И вот, как это было сказано в Квента Сильмариллион, Эарендил доплыл-таки до Амана. Там он попросил у валаров военной помощи. Валары поломались для виду, но в помощи не отказали. Да и могло ли быть иначе, если они и раньше помогали нолдорам, без всяких просьб. Достаточно вспомнить милые проделки орлов Манвэ или извержение Тангородрима.
И вот снова над Белериандом нависла война. И снова начинает её почему-то не злодей Моргот, а белые и пушистые нолдоры. А ведёт их добрейший, милейший, услужливейший Финарфин – младший брат Феанора.
«Говорят, однако, что Моргот не ждал удара с Запада: ибо столь велика была его гордыня, что казалось ему, будто никто уже не осмелится вступить с ним в открытое единоборство. Более того, полагал он, что навсегда отвратил нолдоров от Западных Владык и, что, умиротворённые в своём блаженном королевстве, не обратят они более взора к его владениям во внешнем мире; ибо ему, не знающему милосердия, милосердные деяния изначально странны и непостижимы. Однако войско валаров готовилось к битве; и под белыми стягами шли ваниары, племя Ингвэ, а так же те нолдоры, что никогда не покидали Валинор: их вёл Финарфин, сын Финвэ» (Сильмариллион, глава 24).
Непонятно только, что в сей назидательной тираде считается милосердными деяниями? Уж, не война ли? Ибо ничего, кроме войны, нолдоры и раньше не творили, и теперь не творят. За всю историю они не подали никому сухой корки. Не пощадили ни одного орка. Не отпустили на волю ни одного пленника. Самым великим их милосердием было то, что Маглор не перерезал глотку собственным детям. Но, для нолдоров и это является неслыханным достижением. Это, так сказать, золотая медаль. Серебро я бы присвоил Фингону, за милосердное отсечение руки своему двоюродному брату. Бронзовая медаль полагается Карантиру, за то, что он семь дней хладнокровно наблюдал, как орки и халадины убивают друг дружку, и лишь убедившись, что силы людей истощились, напал на орков и перебил их, чем спас горстку уцелевших людей. Впрочем, целью операции было не спасение людей, а убийство орков, ибо орков нолдоры убивали всегда и везде, где только могли. Спасение же людей было, так сказать побочным продуктом, и никогда больше не повторялось. На этом смело можно ставить точку, ибо больше ничего, даже отдалённо напоминающее милосердие они не свершали. Мне скажут, мол, дескать, Тургон спас Хурина и Хуора, когда те блуждали в предгорьях Криссаэгрима. А я на это отвечу, что их спасли не нолдоры, а гигантские орлы, что вовсе не одно и то же. А Тургон всего лишь не выгнал их и не убил, а сделал своими союзниками. Хвала ему – милосердному! Но зато после, когда Хурин вернулся из плена, Тургон встретил Хурина фигой в кармане. Хурин отважно сражался за них, а Тургон пожалел для него даже места у себя за печкой, и заплесневелого сухаря не подал. А ведь Тургон лично был обязан Хурину жизнью. Что за дела милосердия здесь обсуждаются? Переройте весь Сильмариллион и найдите хоть одно!
Они говорят, будто Моргот изначально не знал милосердия. Он не знал милосердия, когда вступился за орков, истребляемых негодяями! Он не знал милосердия, когда отпустил на все четыре стороны подлеца Маэдроса, горе-вояку Гвиндора, храбреца Хурина, да и многих других военнопленных. Он не знал милосердия, когда не стал добивать своих поверженных врагов! Ведь весь Белерианд лежал у его ног. Стоило ему приказать, и железные фаланги орков смели бы с лика Арды остатки недобитых Феанорингов, гномов, телери, гондолинцев. И вот, теперь, когда Моргот не стал им мстить за четырехсотлетнюю осаду, за многие кровавые войны, за голод, за смерть солеваров, за истребление караванов с переселенцами; а позволил мирно жить в Оссирианде, Лотланне, Таргелионе – он не знал милосердия!
Какой травы надо было обкуриться, чтобы написать такое? В какой лавке продаётся столько наглости, чтобы обвинять Моргота в нехватке милосердия?
Но, вернёмся к Войне Гнева. Во-первых, когда она произошла? Об оркских преданиях я нарочно не стану говорить, ибо древопоклонники снова назовут это ложью. А в Сильмариллионе нет прямых указаний на дату начала войны. Нет прямых указаний, но есть косвенные.
«Видя, что войска его разбиты и мощь низвергнута, Моргот пал духом и не осмелился сам выйти в бой. Однако обрушил на своих врагов последнее оружие, что ещё у него оставалось, и из бездн Ангбанда изверглись не виданные прежде крылатые драконы; так внезапен и гибелен был полёт этой ужасной стаи, что воинство валаров отступило, ибо появление драконов сопровождалось великим громом, молниями и огневой бурей» (Сильмариллион, глава 24).
Вот и выходит, что к началу Войны Гнева, у Моргота уже имелись взрослые драконы. А если это – так, значит, война случилась лет через триста после Битвы Бессчётных Слёз. Но, позвольте, ведь гибель Гондолина произошла, максимум, через пятьдесят восемь лет после Битвы Бессчётных Слёз. Триста, минус пятьдесят восемь, получается двести сорок два. Это, что же? Выходит, что после победы Моргота над Тургоном, в Белерианде целых двести сорок лет царил мир? Только нолдоры его один раз омрачили третьей братоубийственной резнёй. Но, если мир после победы Чёрного Властелина был столь прочен, стоило ли его рушить, нести горе и слёзы народам Арды? Не это ли – то самое «милосердие», которого изначально не знал Моргот?
Конечно, мои оппоненты могут извернуться, и сказать, что война была не через двести сорок, а через десять лет после падения Гондолина. Но тогда им придется признать, что их «правдивый» Сильмариллион снова солгал, описывая нападение драконов, которого в действительности не было. Впрочем, мне всё равно, признают ли они себя мерзавцами, или лжецами, ибо это – одно и то же. Так пусть же они сами выбирают, в какой лжи из двух признаваться.
Я не стану повторять всю хвастливую ложь, которую пишут нолдоры о своей «блестящей победе», о том, как они издевались над нашим Властелином, якобы захватив его в плен. Кому интересно, прочтите главу 24 Сильмариллиона. Отмечу только мимоходом, что никакой победы нолдоры даже в пьяном сне не видели.
Откуда у нас такая уверенность? Ведь никто из орков Белерианда не выжил. Остались только орки Туманных гор, ушедшие из Ангбанда ещё во времена осады. Эту битву они видеть не могли. Следовательно, свидетелей нет, и единственным источником информации о Войне Гнева, является Сильмариллион.
Да, свидетелей нет, но существует ещё здравый смысл. На нём-то и базируется наша уверенность. Если бы нолдоры победили, то валары не стали бы разрушать континент, и топить Белерианд в море. Если бы Моргот был пленён, а орки перебиты, то нолдоры установили бы свою власть над этим прекрасным краем. Но, увы, всякий, кто хоть раз видел карту современного Средиземья, отлично знает, что ныне к западу от Голубых гор нет ничего, кроме морских волн, да солёного ветра. В Голубых горах сохранились руины гномьих городов, но Великий Гномий тракт, едва начавшись, упирается прямо в море.
Кто же совершил это неслыханное злодеяние? Кто погрузил в морскую пучину прекраснейший континент? Вот что сказано об этом в Сильмариллионе:
«Ибо столь велика оказалась ярость сражавшихся, что северная часть западного мира раскололась, из трещины с рёвом вырвалось море, было сотрясение и великий грохот; реки же сгинули, либо потекли по новым руслам, долины поднялись, а горы опустились, и Сириона более не существовало» (Сильмариллион, глава 24).
Итак, причиной геологической катастрофы является излишняя ярость сражавшихся! Надо полагать, нолдоры слишком громко визжали, а их лошади слишком сильно топали, вот земная кора и лопнула…
Боюсь, что такую версию не примут всерьёз даже в приюте для умственно отсталых хоббитанских сирот. Даже им ясно, что от излишней ярости нолдоры могли разве только охрипнуть, нажить грыжу или геморрой, обгадиться от натуги, но не более того. Максимум, чего они могли добиться своим криком и топотом, это вызвать сход лавины, где-нибудь в горах и выпадение собственной прямой кишки, но земная кора осталась бы целёхонькой. Даже если бы всё воинство Валинора яростно билось лбами о скалы, оно за год не смогло бы разрушить средних размеров утёс! Что уж говорить о континенте?
Всякому, кто дружен с рассудком ясно, что вызвать тектонические сдвиги мог только Ауле – Повелитель Тверди Земной. Только ему это было под силу. И уж конечно, он не мог сделать этого без согласия или прямого указания Манвэ. Причастность к данному деянию остальных валаров можно оспаривать, хотя и нельзя исключить. Но зачем они это сделали, если их милые нолдоры победили?
О нолдоры, зачем вы ставите под сомнение умственные способности валаров? Ибо можно ли считать разумным существом того, кто сначала завоёвывает земли, а потом топит их в море? Если эти земли планировалось затопить, зачем нужно было сперва поливать их кровью своих воинов? Неужели только из садизма?
Вот и позвольте мне усомниться не в рассудке валаров, а в правдивости чарующих строк Сильмариллиона.
Всё очень просто: никакой победы не было! Воинство Финарфина и Ингвэ, с позором бежало на корабли, бросая оружие. Моргот снова накостылял им, да так, что добавки никто не попросил. И тогда валары в бессильном гневе, повелели земной коре опуститься в морскую бездну. И стало по слову их, ибо они повелевали стихиями. А что им оставалось делать? Позволить Морготу торжествовать? Признать его властелином Средиземья? Признать, что он, не обладая властью над стихией, оказался сильнее их, могучих и многочисленных? На это Манвэ пойти не мог, ибо ненавидел Моргота – бывшего своего господина, которого предал в предначальные времена! Вот и пришлось валарам свершить пресловутое дело милосердия – уничтожить бывшего собрата своего вместе с материком, на котором он царствовал.
Так, не сумев захватить Белерианд, они его разрушили. Не в силах победить орков в честном бою, валары их утопили.
Илуватар, давая валарам власть над стихиями, хотел, чтобы они творили добро и созидали. Но, они употребили дар Единого для зла и разрушения. Это и есть то самое искажение Арды, о котором так любят поплакать эльфийские менестрели. Как бы ни был плох Моргот. Лекарство, состряпанное по валарскому рецепту, вышло хуже любой болезни.
Но если Вы думаете, что Белерианд был потоплен только вместе с орками, то вы ошибаетесь.
Куда, по-вашему, подевались мирные жители? Может быть, нолдоры их эвакуировали? Но где они взяли столько кораблей, чтоб вывезти население целого континента? Да и как провести такую, космических масштабов операцию, чтоб она осталась незаметной для орков? Как можно вывезти всё население владений Моргота, чтобы он не знал об этом? Разумеется, топили весь континент со всеми жителями без разбора.
Но если Вы думаете, будто валары утопили только орков и мирных жителей, то Вы опять ошибаетесь. Даже сам Сильмариллион признаёт, что Маэдрос, сын Феанора упал в земную трещину, изрыгающую пламя. Это означает, что земля разверзалась прямо под ногами самих нолдоров. Маэдрос был единственным погибшим королём, но не единственным погибшим нолдором.
Когда нолдоры, в результате своей «блестящей победы», драпали к кораблям, они были озабочены только спасением собственной шкуры. У них не было ни времени, ни желания дожидаться отставших воинов. Кто не успел – тот опоздал! А таких было немало. Ведь не все воины бегали одинаково быстро. Многие из них отстали и прятались от орков по сараям местного населения. А когда воинство Валинора вернулось в Аман битым и опозоренным, валары, в бессильной ярости, утопили в пучине морской весь Белерианд, вместе с гоблинами, эльфами, гномами и с недобитыми нолдорами. В число этих недобитых вояк вошли и два последних сына Феанора – Маэдрос и Маглор.
Маэдрос погиб, упав в трещину земной коры. А Маглору как-то удалось выжить. Не знаю, как он спасся. Дерзну предположить, что его спас кто-то из гигантских орлов. И с тех пор, бывший принц стал бродячим песнопевцем. Говорят, он и ныне ходит с лютней и котомкой по чужим дворам, где, за объедки и обноски, поёт свои печальные песни об этой великой «победе».
Хороша «победа», после которой наш принц-детолюб потерял остатки своей дружины, последнего своего брата, последних подданных и последний клочок земли.
Избавь нас Илуватар от таких «побед»!
Даже если бы вся ложь древопоклонников о гоблинах и их Властелине, вдруг стала бы правдой, то всё равно уничтожение Белерианда ничем оправдать невозможно. История показала истинное лицо валаров, и я не могу сказать, что пребываю в восторге от него. А их воспитанники – нолдоры и люди-древопоклонники, пишут теперь изящные книги. В этих книгах, они не устают восхищаться собственной добротой и милосердием, изначально непонятным Морготу. Но, взявшись за перо, они забыли помыть руки. И все их письмена перепачканы кровью.
Следующая глава http://www.proza.ru/2014/11/03/1799