И услышал я голос Господа, говорящего: кого Мне послать? и кто пойдет для Нас? И я сказал: вот я, пошли меня.
Из протоколов Нюрнбергского трибунала. Дело № 7398/16.
Судья: Обвиняемый – представьтесь.
Обвиняемый: Ганс Грубер.
Судья: Возраст.
Обвиняемый: Шестнадцать лет.
Судья: Дата призыва в армию Рейха и звание.
Обвиняемый: Четырнадцатое марта одна тысяча девятьсот сорок пятого года. Рядовой. Эммм. Мне не было присвоено официальное звание.
Судья: Вы были призваны в армию в соответствии с законом о всеобщей мобилизации?
Обвиняемый: Да, ваша честь.
Судья: Ваш ответ на следующий вопрос никак не повлияет на решение трибунала, но я должен его задать. В отсутствии мобилизации пошли бы вы воевать?
Обвиняемый: Да, Ваша честь.
Пауза.
Судья: Вы единственный за последний месяц, кто ответил таким образом. Почему вы дали такой ответ?
Обвиняемый: Потому что это правда, ваша честь. Я не стал бы добровольно воевать за идеи Рейха, захватывая другие страны, или истреблять евреев, но я пошел бы воевать на своей земле. Даже если...
Судья: Говорите!
Обвиняемый: Даже если захват Германии и является закономерным и справедливым возмездием за все, что мы сделали.
Судья: Обвиняемый, вас взяли в плен в шестидесяти километрах от Берлина. К этому моменту вы служили меньше трех недель?
Обвиняемый: Да, ваша честь.
Судья: Вы лично принимали участие в сражении с войсками союзников?
Обвиняемый: Да, ваша честь.
Судья: Вы лично убили кого-то из солдат союзнических войск?
Обвиняемый: Не уверен, ваша честь.
Судья: В каком количестве сражений вы участвовали?
Обвиняемый: В одном, ваша честь.
Судья: Расскажите о нем.
Обвиняемый: Меня призвали вместе с практически всеми жителями моей деревни. По крайней мере, со всеми, кто мог носить оружие. Однако затем нас разделили. Меня отправили вместе с другими солдатами на перехват обоза. Мы должны были зайти в тыл союзникам и внезапно напасть на их силы во время дневного перехода.
Судья: Почему именно днем? Ночью армия более уязвима.
Обвиняемый: Нашей целью была не армия, нас было слишком мало. Согласно приказу мы должны были атаковать гражданских лиц и ликвидировать как можно большее их количество. В первую очередь речь шла о врачах.
Судья: Продолжайте.
Обвиняемый: Мы прошли маршем около сорока километров за день и на закате обнаружили горящий подбитый танк союзников. Вернее предполагалось, что он подбит.
Судья: Почему?
Обвиняемый: Гусеница была оторвана, а сам танк, казалось, горел. Впоследствии выяснилось, что горел не танк, а тело немецкого офицера, закрепленное на его броне. Капитан отправил двадцать человек проверить танк, а остальным приказал продолжить движение.
Судья: Где находились вы?
Обвиняемый: Ближе к концу строя. Это спасло мне жизнь. Когда отряд приблизился к танку, люк внезапно открылся. Те, кто отправился проверять танк, были уничтожены гранатами, а первые ряды наших солдат оказались атакованы из пушки и пулеметов. Капитан приказал нам рассеяться, но, казалось, они видят в темноте. Меньше чем за полчаса больше половины отряда было уничтожено.
Затем мы применили гранатометы и, видимо, у тех, кто находился внутри танка, закончились патроны. Однако когда сержант открыл люк, его в упор расстреляли из пистолета. После этого двое солдат открыли люк снова и бросили внутрь две гранаты. И все было кончено.
Судья: Вы принимали участие в других сражениях?
Обвиняемый: Нет, ваша честь. Остатки нашего отряда, чуть более пятидесяти человек, утром были окружены силами союзников и в отсутствии командиров (все офицеры погибли во время ночного боя) мы сдались.
Судья: Вы рассказали все о сражении на перекрестке?
Обвиняемый: Нет, ваша честь.
Судья: Продолжайте.
Обвиняемый: В этом нет смысла, ваша честь.
Судья: Почему?
Обвиняемый: Вы не поверите, а я не хочу выглядеть так, будто хочу оправдаться.
Судья: Это не вам решать. Рассказывайте все.
Обвиняемый: Я смотрел хронику с первых дней войны. Американские танки снабжены люком в днище. Видимо, я был единственным, кто знал об этом. Когда сражение было окончено, я подошел к танку и нагнулся посмотреть, что было под днищем.
Судья: Что вы увидели?
Обвиняемый: Я увидел человека. Он был жив и, кажется, даже не ранен. Это был американец.
Судья: Что вы сделали?
Обвиняемый: Ничего. Он посмотрел на меня, и я понял, что он ненамного старше меня. Мы были в ужасе – за эту ночь вокруг полегло несколько сотен человек. Я устал от крови, ваша честь и не хотел видеть, что с ним сделают, если поймают.
Судья: Что было дальше?
Обвиняемый: Ничего. Я выключил фонарь и ушел дальше вместе с тем, что оставалось от отряда.
Судья: Вы свободны. Или, может быть, вы хотели сказать что-нибудь еще?
Обвиняемый: Да, ваша честь, только одно. Если бы это произошло еще раз, я бы убил его.
Судья: Почему?
Обвиняемый: Видимо, танк шел со стороны ближайшего города, когда наткнулся на мину, которая, взорвавшись, оторвала ему гусеницу. В этом городе жила моя сестра. Потом я узнал, что дом, в котором она жила, был взорван, и все жившие в нем погибли. Я не знаю, сделал ли это этот парень или кто-то другой, но я бы все равно его убил. Просто чтобы вы знали.
Судья: Обвиняемый, вы свободны. В надлежащее время трибунал сообщит вам о своем решении по вашему делу.