Мы заглядываем в конец сказки, как бы,
Надеясь увидеть все праздники-свадьбы,
Найти где и как объявилась навечно жена,
Но там лишь календулы чёрные и тишина.
Даже сейчас
Мысль моя вся - это золотом крашеный слон,
Ткани гирляндами, связанные в бутон,
Дымные волосы, и сон мой уже знакомый.
Ноги любимой, дрожащие, с бледной истомой;
Мысль моя вся спасется, как на реке соломой,
И поскользнётся на дне разума и души,
И не свернуть с неё кроме как в камыши.
Даже поныне,
Если я вижу в душе своей милую с грудью цитрона
И золотистого тона, лицо её с отблеском звёзд, тьмы ночной,
К ней приближение; тело её, разметалось огнём подо мной,
С силой вонзился в неё мой любовный стилет,
С болью её неизбежной, и первой её юных лет,
В сердцем моём и под снегом, останется след.
И теперь,
Если девушка с лотосом-взором
Вновь предо мной появилась,
Я, утомлённый любовью в размере своём молодом,
Снова хотел бы ей дать
и голодных своих близнецов и оружия жар,
И изо рта запивать её крепким вином
И агрессивной пчелой с лёгкостью там трепетать
Мёд от кувшинок её подбирать.