"Вовеки Бухенвальд не позабудь!"
Эта строчка из стихотворения моего отца, Анатолия Скорого, бывшего узника концентрационного лагеря Бухенвальд, которое я услыхал от него лет 18 назад… Помню, отец достал маленькую красную записную книжечку и прочёл мне эти строки. У меня в те годы уже публиковались стихи, в различных крымских газетах, и, думаю, отец хотел услышать моё мнение. До этого я не знал, что поэзия ему близка. Позже, после его ухода из жизни, разбирая архивные материалы, я обнаружил это стихотворение…
ВОТ ЗДЕСЬ БЫЛ ЛАГЕРЬ СМЕРТИ…
Лишь тот достоин жизни и свободы,
Кто каждый день за них идёт на бой
(И.В.Гёте)
Вот здесь был лагерь смерти возведён –
Колючий нескончаемый забор.
В бараках серых мучеников стон.
Сквозь ночь – в глаза прожектор
Бьёт в упор.
И виселица – власти смысл и суть…
О, не забудь фашизма тех времён!
Вовеки Бухенвальд не позабудь!
За что, за что сюда согнали нас?
Кто лгать не мог, был под сомненье взят…
Завесу лжи с людских срывавший глаз,
На пытку шёл, в угрюмый каземат.
Но не сломили не петля, не штык
Того, в ком жар свободы не угас,
Какая мощь, как человек велик!
И мы пошли наперекор судьбе,
В союз вступив подпольный, боевой.
Багровый флаг, пылая, звал к борьбе.
Мужайтесь! Верьте! Воздадим с лихвой
За это горе, что постигло нас.
И шёпот рос, подхваченный молвой:
«Оружье добывайте! Близок час!»
И час настал…
Отец не очень любил касаться темы его пребывания в лагере. Конечно, он иногда рассказывал отдельные эпизоды из той «жизни», но лишь выборочно и скупо. По настоящему разговорить его удалось лишь профессиональному журналисту Николаю Плясову. Так появился рассказ «Дорога на Эттерсберг».
Без всяких громких слов скажу: отец для меня был и остаётся высоким эталоном человека и мужчины. Он так высоко понял эту планку, что и сейчас по прошествии лет, я отчётливо осознаю: мне никогда до этого уровня не дотянуться. Вернувшись после Бухенвальда на родину, почти мальчишкой, с изуродованным детством и частично юностью, без родителей, он, по сути, «сделал» себя сам: получил не просто образование, а окончил школу, техникум, два вуза, и много чего достиг в жизни… Мало того, он чрезвычайно многим помог в жизни мне.
Когда-то отец произнёс: «После лагеря я ничего и никого не боюсь…». И это были не просто слова. Приведу лишь один, но очень показательный случай. Однажды в танцевальном зале пансионата «Крымское Приморье» (это было в начале 1970-х годов) отдыхающий, крепкий мужчина, в состоянии сильного опьянения, выхватил нож и стал угрожать окружающим. В зале было много молодых, физически здоровых ребят, но... нож у, по сути, потенциального убийцы отобрал отец. А он как раз и не отличался большой физической силой…
У него было чрезвычайно обострённое чувство совести. Незадолго до смерти он рассказал мне эпизод времени войны, который меня потряс. После лагеря, отец некоторое время был в отделе контрразведки переводчиком. Война, по сути, окончилась, но в лесах горной Тюрингии продолжали скрываться эсесовцы. Однажды был пойман один из генералов СС, по всем данным принимавший участие в военных действиях на Восточном фронте, что он всячески отрицал. На какое-то время офицер контрразведки покинул кабинет, где проходил допрос, и отец остался один на один с эсесовцем. «И тут на меня – вспоминал он – что-то нашло, накатилось, все ужасы и кошмары лагеря, который охраняли эсесовцы дивизии «Мёртвая голова». Я не выдержал и со всей силы ударил генерала. Он упал со стула, потом поднялся, сел, не сказав ни слова. До сих пор – говорил мне отец – я со стыдом вспоминаю этот случай». На все мои слова, что этот был генерал СС, воевавший на Восточном фронте, на совести которого, несомненно, сотни, а может и тысячи загубленных жизней наших людей, отец отвечал только одно: «Мне стыдно, ведь я был мальчишка, а он в возрасте более 50 лет…». Удивительно…
С начала 2000-х годов я стал интересоваться историей Бухенвальда. В конечном итоге появился цикл стихотворений «Этюды Букового леса». Чрезвычайно рад тому обстоятельству, что отец имел возможность ознакомиться с тем, что я написал. Стихи были написаны зимой 2007 года, а летом отца не стало. Умирал он мучительно, тяжело, но вёл себя мужественно до последнего часа. Более того после тяжелейшей онкологической операции, придя в сознание в реанимации, успокаивал тех, кто вёл себя, по его мнению, не совсем по-мужски…
В последние свои земные дни он всё время вспоминал молодость, Бухенвальд, друзей, которые не дожили до освобождения лагеря. Война не оставляла его до последних минут… На мой взгляд, сама смерть его 21-го июня, накануне начала той страшной войны – не случайна… Я сделал всё, чтобы похоронить его 22-го июня…
Будь проклят фашизм, что принёс неисчислимые жертвы и обрёк на страдания миллионы людей! Давайте будем помнить, какой ценой нам досталась та Великая Победа и тех светлых людей, сделавших всё для того, чтобы она была! Я горд, что в этой когорте лучших был мой отец…