… Полуденный ветер выбивал седые пряди из-под линялого платочка, повязанного поверх ушей. Старуха недвижно сидела на камне, над хоженой тропой между городами гончарей и плотников.
Был конец октября, прошли времена беспощадного зноя. Ветер, дувший с гор, приносил свежую прохладу. Старуха достала тетрадь белой в клетку бумаги, остро заточенный карандаш кохинур и продолжила свою запись.
Седой мир библейских времен тихо нашептывал ей нужные слова. Глаза цвета афганской бирюзы освещались тихой радостью.
Иногда она плакала. Без печали. От преполнения любовью.
Ее жизнь изменила свой смысл в тот момент, когда внезапно стала доступна тайна времени и пространства. Единовременность и всеобъятие.
Понимание было столь сильным, шокирующим и глубоким, что она овладела ключом, открывающим воронку времени – и с того момента исчезла из времени своего.
Лишь изредка она возвращалась в свой дом, чтобы наточить карандаш или взять новую тетрадь. Чтобы писать, писать, писать….
Однажды, в спешке допустив ошибку, она состарилась на сорок лет. Но какая же это мелочь по сравнению с вечностью! И уже спустя порядочное время, когда секреты молодости и старости собственного тела были ею познаны и раскрыты, она не захотела возвращаться в свой возраст – быть старухой показалось особенной прелестью…
Старуха тихо сидела на камне и записывала прочитанные вами строки. Вокруг простирались владения избранного колена. Завтра она пойдет дальше, на запад, а затем на юго – восток.
Ей некуда спешить, позади и впереди нее – вечность….