– Привет, Вероника! У тебя усталый вид, – сказала мне, улыбаясь, знакомая дама, с которой мы встретились в фойе после концерта.
От неожиданности я на мгновение задумалась. Мне никогда не говорят таких «комплиментов». Разве что муж может пробормотать нечто подобное, чтобы я выключила телевизор и легла спать, но это муж, и в два часа ночи усталый вид – не такая уж новость. А чтобы кто-то ещё... Это неделикатно!
– Даже не знаю, с чего бы это... – я беззаботно пожала плечами.
А вообще-то я перед выходом одновременно готовила ужин и стирала... причём руками... и собиралась в спешке... а билета у меня ещё не было... и автобус долго не приходил... Но ведь на концерте я почти два часа отдыхала!
Ах да, ну конечно! Всё познаётся в сравнении. Рядом с нами стоят расфуфыренные, загрунтованные тональным кремом дамы в сверкающих блёстками нарядах. Блондинки с начёсом, брюнетки в локонах штопором, а некоторые особы даже в париках.
– Я сегодня не успела накраситься, – улыбнулась я, чтобы хоть как-то сгладить неловкость.
Заботливая прямота собеседницы – это, скажем так, её личная проблема, и мне незачем беспокоиться.
Мы ещё немного поболтали, то есть я слушала мою стройную знакомую и разглядывала морщинки на её лице. У таких недокормленнных дам всегда есть морщинки.
– Вероника, а ты была на выставке японской гравюры? Она недавно открылась.
– Да, как раз в день открытия, – скромно сказала я.
– Ну и как тебе? – поинтересовалась она.
– Отличная выставка! Столько известных работ!
Она явно не ожидала такого ответа. Я пожалела её и не стала говорить, что успела сходить в музей второй раз – за компанию. А почему бы снова не полюбоваться на самого Кацусико Хокусая в оригинале? Он, может быть, собственноручно печатал эти гравюры, держал шероховатые листы рисовой бумаги в руках и улыбался, довольный качеством оттиска...
Эта эрудированная дама помнит практически всё, что она читала, поэтому надо дать ей выговориться, а другое мнение её вовсе не интересует. Я уже давно поняла, как надо вести себя в её присутствии: молчать и кивать.
Так, значит, у меня усталый вид? Ну и что из этого? Усталость-то пройдёт, а вот морщинки – нет. Но я же ничего не говорю! И не хвастаюсь, в отличие от неё. Я не считаю, что её стройность – такое уж достоинство. А зато у меня двое детей! И при этом моя грудь осталась на месте, так что летом я спокойно могу ходить в сарафане без лифчика.
Но я же молчу! Поэтому беседа у нас получилась почти задушевная.
Однако дома я вспомнила об этой встрече. И правда – почему я не делаю вечерний макияж, как все женщины? Ну можно ведь уделить хотя бы полчаса художественному творчеству! Пудра, помада, расчёска – это занимает у меня всего одну минуту, стыдно кому сказать. Но мне кажется, что и так хорошо...
Наверное, иногда всё же стоит постараться – нарисовать себе большие глаза, рот обвести косметическим карандашом, щёки подрумянить. Нет, ну, конечно, не делать такие кукольно-розовые кружочки, как у одной моей знакомой, а слегка пройтись румянами естественного цвета (кстати, пора бы их купить).
Короче, надо срочно что-то предпринять, чтобы больше никому не пришло в голову сказать мне подобный «комплимент». Может, попробовать, наконец, маску для лица, зачем-то я её купила? Ну должна же я сделать для себя хоть что-то!
И в следующий раз обязательно надену что-нибудь яркое, лучше красное или вишнёвое, или бирюзовое – это мне идёт. А тогда можно вообще не краситься!
1 ноября 2014 года
___________________________
Фото из интернета