ОТКЛИК НА ВЫСТУПЛЕНИЕ КУЗИ
в НВС № 36 (18 сентября 2014 г.)
Кому выгодно уничтожить науку в России?
Мне довелось пробыть в системе АН СССР-РАН полгода, поскольку академики: Таусон, Добрецов, Канторович и адресат этих строк Кузьмин, - по наущению сухоложской шайки аферистов изгнали меня в 1977 году из аспирантуры иркутского Института геохимии СО АН СССР, догоняли и не пускали в официальную науку до 1993 года, провалив кандидатскую защиту (см. в Сети Сухоложские записки). Так что, у меня мало полноценных и конкретных доводов по сохранению, закрытию или реформированию одной из профессиональных организаций российского общества. Однако я наблюдаю за ней и ее представителями со стороны, в 1992 году основал свою научно-производственную организацию. Защитил таки кандидатскую в московской неакадемической организации, написал полсотни статей по созданной мной науке – мумиеведению, разработал лекарство (не БАД!), наладил производство противораковых мумиепродуктов.
Бренд «ученый» приобрел огромную силу во времена Хрущева. Был придан большой вес ученым званиям, степеням, наградам, отряд советских ученых славился на всех уровнях вплоть до Приветствий ЦК КПСС к праздникам. В и так мифологизированное сознание советских людей был вбит миф об особых людях – научные работники. В любой компании всегда обращали внимание на «ученого». А уж если он был со степенью и прочим «оттуда», то уважение было беспроигрышно. А уж если «академик», то это – небожитель или, как во Франции, «бессмертный», в США – яйцеголовый. Неважно, что этот «ученый» может быть просто научным графоманом, бездарным, косноязычным, получать гроши, ютиться в коммуналке, быть запойным, в разводе… Обывателю мало понятна поговорка «ученым можешь ты не быть, но кандидатом быть обязан». Он – ученый! Он думает! Заметим, под этим брендом надували щеки и сами жрецы!
И когда нынче Путин, возмущенный провалами запусков ракет, таки двинул указом критику этой замшелой со времен Петра организации, то какой крик поднялся! Ну, ладно, обслуга: лаборанты, инженеры, менеджеры и прочая и прочая, - теряют работу, их заставляют принимать решения, суетиться, двигаться. А вот жрецы храма - академики?
Мой скол с этой организации, безусловно, очень субъективен. Однако же он отражает обыкновенность обывательской природы жрецов. Намеренно опущу «неакадемические» детали своей жизни: переезды семьей, неурядицы с жильем, затраты на все это, отношения в новых коллективах, круг моих знакомых и друзей с правоверными и диссидентскими взглядами. Все это здесь в приложениях.
В 1976 году меня с Ленских приисков пригласил в очную аспирантуру мой давний знакомый по биогеохимии урана доктор наук В.В. Поликарпочкин, заинтересовавшийся моими математическими моделями россыпеобразования. К концу сдачи кандидатского минимума я ощутил возню вокруг меня, но отнес это на счет своего новаторства! Не тут-то было! Только через много лет четко из того тумана мне прорисовался мой хвост. Замминистра Мингео РСФСР Рябенко (ставший кандидатом под опекой местного доктора Шмакина) нашептал Таусону, что аспирант находится под колпаком кгб за связь с академиком Сахаровым и диагностирован маниакальным психопатом. Эту версию бездарных гэбистов на основе подложенных шайкой аферистов документов в бытность Рябенко начальником геолуправления пересвистывал ему кто-то из обкома кпсс. Быстро сплели интригу: мне предложили сменить тему, обозначив невыполнимые условия ее исполнения. Так меня, верящего, что «органы разберутся», что они следят за аферой разведки Сухого Лога, что органы знают о моем прогнозе истинного рудного месторождения голец Высочайший (на Хомолхо я целый год ползал на пузе по тому гольцу). Я совершенно не придавал никакого значения своей инициативе создания газеты для геологов. Выдавили меня в заочную аспирантуру, откуда отчислили через год, поймав на опоздании с заявкой новой темы.
В начале 90-х при подготовке соискательской защиты в новосибирском Институте геологии и геофизики СО РАН встретился на лестнице с перекуривавшим Кузей, ожидавшим утверждения в члены-корреспонденты. Знакомы по Иркутску были шапочно, пожали руки и разбежались. Позднее узнал, друг юности Добрецов ему покровительствовал.
Но после этого неожиданно сменили председателя ученого совета, хлопотавшего за меня, член-корреспондента В.А. Соловьева на академика Добрецова, вильнул руководитель доктор А.Н. Дмитриев, мне пришлось перепечатать всю диссертацию, на что помощник Добрецова кандидат Хабаров хмыкнул: - Что ж вы думаете, академик не сможет оценить ваш материал?
На одной из конференций стал давить косяка иркутский академик Логачев, Кузя пробежал мимо, «не узнав». В традиционные визиты к членам ученого совета академик Канторович дипломатично кивал и жевал губами, доктор Оболенский отводил глаза, доктор Чиков задавал непонятные (!) вопросы, смысл которых я только потом уразумел: доморощенный психиатр. Черт вас знает, думалось знакомое по Иркутску: в этой среде ведь в отличие от сермяжных людей принято соперничество умственными играми - интригами.
Защиту 5 января 1993 года открыл Добрецов и ушел по делишкам, оставив ведение кому-то, не помню. Шла защита рутинно: хвалили согласные, доктор Изох выспренно сетовал про ествествоиспытателей, задавали вопросы, я отвечал. После перерыва неожиданно вернулся Добрецов и понес околесицу про шлиф, в котором он-де ничего не увидел. Я отнес это к скандальности своего полезного ископаемого. Спорить, что это подвиг шлифовальщицы, я не стал: из водорастворимого вещества сделала шлиф. Только позднее поняв, что это был сигнал оппонентам. К голосованию подошел Канторович. Результат: 8 – за, 6 – против. Не засчитано! Для кворума-де нужно еще два непришедших голоса. Черт, как раз доктор В.В. Волков, принимавший у меня спецэкзамен по геологии, был, видно, после новогодья не в своей тарелке, у доктора Э.А. Еганова неожиданно поплохела мать. Добрецов тут же убежал. И пошел я ветром гонимый…
Вычислял я недолго: Сухой Лог!
Хитро-мудрая добыча на западном фланге Сухого Лога с 2003 по 2013 годы запасы не подтвердила: отходили только 2 кг против нужных 4 кг. Ухлопано 30 млн. рублей на пересчет запасов. В живых остались еще пара аферистов. Процветает сенатором в СФ 90-летний маниакальный честолюбец, бывший партбонза Долгих, щекотать которого мне отсоветовали знатоки. Выскочку научного графомана Добрецова с треском прокатили на выборах председателя Президиума СО РАН, и он что-то шаманит с шельфом. Престарелый Канторович, будучи негеологом-нефтяником, где-то мудро назвал золоторудные запасы Сухого Лога виртуальными. Кузя вот воюет или ему только кажется, что воюет, за сохранение конторы.
Так как, я, Кузя, должен относиться к этой организации – Российской Академии Наук?