я тебе сказал.
- Это твой выбор. Если все же передумаешь, возвращайся.
***
Когда в Азии еще существовали государства, у подножия Восточных гор расположился красивый и богатый город «Алма-Ата». Название города переводилось как «Отец яблок». Его так прозвали, за бескрайние яблоневые сады, которые покрывали склоны гор. Жители по праву гордились сладкими и ароматными яблоками, выращиваемыми в этих садах. Яблоки были огромного размера, и могли весить каждое до одного килограмма. Однако со временем яблоневые сады исчезли, уступив место бизнес-центрам и элитным жилым кварталам. Экология в городе становилась все хуже, и капризные сорта яблок, которые с таким трудом выводились когда-то жителями города, перестали созревать. Деревья гибли. Кроме того, земля была теперь слишком дорогой для сада. Несмотря на то, что город и позже сохранил свое название, яблоки здесь перестали выращивать задолго до исхода жителей.
Когда в Азии начались Дикие времена, люди оставили свои бетонные поселения. У них просто не было выбора. Фабрики перестали работать. Поля были разорены мародерами и бандитами. Городская инфраструктура перестала поддерживаться после исчезновения централизованного государства и всякой власти. Жизнь в городе стала невозможна. Часть горожан погибли от голода и холодов. Остальные ушли в разных направлениях и их забрала степь. В те времена люди снова начали жить ручным трудом. Однако ресурсы в степи крайне скудны для этого. Выжить могли только те, кто был готов тяжело трудиться и бороться с трудностями и лишениями. Большинство городских жителей этого не могли, не умели они работать руками. Так были оставлены все города Азии. Так был оставлен и «Отец Яблок». Только много десятилетий спустя люди вновь пришли в эти места.
Пройдя мимо холодных руин города, разрушенного землетрясениями, мимо забетонированной и заасфальтированной земли, которая уже ни на что не годилась, на берегу горной реки, там, где когда-то были последние сады, и земля оставалась еще чистой и плодородной, люди основали небольшое селение. В горах были пастбища для разведения скота, которые использовали еще древние кочевники, землю вновь стали возделывать и она приносила плоды, а кристально чистые горные источники, давали воду, столь дефицитную в степных краях. Это поселение быстро росло, но, находясь в горах, оставалось скрытым от случайных глаз и малоизвестным. Возможно, поэтому банды разбойников, Шакалы, пока сюда не добрались. Там, где люди могли трудиться и вести относительно спокойную жизнь, в этом уютном уголке, окруженном неприветливой и пожираемой раздорами и войнами землей Азии, решил построить дом человек по имени Ажол. Он пришел из Башана, селения на юге, которое регулярно сжигали бандиты. Каждый день , покуда он там жил, ему угрожал либо огонь, либо голодная смерть. Все его близкие давно погибли. Смерть в тех краях считали спасением. Единственным спасением. Когда Ажол утратил всякую надежду, он отправился в путь в поисках лучшей доли. Два года они с товарищем шли сквозь опасные азиатские земли, рискуя своими жизнями, чтобы найти себе место под солнцем. Они шли в Европу, последний обитаемый город на континенте. Когда двое путников уже были близки к смерти от истощения, и лежали на бетонной площади очередного безлюдного города, в который они зашли, спасаясь от непогоды, их нашли селяне, случайно проходящие мимо. Пришельцам очень повезло, ведь обычно местные жители стараются обходить стороной неприветливые каменные развалины. В тот день старик Рамшат с внуком очень торопились поспеть домой до заката, и решили срезать путь через тропу в руинах яблочного города.
У товарища Ажола было прозвище Мелкий. Так его называли в шутку. На самом деле это был очень большой и сильный человек. Даже озверевшие от дикой жизни разбойники, завидев его, сворачивали в сторону, а если и нападали, то только группами по несколько человек. В этих зараженных радиацией землях, где люди постоянно страдали от нехватки воды и еды, а воздух был пропитан токсичными ядами, все были слабыми, больными и изуродованными тяжелой участью. Статный и красивый Великан, отличавшийся крепким здоровьем, казался пришельцем с другой планеты. Все завидовали ему, и гадали, как он такой уродился в этих краях. Он был всем напоминаем о том, чего они были лишены. Быть больным и слабым среди себе подобных совсем не страшно. Кажется, что таким ты и должен быть. Но когда рядом с тобой пример того, как на самом деле выглядит здоровый человек, начинаешь понимать свое уродство и ощущать неполноценность. А люди этого не любят. Мелкий был изгоем. Да он и сам не хотел дружить с этим чахоточными селянами. Он грезил о далеком Городе, где есть все условия для жизни, где люди здоровы и счастливы. Там у людей есть еда, они не опасаются за свою жизнь, передвигаются на машинах по каменным дорогам, ходят в кино. Мелкий правда не знал, что такое кино и зачем в него ходят, но оно ему сразу почему-то понравилось, и он решил, что как только доберется до города, сразу же «пойдет в кино». Там люди читают книги. У него тоже есть книга, найденная еще в детстве. Однажды и он сможет прочесть ее, в этот момент ему откроются многие тайны и многие знания. Там в далеком Городе все люди читают. Их знания позволяют им жить в мире, строить машины, красивые и полезные сооружения, которые облегчают их жизнь. А еще они занимаются искусствами, создают красоту. В книге Мелкого были изображения многих красивых вещей, а еще там были иллюстрации Города. Уютные, безмятежные улочки Европы, со старинными зданиями, построенными в причудливой манере, фонарными столбами, велосипедами на узких дорожках, и цветными ставнями на окнах. Все дома раскрашены в разные цвета. Над крышами возвышаются башня городской управы и колокольня какого-то святилища. Там среди золотых осенних деревьев гуляют милые люди со светлыми лицами в красивых одеждах. Они сидят за столиками, едят странной формы хлеб, читают большие тонкие книги. Мужчины дарят женщинам цветы и коробки с какими-то маленькими черными закусками. Мелкий хотел быть одним из этих счастливых европейцев, и жить в цивилизованном месте, которое, верно, осталось последним на земле.
Сегодня Мелкий попрощался со своим товарищем и отправился один в дальнейшее странствие. Только спустя много лет он признается себе, что зря не прислушался к словам своего друга, и не последовал его совету.
Много дорог вели из яблочного города в разные уголки мира в те времена, когда это еще имело смысл. Едва угадывающиеся в зарослях травы широкие бетонные автострады могли послужить человеку и сегодня. Случайный путник, по какой-то неведомой причине попавший в эти необитаемые места, наверняка, решил бы двигаться по дороге, а не напрямик через степь, которая так и не была обжита людьми и сквозь тысячелетия пронесла свою гордую неприветливость. Но Мелкий был в пути слишком давно, чтобы совершать столь наивные ошибки. Он хорошо знал, что разбойники стараются делать засады именно на таких старых дорогах, потому что их используют почти все, кто находится в пути. Возможно, такая предосторожность покажется излишней. Мелкий ушел уже очень далеко от зон заселенных людьми, и едва ли разбойники будут кого-то поджидать в этих бескрайних и пустынных краях. Но в незнакомом месте нужно сохранять особенную бдительность. К тому же на территории Азии никакая предосторожность не бывает лишней. Многое было принесено в жертву, чтобы доказать это простое правило.
Уже несколько недель Мелкий был в дороге. Заканчивалась осень. В степи становилось все холодней. Обычно осадков здесь выпадало мало, но видимо путник попал в дождливый сезон. Легкий дождь моросил едва ли не каждый день, делая и без того трудный путь невыносимым. Но все же осень лучше лета. Летом в этих краях очень жарко, постоянно хочется пить, без жидкости далеко не уйдешь, силы очень быстро покидают даже самое сильное тело, а вода в Азии всегда была в большом дефиците. Осенью и жажда не так сильно мучает, и дождь иногда позволяет пополнять запасы. Гораздо сильнее пугала грядущая зима. Из-за постоянных холодных ветров и практически полного отсутствия пищи зиму в этих местам пережить довольно сложно. До Стены оставалось совсем не много по сравнению с уже пройденным, и, предвкушая близкий успех, Мелкий возможно принял поспешное решение. Стоило переждать зиму в селении, где остался Ажол. Может, лучше проявить благоразумие и вернуться? За одну зиму Город никуда не денется.
Пока Мелкий стоял на месте, погрузившись в свои раздумья, закончился последний дождь этой осени. Путник бесцельно смотрел в сторону Стены, видимо, пытаясь разглядеть ее сквозь тысячи километров. Однако вместо Стены на горизонте начали угадываться очертания людей. Наверное, просто мерещится, должно быть, деревья Саксаула качают ветками на ветру. Нет, это действительно люди. Молодая пара. Они едва держались на ногах, без какой либо поклажи. Женщина фактически висела на плече мужчины, и даже издали было понятно, что она долго не протянет. Мелкий знал, что мужчина тоже заметил человека на горизонте, и пара теперь двигалась в его сторону. Кого можно встретить в таком месте? Как здесь оказались эти люди? Не зная чего ждать, Мелкий сбросил свой рюкзак и стал разводить огонь. Путники не скоро дойдут до него, есть время немного пораскинуть мозгами и посмотреть на них.
***
- Вам лучше?
- Да, спасибо вам большое – девушка уже перестала дрожать. Ее лица коснулся румянец, а взгляд наполнился жизнью. Благодаря своего спасителя, она даже попыталась улыбнуться.
- Вы нам очень помогли – поспешил добавить ее спутник. – Наверное, вы даже спасли нам жизнь.
- Куда вы идете? Здесь на много километров вокруг никого нет, да и зима близится. Вам повезло, что вы меня встретили, но если вы намерены продолжать путь в таком виде, вы все равно долго не протяните.
- Мы шли к Стене. Думали, может быть удастся попасть в Город. Мы конечно ни на что не надеялись, но оставаться в нашем селении было невозможно. Шакалы сожгли наш дом, требовали платить им. А у нас уже давно дела в хозяйстве шли плохо. Так что мы пошли на эту авантюру...
Девушка покрепче прижалась к своему кавалеру. Мелкий не спрашивал, откуда шли эти двое. Это могло быть почти любое селение в Азии.
- Но вы идете в обратную сторону. Не смогли преодолеть Стену?
- Боюсь, что все гораздо хуже. Наши соседи из поселка, с которыми мы шли, ограбили нас и бросили на дороге. Мы с ними отправились в путь полгода назад. Взяли, что успели, но этого явно было мало. Рассчитывали пополнить запасы воды и еды по дороге, но никаких поселков не встречали уже очень давно. Возможностей для охоты мы тоже не нашли, да и охотники из нас неважные. Мы жили разведением овец в нашем селении. Степь была жестока к нам. Когда стала понятно, что все мы не дойдем, сыновья Каримовых, наших соседей, отняли нашу телегу с припасами и нашу лошадь. Впереди пустыня. Мы решили, что у нас больше шансов выжить, если будем двигаться назад. Я видел по дороге горы. На востоке. Наверняка, там больше возможностей для того, чтобы найти еду, и может построить какое-то укрытие на зиму.
- Это довольно безнадежный план. У вас даже фляги с собой нет. Вы не за что не дойдете до гор. А даже если дойдете, что вы будете делать? Вы намерены голыми руками себе укрытие строить? Да и одежды у вас сносной нет, чтобы зимовать в горах. Гораздо вероятнее, что вас загрызут волки.
- Мы понимаем, как это авантюрно звучит. Но боюсь, нам ничего не остается. Горы наша единственная надежда.
- Любите вы это слово «авантюрный». Но вы правы. Вам надо обязательно добраться до гор. На самом деле в нескольких неделях ходьбы отсюда в горах есть поселение. Вы видимо его прошли, когда шли сюда. Это не удивительно. Оно находится за развалинами старого города и если не знать наверняка, то запросто пройдешь мимо нужной тропы. Я дам вам воду и еду. Но вам этого не хватит. Вы уже очень слабы. Вам придется очень постараться, однако, скорее всего вы погибнете от истощения на подступах к развалинам города. Вас встретит мой друг. Его зовут Ажол. Каждый день он спускается к подножию гор, чтобы встретить меня. Он поможет вам.
- Вы слишком добры. Боюсь, мы не можем взять ваши припасы. Куда бы вы ни шли, вы едва ли далеко уйдете с тем, что останется.
- Не беспокойтесь за меня. В отличие от вас я умею охотиться и уже неплохо приспособился к жизни в степи. Я справлюсь.
- Может, вы пойдете с нами? – вдруг сказала девушка. Она очень беспокоилась за нового знакомого, но понимала, что без его щедрых подарков они с мужем погибнут уже через пару дней.
- Тогда мы погибнем все. На троих припасов не хватит. Хорошо, если их хватит вам. Решено. А теперь давайте спать.
Мужчина посмотрел на свою спутницу и понял, что ее беспокоят те же мысли, что и его. Они прекрасно осознавали, какую жертву приносит этот человек. Отказаться они не могли, но и брать чужие припасы, обрекая другого человека на смерть, было стыдно. Мужчину, с которым говорил Мелкий, звали Андрей, его жену – Анна. Они до конца жизни будут помнить своего спасителя, и каждая радость в их жизни будет слега омрачена тем, что другому человеку пришлось погибнуть, чтобы они могли уцелеть и прожить счастливую долгую жизнь.
Мелкий сам не понимал, как решился на этот шаг. Но таков был его характер. Он готов был отдать последнюю рубашку другому человеку, если тот действительно нуждался, и без колебаний делал для других все, что мог, даже в ущерб себе. Но было и другое обстоятельство. Пару дней назад Мелкий вдруг осознал, что его оберегают какие-то высшие силы. Посудите сами, воры его обходили стороной и никогда он всерьез не страдал от насилия и грабежей, ни в одной войне он не был ранен, хвори его не брали, ему всегда сопутствовала удача, и даже в самой безвыходной ситуации, как тогда в яблочном городе, ему посылалось счастливое спасение. Мелкий не знал, чем заслужил благословенье высших сил, и сейчас, впервые, он понадеялся на степных духов и в душе просил их о по мощи. Только однажды, в тот момент, и больше никогда в своей жизни, он рассчитывал не на свою предусмотрительность, а на счастливое стечение обстоятельств. В таком месте надежда всегда напрасна, но, похоже, кто-то наверху и вправду оберегал Мелкого, но об этом позже. Утром, еще до того, как спасенные им путники проснулись, Мелкий ушел, взяв только свой клинок, маленькую фляжку воды и авоську с личными вещами.
***
Арыстан опять проснулся в холодном поту. Он вскочил с места запыхавшийся и шатался из стороны в сторону, пытаясь отогнать от себя остатки сна. Уже много недель его без конца мучили кошмары. Сны были похожи один на другой, нищие больные люди с обезображенными лицами, волки, грызущие своими клыками его обессиленные руки, и невозможно сильный запах гниения, от которого кружилась голова. Каждый раз, очнувшись от дурного сна, Арыстан чувствовал удушье и сильную жажду. «Воды, воды!» - кричал он, шагая по лагерю и продолжая покачиваться. Но не один из его спутников не пошевелил и пальцем. «Воды»- задыхался Арыстан, его голос слабел. Все молчали. «Воды, прошу» - обессиленный он упал на колени. Тело было слишком тяжелым бременем, чтобы поднять его снова. Арыстан повалился на бок и тут же вновь оказался в плену терзающих сновидений.
***
Уже спустя сутки пути Мелкий наткнулся на лагерь Укагар. Сперва путник решил, что это обычные кочевники, и шел к ним, чтобы просить о помощи. Верно это то самое спасение, которого он украдкой ждал от духов степи. Но на самом деле это было самое страшное бедствие, которое могло коснуться его в дороге. Завидев знакомые рисунки на юртах, он сразу упал на землю и попытался незамеченным отползти в сторону. Могучий великан дрожал всем телом.
Укагары - группы странствующих разбойников живущих в западных землях Азии. Они ходили по степи, в поисках добычи, которой обычно становились кочевники пасущие скот и люди, идущие к Стене, чтобы попасть в город. Укагары, отличались от обычных Шакалов тем, что поедали своих жертв. Они были людоедами - ужасно жестоким, диким и ненасытным племенем. Этот народец получил свое название от божества Укаг, которому поклонялся. Новое божество пришло неизвестно откуда, и сравнительно недавно, около сотни лет назад. Укаг требовал от своих последователей бесконечных человеческих жертвоприношений. При этом жертва обычно подвергалась унижениям и истязаниям, несчастный должен был испытывать боль и телом и душой. Укагары все время совершенствовались в своем жестоком ремесле, и уже достигли в нем немалых высот. Они доводили пленников до всех возможных психических и физических пределов, проявляя невиданную изобретательность. В их распоряжении было множество страшных устройств, а также приемов и навыков. Лучше любого городского профессора с его учеными книгами, эти люди знали человеческое тело, и не менее хорошо знали человеческую душу. Эти знания им требовались для причинения жертвам максимальных страданий. Если бы убийство можно было считать искусством, Укагары были бы в нем непревзойденными мастерами.
Сегодня утром, Арыстан – шах одной из таких разбойничьих банд, скончался в тяжелых мучениях. Это была та самая банда, на лагерь которой наткнулся Мелкий, и последняя группа Укагар на бескрайних просторах Азии. Кара настигла разбойников в лице тяжелой и очень заразной болезни, которая истребила бесчисленное множеств людей в далеком средневековье, и вернулась вновь, чтобы навсегда предать забвению страшного бога Укага.
Злая участь вновь обошла Мелкого стороной. Он был уверен, что это очередная услуга от степных духов, однако боялся, что это будет последней поблажкой с их стороны.
Мелкий бродил по лагерю Укагар осматривая тела мертвых разбойников. Они были изуродованы черными крупными язвами. Очевидно, все погибли от какой-то болезни, поэтому Мелкий не стал брать их вещи. Воды и еды у них все равно не было. Лошади также были мертвы. В телеге лежали трупы пятерых пленников. Это была пара пожилых людей и трое юношей разного возраста. Укагары не имели телег, видимо она принадлежала погибшим пленникам, которые уже в ближайшем будущем могли оказаться на жердочке над костром. Похоже, те самые соседи, о которых говорил Андрей. Ушли они недалеко. Пленники погибли просто от истощения, не сумев освободиться от цепей после гибели разбойников. Им, в общем-то, повезло, неизвестно что хуже, тяжелая болезнь, унесшая жизни захватчиков, или жестокая пытка с их стороны.
Оставшийся ни с чем, но довольный своим везением Мелкий поспешил покинуть лагерь. Однако сделав два шага, он застыл без движения. Из-за юрты неспешно вышел крупный белый волк, он бродил по лагерю, обнюхивая покойников, и неохотно теребя их вещи. Очевидно, хищник уже понял, что здесь поживиться нечем. Наконец он заметил гостя и направился к нему. Волк подходил очень медленно, не сводя глаз с добычи, по мере приближения он все сильнее оскаливал зубы и все громче рычал. За пару шагов до жертвы, хищник остановился, слегка пригнулся к земле и приготовился к броску.
Мелкий старался сохранять внешние спокойствие, а в голове судорожно перебирал планы спасения. Волк сейчас бросится прямо на него, время на раздумья вышло. Бежать смысла нет, значит надо принять бой. Мелкий мгновенным движением вытащил клинок, поднял руки и громко закричал, сделав несколько шагов вперед, словно сам собирался атаковать. Это пока работало. Увидев, что противник не только значительно крупнее, но и проявляет агрессию, волк замешкался. Он все еще рычал и громко клацал челюстями, но не нападал. Мелкий на всякий случай перестал обострять ситуацию и замолчал, однако продолжал широко держать руки надо головой и даже сделал попытку вновь надвинуться на волка. Хищник еще немного порычал, но уже попятился назад. Огрызнувшись напоследок, он развернулся и стал уходить, но всем своим видом показывал, что реванш обязательно состоится.
Волки в этих местах редкость. Едва ли стоит опасаться их появления в будущем. Теперь Мелкий знал, что миновал самую опасную часть пути – земли, где жили люди. До стены дальше будут только голые степи и пустыни – это будет тяжелым испытанием выносливости и силы духа, но, по крайней мере, неожиданностей и человеческой жестокости больше ждать не приходилось.
***
Очень скоро Мелкий исчерпал последние запасы воды и теперь шел на верную смерть. Не меньше чем на несколько сотен километров вокруг не было ни воды, ни еды, ни укрытия. В степь приходила зима, и по ночам путника терзали обжигающе холодные ветра. Но снега не было. Сам Мелкий почему-то считал, что все в порядке. Он чувствовал, как его тело расходует последние ресурсы, однако был уверен, что спасение найдется. Откуда бралась это уверенность, он не знал и сам удивлялся ей. Наверное, любой на его месте был бы уже охвачен паникой. Может быть, дело в этом месте? Мелкий, вдруг подумал, что это какое-то особое место, особая земля, на которой добрые духи заставляют его отбросить сомнения и верить в лучший исход. Он остановился и, сам не понимая зачем, внимательно огляделся по сторонам, словно надеясь увидеть подтверждение своей догадке. Словно хотел увидеть в действии особую магию, которая убережет его. Но вокруг по-прежнему была пустынная голая степь. Это территория добрых духов, бесспорно, с самого лагеря Укагар Мелкий чувствовал это спокойствие и уверенность. Какое удивительное место! Он не знал, что там, где он чувствовал уверенность и спокойствие, укагары всегда мучились страхами и кошмарами. Духи степи на самом деле были очень строги ко всем, кто приходил в их края.
Когда солнце коснулось горизонта и по степи поползли золотые лучи зарева, Мелкий был уже слишком слаб, чтобы сделать еще хоть шаг. Обессиленный он упал на землю. Надежды оставили путника. Он вдруг понял, что больше не может ничего сделать. Жажда терзала. Ноги и руки не слушались. Сознание затуманилось. Мелкий уже не сможет подняться с земли. Он поддался усталости и тяжелой сонливости, вдруг нахлынувшей на него, закрыл глаза и тут же провалился в темноту.
Очнулся странник от нескольких сильных ударов по щекам. Глаза он открыть не смог, но почувствовал, как его губ коснулась влага. Сделав глоток воды, Мелкий попытался оторвать от земли руку, и даже приподнял плечи, пытаясь встать, но снова повалился навзничь. Сознание путалось, он с трудом понимал, что происходит, где он находится, и что ему сейчас следует сделать. Да и зачем что-то делать? Ведь так устал, голова болит. Крепкая рука схватила его за шиворот, и кто-то поволок незадачливого мечтателя по земле. Спустя целую вечность, Мелкого, наконец, оставили в покое. Уложили на что-то, дали еще воды, рядом трещал огонь. Холодный ветер шумел теперь где-то в стороне. От огня стало горячо и приятно.
***
На старике было толстая коричнево-серая шуба с овчинным подкладном. Из густого воротника выглядывала маленькая лысая голова с длинной белоснежной бородой. Старик все время улыбался, от чего весь его вид делался комичным. Он с большим трудом ходил, опираясь своими тонкими руками, на длинную кривую палку. Вставать ему тоже было тяжело, поэтому в основном он просто сидел на месте, позволив окрепшему немного гостю самому подкидывать дрова в костер и готовить ужин. Порывшись в непомерно большом мешке старика Мелкий нашел картошку и соленое мясо. Воды не оказалось, зато в мешке было несколько бутылей с медовухой. Пчел разводят на склонах горах, где земля чище и цветут деревья, значит, старик, скорее всего, пришел с Востока. Помимо съестных припасов Мелкий заметил в мешке старика большое количество разных металлических инструментов и снастей. Некоторые их этих приспособлений он видел впервые и не мог сообразить, как их используют, однако сразу обратил внимание на крюки и большой маток веревки, с помощью которых вероятно можно перебраться через Стену.
Старик и Мелкий говорили целый день. Старик без конца спрашивал, хотел знать все подробности путешествия Мелкого, а также детали его жизни и надежды на будущее. Сам он не отвечал ни на какие вопросы, сразу менял тему, или отвечал что-то туманное и неопределенное. Например, говорил, что пришел он из земель, которые за время его пути перестали существовать, а живет он торговлей, но денег не держит, ничего ни у кого не берет, а платит всем с избытком.
- А почему ты оставил друга? – старик все время спрашивал с насмешкой, и казалось, что каждым своим вопросом он просто дразнил путника.
- Я же говорю, у меня есть цель. Я так долго к ней шел. Я не могу предать мечту, когда осталось так мало! – Мелкий ему почему-то доверял и считал, что должен все честно и обстоятельно рассказать этому странному старику, сидящему на бревне посреди бескрайней степи.
- Так ли мало? – Как вообще этого старика сюда занесло? Он еле ходит, откуда он идет? И куда направляется? Как он намерен выжить в степи зимой?
- Относительно конечно.
- Ты едва не попал в лапы Укагар, едва не погиб в степи, а дальше идти через пустыню с пустой флягой и лезть через Стену! Ты знаешь, что та Стена упирается прямо в небо! Крюки тебе тут не помогут! - опять этот странный старик смеялся. Мелкий чувствовал себя глупцом, но оставалось только сильнее стоять на своем.
- Я справлюсь. Я знаю, что могу это сделать, нельзя сворачивать на полпути! – Мелкий был тверд. Старик поселил в нем какое-то сомнение, и теперь Мелкому надо было убедить не только старика, но и себя в том, что он поступает правильно.
- Нельзя, конечно же нельзя! – воскликнул старик. – Иди лучше на Север. Там сейчас райские места. Земля давно очистилась. Нетронутые дикие леса, где много дичи, ягод.
- Но вы же сами сказали, что мне нельзя сворачивать.
- Я? Я так сказал?
- Да, мне так показалось.
- Я имел в виду вовсе не это – Старик задумался. – Хотя кто знает, кто знает…Иди лучше на Север! Там дичь, ягоды. Ружья у тебя, правда, нет. Но каждому там хватит места для счастливой жизни. И все там у тебя будет. Я тебе говорю точно! И жену себе там найдешь. Северные девушки…я бы тебе рассказал, но лучше ты увидишь.
- Простите. Я думаю мне пора идти. Спасибо Вам за помощь. Похоже, вы спасли мне
жизнь.
- А к чему мои старания, если ты все равно идешь на смерть?
- Зря вы в меня не верите. Я доберусь до города.
- О, я верю, что доберешься. Я говорю, что жизни у тебя больше не будет.
- До свиданья.
- Постой. Смастери себе из этой тряпки сумку. Возьму эти пустые бутыли из под медовухи. Держись южнее дороги, найдешь там скоро колодец с кристально чистой водой. Тут не далеко. А позже в поле найдешь стадо Сайгаков. Сможешь одного убить, хватит тебе еды до самой стены. Вот тебе мешочек с солью. Тебе хватит. Мясо будет храниться дольше. Веревку и крюки тебе не дам. Только лишняя поклажа. Береги силы. Пустыня тебя пропустит. И стена пропустит. Коль уж идешь на смерть так твердо, иди храбро и судьба твоя будет тебе наградой за упорство.
- Кто же вы? И почему вы мне помогли?
Старик вдруг перестал ехидно улыбаться. И стал смотреть задумчиво и с жалостью.
- Я дал тебе все, что мог. Ты очень хороший человек. Но считай, что дальше ты сам. Выбирая себе ношу, будь готов ее нести.
И правда, чудесный край, волшебный. Откуда взяться колодцу в таких безлюдных местах? Кому пришло в голову его тут копать? Однако колодец был. И вода в нем была кристально чистая, как и обещал старик. Сделав один глоток, Мелкий почувствовал, как его тело наполняют силы и бодрость. Вода в этих местах, по всей видимости, заговоренная.
Найденное позже стадо Сайгаков тоже казалось Мелкому магией. Он не знал, что радиация и химикаты уже давно стали уходить из этих земель и на них стали возвращаться животные, растения и птицы. А ближе к Северу степь и вовсе переходила в густые богатые леса, и земля возвращала себе давно утраченный облик и изобилие. Так что во встрече с Сайгаками не было ничего удивительного, удивительным было скорее то, что Мелкий не встречал их раньше. Но как поймать и убить Сайгака не имея оружия? Когда человека лишают орудий труда, к нему возвращаются первобытные навыки и способности, и он заново осваивает то, что когда-то было привычным для его далеких предков.
Много людей уходило в сторону Стены, чтобы попасть в город. И говорят, некоторым это все же удалось. Чем больше тягот выпадало на долю Мелкого, тем меньше он в это верил. Уже много месяцев ему приходится находиться на пределе своих возможностей, трудно представить, что кто-то мог бы проделать подобный путь. Чего скрывать, уже неоднократно Мелкого выручала простое везенье, а везенье в степи роскошь. Просолив мясо, чтобы оно дольше хранилось, Мелкий уложил в сумку несколько крупных кусков. Жаль было оставлять на земле большую часть туши, не хотелось, чтобы животное погибло зря, но тащить на себе все это мясо было решительно нельзя. Так что, поблагодарив про себя Белого старца, за дары его, путник вновь тронулся в путь.
***
Растительность стала быстро исчезать, а земля становилось все засушливее. Вскоре Мелкий набрел на занесенное песком мусульманское кладбище. Из песка торчали шпили с полумесяцем, кое-где виднелись верхушки башен склепов и остатки кирпичных строений. Это было похоже на городок из восточных сказок, который поглотил песок. Пустыня наступала на степь, с каждым годом ее территория расширялась, а значит пробираться к Стене становилось все сложнее. Среди могил угадывалась широкая дорога. Мелкий шел тихо, робко оглядываясь по сторонам, на кладбище ему было весьма неуютно. Он шел и думал, что где-то поблизости должен был быть город. Точнее вероятно его останки. Мусульмане в этих местах хоронили умерших далеко от города и никогда не посещали усопших. Так что найти это поселение может быть не просто. Да и не нужно. Едва ли там можно чем-то поживиться. Люди ушли из этих мест более ста лет назад. Просто было интересно посмотреть. Мелкий любил побродить по опустевшим городам. Ему было интересно узнавать, как жили люди. Он часами разглядывал дома, копался в пыльных шкафах, разбирал механизмы. Хотя он ничего не понимал в увиденном, и не мог представить себе этой жизни, но все же у него создалось впечатление, что жизнь в городе очень интересна, люди в городах имеют много вещей и проводят дни беззаботно. Кладбище кончилось, и Мелкий вернулся из городских грез в суровую реальность. Начинался длинный переход через пустыню.
Пустыня это не только испытание для тела, но в не меньшей степени (а может и в большей) испытания для стойкости духа. Чтобы пройти этот путь человеку потребуется все внутренние ресурсы, даже те, о которых он не знает. И только сила воли и несгибаемость характера позволят мобилизовать имеющиеся возможности. Спустя несколько недель пути, каждый путник, идущий через эту пустыню, восходит на высокую дюну и видит перед собой бесконечные пески исчезающие в клубах густого серого тумана. Человек, который утратил к этому времени надежду, и слишком истощен, чтобы верить в свой успех, идет, понурив голову и смотря в землю. Он видит только песок и туман и чувствует, что конца этому не будет. Может он просто сбился с пути и зашел не туда, может пустыня оказалась шире, чем он рассчитывал, в любом случае теперь возможен только один исход. Этот человек спускается с дюны, делает еще восемьдесят шагов и падает замертво. В этом месте песок скрывает останки бесчисленного множества путников, которые были сломлены и уничтожены пустыней.
И вот он очередной претендент, наивный глупец, бросивший вызов пустыни, ради призрачной мечты. Он взбирается на дюну еле-еле, тяжело перебирая ногами. Видно, что силы и жизнь уже покинули это тело. Его терзает голод и жажда. Если он присядет хоть на миг, то уже никогда не сможет подняться. Путник достиг вершины. Еще восемьдесят шагов и он навсегда упокоится в братской могиле, среди таких же дерзких мечтателей. Но посмотрите на него! Он стоит прямо с гордо поднятой головой, его решительный взгляд устремлен вперед. Нет, этот человек не намерен сдаваться. Не для того он так долго боролся, чтобы теперь пойти на попятную. Если смерти и суждено настичь его в этой пустыни, то ей тяжело дастся эта душа. И хотя кажется, что все уже кончено, что партия проиграна, этот человек будет продолжать свой путь. И вдруг высоко над горизонтом, сквозь серые тучи, лежащие на земле, он видит сияющую бесконечно длинную голубую линию, которая тянется с юга на север. Это вершина легендарной Стены сияет на солнце. Осознание того, что успех уже совсем близок, что цель на расстояние вытянутой руки, придает путники новые силы. Малодушие и пессимизм, которым он едва не поддался минуту назад, исчезают без следа. Вдохновлённый путник совершает последний рывок к мечте и не надо ему говорить, что он чего-то не сможет.
Это не просто серый туман, это смог, который образует заводские трубы. Мелкому стоило сразу догадать, что в насквозь продуваемой пустыни не может быть такого тяжелого удушающего воздуха. Сомнений больше не было, Мелкий добрался до Стены. Он подошел к голубоватой стали, положил на нее ладони и облокотился головой. Вот и все. Столь длинный и сложный путь окончен. Дойти сюда казалось невозможным, но он сделал это. Вот он стоит перед Стеной, он чувствует ее руками. Она прохладная на ощупь и идеально гладкая. Усталость была даже чем-то приятна теперь. Это та самая Стена из рассказов, из легенд. То самое последнее препятствие на пути в город. Всего пара метров теперь отделяет Мелкого от богатой приятной и безопасной жизни, еще не много и он будет вознагражден за все свои тяготы. Он обретет то, чего так давно желал. Стена тянулась высоко до самого неба, от горизонта на юге, до горизонта на севере не было ей конца. У нее не было никаких отверстий, в которые можно было бы проникнуть, никаких сколов и выступов, чтобы взобраться на нее. Стена был идеальной, и словно зная это, гордо сверкала под полуденным солнцем, демонстрируя свою абсолютную неприступность. Мелкий заметил поблизости скелет, торчащий из песка. Несчастный сидел, прижавшись к стене спиной.
Большинство тех, кто сумел все же пройти пустыню, нашли свое последние пристанище у этой стальной громадины. Мощное сооружение грозно нависало всей своей тяжестью над маленьким человеком внизу. И что можно с этим поделать? Стена вселяла страх, чувство безысходности. Неужели маленький человек может пытаться пройти эту безграничную нерушимую крепость? Пройти сквозь эту непоколебимую скалу? Разве имеет он право даже думать об этом? Считать, что есть какой-то способ, есть какой-то путь? Увидев такую неприступность и мощь Стены, думать, что в город можно пройти – разве не высочайшая глупость и невежество? Ни у одного человека и мысли не может возникнуть, что он попадет на другую сторону. Считай, что ты дошел до края земли, дальше для тебя ничего нет, там ничего для тебя не существует. Известный тебе мир кончается здесь. Край света это не обрыв в пропасть, как когда-то думали люди. Свет ограничен голубой холодной стеной. И это конец всех дорог, конец всех беспочвенных надежд. Если бы каждый мог попасть в город, то чтобы от него осталось? Нет уж, грань между теми людьми и тобой незыблема. Возвращайся в свой мир, живи, как можешь и даже не думай о том, что что-то есть за этой стеной. Ты даже одним глазком никогда не сможешь взглянуть на Город, Великий и Торжественный.
Мелкий сел на песок, устало вздохнул, и стал думать, как ему пройти через эту вот неприветливую Стенку. И вообще, это как-то невежливо огораживаться от гостей такими высокими заборами. Как-будто тебе не доверяют, думают, что сейчас придешь и все порушишь, разобьешь сервиз, устроишь скандал. Ну, так, что же делать?
***
Для людей по эту стороны Стены она была преградой к чему-то прекрасному, к новой светлой жизни. Она вселяла надежды и благоговейный страх. А для людей с другой стороны, за стеной не существовало ровным счетом ничего. Не то чтобы они не знали, что там, или отрицали, или пребывали в заблуждении, они просто никогда даже не думали об этом. Никому не приходило в голову спросить, «эй, а вы не знаете, что за этой стеной?». Слишком давно горожане этим не интересовались, и где-то внутри их сознания мир теперь ограничивался пределами Города. Земля заканчивается стеной, на земле люди живут только в пределах этой стены, и вообще какая-либо разумная жизнь, или даже не разумная, возможна только здесь.
Великая Война Народов разделила мир на тех, кто обладал ресурсами для дальнейшего выживания, и тех, кто ими не обладал. Вторые занимали практически весь евразийский континент, исчерпав все свои невосполнимые запасы и не найдя ничего взамен. Жителям Европы удалось сохранить только небольшой клочок своих бывших территорий и закрепить линию фронта. Наступающие скоро захлебнулись в междоусобных войнах и линия фронта, за неимением ни у одной из сторон возможности продолжать войну, стала новой государственной границей. Сначала защиту от мигрантов обеспечивала металлическая сетка и колючая проволока. Затем появилась первая бетонная стена. Одно время перед стеной даже существовал ров с водой. Однако с попустительства военных, которые успели на этом хорошо заработать, потом мигрантов в первые годы после войны измерялся десятками тысяч в неделю. И скоро, вопрос о миграции- стал вопросом выживания оставшейся части Европы. Европейцы приняли судьбоносной решение – полностью отгородиться от остального мира. Была создана глухая стена высотой тридцать метров и проходящая от Атлантического океана до Северно-Ледовитого. Поскольку поток мигрантов все еще оставался на удивление большим, стена продолжала расти и укрепляться. Все новые технологические разработки, архитектурные новаторства, и прочие достижения в первую очередь были направлены на укрепление стены. И, надо признать, такое ярое желание усилить эту конструкцию дало много удачных решений для последующего развития городов внутри периметра. Рост населения Европы привел к быстрому росту и расширению населенных пунктов. Со временем все эти мегаполисы слились в один бескрайний город. Даже Ла-Манш не стал преградой. Так появился новый мир, ограждённый со всех сторон монолитной преградой. Но все еще не идеальной…
Колено ужасно болело. Скорее всего, раздроблено. Вся одежда была залита кровью, руки тоже, но Мелкий не мог понять, откуда эта кровь. Было холодно. Ужасный холодный ветер пронизывал до костей. А еще темно. Хотя на улице был день, но здесь было не видно ровным счетом ничего. Только странный красный свет мельтешил где-то впереди, сквозь его тусклые лучи угадывались очертание металлических конструкций и труб, тянувшихся до самого горизонта. По всей видимости, Мелкий попал на какой-то завод или что-то в этом роде. Ужасный пронзительный свист резал уши. Наверное, Мелкий ударился головой. Свист становился все сильнее. Это из-за света. Что-то движется к нему, горящее и свистящее. Мелкий крепко зажал уши руками и уперся головой в бетонную мостовую. В этот момент он почувствовал, как нечто сдавило его и бросило в узкую камеру.
Почему-то скоро стало лучше. Боль прошла. Даже раздробленное колено стало меньше беспокоить. Мелкий решился, наконец, открыть глаза. Он был в ящике, сделанном из неизвестного ему материала. Что-то твердое, но абсолютно гладкое, приятное на ощупь. По бокам ящика были иллюминаторы. Вместо стекла они были закрыты прозрачной желтоватой пленкой. Мелкий выглянул наружу.
Это был город. Нет никаких сомнений. Настоящий город. Здесь было темно, но в редких отсветах красного света виднелись улицы. Бесконечно длинные дома. Витрины ларьков. Люди. Но все было ужасно мрачным, грязным, мокрым. Люди ходили в высоких сапогах, утопая в густой жиже. Окон у домов не было. Это были просто долгие черные стены. Не было видно неба, деревьев. Только причудливые конструкции из того же материала, что и эта коробка. Завидев свет, люди ужасно пугались и прятались в щели. Казалось, что все эти случайные прохожие просто жулики, которые боятся, что их поймают на месте преступления. Вдруг захотелось спасть.
***
Когда Мелкий проснулся, то вновь ощутил боль по всему телу. Особенно болело колено. Он прикоснулся к нему рукой. Колено было чем-то перетянуто. На теле был еще ряд повязок и обработанных разрезов. Сильно жгло шрам в правом боку. Но в целом Мелкий чувствовал себя не плохо. Появилась даже какая-то бодрость. Наверное, хорошо выспался.
Мелкий лежал в маленькой комнате с низким потолком. Здесь было еще четыре койки, но они были пусты. Комната была залита белым слепящим светом, что было удивительно после еще недавних темных декораций. Больной еще даже не успел толком осмотреться, как дверь в комнату открылась. На пороге появилась женщина в черном облегающем костюме с белой маленькой розой в петлице. У гостьи были короткие черные волосы. Она была высокого роста и проходя по комнате слегка пригибалась, от чего ее изящество несколько терялось. Но Мелкий все равно был очарован. Никогда в своей жизни он не видел более красивой женщины.
Марианна, так звали сотрудника миграционной службы, села на стул у койки и вопросительно, с высоты своего положения, посмотрела на больного.
- Пришли в себя? Осознаете, что происходит?
- Я в городе! – только и мог произнести Мелкий. Голос у него был тихий и взволнованный. Несмотря на первое впечатление, чудеса медицины и эта прекрасная особа, вновь вернули Городу в глазах Мелкого, первозданные райские очертания.
- К сожалению…- пробормотала сотрудник миграционной службы. – Вы намерены остаться?
- Да – несколько неуверенно ответил Мелкий. Может не стоит признаваться, что намерен тут поселиться? Может сказать, что забрел случайно, мол, отпустите к своим, больше не буду?
- Ваше право – тяжело вздохнула Марианна, и надолго задумалась, глядя в какие-то бумаги. «Ваше право» - Мелкий был в предвкушении. Похоже, все проще, чем он думал.
– Ну что ж. Все понятно – наконец сказала Марианна, отложив папку. – В лазарете вы можете остаться только до вечера. Будете выздоравливать в процессе. С завтрашнего дня вы поступите в рабочую бригаду. Чтобы заслужить право быть гражданином Европы, придется хорошо потрудиться. Вы же не думали, что гражданство достанется вам легко? –она посмотрела на Мелкого поверх очков. Вопрос не требовал ответа, но мелкий все же пролепетал что-то на счет того, что, конечно, было бы правильно поработать, а то ему и самому будет неудобно.
- Вот и славно. График работы и ее содержание вам объяснят в бригаде. Жить будете в рабочем вагоне. Вас будут обеспечивать едой и формой. Наказание за попытку отклониться от рабочих обязанностей – смертная казнь – последняя фраза прозвучала несколько резко, но Мелкий не подал виду. - Вопросы есть?
- У меня?
- Гражданство получите через семь лет, если у вас не будет замечаний и провинностей. Еще что-то?
- И все? Я могу остаться?
- А почему нет? У нас тут гуманизм. Помогаем людям – с этими словами Марианна встала, похлопала Мелкого по плечу и, пригибаясь, вышла из палаты.
Вот и все. Он в городе. И он тут живет. У него будет одежда, еда и работа.
- Кстати, меня зовут Мелкий…-крикнул в след уходящему сотруднику миграционной службы окрыленный претендент на гражданство.
***
- Теперь тебя зовут 12-207-17 – лысый коротышка выдал Мелкому униформу и что-то похожее на мыло. – Провожу – сказал он и повел новоприбывшего здоровяка по узкому низкому коридору. - Занимаешься ремонтом. Разбираешься в атомной сварке? Неважно. Научим. 17- означает вид работ – ремонт каркасов. Повезло тебе с Марианной. На этой работе не живут дольше 82 дней. 82 – это рекорд. В среднем 104 часа. Мы считали. Например, на второй самой опасной работе, 61 – чистка канализаций, в среднем живут 721 час. Видишь разницу? Так что пиши письма. 207 – бригада. 12 – номер койки. Вот это номер 12, сверху.
Рабочий вагон был без окон и не предполагал какого-либо освещения. Помещение было погружено в абсолютную непроницаемую черноту. Однако коротышка ориентировался здесь быстро и легко. Видимо, можно привыкнуть.
- Отдыхай, знакомься с ребятами. Начало смены через час – коротышка исчез во мраке. Мелкий остался один. Или не один. Он аккуратно положил вещи на койку и попытался оглядеться. Ничего не видно. Совсем ничего.
- Здесь есть кто-то? – тихо спросил Мелкий, пытаясь что-то нащупать руками. Рядом были другие койки. А вот и чьи-то ноги.
- Отвали – тихо проворчал хозяин койки и перевернулся на другой бок.
- Я новенький – попытался завести разговор Мелкий. – Тут много людей? – спросил он.
- С тобой четверо – раздалось где-то в углу. – По дороге на работу посмотришь, кто есть кто. Отдыхай пока. Отдыхают тут мало. Так что не трогай никого.
Мелкий виновато кивнул, неуверенный, что его кто-то видит, и забрался на свою койку, стараясь не издавать при этом ни звука. Он лежал, глядя в пустоту, и с некоторым страхом и надеждой представлял свое счастливое будущее. И вдруг из памяти всплыло: «82 дня – это рекорд». Семь лет. 82 дня. Семь. 82. 82 дня - это меньше трех месяцев. Наверное, кто-то что-то напутал или пошутил. Наверное, 82 месяца…нет не месяца, конечно, как так можно было ошибиться, но что-то в этом роде. Как же получить гражданство через семь лет, если никто и трех месяцев не прожил? Ладно, он справится. Он такое прошел, что сваркой, пусть и атомной, его не напугать. Все будет хорошо. 104 часа, кстати, в среднем. Нет, нет, ничего. Все будет, нормально.
***
Очередная маленькая коробка. Похоже здесь все так. Без окон. Даже желтого иллюминатора нет. Непонятно откуда исходит голубоватый свет. Он едва-едва освещает тесный пассажирский отсек неизвестного транспорта. Точнее отсек был бы тесным, если бы был полон. Судя по креслам, он рассчитан на 12 пассажиров, а в этот раз едет только пять. Так что коротышка, бригадир, смог даже отсесть подальше. Его в бригаде не любят. Коротышка единственный кто получает деньги за работу, и в силу своего руководящего статуса, имеет право бывать в городе. Напротив Мелкого сидел худой больного вида парень. На вид ему было лет 17. Парень был очень подвижным. Было видно, что ему не сидится на месте. Он не спускал глаз с нового члена команды, приветливо улыбался и оживлялся каждый раз, когда Мелкий на него смотрел. Рядом с «чахоточным» сидел старик. На глазу у старика была черная повязка. Старик безразлично смотрел в пол и полностью игнорировал все происходящее вокруг. На его лице застыла усталость и вековая грусть гонимого народа.
- Эти двое сводят меня с ума – сосед Мелкого имел шрам через все лицо и крайне грязный вид. Он носил засаленный синтетический свитер, очевидно никогда не мыл длинных волос и принципиально брился только по понедельникам. Запах изо рта и медленная философская речь выдавали любовь самого «старого» работника бригады к техническим жидкостям, которые он продолжал воровать, несмотря на то, что его постоянно ловят и в наказание не начисляют дни отработки.
- Что, простите?
- Эти двое сводят меня с ума – терпеливо повторил Бес (сокращенно от «Бессмертный») – Видишь? Это же просто иллюстрация наших жизней. Ты был таким, как этот живенький дохляк и должен был умереть еще до достижения совершеннолетия либо от излишнего любопытства, либо от простуды. Сейчас ты там, где ты есть – это понятно. А станешь ты вот таким. Безразличным измученным стариком, который одним глазом плачет о своей никчемно прожитой жизни полной пустых надежд. Понимаешь, старик и дохляк находятся в одном месте и в одном положении. И жить им примерно одинаково. Но выражение лица у них разное. Только потому, что старик уже все понял, а дохляк еще нет. И мы там же. Вся длина жизни в одном вагоне. И эта мысль сводит меня с ума.
- А мы?
- Что мы?
- Уже поняли?
- Что поняли?
- Ну, что старик понял.
- Что он понял? Черт, друг, ты разговариваешь с пьяницей, хватит меня грузить. Как тебя зовут?
- Все называют Мелкий.
- Мелкий?! Серьезно? Не думал, что где-то за стеной еще осталось чувство юмора. Вообще тут обычно не знакомятся. Нет смысла. Уже на пути назад, возможно, увидишь не всех. Сегодня завел друга, полюбил его как родного, а завтра хоронить. Неприятно, как бы.
- Мы долго едем.
- Тебе повезло. В первый же день на третий уровень. Будет что рассказать новобранцам. Обычно у нас тут полный вагон, но вчера был особо удачный день - восемь человек одним канатом. Яааааааахуууу, Джемелон делает свой лучший удар! Стадион ликует. Калахари выходит в плейофф! Полдня по строительным лесам их собирали. Я даже имена не запомнил. Кажется, одного звали Майкл, или Микки. Но ты не грусти. Еще не известно, что лучше: целый день сидеть в разного рода коробках или окочуриться будучи преисполненным счастливых надежд. На третьем уровне из страховочного ящика небо видно. Пока будешь ходить там, посмотри наверх. Звезд конечно не видно, огни заглушают. Но скорее всего ты увидишь небо в последний раз, так что не пренебрегай.
- А почему только на третьем?
- Потому что это самый верхний уровень. Я бы рассказал тебе, как тут жизнь устроена, но веришь-нет, я каждый день кому-то про все это рассказываю. Зачем? Ведь тебе это никогда не пригодится. Ты дашь дубу еще до того, как выйдешь в город.
- А бригадир, кажется, выходит. Он что-то упоминал.
- Какой бригадир? А, у тебя тоже болезнь. Болезнь новичков. Роботы, когда в клетке тебя везут, наполняют клетку газом. Этот газ галлюциногенный. Потом пройдет. Этого коротышки на самом деле не существует. Не говори с ним. И не слушай, что он тебе говорит. Контакт только усугубляет болезнь. Просто игнорируй. Когда мне говорят про какого-то бригадира, у меня аж мурашки по коже. У одного бригадир, у другого леший. Сведете меня с ума, черти.
Чахоточный внимательно слушал с широкой улыбкой на лице и периодически закатывался долгим икающим смехом. Старик был в другом месте. Возможно, умер. Во всяком случае, его глаз был пуст и сер. Несуществующий бригадир терпел.
***
Коробка-транспорт аккуратно пристыковалась и бригада неторопливо вывалилась наружу. Строительные леса покрывали глухой покореженный кусок стены. Со всех сторон леса были окружены плотным мягким материалом. Опять получалась какое-то замкнутое пространство, и ничего не было видно. Только сверху было пусто. Чернота и блеск синих огней. Вот такой последний взгляд на небо.
- Видишь вокруг эту пленку? – Бес сделал лицо заговорщика – Они говорят, что это страховка, чтобы ты не упал. Но на самом деле, если будешь падать, она тебя не спасет. Они просто хотят, чтобы мы не видели третий уровень. А то зависть, понимаешь? Захотим другой жизни, расскажем остальным, устроим революцию. Все тому подобное. Они никогда не позволят нам выбраться из нашего мира. Лучше прими это сразу.
Мелкий не совсем понимал, о чем речь, так что промолчал.
Все время приходилось что-то варить, таскать тяжелые листы из странного металла. Мелкому эта работа не доставляла сложностей, он сразу понял, что к чему и его природная сила была тут как нельзя кстати. А вот остальные работали на пределе. Особенно Чахоточный. Через пару часов он едва стоял на ногах. Бригадир пытался давать команды и руководить процессом, но все было понятно и без него, так что его игнорировали все, даже Мелкий. Бригадир приходил в ярость от факта своего несуществования и кричал еще громче, но только сильнее отдалялся от коллектива.
Мелкий держал очередной лист пока Старик, по-прежнему нисколько не меняющийся в лице, пытался приварить его к каркасу. Внезапно сзади раздался сильный шипящий хлопок. Старик даже ухом не повел и продолжать делать то, что делал. А Мелкий от страха чуть не слетел с лесов. Он обернулся и увидел, что все вокруг пылает огнем. Чахоточный кричал где-то снизу, похоже, пленка все-таки его спасла. Пока Мелкий думал, что же ему делать. Бригадир и Бес уже потушили пламя из карманных огнетушителей. К Чахоточному подлетело овальное устройство, и пара механических клешей мгновенно загрузила его внутрь. Аппарат загудел и быстро улетел прямо сквозь защитную пленку, которая тут же затянулась на месте разрыва. Инцидент был исчерпан, и все вернулись к работе, как ни в чем небывало. Кроме Старика. Он и так не прекращал сварку.
- Хей ты, двенадцатый! – Бригадир, похоже, обращался к Мелкому. – Тут где-то рука 2-ого. Поищи внизу и выбрось вон в тот мешок.
Поискать руку. Плевое дело. Вряд ли ее можно было тут потерять.
Мелкий спустился на нижнюю площадку. И стал осматриваться. Руки видно не было. Зато щель в пленке затянулось еще не до конца. И сквозь нее было что-то видно, какие-то красивые огни внизу. Мелкий осторожно огляделся. Никто не видит. Он подошел ближе к разрыву. Далеко внизу был какой-то мост. Весь из золота с красивой изящной оградой. Мост вел на широкую улицу. Она была вымощена желтым кирпичом. Вдоль мостовой тянулись какие-то ресторанчики и маленькие магазины. Они сияли разными мягкими огнями. Особенно популярны были оранжевые мигающие фонари. В воздухе струились голубые нити. Они как будто танцевали, появляясь и исчезая снова. Было много людей. Все были одеты в очень яркие одежды. Все были молоды, смеялись. У многих были причудливые головные уборы. Вдруг Мелкий обратил внимание на девушку. Она стояла посреди мостовой и в нетерпении оглядывалась по сторонам. Похоже, кого-то ждала. У нее было длинное изумрудное платье, а ее короткие волосы светились теплым желтым светом. Мелкий смотрел на нее и не мог оторвать глаз. Как же она прекрасна. Неужели где-то во вселенной может существовать нечто более чудесное. Но щель начала затягиваться. Мелкий до последнего старался не выпускать из виду огни города. Уже осталась совсем маленькая дырочка в пакете. И вдруг девушка с огненными волосами кому-то приветливо улыбнулась. Ее улыбка искрилась счастьем и любовью и без промаха била в самое сердце. Виденье исчезло. Мелкий снова погрузился в мир сварки и смерти. Его дыхание было учащенным. Сердце колотилось. Он стоял не в силах сдвинуться с места. Хотелось просто разорвать этот пакет и упасть туда, к тем веселым людям, огням, к той девушке. Она стояла перед глазами, сияла, и не желала уходить. Мелкий был заворожен. Кто-то что-то кричал сзади. Мелкий обернулся и вдруг увидел повисшую на проволоке руку.
«Иду, я, иду. Нашел» - проворчал он про себя.
Пришлось вернуться к работе. Но пальцы дрожали. Все тело было, как будто наэлектризовано. Когда Мелкий держал очередной лист, Старик словно что-то почувствовал. Он повернулся и внимательно посмотрел на своего коллегу. На миг тому показалось, что Старик даже совсем чуть-чуть ухмыльнулся. Ни проронив ни слова оба вернулись к работе.
***
На обед давали нечто. В назначенный час всем раздали небольшие коробки набитые мягкими белыми квадратами. Квадраты имели вкус неизвестно чего и соответствующий запах. Мелкий никак не мог припомнить, чтобы бы могло так пахнуть. Остальные работники уминали квадраты с большим аппетитом. Вкус действительно был хоть и незнакомым, но приятным. После минутного замешательства Мелкий тоже съел свой обед с большим удовольствием. И даже хотелось еще. Но добавку не предлагали. В белых квадратах был строго рассчитанный набор витаминов и питательных веществ. До ужина этого должно было хватить. На завтрак, к слову, давали только стакан черной жидкости. Видимо она имела тоже происхождение, что и квадраты. Вкус был очень похож.
- А все-таки расскажи, как тут все устроено – обратился Мелкий. Бригада отдыхала после обеда. Впереди еще десять часов работы.
Бес разочарованно покачал головой, но было видно, что он большой охотник до рассказов.
- Ты спрашивал про уровни. Так вот их здесь, как ты понял, три. На первом живут бывшие мигранты, получившие гражданство, и отбросы. Туда не доходит солнечный свет, и никто сверху вообще туда не суется. Они отправляют туда роботов для наведения порядка. В этом месте нет законов, нет правил. А по виду, может ты видел, когда тебя везли, это как…Это как жить в канализации. Собственно так примерно и есть, там находится вся коммунальная инфраструктура. И трубы постоянно прорывает. Все эти люди нужны верхним этажам, чтобы делать самую черную работу. Никто сверху за нее не возьмется. Поэтому мигрантов и оставляют в городе. Первые семь лет их можно использовать на самых опасных участках, потом на самых неприятных. Работать ты будешь там не многим меньше, чем сейчас. К слову, внизу абсолютно нет света. Это нынче дорогой ресурс – Мелкому вдруг вспомнилась залитая огнями улица. – Дальше все просто. На втором уровне живут вполне добропорядочные опрятные граждане города, которые, как правило, занимаются обслуживанием верхнего уровня, пытаются как-то заработать на жизни и ведут сносный по местным меркам образ жизни. Там можно жить вполне прилично. Водить детей в садик, пить вино. А на третьем уровне – самый смак. Это элита. Я понятия не имею, что там происходит, но судя по отдельным сплетням, эти баловни судьбы живут так роскошно и привольно, что это даже описать не возможно. И они никогда не работают. Они могут получить все, и все, что им нужно для них сделают.
Все живут в высоких небоскребах. Каждое такое здание занимает десятки километров по периметру и упирается прямо в облака. В этих зданиях люди и живут, и работают, и развлекаются. Им на самом деле даже не надо из него выходить. Каждый уровень располагается на своих этажах, и они отделены друг от друга. У каждого уровня свои улицы, дороги, какая-то уличная инфраструктура. Поэтому ты и не видишь снизу неба. Сверху улицы для второго уровня, еще выше для третьего. Жители спускаю до низа своего уровня, и выходят гулять, или едут по делам. Если, конечно, вообще выходят из здания. Обычно все, что нужно можно получить или сделать на другом этаже.
На самом деле каждый последующий уровень очень скоро забывает, что внизу есть кто-то еще. В этом и вся прелесть такой постройки. Можно жить, как хочешь и не думать о ком-то, кто живет хуже. Чтобы совесть не тревожить, понимаешь? Второй уровень мечтает жить на третьем. И у них действительная есть призрачная возможность туда переехать. А от жителей первого уровня весь остальной мир скрывают. У них никаких возможностей подняться выше нет, и, просто, никто не хочет тревожить их самочувствие. Поэтому нас и возят в коробках без окон. Это очень гуманно на самом деле. Они тут вообще за гуманизм и все такое.
- Я хочу попасть наверх. На третий уровень.
- С чего бы это? Ты же даже представить его себе не можешь? А уже расхотелся тут. Будь доволен тем, что имеешь. В твоей жизни лучше уже ничего не будет. Когда получишь гражданство, если вдруг случится чудо, то сможешь ухаживать в темноте за девками и спать подольше. Вот и весь твой приз, приятель. Кстати, там такие девки, что отсутствие света – это тоже очень гуманно.
Но у Мелкого уже родилась новая мечта. Попасть в Город было недостаточно. Ему нужно, во что бы то ни стало попасть на третий уровень.
***
Когда бригада вернулась в спальный вагон, Чахоточный уже ждал там. Он улыбался, приветствуя друзей, но улыбка его стала несколько менее счастливой. Видимо виной тому отсутствующая рука. По словам Беса на третьем уровне ему бы сделали другую руку, причем лучше оригинала. Но они не на третьем уровне. Вообще, кажется, о третьем уровне у жителей низов сложилось несколько преувеличенное представление. Может это все и правда, но выглядит как-то слишком хорошо.
- А почему Старик такой?
- Какой?
- Ну, такой.
- Это довольно печальная история. Сам недавно узнал. У него дочь попала к людоедам. Я даже не хочу говорить, что с ней сделали, тем более что я не знаю. Старик не рассказал, и никто не допытывался. Но, очевидно, хорошего мало. Ты же, я думаю, понимаешь, чем обычно такое заточение кончается для молодых девушек? Кира ее звали. Редкое имя. Лучше при нем не упоминать. Наверняка помрет от расстройства.
- А его как зовут?
- Падишах, кажется.
- Мадишан?
- Точно, Мадишан. А ты откуда знаешь?
- Известная фамилия в наших краях.
- Вот он после гибели дочери и решил в Город добраться. Да только легче ему, как видишь, не стало. Ладно, давай спать. Чахоточному наркотик влили, он всю ночь куралесить будет.
***
Проснулись от грохота. Что-то снаружи трещало и рокотало. Вот только понять, что происходит, было невозможно. Никакой возможности выйти или хотя бы выглянуть наружу не было. Старик проснулся первым. Он сидел на кровати и внимательно вслушивался в звуки за стеной. Казалось, что вокруг проходят электрические раскаты. То громче и чаще, то замирают на несколько минут. Вдруг по одной из стен проползли и быстро исчезли длинные электрические нити. Звуки стали удаляться. Динамик над входом пропищал три раза – сигнал к подъему. Сегодня позже обычного.
Черный лимонад, как его тут называли, сегодня выдали в двойном объеме. Причем он имел необычное возбуждающее воздействие. Все члены бригады сразу ощутили прилив сил и энергии. Особый лимонад не достался только Чахоточному, который и так испытывал приступ героизма и жизнерадостности от медикаментозного вмешательства. Обычный рабочий рюкзак дополнили кислородными масками. Все говорило о том, что день сегодня предстоит особенно сложный. Ехали весело. Чахоточный и Бес все время шутили и обменивались саркастическим замечаниями. Про потерянную руку, похоже, удалось на время забыть. Даже Старик несколько оживился. Со слегка открытым ртом он смотрел то на Беса, то на Чахоточного и предпринимал потуги улыбнуться. Хотя это скорее выглядело как нервная болезнь лицевых мышц.
Работать пришлось на самой вершине небоскребов. Здесь было так высоко, что даже не стали закрывать леса страховочной пленкой. Внизу и так не было видно ничего кроме желто-синего сияния. Это, кстати, подтверждало версию Беса о том, что пленка нужна вовсе не для страховки. Мелкий вновь выполнял роль носильщика тяжестей. И это было хорошо. Потому что, как вчера выяснилось, сварка очень опасное занятие в силу своих взрывных характеристик. В небо смотреть уже было неинтересно. Только черная пустота. Похоже, их специально заставляют работать по ночам. Зато с вершины зданий, которые действительно оказались непомерно широкими, открывалась замечательная панорама на город. Можно было видеть километровые шпили, стройные ряды горящих разными цветами окон, сияющие внизу улицы. Глядя на все эти громадные сооружения чувствуешь себя действительно маленьким, крохотной крупицей в большом мире. Город своей тяжелой неподвижной массивностью вызывал уважение и трепет. И Мелкий еще до конца не понял, нравится ему это чувство, или нет. Быть одним из миллионов, крохотным среди большого, не выглядело так уж привлекательно. Тем более, что ему предстоит обитать на самом дне этого великого океана.
Отсюда было видно и Стену. Она была немногим ниже небоскребов. Было странно смотреть на нее с этой стороны, да еще и находиться с ней на одной высоте. Стена – это нечто легендарное, овеянное слухами и мифами. А ты как будто можешь взять и просто перешагнуть ее. Для Мелкого она больше не была неприступной. Она была просто забором, который вполне можно преодолеть, если очень понадобится. С другой стороны один этот взгляд на Стену из Города говорил о том, что что-то в этой жизни Мелкий все же сделал. Что-то он все-таки смог.
Мелкий тяжело вздохнул, стараясь отогнать от себя ненужные мысли. Надо работать. Он поднял свою ношу и вдруг увидел как Старик где-то впереди пошатнулся и упал навзничь на скользкое покрытие крыши. Ключи на поясе стали быстро стягивать его вниз, в пропасть. Мелкий едва успел ухватить Старика за ворот, когда тот уже находился в свободном полете. Работа на такой высоте дается трудно, тем более в его возрасте. Старика отправили назад. Остальной день прошел без происшествий. На Чахоточного тоже смотрели с тревогой, но он справлялся хорошо. Потом выяснилось, что Чахоточный раньше жил в высокогорье. Правда, установить, где именно находились его родные горы, не удалось. За последнее столетие в Азии появились серьезные трудности с географической идентификацией.
- Там было очень хорошо. Богатые леса. У нас всегда были ягоды и грибы. Ловили рыбу. На зиму солили оленину. У нас были хорошие деревянные дома. Были бани. Мы с отцом каждую неделю парились в бане.
- Так почему же ты ушел?
- Это же Город. В Городе все равно лучше. У нас весь поселок мечтал добраться до Города. Когда я стал достаточно взрослым, родители снарядили меня в экспедицию. Со мной было еще несколько ребят, но они не дошли.
- И что, тебе, правда, здесь лучше?
- Ну, будет, когда гражданство дадут. Я учиться пойду – Чахоточный мечтательно улыбнулся.
- Где же те горы с ягодами – вздохнул Бес. Мелкому раньше казалось, что Бес как раз приспособился к обстановке Города и к нынешним условиям. И вполне принимал правила игры. Но его попытка, во что бы то ни стало установить местонахождение богатых лесов, выдавала в нем разочарование и мысли о побеге.
***
Несмотря на то, что обед тоже содержал специфичные добавки, возвращались едва перебирая ноги. Мелкому очень хотелось воды. Самой простой воды. Но воды, похоже, здесь не было в помине. Бригадир смог помочь только какими-то сухарями, которые должны восстанавливать силы во время сна. Они конечно были не из хлеба. Хлеба здесь тоже никто никогда не видел. Бес повалился на доски какой-то пустующей койки без матраса и сразу захрапел, даже не сняв пояс с инструментами.
Старик был тут. Он лежал с закрытым глазом и со скрещенными на груди руками. И, кажется, не дышал. Мелкий вопросительно посмотрел на бригадира.
- Живой – сказал бригадир. – У всех вживлены датчики под сердцем для контроля. Мне передали, что живой.
Мелкий захотел было спросить для контроля чего вживлены датчики, но передумал. Он подошел к Старику и присел на край соседней койки.
- Старик. Старик, ты только не волнуйся. Но я видел Киру. Кира Мадишан же дочь твоя? – Старик едва заметно шевельнулся, а может Мелкому просто показалось. – Сбежала она от людоедов. Она в одном горном поселение живет. Там где рядом остатки яблочного города. Я не знаю, правда, подробностей, как там она сбегала и как туда попала. Но только суть в том, что девушка по имени Кира Мадишан там живет. Я сам видел. Она очень высокая. С черными волосами. Веселая еще очень. Шутит все время, разыгрывает. Смешная такая девка. Она? Ну, если не она то прости. У нее еще браслет с гранатовым камнем. Хотя он мог и позже у ней появиться. Но если она, то знай, что живут они не плохо. Про них никто не знает, и никто их не трогает. Живут сытно. Дома у них красивые. Она замуж собирается. За друга моего. Мировой парень. Тебе бы понравился. Работящий, ответственный. У них там прям такая любовь, что куда бы деться. Хорошо, в общем, все у них там. Так что ты не грусти. Может я ошибся, конечно. Но где уж такое полное совпадение имен? Ну, все, отдыхай.
Старик вдруг открыл свой глаз.
- Она – уверенно сказал он глядя в потолок, - точно она. Она у меня сильная. Я так и знал, что сбежит.
- И ты будь сильным, Старик. Еще внуков будешь нянчить, рано тебе помирать – Мелкий конечно слегка лукавил. Где же этому старику снова с дочерью свидеться. У него тут остаток жизни часами измеряется.
Старик снова закрыл глаз, но дышать стал легче. И в целом как будто вдруг наполнился жизненной силой. Какая-то обнадёживающая рябь прошла по его телу. Даже, как будто, лег поудобнее.
А на следующий день Старик пропал. Утром бригада проснулась по сигналу из динамика и обнаружила, что Старика на койке нет. И что с ним случилось, выяснить было невозможно. Всех присутствующих это, конечно, привело в состояние крайнего замешательства. Поскольку случай, прямо скажем, из ряда вон выходящий. Бригадиру просто перестали передавать данные с датчика Старика, и спросить что-либо не у кого. Может Старик умер. Но была также версия, что он каким-то образом сбежал в город. Версия с побегом нравилась Мелкому больше. Правда, ему представлялось, что Старик сбежал вовсе не в город. Так или иначе, но Старик исчез. Обменявшись версиями и удивленными репликами, прибывая в состоянии крайнего возбуждения, отправились завтракать. Жизнь продолжала течь по расписанию.
Во время распития лимонада в бригаду прибыло пополнение. Пятеро новеньких. Все, разумеется, мигранты. Иногда Мелкого удивляло, что столько людей регулярно проходит через стену. Но с другой стороны, когда сам через нее пройдешь, дело кажется плевым. Бес сразу начал увлеченно рассказывать про то, как все устроено. Чахоточный внимательно слушал и поощрял икающим смехом все саркастические замечания и шутки. Бригадир снова был признан несуществующим.
В тот же день двое новичков не вернулись. Через неделю с крыши упал Чахоточный. Бригадира убили в городе. На первом уровне полиции не было, так что, как выяснилось, это вполне обычное дело. Через два месяца Бес наконец-то отравился техническими жидкостями. Оказалось, что именно Бесу принадлежал рекорд в 82 дня, и каждый прожитый им день добавлял надежды труженикам ремонтного дела. Мелкий продолжил вдохновляющее дело товарища. Он прослужил в ремонтной бригаде 1 год, два месяца и три дня. И на сегодняшний день это абсолютный максимум продолжительности жизни рядового ремонтника.
***
Найти Стену оказалось не просто из-за густой застройки первого уровня. Пришлось забраться на очевидно уже очень давно заброшенную свалку. Кругом лежали куски каких-то пластиковых конструкций. Мелкий по-прежнему сильно хромал на правую ногу и, кажется, спустя год стал хромать даже сильнее. Медицина города была не всесильна. Пытаясь подобраться ближе к Стене, пришелец стал разбирать завалы пластика. Он никуда не торопился. Роботы едва ли его здесь отыщут. Вдруг под очередным куском пластика обнаружилась деревянная поверхность. В этот момент Мелкий осознал, что он не видел в Городе абсолютно никаких деревьев, да и вообще растений. Это деревянная площадка вызвала у него интерес. Он стал настойчиво разбирать ее от мусора. Площадка оказалась очень широким пнем. Дерево было в диаметре метров двадцать. С боку из пня торчала маленькая веточка – еще молодой, но уже достаточно крепкий отросток. Этот никем кроме Мелкого незамеченный росток через 140 лет превратится в могучее раскидистое дерево, которое своим весом разрушит Стену и положит начало гибели Города. А пока в мире холодного металла-заменителя и черного лимонада росток стал пятном тепла и уюта для измученного странствиями искателя лучшей доли. Держась за колено, Мелкий присел на пень и стал задумчиво осматривать кусок Стены перед собой.
Почему люди первого уровня не покидают Город? Этот вопрос давно стал мучить Мелкого. На самом деле он возник еще впервые дни пребывания в Городе, но только спустя год Мелкий, наконец, его четко сформулировал и стал искать ответ. Наверное, думалось Мелкому, потому что теперь им есть что терять. Пусть здесь грязно и голодно. Но в целом как-то можно жить. Даже можно надеяться на чудесное переселение наверх. А за Стеной опять только страх и неизвестность. Кто захочет рисковать хоть и немногим ради таких призрачных шансов на счастье? Идти с той стороны было совсем другим делом. Кроме того, это ведь было бы признаком непоследовательности. Добраться в Город, через столько пройти, а потом вдруг развернуться и сказать, что не доволен. Люди слишком боятся быть непоследовательными. Настолько боятся, что готовы прожить все жизнь ради того, чтобы сохранить видимость плана и не признавать ошибок. Видимо где-то здесь кроется загадка терпения вчерашних мигрантов обреченных жить в темноте.
Мелкий вдруг вспомнил глоток воды, который он сделал во время последнего разговора со своим верным другом из старого мира. До чего же это была вкусная вода. Она стоила всех невзгод и сложностей того мира. Она стоила того, чтобы жить в этом мире, чтобы умереть в этом мире. А где-то на Севере, он слышал, возродились богатые леса. Там всего будет вдоволь. И пускай это будет нецивилизованный мир, первобытный. И пускай он вновь гонится за призраком. Но надо во что бы то ни стало выбраться из Города. А может он плюнет на все и отправится к яблочному поселению. Может уже хватит искать? Сначала надо выбраться. Мелкий встал и направился к Стене. Выбраться наружу сложнее, чем попасть внутрь. Хотя, возможно, просто никто не пытался.
Позади почудилось дуновение ветра. В воздухе появились тонкие голубые нити. Мелкий обернулся и увидел перед собой девушку с сияющими золотыми волосами. На лице девушки была грусть. Ее взгляд умолял его не уходить. Она заклинала его продолжать пытаться, постараться вновь найти способ попасть наверх. Сверкающей звездой по ее щеке прокатилась слеза. Она быстро отвернулась и заплакала.
- Прости…- тихо сказал Мелкий и навсегда покинул Европу.
Где-то на окраине северных лесов стоит большой город. Его яркие разноцветные дома сделаны из дерева. Его жители ходят в красивых белых одеждах, пьют родниковую воду, и живут в согласии. Они много работают. Своими руками они создают новый счастливый мир. Если кто-то спросит их, как им живется, они скажут, что всем довольны и все у них хорошо, и живут они так, как хотят, и так, как считают нужным. В этом городе из уст в уста, из поколения в поколение передается история о великане по прозвищу Мелкий. О том, как он пришел в эти места, и как основал новое селение. Но это уже совсем другая история.