Закончились занятия в школе, я забрасывал в объёмный портфель ученическую утварь обычного советского десятиклассника, как вдруг тяжёлая рука по-дружески мне легла на плечо и её обладатель таинственно произнёс:
- Профессор, завтра у меня на хате наклёвывается небольшая вечеринка. Ты, надеюсь, к этому относишься сугубо положительно? – подмигнул Вовка.
- Вован, в каком смысле и по какому поводу? – удивился я такому неожиданному предложению.
- Да хата, чувак, свободная будет! Пригласил я уже Длинного и трёх чувих клёвых. Ну, сам понимаешь, две для нас с Длинным, а третья – для тебя!
- Вован, ты чего? Кто для меня? Зачем? Я думал мы, как обычно побухаем немного вместе… А ты о девках речь завёл. Как всё это понимать, Вовка?
Серый, ну, ты чё из себя мальчика строишь?! Тебе же говорят: большая хата свободна! Каждому по комнате! Не врубился? – совсем уж озадаченно-недоуменно пояснил мне Вовка ситуацию.
- Вован, мне, конечно, по барабану кого там вы с Длинным тискать будете, но меня ты почему заранее не спросил? – я уже по-настоящему начал обижаться.
- Профессор, пока бы ты мозг свой большой напрягал, было бы уже поздно. Знаем мы тебя – если кого и выберешь, то она фиг придёт, а если и придёт, то хрен даст! Извини, пришлось проявить нам инициативу. Да ты не ссы! Гёрла - что надо! И глаз на тебя давно положила. Да ты её знаешь – Маруся из 9-го «А»!
- А из детского сада никого не нашлось? – съехидничал я.
- Серый, не выёживайся! Ты же видал её формы – сиськи, жопа, всё путём – нашим девахам до неё далеко! Сам бы не отказался, но знаю, что по тебе она направлена, поэтому, Профессор, вперёд! Всё лучшее для друга, бля! – достаточно убедительно и предельно корректно резюмировал свой поступок Вован.
На следующий день я пришёл к Вовчику в означенное время с бутылкой Хереса и коробкой конфет, затем подтянулся Длинный с пузырём Столичной, а у Вована была замечательная сногсшибательная штука – бутылка настоящего рома Гавана клаб!!
Не заставили себя долго ждать и девочки. В общем, по бокалу этих трёх напитков с символической закуской вполне было достаточно для интимного расслабления. Так и случилось. Ребята в обществе девочек в обнимку разбрелись по отдельным комнатам, и мы с Марусей остались наедине…
Сидели мы рядом, и я очень смущался, когда взгляд падал, как принято сейчас говорить, в зону декольте, поскольку три верхних пуговицы блузки были расстёгнуты, а о выдающихся формах этого, по сути, рано повзрослевшего ребёнка я упоминал выше.
То ли мне мешало моё «странное» советское мировоззрение и воспитание, то ли что-то иное – не знаю, - но я не мог себе позволить даже прикоснуться к этой, безусловно, красивой девушке, хотя незаметно и смущённо прикрывал журнальчиком неожиданно появившийся бугорок и гладил взглядом девичьи прелести.
Чтобы устранить неловкость момента я завязал какой-то дежурный разговор о важности изучения естественнонаучных дисциплин для познания сущности мироздания, который плавно перешёл в лекцию о международном положении! Да, да! почти по В.С. Высоцкому!
Мне казалось, что Маруся очень внимательно меня слушала и даже иногда задавала уточняющие вопросы, но позже, вспоминая, как она при этом оголяла колени, покусывала и облизывала свои губы, я понял, что был абсолютным идиотом!
Впрочем, почему был?..
Час пролетел незаметно. Я с энтузиазмом отвечал на вопрос, что такое агрессия и кого можно признать агрессором в рамках международного права…
В это время на пороге комнаты тихо появился Вован, застёгивающий рубашку, а вслед за ним и Длинный, тоже застёгивающий, но уже ширинку. Оценив ситуацию, ребята остолбенели! - Чувак, уединившись с красивой девушкой, которая явно не скрывает своих желаний, увлечённо читает ей политинформацию!
В результате после длинной паузы Вован с явным, нескрываемым сарказмом изрёк:
- Ну, Профессор!!! Ты ещё оказывается и Агрессор!?
…И некоторое время меня друзья величали именно так: «Профессор-Агрессор», но, слава Богу, не прижилось это словосочетание, поскольку его смысл был совсем непонятен другим чувакам и девчонкам.
И это правильно – ведь я никак не оправдал имя Агрессора – завоевателя хотя бы одной девушки.
Так и остался я просто Профессором. Но я ничуть не жалею.