"Короли не знают покоя ни в мире, ни на войне, и чем выше они подняты судьбой, тем более они дрожат за себя".
Эразм Роттердамский ("Разговоры")
Однажды в нашей школе решили поставить какую-нибудь пьесу.
Режиссёр собрал членов драмкружка и огласил список действующих лиц.
— Чур, я король! — сразу сказал Рогов.
Все, конечно, тоже захотели быть королями, но Рогов сказал:
— Во-первых, я первым сказал. А, кроме того, у меня уж и корона из картона заготовлена.
В общем, Рогов уговорил всех выбрать его королем. И режиссёр начал читать пьесу: пастух говорит то-то, свинарка — то-то, входит слуга, выходят солдаты. А короля всё нет. Рогов спросил у режиссёра:
— Вы короля случайно не проморгали?
— Король во втором акте будет, — сказал режиссёр и дальше читает.
Кончил первый акт, второй начал.
Рогов уже на стуле ёрзает, спрашивает:
— Чего это у нас король такой неразговорчивый?
А режиссёр всё читает да читает. А король всё молчит да молчит.
Рогов вообще со стула вскочил:
— Вы королю-то дадите слово?!
И тут режиссёр читает: « К О Р О Л Ь (появляется из дворца). ЖИВИТЕ ДРУЖНО!
Свинарка и пастух кланяются.
З а н а в е с »
— И всё?!—ахнул Рогов. — Выйти на два слова?!
— Так ведь в короне же, — сказал режиссер.
Рогов тогда стал канючить: дескать, и корона-то у него порвана, и рост для монарха маловат. Но желающих уже не было — играть такую микроскопическую роль. Начались репетиции.
На репетиции Рогов вообще не ходил. Ему, собственно, и репетировать было нечего. Он только слонялся по коридорам и всем жаловался:
— Такую молчаливую должность подсунули. Выйти раз перед занавеской и сказать: «Живите дружно!». Прямо свинью в мешке купил.
Наконец настал день премьеры.
В середине первого акта Рогов в огромной короне выскочил из своего дворца на сцену и, взмахнув саблей, прокричал:
— Живите дружно!
Когда на него зашикали: «Ты что, мыла поел? Не по расписанию вышел!» — он ответил, что плевал на все расписания с высокой башни.
— Я король! — сказал он. — И когда хочу, тогда и появляюсь из своего дворца.
Тут из дворца появился режиссёр в лохмотьях нищего и, бухнувшись перед королём на колени, стал его умолять:
— Ваше высочество, не губите мою дипломную работу!
Рогов велел режиссёру поцеловать ему руку. А потом благословил крестом его дипломную работу и удалился во дворец.
Однако в начале второго акта Рогов опять выскочил на сцену, но уже — с чёрной повязкой на глазу, которая прикрывала синяк.
— А ну! — рявкнул он. — Живите дружно!
И обратил в бегство свинарку, произносившую страстный монолог. Свинарка с визгом носилась вокруг трона, а Рогов за ней. Сабля его громыхала, борода развевалась, а он орал:
— Живите дружно! Дружно живите! И не ссорьтесь! А то всех казню!
Хорошо хоть вовремя подоспели слуги и торжественно уволокли короля за кулисы.
Правда, он еще пару раз пытался прорваться на сцену с автоматом, но слуги ему как следует разъяснили, когда можно появляться из дворца, а когда нет.
Вышел Рогов только в конце спектакля, как и положено королю. Его солдаты под конвоем вывели.
Свинарка нахлобучила ему корону, а солдаты подтолкнули к переднему краю сцены. Но Рогов угрюмо смотрел в пол и молчал. Мантия его замоталась вокруг ноги, а борода сбилась на ухо.
— Говори, скотина! — подсказал ему пастух и дал по шее.
И тогда Рогов поднял голову и сквозь слёзы проговорил:
— Отрекаюсь, отрекаюсь, к чёрту, от престола!