ОМУТ

         
         ( картина автора)

         Кристина лежала, отвернувшись от Сергея. Она уже несколько минут рассматривала пятно на обоях. Казалось, ее сейчас ничто не интересует, кроме этого пятна. 
         Сергей  пытался привлечь   ее внимание,  но она никак не  отзывалась на его ласки и прикосновения.  Наконец,  он повернул ее к себе  силой, взглянул ей в глаза и со   вздохом  упал  на подушку, рядом с красивой головкой   возлюбленной. В ее глазах он прочел полное безразличие к происходящему, и  нежелание не только заняться с ним любовью, но даже находиться с ним в одной комнате, в одной постели. Ей было все равно….   Ее лицо выражало  недоумение, будто она впервые видит его и крайне удивлена его присутствием здесь. Он  встал, подошел к столу, налил в бокал вина и подал его Кристине. Она приподнялась на локте, приняла  из его рук бокал и, улыбнувшись, отхлебнула глоток.  Она оставалась такой  же отчужденной, как и несколько секунд назад,  губы ее улыбались, но  глаза  ничего не выражали. 
- Ты чем-то  опять  расстроена? – спросил Сергей, присев на край дивана.
- С чего ты взял? – ответила Кристина вопросом на вопрос.
- Ты  какая-то отчужденная, холодная. Ты совсем не любишь меня?
- О чем ты? – удивленно взглянув на него, спросила она. – Какая любовь?
- Ты говорила, что влюблена, разве не помнишь?
- Это было во время секса, –  сказала  она.
- Значит, ты врала мне?
- Нет, - улыбнувшись, сказала Кристина, - в тот момент, наверное, мне так  казалось.
- Что же изменилось теперь? – почти прокричал он.
- Все. Все изменилось, - вставая, безразлично взглянув на него, сказала она. – Мне это все неинтересно. Я не люблю тебя, мне не нужен секс, не нужен ты. Мне нужна только моя сестра и мой ребенок. Извини. Я в очередной раз ошиблась. 
- Ты сейчас шутишь? – всматриваясь в ее лицо, спросил Сергей.
- Нет. Уходи.  Все пустое…
Он схватил ее за обнаженные плечи и слегка встряхнув, закричал:
- Да, Кристина, да! Ты шептала мне на ухо, что любишь меня, тебе было хорошо со мной, и ты не врала, я это чувствовал, - он прижал ее к себе и со страстью  поцеловал,  - выходи за меня, я усыновлю твоего ребенка, у нас все будет хорошо, я так люблю тебя!
- Это невозможно! – вырвавшись из его объятий, закричала Кристина. – Ты не понимаешь! Я не могу, не способна любить! Я никчемная, отвратительная и злая…
- Перестань. Не наговаривай на себя.
- Я  говорю правду, -  одеваясь,  сказала она. – Я плохая дочь, плохая сестра, и отвратительная мать! А женой я и вовсе никому стать не смогу.  Прости, но это правда. Ты мне больше не нужен, мне скучно с тобой, я прошу тебя уйти!
- Ты делаешь мне больно! 
- Я знаю. Но ничего не могу изменить,   - тихо сказала она, - уходи.
- Нет. Я уверен, что ты передумаешь, я не могу просто так уйти.
- Тогда уйду я! -  и  выбежала из дома,  сильно  хлопнув дверью.

      Кристина бежала вдоль реки, слезы  лились из глаз,  но не потому, что она жалела о том, что снова отказалась от полюбившего ее мужчины, а от того, что она не могла ответить ему тем же. Она не любила его и не могла выйти за него замуж.  Она плакала от того, что не могла любить сама, что ей не дано простого женского счастья – любить и быть любимой.  За что все это ей? За что?
Она  кинулась в реку, в прохладную очищающую воду и мгновенно  забыла обо  всех своих несчастьях. Кристина  с наслаждением плыла, вдыхая чистый и  ароматный  воздух, пахнущий тиной и речными  водорослями.  Она  подплыла к небольшой кучке растущих в воде белых лилий, нырнула, вырвала одну, и,   перевернувшись на спину,  легла на воду.  Покачиваясь на легких  волнах, и плывя по течению, она подумала, что не стоит так переживать. Надо так же, как и сейчас, просто плыть по волнам жизни, а там, может быть,  что-нибудь и изменится….  К лучшему….
      Выбравшись на берег Кристина села на край своего любимого мостка и стала рассматривать белый цветок. Лилия была прекрасна. Но так же, как и сама Кристина, казалась восковой, искусственной.  Кристина поломала  стебель, сделала ожерелье и накинула его себе на шею. Затем  нагнулась к воде и посмотрела на свое отражение – Русалка!    Рассматривая себя в  переливающейся на солнце  глади  воды, она вспомнила,  как они с сестрой в детстве делали бусы из лилий,  одевали их на себя, и им казалось, что красивее  их нет никого на свете!  Кристина весело  улыбнулась, встала и пошла в сторону своего дома.  Сейчас она соберется и поедет в Москву. Она решила покончить со своим очередным неудавшимся романом, восстановиться в  институте, и устроиться на работу.  Она хотела начать все сначала, с чистого листа. И теперь знала, что у нее получится!

      Почти подойдя к своему дому, она увидела свою бывшую подругу Татьяну и Сергея.  Они стояли возле калитки и оживленно  беседовали. Глаза Татьяны горели, она  отчаянно хотела понравиться  очередному кавалеру Кристины,  страшно кокетничала и откровенно  строила ему глазки. Сергей вежливо кивал, поддерживал разговор  и  старался  делать вид, что ему с ней интересно.  Рядом с ними играл сынишка Татьяны. Павлик  сидел на игрушечной лошадке и что-то постоянно лопотал, обращаясь к матери и  стараясь обратить  на себя ее внимание.   Вскоре малышу надоело сидеть на лошадке, он слез с нее, и стал играть в мячик.   Павлик    гонял мяч  по лужайке, подкидывал его  ножкой,   и весело смеялся.
Мячик покатился в сторону реки, а малыш, пытаясь   его догнать, быстро бежал за ним. Кристина видела, как   мяч  докатился до края обрыва и полетел   в воду, а    мальчик  на мгновение остановился,  но, не удержавшись на крутом  берегу, упал   вслед за мячом.  Кристина вскрикнула:
- Там же омут! -  и  прыгнула в воду.
  Течение было сильным, Кристина заметила в двух-трех метрах от себя  крутящийся в водовороте  мяч и  тонущего Павлика. На берегу начался переполох. Татьяна и Сергей, наконец, заметили исчезновение ребенка. Они подбежали к краю  обрыва. Татьяна стояла на берегу и  истошно  кричала, а Сергей кинулся вслед за Кристиной   и поплыл, стараясь  догнать ее и малыша.   Кристина нырнула… 
 Вот он уже почти подплыл к тому месту,   сделав еще   два больших и сильных гребка, вот они -   Кристина и  ребенок.   Она  появилась на поверхности воды,  крепко держа  мальчика за рубашечку.  Кристина  приподняла   его маленькое тельце над водой  и передала  Сергею, а потом почему-то стала погружаться  обратно,   с   протянутыми к нему руками…  Взгляд у нее был каким-то удивленным, она  вымученно  улыбнулась ему и плавно, не сопротивляясь тянущей ее  вниз силе,  ушла    под воду.   Сергей, одной рукой  прижимая  мальчика к груди, другой     попытался  ухватить и Кристину, но не успел.

 … Как холодно….   У меня  уже нет  сил,  неужели это конец?   Кристина  смотрела на    смыкающуюся ледяную  воду над своей головой  и  яркий свет.  Задержав дыхание,  она  попыталась  выплыть, подняться наверх, туда,  к солнцу….   
    Нет,  не могу, не могу….   Надо еще  раз  попробовать…. Она напрягла последние силы.    Все, я не чувствую ног, я ничего не чувствую….  Как не хочется умирать!   Гришенька, сыночек, прощай….  Прощайте  все,   и  простите меня….    Кристина  закрыла глаза и перестала бороться. 

           Передав ребенка  плачущей матери,  Сергей снова  нырнул.
           Он пытался что-то рассмотреть в холодной мутной воде, ища  воспаленными, режущими от песка  глазами  Кристину, воздух кончался, Сергей  вынырнул,  глубоко вздохнул и опять  погрузился в воду.  Он  нырял и нырял, но все было тщетно.  Он так и не  нашел Кристину,   так и не смог спасти ее… 
           Наконец, он   выбрался из воды,  и  сел  на берегу. Он  устало смотрел на реку, все еще  надеясь увидеть Кристину на поверхности.   
 К нему кто-то подошел сзади, положил руку на плечо, и  сказал:
        - Прошло уже много времени, около пяти минут….   Все кончено!
До Сергея вдруг дошел весь смысл, весь ужас только что произошедшего,  он упал на песок и разрыдался.


       Юля  приехала с дачи поздно. Уставшая от дороги и жары, она приняла душ, наспех перекусила и легла. Она блаженно растянулась в прохладной постели, закрыла глаза и попыталась уснуть.  Не получалось.   Сон никак не приходил.   Она слишком перевозбуждена. Всю дорогу она думала об отношениях Сергея и Кристины. Ей хотелось, чтобы Кристина не приняла опять поспешного решения, и не прогнала Сергея. Он нравился Юле. Хороший парень,  совсем не испорченный  Московской жизнью, хозяйственный. Она знала, что он не москвич, но он нечасто распространялся о своем детстве, и ни Юля, ни Кристина никогда сами не выспрашивали его.  Юля знала одно – Сергей любит ее сестру и сделает все, чтобы та стала счастливой.  Но  Кристине опять что-то не нравилось, ее снова что-то не устраивало… Господи! Что же это? Мне страшно, страшно. Помоги нам, господи, вразуми ее!     Она ворочалась с боку на бок,  то накрывалась, то скидывала с себя одеяло, ее бросало  то в жар, то в холод. Наконец, она  вставала с постели, прошлась  по  пустой темной  квартире, зашла в кухню налила себе чашку холодного чая, и посмотрела в окно. За окном было все тоже, что и обычно. На улице было тихо, фонари светили все тем же розоватым светом, ничего не изменилось. Почему ей так тревожно? Почему ее гложет какое-то странное предчувствие беды?
         Ей надо отдохнуть, выспаться. Но спать она почему-то не могла.  Надо попытаться – Юля опять легла, завернулась поплотнее в одеяло и закрыла глаза. Сейчас она перестанет думать о плохом,  сейчас она уснет, все будет хорошо… хорошо…
        Она все-таки уснула, но спала неспокойно - ей снились  родители, они были  какими-то не такими, как обычно, их лица были полны скорби и ужаса, а Гриша, ее племянник,  надрывно плакал и тянул к ней ручки. Почти  перед рассветом она проснулась,  открыла глаза и посмотрела на дверь комнаты. Она точно помнила, что закрыла ее, перед тем, как легла. Но дверь была открыта и она услышала легкий шорох шагов и будто капли дождя, или легкие, стекающие на пол струйки воды.
        Юля улыбнулась – наверное, Кристина и Сергей вернулись с дачи, она уже хотела перевернуться на другой бок и снова  заснуть, как вдруг в дверном проеме появилась Кристина. Она была какая-то странная, почти прозрачная, на шее у нее было ожерелье из белых водяных лилий, а с мокрой, прилипшей к телу одежды стекала вода. Она протянула к ней руку и тихо  произнесла:
- Юлечка, сестренка, я пришла, чтобы напомнить тебе о данном мне обещании.
- Каком? – спросила испуганная Юля.
- Ты обещала мне, что вырастишь моего сына,  если со мной случиться несчастье и я умру.
- Но ты же жива, ты же вернулась, - почему-то закричала Юля, испуганно глядя на белую, полупрозрачную сестру.
- Нет. Я уже неживая. Помни о своем обещании!   Я очень люблю тебя!  Слышишь?  Прости  меня  и  прощай, -  она улыбнулась  и исчезла.
Юля с ужасом смотрела на пустой дверной проем, и вдруг  ее будто  сильно тряхнуло, она вздрогнула, закричала  и опять проснулась…    Подушка у нее была вся  мокрая, и она поняла почему  -  у нее из глаз ручьем текли слезы…
Она огляделась. В окно уже пробивались яркие  лучи солнца,  на улице  слышались  чьи-то шаги, кто-то уже куда-то спешил. Наступило утро, уже давно пора вставать, а Юля никак не могла понять, что с ней только что произошло.   Она видела сон, страшный сон.
- Боже мой! – воскликнула Юля. – Она вскочила с кровати, подбежала к окну, широко открыла его и   быстро, захлебываясь слезами, заговорила, - Хороший сон воскресни, плохой напополам тресни, хороший сон воскресни, плохой напополам тресни, хороший сон воскресни, плохой напополам тресни – Да будет так!
Отойдя от окна,  она, вытирая слезы, побрела в ванную, но они  никак не переставали течь. Она испугалась, ей приснился страшный сон, но ведь это только сон! Она успокаивала себя, умываясь, приговаривала слова другого заговора,  и  услышала звонок мобильника. Она выскочила из ванны, стараясь быстрее схватить трубку мокрыми руками, они  тряслись,  у нее ничего не получалось, но тут звонить прекратили и она, наконец, увидела кто ей звонил – Кристина. Юля  в изнеможении села на стул, руки все еще не слушались ее, но  она уже знала – с сестрой все в порядке. 
Выпив крепкого кофе,  она стала собираться на работу, но вдруг опять зазвонил мобильник, она уже поняла, что снова звонит сестра, улыбнулась,   и  нажала на кнопку приема, но это была не  Кристина. Из телефонной трубки она услышала  голос мужчины, она его не узнала. Да   это же Сергей! Как странно…
- Юля,  -  срывающимся на рыдания голосом, сказал  он, - Юля…. Случилось несчастье, беда…  Кристина…. – И опять зарыдал.
- Что, что случилось, -   уже  все   поняв, закричала в трубку Юля, - Говори же!!!
- Кристины больше нет. Она утонула, час назад. Приезжай. Нет, будь дома, я сам приеду, - уже приходя в более адекватное состояние, проговорил Сергей.  – Я скоро буду. 
 
(Отрывок из романа «День ангела»)