Manus dextra. Anna PunKlady

Золотоикровь Фэндом
Провинция Танабьелла - северная окраина Блиндена. Здесь живут в основном фермеры и охотники. Только в Тане, самом крупном городе, есть железнодорожная станция, и жители хотя бы слышали про пневмопочту.
Вивьен, выросшей в столице королевства, Тан показался невыносимо пустынным, будто вымершим. После шумных улиц Сангры, заполненных паровыми экипажами, здешняя сонная тишина была неуютной и странной.
Что уж говорить о ферме, где ей предстояло прожить… Сколько? Она и сама не знала, но Вивьен с неприязнью ожидала, что сейчас окажется в настоящем медвежьем углу, где и поговорить будет не с кем. Как же отвратительно, что ее жизнь переменилась так круто и внезапно! Еще месяц назад она была воспитанницей самого престижного пансиона, куда ее привозил сверкающий новеньким лаком мобиль отца.
 Теперь ничего не осталось: мобиль забрали кредиторы, в их особняке живут другие люди, и даже вывеску над конторой отца сменили. И Вив придется провести лето на ферме тетушки Журы, которую она и видела-то всего раз когда-то давным-давно.
Чтобы добраться сюда, Вив продала золотые часики, подаренные родителями на тринадцатилетие. Ну и ладно! У нее еще обязательно будет что-то получше! Все равно у Вероники были такие же. А элегантные девушки носят только уникальные украшения.
Ферма неожиданно ей понравилась. Как и тётушка Жура. Здесь, в отличие от сонного Тана, жизнь кипела, большое хорошо налаженное хозяйство работало как часы под неусыпным присмотром пышнотелой хозяйки. Жура поспевала везде: и проследить за работой пастухов, выгоняющих на пастбища отары овец, и за рабочими, чинившими ограду, и за кухарками, что кормили всю эту ораву, да еще заглянуть в курятник, присмотреть за свиньями и погладить любимую пятнистую корову.
Но Вивьен больше всего нравилось, что ни сюсюкать с ней, ни возиться никто не собирался. Тетка требовала одного: быть в кровати не позже десяти. А как и что ест племянница, где проводит время – ее совершенно не занимало. Через неделю такой жизни Вив уже решила, что попала в Эдем.
 Не нужно было заботиться о прическе, и о смене платья в течение дня. Она натягивала штаны для верховой езды, клетчатую рубашку завязывала на животе, как делали местные, подхватывала темные волосы кожаным шнурком и неслась на кухню.
Там всегда вкусно пахло свежим хлебом и, схватив со стола краюшку, щедро политую медом, девочка отправлялась в захватывающее путешествие. Она подружилась с огромным псом-пастухом, Ральфом. В человеческом облике он рассказывал ей о лечебных травах, что растут на лугах, и водил к реке. А когда становился псом, весело играл с Вив в догонялки, помахивая пушистым хвостом и заливаясь задорным лаем.
Дерента она увидела однажды вечером, когда веселая и голодная, вбежала на кухню. Невысокий парнишка, одетый в синий промасленный комбинезон, бережно прижимал к груди большую стеклянную бутыль с молоком, направляясь к двери. Вивьен влетела в него, как мобиль в фонарный столб. Раздался сдавленный вскрик, следом – звон бьющегося стекла. На полу растекалась молочная лужа, а в центре белого озера улыбаясь, стояла Вивьен.
- Ой… я не хотела… прости, - пролепетала она, ожидая улыбки в ответ и чего-то вроде: «Да пустяки, бывает».
Но вышло совсем не так. Парень метнул в ее сторону злобный взгляд, и, не говоря ни слова, вышел. Разочарованная и даже обиженная Вивиен оглянулась, ища поддержки у кухарок:
- Чего это он, а? Я же не нарочно!
Но те тоже глядели на нее осуждающе, а обычно добродушная Элинья нехотя сказала, отряхивая белые от муки руки:
- Ты только что оставила всю его семью голодной. Парень полдня корячился, чтоб ледник заработал, в эдакую жарищу нам без этой механизмы никак нельзя, молоко тут же скиснет и мясо протухнет. И, выходит, что зря старался. Весь его заработок вон, на полу. А у Дерента мать болеет, да еще двое меньших детишек у нее. Сама посуди, с чего ему с тобой любезничать?
Вивьен еще никогда в жизни ей не было так стыдно. Она догнала Дерента у ворот фермы. Тот размашисто шагал, не глядя по сторонам и даже не подумал остановится, когда Вив окликнула его.
Ей пришлось бежать за ним.
- Постой… - она запыхалась и говорила сбивчиво. – Я хочу извиниться. Мне очень жаль. Прости, что так вышло.
Дерент хмуро смотрел мимо и шел вперед. Пытаясь остановить упрямца, Вивьен схватила его за руку, и невольно ахнула: вместо живой человеческой плоти ее пальцы коснулись чего-то холодного, шершавого, неприятного.
Парень остановился.
- Тебе жаль? Хорошо. Это я скажу малышам, когда они спросят меня, что у нас на ужин. Как думаешь, наедятся они твоими сожалениями?
И не дожидаясь ответа, Дерент скрылся в сумерках за воротами фермы.

***
Деренту не спалось. Во-первых, полупустой желудок, несогласный с той ложкой пресной каши, которую скормил ему хозяин, жалобно урчал. Во-вторых, в маленькое  треугольное окно светила наглая июльская луна. Белая, как новенький форин, негодница подмигивала Деренту из-за верхушек деревьев и навевала странные мысли.
Вот и ворочался на тощем тюфяке, брошенном прямо на чердачный пол, и думал об этой девчонке с фермы госпожи Журы.  Хозяйская племянница, о ее приезде тут все знали. Дерент почему-то представлял ее толстухой-блондинкой в розовом платье с оборками. Поэтому сразу не понял, что бледная черноволосая пигалица, одетая по-деревенски, и есть та самая столичная штучка. Ничего, симпатичная, только очень уж худая, шея тонкая…
Он очень разозлился на нее в первую минуту. А потом злился уже на себя. «Дурень», - ругал себя Дерент. «Не мог перехватить бутыль левой рукой».
Парень поднял правую кисть, подставляя ее свету луны. Не мудрено, что девчонка так испугалась. Грубый с заусеницами металл казался черным. Кисть больше напоминала крабью клешню. Щелкнув несколько раз сочленениями протеза, Дерент недовольно нахмурился.
Завтра надо будет смазать. Давно пора бы заменить шарниры, но все сбережения ушли, когда заболела мама. Слава Равновесию, сегодня она встала и даже смогла присмотреть за Тинки и Лиамом, пока он ходил чинить ледник.
Мальчишка улегся на спину и, мечтательно зажмурившись, представил, как будет здорово, если однажды ему повезет служить на железной дороге. Синий китель машинистов - самая прекрасная одежда в мире, а уж жалованья точно хватит, чтоб переехать из этой глуши в Тан. Мальчишек надо в хорошую школу отдать…
Шорох за окном отвлек его от мечтаний. Кто-то бродит возле дома! На такой случай у Дерента всегда под рукой был заряженный арбалет. Стараясь не шуметь, и пригибаясь, чтобы не задеть головой низкую крышу, Дерент выглянул в оконце. Отсюда, с чердака ему был отлично виден двор и маленький сад.
Кого это принесло? Местные не сунутся – знают, что брать у них нечего. А для тварей из пустошей у него наготове крепкий болт.
Тонкая тень скользнула от яблони к двери. Дерент выстрелил. Снизу донесся вскрик. Он вылез в окно, повис на левой руке, цепляясь за широкий деревянный карниз, и спрыгнул в лопухи, заменявшие клумбу. Если бы мать услышала то, что прошипел сквозь зубы Дерент, когда понял, в чем дело, не избежать бы ему хорошей трепки.
- Какого гремлина ты здесь делаешь? – приглушенный голос Дерента дрожал от негодования. – Я ж тебя чуть не пристрелил!
- Да ты бы и в пасущуюся корову не попал, стрелок! Я и то лучше стреляю, - прерывающимся шепотом ответила Вивьен.
Девочка стояла, прижимаясь спиной к двери, а у ног ее торчала из земли арбалетная стрела. Деренту много чего хотелось ей сказать, но он сдержался. Молча выдернул стрелу. Шарнир снова едва не заклинило, и это не улучшило его настроения.
- Чего ты ошиваешься у моего дома? Что тебе от меня надо?
- Я хотела… Тут кое-что… для твоей матушки.
Она вынула из пастушьей сумки сверток и сунула его Деренту.
- Только… я, кажется не знаю, как вернуться на ферму.
Дерент приоткрыл сверок. Оттуда так вкусно пахнуло вяленым мясом и ячменными лепешками. Искушение вонзить зубы в твердый солоноватый кусок говядины было почти непреодолимо. И только присутствие пигалицы помешало ему это сделать.
- Спасибо, - пробормотал он, сглатывая слюну. – Постой тут минутку. Я рубашку накину.
***

Дерент знал не менее пяти тропинок, ведущих на ферму, но вывел Вивьен к реке и они теперь шли вдоль пологого берега, поросшего мягкой травой и клевером. Надо же как-то отблагодарить ее за мясо, - мысленно оправдывался сам перед собой, искоса поглядывая на пигалицу. Что она там у себя в городе видела? А тут так красиво – река кажется серебряной в лунном свете, и упоительно пахнут ночные цветы…
- Сколько лет твоим братьям? – Вивьен первая преодолела неловкое молчание.
- Тинки три года, а Лиаму недавно исполнилось пять. А у тебя есть сестры или братья?
- Нет, никого, - ответила девочка. – Даже кузенов нет. А мне всегда нравилось возиться с малышами.  Вот в пансионе…
И Вивьен сама не заметила, как принялась рассказывать Деренту о своей жизни в Сангре. Парень внимательно слушал, но сам откровенничать не спешил. Вивьен пришлось постараться, чтобы разговорить его, но узнала она немного. Отец научил его разбираться в механике и к пятнадцати годам Дерент уже кормил семью тем, что чинил окрестным фермерам нехитрые механизмы.
- Только здесь этим много не заработаешь. Охота выручает. Возле Бейонской Пустоши крупное зверье водится.
- Бейонская Пустошь? Ну да! Она же здесь совсем рядом! Я читала о ней.  Говорят, что это место прокляли какие-то древние маги и живым оттуда никто не возвращался!
- Чепуха! Никакого проклятия там нет. Просто вся Пустошь – сплошная магическая аномалия. И ходить туда очень даже можно. Я вот ходил и не раз, - небрежно повел плечом Дерент. О том, что потерял там руку, и как там сгинул отец, конечно, упоминать не стал.
Вивьен даже рот приоткрыла:
- Ты шутишь? Не может этого быть!
- Да не шучу. Хочешь, и тебя могу сводить.
- Хочу! – ухватилась за его руку Вивьен. В этот раз холодное прикосновение металла ее уже не испугало. – А когда пойдем?
- Ты что, всерьез туда собралась? – опешил Дерент. – Девчонкам в таком месте делать нечего.
- А, так я и думала. Все – враньё, - тут же сделала вывод Вивьен и вздернула нос.
- Ничего не враньё. Только опасно это.
- Я не из пугливых.
- Не из пугливых? – Дерент остановился у куста с большими синими ягодами и протянул одну Вивьен.
Девочка приняла ее за мелкую круглую сливу и откусила кусочек.
- Что это? – фрукт оказался неожиданно сочным и на вкус совершенно не сливовым.
Дерент, посмеиваясь, протянул ей платок.
- Это смородина. Вытри щеку, вот тут…
- Такая большая? - Вивьен изумленно разглядывала куст и послушно терла щеку. Хорошо, что в темноте не видно, как она краснеет - заляпалась соком, словно младенец!
- А ведь мы всего лишь на дальней окраине Пустоши. Ты еще орехов тамошних не видела. Ими можно дороги вместо булыжников мостить!
- Значит, увижу!
- А госпожа Жура нас с тобой не прибьет? Тебя за то, что шляешься где попало. А меня – за то, что потащил ненаглядную племянницу к гремлину на рога?
- Не прибьет, - самоуверенно ответила Вив. - Тетушка вообще не интересуется, где я бываю. Наверное, если я не появлюсь неделю, и то никто не заметит…
Когда Вивьен улеглась в кровать, небо уже начинало светлеть. Довольная тем, что все-таки вынудила Дерента дать слово взять ее на Пустошь, Вивьен сладко уснула.
***
Обещанного похода пришлось ждать несколько дней: Деренту нужно было работать. В такую жару механические ледники частенько выходили из строя, и он мотался по всей округе, чиня их и заменяя перегоревшие кристаллы.
Предвкушая захватывающее приключение, Вив расспрашивала Ральфа, кухарок и даже тетю Журу о Бейонской Пустоши.
- Лучшие земли пропадают. Сколько пастбищ можно было бы устроить, - сокрушалась хозяйка фермы. – Только наши пастухи туда и подходить боятся.
Ральф, который обычно охотно делился с Вивьен всем, что знал, говорить про Пустоши отказался. И стал поглядывать на нее как-то подозрительно, будто чуя, какие планы роятся в темноволосой головке непоседливой девчонки.
Зато кухарки, стоило только Вивьен затронуть вовремя ужина эту тему, наперебой принялись рассказывать всякие жуткие истории. Про неведомые голоса, которые могут завлечь в ловушку; о высохших озерах, на дне которых сверкают драгоценные камни, но стоит к ним приблизиться – и ты уже никогда не сможешь выбраться на берег. А еще про странные воронки в небе и деревья, разгуливающие куда им вздумается.
Не то что бы Вивьен до конца верила каждому их слову, но мысль отказаться от идеи увидеть Пустошь собственными глазами все чаще приходила ей в голову. Только упрямство и нежелание оказаться в глазах Дерента пустой болтушкой и трусихой удерживали ее от этого.
Дерент появился через неделю.
- Не передумала? – с плохо скрытой надеждой спросил он.
-  Еще чего, - гордо ответила Вивьен. – Когда идем?
- Завтра утром. Выспись хорошенько. И возьми с собой чего-нибудь пожевать.
Вивьен думала, что ни по чем не уснет перед таким событием, все ворочалась и крутилась, а потом чуть было не проспала. Разбудил ее какой-то стук. Глаза никак не хотели разлипаться. Стук повторился. И еще раз. И снова. Она вскочила и чуть не поскользнулась на раскатившися по полу зеленых орехах.
Под окном стоял Дерент. Широкая куртка из плотной ткани отлично скрывала прицепленный к поясу арбалет.
- Ну что, соня, готова?
- Ой! Подожди! Я быстро! Да где же этот ботинок?
Ботинок нашелся под пастушьей сумкой, приготовленной с вечера.  Там лежала фляга с водой, пакет с пирожками и кольцо копченой колбасы.
До деревни шли молча. Вивьен еще не до конца проснулась, а Дерент все хмурился, потирая скрипящий шарнир протеза. Совсем расшатался. Вивьен долго набиралась смелости, чтобы спросить его про руку. Ведь любой, даже деревенский лекарь без труда сумел бы вырастить новую, обратись он к нему вовремя. А если не смог, значит здесь дело в мощной магии.
Но Дерент распространяться на эту тему не стал. Ответил только, что это – последствие неудачной охоты. Расспрашивать дальше девочка побоялась.
Лес показался Вивьен просто огромным. Таких больших деревьев, царапающих своими острыми верхушками облака, она еще никогда не видела. Ей, привычной к аккуратно подстриженным каштановым аллеям в Сангре, все здесь казалось волшебным и ужасно диким.
Чем дальше они углублялись в лес, тем больше необычного встречали.
- Обойди эту яблоню, - велел Дерент.
- Почему, она ядовитая? – не поняла Вивьен, послушно принимая вправо.
Дерент засмеялся.
- Да нет. Просто… а, вот, сама смотри.
И, подняв с земли толстый сук, бросил в пышную крону дерева. С громким шлепком на землю упало яблоко размером со среднюю тыкву. Вивьен приоткрыла рот.
- Ничего себе!
- Пару таких яблок и мать наварит бочку варенья, - хмыкнул Дерент. – Ну а если по башке попадет, сплющит не хуже чем паровой каток ящерицу!
Из кустов справа вышел заяц. Крупный такой. Почему-то рыжий. Двигался зверь как-то необычно. И лапы были не заячьи. И уши.
- Ух ты, хомячище какой! – восхитился Дерент. Вивьен пискнула и подвинулась к нему поближе.
Хомяк одарил их тяжелым взглядом и полез обратно в кусты. За деревьями мелькали какие-то тени, изредка слышался хруст, возня, писк. Дерента это не слишком беспокоило, и Вивьен решила, что он один из самых храбрых людей, которых она знает. Нет. Самый храбрый!
Лес закончился внезапно, будто ножницами отрезали. Они вышли в желтую степь. На мили вокруг – только пожухлая трава и лишь у горизонта неровной щеткой темнела полоска леса.
- Вот она Бейонская Пустошь, - сказал Дерент. – Тут раньше деревушка стояла, Бейона. Лет эдак триста назад. А потом однажды, - бах! – Пустошь есть, а Бейоны нет.
Вивьен почувствовала разочарование. Ничего пугающего в увиденном она не находила. А ведь жуткая слава Бейонской Пустоши уже не одно столетие тревожила умы любителей острых ощущений!
- Идем? – спросил Дерент и первым шагнул на сухую траву, перешагивая невидимую границу Пустоши.
Вивьен замешкалась на секунду. Потом  решительно поправила ремень своей сумки и двинулась следом. Они прошли несколько шагов. Трава мирно шелестела под ногами, голубело утреннее небо, где-то в лесу громко чирикали птицы. Пахло свежестью и полевыми травами.
- Смотри, - указала вперед Вивьен. – Там кто-то есть! Они идут к нам.
Две размытые фигуры двигались навстречу. Далеко, их едва можно было разглядеть в дрожащем, как над костром, воздухе.  Дерент поднял руку, останавливая Вивьен. Фигуры остановились тоже.
- Ты только не бойся, ладно? Делай как я, и смотри, что будет.
- А кто это?
- Сейчас увидишь.
Они шли им навстречу с четверть часа. Иногда Дерент останавливался, и те, другие, всегда останавливались тоже. Иногда он брал Вив за руку и они делали несколько шагов в сторону, пару раз он поднял вверх руку и помахал. Вивьен помахала тоже. Им ответили, и Вивьен перестала бояться, хотя щемящее чувство неизвестности не покидало ее. Только теперь поубавилось щенячьего восторга перед встречей с неведомым. Опасность – вот что начинала все острее ощущать девочка. Хотя фигуры не выглядели страшными, а просто копировали все их жесты и движения.
Наконец они сблизились настолько, что стало видно – это парень и девушка, и чем ближе они подходили, тем больше острое, болезненное любопытство охватывало Вивьен. Ей непременно хотелось увидеть лицо незнакомки, дотронуться до нее. Она шла вперед все быстрее, точно ее невидимая цепь тянула. Совсем чуть-чуть! Вив сорвалась на бег, оставляя позади Дерента. Та, другая, побежала тоже.
Они встретились лицом к лицу. Вивьен замерла, жадно разглядывая свою визави.
Тонкие черные брови, удивленный взгляд темно-голубых глаз, бледные щеки и нос с легкой горбинкой. Пряди темных волос в беспорядке падают на худенькие плечи, а небольшой рот приоткрылся в изумлении. Тонкая шея в расстегнутом вороте клетчатой рубашки и тусклый отблеск серебряной цепочки, затейливый орнамент такого знакомого медальона...
-Де…Дерент…
Вивьен беспомощно обернулась к своему проводнику. Дерент увлеченно корчил рожи и играл со своим двойником в «ладушки».
- Нравится?
Он сделал вид, что собирается схватить себя за нос и угрожающе защелкал протезом. Дерент номер два тоже потянулся к носу.
- Дотронься до нее. Попробуй.
Вивьен осторожно протянула руку навстречу самой себе. Вторая Вивьен доверчиво потянулась навстречу. Их пальцы соприкоснулись. Вив ожидала чего угодно. Боли, тепла, холода, какой-то вспышки. Но ничего этого не было. Ее пальцы провалились в пустоту. Еще миг она видела перед собой настороженный взгляд голубых глаз, а потом все исчезло.
  Ничто вокруг больше не напоминало желтизну пожухшей травы. Сухая потрескавшаяся земля, годами не видевшая влаги, и россыпи мелких острых камней под ногами. Где-то высоко, суженное высокими стенами котлована, голубело небо. Сухой пыльный воздух обжег легкие, Вивьен закашлялась.
- Дерент! Где ты?
- Ну что кричишь? Здесь я.
Ухмыляющийся парнишка появился в двух шагах от Вивьен и потер нос.
- Щекотно… здесь лучше сделать так…- Он поднял повыше клетчатый шейный платок, спрятал нос и протянул девочке еще один такой же. - Давай. Завязывай.
Непривычная Вив возилась несколько минут – то волосы попадали в узел, то получалось слишком туго, то, наоборот, спадало. Наконец терпение Дерента иссякло. Он отобрал платок и ловко повязал ей вокруг шеи. Потом поддернул вверх, одобрил:
- Готово. Можем идти.
- Куда идти? Тут же нет ничего! И как мы вообще тут оказались?
Вивьен смешно крутила головой, голос из-под косынки звучал приглушенно, и Дерент поймал себя на мысли, что она сейчас похожа на перепуганного птенца, так трогательно таращит круглые синие глазищи.
- Это дно Бейонского озера. Идти все равно куда, главное на месте не стоять.
И зашагал вперед. Вив тут же пристроилась рядом, стараясь ступать в ногу.
- Кто были… те двойники?
- Ну ты же сама сказала – Двойники, их так и называют. Они безобидные, можно на себя со стороны посмотреть! Весело, правда?
-Ну… наверное… - неуверенно согласилась девочка. Ей веселой та встреча не показалась. Смотреть на саму себя было захватывающе, но и жутко тоже. А вот Деренту, похоже, все ни по чем. - А ты не сказал, как мы сюда попали! И как отсюда выбраться?
Но Дерент в ответ на все расспросы только хитро щурился из-под русой челки и шел вперед. Их ботинки поднимали целые клубы бурой пыли и скоро позади повисло непроглядное пыльное облако. Вивьен стало скучно – ничего не происходило, пейзаж унылый, и волнение, вызванное встречей с Двойником, уже пропало.
-Дент, – потянула она за рукав парнишку, - что мы тут ищем?
- Не торопись, сама все поймешь… Смотри внимательно под ноги.
- А что там искать?
- То, что может оказаться дверью.
Вивьен ничего не поняла, но старательно делала, как сказал Дент. Как назло, ничего интересного не попадалось. Все те же мелкие черные камни, хрустящие под подошвами ботинок и темно-бурая, в трещинах земля.
- Да ничего тут нет, - недовольно пробурчала девочка и споткнулась. – Ой! Фу…гадость какая!
Сначала она приняла это за камень. Большой, неправильной формы, с ребристой поверхностью и следами коричневой слизи. Она не понимала, как могла проглядеть этот булыжник, почти ей по коленку высотой.
Дерент одобрительно кивнул:
- Молодчина, нашла!
- А что я нашла? – разглядывая серую глыбу, спросила Вивьен. Ей эта каменюка казалась примечательной лишь в силу отличия от других камней вокруг.
- Ты нашла дверь. Надо только хозяйку наружу выманить. Он присел на корточки и заглянул куда-то вниз. - Нет, испугалась. Спряталась. Придётся подождать.
Он встал и потянул Вивьен в сторону. Они отошли немного, не выпуская из виду странный камень. Вивьен захотела пить. Они по очереди пили вкусную холодную воду из ее фляги, а потом еще и съели по пирожку. Дерент съел бы и два… и даже три. Но постеснялся просить.
- Так ты скажешь мне, чего мы ожидаем от этого камня? Разве у камней бывают хозяева?
 – Конечно, бывают! Сейчас сама увидишь. Видишь, уже рога показались.
- Рога?!
Вивьен с писком отпрыгнула за спину Деренту.
Из-под серой каменюки что-то вытягивалось, двигалось! Четыре тупых отростка, круглая безглазая голова, сморщенная и противная до ужаса.
-Ты что, боишься улиток?
Это и вправду оказалась улитка. Огромная, да, но в остальном почти обычная. Нижние отростки неторопливо двигались, ощупывая дорогу, волнами ходили края пупырчатого тела.
- Давай, дотронься до нее.
- Я не буду! Гадость какая!
- Гадость – вчерашний гороховый суп. А это просто улитка. Ты главное, не задерживайся. А то мало ли, чтоб в разные стороны не раскидало.
Вивьен еще пыталась сообразить, что значили его последние слова, а Дерент уже протянул левую руку к ползущей куда-то по своим улиточным делам твари. Раздумывать было некогда. Девочка торопливо шагнула вперед, запнулась об очередной острый камень, и совершенно неизящным образом свалилась на Дерента. Последнее, что видела Вивьен, была ее ладошка поверх мальчишеской руки на пупырчатом боку невозмутимой улитки.
Пыли больше не было. Как и яркого утреннего неба над головой. А вот камни под ногами были. Только мельче, хрустели громко и противно при каждом шаге. Темнота вокруг была полной и абсолютной. Если бы Вивьен не ощущала рядом плечо Дерента, она паниковала бы в два раза сильнее. А так ей просто хотелось крикнуть «МАМА!» и бежать куда глаза глядят. Только глаза, сколько их Вивьен не напрягала, не могли ничего разглядеть.
-  Дент… Я ничего не вижу! Где мы?
- Погоди. Я сейчас…Надевай.
Он завозился в темноте. В руку Вивьен легло что-то холодное, не очень тяжелое. Она нащупала каучуковую ленту и два гладких кругляша в металлической оправе.
В гоглах сразу стали видны высокие каменные стены покрытые потеками то ли воды, то ли смолы – она не смогла разобрать. Окружающее виделось нечетко, как сквозь зеленое бутылочное стекло. Они стояли на развилке трех коридоров. 
- Туда, - указал Дерент на самый широкий из проходов и опустил вниз платок. На нем тоже были гоглы. Старенькие, на кожаном ремешке.
Вивьен вслед за мальчиком открыла лицо, вдохнула сырой прохладный воздух.
– Держись слева и немного сзади. Мне нужна правая рука.
Теперь он двигался осторожно, крался вдоль стен, то и дело оборачиваясь и прислушиваясь к каждому шороху. Вивьен старалась не отставать. Ей чудились какие-то приземистые силуэты, стремительно мелькающие во тьме. Вспыхивали искры – то ли чьи-то глаза, то ли блуждающие огоньки.
-Здесь кто-то есть, - решилась прошептать она, почти дыша Деренту в ухо.
Он невольно поежился – было щекотно и отчего-то приятно. От Вивьен пахло яблоками, он давно это заметил. И сам себе не признавался, как ему нравится этот аромат.
- Конечно, тут полно всяких тварей.  Нам бы найти кого-то помельче и не слишком быстрого. Ты уже поняла, как тут приходится перемещаться?
-Кажется, да…Надо коснуться. Коснуться кого-то живого.
-Все правильно. И касаться надо одновременно, а то…
Договорить Дерент не успел. Мрак впереди вскипел множеством мохнатых тел, и на них выплеснулась истошно вопящая волна четвероногих созданий. Сверкали холодными искрами глаза, острые зубы впивались в одежду, когти норовили добраться до лица… Вивьен едва успела заслониться, рядом что-то выкрикнул Дент, потом пальцев коснулось меховое, гладкое… Коты! – поняла Вивьен и ее выбросило из темноты.
Если что и спасло ее глаза, так это гоглы. Толстые стекла сумели адаптировать для несовершенного человеческого зрения не только полный мрак, но и яростные вспышки огня.
Пламени здесь было много. Весь пол огромного подземного зала пылал, оставляя лишь узенькую кромку каменной тропинки вдоль стен и высокий, изогнутый как ребро неведомого чудища, мостик.
Вивьен стояла на небольшом каменном островке у подножия моста, где сделать пару шагов и то было опасно. Вокруг поминутно, разрывая темно-багровую корку, взлетали вверх золотые протуберанцы. Ей снова пришлось натянуть на лицо платок, и хорошо, что при ней оказалась фляга. Смоченная водой ткань высыхала слишком быстро, но все-таки немного спасала от чудовищного жара.
Отчаянно пытаясь сохранить спокойствие и сообразить, как вырваться из этой гигантской духовки, Вивьен с ужасом поняла – Дерента тут нет! Это открытие выбило из нее дыхание, и даже слезы хлынули было из глаз, оставляя на горячей коже соленые потеки. Девочка и сама не представляла, до какой степени, оказывается, полагалась на него. Как же ей теперь выбираться отсюда самой?? Ведь это он знал, как поступать, шел вперед со своей спокойной уверенной улыбочкой, которая так ее раздражала.
- Прекрати паниковать, дуреха!
Вивьен сказала это вслух, и сразу стало немного лучше. Липкий страх отступил в сторонку, но далеко не уходил – топтался рядом, готовый снова накинуться, как кот на мышь. Куда забросило Дента? Нет, не так. Куда забросило ее? Опять глупость. Прекрасно же понятно, куда – раскаленная лава, каменные своды… Да неважно, в конце концов! Важно то, что дверью из любого места в этой проклятой Бейонской пустоши служит прикосновение к живому существу. А какие ТУТ животные?
Новый протуберанец взвился в воздух так близко, что одежду Вивьен осыпало искрами. Она охнула, прихлопывая ладонью жгучие укусы огненных ос, на одежде остались круглые черные дырочки.
Надо убираться отсюда, и поскорее! В этом раскаленном воздухе могли бы выжить только такие создания магии, как Двойники! Вивьен завертела головой, пытаясь обнаружить присутствие своей копии. Нет, ничего – только бульканье огненных пузырей и скользящие вдоль трещин в багровой лавовой корке длинные хвостатые тени. Их движение завораживало девочку, она не могла отвести слезящихся глаз от причудливого танца гибких силуэтов. Они сплетались, расходились, кружили, и казалось, для них звучит неведомая мелодия, подчиняя себе ритм скользящих движений.
Ботинки не выдержали – толстая подошва стала трескаться, пальцы Вивьен охватил нестерпимый жар, и эта боль прояснила ее сознание.
Вот же они! Живые существа, обитатели огненного озера! Она уже пять минут пялится на танец саламандр!
Но как прикоснуться к огненной ящерке, скользящей по раскаленной лаве? Вив опустилась на колени. Раскаленный камень жег кожу сквозь толстую ткань штанов. Девочка наклонилась, выжидая, пока извивающаяся тень приблизиться к ней и протянула руку. Горячий всплеск, вырвавшийся из-под корки, перекрыл саламандре путь и обжег пальцы Вивьен горячими искрами.
Девочка вскрикнула, отдернула руку и, потеряв равновесие, стала заваливаться головой вниз прямо в кипящую лаву. Легкие наполнил горячий воздух, даже на крик не было сил. Прямо перед ее глазами сжалась в комок испуганная саламандра. Невероятное, отчаянное, последнее усилие дотянуться! Вивьен почувствовала пальцами шершавую и горячую шкурку и зажмурилась от адски горячего воздуха, сжигающего лицо…

Прохладные струи спасительным водопадом лились на Вивьен. Она всхлипнула, вдохнула воздух открытым ртом, стащила гоглы. Из ржавой трубы прямо ей на голову стекала вода, и ничего прекраснее быть просто не могло.
Выбралась! Она выбралась! Хотелось смеяться, но почему-то получалось только всхлипывать. В гоглах треснули стекла, раскаленная металлическая оправа оставила вокруг глаз саднящие ожоги. Болела обожжённая кисть правой руки, и Вив со стоном сунула ее под воду – так было легче, и уходить из-под воды не хотелось просто до жути. Саму мысль о том, что надо куда-то идти, снова искать неизвестно кого, чтобы оказаться неизвестно где, девочка старательно отгоняла. Зачем она полезла в это дурацкое приключение? Теперь идея прогулки по Пустоши уже не казалась ей блестящей. Что, если она останется тут навсегда? Сгинет в неисчислимых переносах?
Над головой безмятежно голубело небо, солнце, скрытое за крышами полуразрушенных домов, отбрасывало длинные тени. От дома, где она оказалась, осталось всего две стены, и чудом уцелевшая труба. Вода стекала по выщербленному полу и терялась в пышных зарослях одичавшей малины. Запустение и печаль…
- Ну вы только посмотрите! Я ее везде ищу, с ног сбился, а она тут прохлаждается!
Дерент стоял в двух шагах, ухмыляялся, и жевал большое красное яблоко.
- Дент! Ты…
Вот теперь она смеялась. И плакала одновременно, обнимала Дента и колотила по жилистой спине. Обзывала самовлюбленным идиотом, а потом вцепилась в его куртку, молча вздрагивая. 
-Эй, эй, ты чего? Вив…- бормотал Дерент, осторожно сжимая ее худенькие плечи. – Все же хорошо… Ну, не раскисай… Хочешь яблочко?
- Не хочу, - всхлипнула Вив и позволила усадить себя на треснувшую бочку.
Дерент вытащил из рюкзака баночку и смазал ожоги Вивьен желтой мазью. Мазь пахла какими-то травами и сливочным маслом. Боль постепенно утихала и девочка уже с любопытством рассматривала новую мизансцену.
- Это и есть Бейона? – спросила она.
Разрушенные временем дома с прогнившими крышами и выбитыми стеклами, заброшенные сады, опустевшие дворы. Все это казалось грустным, но идиллически мирным. И ни капельки не опасным.
- Да, я думаю, что это Бейона. Хотя точно никто не скажет.
Дерент убрал банку с мазью в рюкзак, расположился на груде камней, и извлек из сумки Вив снедь.
- Давай перекусим, а то в животе уже все слиплось, - предложил он и откромсал своей клешней приличный кусок колбасного кольца. Честно говоря, он стеснялся есть при Вив. Не почавкаешь, и вдруг она подумает, что он ест слишком много? Но голод перевесил смущение. Дерент порылся в пакете с пирожками, и теперь блаженствовал, откусывая по очереди мягкое тесто с капустной начинкой и вгрызаясь в толстый кругляш домашней колбасы.
Вив попался пирожок с творогом, ее любимый. Колбасу она есть не захотела, пусть Деренту достанется побольше. Для него и брала. А девочкам и не положено много есть, особенно при мальчиках, чтоб не подумал, будто она обжора и не умеет себя вести. Но тревожные мысли не давали спокойно наслаждаться едой.
- Кто тут водится? Кого нам надо искать, чтобы выбраться? И… много еще таких мест, куда можно попасть, пока мы тут?
Дерент отвечал лениво, размеренно работая челюстями:
- Тут никого нет. Ничего живого, и даже Двойники не водятся. Мы без них обойдемся. А мест таких тут десятка два. Я-то сколько уж хожу, думаю, что все видал, а бывает, как занесет – обалдеешь.
Колбаса кончилась слишком быстро, пришлось отрезать еще, и пирожок теперь попался с яблоками, кисло-сладкий. Это ничего, ему все равно было вкусно.
Вивьен поежилась.
- А мы уже сможем совсем-совсем уйти? Я… я немного устала.
- Это и есть место, из которого уходят совсем. Это как бы ворота, здесь Пустошь нас отпускает. Надо просто найти дверной проем. Подойдет любой, где хоть один дверной косяк сохранился. А ты молодец. Я, честно говоря, испугался, когда нас раскидало. Тебя еще и в Огненный Котел занесло!
Вивьен кивнула в ответ. Быстренько запихнула в рот остатки пирожка, невнятно пробормотала:
-Да, эти саламандры те еще штучки… быстрые!
Отправились искать среди окрестных руин подходящие, с дверью. Вдоль заросшей травой улицы идти было совсем не страшно, и Вив расслабилась, повествуя о том как она хладнокровно ловила юркую саламандру.
- О, Дент, а это может быть Дверью?
- Нет… Нет!
Дверь была добротная, крепкая. На стенах двухэтажного дома кое-где виднелась желтая побелка, и стекла в высоких окнах уцелели.
- Да, что случилось, Дент? Что не так с этим домом?
Всё. Всё было не так. Это следовало понять еще тогда, два года назад. Слишком уж хорошо сохранился, слишком безобидно выглядел. Словно сочный кусок сыра в мышеловке.
Он и тогда не хотел туда идти, но так и не решился остановить отца. В конце концов, он был сопливым мальчишкой, которого всего второй раз взяли на Пустошь. А отец всю жизнь бродил здесь, охотясь за реалами. Любой камень, любой предмет, который можно унести, там, в обычном мире, превращался в дорогостоящий артефакт.
Этот дом! Он помнил его до мельчайших деталей. Помнил так, как будто видел вчера. Покореженный флюгер - медная рыбка. Позеленевшая бронза дверной ручки. И мгновенно вспыхнувшее белое пламя, едва отец переступил порог.
А потом боль, ужасающая боль в протянутой отцу правой руке, когда ее охватило пламя. Последний крик отца:
«Назад! Уходи!». А после этого – все. Пустота. Пустота на месте дома, пустота вместо правой кисти. Не было даже крови. Как будто ни ладони, ни пальцев никогда и не существовало.
- Может быть, он все еще здесь? Я открою дверь, а он там, - с безумной надеждой прошептал Дерент и ринулся вперед.
С тихим скрипом распахнулась дверь, нутро дома предстало в своей обыденной таинственности: пыльный коридор, деревянная лестница с резными перилами, посеревшее кружево занавесок.
- Дерент, давай уйдем отсюда, - жалобно попросила Вивьен.
Ей совсем не нравилось происходящее. От дома веяло чем-то чуждым и непонятным. Но Дерент не слышал ее.
- Да постой же ты! Дурак!
Дерент молча перешагнул порог.
Ничего не случилось. Скрипнули половицы, дрогнула сетка паутины под потолком. Вивьен все еще топталась у входа. Но Дерент уходил от нее в темноту, а оставаться одной было куда страшнее. И девочка побежала следом.
- Папа! – неуверенно позвал Дерент. – Пап, ты здесь?
Никто не откликался. Вивьен догнала его, положила руку на плечо.
- Дерент, пойдем отсюда. Здесь никого нет.
- Но он должен здесь быть! Может, наверху?
Дом содрогнулся, едва Дерент поставил ногу на первую ступень лестницы. Воздух завибрировал, пошли волнами стены, пол вздыбился под ногами. Реальность растекалась, как подтаявшее мороженное…
Высокие закругленные окна и розовые шелковые занавески. Вивьен с мамой выбирали их вместе. Механическая балерина медленно кружится над мраморной подставкой – она думала, что уже никогда не увидит свою прежнюю комнату!
Полосатые обои задрожали и исчезли. Белые стены, зеленая классная доска. Рядом за партой – подружка Милена, морщит нос и что-то старательно выводит в тетради.
Потом и пансион пропал. Безумным калейдоскопом замелькали вокруг кафе, улицы, универсальные магазины, театральная зала… Все, когда-либо виденные Вивьен места, каким-то образом сменяли друг друга, а потом появились люди.
Родные и близкие, хорошо знакомые, и те, кого она видела всего пару раз. Их становилось все больше. Они молча смотрели на Вивьен и Дерента, будто ожидая от них чего-то. А потом вперед выступил незнакомый Вивьен мужчина.
- Сынок, я думал, ты будешь умней и не станешь соваться на Пустошь.
-Папа! Я знал, что найду тебя!
Вивьен обнимала себя за плечи, ежась от внезапного холода. Туманное облако, поглотившее человеческие фигуры, клубилось над головами, стелилось по полу, скрывало стены. Изредка в нем мелькали смутные силуэты, но разглядеть их не получалось.
Доверчивости Дерента Вив не одобряла. Не могла она поверить, что этот неизвестно откуда взявшийся мужчина, со слишком уж сглаженным и почти идеальным лицом – на самом деле его отец. Он скорее напоминал манекена, чем живого человека. Даже его одежда – серый рабочий комбинезон и синяя рубашка, казались актерским реквизитом, а не промасленной робой настоящего механика. Но Дерент не желал этого замечать.
-Папа! Мы должны скорее уходить отсюда!
-Куда, Дент? – Вивьен решила, что молчать дальше невозможно. – Посмотри вокруг!
Кроме тумана и смутных теней вокруг ничего не было.
Тот, кого Дерент называл отцом, улыбнулся и мягко освободил руку:
- Не стоит так сильно держаться за меня, малыш. Это не поможет сделать меня настоящим.
- Настоящим? О чем ты, па?
Дерент схватил отца за руку, позабыв о своей железной клешне. Шарнир громко скрежетнул, протез заклинило, намертво схватывая предплечье мужчины.
А потом было то, чего Вивьен уже ожидала: мужчина просто растекся, как молоко. Выплеснулся из потерявшей форму оболочки, растекся по металлу протеза,  и тот стал чудовищно разбухать, пока не взорвался, белой вспышкой ослепляя Вивьен.

***
Полосатые диваны сангрийского экспресса казались Деренту самыми мягкими в мире. Бархатные шторы с кистями, хрустальные светильники, панели светлого дерева, а под ногами – ковры! Он никогда в жизни не бывал в таком роскошном месте, и чувствовал себя неуверенно. Еще и новая одежда – пиджак с кожаными заплатами на локтях и клетчатые бриджи, стесняли его невероятно. В купе заглянул важный стюард, почтительно поинтересовался, не желает ли молодой человек прохладительных напитков.
Дерент молча помотал головой.
- А мне стакан оранжада, пожалуйста,- с улыбкой попросила Вивьен.
Она была очень хорошенькая, в светлом платье с кружевами вокруг нежной шеи, с красиво уложенными волосами. Дерент украдкой любовался ею, и немного робел этой девушки, в которой с трудом узнавал свою подружку с фермы.
Стюард поклонился и исчез за дверью.
 – Слушай, пока мы одни, покажи мне ее еще раз!
- Да сколько можно, - с деланной неохотой Дерент вытянул правую руку. - Ну ладно уж, смотри… Не жалко.
Вивьен восхищенно потрогала пальцем кожу:
- Ну как настоящая! Ни почём не отличить! А может, она настоящая и есть?
- Вот в том и вопрос. Может, Док знает ответ.
- Представляю, что будет, когда мы ему покажем это! - возбужденно проговорила Вив и потрясла своим медальоном. Медальон возмущенно присвистнул, копируя паровозный гудок. - Тише ты! Хоть ты и кусочек неведомого науке существа, это не освобождает тебя от правил приличия!
Медальон щелкнул и стал тихонечко подражать перестуку колес.
Дерент и Вивьен переглянулись и рассмеялись. Они вообще были в превосходном настроении все последние дни, и смеялись по любому поводу. А как не радоваться, если жизнь внезапно повернулась к ним счастливой стороной?
Опасное плавание, в которое пустились родители Вивьен, принесло им прибыли даже больше, чем они могли надеться. У них снова был свой дом в Сангре, пусть гораздо скромнее прежнего. И Дерент тоже едет с ними в столицу! Он будет учиться колледже, сможет стать настоящим механиком.
Дерент знал, что будет очень скучать по малышам и маме. Но госпожа Жура взяла их к себе на ферму, а форинов, вырученных от продажи реалов им хватит на пару лет экономной жизни.
А еще – рука! Не прежняя железная клешня, а настоящая, теплая кожа. Возможность чувствовать все, к чему прикасаются пальцы, и никто больше не станет коситься, как на урода.
Стюард принес оранжад. Вивьен протянула стакан Деренту:
- Хочешь? Очень освежающе.
- Ну давай, - согласился парнишка.
Но стакан выскользнул из пальцев Вив, угрожая коврам апельсиновым потопом. Гибкое щупальце подхватило его, аккуратно вознесло вверх, и плавно видоизменилось. Ко рту стакан подносила уже обычная человеческая рука.
- Действительно вкусно. Слушай, а мы можем попросить еще? И признайся – ты это нарочно сделала!
- Конечно, - с довольным видом подтвердила девочка. - Мне очень нравится смотреть, что твоя новая конечность вытворяет.
- Ах, нравится? – с притворной угрозой Дерент нахмурился, потянулся к локону Вивьен. – Сейчас злобный монстр накажет тебя, дерзкая девчонка!
Кисть трансформировалась в ножницы, мгновение – и завиток темных волос упал на колени девочке.
- Что ты наделал?! А если мама заметит?
Вивьен подобрала отрезанную прядь, огорченно повертела в руках.
- Вот как теперь быть? Если бы волосы росли так же быстро, как некоторые делают пакости!
-Так и растут… - в легком обалдении Дерент смотрел, как удлиняется локон, снова ложась на плечо Вивьен.
Они уставились друг на друга, не зная, что сказать. А потом уже поговорить и не получилось – вернулись из вагона-ресторана папа и мама Вивьен, принесли фрукты и шоколад. Теперь оставалось только многозначительно переглядываться и следить с удвоенной силой за тем, чтобы взрослым ничего не показалось странным.
С каждым оборотом колес экспресс уносил их все дальше от Бейонской Пустоши. Но тонкие нити невидимых связей тянулись от них туда, где радостно пульсировала от потока новой информации туманная масса.  Множество разумов сливались воедино, переваривали полученную пищу и сыто мурлыкали. Никаких противоречий или конфликтов у такого множества особей не возникало.
Все они были частью единого целого, а с тех пор, как стержнем аморфной массы стала человеческая сущность, их мысли стали более упорядоченными. Им пришлось отпустить два чужих разума. Так велел человек. Но уйти от аморфов так просто невозможно.
Ведь те двое оказались прямо внутри их конгломерата, слились с ним на время, стали его частью. И как бы далеко теперь не забрались, их всегда будет соединять невидимый мостик. Незаметными мягкими касаниями их эмоции, зрительные образы, впечатления будут извлекаться и затем стекаться в медленно растущий в Бейоне организм.
Откуда он здесь взялся? Аморф не знал. Ни причины его появления на свет, ни цели были ему неизвестны. Он хотел лишь одного: питаться. Конечно, идеально было бы выбраться за пределы скупой пустынной клетки. Но раньше почему-то это у него не выходило. Лишь иногда приходили разумные, и можно было поживиться их мыслями и страхами, выстраивая подсмотренные в людской памяти декорации из собственной пластичной до невероятия плоти. Пока однажды плоть разумного не распалась, впуская его сущность в аморфный конгломерат. Невиданные прежде возможности соединения человеческого разума с питающимся информацией магическим созданием сейчас выходили на новую ступень. Частицы аморфа ехали в далекую Сангру.
Они давали своим новым носителям большие преимущества, о которых те пока, едва ли догадывались. Дерент и Вивьен собирались отнести кусочек его тела в лабораторию, чтобы ученые извлекли пользу из существования такой странной магической аномалии. Они предполагали, что с помощью этого удивительного создания можно изменить мир.
Аморф тихо бился внутри медальона Вивьен, жадно поглощая пищу. Скоро эта тесная клетка станет ему мала.
 Вивьен и Дерент беспечно улыбались друг другу, совершенно не представляя, какое будущее они уготовили миру.