Как-то неожиданно пришла весна, но снегу было ещё много. Он лежал везде, и как только пригревало солнце, плакал слезами талой воды. Удлинился световой день, и в окна моей квартиры всё чаще заглядывали солнечные зайчики.
Люблю это время. Когда оно наступает, меня оставляет тоска и прочая хандра. Руки всё делают быстро, и от пьянящего воздуха улицы легко становится на душе, хочется работать.
В один из таких дней, когда моё лёгкое перо исписало не один лист бумаги, пришёл друг.
— Рад видеть тебя в добром здравии! — сказал он, переступая порог.
— Взаимно!
— О, я вижу, ты много работаешь! — произнёс друг, глядя на стопку исписанной бумаги.
— Да так... Это всё пустяки. Ответь мне лучше вот на какой вопрос. Сын человеческий вознёсся на небеса более двух тысяч лет назад. И что же, больше не было посланцев отражения?
— Были, только их не замечали.
— Кто, например?
— Так сразу и не ответишь.
— А всё-таки?
— От святого Франциска до Ленина.
— Эка ты хватил! Ну, Франциск, понятно, а Ленин тут причём?
— При том, что он нёс свою идею. Когда говорят, «нёс свой крест», чаще всего имеют в виду идею. Франциск жил в бедности, у него нашлись последователи, он шёл параллельно истории, а Ленин сам двигал её.
— Куда?, — спросил я.
— К эволюции.
— То есть как это так?
— Отражение есть непрерывное движение, а общество без революции застаивается, разлагается.
— Но ведь революция идёт через кровь.
— Крови всегда хватало в человеческой истории.
— А чем же тогда отличается революция от переворота?
— Переворот меняет чаще всего царей, революция же меняет общество. Во главе её стоит идея, пусть и утопичная.
— И что же, идея тоже от Него?
— Да, от Бога. Сам Христос говорил: «Не мир я пришёл вам дать, а меч». А это призыв.
— К чему?
— К разуму!
— Ну хорошо, это первый вид наблюдения, а ещё – НЛО. Это что, тоже от Него?
— Конечно, от Него. Просто ему так удобнее наблюдать, засылая к нам зелёных человечков.
— Значит, других форм жизни нет?
— Кто знает...
— А почему люди видят инопланетян?
— Это корректировка матрицы Бога со своими созданиями.
— Ну пролетел такой объект, и дальше что?
— Пролетел и увидел, а потом отразил и уравновесил.
— Значит, он хочет, чтобы всё держалось в равновесии?
— Посуди сам. То тут, то там локальная война...
Я согласно кивнул.
— ...но война заканчивается, Бог берёт тёмную силу и пропускает через себя, бросает туда, откуда она исходит, отсюда и всевозможные теракты, пожары и землетрясения.
— Значит, зло тоже от Бога?
— И да, и нет.
— А правду говорят, что движение — это война?
— Да, война — это движение.
— Но движение куда?
— В тупик коллапса. Воюющая сторона сама себя как бы сжимает, превращает и сводит отражение к минимуму.
— Значит, такие люди что-то отражают?
— Да, отражают. Зону охвата — зону, за которую они не смогут выйти.
— И как же их называют?
— Сталкерами. Ну, ладно, пойду я, а ты работай. О чём книга?
— Как тебе сказать, в общем, наша с тобой беседа.
— Интересно, что ты там навалял? Когда-нибудь обязательно прочитаю, — сказал друг, улыбнулся и быстро вышел за дверь.
Я принялся записывать всё услышанное. Когда окончил, подумал: «А может это и хорошо, что за нами наблюдают?»
Спустилась ночь. На ночном небе, которое походило на чёрный бархат, вспыхнули такие яркие, такие далёкие звёзды. Они что-то шептали мне, но я не слышал их. Я крепко спал и видел другую реальность.