Как я уже рассказывал, после битвы Бессчётных Слёз, Хурин – король Дор Ломина попал в плен к оркам. Его восьмилетний сын Турин рос без отца, словно сирота. Сильмариллион с любовью и скорбью описывает его приключения.
Из сей замечательной книги, мы можем узнать, что множество узников томилось в Ангбанде. В переводе на нормальный язык, это означает – Моргот по мере сил старался избегать бессмысленного кровопролития. Он щадил врагов и брал их в плен, чего нельзя сказать о нолдорах.
Для нолдоров, орки изначально были повстанцами, бунтовщиками, дерзнувшими сопротивляться. А бунтовщиков и в те времена не жаловали, и ныне никто не щадит. Все владыки Арды понимают, что оставлять бунтовщиков в живых нельзя. Пощадишь одного, и, глядя на него, другие рабы тоже взбунтуются. Чем раньше и суровее подавляется бунт, тем меньше опасность, что он распространится. Проще говоря, нолдоры вынуждены были безжалостно уничтожать эльфов тьмы, чтобы удержать в повиновении эльфов сумерек. Такова диалектика: Назвался груздём – полезай в кузов. Захотел иметь рабов – забудь о жалости. Не думаете же Вы, что толпы нолдоров поссорились с валарами и ушли из Амана, только для того, чтоб вернуть Феанору Сильмариллы! Как бы ни так! Какое им дело до чужих драгоценностей? Нет, они рассчитывали стать господами, и они стали ими, но не бесплатно. Взамен за право иметь рабов, пришлось стать рабовладельцами, научиться работать кнутом и мечом.
Для орков же нолдоры были просто врагами. Естественное чувство мести призывало орков к убийству врагов, но Моргот их сдерживал. Он терпеливо объяснял своим подданным, что, убивая пленных врагов, мы сами принуждаем оставшихся в живых к яростному сопротивлению. А, оставляя им жизнь и отпуская часть из них на свободу, мы снижаем их стойкость. Мы ненавязчиво внушаем им мысль, что не стоит терять свою драгоценную жизнь ради нескольких минут подвига. Сдавайся в плен! Отработаешь свой десяток лет на каменоломнях, и на свободу с чистой совестью! Жизнь показала правоту Моргота. Гуманизм оказался выгоднее, чем слепая ненависть. И, следуя его наставлениям, орки давали пощаду тем, кто её просил, и брали в плен тех, кто предпочитал сдаться.
Конечно, пленным жилось в Ангбанде хуже, чем дома. Но, это – естественно. Дома у них были слуги, а здесь им приходилось работать самим. Впрочем, никто их в Ангбанд не приглашал. А раз уж они пришли сюда незваные с оружием в руках, то не стоит слишком уж привередничать. Они должны быть благодарны уже за то, что хозяева обходятся с ними лучше, чем они сами хотели поступить с хозяевами.
В конце концов, кто такие пленные? Пленные – это враги, которые хотели нас убить, но у них это не получилось. И никто не обязан создавать им за это условия повышенного комфорта. Тюрьма есть тюрьма.
Сильмариллион не жалеет красок, чтоб поведать о новых злодействах Моргота: Во-первых, он не убил Хурина, а пленил его. Во-вторых, он не стал его пытать, и даже не заставил работать. В-третьих, он позволил своему пленнику, в пределах разумного, свободно бродить по Ангбанду, и даже подниматься на вершину Тангородрима, где находился важный наблюдательный пост. Хурин даже облюбовал себе там один камень, похожий на кресло. На этом камне, Хурин просиживал часами, глядя на юго-запад, в сторону своего родного Дор Ломина.
Правда, Сильмариллион утверждает, будто Хурин был прикован к этому камню и вынужден был провести многие годы, сидя на нём. Не знаю, стоит ли тратить чернила на то, чтобы опровергать столь нелепое измышление. Гора Тангородрим возвышалась на целую тысячу сажен над уровнем равнины Ард Гален. Это даже выше, чем перевалы Железного хребта. На этой высоте северные ветры дуют беспрепятственно, ибо вершину от них ничто не заслоняет. Тепло горячего ручья на такую высоту не поднимается. Как же мог смертный выжить на этом ветру двадцать восемь зим, у самого полярного круга, в пятнадцати лигах от границы вечных льдов? Хурину нужно было периодически греться, ходить в уборную, умываться, разминать мышцы. А если бы он просидел, не вставая, хотя бы двое суток, у него на заднице неизбежно образовались бы ужасные пролежни. От них он бы и умер, если бы смерть от холода не наступила ещё быстрее. Человек не может годами пребывать в неподвижности, иначе мускулы его атрофируются. Но Хурин, если верить Сильмариллиону, освободившись из плена, сумел протопать пешком от Ангбанда до Бретила, затем от Бретила до Нарготронда, совершить там убийство, потом дойти до Менегрота. А ведь чтоб совершить такую прогулочку, нужно иметь хорошее здоровье и крепкие мышцы.
Четвёртое злодейство Моргота состоит в том, что он постоянно информировал своего пленника о судьбе его сына и жены. Нетрудно представить, как жаждет любой заключённый весточек о своей семье. Неужели Моргот виноват, что поступки сына не всегда радовали отца?
Думаю, если бы Моргот держал Хурина в неведенье относительно судьбы его родных, Сильмариллион обвинил бы его в том, что он мучает пленника неведеньем. Если бы Моргот не пускал его на вершину, его обвинили бы в том, что он не позволяет бедному Хурину даже издали взглянуть в сторону родных гор. Если бы Моргот угостил пленника мёдом, нолдоры стали бы утверждать, что Чёрный Властелин измыслил новую, особо изощрённую пытку. Он кормит пленника одним только мёдом, не давая ничего другого, даже воды. В общем, что бы Моргот ни совершил, ему бы поставили это в вину.
В-пятых, Моргота обвиняют в смерти дочери Хурина, по имени Лалаит. Это якобы он наслал на Дор Ломин чуму, погубившую её! Помилуйте, но ведь Дор Ломин завоёван Морготом. Какой смысл ему уничтожать своих собственных налогоплательщиков? А ведь там живут ещё и люди из племени Ульдора, которые служат Морготу с оружием в руках. И чума не разбирает кто за Моргота, а кто против него. Она косит всех подряд. Если бы уж Морготу очень приспичило кого-нибудь убить, не стал бы он устраивать эпидемию в собственном доме. Он, не мудрствуя лукаво, приказал бы своим воинам повесить неугодного горемыку на первой осине, и баста. Кто бы ему помешал это сделать?
Да и не логичнее ли было бы предположить, что эпидемию устроил тот, кто лучше Моргота разбирается в биологии, например, кто-нибудь из майаров Йованны, проживающий в Средиземье и поддерживающий нолдоров. Я имею в виду Мелиан. Кто в Средиземье лучше, чем она разбирался в биологии? А то, что Мелиан зависела от Йованны и Манвэ, известно всем.
Вот и примечайте, откуда ветер дует. Орлы Манвэ шпионят в пользу нолдоров. Их король Торондор лично нападает на Моргота, во время его поединка с Финголфином. Ауле разрушает Ангбанд землетрясением. Мелиан распространяет чуму. И всё это вместе взятое, называется нейтралитетом.
Ну да шут с ними, с валарами. Вернёмся к нашему герою Турину.
Злодей Моргот и его «прислужник» Бродда начали притеснять семью Хурина, бывшего короля Дор Ломина. Правда, остаётся неясным, в чём оное притеснение заключалось. Его жена Морвен и сын Турин продолжали жить в своём роскошном королевском доме. Дом этот считался роскошным только по местным провинциальным меркам. До дворцов Гондолина ему было далеко. Гораздо больше он смахивал на крестьянскую хижину, только очень большую. Но он, бесспорно, был лучшим жилищем в Дор Ломине. И вот правитель Бродда живёт в более скромных аппортаментах, оставив Морвен её прежние хоромы. Где тут притеснение? Жена Хурина имеет даже слуг. Ах, какая беспросветная бедность! Тысячи жён потеряли своих мужей в этой войне, которая началась не без участия её мужа. Но её мужа не убили, ей сохранили свободу, дом, имущество, детей, а она несчастная страдает! А сколько оркских женщин потеряли и детей и мужей? И потеряли их по вине Хурина, и даже от его рук!
Далее, не меняя выражение лица, Сильмариллион сообщает, что Морвен не притеснялась, но только потому, что слыла опасной чародейкой, и люди Бродды её, просто-напросто боялись!
Вот те на! Рискую показаться занудой, но всё-таки хотелось бы понять, притесняли жену экс-короля, или нет? Если притесняли, тогда в чём именно? И к чему тогда все эти россказни про страх перед ней? А если не притесняли, тогда чем Чёрный Властелин снова не угодил нолдорским литераторам?
Итак, Морвен отделалась лёгким испугом и получила себе лучшую долю, какая только может выпасть жене побеждённого короля. Казалось бы, она должна бы прекратить политические интриги. Но не тут-то было! Не прошло и девяти месяцев после «Многослёзной» битвы, и она тайно высылает своего восьмилетнего сына Турина за границу, в Дориат – владения короля Тингола.
Если бы Турин был сыном мельника, я бы ни словом не осудил её за этот поступок. Не люб вам Моргот? Живите хоть у Тингола, хоть у самого Мандоса! Но Турин был наследным принцем! Он сын короля! И выслать его в недружественное королевство, это значит – посеять семена будущей войны. Как-то его воспитают враги Чёрного Властелина? Что напоют в его детские доверчивые ушки? Не станет ли он домогаться престола Дор Ломина, когда вырастет?
Такой поступок Морвен есть политическое преступление. Любой из нынешних властителей Арды, не задумываясь, отправил бы её на кол за такую подлянку. Но Моргот стерпел и на этот раз! Ни словом, ни делом он не ответил на козни Морвен. Воистину ангельское терпение!
http://www.proza.ru/2014/11/02/1324