В Чернобыле произошла техногенная катастрофа – на атомной электростанции разрушился энергоблок. Эвакуация людей, изломанные судьбы, погибшие и облученные. Этот страшный факт не сразу обнародовали. Власть, как всегда, старалась скрыть
произошедшее от широких масс, но такую информацию скрыть невозможно.
Страшная весть облетела весь мир и посеяла панику среди населения. Власти делали всё, что могли, для наведения спокойствия. Это случилось в конце апреля.
У меня задолго до этого случая была приобретена путевка в санаторий замечательного города- героя Одессы. Был заранее куплен билет на самолет, что свойственно всем северянам.
Мы с мужем слушали все сводки и изучали карту, чтобы понять, насколько последствия аварии страшны для Одессы. В конце концов, я успокоилась, и решила лететь в санаторий. Заезд был в июне, а до этого времени все облученные места обработали и соорудили саркофаг на месте аварии.
Девять часов лету и вот я уже в Москве. На улицах народ в летних нарядах, солнечно и по-летнему тепло. Никакого сравнения с нашей северной июньской погодой, когда деревья стоят еще голыми и серыми, а на каждом прохожем теплая одёжка.
В Одессу прилетели ночью. Как всегда, полно таксистов, предлагающих за приличные деньги довезти в любой конец города. Зная не понаслышке, что ночью ездить на такси опасно, я стояла в раздумье - как быть дальше. Рядом со мной стояли две женщины и мужчина, которые тоже приехали в санаторий. Мы стали рассуждать о том, что если сесть всем вместе, то ничего страшного не случится. Тем более, что всем по пути. Решили ехать. Таксист загрузил наши чемоданы и повез по городу. Было много огней, и город не казался таинственным и мрачным. Двое из пассажиров вышли немного раньше, я со своей спутницей буквально через две минуты оказалась у подъезда нашего санатория. Двери были уже закрыты, мы позвонили, и нас впустили в приемный покой со словами:
- Как же вы не побоялись ночью ехать на такси?
- Не побоялись.
Закончив дела с оформлением, дежурная медсестра отправила каждую из нас по своим комнатам. У меня был двухместный номер.
Я открыла осторожно дверь и услыхала громкий храп, от которого я остолбенела... и вошла. Можно было подумать, что храпит самый настоящий мужик, но это была женщина. Вот попала, так попала – подумала я. Как же я буду спать ночью с такой соседкой?
Женщина заворочалась на постели, открыла глаза и снова заснула. Я осторожно разделась и юркнула в постель. Дальняя и утомительная дорога сделали свое дело, и я быстро уснула.
Утром мы познакомились – женщина была крупных габаритов, ей было за шестьдесят лет, но выглядела она моложаво. Она прихрамывала на одну ногу, как она пояснила, попала в аварию. Звали её Галина Степановна, и была она родной племянницей Г.К.Жукова. Тут я ей сразу простила её храп.
Было начало июня, стояли солнечные дни, хотелось купаться и загорать. После лечебных процедур и небольшого отдыха я собирала пляжные вещи и шла к морю. Народу было много, несмотря на то, что пляж принадлежал местным санаториям. Оказывается, в местные санатории, дома отдыха и школьные лагеря завезли эвакуированных жителей чернобыльской катастрофы. Было много детей, которые плескались в морской воде, загорали на солнышке, резвились, как могли на глазах у родителей. Только их мамам было совсем не весело, какое уж тут веселье – уехать с насиженных мест без всего того, что было нажито. Остаться без своих нажитых вещей. Каждая семья ждала помощи.
Вода в заливе Куяльник кишела комариными личинками. Я такое видела впервые. Рот открыть, значит проглотить тысячи личинок сразу. Интересно, когда же их не будет? Но купаться хотелось, и каждый лез в воду. На пляже стояли лежаки, и кто успевал, тот загорал на них, а кто-то лежал на песке, на полотенцах или простынях. Собирались кучками, знакомились, весело балагурили, смеялись. Иногда проходил фотограф и предлагал свои услуги.
Я познакомилась с двумя женщинами, прилетевшими с Камчатки, и в этой компании мы загорали и купались. В один из солнечных дней, по пляжу ходил мужчина лет шестидесяти. Он был полный, с отвисшим животом, с большими усами, но очень веселый.
Он просил женщин сфотографироваться с ним. Он всем объяснял, что хочет доказать своей старухе, что в санатории проводил время не один. Его просьба выглядела очень забавно, однако, никто не хотел с ним фотографироваться. Все улыбались, отнекивались. Некоторые отпускали в его адрес шутки. Бедный дядька так хотел доказательств курортного романа, что не знал, что еще придумать. Я тоже смеялась, но не злобно. Потом я сказала ему, что согласна на его авантюру.
Я была намного моложе его и своей внешностью привлекала взгляды мужчин. Я надела набекрень шляпу, закрывшую половину лица, облокотилась о плечо обрадованного дядьки, и фотограф нас сфотографировал. Я знала из его слов, что он живет недалеко от Одессы. Я же прилетела с другого конца страны и наши пути навряд ли когда-нибудь могли пересечься. Но сколько радости было у моего «ухажера». Я очень сомневаюсь, чтобы его старуха поверила в то, что увидела на фотографии именно ту даму, с которой старик проводил время.
В один из вечеров я пошла на танцплощадку. Казалось, что все отдыхающие собрались в одном месте. Гремела музыка, и народ до одури дергался в немыслимых конвульсиях, несмотря на возраст и свои болезни. Врачи всех санаториев утверждают, что подобные мероприятия способствуют оздоровлению организма, если соблюдать меру. Но какая там мера, если на танцах появляются отдыхающие, которые уже приняли по сто грамм согревающего коктейля. А поскольку танцплощадка была в закрытом помещении, то ощущение было такое, как будто мы находились в бане, не хватало только веников. Несмотря на духоту, подвыпивших танцоров, было шумно и весело.
Меня пригласил на танец довольно пожилой брюнет, с красивой осанкой и вьющимися волосами. Мы танцевали под звуки «Лаванды» и у меня было спокойно на душе. Песня, которую исполняла София Ротару, навевала на меня воспоминания о чём-то далёком и давно ушедшем, но засевшем навсегда в памяти приятным комочком.
Танец закончился, воспоминания улетели, и мы разошлись в разные стороны
После танцев я пошла в свой корпус, где в фойе сидели отдыхающие и развлекались тем, что слушали игру на фортепьяно одного из постояльцев санатория.
Когда я летела из Москвы в Одессу, со мной рядом сидел мужчина, румяный лицом, привлекательный, темноволосый и улыбчивый. Мы разговорились и познакомились. Время в пути прошло незаметно. Он оказался очень интересным собеседником. И вот приятная неожиданность – я его встретила здесь, в санатории на танцах. Мы, как старые знакомые, стали делиться впечатлениями. Он спросил у меня - нравится ли мне санаторий и лечение.
Михаил Андреевич не танцевал. Я поинтересовалась, почему он не танцует. Он, улыбаясь своей широкой улыбкой, ответил, что он здесь на работе. А потом он стал рассказывать, что сюда на танцы ходят разные люди, в том числе городские. Отдыхающие этого не знают, и некоторые женщины попадают в неприятные ситуации.
- Очень интересно! – только и вымолвила я.
Время летело незаметно: процедуры, посещение врачей, экскурсии, выезды в театр и прочие культурные мероприятия. Между этими
делами были часы свободного времени, когда мы с Галиной Степановной проводили в беседах.
Оказывается, Галина Степановна совсем молодой девушкой ушла на фронт радисткой. Георгий Константинович был очень недоволен тем, что его племянница ослушалась его. Он не один раз говорил ей, чтобы она не смела даже об этом думать. Однако, юная Галя ослушалась своего дядю, и сделала по своему. Она прошла всю войну, была награждена за свою службу правительственными наградами.
Галина Степановна о себе рассказывала не много, она больше говорила о дяде. Ей казалось, что о себе говорить-то нечего, а вот дядюшка достоин большего. С большим сочувствием она рассказывала о его неудачных периодах. Коснулась его семейной жизни.
Время было суровое, и Георгию Константиновичу порой было очень тяжело. Несмотря на то, что у него была жена, он не исключал связей с другими женщинами. Женщин он любил за то, что они приводили его напряженные нервы к определенному душевному балансу.
Как очень хорошее вино веселит и бодрит, доставляя удовольствие, так и любимая женщина, приносит минуты счастья.
Однако, никаких возражений от жены он не принимал. И та смирено несла свой крест, насколько это было возможно. Жизнь всегда вносит свои поправки.
Впоследствии я ознакомилась с документальными свидетельствами семейной жизни Жукова, его родословной и военными годами. Весь его титанический труд и военные заслуги затмили всевозможные мелочи бытовой стороны и кроме глубокого уважения у меня ничего не вызвали. Впоследствии был показан фильм, который так и назывался «Георгий Жуков». Я смотрела этот фильм и восхищалась силой духа этого великого человека, а временами, от избытка сентиментальности - плакала.
После войны Галина Степановна работала крановщицей на большом башенном кране в своем родном городе Днепродзержинске. Была замужем за Владимиром Озеровым.
Однажды случилась авария, и Галина Степановна очень сильно пострадала. Долго лежала в гипсе, лечилась, но осталась навсегда хромой. С тех пор каждый год ездила в санаторий поправить здоровье.
Галина Степановна очень сильно похожа внешне на своего дядю. Она с улыбкой говорила, что если наденет на голову военную фуражку, то будет копией Жукова. Но сомнений у меня не возникало.
Я привезла с собой красную копченую рыбу и поделилась ею со своей соседкой по комнате. И так же как она, я рассказала о своей жизни, о том, чем занимаюсь, о своей семье. Мы подружились настолько, что долгие годы переписывались.
Галина Степановна высылала мне варенье из черешни, а я ей красную рыбу. Я пекла с этим вареньем чудные пироги.
Шли годы, и у каждого из нас жизнь текла своим чередом. Со своими радостями и бедами.
Однажды я получила письмо, в котором Галина Степановна писала мне: - «…мои дела плохие. Я лежала в больнице, у меня сердечная недостаточность. Была на том свете, но там я не нужна и меня вернули на этот свет». Это письмо было выслано мне к новому 1989 году.
Настало время, когда письма приходить перестали, и я поняла, что Галины Степановны больше нет. Но есть моя память о ней, её письма, фотографии, её открытки с пожеланиями мне здоровья, счастья и добра.