Если бы не коллега по работе, с которым я был в приятельских отношениях, и если бы не его увлеченность парусным спортом, то вряд ли бы я смог стать участником парусной регаты. Романтика морских приключений, открытия новых земель, поиска кладов ушли вместе с юностью. Окончательное охлаждение ко всем видам водного туризма произошло после круиза на теплоходе «Аджигол». Тогда, будучи еще молодыми, решили с друзьями добраться в Ялту, где планировали провести отпуск, морским путем. Стояло жаркое лето и, в целях экономии, решили взять билеты на верхнюю палубу. Ночью на Азовском море разыгрался шторм. Одеты мы были по-летнему, и я представить не мог, что в открытом море может быть так холодно. Порывы ветра заставили нас спуститься на нижний ярус теплохода, но и здесь мы не могли найти спасения от пронизывающего холода. Но самое страшное – это качка. Корабль бросало как щепку. Не в состоянии устоять на ногах, мы буквально катались по коридору, разделяющему каюты теплохода, который был покрыт ковровой дорожкой. Мы беспомощно цеплялись за ручки дверей кают, пока не догадались использовать ковровую дорожку в качестве ограничителя абсолютной свободе нашего тела. Нырнув под ковровую дорожку, мы, наконец, обрели относительную устойчивость, продолжая совершать колебательные движения в такт разбушевавшейся морской стихии. От пыли ковровой дорожки и непрекращающегося холода начался аллергический приступ. Наш вестибулярный аппарат не выдерживал столь значительных нагрузок. Все, что было внутри нашего организма, мучительно искало выхода. Так мы боролись за свою живучесть всю ночь. К утру ветер сник, и море, подчинившись ему, сменило гнев на милость. Так и не сомкнув глаз, мы вылезли из-под ковровой дорожки. Пыль плотным слоем обволакивала наши посиневшие лица. Мы с трудом стояли на ногах.
Путешествие закончилось благополучно, но мы еще долго были под впечатлением перенесенного испытания. С тех пор, я и море держались на достаточно почтительном расстоянии друг от друга. Разве, что посмотреть друг на друга, но не более того. Своего рода фобия.
Мой коллега по работе был человеком иной закваски. Несмотря на возраст, он сохранил юношеский дух романтики. Будучи инженером и мастеровым человеком, он проектировал яхты, строил и с их помощью покорял моря и прочие водоемы. Благодаря моему приятелю, я и появился в яхт-клубе, нарушив тем самым хрупкое равновесие в моих отношениях с морем.
На рейде стояли крейсерские яхты с необычными именами «Левант», «Грего», «Ариэль», «Тэшка». Я был включен в команду последней в качестве шкотового матроса. В иерархии карьерного роста шкотовый матрос - это следующая ступенька после юнги. Просто мне, человеку, перешагнувшему сорокалетний рубеж, быть юнгой мало приличествовало, и капитан, боясь потерять подающего надежды члена команды, сразу оформил меня шкотовым матросом. Теперь до должности адмирала рукой подать.
По принятой традиции налаживание коммуникативных связей в коллективе начинается с застолья. Магазин оказался не так уж и близко, но члены команды оказались людьми интеллигентными и добросердечно согласились подождать. Спустя час, груженный сумками с питьем и снедью, я предстал перед заждавшимся коллективом. Для того, чтобы зайти на корму яхты, надо было пройти по трапу. С чувством опаски преодолел это препятствие, но подумал, что оно станет непреодолимым, если я решу вернуться на берег.
Капитан был малословен, внешне выглядел суровым и вел себя в высшей степени сдержанно – наверняка предчувствуя, что мое вхождение в коллектив ничего, кроме неприятностей, ему не сулит. В этом отношении он оказался провидцем.
Коллектив был достаточно снисходительным к новоявленному матросу, чему в немалой степени способствовала обильная выпивка при ограниченной закуске. С тревогой думал о том, что все это скоро закончится.
Члены команды были немногословны, хотя и не обошлось без тостов за женщин, любовь и какое-то количество футов под килем. В общем, знакомство состоялось.
Встречались эпизодически, как и подобает при клубной организации досуга работающих членов команды – иногда по вечерам, но, как правило, по субботам и воскресениям. Частота встреч во многом зависела от семейного положения – люди, не обремененные семейными отношениями, или обремененные ими чрезмерно, позволяли себе более частые встречи.
Большую часть времени команда проводила на берегу, что-то подпиливая, сваривая, подкрашивая…что-то надо было достать, что-то купить, что-то (как бы это мягче сказать) позаимствовать. Не обладая никакими способностями к техническому творчеству и ремеслу, пытался утвердить себя в качестве незаменимого члена команды в части заимствования, используя многочисленные связи со студентами заочной формы обучения.
Чтобы хотя бы сносно выполнять команды, необходимо было выучить специфический язык. Я не говорю о тонкостях штурманского дела. Это уже высший пилотаж. Получив блестящее образование, я не мог не знать, что такое парус, якорь и, конечно же, камбуз, кок и гальюн. Но знать, что такое транец, пайола, гафели, краспицы, ванты, штаги как-то не приходилось. Пришлось усваивать по ходу дела.
Капитан, трезво оценив мои способности к техническому творчеству, в основном привлекал к подсобным работам – что-то подать, принести, в лучшем случае помыть посуду или покрасить какие-то внутренние невидимые части яхты. Но после того, как я опрокинул банку дефицитной краски, после того, как я вывел из строя «болгарку» и выплеснул в море лежащие на дне ведра вилки и ложки, моя практическая польза в составе команды была поставлена под сомнение. Оставалось, правда, испытать меня в сфере кулинарного искусства, но оценив риски для здоровья и жизни команды, счел совершенно невозможным сделать мне такое заманчивое предложение. И правильно сделал. Оставалось использовать меня в качестве балласта, но сказать об этом не позволяло рафинированное воспитание капитана.
Иногда по вечерам выходили в море, а в воскресные дни устраивали утешительные круизы для родных и близких. Кто-то приглашал жен, кто-то чужих жен или экзальтированных девиц, в сознании которых яхта ассоциировалась не столько с романтикой дальних странствий, сколько с обеспеченной жизнью доморощенных олигархов. Среди незнакомых мне пассажиров, старался выглядеть морским волком, но под волчьей шкурой порой трудно было скрыть свои истинные профессиональные знания и опыт мореплавателя.
Все было бы ничего, если бы мои увлечения рассматривались как способ времяпровождения и просто отдыха. Но, к сожалению, это еще и спорт, где важно не только участие, но и вопреки утверждению Пьера де Кубертена, результаты. Для выявления сильнейшего устраивают парусные регаты – гонки по заранее оговоренному маршруту. К моему ужасу мне не удалось избежать участия в регате на кубок Азовского моря по маршруту Мариуполь – Бердянск – Ейск – Мариуполь. Отказаться от участия в мероприятии было бы не приличным с моей стороны, надо было бы искать замену, но где найдешь себе равного!
Подготовка к многосуточной регате дело достаточно хлопотное. Необходимо решить комплекс задач не только по материально-техническому обеспечению, но и соблюсти ряд формальных требований – пройти обмер яхты, получить разрешение на выход в море и ряд других. По результатам обмера в группу были включены три крейсерских яхты.
Выходу в море предшествовали торжественные мероприятия с напутствиями чиновников от спорта, представителей организаций – спонсоров, бывалых участников гонок. Всюду журналисты, фотографы. Стараюсь попасть в объективы, но съемка идет общим планом. Жаль!
Наконец, под сопровождение торжественной музыки выходим в море. Прощай любимый город! Позади уютный быт, семья, дети… Встретимся ли?
Успех в профессиональном яхтинге зависит от многих факторов – технического состояния и конструктивных особенности самой яхты, знаний и опыта капитана, дисциплины и слаженной работы команды. Капитану не откажешь ни в знании штурманского дела, ни в искусстве управления всеми системами. Настоящий полковник! Холодный взгляд, крепко сжатые губы, уверенно лежащие на штурвале руки. С таким капитаном не занять первое место просто невозможно.
Вышли в открытое море, положив яхту на курс бейдевинд. Выбирая гика-шкоты, добились работы грота. Под работу грота обеспечиваем эффективную работу стакселя, выбирая стаксель-шкоты так, чтобы добиться трепетание верхней части стакселя у фалового угла.
Конкуренты ничего этого не знали, поэтому не случайно мы вскоре потеряли их из вида. Знай наших!
Мы в открытом море уже более трех часов. Солнце садится за горизонт. Картина феерическая. Без помех унылого городского пейзажа. Чувствуется величие Творца.
Сумерки быстро сгущаются, погружая нас в темноту. Благо светят звезды и луна. Стартовое напряжение команды несколько спадает. Пока все складывается удачно.
Право управления яхтой капитан передает своему помощнику. Я заступаю на вахту в 2 часа. Можно и отдохнуть. Не спится. В памяти еще картинки торжественных проводов. Надеюсь, не менее торжественной будет встреча.
Так и не вздремнув, поднимаюсь в кокпит. Наблюдаю за действиями рулевого. Передавая штурвал, посоветовал ориентировать нос яхты на одну из звезд и не «дергаться». Все очень просто. Никаких проблем.
Наконец, заступил на вахту. Преисполнен чувством ответственности за живучесть яхты и членов ее команды. Ночь, звезды и волны, бьющие о борт яхты. Она же, как юная дева, кротка и послушна своему властелину.
От свежего морского ветра становится холодно. Закрепив руль яхты, спускаюсь в трюм за бушлатом. Возвращаюсь через две минуты. Пытаюсь убедиться в неизменности выбранного курса. И, о ужас, не могу найти ту путеводную звезду, на которую я должен был ориентировать нос яхты. Южное небо было усыпано миллиардами звезд. Какая из них моя? Как назло ветер стал усиливаться и, судя по поведению грота, менять направление. Лихорадочно пытаюсь восстановить в памяти карту звездного неба на момент получения инструкции от «попередника». Но всё тщетно. Начинаю паниковать, но гипертрофированное чувство собственной значимости не позволяет обратиться за помощью и «свистать всех наверх». По расчетному времен должны быть на траверсе Бердянска, однако, никаких ориентиров. Может уже проскочили. Да нет, не похоже.
Вдруг, слышу под днищем яхты, какое-то шуршание, переходящее в зловещий треск и яхта в считанные секунды теряет свой ход. По инерции все незакрепленные предметы продолжают свое поступательное движение по ходу яхты. Сама же яхта села на мель, как потом оказалось на подступах к Бердянской косе.
Свистать наверх уже никого не следовало. Экипаж в полном составе вывалил на палубу.
Какое счастье, что капитан в свое время закончил пажеский корпус, был воспитанным и благородным человеком. Но даже он, на удивление всей команды, разразился непристойной разной бранью. Бросаться за борт было бесполезно. Мне просто бы не дали спокойно погибнуть в этом коварном мелководье. Экзекуцию решили перенести на более поздний срок. Сейчас надо спасать яхту. К счастью уже рассвело.
К великой радости корпус яхты оказался без повреждений. Осмотрев состояние грунта и глубину моря вокруг судна, капитан дал команду закренить яхту, уменьшив тем самым ее осадку. Все члены экипажа переместились на один борт. Здесь, как никогда, понадобились мои способности в качестве балласта.
Возможно, придется ждать прилива или, еще хуже, рыть канал к глубокой воде. Но все оказалось несколько проще. Все же я родился под счастливой звездой. Повернув нос яхты в сторону глубокой воды, капитан дал команду прыгать за борт и толкать яхту руками. Я прыгнул первым в надежде хоть как-то искупить свою вину. Я настолько торопился выполнить приказ капитана, что не успел закрепить на себе страховочный конец. Работая руками, ногами, корпусом, я изо всех сил пытался сдвинуть яхту с места. К счастью ветер дул в сторону глубокой воды, и поднятые паруса облегчали мою работу. Наконец (о, чудо!), яхта как бы нехотя сдвинулась с места. Раньше по сантиметрам, а потом все смелей и смелей, пока, наконец, под облегченный вздох команды не оказалась в глубокой воде. Я стоял на мели и смотрел на удаляющуюся яхту. Неужели торжественная встреча яхты пройдет без меня!
Возможно, капитан бы и выбрал такой способ нашего расставания. Но, все же, он был воспитанным и ответственным человеком. Когда яхты была в удалении примерно 150 метров, капитан дал команду бросить якорь. Я изо всех сил поплыл к яхте и спустя 10 минут был поднят на борт.
Мы потеряли около двух часов бесценного времени. Дальнейшая борьбы за первое место теряла всякий смысл.
Отметившись в порту г.Бердянска, яхта взяла курс на Ейск, а спустя двое суток без особых происшествий мы вернулись в порт прописки. Не было ни оркестра, ни торжественной встречи. А жаль!
Последние сутки плавания несколько смягчили мои отношения с экипажем. Добросовестным служением пытался загладить свою вину. Но, все же, понял, что море не моя стихия. Адмирала из меня не вышло, «придется переквалифицироваться в управдомы».
Спустя несколько дней зашел в яхтенный клуб, чтобы попрощаться с экипажем в неформальной обстановке. Там мне и была вручена грамота спорткомитета за занятое третье место в парусной регате за кубок Азовского моря.
01.10.2014 г.